Открытые вопросы удовлетворенности жизнью и профессионального выгорания в анестезиологии и реанимации

Синбухова Елена Васильевна; Петриков Сергей Сергеевич; Шабанов Аслан Курбанович; Плотников Георгий Павлович; Лубнин Андрей Юрьевич; Синбухова Надежда Ивановна

https://doi.org/10.23934/2223-9022-2019-8-3-266-273

открытые вопросы удовлетворенности жизнью и профессионального выгорания в анестезиологии и реанимации

Е.В. Синбухова1*, С.С. Петриков2, А.К. Шабанов2, Г.П. Плотников3, А.Ю.Лубнин1, Н.И. Синбухова

1 ФГАУ «Национальный медицинский исследовательский центр нейрохирургии им. акад. Н.Н. Бурденко» МЗ РФ Российская Федерация, 125047, Москва, 4-я Тверская-Ямская ул., д. 16

2 ГБУЗ «Научно-исследовательский институт скорой помощи им. Н.В. Склифосовского ДЗМ» Российская Федерация, 129090, Москва, Б. Сухаревская пл., д. 3 ;

3 ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр хирургии им. А.В. Вишневского» МЗ РФ Российская Федерация, 115093, Москва, Б. Серпуховская ул., д. 27

4 НУЗ «Центральная поликлиника ОАО «РЖД»

Российская Федерация, 107078, Москва, Новая Басманная, д. 5

* Контактная информация: Синбухова Елена Васильевна, медицинский психолог, нейропсихолог ФГАУ «НМИЦ нейрохирургии им. акад. Н.Н. Бурденко» МЗ РФ. Е-mail: ESinbukhova@nsi.ru

АННОТАЦИЯ

ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

РЕЗУЛЬТАТЫ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ключевые слова: Ссылка для цитирования

Конфликт интересов Благодарности

Анестезиологи и реаниматологи находятся в группе высокого риска развития выгорания, которое может приводить к различным неблагоприятным последствиям, таким как суицид и/или медицинские ошибки.

Изучение зависимости счастья (удовлетворенность жизнью) и эмоционального выгорания сотрудников отделений анестезиологии и реанимации.

Мультицентровое анонимное слепое наблюдательное исследование. В ходе работы использован опросник Maslach Burnout Inventory (MBI) и шкалы Flourishing Scale (FS), Satisfaction with Life Scale (SWLS), в анализ также были включены ответы на серию общих вопросов (пол, возраст, специализация, субъективное определение понятия «счастье»). В исследование включен 361 участник, из них 311 специалистов отделений анестезиологии и интенсивной терапии, контрольная группа - 50 человек немедицинских работников.

По данным MBI, высокие баллы эмоционального выгорания отмечены по всем трем субшкалам: 15% анестезиологов, 17,5% реаниматологов, 9,9% медсестер и младших медсестер, 0% в контрольной группе. Высокие показатели наблюдались по некоторым из трех субшкал выгорания: 82% анестезиологов, 66,25% реаниматологов, 59,4% медсестер и младших медсестер, 14% в контрольной группе. Уровень удовлетворенности жизнью оказался статистически значимо ниже у всех групп медицинских работников в исследовании по сравнению с контрольной группой. Только чуть больше половины медицинских работников (56,59%) никогда не задумывались о самоубийстве, а это значит, что почти половина сотрудников отделений анестезиологии и реанимации в той или иной степени задумывались о суициде.

Растет осознание проблемы профессионального стресса и выгорания в анестезиологии-реаниматологии. Необходимым сегодня является своевременное выявление первых симптомов выгорания и предоставление сотрудникам анестезиологии-реанимации психологических инструментов/психологической поддержки для борьбы с профессиональным стрессом и выгоранием.

выгорание, суицидальные мысли, удовлетворенность жизнью

Синбухова Е.В., Петриков С.С., Шабанов А.К., Плотников Г.П., Лубнин А.Ю., Синбухова Н.И. Открытые вопросы удовлетворенности жизнью и профессионального выгорания в анестезиологии и реанимации. Журнал им. Н.В. Склифосовского Неотложная медицинская помощь. 2019;8(3):266-273. https://doi.org/10.23934/2223-9022-2019-8-3-266-273

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов

Исследование не имеет спонсорской поддержки.

Хочу поблагодарить мою маму Надежду Синбухову, которая всегда помогала мне советами и поддерживала меня, активно участвовала в разработке концепции данного исследования и редактировала статью. Мама умерла, но она видит нас с Небес. Мамочка, я тебя очень люблю, спасибо тебе за все.

Авторы выражают искреннюю благодарность всем сотрудникам отделений анестезиологии и реанимации Москвы, активно принявшим участие в исследовании.

