CC BY
40
Т. Л. Кузнецова
ОТНОШЕНИЯ ГЕРОЯ С МИРОМ В ТВОРЧЕСТВЕ К. Ф. ЖАКОВА И КОМИ ПРОЗЕ
КОНЦА ХХ - НАЧАЛА ХХ1 ВЕКОВ
Переживаемое современным обществом время порубежья, сближающее память культуры с периодом конца Х1Х - начала ХХ веков, неминуемо возвращает нас к имени К. Ф. Жакова, писателя, которого высоко ценил М. Горький1, и философа2. Не случайно в первые годы «перестройки» в среде коми интеллигенции вспыхивает интерес к личности и творчеству Жакова. Думается, значимость «возвращенной» литературы, ее роль в формировании мировоззренческих установок современного общества еще предстоит осмыслить, но следует отметить, что Жаков занимает особое место в ряду «возвращенных» писателей. В определенном смысле фигура Жакова становится знаковой для периода «перестройки». Так же, как уроженец Коми Питирим Сорокин, изгнанный из советской России в 1922 г. и основавший факультет социологии в Гарварде3, Каллистрат Жаков стал свято чтимым для коми интеллигенции в период очередной «оттепели» - в начальный период «перестройки». В сложный период глубокого переосмысления прошлого образ известного коми писателя получает особую семантику: мятежный дух белоэмигранта и националиста4 удивительно созвучен думам и чаяниям общества, ожидающего кардинальных перемен. Романтическая тяга к лучшему, окрыляющая творчество Жакова, также весьма близка умонастроениям общества первых лет «перестройки». Личность Жакова притягательна и тем, что он, известный писатель и философ, был не принят советским государством и Коммунистической партией. В период же пересмотра прежних идеологических установок его фигура и творческое наследие получают особое значение. Жаков, с чьим именем в начале ХХ в. связывали в Коми национально-возрожденческие идеи, получает особый статус в период «перестройки», когда общественное внимание активно занимает национальный вопрос. Опубликованы работы о жизни, деятельности и творениях известного писателя5, проведена региональная научная конференция «Наследие К. Ф. Жакова и развитие культуры финно-угорских народов», посвященная 125-летию со дня его рождения (Сыктывкар, 16-18 октября 1991 г.)6. Нашли дорогу к читателю и произведения Жакова: изданы сборник его малой прозы7, роман «Сквозь строй жизни» (1914)8, поэма «Биармия» (1916)9, переведенная М. Елькиным на коми язык.
Совокупность приведенных факторов обусловила то обстоятельство, что в современной коми прозе обнаружилось мощное поле притяжения к творческому наследию Жакова.10 Обаяние его личности велико: коми проза первых лет «перестройки» развивается под сенью идей опального писателя и философа (следует отметить, что не только проза, но и поэзия ощутила воздействие его творчества). И было бы несправедливо утверждение, что современные прозаики заимствовали мотивы творчества «возвращенного», ставшего популярным писателя (или стали его эпигонами): скорее, имеет место глубинная связь, соединяющая творчество К. Ф. Жакова и коми прозу конца ХХ - начала ХХ1 веков, основанная на близости в ощущении той и нашей эпохи (драматичность переходного времени, освещенного пафосом переосмысления, нашла выразительное воплощение как в творчестве известного писателя, так и в коми прозе на грани тысячелетий). Думается, мы вправе вести речь о родственности художественной сферы, что характеризует отношения героя с миром, которым в период кардинальных перемен свойственна дисгармония особого рода: «Мы люди переходного времени, и, как всякое переходное время, наше время представляет собой много хаотического, противоречивого, много крайних увлечений, безудержных порывов, ярко болезненных моментов и переживаний»11, - писал К. Жаков. Неспроста исследователи ведут речь о «дебютном» мировоззрении - ощущении эпохи и «финальном» - особом типе умонастроения и мировоззрения: debut de siecle (франц.) - прото - «начало века», и fin de siecle - пост - «конец века»12. Особое духовное состояние, порождаемое порубежной эпохой (несущее мечты и глубокого, всестороннего кризиса, переживаемого в этот период страной) и запечатлевшееся в художественном сознании, во многом сблизило творения Жакова с произведениями современных коми прозаиков (хотя первые художественные опыты Жакова вышли к читателю в самом начале ХХ века, в целом его творчество, безусловно, отражает духовные искания эпохи порубежья). Утверждение литературоведов о том, что «историко-литературная ситуация рубежа веков способствовала появлению особого типа художников, «ножниц между столетиями», которые создавали принципиально новые художественные системы, эстетическая расшифровка которых оказывается возможной только при учете фактора сближенности «концов» и «начал»»13, во многом объясняет родственность художественной природы творчества К. Жакова и коми прозы стыка тысячелетий. Определение «поисковая»14, примененное по отношению к русской литературе начала ХХ века известным литературоведом Ю. Б. Ор-лицким (Жаков, создававший свои творения в начале прошлого столетия, когда еще не было развитой литературы на языке коми - поэзия И. Куратова была неизвестна читателю - и пишущий на русском языке, несомненно, включен в контекст русской литературы), в полной мере можно отнести и к коми прозе грани тысяче-летий15. Отражая дух эпохи, мятущейся в поисках, литература обретает подлинность документа.
