CC BY
37
Статья / Article
УДК / UDC [271.2 : 791] (47) DOI 10.35231/18186653_2022_1_124
Отношения православной церкви и кинематографа в Российской империи
О. А. Сучкова
Ленинградский государственный университет имени А. С. Пушкина, Санкт-Петербург, Российская Федерация
Введение. В статье рассматриваются основные направления взаимоотношений православной церкви и кинематографа в Российской империи. Источниками для изучения стали архивные материалы и дореволюционные издания, а также использованы исследования отечественных ученых.
Содержание. Система взаимоотношений православной церкви и государства к началу XX в. была выстроена в рамках консолидации религиозных сообществ и управленческого аппарата. Высшим духовным органом был Святейший синод, который оказывал огромное влияние на культурно-нравственную жизнь Российской империи. Активное развитие нового явления - кинематографа, называемого «живой фотографией», ставило перед православным духовенством новые задачи. Консервативно настроенная религиозная публика настаивала на запрете религиозной тематики в кино. Либеральное духовенство оценило силу влияния нового искусства и использовало его в своих целях. Важным документом, который определил политику изображения религиозных образов на экране до 1917 г., принято считать указ Синода от 30 марта 1898 г., согласно которому запрещалось «показывать <...> священные изображения Христа Спасителя, Пресвятой Богородицы и Угодников Божиих». Несмотря на это постановление, владельцам кинотеатров все-таки удавалось обходить запреты, о чем свидетельствуют множественные афиши тех лет, однако циркуляры департамента полиции и градоначальников говорят о неукоснительном следовании этому указу.
Выводы. В дореволюционный период отношения церкви и кинематографа в России развивались преимущественно в ограничительном ключе. При этом стоит отметить, что полного запрета религиозной тематики на экранах так и не произошло, а в 1910 г. взаимоотношения стали заметно теплеть. Этому активно поспособствовал «Всероссийский трудовой союз христиан-трезвенников». Благодаря его деятельности священнослужители в своих храмах разрешают показывать фильмы о борьбе с пьянством даже во время Великого поста. Таким образом, православная церковь к 1917 г. успела оценить достоинства кинематографа, увидев в нем практическую значимость для духовно-нравственной просветительской деятельности.
Ключевые слова: кинематограф, православие, цензура, Святейший синод, искусство, религиоведение, фильм, дореволюционная Россия, Российская империя.
© Сучкова О. А., 2022
Для цитирования: Сучкова О. А. Отношения православной церкви и кинематографа в Российской империи / О. А. Сучкова // Вестник Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина. - 2022. - № 1. - С. 124-137. DOI 10.35231/18186653_2022_1_124
Relations between the Orthodox Church and cinema in the Russian Empire
Olesya A. Suchkova
Pushkin Leningrad State University, Sankt-Peterburg, Russian Federation
Introduction. The article examines the main directions of the relationship between the Orthodox Church and cinema in the Russian Empire. The main bases for the study were archival sources and pre-revolutionary publications, as well as the research of domestic scientists.
Content. The system of relations between the Orthodox Church and the state by the beginning of the 20th century was built within the framework of the consolidation of religious communities and the administrative apparatus. The highest spiritual body was the Holy Synod, which had a huge impact on the cultural and moral life of the Russian Empire. The active development of a new phenomenon - cinematography, called "live photography", posed new tasks for the Orthodox clergy. The conservative-minded religious public insisted on banning religious themes in the cinema. The liberal clergy appreciated the power of the new art influence and used it for their own purposes. An important document that determined the policy of depicting religious images on the screen before 1917 is considered to be the decree of the Synod of March 30, 1898, according to which it was forbidden to "show <...> sacred images of Christ the Savior, the Most Holy Theotokos and the Saints of God". Despite this decree, the owners of cinemas still managed to circumvent the prohibitions, as evidenced by multiple posters of those years, however, circulars of the police department and mayors speak of strict adherence to this decree.
Conclusions. In the pre-revolutionary period, relations between the church and cinema in Russia developed mainly in a restrictive way. At the same time, it is worth noting that a complete ban on religious subjects on the screens did not happen, and in the 1910s the relationship was beginning to warm up noticeably. This was actively promoted by the "All-Russian labor union of teetotal Christians". Thanks to its activities, the clergy in their churches are allowed to show films about the fight against drunkenness even during Lent. Thus, by 1917, the Orthodox Church had time to appreciate the merits of cinema, seeing in it practical significance for spiritual and moral educational activities.
Key words: cinema, Orthodoxy, censorship, Holy Synod, art, religious studies, film, pre-revolutionary Russia, the Russian empire.