DP — деперсонализация

EE — эмоциональное истощение

FS — Flourishing Scale (шкала процветания)

MBI — Maslach Burnout Inventory (опросник выгорания)

PA — редукция профессиональных достижений SWLS — Satisfaction with Life Scale (шкала удовлетворенности жизнью)

ВВЕДЕНИЕ

Выгорание — это патологический синдром, провоцируемый в том числе и постоянным стрессом. Приводит к развитию негативных установок на работе, отчуждению от работы, неконструктивным и неэффективным моделям поведения, ухудшению психологической атмосферы организации, физической болезни и дистрессу [1], а выгорание врача может приводить к снижению качества медицинской помощи. Характеризуется эмоциональным истощением, деперсонализацией и редукцией личностных достижений [2]. Термин «burnout» — «выгорание» — впервые был предложен Freudenberger (1974). Соиздатель Канадского хирургического журнала доктор медицинских наук Edward J. Harvey в своем послании «Выгорание не должно быть молчаливой эпидемией» (2019) отмечает необходимость скорейшего решения данной проблемы. Согласно его данным, в США ежегодно около 400 врачей лишают себя жизни, а рост встречаемости выгорания среди врачей на 2016 г., по данным Mayo Clinic, вырос с 46 до 54% за год [3].

Несмотря на опубликование значительного объема исследований в области эмоционального выгорания, в том числе и среди медицинских работников, изучение некоторых его аспектов также требует дальнейшего изучения.

Согласно данным обзора литературы (2017), синдром эмоционального выгорания уже достиг эпидемического уровня среди врачей, но цифры о масштабах его распространенности варьируют от исследования к исследованию: от 10-41% — высокий риск, 59% — умеренный риск [4].

В США (2017) высокий уровень эмоционального выгорания вырос с 26% до 59%; около 15%, согласно приведенным данным, имели неблагоприятные оценки по всем трем субшкалам выгорания [5].

В Польше высокий уровень выгорания был выявлен у 18,63% медсестер и 12,06% анестезиологов, критический — у 3,74% и 5,90% соответственно [6].

В Италии (2018) 34% анестезиологов имели умеренно высокие показатели эмоционального истощения, 54% — показатели деперсонализации (DP), 66% — редукции профессиональных достижений [7].

В Китае (2018) (2873 анестезиологов) распространенность высокого эмоционального истощения, высокой деперсонализации и низких личных достижений составила 57%, 49% и 57% соответственно [8].

A.B. Raymond van der Wal et al. (2016) отметили, что среди анестезиологов и ординаторов дистресс и выгорание преобладали у 39,4% и 18% соответственно [9].

В обзоре Е.В. Синбуховой и соавт. (2018) отмечена неизбежность стресса в работе анестезиолога, но, как и для любой профессии, работа в стрессовых условиях требует правильного адаптивного поведения [10]. В исследовании D.A. Skurupii et al. (2017) показано, что анестезиологи имеют высокий уровень выгорания, отмечено эмоциональное истощение, цинизм, низкое желание карьерного роста, снятие стресса, в том числе и употреблением алкоголя [11]. Общение внутри команды и хирурги воспринимаются как основные источники стресса для анестезиолога [12].

Хронические межличностные проблемы на работе, физическое недомогание, эмоциональные проблемы, повышенная текучесть кадров, прогулы, низкое качество выполняемой работы, негативное отношение и качество оказываемой медицинской помощи — в

целом это только некоторые проблемы, связанные с выгоранием [13]. Самыми частыми соматическими жалобами, согласно данным исследования, являются: головная боль, боль в животе и кишечнике [12]. Таким образом, выгорание представляет угрозу психическому и физическому здоровью анестезиологов, а следовательно, также и безопасности пациента [9].

Данные по взаимосвязи между выгоранием и оптимизмом показали результаты, иллюстрирующие, что активные оптимисты характеризуются тенденцией к меньшему выгоранию по сравнению с реалистами [1]. Согласно обзору литературы (2018), субъективное благополучие отражает общую оценку качества жизни человека с его личной точки зрения, то есть насколько человек верит или чувствует, что его жизнь идет хорошо [14]. Например, «оптимизм понимается как устойчивая уверенность человека в преодолении жизненных трудностей, уверенность в их временном характере, основанная на вере в доброжелательность ..., а также на вере... в собственные силы или своевременную помощь извне» [1]. Понятие «счастье» претерпевает изменения с годами. Если в древние века данная концепция предполагала наличие удачи, определяемой богами, то сегодня современные американцы определяют «счастье» как «приятный опыт», который они могут активно достигать и над которым имеют личный контроль [14]. Как показано B.L. Fredrickson в теории «расширения и построения», положительные эмоции и связанные с ними положительные состояния связаны с расширением рамок внимания, познания и действия. Действие положительных эмоций не заканчивается вслед за эмоцией, а резонирует дальше, что может приводить к оптимизации здоровья, субъективного благополучия и психологической устойчивости. Отрицательные эмоции — страх, гнев, печаль — сужают мысли и действия индивида, в то время как положительные — радость, интерес, удовлетворенность — расширяют возможности человека [15].

