CC BY
47
УДК 1/14, 72
Г.Е. Игнатов1
Открытые образовательные пространства Атлантиды (в контексте современной философской мысли)
Основываясь на исторической необходимости анализа образовательных технологий, статья предлагает философский взгляд на концепции развития открытых образовательных пространств в Древней Греции. Одна из причин возникновения интереса к истории - незнание глубинных принципов пространственного развития университета за счет инновационного использования открытых образовательных пространств таких как сады и парки.
Пролегомена. Изучая современные русскоязычные и устаревшие лет на двадцать минимум переводы дидактических исследований, сталкиваешься с мыслью, что где-то с этим дизайном уже встречался2. Банальная истина, что «новое — это хорошо забытое старое», если оно нас сегодня устраивает, в современной терминологии может быть интерпретирована в «инновациях», которые имеют хорошо забытую «ризому»3. Это относится к «пропедевтике» любой профессиональной деятельности.4 Квинтэссенция образования заключается не в том, чтобы преподнести воспитуемому свежий глоссарий в системе прототипического корпуса знаний и до сих пор количественно не просчитанных компетенций, а дать субстанциональную сущность, глубинный созидательный смысл формируемой деятельности — ее философскую технологию. Главная задача — научить его думать, позиционировать себя в современном пространстве и рефлексировать свои позы, жесты, знаки и звуки, то есть операционально, осознанно и продуктивно действовать, говорить, спорить. Однако, действовать без новомодной парадигмы проектирования (дизайна),
1 Игнатов Григорий Евгеньевич, кандидат архитектуры, доцент, старший научный сотрудник НИС департамента науки ВГуЭС, доцент кафедры дизайна Института сервиса, моды и дизайна ВГуЭС. Телефон рабочий 404233, 404095, дом.633727, e-mail [email protected]Специальность: архитектура
2 «Си диван», фр. «ci-divant» — «уже было».
3 В смысле «корневой системы», которую «реанимировал» Ж. Делез.
4 «Старое — это хорошо забытое новое» в отметках предсказания и интерпретации, и, наоборот перевернувшись, «новое — это плохо забытое старое» в современной метрике и мультипликации ошибки проектного сознания. «Плохо или хорошо», «старое или новое» — это однозначно перемена мест слагаемых, сумма не меняется — цикл продолжается. См. далее, труды Платона.
оставившей позади все морально устаревшие бюджетные целевые программы, значит «наступать на одни и те же грабли». Основываясь на отечественной концепции деятельностного подхода и свежих западных технологиях «особой чувствительности», «телесности» и «вожделенной энергии разума» в технологиях постструктурализма, нами была предложена идея диалого-коммуникативного образования.1- Она базируется на некой конфигурации концептов, принимаемой за систематическую и нередуцируемую. Каждый концепт вступает в действие, вернее, акцентируется, в какой-то решающий момент (по Ж. Деррида2). Эта конфигурация и есть модель «проектного сознания».
Вообще-то «проект», слово близкое к устаревшему французскому прожекту — своего рода утопии и прожектерству, с другой стороны — четкая траектория забега к достижению цели, «дорожная карта» с указателями маршрута, контрольными реперами, календарным планом, ресурсами и реальными намерениями. Эта мысль созвучна концепции поэтапного формирования действий разума и абстрактных понятий — формирование нелинейное, а графоподобное или по Кр.Александеру — древовидное. Все это — из архитектуры — Архитектуры мироздания.
Целью настоящей статьи является исторический анализ принципов создания, развития и активного использования в научно-образовательном процессе открытых природных и архитектурных пространств — школ-садов Академов, гимнасий и лецийонов древней Эллады на примере жизнестроительного проекта Атлантида. Методологическое сопровождение перехода от квазитрансляционной модели передачи теоретических знаний к коммуникационной модели предметно-ориентированного образования на основе использования университетских садов и парков попытаемся интерпретировать через призму корпуса многовековых интерпретаций философских диалогов Сократа и Платона.
Предлагаемая образовательная парадигма, построенная на опережающе-коммуникационных принципах самообразования и межличностных диспутах, где препоДаватель — собеседник и соучастник, задающий векторы развития мысли, направления актуальных исследований, темы научных и творческих презентаций берет за основу диалоговую систему рассуждений Сократа. Но великий философ оставил себя только в комментариях Платона. Он мыслил, генерировал идеи, позиционировал себя и учил это делать других. В живой дискуссии он выступал в роли модератора и не более.
