CC BY
285
Сергей КОЧУКОВ
ОТНОШЕНИЕ ОБРАЗОВАННОГО ОБЩЕСТВА РОССИИ К РУССКО-ТУРЕЦКОЙ ВОЙНЕ 1877-1878 гг.
В статье рассматриваются некоторые аспекты отношения образованного общества к Русско-турецкой войне 1877-1878 гг. Исследование обозначает проблему единства русского общества и правящих кругов Российской империи в поддержке идеи освобождения балканских славян от турецкой зависимости.
Some aspects of educated society’s attitude to the Russo-Turkish war in 1877-1878 are considered in the article. The research specifies the problem of unity of the Russian society and ruling classes of Russian Empire in support of the idea of liberating the Balkan Slavs from the Turkish dependence.
Ключевые слова:
образованное общество, русская армия, политический конфликт, русско-турецкая война, общественное мнение; educated society, Russian army, political conflict, Russo-Turkish war, public opinion.
После Отечественной войны 1812 г. Русско-турецкая война 1877—1878 гг. была единственным внешнеполитическим событием, которое нашло значительный отклик во всех слоях русского общества. К войне на Балканском полуострове не остался безучастным никто, независимо от социальных, имущественных и идеологических позиций различных групп российского социума. Вспышка национального самосознания на Балканах заставила большинство европейских государств смотреть на ситуацию глазами граждан не метрополии, а колоний. Безусловно, все формы общественного протеста и сочувствия угнетенным «славянским братьям» в России были порождены именно этим внезапным новым взглядом. События 1877—1878 гг. на Балканском полуострове существенным образом отличались от прежних вооруженных столкновений России с Османской империей. Время «великих реформ» оставило свой след и в сфере внешнеполитических доктрин, выдвинутых властью и обществом. Изменившееся общество (речь идет о начале складывания элементов гражданского общества, частичном признании гласности, существенных подвижках в области местного самоуправления, суда и т.д.) впервые столь открыто, ярко, с небывалым энтузиазмом произнесло свое слово в вопросах внешней политики.
Русское общество и правящие круги Российской империи были фактически едины в вопросе поддержки борьбы балканских народов за политическую независимость. Середина 70-х гг. XIX в. ознаменовалась очередным витком борьбы южных славян против османского ига. И в это трудное для угнетенных балканских народов время русское общество оказывало последним материальную и моральную помощь.
И правящая элита, и прогрессивная часть российского социума находились в состоянии ожидания войны, но каждый преследовал при этом свои цели. Если официальный Петербург рассчитывал, что предстоящая война с Османской империей несколько затормозит политическое развитие страны, то прогрессивная часть образованного общества ждала шага к политическим свободам, что было отмечено в русской мемуаристике. Дипломат Ю.С. Карцов в своих воспоминаниях писал: «Ратуя за самостоятельность турецких славян, русское общество давало понять своему правительству, что пора бы с него снять опеку и дать ему права народного предста-
КОЧУКОВ
Сергей
Анатольевич — к.и.н., доцент кафедры российской цивилизации и методики преподавания истории Института истории и международных отнотоний СТУ им. Н.т. Чернышевского
kochukovgrot@gmаil.
оот
вительства, которыми прочие европейцы давно пользуются»1.
Интерес русского общества к славянской проблеме к 70-м гг. XIX в. имел уже длительную историю; всеобъемлющий характер он приобрел сразу же по окончании Крымской войны 1853 — 1856 гг. Вероятнее всего, в этом не последнюю роль играли и реваншистские настроения. Причем общественные силы России формировали свои взгляды совершенно самостоятельно, без всякого давления правительства. Более того, как считали многие представители русской интеллигенции, правительство само нуждалось в поддержке своей внешней политики со стороны общества. Это особенно емко сформулировал лидер Московского славянского благотворительного комитета И.С. Аксаков, когда писал: «Я полагаю, что самому правительству нужна поддержка общественного мнения, нужна в том смысле, что она может перед Европой указывать на необходимость утишать возбуждение умов и внутри себя “законные сочувствия населения”... возвеличивать через собственные заслуги по части само-отвержения»2.
Деление русского общества на консервативные и оппозиционные силы по отношению к войне само по себе устарело и является достаточно проблематичным. В целом существовало единство русского общества и правящих кругов Российской империи в поддержке идеи освобождения балканских народов от турецкой зависимости. Русско-турецкая война 1877— 1878 гг. вызвала необычайный резонанс в настроениях всех слоев русского общества и всех течений в общественном движении. Вопрос заключался, во-первых, в том, как быстро Россия должна начать войну против Порты и в каком виде Российская империя должна помогать народам Балканского полуострова. Во-вторых, по-разному понималось соотношение позиций власти и общества в решении задач внешней политики; отдельными участниками общественного движения ставился вопрос о взаимосвязи внутренней и внешней политики России.
