CC BY
64
ТВОРЧЕСТВО МОЛОДЫХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ CREATIVITY OF YOUNG RESEARCHERS
УДК 070.11
DOI 10.17150/2308-6203.2016.5(3).494-507
Дерябина Анна Сергеевна
аспирант кафедры периодической печати, факультета журналистики, Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова, 125009, Российская Федерация, г. Москва, ул. Моховая, 9, e-mail: [email protected]
Anna S. Deryabina
PhD Student, Faculty of Journalism, Lomonosov Moscow State University, 9 Mokhovaya St., 125009, Moscow, Russian Federation, e-mail: [email protected]
ОТНОШЕНИЕ К АГРЕССИИ ЖУРНАЛИСТОВ РАЗЛИЧНЫХ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ
Аннотация. В статье рассматривается отношение журналистов к агрессии в разных сферах человеческой деятельности и в СМИ. Представляемая работа является частью более широкого исследования идентичности журналиста в условиях трансформации СМИ.
Для решения поставленных задач исследования была составлена анкета. В опросе приняли участие 166 профессиональных журналистов и блогеров.
В результате было показано, что отношение к агрессии у журналистов отличается в зависимости от идейной направленности и типа СМИ. Журналисты, которые ведут блоги, в большей степени допускают агрессию в СМИ и в других сферах жизни, чем те журналисты, которые не активны в социальных сетях. Блогеры в большей степени одобряют агрессию, чем журналисты прогосударственных, оппозиционных и неполитических СМИ. При этом блогеры не относятся к агрессии как к развлечению. Таким образом, получается, что допущение блогерами демонстрации агрессивного контента в СМИ связано с потребностью информировать аудиторию. Оказывается, новые медиа усиливают потребность в правдивой информации и публикации материалов без цензуры.
Ключевые слова. Медиапсихология, новые медиа, медийная агрессия, гражданская журналистика, профессиональная идентичность журналиста.
Информация о статье. Дата поступления 9 апреля 2016 г.; дата принятия к печати 5 мая 2016 г.; дата онлайн-размещения 18 июля 2016 г.
HOW THE JOURNALISTS FROM DIFFERENT MEDIA RELATE TO AGGRESSION
Abstract. This article examines journalist's position towards aggression in politics and entertainment media. This work is a part of a big study that
touches upon the problem of media influence on the professional identity of a modern journalist.
The analysis of 166 journalists and bloggers' questionnaires was the basis of the research. Professional identity modeling method was worked out through selection of a certain line of profession conduct, and it shows the originality of this study.
As the result of the research, the author concludes that the attitude to aggression depends on the ideological orientation of media and the type of media. Journalists who blog, allow aggression in media and in other spheres of life more than journalists who are not active in social networks. Bloggers approve aggression to the more extent than pro-government and oppositional journalists, and non-political media. Bloggers do not treat aggression as an entertainment. The author resumes that bloggers assume demonstration of aggressive content in media because they need to inform the audience without using censorship. It turns out that new media amplify the audience's necessity of getting truthful information.
Keywords. Media psychology, new media, media aggression, civil journalism, professional identity of journalists.
Article info. Received April 9, 2016; accepted May 5, 2016; available online July 18, 2016.
АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ
Сегодня СМИ, как в свое время предсказывал Маклюэн [1], воздействуют и на аудиторию, и на самого журналиста на самом глубинном фундаментальном уровне, меняя не только его представления, но и поведение. Немаловажным в этой связи становится исследование особенностей восприятия и творчества самих журналистов. От их адекватности и психологического благополучия во многом зависит психологическое благополучие читателей.
Поскольку значительная часть аудитории, в том числе, наиболее хорошо знакомая с информационными технологиями, которую сегодня принято называть «креативным классом» [2, с. 84—102], все больше черпает информацию не из СМИ, а из альтернативных источников, в первую очередь, из социальных сетей и блогов, блоге-ры как представители «гражданской журналистики» [3, с. 22] также заслуживают внимания исследователя.
В данной части большого проекта, посвященного изучению профессиональной идентичности журна-
листа [4] в условиях развития новых информационных технологий [5], рассматривается отношение к агрессии [6; 7] у профессиональных и непрофессиональных коммуникаторов в зависимости от типа СМИ, с которыми связана их творческая деятельность. Постановка данной задачи продиктована тем, что агрессия является весьма сложным симптомом нарастающих социальных, экономических, экологических и иных проблем, с которыми постоянно сталкивается современный журналист. В научной литературе и в обществе постоянно обсуждаются проблемы допустимости агрессивных образов в СМИ, принципы представления потенциально травмогенной информации [8], необходимость возрастных и иных ограничений на трансляцию агрессивного контента и пр. В этой связи весьма важно понимать, как разные СМИ «маркируют» реальность, существует ли единая «корпоративная» позиция журналистов, работающих в конкретных СМИ, чем она может быть обусловлена и какое влияние может оказывать на личность.