В сократовском пространстве возникает уникальная мотивационная, не рецептурная вопросо-ответная среда — среда созидания новых компетенций, знаний, умений и навыков. Ораторское искусство, иллюстративность, структурная логичность, убедительность, увлеченность аудитории и многое другое вскрывает интенции не назидательного толка, а свободного ракурса в обсуждаемом дискурсе. Здесь уместно снова сослаться на Ж. Деррида: «Я, будучи некогда учеником Мишеля Фуко, до сих пор храню чувство почтения и признательности. Сознание же ученика, когда он начинает не то чтобы спорить, но просто вести диалог со своим учителем, или, скорее излагать тот непрерываемый и молчаливый диалог, сделавший его учеником, сознание это становится несчастным сознанием. Начиная вести диалог с миром, то есть отвечать, такое сознание уже чувствует себя пойманным на ошибке, подобно ребенку, который, не умея — как по определению, так и по имени3 — говорить, в особенности не должен отвечать. А когда, как в нашем случае, диалог рискует быть — напрасно — понятым как оспаривание, ученик знает, что уже в силу самого этого факта он-то и будет оспорен голосом учителя, предшествующим в нем его собственному. Он чувствует себя как опровергнутым, отклоненным или даже обвиняемым: как ученик, он чувствует себя так из-за учителя, который в нем говорит прежде него самого, чтобы упрекнуть его в том, что он начал спор, и чтобы отклонить его заранее,
1 См., наприм.: Игнатов Г.Е. Утопия «Города сада» как философская модель развития университетского кампуса.// Территория новых возможностей. научное издание, Вестник Владивостокского государственного университета экономики и сервиса, №1, Владивосток, 2009. С. 203-210.
2 К великому сожалению, в 2004 году лидер современной живой философской мысли оставил нас. «Всего хуже мы промахнемся, если поспешим с судом. Если дал тебе повод думать, говорить, спорить — прими, благодаря.»
3 L'enfant - ребенок по французски этимологически отсылает к лат. Ыа^ (ребенок) и, соответственно, Infandus - невыразимому и несказанному.- Прим.перев.
развернув и продемонстрировав этот спор перед его глазами; как внутренний учитель, он оспорен учеником, которым он же и является. Это нескончаемое страдание ученика зависит от того, что он еще не знает или скрывает от самого себя, что настоящая жизнь, учитель, всегда может быть отсутствует.
Итак, нужно разбить стекло или, скорее, зеркало, рефлексию, эту бесконечную спекуляцию ученика об учителе. И начать говорить.»1
Постановка проблемы. Если обратиться к истории, то риторика была, и была еще до Египта, садов Академа и других гимнасий древней Эллады. Суть занятий в Академе состояла в трансформации гимнастических моторно-двигательных усилий не только «высасывания из пальца» и впитывания преподавательского монолога, но и пешеходных экскурсий, хороводов и других активных действий в формы мыслительной деятельности, схожих с восточными единоборствами. Учить «думать» опредмечено, сначала руками и ногами и только потом инвертируя вещи в понятия — вот была главная задача Учителя.
Перефразируя известного политэкономиста, отметим, что политика — это сконцентрированное в мыслях, действиях и поступках воспитание. Принято считать, что Пла-тон2, великий философ и учитель, не занимался политикой. Он, как бы оправдываясь, говорил, что «время ушло, я опоздал». И это правдоподобно, но только до эмиграции из Афин. В зрелом возрасте постоянное чувство близости конца мироустройства и начала нового сформировало у него естественное представление о цикличности катастроф и повторяемости событий, когда «все снова начинается сначала». Постепенно политические интенции переросли в философские поиски справедливости, которой он посвятил главное политическое сочинение — трилогию «Государство» (завершена в 374 г. до н.э.)3. В этом трактате Платон, используя весь свой гений, разрабатывает проект государственного устройства отличного от законодательства Афин и основанного на его видении справедливости — «Греческую Сицилию». Проект большой греческой экспансии как физиологический акт интенции метить, то есть этимологически описывать новую территорию, получил имя «Атлантида».4
1 Деррида Ж. Письмо и различие. М.: Академический проект, 2007. С. 56-57.