«Серебряный век» отличался крайним субъективизмом восприятия мира. «... Литература перестает быть правдивым отражением реальности и выражает, скорее, внутренние переживания художников»16, - справедливо отмечают исследователи. Художественное творчество Жакова - это исповедь человека, идущего трудной дорогой жизни, постигшего все тяготы драматичного времени. Его пером движет не столько стремление познать изменчивые законы жизни, сколько тяготение к тому, чтобы осмыслить очень непростые отношения с миром. «Гараморт! ... все твои писания художественные - раскрытие личности твоей, как она нашла
себя в пестрой действительности при всех трудных условиях», - обращается к автобиографическому герою автор романа «Сквозь строй жизни». Именно это качество свойственно и современной коми прозе. Мироощущение Жакова, отравленное глубоким чувством одиночества, неразрешимыми противоречиями, во многом сродни мироотношению героя коми прозы рубежа ХХ-ХХ1 веков. Общность духовной атмосферы обусловила мировоззренческую близость; обостряются экзистенциальные ощущения отдельной личности: каждому дано переосмыслить основные ценности, понять, что есть жизнь, смерть, какие факторы и обстоятельства формируют судьбу. Напряженные поиски Жакова, его глубокие раздумья нашли органичное выражение в автобиографическом романе «Сквозь строй жизни», тяготеющем к исповедальному монологу («Но людям нет дела до этой, в глубинах души моей находящейся, великой книги внутренней жизни», - с горечью осознает автобиографический герой романа). Последовательность автобиографического повествовательного сюжета, изображающего картины жизни героя, нарушается произвольным течением лирических, интеллектуально-философских раздумий: композиция романа запечатлела естественное движение мысли с ее ассоциативными ходами и произвольными поворотами17. Во многом близки к жаковским искания Ю. Екишева (киноповесть «Родвуж андел» (Ангел рода, 1997), А. Лужикова (повесть «Измом синва» (Окаменевшие слёзы, 1998), которых на стыке тысячелетий также привлекают онтологически значимые проблемы: в чем предназначение человека, для чего ему дана жизнь. Характер Гараморта, автобиографического героя романа Жакова, преодолевающего сложный путь к самому себе, угадывается и в жанрово аналогичных произведениях А. Некрасова «Быть человеком» (1990), «Как стать великим» (1993), и в миниатюрах И. Белыха, и в малой прозе А. Ульянова. Своеобразие мышления автобиографического героя Жакова, объемлющего общие законы жизни, являющего житейскую мудрость зрелого человека, словно воссоздано в автобиографической прозе А. Некрасова: потребность в переосмыслении того, что переживает общество на изломе истории, находит выражение в частном опыте индивидуальной судьбы. В драматичный переходный период особое значение получает биографический опыт. Как в романе и рассказах К. Ф. Жакова, так и в современной коми прозе звучит голос, тяготеющий к осмыслению личного опыта, индивидуальной судьбы (миниатюры И. Белыха, А. Ульянова, В. Лодыгина, А. Попова). Потребность в переосмыслении опыта прошлого связана и с необходимостью исповедаться, снять с души груз порой не существующей вины. Исповедальное начало, разрушающее течение событийной канвы романа Жакова, звучит и в малой прозе И. Белыха, А. Ульянова, и в автобиографических произведениях А. Некрасова. Думается, повесть А. Лужикова «Измом синва», столь ярко запечатлевшая потерявшую целостность картину современного мира, также содержит стремление исповедаться, выяснить, насколько ответственен каждый. На изломе истории проза размышляет о возможностях личности.