ИСТОКИ ИССЛЕДОВАНИЯ
Теоретическую основу исследования составили работы зарубежных и отечественных психологов, социологов и журналистов: Эрика Эриксона [9; 10], Карла Юнга [11], Абрахама Маслоу [12], Е. И. Пронина, Е. Е. Прониной [13; 14], Н. В. Чудовой, Т. И. Фроловой, Н. В. Хлебникова, Д. Брайант и С. Томпсон, Л. В. Трубицыной, Ю. А. Вербицкой и многих других.
Своеобразной точкой отсчета стало исследование 1995 г., проведенное группой аспирантов и сотрудников факультета журналистики МГУ под руководством проф. Е. И. Пронина, организовавшего первую в отечественной практике психологическую службу редакции (при газете «Российские вести»)1. Тогда исследовательская группа предложила и верифицировала системно сопоставленные типы личности, по-разному проявляющиеся в процессах массовой коммуникации. Эта классификация легла в основу исследований профессиональной идентичности журналиста в последующие годы [13], а также послужила категориальной базой для нашей работы 2013 г., когда были описаны особенности профессиональной самоидентификации студентов-журналистов.
РЕСПОНДЕНТЫ
В ходе исследования было проведено анкетирование, в котором приняли участие 166 журналистов и блогеров. Группа блогеров получилась относительно небольшой — в нее вошли 18 человек. Однако в свете поставленных задач было необходимо рассмотреть эту группу отдельно, поскольку вследствие своей
1 Психологическая служба редакции газеты «Российские Вести». Граждане, послушайте // Российские вести. 1995. № 2.
активности в Интернете эти люди испытывают особо сильное влияние новых технологий. Кроме того, можно было ожидать, что позиция блогеров будет отличаться от позиции профессиональных журналистов по каким-то вопросам, что и предстояло выяснить в ходе исследования. В опросе приняли участие блогеры, выступающие на общественно-политические темы, придерживающиеся разных идейных установок и взглядов.
Среди опрошенных профессиональных журналистов были представители разных СМИ, отличающихся по идейной направленности, широте и возрастному составу аудитории: «Российской газеты», МИА «Россия сегодня», «Первого канала», РБК, «Коммерсанта», «Ведомостей», «Интерфакса», ТАССа, «Новой газеты», «Комсомольской правды», Lifenews, The village, Cosmopolitan, «Вокруг света», «Вечернего Мурманска» и т. д.
УРОВНИ ИССЛЕДОВАНИЯ
На первом этапе исследования все респонденты были разделены на группы в зависимости от направленности издания, в котором они работают (общественно-политические, специализированные), отдельную группу составили непрофессиональные журналисты-блогеры.
Место работы человек, как правило, выбирает не случайно. Если говорить о журналистике, то выбор места работы во многом зависит от взглядов журналиста, его профессиональных установок, отношения к профессии в целом. В то же время и формат издания, корпоративные нормы и правила, рабочие и дружеские контакты, несомненно, оказывают влияние на формирование мировоззрения и позицию журналиста по разным вопросам. Чтобы учесть различия, связанные с идей-
ной направленностью и типом СМИ (профессиональные/непрофессиональные), все респонденты были поделены на четыре группы.
В первую группу вошли представители тех СМИ, которые поддерживают официальную политическую линию: «Первого канала», «России1», ТАСС, МИА «Россия сегодня», телеканала «Москва24», «Вечерней Москвы», «Российской газеты» и т. п. Всего в этой группе оказалось 66 респондентов.
Вторую группу составили журналисты из оппозиционных изданий: «Новой газеты», РБК, «Дождя», «Медузы», Slon.ru, Forbes, «Эха Москвы» и т. п. — всего 56 человек.
В третью группу попали представители тех СМИ, которые не имеют отношения к политике и пишут на специализированные темы: «Фармацевтического вестника», журнала «Вокруг света», National Geographic, «Ландшафта и архитектуры», Cosmopolitan, Marie Clair — 26 человек.
Четвертую группу составили блогеры, пишущие на общественно-политические темы — 18 человек.
Интересно было также проследить влияние, которое оказывают на журналистику новые технологии массовой коммуникации, прежде всего, развитие Интернета и «персональных» каналов коммуникации в виде блогов, твиттера, социальных сетей. В связи с этим на втором уровне анализа использовался иной принцип деления респондентов на группы, чтобы выявить различия между теми, кто активно транслирует свою позицию в блогах, и теми, кто этим не занимается. Получились три группы: в первую вошли те, кто не ведет свой блог и не имеет аккаунта (37 человек); во вторую — те, кто ведет — это и профессиональные журналисты, и блогеры (99); в третью — те, кто использует блог или твиттер,
только чтобы иметь доступ к лентам новостей(30).
МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Для исследования профессиональных и ценностных установок журналистов была составлена анкета, состоявшая из 74 вопросов. Она позволяла выявить отношение респондентов к Интернету и его возможностям, определить степень эмоционального выгорания журналистов, их отношение к агрессии, отношение к профессиональным нормам и ценностям, позицию по ряду актуальных общественных вопросов. В анкету были также включены 14 вопросов, выявляющих отношение респондентов к агрессии в разных сферах человеческой деятельности и в СМИ.
Для математической обработки данных использовалась программа SPSS Statistics (Statistical Package for the Social Sciences — «статистический пакет для социальных наук») [15], широко применяемая в социально-психологических исследованиях. Программа позволяет анализировать переменные разных типов. В нашем исследовании это были номинальные и количественные шкалы. Каждый вариант ответа рассматривался как отдельная переменная.
Выявление различий между группами проводилось с помощью факторного [16] и корреляционного анализов [17, с. 245—320], а также статистических методов сравнения средних показателей.
МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ
Для выявления отношения респондентов к агрессии использовались вопросы из адаптированного опросника легитимизированной агрессии С. Н. Ениколопова и Н. П. Цибульского [18].
Респондентам было предложено оценить следующие утверждения по
пятибалльной шкале (от полного несогласия до полного согласия):
1. Уважения мирового сообщества можно добиться только путем усиления военного потенциала страны (в SPSS было закодировано как AGVP).
2. В боевиках показана реальная жизнь (AGRL).
3. Сообщения о насилии или убийствах следует показывать по телевидению без излишней детализации (AGSN).
4. Армия имеет право уничтожать гражданское население страны, с которой ведется война (AGGN).
5. Бой без правил — самый зрелищный вид спорта (AGBB).
6. Основной целью тюремной системы должно быть перевоспитание, а не наказание (AGTS).
7. Власть принадлежит тем, у кого есть оружие (AGER).
8. Я считаю, что люди не должны видеть насилие по телевидению (AGNT).
9. За насилие и убийства следует приговаривать к смертной казни (AGSK).
10. Я не понимаю тех людей, которые часто смотрят передачи на криминальные темы (AGPK).
11. Не представляю себе хорошего фильма без эффектной перестрелки (AGXF).
12. Необходимо запретить показ документальных съемок убийств по телевидению (AGSY).
13. Я бы одобрил принятие закона, разрешающего свободную продажу оружия (AGPZ).
14. Передачи, посвященные реальной криминальной хронике, интереснее боевиков (AGKX).
При подсчете баллов за самый «агрессивный» ответ присваивалась пятерка, за самый «неагрессивный» — единица. Учитывалось, что утверждения представлены не только в прямой,
но и в обратной форме. В случае «обратного» утверждения согласие с высказыванием означает низкую агрессию (как в пп. 3, 6, 8, 10, 12). В этих пунктах полное согласие оценивалось в 1 балл как отсутствие агрессии, полное несогласие — 5 как высокая агрессия. Промежуточные значения распределялись соответственно.
ОБРАБОТКА И ИНТЕРПРЕТАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ
Ответы респондентов были представлены в пятибалльной шкале и подвергнуты факторному анализу. В результате выделилось пять факторов. Общий кумулятивный процент, накопленный к последнему фактору, составил 55,5 % (согласно нормам статистики, накопленный процент дисперсии должен составлять не менее 50 % [19, с. 290], и в данном случае он оказался вполне приемлемым). В таблице ниже представлены нагрузки переменных (вопросов анкеты) по факторам.
Чем больше числовое значение — нагрузка переменной по фактору, тем выше ее вес в данном факторе (наиболее значимые переменные в каждом факторе выделены красным цветом). Переменные с наибольшими нагрузками составляют смысловое ядро фактора. Мы можем интерпретировать фактор, исходя из смысла входящих в него наиболее значимых переменных — пунктов опросника. В табл. 1 приводится перечень наиболее весомых утверждений, вошедших в каждый фактор, и предлагается основанная на их значениях интерпретация.
Первый фактор:
- я считаю, что люди не должны видеть насилие по телевизору ^НТ = 0,718);
- необходимо запретить показ документальных съемок убийств по телевизору (AGSY = 0,669);
Таблица 1
Факторы агрессии
Утверждение Медийная Авторитет Право Игровая Контроль
агрессия государства на оружие агрессия агрессии
AGVP -0,168 0,680 0,055 0,166 0,108
AGRL 0,146 0,142 0,193 0,607 -0,374
AGSN 0,612 -0,002 -0,291 0,173 0,248
AGGN 0,142 0,287 0,653 -0,042 -0,232
AGBB 0,418 0,249 0,001 0,512 -0,123
AGTS 0,104 0,427 -0,249 0,115 0,309
AGER 0,075 0,614 0,280 -0,351 -0,076
AGNT 0,718 -0,145 0,038 -0,115 -0,141
AGSK -0,364 0,512 0,075 -0,015 0,381
AGPK 0,414 0,308 -0,269 -0,267 -0,525
AGXF 0,425 0,031 -0,055 0,369 0,308
AGSY 0,669 -0,102 0,132 -0,310 0,263
AGPZ 0,398 -0,120 0,601 -0,088 0,334
AGKX 0,291 0,432 -0,421 -0,298 -0,011
— сообщения о насилиях и убийствах следует показывать по телевизору без излишней детализации (AGSN = 0,612).