2 Аристокл или Платон (буквально, «широкоплечий», 427 — 347 гг. до н.э.) — ученик Сократа и учитель Аристотеля родился в Афинах в знатной семье, в период Пелопонесских войн со Спартой и ее союзниками, в мистическую эпоху падения язычества. По свидетельству очевидцев, он дважды выигрывал Олимпийские игры по рукопашному бою, получил прекрасное образование.
3 Платон. Государство //С.с. в 4-х томах. Т. 3. М., 1994. С. 136.
4 «Посейдон, получив в удел остров Атлантиду, населил ее своими детьми, зачатыми от темно-
кожей, но не негроидного типа девушки, жившей на холме посреди прекрасной равнины, примерно в пятидесяти стадиях (около 10км — здесь и далее выдел. мной — Г.И.) от моря. ...Холм, на котором она обитала, он укрепляет, по окружности отделяя его от острова и огораживая попеременно тремя водными и двумя земляными большого диаметра кольцами, проведенными, словно циркулем из середины острова и на равном расстоянии друг от друга. А островок в середине Посейдон без труда, как то и подобает богу, привел в благоустроенный вид.. Пользуясь дарами земли, цари возвели святи-
лища, дворцы, гавани и верфи и привели в порядок всю страну, придав ей следующий вид. Прежде всего они перебросили мосты через водные кольца, окружавшие древнюю метрополию, построив путь из столицы и обратно в нее. Дворец они с самого начала выстроили там, где стояло обиталище бога и их предков, провели канал в три плетра (96м) шириной и сто футов глубиной, а в длину на пятьдесят стадиев вплоть до крайнего из водных колец: так они создали доступ с моря в это кольцо, словно в гавань... Что касается земляных колец, разделявших водные, то вблизи мостов они прорыли каналы такой ширины, чтобы от одного водного кольца к другому могла пройти одна триера; сверху же они настлали перекрытия, под которыми должно было совершаться плавание: высота земляных колец над поверхностью моря была для этого достаточной. Самое большое по окружности водное кольцо, с которым непосредственно соединялось море, имело в ширину три стадия, и следовавшее за ним земляное кольцо было равно ему по ширине; из двух следующих колец водное было в два стадия шириной и земляное опять-таки было равно водному; наконец, водное кольцо, опоясывавшее находившийся в середине остров, было в стадий шириной. Остров, на котором стоял дворец, имел пять стадиев в диаметре (966м); этот остров, а также земляные кольца и мост шириной в плетр (32м) цари обвели круговыми каменными стенами и на мостах у проходов к морю всюду поставили башни и ворота. Камень белого, черного и красного цвета они добывали в недрах срединного острова и в недрах внешнего и внутреннего земляных колец, а в каменоломнях, где с двух сторон оставались
Платон назвал главного героя дискурса Атлантом1 — именем, неединожды употребленным и связываемым с хорошо известным, включенным во множество мифических контекстов, историческим персонажем. Канонический Атлант - статуя, легендарный герой, держащий на плечах небесный свод2. Он широко интерпретирован в скульптуре, живописи, но, прежде всего в антропоморфных архитектурных формах — атлантов и кариатид, несущих балочное перекрытие во многих древнегреческих храмах. Атлант, он же Атлас, — титан, сын Иапета, по матери — внук Океана. Этот Атлант обитает в садах Гесперид,3 охранявших за океаном золотые яблоки. Платоновский Атлант — смуглый сын Посейдона, главного морского божества. Он царствует на отдаленном острове в океане, которому дал свое имя.4 Позднее сказочные сады Атлантиды, благодаря комментариям Прокла5 (412 — 485гг.), приобретут еще большую географическую неопределенность,6 располагаясь то на западе африканского континента либо на островах Атлантического океана.
Гипотеза. По мнению большинства ученых-философов «Атлантида» — это архетип утопий на все времена, а утопия - это несбыточная идея. На наш взгляд «Атлантида» — совсем не утопия, а реальная игра разума, Сократовский театр, говоря современным языком, виртуальный проект. Более того, «Атлантида» — пространственно отмеченное, во-просо-ответное учение. Во втором диалоге «Государства» — «Тимее» изложена космологическая теория, дающая обоснование идеального государства как отражения и продолжения идеального Космоса. Его земной «визуализации» посвящен, по словам Платона, представшего в образе Сократа, третий акт «театральных угощений» от рассказчика Кри-тия. Его можно определить как назидательный диалог и архитектурный проект одновременно. Этот проект можно обозначить как главный концепт всех цивилизаций, выраженный в архитектурной формуле — Дом, Храм, Город. Для подтверждения этой гипотезы обратимся к истории.