Тем не менее, много вопросов, направленных на изучение субъективного благополучия, сохраняются, и современные исследования должны идти в сторону изучения психологических процессов, влияющих на него [14].

В 1998 г. было опубликовано исследование о методах суицида врачей, медицинского персонала и других смежных профессий, согласно которому преимущество отдавалось приему лекарственных препаратов (18-29%), повешению (13%), приему цианидов (10%), прыжкам с высоты (10%) и утоплению (8%) [16]. Согласно данным E.L Fink-Miller et al. (2018), врачи и ветеринары имеют повышенный риск самоубийства по сравнению с населением в целом. Факторами риска названы: стресс на работе, личностные особенности и доступ к лекарственным препаратам [17]. Согласно обзору литературы (2018), самоубийства — это общемировое явление, представляющее собой серьезную социальную проблему и проблему здравоохранения, которой следует уделять первоочередное внимание.

По данным ВОЗ, в 2015 г. во всем мире насчитывалось около 800 000 самоубийств. При этом на втором и третьем десятилетиях жизни самоубийство является второй из основных причин смерти. Попытки самоубийства встречаются в 30 раз чаще, однако являются важными предикторами повторных попыток и завершенных суицидов. Депрессия и тревога, употреб-

ление психоактивных веществ, особенности личности — наиболее релевантные факторы риска суицида [18]. В Соединенных Штатах от 300 до 400 врачей ежегодно лишают себя жизни [19], причем анестезиологи возглавляют статистику самоубийств; уровень самоубийств среди них достаточно высок, а депрессия и расстройство сна могут быть маркерами риска самоубийства [20-22]. Согласно данным Финского исследования, четверть всех респондентов-анестезиологов думали о самоубийстве, а 2% серьезно планировали его

[22]. Злоупотребление психоактивными веществами и возможность покончить жизнь самоубийством — вот главные профессиональные опасности анестезиологов

[23]. Крайне важно своевременно выявлять факторы риска и распознавать врачей, склонных к самоубийству, чтобы вовремя помочь им [21].

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

Цель исследования: изучение зависимости счастья (удовлетворенность жизнью) и эмоционального выгорания сотрудников отделений анестезиологии и реанимации. Мультицентровое, анонимное, слепое наблюдательное исследование, проведенное в феврале 2019 г.

В исследование был включен 361 участник, из них 311 специалистов отделений анестезиологии и интенсивной терапии (39 анестезиологов, 80 реаниматологов, 192 медицинские сестры и младшие медицинские сестры), а также контрольная группа — 50 немедицинских работников. Анестезиологи: пол (женщины — 18, мужчины — 21); средний возраст — 38,4 года; стаж работы в среднем — 13,3 года (от 1 до 40); реаниматологи: пол (женщины — 40, мужчины — 40); средний возраст — 39,6 года; стаж работы в среднем — 13,2 года (от 1 до 50); медицинские сестры и младшие медицинские сестры/младший медперсонал: пол (женщины — 141, мужчины — 51); средний возраст — 33,9 года; стаж работы в среднем — 10,2 года (от 0,2 до 39); контрольная группа — немедицинские работники: пол (женщины — 30, мужчины — 20); средний возраст — 37,3 года.

Использованы Maslach Burnout Inventory (MBI) — опросник выгорания (вариант для медицинских работников в адаптации Н.Е. Водопьяновой); Flourishing Scale (FS) — шкала процветания (E. Diener, D. Wirtz, W. Tov, C. Kim-Prieto, D. Choi, S. Oishi, R. Biswas-Diener, 2009); Satisfaction with Life Scale (SWLS) — шкала удовлетворенности жизнью (E. Diener, R.A. Emmons, R.J. Larsen, Sh. Griffin). Исследование также включало серию общих вопросов: пол, возраст, специализация, стаж работы, субъективное определение понятия «счастье» и др.

Статистический анализ выполнен с применением программной среды RStudio (Version 1.0.153 - © 20092017 RStudio). Для выявления связей между переменными использовали линейную регрессию. Для оценки различий между двумя независимыми выборками применяли Mann-Whitney U-test. Р<0,05 считали статистически значимым.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

В табл. 1 представлены данные по регрессионному анализу: выгорание и счастье/благополучие.