For citation: Suchkova, O. A. (2022). Otnosheniya pravoslavnoj tserkvi i kinematografa v Rossijskoj imperii [Relations between the Orthodox Church and cinema in the Russian Empire]. Vest-nik Leningradskogo gosudarstvennogo universiteta imeni A. S. Pushkina - Pushkin Leningrad State University Journal. No. 1. pp. 124-137. (In Russian). DOI 10.35231/18186653_2022_1_124
Введение
Кинематографу, рожденному на заре XX в., суждено было стать одним их самых массовых видов искусства. Сегодня невозможно представить наше культурное пространство без кино, но всего немногим более столетия тому назад поколение людей, перешедших рубеж веков, отнеслось к новому явлению весьма неоднозначно. Одним из самых консервативно настроенных общественных институтов в Российской империи конца XIX в. оставалась православная церковь. В то время она имела огромное влияние на различные сферы жизни общества, ее намерения подкреплялись действующими указами на государственном уровне. Данное исследование посвящено развитию взаимоотношений церкви и кинематографа в дореволюционный период.
Актуальность темы обусловливается ее малой изученностью, а также активным интересом отечественных и зарубежных исследователей к истории и теории кинематографа во взаимосвязи с другими научными областями, в частности с религиоведением.
Основным методом данной работы является сбор и анализ архивных источников, а также синтез полученных сведений. В статье используются документы, которыми располагают два архива: Государственный архив Российской Федерации (Москва) и Российский государственный исторический архив (Санкт-Петербург). Наиболее полезными для исследования оказались фонды с делами Канцелярии Синода (РГИА, ф. 796), Канцелярии Обер-прокурора Синода (РГИА, ф. 796), Канцелярии Министра внутренних дел (РГИА, ф. 1282), Главного управления по делам печати МВД (РГИА, ф. 776), а также Департамента полиции МВД (ГАРФ, ф. 102). Кроме этого, в статье есть отсылки к работам Ю. Г. Цивьяна [11] и А. В. Чернышова [10], которые обращались к подобной тематике. Так, например, Цивьян в статье, входящей в англо-франкоязычный сборник, описывает динамику религиозной цензуры относительно кинематографа в Российской империи. Труд А. В. Чернышова также посвящен исследованию темы взаимоотношения православной церковности и кинематографа до 1917 г. В его работе представлен обширный библиографический материал, в том числе и архивный, что оказалось очень ценным при подготовке этой статьи.
Содержание исследования
Известный факт, вошедший в культурную историю человечества - это первый киносеанс, который состоялся 28 декабря 1895 г. в Париже, в «Гранд Кафе» на бульваре Капуцинов. «Живая фотография» была запечатлена и спроецирована
при помощи аппарата французского изобретателя Луи Люмьера. С этого времени
126
подобные сеансы начинают регулярно проводиться в увеселительных заведениях разных стран. В России знакомство с диковинным зрелищем проходит весной 1896 г., сначала в Петербурге и в Москве, а затем и в других городах: Киеве, Харькове, Ростове-на-Дону, Нижнем Новгороде.
Кино не сразу получило статус десятой музы на Олимпе искусства, в начале своего развития оно было прежде всего техническим аттракционом, веселящим людей. Киновед Н. А. Лебедев отмечал, что «в течение многих лет кинематограф был не столько средством просвещения, сколько распространителем безвкусицы, пошлости и порнографии» [5, с. 6]. Таким был взгляд некоторых советских интеллигентов. Нетрудно догадаться, как к зарождающемуся «легкомысленному» кинематографу могло относиться духовенство в царской России.
Отношения церкви и государства в Российской империи строились в рамках жесткой системы контроля за религиозными сообществами. Национально-конфессиональный вопрос регулировался органами государственного управления. Высшим органом, руководящим государственной православной церковью, являлся Святейший синод, глава которой назначался непосредственно монархом. До революции в России так и не было создано законодательной базы, регулирующей деятельность кинематографа. Это отсутствие активно компенсировалось циркулярами и ограничительными процедурами синодального ведомства.