История вопроса. В 19 лет в садах Академа юноша Аристокл встречает Сократа, который в беседах «посвящал» учеников в свои умозаключения — высшие ценности жизни: благо, добро и справедливость, истину и гармонию мира. За период дружбы Платон нашел в Сократе учителя, идеями которого был увлечен почти всю жизнь. После ареста и казни учителя за совращение юношей (399 г. до н э.), не искушая судьбу, он предусмот-
углубления, перекрытые сверху тем же камнем, они устраивали стоянки для кораблей. Если некоторые свои постройки они делали простыми, то в других они забавы ради искусно сочетали камни разного цвета, сообщая им естественную прелесть; также и стены вокруг наружного земляного кольца они по всей окружности обделали в медь, нанося металл в расплавленном виде, стену внутреннего вала покрыли литьем из олова, а стену самого акрополя - орихалком, испускавшим огнистое блистание». Платон. Государство / / С.с. в 4-х томах. Т. 3. М., 1994. С. 513.
1 «Произведя на свет пять раз по чете близнецов мужского пола, Посейдон взрастил их и поделил весь остров Атлантиду на десять частей... старшему и царю - то имя, по которому названы и остров, и море, что именуется Атлантическим, ибо имя того, кто первым получил тогда царство, было Атлант. Все они и их потомки в ряду многих поколений обитали там, властвуя над многими другими островами этого моря и притом, как уже было сказано ранее, простирая свою власть вплоть до Египта и Тиррении».Платон. Государство / / С.с. в 4-х томах. Т. 3. М., 1994. С. 510.
2 По мнению Рабиновича Е.Г. очевидна топологическая связь Атланта с Мировой горой — алломорфом Мировой оси.Более того — «Атлантидой» называлось сочинение Г елланика Митилен-ского (V в. до н.э.), вероятно знакомое Платону и посвященное описанию острова Крит.
3 В данном случае в качестве садов Г есперид описывается современная Валенсия. В наши дни архитекторы А. Галлуд, К. Кампос и Мигель де Рей, тематически используя интерпретацию древнегреческих мифов о садах Гесперид, воссоздали образный строй и восстановили цитрусовый «парк Гесперид» в Валенсии.
4 В «Тимее» говорится что, часто слыша эллинские имена в приложении к варварам, Солону явилась мысль воспользоваться этим для своей поэмы, он полюбопытствовал о значении имен и услыхал в ответ, что египтяне, записывая имена родоначальников этого народа, переводили их на свой язык, потому и сам Солон, выясняя значение имени, записывал его уже на греческом языке.
5 Лосев А.Ф. История античной эстетики. Последние века.- М.; Искусство, 1988.- С. 447.
6 В трудах атлантологов можно обнаружить около 500 географических мест, где предположительно могла затонуть легендарная пра-Утопия.
рительно покинул Афины, уплыв в Мегары на восточный остров Саламин (Кипр)1. Затем был вынужден путешествовать по Египту, Южной Италии, Месопотамии и Малой Азии еще 12 лет. В Египте он получил посвящение в геометрию, в Южной Италии изучал труды пифагорейцев, слушал философов Малой Азии. По мнению знаменитого историка архитектуры Л. Мамфорда, основанному на известных фактах из жизни философа, его «Атлантида» была утопией, основанной на наблюдениях, сделанных им в путешествиях по Египту и Месопотамии, где ее могли подсказать зримые иллюстрации — руины монументальных сооружений и древние папирусы, изображавшие слаженный труд унио-форменных в своей правильности людей2. Путешествуя по свету, он продолжал осваивать Учителя. И чем больше он размышлял, тем яснее перед ним вырисовывалась сократовская истина — «Жизнь - только миг и поверхность бытия, а в глубине - то самое сокровенное, что является ее высшей основой». В результате была опубликована одна из первых, сегодня вновь ставшая в высших кругах государственной и не часто называемая теперь «объективным идеализмом», версия философии.