Более высокий уровень выгорания (MBI): высокий уровень эмоционального истощения, деперсонализации и низкие баллы по субшкале редукции профессиональных достижений (что соответствует высокому уровню регрессии) снижают уровень благополучия. Согласно полученным данным, мы могли бы предпо-

Таблица 1

Регрессионный анализ: выгорание и счастье/ благополучие

Table 1

Regression analysis: burnout and happiness/well-being

Выгорание и счастье/благополучие

Estimate Std. Error t-value P-value

Анестезиологи

(Intercept) 51,7754 4,5968 11,263 1,63e-13»"

EE -0,5239 0,1467 -3,571 0,00101 »»

(Intercept) 41,5122 2,9132 14,250 <2e-16 »»»

DP -0,6183 0,2852 -2,168 0,0367 »

(Intercept) 7,0667 4,2210 1,674 0,103

PA 1,0075 0,1415 7,121 1,96e-08 »»»

Реаниматологи

(Intercept) 51,39223 2,04379 25,145 <2e-16 »»»

EE -0,59430 0,08205 -7,243 2,7e-10 »»»

(Intercept) 40,6794 1,7554 23,173 <2e-16 »»»

DP -0,4132 0,2053 -2,013 0,0476 »

(Intercept) 8,3543 3,5137 2,378 0,0199 »

PA 0,9627 0,1121 8,584 6,92e-13 »»»

Медицинские сестры и младшие медицинские сестры

(Intercept) 54,06310 1,32563 40,783 <2e-16 »»»

EE -0,45654 0,04689 -9,737 <2e-16 »»»

(Intercept) 47,8283 1,3022 36,730 <2e-16 »»»

DP -0,6096 0,1238 -4,925 1,83e-06 »»»

(Intercept) 20,3221 3,5002 5,806 2,65e-08 »»»

PA 0,6272 0,1001 6,266 2,42e-09 »»»

Контрольная группа

(Intercept) 57,8295 1,7698 32,675 <2e-16 »»»

EE -0,6001 0,1244 -4,822 1,47e-05 »»»

(Intercept) 50,3525 1,0159 49,566 <2e-16 »»»

DP -0,2791 0,3587 -0,778 0,44

(Intercept) 36,2742 5,1329 7,067 5,81e-09 »»»

PA 0,3368 0,1267 2,659 0,0106 »

Signif. codes: 0 '»»»' 0,001 '"' 0,01 '»' 0,05 '.' 0,1 ' ' 1

Примечания: EE - эмоциональное истощение; DP - деперсонализация; PA - редукция профессиональных достижений

Notes: EE - emotional exhaustion; DP - depersonalization; PA - reduction of professional achievements

ложить, что низкии уровень удовлетворенности жизнью врачей и медицинских сестер может быть предвестником синдрома выгорания. Все три субшкалы ЫБI: ЕЕ, БР, РА показали значительный результат связи с удовлетворенностью жизнью. В контрольной группе такая связь тоже существует, однако полученные значения не так высоки, как у медицинских работников. Следует отметить, что удовлетворенность жизнью нельзя объяснить только уровнем выгорания, а выгорание — только удовлетворенностью.

Сравнение синдрома выгорания у разных групп мы видим на рис. 1-3.

Как видно на рисунках, по данным ЫБ1, высокие баллы эмоционального выгорания по всем трем субшкалам имеют: 15% анестезиологов, 17,5% реаниматологов, 9,9% медсестер и младших медсестер, 0% в контрольной группе. Кроме того, 82% анестезиологов, 66,25% реаниматологов, 59,4% медсестер и младших медсестер, 14% обследованных из контрольной группы имеют высокие показатели по некотором из трех субшкал выгорания.

Эмоциональное истощение (ЕЕ)

М Group-1 Ф Group-2 Fpl Group-3

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Редукция профессиональных достижений (РА)

I

0 Group-1 0 Group-2

■ Group-1

Рис. 1. Эмоциональное истощение: группа 1 — анестезиологи, 2 — реаниматологи, 3 — медицинские сестры и младший медперсонал, 4 — контрольная группа Fig. 1. ЕЕ: group 1 — anesthesiologists, 2 — resuscitators, 3 — nursing staff, 4 — control group

Рис. 3. Редукция профессиональных достижений: группа 1 — анестезиологи, 2 —реаниматологи, 3 — медицинские сестры и младший медперсонал, 4 — контрольная группа Fig. 3. Reduction of professional achievements: group 1 — anesthesiologists, 2 — resuscitators, 3 — nursing staff, 4 — control group

Деперсонализация

E^J Group-3 Graup-4

■

Удовлетворенность жизнью (SWLS)

$

l~H Group-1

E-l Group-2 0^

Ш G™up-4

Рис. 2. Деперсонализация: группа 1 — анестезиологи,

2 — реаниматологи, 3 — медицинские сестры и младший медперсонал, 4 — контрольная группа

Fig. 2. Depersonalization: group 1 — anesthesiologists, 2 — resuscitators,

3 — nursing staff, 4 — control group

Рис. 4. Удовлетворенность жизнью: группа 1 — анестезиологи; 2 — реаниматологи; 3 — медицинские сестры и младший медперсонал; 4 — контрольная группа Fig. 4. Satisfaction with Life Scale: group 1 — anesthesiologists, 2 — resuscitators, 3 — nursing staff, 4 — control group

Ни в одной группе не получено статистически значимого результата корреляции между удовлетворенностью жизнью, возрастом участников и стажем работы.