Все эти утверждения касаются демонстрации агрессии в СМИ. Именно поэтому данный фактор был назван фактором «медийной агрессии». Необходимо иметь в виду, что поскольку указанные пункты являются обратными, то высокие нагрузки выражают несогласие респондента с данными утверждениями и одобрение агрессии в СМИ. То есть чем выше значение данного фактора у респондента, тем более он выступает за то, чтобы СМИ демонстрировали действительность такой, какая она есть — «без купюр» и без учета обычных требований этики.
Второй фактор:
— уважения мирового сообщества можно достичь только путем усиления военного потенциала страны (AGVP = 0,680);
— власть принадлежит тем, у кого есть оружие (AGER = 0,614);
— за насилие и убийства нужно приговаривать к смертной казни (AGSK = 0,512).
Эти утверждения касаются авторитета и влияния, обеспечиваемых силой оружия, военным потенциалом, и поэтому данный фактор был назван «авторитет государства». Те респонденты, которые имеют высокие оценки по данному фактору, фактически оправдывают применение силы для отстаивания интересов страны на международной арене и охраны порядка внутри страны.
Третий фактор:
— армия имеет право уничтожать гражданское население страны, с которой ведется война (AGGN = 0,653);
— я бы одобрил принятие закона, разрешающего свободную продажу оружия (AGPZ = 0,601);
— передачи, посвященные реальной криминальной хронике, интереснее боевиков (AGKX = —0,421).
Первые два утверждения соответствуют позитивному полюсу фактора, а третье — негативному (обнаружена отрицательная корреляция с фактором). Иными словами, люди, выступающие за свободную продажу оружия и жесткое ведение военных действий, отрицают, что «криминальная хроника интереснее
боевиков», т. е. криминальная агрессия их не развлекает. Вероятно, речь идет о применении оружия для самозащиты, в том числе для защиты от криминальной агрессии. Гедонистического отношения к агрессии при этом не отмечается.
Поскольку позитивный полюс фактора отражает право на применение оружия армией в ходе ведения военных действий за пределами страны, а также гражданскими лицами для самозащиты, то фактор был обозначен как «право на оружие». При этом подразумевается право на защиту личной и коллективной безопасности.
Интересно, что второй и третий факторы включают пункты из шкалы «Политика» оригинального опросника Ениколопова-Цибульского и отражают легитимизацию агрессии в политической сфере. Согласно данным психометрических исследований опросника Ениколопова-Цибуль-ского, шкала политической агрессии не коррелирует со склонностью к реальной физической или вербальной агрессии1, и по всей видимости, носит, скорее, умозрительный и мировоззренческий характер. Это следует иметь в виду в ходе дальнейшей интерпретации результатов. В нашем исследовании шкала политической агрессии разделилась на два фактора: «авторитет государства» и «право на оружие». И названия факторов, и их содержание следует трактовать в большей степени фигурально, как право отстаивать свои
' В описании опросника отмечается, что «легитимная агрессия во всех исследованных сферах-носителях, за исключением политической, представляет опасность». По-видимому, агрессия в политической сфере носит скорее умозрительный характер. (URL : http://psylab.info/Опросник_леги-тимизированной_агрессии).
интересы и безопасность всеми доступными средствами.
Четвертый фактор:
— в боевиках показана реальная жизнь (AGRL = 0,607);
— бой без правил — самый зрелищный вид спорта (AGBB = 0,512);
— не представляю себе хорошего фильма без эффектной перестрелки (AGXF = 0,369).
Все эти высказывания касаются агрессии в кино или в спорте, т. е. не настоящей, игровой агрессии. Поэтому фактор был назван фактором «игровой агрессии». Те респонденты, которые получили наибольшие показатели по данному фактору, одобряют агрессию в спорте и в кино, воспринимая ее гедонистически, т. е. получая удовольствие от созерцания агрессивных действий.
Пятый фактор:
— я не понимаю тех людей, которые часто смотрят передачи на криминальные темы (AGPK = —0,525);
— за насилие и убийства нужно приговаривать к смертной казни (AGSK = 0,381);
— в боевиках показана реальная жизнь (AGRL = —0,374).
Первое и третье высказывания относятся к отрицательному полюсу фактора, а второе — к положительному. Иными словами, те, кто считает, что за насилие следует наказывать смертной казнью, не любят передачи на криминальные темы и не верят, что в жизни много насилия. Таким образом, получается, что фактор отражает страх реальной (неигровой) агрессии и стремление жестко контролировать проявления агрессии в реальной жизни. Поэтому он был назван фактором «контроля агрессии».
Для удобства сравнения группы были представлены в виде объектов в пространстве выделенных факторов. С этой целью были рассчитаны сред-
ние показатели каждой группы по факторам как координаты в семантическом пространстве. Результаты можно видеть на графике (рис. 1).