Философские ракурсы легли основой архетипа всех утопий — Атлантиды. «Сад земной» — как проектное состояние сознания послужил архетипом «города-сада». Но Платона не устраивал жанр эпоса — двусмысленная метафорика гомеровской мифологии и он предложил новую форму космологического сказания — диалектический диалог. В его диалогах говорится о существовании легендарной цивилизации — «тоталитарного парадиза» — страны «Атлантида», расположенной «по ту сторону Геракловых столпов» (Гибралтар) за грехи свои погрузившейся в море. В дискурсе образ справедливого города-государства цельного как статуя, противопоставлен хаосу потерявшего благопристойность полиса. Город-статуя — первая в античности ориентация на отдельного человека, знак зарождающегося гуманизма, символизирует у Платона сознание человека и отражает расчлененность души на части — разумную, яростную и вожделенную. Соответственно общество делится на три сословия — сословие философов или созерцателей — правящей аристократии духа, носителей чистых и вечных идей; сословие стражей-воинов и сословие демиургов — земледельцев, купцов и ремесленников. В первом диалоге «Государство» автор в лице Сократа по просьбе Тимея, Гермократа и Крития излагает декларированный контекст притчи об городе-саде - «Атлантиде» — общие принципы социального и градоустройства. Мифологический план диалога вытесняется философскими понятиями и прогрессирует в сторону архитектуры. Сократ предлагает размежевать всю территорию идеального государства на 12 частей, подразделявшихся на земельные наделы — клеры. В комментариях Платона насчитывается их до 5-ти тысяч сорока, в соответствии с числом землевладельцев. Причем каждый из двух клер состоял бы из двух участков, один из которых с усадьбой находился бы в ближайших окрестностях города, тогда как другой — на периферии полиса. Помимо столицы — Города Золотых Врат с акрополем и храмом в центре, Платон намечал еще 12 сателлитов, равномерно размещенных вокруг главного города и находящихся в центре своей земледельческой комму-ны.3 Предположительно, численность идеального государства равнялась 30-40 тыс. жите-
1 Подтверждено документально, что более двух столетий до Платона, вопреки законодательству Афин, где существовал строгий запрет на войну с Саламином, его предок по матери знаменитый Солон, расширяя греческую экспансию, собрал войско, и хитростью разгромил киприотов, но долго власть на острове афиняне так и не смогли удержать. Циклически повторенные события и враждебные Афинам Мегары есть историко-географический контекст будущей Атлантиды, а Сиракузы, вероятно, - проектный контекст переустройства не только Сицилии, но всей Г реции.
2 Mumford L. Utopia: the City and the Machine //Daedalus, 1965. v. 94, №1. P. 275.
3 «Вся главная часть острова была обращена к южному ветру, а с севера закрыта горами. Эти горы восхваляются преданием за то, что они по множеству, величине и красоте превосходили все нынешние: там было большое количество многолюдных селений, были реки, озера и луга, доставлявшие пропитание всем родам ручных и диких животных, а равно и огромные леса, отличавшиеся разнообразием пород, в изобилии доставлявшие дерево для любого дела. Такова была упомянутая равнина от природы, а над устроением ее потрудилось много
лей, что получалось при добавлении к 5040 землевладельцам членов их семей, а также метеков и лиц без гражданства. Сюда нужно добавить рабов, которые обычно составляли одну треть городского населения греческих полисов. Численность города-сада планировалась неизменной, планировка регулярной, жилые дома одинаковыми. «Лишь некоторые постройки, забавы ради, искусно сочетали камни разного цвета, сообщая им естественную прелесть». Конкретность дискурса есть первое приближение к моделированию реального города-сада.
Педагогическая парадигма. Диалогические сады и амфитеатры, беседки, экседры, дендрарии, спортивные, рекреационные и, прежде всего, публично-коммуникативные зоны — галереи и портики, аллеи, скверы и лужайки Древней Греции были наполнены беседами и служили образовательным контекстом, так называемой новаторской, говоря современным языком инновационной «педагогики творчества» Сократа. Уже здесь в садах Академа видны основы современной философии структурализма: «Ученик же из приемника и «контейнера», закладываемых в него идей, превращается в их генератора. Его ролевой функцией является «исполнение», а именно ответы на вопросы учителя, правящего всем этим процессом. Но он исполнитель совершенно особого рода. Если он и действует по программе, заданной лидером-руководителем в системе определенных вопросов, то его ответ — не производное эрудиции, а истинное творчество, открытие нового. Это новое не было заранее известно и самому руководителю. Оно открывается ему только благодаря интеллектуальной энергии вовлекаемых в диалог лиц»1.