1 Карцов Ю.С. За кулисами дипломатии (Автобиографическая записка, найденная в посмертных бумагах). — СПб., 1908, с. 18.
2 Цит. по: Цимбаев Н.И. Освобождение
Болгарии и русское общество // Россия и освобождение Болгарии. — М., 1982, с. 154.
Отношение консервативно-монархических кругов отражало, в первую очередь, позицию официального Петербурга. Одним из самых заметных представителей консервативных идей являлся редактор «Московских ведомостей» М.Н. Катков. В первую очередь Катков подверг жесткой критике деятельность Славянского благотворительного комитета и, в частности, его лидера И.С. Аксакова. Катков считал, что славянские комитеты помогали балканским славянам лишь теоретически, а необходима помощь сугубо военная, силовая. Такая ситуация, на взгляд редактора «Московских ведомостей», была следствием отсутствия ясной позиции русского правительства: «. правительство наше, оставаясь верным своим международным обязательствам, не принимало никакого участия в направлении добровольного движения русских людей на личные жер-твы»3. Однако ради справедливости необходимо сказать, что Россия, не афишируя военную помощь балканским странам, все-таки ее осуществляла4.
События на Балканском полуострове полностью поглотили Каткова5. Его взгляды, представленные на страницах «Московских ведомостей», по свидетельству современников, «владели умами и сердцами многих. Никто лучше него не выражал то, что чувствовали мы все, а потребность в отрезвлении после ряда фальшивых нот — была очень велика»6. Михаил Никифорович увлекся балканскими проблемами настолько, что даже пытался разобраться во всех хитросплетениях международной обстановки в Европе.
Своеобразие позиции М.Н. Каткова по отношению к войне состояло еще и в том, что он указывал на неподготовленность к ней всего русского общества, поскольку фактически возникла ситуация, когда общественные силы вынуждены были брать на себя выполнение правительственных функций. В связи с этим следует отметить, что по-своему притягательная для И.С. Аксакова модель соперничества
3 Катков М.Н. Империя и крамола. — М. : ФондИВ, 2007, с. 207.
4 См.: Милютин Д.А. Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина 1865-1867. - М. : РОССПЭН, 2005, с. 541.
5 Мещерский В.П. Воспоминания. М. : Захаров, 2001, с. 262.
6 Мемуары графа С.Д. Шереметева. Т. 2. — М. : Индрик, 2005, с. 291.
общества и власти в деле освобождения балканских славян для М.Н. Каткова была совершенно неприемлема. Даже ситуация 1876 г. в Болгарии и Сербии, по его мнению, оказалась русскому обществу не по силам. Он полагал, что славянские комитеты были не подготовлены даже и для благотворительной деятельности1. Тем не менее действия, которые осуществляло русское общество в период Балканской войны, Михаил Никифорович рассматривал как явно позитивные, считая, что «это проявление народного духа <...> способствовало закреплению исторической связи России с христианским Востоком»2.
Примером достаточно сильно отличающихся от позиции М.Н. Каткова воззрений на балканские события 1876 г. и Русско-турецкую войну 1877— 1878 гг. являются взгляды представителя прогрессивной интеллигенции М.П. Драгоманова. На тему балканского вопроса в 1876 г. им была написана работа «Турки внутренние и внешние». По всей видимости, Михаила Петровича побудили написать эту работу события апреля 1876 г., когда в Болгарии вспыхнуло антитурецкое восстание. Безусловно, Драгоманов не мог спокойно наблюдать за ситуацией на Балканах, но и открыто призывать русское общество на борьбу с Османской империей он не торопился. Позиция Драгоманова отличалась и от официальной петербургской, и от ради-кально-аксаковской.
В первую очередь Драгоманов выступил как оппонент И.С. Аксакова — организатора Московского славянского благотворительного комитета. По отношению к проблеме освобождения славянских народов и, соответственно, противодействию Турции М.П. Драгоманов был сторонником «партии Ф.М. Достоевского». «Партия Ф.М. Достоевского» считала, что Российская империя выполняет особую историческую миссию, заключавшуюся в сплочении вокруг нее славянских народов на основе православия, в то время как «партия И.С. Тургенева» отрицала значение религиозного фактора, полагая, что целью войны является не защита православия, а освобождение славян. Очень точно позиция Тургенева сформу-
1 Катков М.Н. Указ. соч. с. 208.
2 Там же, с. 209.
лирована в письме к кн. И. Черкасской: «Болгарские безобразия оскорбили во мне гуманные чувства, они только и живут во мне и коли этому нельзя помочь иначе как войною — ну, так война!»3.