S 0,60-
IU
а
0,40-
¡5 0,20 0-
-0,20-0,40-
•
Блогеры •
Оппозиционные
_ •
Нейтральные
Прогосударственные
•
-0,20 -0,15 -0,10 -0,05 0 0,05 0,10 Игровая агрессия
Рис. 1. Расположение в пространстве групп «Медийная агрессия» и «Игровая агрессия»
На рис. 1 показано расположение групп в пространстве первого и четвертого факторов: «медийной» и «игровой агрессии». Как видно на графике, наиболее высокие показатели «медийной агрессии» обнаруживаются у группы блогеров и журналистов оппозиционных СМИ. Получается, что эти две группы считают допустимой трансляцию материалов, содержащих агрессию. Вероятно, это объясняется тем, что данные группы выступают против ограничений на публикацию информации в СМИ. Это предположение представляется тем более вероятным, что высокие значения по фактору «медийной агрессии» у блогеров, например, не сопровождаются высокими значениями игровой агрессии и даже являются отрицательными. Это значит, что агрессивный контент используется блогерами не для развлечения. Обратное соотношение показателей наблюдается у представителей прогосударственных
СМИ. Поддерживая запрет на демонстрацию агрессивного контента, журналисты данных СМИ достаточно высоко оценивают удовольствие от игровой агрессии. Использование сцен насилия, таким образом, оказывается возможным в развлекательных передачах, что, собственно, и наблюдается в реальной практике телевизионного вещания.
Тот факт, что респонденты, демонстрирующие высокие показатели по фактору «медийной агрессии», на самом деле не относятся к агрессии гедонистически, подтверждает проведенный корреляционный анализ. Дело в том, что в анкету были включены вопросы, с помощью которых проверялось, насколько респонденты готовы транслировать или, наоборот, замалчивать правдивые факты в СМИ и в обыденной жизни. Анализ корреляций методом Спирмана показал, что существует достоверная связь между фактором «медийной агрессии» (т. е. стремлением к публикации агрессивной информации «без купюр») и потребностью в правде, как по отдельным высказываниям, так и по общему показателю (подробнее см. табл. 2). Так, фактор «медийной агрессии» коррелирует с высказываниями о том, что СМИ имеют право публиковать «неполиткорректные» материалы, должны во всех случаях раскрывать информацию о публичных личностях, даже если принятые нормы этики требуют другого. Таким образом, получается, что журналисты, демонстрирующие высокие показатели по фактору медийной агрессии, на самом деле выступают за отражение правдивой информации в СМИ, без цензуры и замалчивания.
На рис. 2 показано соотношение групп по второму и третьему факторам: «авторитет государства» и «право на оружие». Хорошо видно,
что группы блогеров и оппозиционных СМИ в данном случае диаметрально противоположны по своим характеристикам: если «оппозиционерам» свойственны самые низкие значения агрессии по данным факторам, то блогеры демонстрируют наивысшие значения. Основываясь на интерпретации факторов, данной выше, можно сделать вывод, что блогеры допускают применение силы государством в интересах страны, а также и меры активной защиты своих интересов самими гражданами.
Наконец, на рис. 3 можно увидеть расположение групп в пространстве второго и третьего факторов: «авторитет государства» и «контроль агрессии». Согласно рисунку, наибольшие показатели по фактору «контроля агрессии» отличают журналистов прогосударствен-ных СМИ. Это, возможно, связано с установкой на делегирование права на агрессию исключительно государству. Примечательно, что самые низкие показатели «контроля агрессии» отмечаются у представителей неполитических СМИ.
-0,10 -0,05 0 0,05 0,10 0,15 0,20 Право на оружие
Рис. 2. Расположение в пространстве групп «Авторитет государства» и «Право на оружие»
-0,20 -0,10 0 0,10 0,20 Контроль агрессии
Рис. 3. Расположение в пространстве групп «Авторитет государства» и «Контроль агрессии»
Таблица 2
«Медийная агрессия» и отношение к правде в СМИ
Высказывание Значение
Публикация карикатур на исламский фундаментализм неэтична -0,341**
Публикация карикатур на исламский фундаментализм соответствует принципу свободы и мнений 0,373**
О мертвых либо хорошо, либо ничего -0,269**
О мертвых — правду 0,292**
Сбор и публикация информации о частной жизни знаменитостей нарушает право на охрану частной жизни -0,276**
Публикации информации о частной жизни знаменитостей важны для общества 0,274**
Общий показатель стремления к правдивости в СМИ 0,237**
Если взаимосвязь при проведении математического анализа между двумя переменными является значимой, она обозначается в программе SPSS символом *. Чем больше количество *, тем значимее корреляция. Если взаимосвязь является обратной, в таблице непараметрических корреляций SPSS полученное значение предваряется знаком «минус».