Так же, как когда-то его великий соотечественник, наш современник ощущает острую необходимость в осмыслении духовного опыта, самопознании. Стремление к самопознанию, характерное для личности порубежной эпохи, нашло в романе К. Жакова формы болезненной рефлексии, интроспекции, борения противоречивых мыслей и чувств. Монолог автобиографического героя произведений А. Некрасова также насыщен тяготением к познанию основ, на которых зиждется и формируется характер: автобиографическая канва сюжета обнажает стремление автора понять самого себя.
Герой малой прозы А. Полугрудова (рассказы «Медводдза лым» (Первый снег, 1997), «Ру» (Туман, 1997), «Вот» (Сон, 1999), «Ми» (Мы, 1999), «Йоюк» (Дурачок, 2001) в постижении им причин внутренней дисгармонии, которую порой он камуфлирует иронией, также во многом близок герою романа Жакова (чувства неприкаянности, неустроенности порождены противоречиями драматичной эпохи). Автобиографического героя романа Жакова терзает вопрос (прав ли он был, когда в тяге к знаниям, образованию, культуре оставил родную землю и изменил родовому ремеслу своих предков), который занимает и современных прозаиков. «Я всю жизнь между молотом и наковальней...», - с горечью признает герой Жакова. Тяга к культуре заставила пятнадцатилетнего героя пешком уйти из родной деревни и исколесить всю страну. Но в признании зрелого писателя запечатлено и неприятие культуры: «.чтобы яды культуры не отравили моей души. Отошел я от берегов первобытной жизни и не дошел до ворот истинной культуры. Всю жизнь плыву посредине», - размышляет он.
Приглушенное, но глубокое чувство тоски по оставленной когда-то родной деревне, сомнения в правильности принятого решения, желание окунуться в сладостные воспоминания о детстве вдохновляют и перо И. Белыха18: миниатюры «Овлшны таш востер йоз» (Жили здесь бойкие люди, 1997); «Ас муысь, ас грез-дысь он ум» (Своей землёй, своей деревней не пресытишься, 1997); «Важыс уськодчыло вотон» (Прошлое приходит во сне, 1997) и др.; А. Ульянова: миниатюры «Изъя чой - менам дой» (Каменная гора - моя боль, 2001); «Иван лун борын» (После Иванова дня, 2001); «Сьоломой бордо и сьыло» (Сердце плачет и поёт, 2001). Если в картинах изобразительного характера, принадлежащих Ульянову, терзания, чувство грусти не находят четкости словесного выражения, то в миниатюрах И. Белыха звучит эмоциональный монолог автора, обнажающий саднящую душу боль: «Карад ол1гон пыр ёнджыка йиджтысьо юр вежоро мовп, быттьо мыйко зэв ыджыдтор вошт аслам оломысь. Од чужш-быдмыш ме войвыв-са вор-ва повстын. Тайо вор-ваыс сетш меным тшотш ассьыс вын-эбоссо, велодш. Мый коло донъявны, пыдди пуктыны да мыйысь отдортчыны. А ме сшос быттьо сэсся эновт1. Сетчи мод олан туйо. Но ёна-о лосяло меным выльыс, онодз сьокыд шуны. . И таысь бара жо абу лосьыд сьолом вылын. Эг-о весь ов. Эг-о тов йыв лэдз ассьым оломос. Сщз, мый сэсся и казьтыштны лоас немтор (Живя в городе, всё сильнее укореняется в сознании мысль о том, что нечто очень значительное в своей жизни потерял. Ведь родился и вырос я среди северных лесов и рек. И эта природа дала мне свою силу - энергию, научила тому, что надо ценить, уважать и чего сторониться. А я ее затем словно покинул, оставил. Пошел другой жизненной дорогой. Но до сих пор затрудняюсь ответить, подходит ли мне новое. ... И от этого тоже нехорошо на сердце. Не зря ли я прожил свою жизнь. Не пустил ли я по ветру свою жизнь. Так, что потом и вспомнить будет нечего, - миниатюра «Гажтомтча тайо човлунсьыс» (Скучаю по этой тишине, 1997). Признание автобиографического героя романа Жакова в том, что его « ... крестьянская душа не может превратиться в "интеллигентскую"», достаточно выразительно передает ощущения и современных коми прозаиков. Драма, которую переживает автобиографический герой Каллистрата Жакова, выражает полный открытий и трагических разочарований процесс ломки крестьянского мировоззрения под воздействием цивилизации и культуры; видимо, это глубинное свойство художественного сознания народа живо и сейчас.