Удовлетворенность жизнью (от 30-35 баллов — очень доволен, до 10-14 — не доволен и 5-9 — крайне недоволен) и оценка уровня процветания у разных групп медицинских работников представлены на рис. 4, 5. Все группы сотрудников отделений анестезиологии-реанимации ставят себе низкие баллы удовлетворенности по сравнению с контрольной группой немедицинских работников. В целом, оценка уровня удовлетворенности жизнью и процветания показывает худшие результаты по этим тестам у сотрудников

отделений анестезиологии-реанимации по сравнению с контрольной группой.

В табл. 2 представлено сравнение значимости показателей тестов у медицинских сотрудников и контрольной группы немедицинских работников.

Поскольку уровень самоубийств среди врачей высок, как показывают данные литературы, вопрос о суициде был включен в исследование. Результаты представлены на рис. 6.

При этом два анестезиолога, 6 реаниматологов и 7 медсестер уверенно ответили: «Да, я думал о самоубийстве». «Иногда» думают о самоубийстве 7,72% медицинских работников, «редко» думают о самоубийстве и «почти никогда» не думают — 30,87%,

Шкала процветания (FS)

Е^З Group-1 0 Gtoup-2 Е|3 Group-3 Group-4

Group-1 Gfoup-г Group-3 Group-4

Группы

Рис. 5. Оценка уровня процветания: группа 1 — анестезиологи; 2 — реаниматологи; 3 — медицинские сестры и младший медперсонал; 4 — контрольная группа Fig. 5. Flourishing Scale: group 1 — anesthesiologists, 2 — resuscitators, 3 — nursing staff, 4 — control group

Анестезиологи

Реаниматологи

Медицинские сестры и младший медицинский персонал

Контрольная группа

Рис. 6. Самоубийство: «Да, я думал об этом» (A); «Иногда» (B); «Редко» (С); «Почти никогда не думал» (D); «Никогда» (E) (количество человек)

Fig. 6. Suicide: Yes, I thought about it (A); Sometimes (B); Rarely (C); Almost never (D); Never thought about it (E) (number of respondents)

«никогда» — только 56,59%. Только чуть больше половины медицинских работников никогда не задумывались о самоубийстве, а это значит, что другая половина сотрудников отделений анестезиологии и реанимации в той или иной степени к этой черте подошли.

Также участников попросили оценить утверждение «Я вижу причины жить» (по шкале от 5 баллов («да») до 0 («нет»)). И эта «причина быть живым» имеет положительную корреляцию с удовлетворенностью жизнью: анестезиологи — 0,8; реаниматологи — 0,67; медсестры — 0,6; контрольная группа — 0,4.

Еще один дополнительный вопрос: «Насколько оптимистично вы ощущаете свое будущее (от 0 до 10 баллов) 38% анестезиологов — на 5 баллов, 41% — на 5-7 баллов и только 20,5% — на 8-10 баллов. Среди

Таблица 2

Сравнение значимости показателей тестов медицинских сотрудников и контрольной группы немедицинских работников (Mann-Whitney U-test)

Table 2

The comparison of the significance of test scores of medical staff and the control group of non-medical staff (MannWhitney U-test)

Опросники

P-value сравнение с контрольной группой

Анестезиологи FS p-value = 6,382e-11

EE p-value = 2,74e-11

DP p-value = 6,338e-12

PA p-value = 2,141e-10

SWLS p-value = 9,946e-13

Реаниматологи FS p-value = 9,585e-12

EE p-value = 1,406e-07

DP p-value = 1,609e-10

PA p-value = 7,328e-12

SWLS p-value < 2,2e-16

Медицинские сестры/младшие медицинские сестры FS p-value = 1,198e-10

EE p-value = 1,047e-13

DP p-value < 2,2e-16

PA p-value = 8,023e-10

SWLS p-value < 2,2e-16

Примечания: DP — деперсонализация; EE — эмоциональное истощение; FS -Flourishing Scale (шкала процветания); MBI - Maslach Burnout Inventory (опросник выгорания); PA — редукция профессиональных достижений; SWLS - Satisfaction with Life Scale (шкала удовлетворенности жизнью)

Notes: DP — depersonalization; EE — emotional exhaustion; FS — Flourishing Scale; MBI — Maslach Burnout Inventory; PA — reduction of professional achievements; SWLS — Satisfaction with Life Scale

реаниматологов менее 5 баллов отмечено у 28,7%, 5-7 баллов — у 38,75%; 32,5% оценивают свое будущее на 8-10 баллов. Медсестры/младший медицинский персонал: менее 5 баллов — у 20,8%, 5-7 баллов — у 48,95%, 8-10 баллов — у 30,25%. В контрольной группе немедицинских работников 6% выбрали 7 баллов, тогда как 94% — 8-10 баллов. Как видно, только от 20,5 до 32,5% медицинских работников оценивают свое будущее на 8-10 баллов, в сравнении с ними в контрольной группе этот показатель составил 94% респондентов. Такой низкий результат оценки своих перспектив в будущем и себя в будущем у медицинских работников заставляет задуматься.