Некоторое противоречие между высокими показателями «игровой агрессии» у работников прогосудар-ственных СМИ (сравнительно с другими группами) и установкой на контроль агрессии в их ответах можно объяснить различным отношением к игровой (ненастоящей) и реальной агрессии. Если первая негласно поощряется в СМИ в развлекательных форматах, то вторая по правилам и по закону обязательно должна контролироваться.
Во второй части исследования сравнивалось отношение к агрессии в зависимости от активности использования респондентами новых форм коммуникации — блогов. Рассматривались три группы. В первую вошли те, кто не ведет свой блог (37 человек), во вторую — те, кто ведет собственный блог для выражения своей позиции — это и журналисты, и блогеры (99), в третью — те, у кого есть блог или твиттер только для того, чтобы следить за лентами новостей (30). Рассчитывались средние показатели этих групп по ранее выделенным факторам. Ниже на рис. 4—6 представлено расположение групп в пространстве факторов.
(D
а. 0,20
(D
5
0-
-0,20-
-0,40-
•
Ведут блоги
Не ведут блоги
•
•
Следят за лентами
На рис. 4 хорошо видно, что наиболее высокие показатели как по фактору «медийной агрессии», так и по фактору «право на оружие» обнаружились у тех, кто ведет собственные блоги. В данном случае это были уже не только «чистые» блогеры, но и профессиональные журналисты, работающие в официальных СМИ. Это может означать, что стремление давать информацию «без купюр» («медийная агрессия») и активно защищать свои и национальные интересы («право на оружие») отличает тех, кто ведет собственный блог.
к
8 0,050- и сг * 0,025- ГС • Ведут блоги
0 е- 0- X
-0,025-
-0,050- Следят • за лентами
-0,075- Не ведут • блоги
-0,40-0,30 -0,20 -0,10 0 0,10 0,20 Право на оружие
Рис. 4. Расположение в пространстве групп «Медийная агрессия» и «Право на оружие»
-0,015-0,010-0,005 0 0,005 0,010 Авторитет государства
Рис. 5. Расположение в пространстве групп «Авторитет государства» и «Игровая агрессия»
На рис. 5 видно, что на этот раз гедонистическое отношение к агрессии проявляется именно у тех, кто ведет свой блог. Это отличается от результатов, полученных ранее и показанных на рис. 1, где самые низкие показатели «игровой агрессии» отмечались у блогеров. Это, по всей видимости, объясняется тем, что большинство в группе тех, кто ведет свой блог, на этот раз составляют профессиональные журналисты: из 99 человек, только 18 являются собственно блогерами, не работающими в официальных СМИ.
-0,30 -0,20 -0,10 0 0,10 0,20 0,30 Контроль агрессии
Рис. 6. Расположение в пространстве групп «Право на оружие» и «Контроль агрессии»
На рис. 6 в отличие от предыдущих случаев особое положение заняла группа тех, кто не ведет блоги. Именно у них обнаружилась наиболее высокая потребность в контроле агрессии, причиной которой может быть страх открытого проявления агрессии. Примечательно, что те, кто ведут свой блог даже просто для того, чтобы быть в курсе событий, и не являются активными блогерами, демонстрируют низкие показатели, т. е. против контроля агрессии.
ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
С помощью факторного анализа удалось выявить основные компоненты отношения к агрессии у журналистов:
— отношение к ограничениям агрессии в СМИ;
— отношение к авторитету государства;
— отношение к праву на защиту личных и коллективных интересов всеми средствами;
— отношение к агрессии как развлечению;
— отношение к контролю агрессии.
В ходе исследования было обнаружено, что отношение к агрессии зависит от того, в СМИ какого типа и направления работает журналист. Так, журналисты прогосударствен-ных изданий не одобряют демонстрацию агрессивного контента в СМИ, если это касается реальных событий, но при этом допускают использование агрессивных сцен в целях развлечения.
Блогеры, напротив, не относятся к агрессии как к развлечению, но считают необходимым транслировать всю информацию «без купюр». Кроме того, блогеры являются сторонниками авторитета государства, а также поддерживают право на защиту личных и коллективных интересов всеми средствами, включая оружие.
Журналисты оппозиционных медиа возражают против всех видов агрессии, кроме медийной и игровой. Характерны низкие показатели по факторам «авторитет государства» и «право на оружие».
Журналисты неполитических СМИ не одобряют никакую агрессию, но и не считают необходимым ее контролировать.
Подтвердилось влияние новых медиаформатов на отношение к агрессии: журналисты, которые ведут блоги, в большей степени толе-рантны к агрессии в СМИ и других сферах жизни, чем те, кто не активен в социальных сетях.
Стоит отметить, что отношение к агрессии не может рассматриваться одномерно-оценочно. Как было показано, допущение «медийной агрессии» в значительной степени связано с потребностью информировать общественность, и в конечном счете соответствует профессиональному требованию «Не утаи!» [20]. Таким образом, активное использование персональных медиа
усиливают потребность в правдивой информации и публикации документальных материалов «без купюр».