В этом собственно и заключается созданная Сократом дидактическая система интеллектуальной майевтики, цель которой — помочь «породить» не производное эрудиции — «корпус компетенций» — возможно искаженное отражение, а собственное знание — умопостижение, собственно акт мыследействия. Такая активно-коммуникативная форма проведения занятий соответствует сегодняшним тенденциям теории формирования умственных действий и понятий (Леонтьев А.Н., Гальперин П.Я.) и не расходится с системой педагогических взглядов древней Эллады, где, несмотря на демократию свободных граждан, преобладала жесткая государственная система воспитания.
Поскольку целью написания «Государства» являлось изображение идеального, с точки зрения Платона чудо-града — совершенного общежития, то патриотическому воспитанию и образованию свободных граждан отводилась вполне определенная роль одного из основных структурообразующих элементов этого полиса. В «каменной летописи истории» это были гимнасии, стадии и палестры, но в основе лежала формула: Дом, Храм, Город.
Архитектурная парадигма. Жилой дом был интравертен, то есть ориентирован на внутренний дворик. На улицу он выходил глухими стенами без окон. Дома плотно примыкали к друг другу, образуя искривленные улочки. С середины V в. до н.э. стихийная застройка стала заменяться на регулярную в основном ортогональную. Но многие города, и прежде всего Афины, во многих фрагментах среды сохранили древний образ до сих пор.
Греческий храм, наоборот — экстравертен. Он раскрывался в город за счет перетекающих пространств-интерколумниев. Внутри него за стенами находилось святилище,
царей на протяжении многих поколений. Она являла собой продолговатый четырехугольник, по большей части прямолинейный, а там, где его форма нарушалась, ее выправили, окопав со всех сторон каналом. Если сказать, каковы были глубина, ширина и длина этого канала, никто не поверит, что возможно было такое творение рук человеческих, выполненное в придачу к другим работам, но мы обязаны передать то, что слышали: он был прорыт в глубину на плетр, ширина на всем протяжении имела стадий, длина же по периметру вокруг всей равнины была десять тысяч стадиев.» Платон. Государство //С.с. в 4-х томах. Т. 3. М., 1994. С. 516.
1 Ярошевский М. Г. История психологии. Изд. 3-е. - Мысль, 1985. - 575 с. С.
алтарь или целла. Несмотря на маргинальные решения, которых было более чем канонических, архетипом греческого храма служил древнейший мегарон. Далее появляется простиль с портиком на фасаде, выполненом в ордерной системе, амфипростиль с двумя портиками на противоположных сторонах и, наконец, периптер, обычно располагавшийся на Акрополе — укрепленном холме — алломорфе Мировой оси.1
Вопросам образования в «Государстве» отводится почетное место теоретических установок. Рассматривая гимнасии как открытые образовательные пространства — места для гимнастических упражнений, Платон говорит, что дает лишь «главные образцы воспитания и обучения» не вдаваясь в детальный разбор дидактических мероприятий. Портики и галереи, открытые амфитеатры и стадии в его проекте становятся аудиториями, садово-парковые тропы — путеводителями в мир природной гармонии, открытые оранжереи — площадками для творческих экспериментов. В целом педагогическим вопросам Платон отводит почти четверть всего дискурса. Так, в начале уделяется внимание муси-ческому и физическому искусству на открытом воздухе, далее он подробно рассматривает вопрос отборе детей, пригодных по физическим, умственным и возрастным параметрам для дальнейшего совершенствования. Много места посвящается разбору знаний, необходимых для управления идеальным полисом и в конце Платон рассматривает, какие виды искусства могут нести воспитательную нагрузку (о месте искусства в вопросах воспитания).