Дополнительный вопрос опросника («Напишите свое определение счастья») вызвал сложности как у медицинских сотрудников, так и у контрольной группы. Однако среди наиболее частых ответов встречались: хорошая обстановка и отсутствие конфликтов на работе, жизнь и здоровье близких, занятие любимым делом, удовлетворенность и ощущение, что ты кому-то нужен.

Выгорание и намерение оставить профессию/ работу также часто изучаются в медицинских учреждениях. Например, в Швейцарском исследовании (2018) (1840 сотрудников) в среднем каждый 12-й сотрудник имел повышенные симптомы выгорания, а каждый 6-й часто думал о том, чтобы оставить профессию [24].

Растет осознание проблемы профессионального стресса и выгорания в анестезиологии. Необходимым сегодня является предоставление анестезиологам психологических инструментов для борьбы с професси-

6

7

42

7

14

108

49

ональным стрессом. А оценка личностных особенностей, предрасполагающих к развитию выгорания, также может учитываться в процедуре отбора резидентов [25].

Изучаются также различные вмешательства среди врачей для предотвращения выгорания либо для понижения его симптомов. Оценка применения арт-терапии (4 месяца еженедельных сеансов) для лечения эмоционального выгорания у медицинских сотрудников отделений онкологии показала статистически значимое снижение его уровня [26].

Сегодня стресс является одной из крупнейших проблем здравоохранения, приводящих к тревоге, снижению активности иммунной системы или даже нарушению работы внутренних органов. Согласно данным систематического обзора литературы (2018), в Германии невыход на работу из-за стресса обходится примерно 20 миллиардов евро ежегодно. Арт-терапия рассматривается как инновационный способ предотвращения/управления стрессом. Активное художественное вмешательство, такое как рисование, лепка из глины значительно уменьшили стресс и тревогу в 8 исследованиях из 11 [27]. Еще в 2009 г., согласно предложенным рекомендациям S. Boorman, заказанных Министерством здравоохранения Великобритании, отмечена необходимость изменений в условиях труда с целью улучшения здоровья и благополучия медицинских работников [28].

Однако недостаточное число исследований и ограниченные данные об эффективности создают необходимость в разработке вмешательств/психологической поддержки сотрудников отделения анестезиологии и реанимации, направленных на обеспечение здоровья и благополучия в медицинских учреждениях.

ЛИТЕРАТУРА

1. Водопьянова Н., Старченкова Е. Синдром выгорания. Диагностика и профилактика: практ. пособие. 3-е изд., испр. и доп. Москва: Юрайт; 2017.

2. Maslach C, Leiter P, Schaufeli WB. Job Burnout. Annu Rev Psychol. 2001;52:397-422. PMID: 11148311 https://doi.org/10.1146/annurev. psych.52.1.397

3. Harvey EJ. Burnout should not be a silent epidemic. Can J Surg. 2019;62(1):4-5. PMID: 30689330 https://doi.org/10.1503/cjs.000819

4. Sanfilippo F, Noto A, Foresta G, Santonocito C, Palumbo GJ, Arcadipane A, et al. Incidence and Factors Associated with Burnout in Anesthesiology: A Systematic Review. Biomed Res Int. 2017;2017:8648925. PMID: 29318155 https://doi.org/10.1155/2017/8648925

5. Hyman SA, Shotwell MS, Michaels DR, Han X, Card EB, Morse JL, et al. A Survey Evaluating Burnout, Health Status, Depression, Reported Alcohol and Substance Use, and Social Support of Anesthesiologists. Anesth Analg. 2017;125(6):2009-2018. PMID: 2899114 https://doi. org/10.1213/ANE.0000000000002298

6. Misioiek A, Gil-Monte PR, Misioiek H. Prevalence of burnout in Polish anesthesiologists and anesthetist nursing professionals: A comparative non-randomized cross-sectional study. J Health Psychol. 2017;22(4):465-474. PMID: 26430069 https://doi.org/10.1177/1359105 315604377

7. Sanfilippo F, Noto A, Palumbo GJ, Ippolito M, Gagliardone M, Scarlata M, et al. Burnout in Cardiac Anesthesiologists: Results From a National Survey in Italy. J Cardiothorac Vasc Anesth. 2018;32(6):2459-2466. PMID: 29929893 https://doi.org/10.1053/j.jvca.2018.05.016

8. Li H, Zuo M, Gelb AW, Zhang B, Zhao X, Yao D, et al. Chinese Anesthesiologists Have High Burnout and Low Job Satisfaction: A Cross-Sectional Survey. Anesth Analg. 2018;126(3):1004-1012. PMID: 29309320 https://doi.org/10.1213/ANE.0000000000002776

9. van der Wal RA, Bucx MJ, Hendriks JC, Scheffer GJ, Prins JB. Psychological distress, burnout and personality traits in Dutch anaesthesiologists. Eur J Anaesthesiol. 2016;33(3):179-186 PMID: 26575009 https://doi.org/ 10.1097/EJA.0000000000000375

10. Синбухова Е.В., Лубнин А.Ю. Эмоциональное выгорание врачей анестезиологов-реаниматологов. Акмеология. 2018;(4):60-65.