Первые синодальные указы, регулирующие изображение священных образов в искусстве, были зафиксированы в XIX в. Так, в указе от 31 декабря 1852 г. был наложен запрет на показ картин (восковых, туманных и живых), изображающих Спасителя, Богоматерь, Тайную Вечерю, Апостолов [2, c. 489]. А уже во время зарождения кинематографа первым запретительным документом в России принято считать постановление Синода от 30 марта 1898 г., которое было издано в результате реакции на французский фильм 1897 г. «Рождение и жизнь Христа в картинах» («La vie et la passion de Jesus Christ»). Согласно этому указу запрещалось:
«показывать путем, так называемой, живой фотографии священные изображения Христа Спасителя, Пресвятой Богородицы и Угодников Божиих <...> Приняв во внимание, что живая фотография посредством быстрого движения показываемых лиц, производит сильное впечатление на зрителей, представляя изображаемые предметы как бы живыми и действующими, и что появление при подобных условиях изображений Христа Спасителя и Его Пречистой Матери, а также других священных лиц представляется крайне несоответствующим чувствам благоговейного уважения к святыне и может порождать соблазны, Святейший синод постановил воспретить на будущее время при устройстве зрелищ показывать путем живой фотографии означенные священные изображения.. .»^
1 О воспрещении устройства зрелищ путем живой фотографии (кинематограф) священных изображений Христа Спасителя, Пресвятые Богородицы и Угодников // Государственный ар-
127
После выхода синодального постановления и доведения его содержания до различных департаментов, в Синод и в Министерство внутренних дел стали приходить вопросы, связанные с исполнением этого постановления. Например, градоначальник из Ростова-на-Дону уточнял у Департамента полиции, распространяется ли данный запрет в целом на кинокартины религиозного содержания. На что данный Департамент, ссылаясь уже на свой циркуляр (от 2 мая 1898 г., № 20941), указал ему на ограничения только в изображении священных
лиц2.
Были примеры, когда представители религиозной общественности предлагали законодательно запретить показ «живых» картин религиозного содержания. В обращении генерал-губернатору Приамурскому архиепископ Владивостокский и Камчатский описывал, как один из представителей благочиния присутствовал на кинопоказе, где на экране демонстрировались рождение, земная жизнь, страдание, смерть и воскресение Иисуса Христа. Его религиозные чувства были затронуты недостоверностью изображаемых событий, а также тем, что создатели картины сместили акцент с божественности Божьего Сына на его человеческую природу.
«Неудовлетворительное чувство возбуждает картина: поклонение волхвов, на которой Спаситель представлен движущим ручками беспрерывно, как бы радуясь стольким подношениям и как бы желая завладеть ими сейчас. Не соответствует исторической правде картина: сон Божественного младенца, где Матерь Божья с распущенными волосами и непокрытой головой; агония Спасителя и смерть, когда была тьма по всей земле - на картине тьма не показана». Ссылаясь на указ Святейшего синода от 1852 г., священнослужитель просит запретить демонстрацию картин на религиозные темы3.
хив Российской Федерации. Ф. 102. Оп. 55. Д. 81. Л. 1-2. См. также: По определению Св. Синода о недозволении на будущее время при устройстве зрелищ... // Российский государственный исторический архив. Ф. 796. Оп. 179. Д. 4039.
1 Циркуляры по Департаменту общих дел, Медицинскому департаменту, Главному тюремному управлению и Департаменту полиции с приложением списков иностранцев, которым запрещен въезд в Россию, и списков русских подданных, утерявших заграничные паспорта // РГИА. Ф. 1282. Оп. 3. Д. 100. Л. 35.
2 О воспрещении устройства зрелищ путем живой фотографии (кинематограф) священных изображений Христа Спасителя, Пресвятые Богородицы и Угодников // ГАРФ. Ф. 102. Оп. 55. Д. 81. Л. 9-11.
3 Там же. Л. 26.
После публикации постановления о запрете в разные годы велась активная переписка с владельцами электротеатров, в которой указывалось на невозможность демонстрации кинокартин, изображающих священные лица. В Уфе владельцу тетра «Аполло» Юрию Федоровичу Герингу запретили показ картины «Рождество и жизнь Господа нашего Иисуса Христа»1. В 1908 г. в Петербурге владельцу кинотеатра Корнилию Кречмеру отказали в представлении на экране «рождения, жития и смерти» Иисуса Христа. Несмотря на его аргументы, которые указывали на успешное проведение подобных сеансов до синодального запрета: «в течение трех дней <...> евреи и магометане без всякого постороннего замечания или предупреждения сидели на представлении без шапок», Синод отклонил прошение2.