Отношение к праву на применение оружия и военной силы может быть обусловлено напряженностью общественно-политической ситуации, в которую включен сам коммуникатор. В этом смысле относительно более высокие показатели «народных» журналистов по этим вопросам в какой-то степени ожидаемы и свидетельствуют о настроениях самой аудитории.
Исследование подтвердило, что направленность и тип СМИ во многом определяет позицию журналиста по важным мировоззренческим и профессиональным вопросам.
Дальнейшие исследования и сопоставление полученных результатов с другими показателями и личностными характеристиками респондентов поможет глубже изучить причины выявленных различий и проследить особенности формирования профессиональной идентичности в условиях развития новых медиа.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Маклюэн М. Война и мир в глобальной деревне / М. Маклюэн, К. Фиоре ; пер. с англ. И. Летберга. — М. : АСТ, 2011. — 224 с.
2. Флорида Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее / Р. Флорида, М. Калужский. — М. : Классика-XXI, 2007. — 421 с.
3. Дзялошинский И. М. Журналистика соучастия. Как сделать СМИ полезными людям / И. М Дзялошинский. — М. : Престиж, 2006. — 104 с.
4. Сосновская А. М. Журналист: личность и профессионал (психология идентичности) : монография / А. М. Сосновская. — СПб. : Роза мира, 2005. — 206 с.
5. Лукина М. М. СМИ в пространстве интернета: учеб. пособие / М.М. Лукина, И. Д. Фомичева. — М. : Фак. журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, 2005. — 87 с.
6. Бэрон Р. Агрессия : учеб. пособие / Р. Бэрон, Д. Ридардсон ; пер. с анг. С. Меленев-ской, Д. Викторова, С. Шпака. — СПб. : Питер, 201 1. — 352 с.
7. Bushman B. Short-term and Long-term Effects of Violent Media on Aggression in Children and Adults / B. Bushman, L. Huesmann // Archives of Pediatrics Adolescent Medicine Journal. — 2006. — № 160. — S. 348-352.
8. Пронин E. И. Медиавирусы терроризма и ресурсы медиатерапии / E. И. Пронин, E. E. Пронина // Вестник Московского университета. Сер. 10, Журналистика. — 2008. — № 5. — С. 18-34.
9. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис / Э. Эриксон. — М. : Прогресс, 1996. — 344 с.
10. Эриксон Э. Детство и общество / Э. Эриксон. — СПб. : АСТ, 1996. — 592 с.
11. Юнг К. Психология бессознательного / К. Юнг ; под ред. В. В. Зеленского. — М. : Когито-центр, 2010. — 352 с.
12. Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики / А. Маслоу ; пер. с англ. А. М. Татлыбаевой. — СПб. : Eвразия, 1999. — 432 с.
13. Пронин E. И. Медиапсихология: новейшие информационные технологии и феномен человека / E. И. Пронин, E. E. Пронина // Общественные науки и современность. — 2013. — № 2. — С. 151-162.
14. Пронин E. И. Психологические проблемы современной журналистики / E. И. Пронин // Вестник Московского университета. Сер. 10, Журналистика. — 2001. — № 3. — С. 50-58.
15. Сидоренко E. В. Методы математического обработки в психологии / E. В. Сидоренко ; под ред. А. Б. Алексеева. — СПб. : Речь, 2000. — 350 с.
16. Иберла К. Факторный анализ / К. Иберла ; пер. с нем. В. М. Ивановой. — М. : Статистика, 1980. — 398 с.
17. Бююль А. SPSS: искусство обработки информации / А. Бююль, П. Цёфель. — М. : ДиаСофт, 2005. — 608 с.
18. Ениколопов С. Н., Цибульский Н. П. Изучение взаимосвязи легитимизации насилия и склонности к агрессивным формам поведения / С. Н. Ениколопов, Н. П. Цибульский // Психологическая наука и образование. — 2008.— № 1. — С. 90-98.
19. Наследов А. Д. SPSS 19 профессиональный статистический анализ данных / А. Д. На-следов. — СПб. : Питер, 2011. — 400 с.
20. Пронин Е. И. «Не утаи!» и «Не навреди!» (Императивы медиаэтики и ресурсы ме-диапсихологии) / Е. И. Пронин // Проблемы медиапсихологии-2. — М. : РИП-холдинг, 2003. — С. 7-21.
REFERENCES
1. McLuhan M., Fiore Q. War and Peace in the Global Village. New York, Bantam, 1968. (Russ. ed.: McLuhan M., Fiore K. Voina i mir v global'noi derevne. Moscow, AST Publ., 2011. 224 p.).
2. Florida R. The Rise of The Creative Class and How It's Transforming Work, Leisure, Community and Everyday Life. New York, Basic Books, 2003. 464 p. (Russ. ed.: Florida R. Kreativnyi klass: lyudi, kotorye menyayut budushchee. Moscow, Klassika-XXI Publ., 2007. 421 p.).