В последней своей работе-завещании, в «Законах» Платон во многом принципиально меняет свои взгляды на общественное устройство, в частности семью, воспитание и образовательные принципы. Сам текст был опубликован в виде восковых дощечек в 354 г. до н. э. (за 7 лет до смерти), а переписанный Филиппом Опунским, учеником Платона широкое распространение получил уже после смерти философа. В «Платоновских разговорах о законах» образование занимало важнейшее место, и в новой проектной конструкции мыслителя этому вопросу посвящены пять книг. В I книге он отмечает зависимость «истинного» законодательства от общественного и личного воспитания. Во II книге он обращает внимание на хороводное мусическое воспитание (поскольку для Платона участие в хороводах является мерилом воспитанности). В VI книге содержится перечень всех образовательных учреждений, должностных лиц и попечителей, которые занимаются вопросами воспитания в его идеальном государстве. В VII книге предпринимается детальный анализ возрастных ступеней воспитания, предлагаемых Платоном, и соответствующих им мероприятий. Особый интерес в VIII книге представляет предложение Платона о необходимости различных состязаний на открытом воздухе (мусических и физических), как способа проверки умственного, душевного и физического развития человека (определенное физическое и нравственное состояние служило критерием культуры).
В содержательном плане философия Платона основана на разделении сущего на три порядка: «то, что движет неподвижное», то, «что движется само» и то, «что подлежит движению». Последнее, которое нужно двигать, уступают по рангу самодвижущимся, а эти, в свою очередь, уступают тем, которые движут. Те, которым движение внутренне присуще, не могут быть отделены от движущих сил, и они, следовательно, не могут распасться. Такую природу имеет все бессмертное. Те, которые получают свое движение извне, могут быть отделены от источника энергии и поэтому могут распасться. Таковой
1 «Обиталище царей внутри акрополя было устроено следующим образом. В самом средоточии стоял недоступный святой храм Клейто и Посейдона, обнесенный золотой стеной... Был и храм, посвященный одному Посейдону, который имел стадий (193м) в длину, три плетра (95м) в ширину и соответственную этому высоту; в облике же постройки было нечто варварское. Всю внешнюю поверхность храма, кроме акротериев (скульптура на вершине фронтона), они выложили серебром, акротерии же - золотом; внутри взгляду являлся потолок из слоновой кости, весь изукрашенный золотом, серебром и орихалком, а стены, столпы и полы сплошь были выложены орихалком (вероятно, вымышленный минерал). Поставили там и золотые изваяния: сам Бог на колеснице, правящий шестью крылатыми конями и головой достающий до потолка, вокруг него - сто Нереид на дельфинах... Алтарь по величине и отделке был соразмерен этому богатству; равным образом и царский дворец находился в надлежащей соразмерности, как с величием державы, так и с убранством святилищ». Это ли ни есть свидетельство, что греческие храмы действительно были разноцветными?
природой обладают существа смертные. Но превосходят и смертных и бессмертных те, которые сами движут, но остаются внешне неподвижными. Сила, в них пребывающая, внутренне им присуща — это и есть Божественная непрерывность, на которой и основаны все вещи. Платон разделял общество и демиурга как личность, небо и землю, тело и душу, но он считал, что космос целостен и управляется законами, находящимися за его пределами. Они составляют особую надкосмическую структуру и называются миром идей. «Идея» — по-гречески — означает видимый образ. Но Идеи Платона — структуры (математические пропорции, прежде всего «золотое сечение», геометрические построения на основе египетского «золотого треугольника»), определяющие жизнь реального мира, усвоить их можно не поверхностным ощущением, а глубинным мыслительным конструированием. Они структурируют жизнь реального мира. Увидеть их можно только осмысленным зрением. Они — образцы, модели, матрицы по которым строится вся «множественность вещей», образованных из иррациональной бесформенной, бесконечной материи. Сама материя ничего не может породить. Она только «женщина-кормилица» или «восприемница», генерирующая энергетический потенциал. Сила света — Бог — знание — есть толчок-импульс, который придает физической массе ту или иную воспринимаемую форму по образцу вечных форм. Как свет потухших звезд — идеи-излучения существуют вне времени, которое разрушает и старит вещи, но не свет как таковой. И самая высшая идея идей — это добро, некое благо, уравненное к красоте. Это и есть, по Платону, — «начало всех начал».