В переписке обер-прокурора Синода с Департаментом полиции от 1912 г. описывается обращение епископа Таврического к губернатору. Священнослужитель обращается к местному градоначальнику с просьбой запретить показ кинокартины «Рождение, жизнь и смерть Моисея». Вице-губернатор аргументировал свой отказ тем, что «картины кинематографов цензурируются в Санкт-Петербурге и Москве особым Комитетом и местной цензуре не подлежат». В итоге Департамент полиции постановил городским управленцам выполнять постановление Синода от 1898 г.3
В 1914 г. Акционерному обществу «А. Ханжонков и К°» было отказано в съемке православных святынь. Кинофирма собиралась «снять в кинема-картинах высокочтимые святыни нашей Святой родины, как-то лавры, монастыри, древние соборы и вообще все то, что имеет ценность в археологическом значении». Синод обратил внимание на то, что на наружных стенах храмов часто имеются священные изображения, которые согласно мартовскому установлению 1898 г. запрещено демонстрировать посредством «живой фотографии», поэтому определил «настоящее прошение оставить без последствий»4.
В этой реакции церковной общественности на новое культурное явление не было ничего необычного, на протяжении нескольких веков пьесы, поставленные
1 О воспрещении устройства зрелищ путем живой фотографии (кинематограф) священных изображений Христа Спасителя, Пресвятые Богородицы и Угодников // ГАРФ. Ф. 102. Оп. 55. Д. 81.Л. 12.
2 По прошению Корнилия Кречмера о разрешении ему в течение Рождественских праздников показывать в принадлежащем ему кинематографе картины рождения, жития и смерти Господа Иисуса Христа // РГИА. Ф. 796. Оп. 189. Д. 8483. Л. 1-3.
3 О недопущении кинематографических представлений на тему «Рождение, жизнь и смерть Моисея» // РГИА. Ф. 797. Оп. 82. Отд. II. Ст. 3. Д. 367. Л. 2-3.
4 По прошению акционерного общества «А. Ханжонкова и Ко» о разрешении снять в кинемо-картинах православные святыни // РГИА. Ф. 796 Оп. 199. Отд. VI. Ст. 1. Д. 135 Л. 1-5.
129
по религиозным сюжетам в театрах в Российской империи, были представлены таким образом, чтобы избегать прямого появления Иисуса Христа на сцене. Так, например, в Министерстве внутренних дел была зафиксирована жалоба от обер-прокурора Синода на актера Адельгейма, который гримируется в образ Иисуса Христа при исполнении роли Уриэля Акоста в драме К. Гуцкова: «Названный артист выступает в тунике с широкими рукавами, подпоясанный шнуром с узлами, наподобие католических монахов, или же надевает хитон. Кроме того <.> артист Адельгейм снимается на фотографических карточках в означенной одежде, причем принимает положение и окружает себя такой обстановкой что портреты его легко могут быть приняты за картины католического художника, изображающих Христа, стоящего перед Пилатом или Синедрионом, а также моление о чаше». Департамент полиции МВД разослал циркуляр всем градоначальникам, в случае приезда артиста Адельгейма в пределы вверенной им губернии запретить ему переодеваться в этот образ, чтобы в дальнейшем избежать «профанации христианских верований»1.
Быстроразвивающийся кинематограф поставил главный вопрос перед Синодом: каким образом следует относиться к этому явлению с позиции церковных канонов? Как к динамичному изобразительному искусству или как к театральному действию? В первом случае, фильмы о Христе можно было бы расценивать как религиозные картины, приравненные к иконам. Но данная трактовка не получила активной поддержки духовенства.
Если же воспринимать кино как запечатленное театральное действие, то здесь у церковной общественности возникали с «Великим Кинемо» непреодолимые канонические разногласия. Отношение православной церкви к театру всегда было негативным. Положения относительно театральных зрелищ уже были изложены в 62-м правиле VI Вселенского собора2, в котором осуждаются театральные празднества в честь богов, надевание трагических или комических масок, а также переодевание мужчин в женскую одежду и наоборот. 24-е правило этого
1 Циркуляры по Департаменту общих дел, Медицинскому департаменту, Главному тюремному управлению и Департаменту полиции с приложением списков иностранцев, которым запрещен въезд в Россию, и списков русских подданных, утерявших заграничные паспорта // РГИА. Ф. 1282. Оп. 3. Д. 100. Л. 50; О воспрещении артисту Адельгейму гримироваться в до-стопоклоняемый образ Иисуса Христа при исполнении роли Уриэля Акоста // ГАРФ. Ф. 102. Оп. 55. Д. 57.
2 Правило 62 Шестого Вселенского Собора, Трулльского иначе Пято-Шестого Собора // Правила Святых Апостолов и Вселенских соборов с толкованиями. [Электронный ресурс]. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Nikodim_Milash/pravila-svjatyh-apostolov-i-vselenskih-soborov-s-tolkovanijami/213 (дата обращения: 23.12.2021).