3. Dzyaloshinskii I. M. Zhurnalistika souchastiya. Kak sdelat' SMI poleznymi lyudyam [Partnership journalism. How to make mass media useful to people]. Moscow, Prestizh Publ., 2006. 104 p.
4. Sosnovskaya A. M. Zhurnalist: lichnost' iprofessional (psikhologiya identichnosti) [Journalist: personality and professional (identity psychology)]. Saint Petersburg, Roza mira Publ., 2005. 206 p.
5. Lukina M. M., Fomicheva I. D. SMI vprostranstve internet [Mass media in Internet space]. Moscow, Faculty of Journalism Lomonosov Moscow State University Publ., 2005. 87 p.
6. Beron R., Ridardson D. Human Aggression. New York, London, Plenum Press, 1997. 350 p. (Russ. ed.: Beron R., Ridardson D. Agressiya. Saint Petersburg, Piter Publ., 2011. 352 p.).
7. Bushman B., Huesmann L. Short-term and Long-term Effects of Violent Media on Aggression in Children and Adults. Archives of Pediatrics Adolescent Medicine Journal, 2006, no. 160, pp. 348-352.
8. Pronin E. I., Pronina E. E. Media viruses of terrorism and media therapy resources. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 10, Zhurnalistika = Moscow University Bulletin. Journalism, 2008, no. 5, pp. 18-34. (In Russian).
9. Erikson E. Identity: youth and crisis. New York, W. W. Norton & Company, 1968. 336 p. (Russ. ed.: Erikson E. Identichnost': yunost' i krizis. Moscow, Progress Publ., 1996. 344 p.).
10. Erikson E. Childhood and Society. 2nd ed. New York, W. W. Norton & Company, 1963. 445 p. (Russ. ed.: Erikson E. Detstvo i obshchestvo. Moscow, AST Publ., 1996. 592 p.).
11. Yung K. V. V. Zelenskii V. V. (ed.). Psikhologiya bessoznatel'nogo [Psychology of unconscious]. Moscow, Kogito-centr Publ., 2010. 352 p.
12. Maslou A. G. The Farther Reaches of Human Nature. Harmondsworth, Penguin, 1971. 432 p. (Russ. ed.: Maslou A. Dal'nie predely chelovecheskoi psikhiki. Saint Petersburg, Evra-ziya Publ., 1999. 432 p.).
13. Pronin E. I., Pronina E. E. Media-psychology and human phenomenon. Obshhestvennye nauki i sovremennost = Social Sciences and Modernity, 2013, no. 2, pp. 151-162. (In Russian).
14. Pronin E. I. Psychological problems of modern journalism. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 10, Zhurnalistika = Moscow University Bulletin. Journalism, 2001, no. 3, pp. 50-58. (In Russian).
15. Sidorenko E. V., Alekseev A. B. (ed.). Metody matematicheskoi obrabotki vpsikhologii [Methods mathematical processings in psychology]. Saint Petersburg, Rech' Publ., 2000. 350 p.
16. Iberla K., Ivanova V. M. (ed.). Faktornyi analiz [Factor analysis]. Moscow, Statistika Publ., 1980. 398 p.
17. Buhl A., Zofel P. SPSS Version 10: Einfuhrung in die moderne Datenanalyse unter Windows. Addison-Wisley, 2001. 608 p. (Russ. ed.: Buhl A., Zofel P. SPSS: iskusstvo obrabotki informatsii. Moscow, DiaSoft Publ., 2005. 608 p.).
18. Enikolopov S. N., Cibul'skij N. P. Studying of interrelation of legitimization of violence and tendency to aggressive forms of behavior. Psihologicheskaya nauka i obrazovanie = Psychological Science and Education, 2008, no. 1, pp. 90-98. (In Russian).
19. Nasledov A.D. SPSS 19 professional'nyi statisticheskii analiz dannyh [SPSS 19 professional statistical analysis of data]. Saint Petersburg, Piter Publ., 2011. 400 p.
20. Pronin E. I. «Don't conceal!» and «Don't do much harm!» (Imperatives of media ethics and resources of media psychology). Problemy mediapsihologii-2 [Media psychology-2 problems]. Moscow, RIP-holding Publ., 2003, pp. 7-21. (In Russian).
БИБЛИОГРАФИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ СТАТЬИ
Дерябина А. С. Отношение к агрессии журналистов различных средств массовой информации / А. С. Дерябина // Вопросы теории и практики журналистики. — 2016. — Т. 5, № 3. — С. 494-507. — DOI : 10.17150/2308-6203.2016.5(3).494-507.
REFERENCE TO ARTICLE
Deryabina A. S. How the journalists from different media relate to aggression. Voprosy teo-rii i praktiki zhurnalistiki = Theoretical and Practical Issues of Journalism, 2016, vol. 5, no. 3, pp. 494-507. DOI: 10.17150/2308-6203.2016.5(3).494-507. (In Russian).