Неразрешимые противоречия порубежной эпохи, вызывающие ощущение катастрофичности, вырабатывают особое отношение к прошлому - не только к оставленной в далекой юности деревне, но и к истории народа. Во многом созвучно жаковскому романтическое, возвышенно-приподнятое видение истории народа современной коми прозой (роман Г. Юшкова «Бива» (Огнивница, 1999), повесть В. Тимина «Эжва Перымса зонка» (Мальчик с Перми Вычегодской, 1998). (Следует отметить, что современные прозаики, познавшие опыт разочарований и потерь, которые принес России ХХ век, всё же не в состоянии выработать аналитический взгляд на историю народа). Думается, природа национального субстрата, во многом определяющего сознание современников, уходит корнями и в творчество Жакова, во многом связана с его идеями. «Национальные государства поглощаются ненасытным интернационалом. Так опустошаются земля и душа чело-
19
века» , - писал он. К этим категоричным утверждениям восходит в современной коми прозе мысль о самобытности культуры коми, о национальной государственности, обеспечивающей гармоничное развитие народа и принимающей концептуальный характер. И раздумья Жакова, и поиски современных коми прозаиков одухотворяет незамутненная вера в чистоту нравственных идеалов народа, формирующих его духовный опыт.
И всё же основной, уже отмеченный выше фактор, который роднит творчество К. Жакова с коми прозой конца ХХ - начала ХХ1 веков, обусловлен потребностью переоценки жизненных ценностей и, в условиях преобладания эсхатологических взглядов, постановкой вопроса о самодостаточности личности: см. киноповесть Ю. Екишева «Родвуж андел» (Ангел рода, 1997), повесть Е. Рочева «Кузь вот» (Долгий сон, 1995) и др. Искания названных писателей согреты верой в человека, в его неиссякаемую духовную мощь. Над обломками разрушившегося мира возникает образ человека, сильного живительными связями с жизнью - и очертания мира восстанавливаются.
Роман Жакова не замыкается на личных воспоминаниях, ориентируясь на решение более глубоких и общезначимых проблем: автобиографический материал насыщается аналитическими размышлениями о возможностях личности. Современным прозаикам тоже дано ощутить поступь истории, познать и слабость, и возможности личности. Так же, как в произведениях Каллистрата Жакова, в современной коми прозе звучит голос человека, нашедшего мужество, чтобы прийти к утверждению неисчерпаемости собственной силы, красоты и гармонии суще-го20. Так, героиня рассказа Н. Куратовой «Шонд1ыс ломало на» (Солнце ещё сверкает, 1992) в горестных раздумьях о времени, о судьбе заключает: «Мый но водзо выло виччысьны? Бурсо али лёксо? Век тай бур выло надейтчам. Со и олам, нора-сям да кевмам, виччысям да эскам. ... Вежань тай шуо: тшына керкаын моз по оламо. Виччысям, кор тшыныс разалас да югыд лоо. Шонд1 - матушкаыс од ломало на» (Что ждать в будущем? Хорошее или плохое? Всегда ведь на хорошее надеемся. Вот и живём, жалуемся и молимся, ждём и верим ... Крёстная говорит: словно в дымном доме живем. Ждем, когда дым рассеется и будет светло. Солнце - матушка ещё сверкает). «Величие характера состоит не только в том, чтобы победить, но также и в том, чтобы не быть побежденным», - пишет К. Ф. Жаков в автобиографическом произведении, и в этом немногословном признании как ключевой мысли романа выражены и его мировоззренческие установки, и воззрения современных коми писателей.
Итак, творческое наследие Каллистрата Жакова становится сегодня духовно близкой средой современной коми прозы. Как в творчестве выдающегося писателя и философа, так и сегодня, на грани тысячелетий, воплощается дух эпохи, в которой эсхатологические ощущения порождают в творческой личности стремление переосмыслить прошлое и воплотить в слове возвышенно-романтическое видение истории народа. Типологическое родство мировоззрений К. Жакова и современных коми прозаиков органично порождает реминисцентные связи. Опыт великого Жакова помогает им в сегодняшних художественных поисках прокладывать свой путь к истине.