130
же Собора запрещает посещение священнослужителями театральных зрелищ1. А 51-е правило регламентирует посещение увеселительных мероприятий всеми мирянами. Комментатор древних церковных установлений Никодим (Милаш) так объясняет это установление: «Воспрещаются вообще христианам представления комические, цирковые и балетные»2.
Важно отметить, что православные авторы всячески отрицают связь литургии с театральным действием. Богослужение, по их мнению, - это символический акт. Хлеб и вино не являются плотью и кровью, они лишь символизируют их, священник не играет Бога или Сына Божьего, он лишь символизирует его своим священным саном [3, с. 109-110]. Однако известно, что еще в дореволюционном прошлом нашей страны существовала практика храмовых и внехрамо-вых постановок, в том числе: «Пещное действо», «Шествие на осляти», «Умовение ног» - все это существовало в рамках традиций театра Древней Руси.
В начале XX в. все-таки некоторые послабления были. Как отмечает Ю. Г. Цивьян [11, с. 72], в 1907 г. на экраны вышла новая версия «Страстей». Зрители должны были не просто смотреть фильм, но делать это благочестиво -со снятыми головными уборами, как в храме, за этим следила полиция. Б. С. Лихачев описывал бурную эмоциональную реакцию зрителей: «Публика, смотревшая этот фильм, неистовствовала. Женщины плакали, а во время сцены распятия почти на каждом сеансе происходили истерики» [6, с. 39]. В то же время, синодальные запреты нарушались, - об этом пишет А. В. Чернышов, указывая на многочисленные афиши российских кинотеатров, в которых показывали «запрещенные религиозные боевики» [10, с. 11].
К 1910 г. большинство прокатных фильмов было на библейскую тематику: «Иродиада», «Даниил во рву Львином», «Эсфирь», «Юдифь» и др. После успеха «Выхода евреев из Египта» французы анонсировали новую серию кинокартин по мотивам Ветхого и Нового Заветов. Однако уже первая картина «Отче наш» (студии «Гомон») была категорически запрещена - полиция вновь начала массовые проверки и выпустила очередной циркуляр для градоначальников [6, с. 78-79].
1 Правило 24 Шестого Вселенского Собора, Трулльского иначе Пято-Шестого Собора // Правила Святых Апостолов и Вселенских соборов с толкованиями. [Электронный ресурс]. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Nikodim_Milash/pravila-svjatyh-apostolov-i-vselenskih-soborov-s-tolkovanijami/175 (дата обращения: 23.12.2021).
2 Правило 51 Шестого Вселенского Собора, Трулльского иначе Пято-Шестого Собора // Правила Святых Апостолов и Вселенских соборов с толкованиями. [Электронный ресурс]. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Nikodim_Milash/pravila-svjatyh-apostolov-i-vselenskih-soborov-s-tolkovanijami/202 (дата обращения: 23.12.2021).
131
Как раз к этому времени в Москве уже два года работал цензурный комитет, который возглавлял чиновник для особых поручений Б. Б. Шереметев, тогда еще инспектор типографий и книжной торговли.
Исполнительной цензурирующей властью в сфере кинематографа была не только полиция, но и другой департамент при Министерстве внутренних дел, который занимался отбором кинолент для всеобщего показа - это Главное управление по делам печати. В его ведомстве изначально была цензура печатной продукции и граммофонных пластинок, а после - и кинофильмов. В 1908 г. вышел циркуляр, в котором подробно описывались критерии цензуры кинолент: «Не могут быть разрешаемы к демонстрированию картины, противные нравственности и благопристойности, картины кощунственные.. л»1.
В 1909 г. в Главное управление по делам печати пришло письмо от тамбовского губернатора. В нем описывался сюжет просмотренной киноленты, в которой, по мнению градоначальника, содержатся признаки кощунства, несмотря на то, что эта лента была пропущена цензурой за номером «358». В фильме «Растительный сок» демонстрировалась чудодейственная жидкость, которую выпила девочка и выросла до облаков, где повстречалась с Богом и апостолом Петром, окруженными ангелами. Творец осенил девочку рукою, затем она уменьшилась, а картина на этом завершилась2. В переписке между департаментами было выяснено, что картина «Растительный сок» фирмы братьев Пате действительно существует, но по своему содержанию не имеет ничего общего с сюжетом, описанным тамбовским градоначальником. Таким образом, в канцелярии московского губернатора сделали вывод о том, что в Козловском городском саду демонстрировалась другая картина, но с одинаковым названием, о чем и сообщили в Главное управление по делам печати3.