Возникает вопрос, в чем же заключалась причина противостояния М.П. Драгоманова по отношению к взглядам И.С. Аксакова, М.Г. Черняева и др.? Драгоманов заявил, что славянский вопрос на Балканах тесно связан с внутренней политикой России. Он ставил вопрос о границах произвола самодержавной бюрократии (так называемые «турецкие порядки в России») и о международных плодах этого внутреннего произвола: «Турецкие порядки в России в течение всего XIX века были лучшею опорою турецкого господства в Константинополе»4.
М.П. Драгоманов проводил параллели между историческим развитием Российской империи и Турции. Михаил Петрович, безусловно, считал, что Османская империя — главный противник России на Балканском полуострове. Но, наряду с этим, он полагал, что внутренняя жизнь России не лучше турецкой, скорее, наоборот. Исследователь отмечал: «Конечно, многое в Турции гораздо резче — на то она и Турция. Но зато в Турции есть воля хоть переходить из одной гяурской секты в другую, а кроме того, даже г. Катков насчитал не очень давно в Турции больше народных школ, чем в России, а вы сами сознавались, что розничная продажа газет в Константинополе вольнее, чем в Петербурге»5. Главная задача России в данный момент, по мнению Драгоманова, заключалась в проведении «действительных» реформ в России. И только решив их, можно было начинать войну с Турцией, освобождать «несчастных братьев-славян». Именно бюрократов внутри России, весь косный чиновничий аппарат Драгоманов понимал как «внутренних турок», которые гораздо опаснее, чем «турки этнические»6. Наконец, Драгоманов был просто ярым противником того, чтобы Россию превращали
3 Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем. В 28 т. — М.; Л., 1966, т. 11. с. 349.
4 Драгоманов М.П. Вибране. — Київ, 1991, с. 249.
5 Драгоманов М.П. Турки внутренние и внешние. — Женева, 1876, с. 10.
6 Там же, с. 11.
в своеобразную марионетку в руках балканских стран и, в частности, Сербии1. Примечательно, что это мнение оппозиционно настроенного историка разделял и консерватор кн. В.П. Мещерский, который напрямую заявлял, что «слышал Ристича [имеется в виду Йован Ристич, член сербской скупщины], говорившего о своих русских симпатиях, я представлял себе совсем другое. меня сердила та снисходительная благосклонность, с которой он говорил о русских, давая понять, что если они, сербы, к русским так любезны и так предупредительны и даже так деликатны теперь, то это из уважения только к тому, что в них теперь крайняя нужда»2. Таким образом, можно заключить, что отношение к Русско-турецкой войне М.Н. Каткова и М.П. Драгоманова обозначило две противоположные позиции, внешне имевшие точки соприкосновения в критике идеологических позиций И.С. Аксакова как наиболее последовательного и деятельного сторонника широкого участия российской общественности в решении балканских проблем. В первом случае эта критика брала свои истоки в характерном для русского консерватизма стремлении ограничивать сферы независимой от власти общественной активности, во втором — в присущем наиболее последовательным либеральным и радикально-демократическим деятелям сопротивлении тенденции забывания внутриполитических проблем России (задач реформирования ее социально-политического устройства) в периоды концентрации внимания на вопросах внешней политики.
1 Там же.
2 Мещерский В.П. Правда о Сербии. Письма //
Русские о Сербии и сербах. Т. 1. — СПб. : Алетейя, 2006, с. 153.
Очень жесткую позицию (высказанную, правда, в частной переписке) по отношению к Русско-турецкой войне занимал К.Д. Кавелин. Он, в отличие от большинства представителей русского общества, не уделял большого внимания идеям всеславянства и освобождению Балканского полуострова от власти турок. Для Константина Дмитриевича более важны были сугубо внутренние проблемы России, чем чрезвычайно затратная в экономическом и людском плане война с Османской империей. Действительно, экономическое состояние России было не из лучших, и употребление значительного количества финансов на борьбу с Портой загоняло Россию в жесткие тиски экономии. В своем письме к К.К. Гроту К.Д. Кавелин четко объяснил свою позицию по отношению к русско-турецкой войне: «Вы меня спрашиваете, что я думаю о турецких делах? Теперь муссируют турецкий вопрос и эффектные события Балканского полуострова, потому что совершенно незнакомы с неэффектной, но крайне печальной русской действительностью и конечно потому еще, что гораздо лучше устроить литературное чтение, спектакль или вечер в пользу герцеговинцев, чем основать и поддерживать в добром порядке одну сельскую школу или один сельский банк»3. Однако размышления общественных деятелей, пытавшихся критически осмыслить балканский вектор внешней политики России, подобно М.П. Драгоманову и К.Д. Кавелину, буквально тонули в той массе выступлений в поддержку войны с Турцией, которые характеризуют ситуацию 1877 г.
3 Кавелин К.Д. Письмо к К.К. Гроту от 18/УШ 1876 г. // Русская старина, 1899, № 2, с. 381-382.