Примечания
1 В 1912 году в письме к Леониду Андрееву А. М. Горький писал: «Знаешь, в России есть интересный писатель Жаков, зырянин. Любопытнейшая фигура» // Горький и Леонид Андреев. Неизданная переписка. - Литературное наследство. - М.: Наука, 1965. - Т. 72. -С. 346. В 1914 году в письме к А. Н. Тихонову А. М. Горький отмечал: «Жаков был, оставил книги свои. II и III томы «Сквозь строй» - это, батенька, тоже глубоко интересно, до жути!» Архив А. М. Горького при ИМЛИ АН СССР, ф. 56766, ПГ - рл 44-10-46. Подробнее об этом: История коми литературы. - Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1980. - Т. 2. -С. 88-89.
2 Характеризуя особенности духовной атмосферы серебряного века, И. Г. Минералова отмечает: «Это время, когда, подобно пушкинской эпохе, рождается много «синкретических» дарований - творческих личностей, сочетающих в себе поэта и прозаика, писателя и учёного, поэта и живописца и т.д. (А. Белый, Вяч. Иванов, М. Волошин и др.). Примером может послужить и Каллистрат Жаков - профессиональный философ, математик и плодовитый писатель, создавший немало художественных произведений явно «синтетического» облика (различные варианты скрещивания стиха и прозы). В серебряный век он был известен как автор учения о так называемом «лимитизме». Объясняя этот свой термин, К. Жаков пишет, что «познание переменная величина, идущая к своему пределу ... <...> Лимитизм значит философия предела» // Минералова И. Г. Русская литература серебряного века. Поэтика символизма: Учебное пособие. - М.: Флинта: Наука, 2004. - С. 19.
3 О личности и исследовательской деятельности П. Сорокина см.: Зюзев Н. Ф. Философия Питирима Сорокина. - Сыктывкар: Эском, 2005. - 320 с.; Зюзев Н. Ф. Философия любви Питирима Сорокина. - Сыктывкар: Эском, 2000. - 158 с.
4 Такой ореол был создан вокруг имени известного писателя. См.: Подоров В. М. Очерки по истории коми (зырян и пермяков). - Сыктывкар: Коми ГИЗ, 1933. Т. 2. - С. 54-56.; Без-носиков Я. Н. Культурная революция в Коми АССР. - М.: Наука, 1968, С. 49, 104.
5 Жеребцов И. Л. Каллистрат Жаков, «зырянский Фауст» // Молодежь Севера. - 1988. -27 марта. - С. 2-3; Канев С. Каллистрат Жаков: жизнь и судьба. - Сыктывкар: Изд-во Коми обкома КПСС, 1990. - 19 с. Латышева В. А. К. Жаков да политссыльнойяс? // Югыд туй. - 1088. - 27 февраля. - С. 2-3; Петрицкий В. Зырянский подвижник науки // Красное знамя. - 1988. - 20 августа. - С. 3; Шабунин А. «Любопытнейшая фигура!...» // Литературная Россия. - 1988. - 1 июля. - С. 24, и др.
6 Материалы региональной конференции составили основу сборника: К. Ф. Жаков. Проблемы творчества. - Сыктывкар, 1993. - 164 с. (Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра УрО Российской академии наук; Вып. 55.)
7 Жаков К. Ф. Под шум северного ветра. Рассказы, очерки, сказки и предания. - Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1990. - 464 с.
8 Жаков К. Ф. «Сквозь строй жизни». Роман. - Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1996. - 384 с.
9 Жаков К. Ф. Биармия: Коми литературный эпос / Сост., предисл., комментарии А. К. Ми-кушева. Перевод на коми М. В. Елькина. - Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1993. - 312 с.
10 На близость новеллистики Жакова с литературой к. ХХ в. и необходимость изучения коми писателями его наследия указывала Г. К. Лисовская: «Новеллистика К. Ф. Жакова -цельная эстетическая система. Она является итогом многолетних философских, социальных, этических и эстетических поисков писателя. Она отражает как экзистенциальный опыт личности с ее поисками Бога, смысла жизни, устремленностью к запредельному, так и исторический опыт народа с его чувством космической гармонии, чувственно-пластическим, поэтическим мироощущением. Художественное мышление, сформированное сочетанием этих начал, - это, по сути, художественное мышление конца ХХ века. Современным коми писателям, чтобы сделать новый шаг в своем росте и подняться до уровня культурно-духовных требований времени, необходимо освоить художественные достижения своего великого предшественника Каллистрата Жакова» // Лисовская Г. К. Новеллистика К. Ф. Жакова // К. Ф. Жаков. Проблемы творчества. - Сыктывкар, 1993. - С. 63. (Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра УрО РАН; Вып. 55).