Дальнейшие синодальные ограничения в деятельности кинематографистов лишь усиливались. В 1910-х гг., кроме запрета на изображения святых лиц, к этому списку добавляются ангелы и православные святые. Также появляется запрет на киносъемку православных священников, съемку внутри церквей и сооружение декораций по подобию храма. Кроме этого, остро стоял вопрос о возможности посещения кинотеатров священнослужителями.
1 Главное управление по делам печати Министерства внутренних дел. По вопросу о порядке наблюдения за граммофонными пластинками и кинематографическими лентами // РГИА. Ф. 776 Оп. 22 (1907 г.) Д. 33. Л. 14.
2 Там же. Л. 29 - 29 оборот.
3 Там же. Л. 33-34.
Столичная газета «Петербургский листок» даже опубликовала анкету под названием «Может ли духовенство посещать синематографы?» [7], благодаря которой сегодня можно узнать мнения на этот счет известных православных деятелей и ученых начала XX в. В опросе приняли участие: протопресвитер военного и морского духовенства, член Святейшего Синода А. А. Желобовский, заслуженный профессор церковного права Императорского Санкт-Петербургского университета М. И. Горчаков, протоиерей, профессор Санкт-Петербургской духовной академии С. А. Соллертинский, епископ (позднее митрополит Киевский и Галицкий и затем первый председатель Архиерейского синода Русской православной церкви за границей) А. П. Храповицкий, профессор Санкт-Петербургской духовной академии И. Е. Евсеев, председатель Учебного комитета при Синоде Д. И. Беликов и др. [10, с. 17-19].
В 1913 г. в журнале «Вестник кинематографии» было описано дело священника Саратовской епархии. В нем староста церкви обвинил о. Константина в любовной связи с чужой женой. Позже выяснилось, что это обвинение было лжесвидетельством, однако архиепископ Саратовский понизил о. Константина до псаломщика и отправил его в монастырь. В ходе разбирательств выяснилось, что священнослужитель был замечен в драке с детьми старосты церкви, а также посещал кинематограф. Священник написал жалобу в Синод, оправдывая себя тем, что он не был инициатором нападения, а посещение кинематографов не является предосудительным делом. Кроме этого, он указал на архиепископа Серафима Кишиневского, который регулярно устраивает такие сеансы в архиерейском доме «и приглашает на них своих певчих и духовенство города». Синод постановил освободить о. Константина от всех изысканий и перевести в другую епархию. На основании этого случая можно сделать вывод, что в 1913 г. Синод не придерживался консервативной позиции относительно посещения кинематографов священнослужителями.
Не всегда цензура запрещала фильм полностью, были случаи, когда из кинопроизведения удалялись некоторые сцены. Так, например, фильм Е. Бауэра «Дитя большого города» (1914) был пропущен цензурой за исключением сцены, где персонажи крестятся. В американском фильме «Thorns of love» («Шипы любви», 1915) был не допущен кадр, в котором распятие находилось рядом с корытом [11, с. 76]. Любопытен факт, связанный с фильмом Якова Протазанова «Уход великого старца» (1912), снятый по мотивам воспоминаний о Льве Толстом. Фильм так и не был показан в России из-за протестов семьи писателя и близких к нему людей. Однако даже если бы он и получил одобрение от родственников Толстого, выйти в прокат ему бы помешал Синод. Причиной этому
стала бы финальная сцена, в которой Льва Николаевича после смерти на небе принимает в свои объятия Иисус Христос. И в этом случае, скорее всего, цензоров задело бы не изображение святых образов, а то, что к моменту своей кончины русский писатель был отлучен от православной церкви.
Согласно дореволюционному справочнику «Вся кинематография», к 1916 г. существовали следующие запреты: на изображение Иисуса Христа, Богоматери, ангелов и святых; на изображение Евангелия, хоругвей и церковной утвари; на изображение религиозных обрядов и Таинств, кроме венчания по неправославному обряду; на действия с крестным знамением; на съемку богослужений всех христианских конфессий, а также православных духовных лиц. Была разрешена наружная съемка храмов и памятников с изображением святых; съемка внутреннего вида храмов, кроме православных; съемка религиозных неправославных процессий, а также изображение икон, крестов или распятий в углу комнаты, если «обстановка не является оскорбительной для священных предметов [2, с. 68-69].