11. Skurupii D.A., Kholod D.A., Sonnik E.G. Professional burnout syndrome in doctors of surgical specialties in Ukraine: causes, consequences, labor optimization ways. Wiad Lek. 2017;70(3pt1):508-511. PMID: 28711898

В нашем исследовании, согласно проведенному анализу, мы отвергаем гипотезу об отсутствии разницы в удовлетворенности жизнью и уровнем выгорания между работниками анестезиологии-реанимации и контрольной группой немедицинских работников.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Растет осознание проблемы профессионального стресса и выгорания в анестезиологии-реаниматологии. Необходимым сегодня является своевременное выявление первых симптомов выгорания и предоставление сотрудникам анестезиологии-реанимации психологических инструментов/психологической поддержки, направленной на борьбу/профилактику с профессиональным стрессом и выгоранием.

ВЫВОДЫ

1. Уровень удовлетворенности жизнью статистически значимо ниже у всех групп медицинских работников в исследовании по сравнению с контрольной группой.

2. По данным ЫБ1, высокие баллы выгорания по всем трем субшкалам: 15% анестезиологов, 17,5% реаниматологов, 9,9% медсестер и младших медсестер, 0% в контрольной группе. Высокие показатели по некотором из трех субшкал выгорания: 82% анестезиологов, 66,25% реаниматологов, 59,4% медсестер и младших медсестер, 14% в контрольной группе.

3. Никогда не задумывались о самоубийстве только чуть больше половины медицинских работников (56,59%), а это значит, что почти половина сотрудников отделений анестезиологии и реанимации в той или иной степени задумывались о суициде.

12. Nyssen A.S., Hansez I., Baele P., Lamy M., De Keyser V. Occupational stress and burnout in anaesthesia. Br J Anaesth. 2003;90(3):333-337. PMID: 12594147 https://doi.org/10.1093/bja/aeg058

13. Embriaco N., Azoulay E., Barrau K., Kentish N., Pochard F., Loundou A., et al. High Level of Burnout in Intensivists. Am J Respir Crit Care Med. 2007; 175(7): 686-692. PMID: 17234905 https://doi.org/10.1164/ rccm.200608-11840c

14. Diener E, Lucas RE, Oishi S. Advances and Open Questions in the Science of Subjective Well-Being. Collabra Psychol. 2018;4(1).pii:15. PMID: 30637366 https://doi.org/10.1525/collabra.115

15. Fredrickson BL. Cultivating Positive Emotions to Optimize Health and Well-Being. Prevent Treat. 2000; 3:Article 0001a. Available at: https:// media.rickhanson.net/home/files/papers/CultPosEmot.pdf [Accessed Aug 14, 2019].

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

16. Grellner W, Kukuk M, Glenewinkel F. About suicide methods of physicians, medical personnel and related professions. Arch Kriminol. 1998;201(3-4):65-72. PMID: 9582972

17. Fink-Miller EL, Nestler LM. Suicide in physicians and veterinarians: risk factors and theories. Curr Opin Psychol. 2018;22:23-26. PMID: 30122273 https://doi.org/10.1016/jxopsyc.2017.07.019

18. Bachmann S. Epidemiology of Suicide and the Psychiatric Perspective. Int J Environ Res Public Health. 2018;15(7). pii: E1425. PMID: 29986446 https://doi.org/10.3390/ijerph15071425

19. Eckleberry-Hunt J, Lick D. Physician Depression and Suicide: A Shared Responsibility. Teach Learn Med. 2015;27(3):341-345. PMID: 26158336 https://doi.org/10.1080/10401334.2015.1044751

20. Rose GL, Brown RE Jr. The impaired anesthesiologist: not just about drugs and alcohol anymore. J Clin Anesth. 2010;22(5):379-384. PMID: 20650388 https://doi.org/10.1016/j.jclinane.2009.09.009

21. Lindfors PM, Meretoja OA, Luukkonen RA, Elovainio MJ, Leino TJ. Suicidality among Finnish anaesthesiologists. Acta Anaesthesiol Scand. 2009;53(8):1027-1035. PMID: 19572941 https://doi.org/10.1111/j.1399-6576.2009.02014.x

22. Lindfors PM, Nurmi KE, Meretoja OA, Luukkonen RA, Viljanen AM, Leino TJ, On-call stress among Finnish anaesthetists. Anaesthesia. 2006; 61(9): 856-866. PMID: 16922752 https://doi.org/10.1111/j.1365-2044.2006.04749.x

23. Alexander BH, Checkoway H, Nagahama SI, Domino KB. Cause-specific mortality risks of anesthesiologists. Anesthesiology. 2000;93(4):922-930. PMID: 11020740 https://doi.org/ 10.1097/00000542-20001000000008