Л. В. Лыткиной отмечен опыт осмысления творчества коми писателей начала ХХ века современной коми прозой: «Понимание того, что К. Жаков, Д. Попов, А. Чеусов, А. Истомин, А. Старцев, В. Чисталев и др. ввели в коми литературу особую тему, связанную с размышлениями о национальном характере, своими вновь для нас обретёнными произведениями подвели сегодняшнее поколение писателей к осмыслению его сути, существует в границах публицистики. Но вместе с тем влияние традиции, может быть, не до конца осознаваемое, уже проявляется на ином уровне. Художественные открытия коми-зырянских писателей начала ХХ века начинают постигаться современными прозаиками и находят своё выражение в поисках формальных» // Лыткина Л. В. Современная коми-зырянская проза // Чужан кыв. - 1997. - №1. - С. 3-4.
11 Жаков К. Ф. Лимитизм. Единство наук, философий, религий. - Рига, 1929. - С. 6.
12 Эпштейн М. Debut de siecle, или От пост - к прото - // Знамя. - 2001. - № 5. - С. 180181.
13 Химич В. В. О художественной системе А. П. Чехова // Русская литература ХХ века: закономерности исторического развития. Книга 1. Новые художественные стратегии / Отв. ред. Н. Л. Лейдерман. - Екатеринбург: УрО РАН, УрО РАО, 2005. - С. 50.
14 «... в творчестве Каллистрата Жакова мы находим практически весь спектр «пограничных» явлений, характерных для «поисковой» литературы его времени: от верлибра до стихотворения в прозе, лирической, графической, строфической, метрической прозы», -отмечено Ю. Б. Орлицким // Орлицкий Ю. Б. Стихи и проза К. Ф. Жакова в контексте художественных поисков русской культуры начала ХХ века // К. Ф. Жаков. Проблемы творчества. - Сыктывкар, 1993. - С. 33. (Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра УрО РАН; Вып. 55).
15 О прозе этого периода см. в наших работах: Кузнецова Т. Л. Коми повесть конца ХХ века в поисках художественных концепций // Финно-угроведение. - 1999. - № 2-3. - С. 117119; Кузнецова Т. Л. Осмысливая пережитое. (некоторые тенденции развития современной коми прозы) // Арт. - 2000. - № 3. - С. 87-92.
16 Басинский П. В., Федякин С. Р. Русская литература конца Х1Х-ХХ века и первой эмиграции. - М.: Издат. центр «Академия», 2000. - С. 10-11.
17 Подробнее об этом: Кузнецова Т. Л. Автобиографический роман «Сквозь строй жизни» // КНЦ УрО Серия препринтов «Научные доклады. Творчество К. Ф. Жакова, Вып. 269, Сыктывкар, 1991. - С. 23-32; Кузнецова Т. Л. «Из первобытной жизни к царству идей Платона» // Север. - 1996. - № 8-9. - С. 139-143.
18 Сравнительная связь, соединяющая произведения И. Белыха с творчеством Жакова, проведена Г. К. Лисовской: «Герой произведений И. Белыха, как когда-то герои К. Жакова, обращается к детству, как "золотому веку" человека, модели идеального национального образа мира, и ищет в настоящем следы, знаки прошлого для восстановления разрушенной связи времен, разрушенной модели - образца народного бытия» // Лисовская Г. К. Коми
рассказ 90-х гг. ХХ в. // Современная коми литература: проблематика, герой, стиль. - Сыктывкар, 2004. - С. 26. (Тр. Ин-та языка, литературы и истории Коми научного центра УрО РАН; Вып. 64).
19 Жаков К. Ф. Лимитизм. Единство наук, философий, религий. - Рига, 1926. - С. 97.
20 Об этом подробнее: Кузнецова Т. Л. Коми проза вт. пол. ХХ в. - нач. ХХ1 в.: тенденции развития // Фольклор и эпос финно-угорских народов. Материалы 8 Международного конгресса финно-угорских писателей. - Ханты-Мансийск: Полиграфист, 2006. - С. 119-126.
Kuznetsova T. L. The relationships of the hero with the world in the creative work of K. F. Zhakov and in the Komi prose of the end of the 20th - the beginning of the 21st centuries
The author investigates the creative work of philosopher and writer K. F. Zhakov in the aspect of his influence on modern Komi poetry and compares his works with the fundamental works of A. Nekrasov, I. Belykh, A. Ulyanov and others. The similarity of feelings caused by the relationships of the hero with the world is due to the spiritual atmosphere of the turn of the times.