Синодальные запреты касались разных сфер, в том числе и проведения увеселительных мероприятий в дни религиозных праздников. В качестве примера можно привести «Устав о предупреждении и пресечении преступлений», который на протяжении нескольких лет в разных редакциях регламентировал «всякие общенародные забавы и общественные увеселения, в том числе театральные представления, концерты, маскарады и разные зрелища» в зависимости от церковного календаря1. Как известно, кинематограф является зрелищным искусством, поэтому данные ограничения касались в том числе и его.
Л. В. Преснякова уточняет, что для некоторых кинолент цензоры все же делали исключения. Так, в 1913 г. епископ Нарвский разрешил на протяжении нескольких вечеров в храме демонстрацию фильма, изобличающего алкоголизм. Несмотря на то что кинопоказ проводился в четвертую неделю Великого поста, мероприятие было одобрено Святейший синодом [8, с. 153]. Этот процесс был запущен благодаря инициативе Главного совета «Всероссийского трудового союза христиан-трезвенников», обратившихся к деятелям русской культуры для объединения сил на борьбу с пьянством. В том году вышла кинокартина «Пьянство и его последствия» акционерного общества «А. Ханжонков и К°», которая оказалась полезной для идеологической работы Союза.
1 Собрание законодательства Российской Империи. Т. 14 // Свод уставов о предупреждении и пресечении преступлений, изд. 1890 г., ст. 145. [Электронный ресурс]. URL: http://www.rus-sky.com/history/library/vol.14/vol.14.3.htm (дата обращения: 23.12.2021).
134
Постепенно кинематограф входит в религиозно-общественную жизнь. Так, например, в Ростове-на-Дону архимандрит Гарегин организовал цикл лекций назидательной тематики, сопровождая их показом фильмов. В Кишиневе епископ Серафим предложил приобрести киноаппаратуру в церковь и разнообразить службу кинопоказами, тем самым привлекая больше народа в церковь [1]. Интерес к кинематографу у религиозного сообщества стал настолько велик, что, как отмечает А. В. Чернышов, к концу 1916 г. трезвенные союзы начали поднимать в Синоде вопрос о монополии на кинематограф [10, с. 60]. К тому времени тема уже активно обсуждалась в Государственной думе и шло делопроизвод-ство1.
Выводы
По результатам исследования можно выделить несколько областей, в рамках которых православная церковь и дореволюционный кинематограф находят точки соприкосновения. Во-первых, это изображение в кинематографе тематики, связанной с религией. Во-вторых, это законодательные документы, переписка высокопоставленных лиц относительно кинематографа, к которым имеют отношение Синод и религиозные организации. В-третьих, это высказывания священнослужителей о явлении «живой фотографии» в прессе. В-четвертых, демонстрация кинокартин любой тематики во время определенных недель Великого поста и религиозных праздников. В-пятых, использование религиозными организациями кинематографической техники в духовно-просветительских целях.
Отношения церкви и кинематографа в России в дореволюционную эпоху развивались по пути постоянного ограничения. Несмотря на то, что в истории религиозной цензуры были некоторые послабления, в целом церковь видела в кинематографе духовного врага, развращающего общественность. Такой позиции поспособствовала уже многовековая догматическая осторожность церковной общественности в отношении театральных зрелищ, к которым в итоге и был отнесен кинематограф.
Ближе к революционным событиям отношение церкви к кинематографу стало меняться в лучшую сторону. Духовенство увидело в нем средство идеологического воздействия. По этой причине в церквях была разрешена демонстрация кинокартин просветительской направленности даже во время религиозных календарных праздников. И хотя многие запреты на изображение святых, культовых предметов и обрядов не были сняты, религиозное сообщество уже успело по достоинству оценить практическую значимость нового вида искусства.
1 О введении государственной монополии на кинематографы // ГАРФ. Ф. 102. Оп. 74. Д. 74, ч. 1.
135
Список литературы
1. Вестник кинематографии. - 1914. - № 1 (81). - С. 33.
2. Вся кинематография: Настольная адресная и справочная книга / под ред. Ц. Ю. Сули-минского. - М.: Чибрарио де Годэн, 1916. - 80 с.
3. Духанин В. Н. Православие и мир кино. - М.: Драккар, 2005. - 190 с.
4. Калашников С. В. Алфавитный указатель действующих и руководственных канонических постановлений, указов, определений и распоряжений Св. прав. Синода (1721-1901 г. включительно) и гражданских законов, относящихся к духовному ведомству православного исповедания. - Харьков: Типография Адольфа Дарре, 1902. - 368 с.
5. Лебедев Н. А. Кинематограф в дореволюционной России. - М.: Госкиноиздат, 1958. - 52 с.