24. Hammig O. Explaining burnout and the intention to leave the profession among health professionals — a cross-sectional study in a hospital setting in Switzerland. BMC Health Serv Res. 2018;18(1):785. PMID: 30340485 https://doi.org/10.1186/s12913-018-3556-1

25. van der Wal RAB, Wallage J, Bucx MJL. Occupational stress, burnout and personality in anesthesiologists. Curr Opin Anaesthesiol. 2018;31(3):351-356. PMID: 29474215 https://doi.org/10.1097/AC0.0000000000000587

26. Italia S, Favara-Scacco C, Di Cataldo A, Russo G. Evaluation and art therapy treatment of the burnout syndrome in oncology units. Psychooncology. 2008; 17(7):676-680. PMID: 17992704 https://doi. org/10.1002/pon.l293

27. Martin L, Oepen R, Bauer K, Nottensteiner A, Mergheim K, Gruber H, et al. Creative Arts Interventions for Stress Management and Prevention-A Systematic Review. Behav Sci (Basel). 2018;8(2). pii: E28. PMID: 29470435 https://doi.org/10.3390/bs8020028

28. Boorman S. The Final Report of the independent NHS Health and Well-being review. London: TSO: Department of Health; 2009.

REFERENCES

1. Vodop'yanova N, Starchenkova E. Sindrom vygoraniya. Diagnostika i profilaktika. 3rd ed., rev. and suppl. Moscow: Yurayt Publ.; 2017. (in Russ.)

2. Maslach C, Leiter P, Schaufeli WB. Job Burnout. Annu Rev Psychol. 2001;52:397-422. PMID: 11148311 https://doi.org/10.1146/annurev. psych.52.1.397

3. Harvey EJ. Burnout should not be a silent epidemic. Can J Surg. 2019;62(1):4-5. PMID: 30689330 https://doi.org/10.1503/cjs.000819

4. Sanfilippo F, Noto A, Foresta G, Santonocito C, Palumbo GJ, Arcadipane A, et al. Incidence and Factors Associated with Burnout in Anesthesiology: A Systematic Review. Biomed Res Int. 2017;2017:8648925 PMID: 29318155 https://doi.org/10.1155/2017/8648925

5. Hyman SA, Shotwell MS, Michaels DR, Han X, Card EB, Morse JL, et al. A Survey Evaluating Burnout, Health Status, Depression, Reported Alcohol and Substance Use, and Social Support of Anesthesiologists. Anesth Analg. 2017;125(6):2009-2018. PMID: 2899114 https://doi. org/10.1213/ANE.0000000000002298

6. Misiolek A, Gil-Monte PR, Misiolek H. Prevalence of burnout in Polish anesthesiologists and anesthetist nursing professionals: A comparative non-randomized cross-sectional study. J Health Psychol. 2017;22(4):465-474. PMID: 26430069 https://doi.org/10.1177/1359105 315604377

7. Sanfilippo F, Noto A, Palumbo GJ, Ippolito M, Gagliardone M, Scarlata M, et al. Burnout in Cardiac Anesthesiologists: Results From a National Survey in Italy. J Cardiothorac Vasc Anesth. 2018;32(6):2459-2466. PMID: 29929893 https://doi.org/10.1053/jovca.2018.05.016

8. Li H, Zuo M, Gelb AW, Zhang B, Zhao X, Yao D, et al. Chinese Anesthesiologists Have High Burnout and Low Job Satisfaction: A Cross-Sectional Survey. Anesth Analg. 2018;126(3):1004-1012. PMID: 29309320 https://doi.org/10.1213/ANE.0000000000002776

9. van der Wal RA, Bucx MJ, Hendriks JC, Scheffer GJ, Prins JB. Psychological distress, burnout and personality traits in Dutch anaesthesiologists. Eur J Anaesthesiol. 2016;33(3):179-186 PMID: 26575009 https://doi.org/ 10.1097/EJA.0000000000000375

10. Sinbukhova EV, Lubnin AYu. Emotional Burnout of Anesthesiologists-Intensive Care Doctors. Akmeologiya. 2018;(4):60-65. (in Russ.)

11. Skurupii DA, Kholod DA, Sonnik EG. Professional burnout syndrome in doctors of surgical specialties in Ukraine: causes, consequences, labor optimization ways. WiadLek. 2017;70(3pt1):508-511. PMID: 28711898

12. Nyssen AS, Hansez I, Baele P, Lamy M, De Keyser V. Occupational stress and burnout in anaesthesia. Br J Anaesth. 2003;90(3):333-337. PMID: 12594147 https://doi.org/10.1093/bja/aeg058

13. Embriaco N, Azoulay E, Barrau K, Kentish N, Pochard F, Loundou A, et al. High Level of Burnout in Intensivists. Am J Respir Crit Care Med. 2007; 175(7): 686-692. PMID: 17234905 https://doi.org/10.1164/ rccm.200608-11840C