6. Лихачев Б. С. Кино в России (1896-1926): материалы к истории русского кино. - Ленинград: Academia, 1927. - 208 с.
7. Петербургский листок. - 1909. - № 38. - 8 (21) февр. - С. 2.
8. Преснякова Л. В. Церковь и кинематограф в дореволюционной России // Религиоведение. - 2009. - № 3. - С. 148-155.
9. Церковные ведомости. - 1898. - № 14-15. - С. 81.
10. Чернышов А. В. Кино и религия: из истории взаимоотношения русского православия с кинематографией. 1897-1917. Ч. 1. - Липецк: Всесоюзное общество «Знание». - 1977. - 96 с.
11. Tsivian Yu. Censure Bans on Religious Subjects in Russian Film // Une Unvention du diable? Cinema des premiers temps et religion. An Invention of the Devil Religion and Early Cinema / F. Cosandey, A. Gaudreault and T. Gunning (eds.) - Lausanne: Editions Payot, 1992. - P. 71-80.
References
1. Vestnik kinematografii. (1914). [Bulletin of cinematography]. No. 1 (81). p. 33. (In Russian).
2. Vsya kinematografiya: Nastol'naya adresnaya i spravochnaya kniga. (1916). [All cinematography: Desktop address and reference book]. Moskva: Chibrario de Goden. 80 p. (In Russian).
3. Duhanin, V. N. (2005). Pravoslavie i mir kino [Orthodoxy and the world of cinema]. Moskva: Drakkar. 190 p. (In Russian).
4. Kalashnikov, S. V. (1902). Alfavitnyj ukazatel'dejstvuyushchih i rukovodstvennyh kanonich-eskih postanovlenij, ukazov, opredelenij i rasporyazhenij Sv. prav. Sinoda (1721-1901 g. vklyuchitel'no) i grazhdanskih zakonov, otnosyashchihsya k duhovnomu vedomstvu pravoslavnogo ispovedaniya. [Alphabetical index of current and governing canonical decrees, decrees, definitions and orders of the Holy Rights. Synod (1721-1901 inclusive) and civil laws relating to the ecclesiastical department of the Orthodox confession]. Har'kov: Tipografiya Adol'fa Darre. 368 p. (In Russian).
5. Lebedev, N. A. (1958). Kinematograf v dorevolyucionnoj Rossii. [Cinema in pre-revolution-ary Russia]. Moskva: Goskinoizdat. 52 p. (In Russian).
6. Likhachev, B. S. (1927). Kino v Rossii (1896-1926): materialy k istorii russkogo kino [Cinema in Russia (1896-1926): materials for the History of Russian cinema]. Leningrad: Academia. 208 p. (In Russian).
7. Peterburgskij listok. (1909). [Petersburg sheet]. No 38. p. 2. (In Russian).
8. Presnyakova, L. V. (2009). Tserkov' i kinematograf v dorevolyutsionnoj Rossii [Church and Cinema in Pre-Revolutionary Russia]. Religiovedenie [Religious studies]. No 3. pp. 148-155. (In Russian).
9. Tserkovnye vedomosti (1898). [Church records]. No 14-15. 81 p. (In Russian).
10. Chernyshov, A. V. (1977). Kino i religiya: iz istorii vzaimootnosheniya russkogo pra-voslaviya s kinematografiej 1897-1917 [Cinema and Religion: from the History of the Relationship of Russian Orthodoxy with Cinematography 1897-1917]. Vol. 1. Lipetsk: Vsesoyuznoe obshchestvo "Znanie". 96 p. (In Russian).
11. Tsivian, Yu. (1992). Censure Bans on Religious Subjects in Russian Film. Une Unvention du diable? Cinema des premiers temps et religion. An Invention of the Devil Religion and Early Cinema / F. Cosandey, A. Gaudreault and T. Gunning (eds.). Lausanne: Editions Payot. pp. 71-80.
Об авторе
Сучкова Олеся Александровна, аспирант кафедры философии, Ленинградский государственный университет имени А. С. Пушкина, Санкт-Петербург, Российская Федерация, ORCID: 0000-0002-8179-6834, e-mail: aboveall@yandex.ru
About the author
Olesya A. Suchkova, graduate student, Pushkin Leningrad State University, Sankt-Peterburg, Russian Federation, ORCID: 0000-0002-8179-6834, e-mail: aboveall@yandex.ru
Поступила в редакцию: 27.12.2021 Принята к публикации: 31.01.2022 Опубликована: 10.03.2022
Received: 27 December 2021 Accepted: 31 January 2022 Published: 10 March 2022