Кратко теоретический платонизм в отделившихся от него постулатах можно выразить в следующих определениях: а) Добродетель есть знание; б) Тленность материи подчинена универсальности идей — принципов мироустройства; в) Порядок мира образован формами, или структурами, смешением двух составляющих - неопределенноаморфного вещества, из которого они возникают («апейрон», беспредельное), и формы (структуры), определяющей, какого рода будет данная вещь («перас», предел). Чтобы эти две составляющие соединились, необходим толчок, взрыв, вспышка, извержение; г) Четыре основные добродетели души - это мудрость, справедливость, мужество и умеренность; д) Знание приобретается с помощью понятий или «идей», которые становятся видимыми, всеобщими и устойчивыми; ж) Всякое знание есть знание чего-то отличного от него — его свойство или знак самого; знание есть отношение; з) Мнение или первое ощущение - всего лишь несовершенное знание. Оно может быть верным или ложным; и) Процесс обучения - это переход от мнения к знанию посредством диалектики; к) Наш мир един, а не двойствен, хотя он чрезвычайно сложен и, вероятно, включает множество вещей-призраков, о которых мы не имеем ни малейшего представления; л) Мир упорядочен, ему присуща неизменная внутренняя структура — архитектоника.
Желая распространить свои воззрения, Платон создает подобно Сократу собственную школу, в цветущих садах которой, можно было бы обучать своей теории «справедливости и добродетели» молодых юношей. Но сочетая педагогическую деятельность, он предпринял несколько попыток убедить различных правителей Сиракуз провести свои реформы на острове, чтобы воплотить в жизнь свою мечту о философе на троне и о государстве «за Гибралтаром», управляемом мудрым и справедливым царем. Последняя попытка переустройства Сицилии была предпринята им в 67 лет.1 После этого Платон руководил Академией еще 14 лет.
Занятия науками, ораторским искусством и воспитанием было важным для Афин этого периода делом2, а слушатели Академа занимались главным образом геометрией и
1 В последствии давний любимец Дион, по вдохновению Платона, на короткий срок даже захватит власть в Сиракузах и попытается провести какие-то социальные реформы, но его явная политическая бездарность приведет эту утопию к неудаче.
2 В каждом греческом городе была одна или несколько гимнасий. Наиболее известные три Афинские гимнасии («места для упражнений»): Академия, Лицейон, где учили Платон и Аристотель, и Криносарг, не получивший даль- 220 -
построенной на пифагорейской космогонии диалектикой Космоса, выводя из нее все остальные науки. Занятия в Академии подобно сократовским проходили в основном на свежем воздухе в перистилях открытых галерей и портиков, которые представляли собой интереснейшие памятники Афин. Мусические занятия нередко проходили в амфитеатрах, где могли выступать ораторы и поэты. Обычно обучающие беседы совершались в форме прогулок по перистилям цветущих садов. Скамьи представляли принадлежность большинства портиков, они располагались в стороне от главных потоков публики в садах и полукруглых экседрах, где можно было остановиться и отдохнуть. Они были двух типов — общие, для широкого круга слушателей, и специальные, для узкого круга «посвященных». Большое внимание уделялось математике и, в частности, геометрии, «как науке о самых прекрасных мысленных фигурах», а также астрономии. При входе в платоновскую Академию были написаны слова: «Да не войдет сюда несведущий в геометрии». Кроме того, здесь занимались литературой, изучали историю права, осмысляли естественные науки. Среди учеников Платона был Аристотель, продолживший в последствии «открытые уроки» в садах своего Лекцийона.
Пространственная структура открытых площадок - галерей и портиков Древней Греции, включенной в садово-парковые комплексы, служила пространственной основой образовательных гимнасиев и палестр. Однако открытые образовательные пространства Древней Греции не ограничивались садами, а включали в себя и открытые бассейны -купальни. Подтверждение этому можно также найти в проекте «Атлантида»1.
По словам О.М.Фрейденберг: «Перед нами очень ярко выраженное эсхатологическое учение, принявшее политическую форму. Оно позволяет распознать, откуда возникли все эти первоначальные утопии: подобно домостроям и зерцалам, они явились разновидностью позднейшего истолкования древнего образа «города», как «космоса», «дома» как «неба». Но под утопией лежит не один какой-нибудь образ, а целая образная система, которая подвергается у Платона — это само собой разумеется — своеобразному истолкованию. Град божий возникает в результате перерождения миров. Для него характерна внутренняя увязка с периодическими кругооборотами уничтожений и возникновений космоса; возникнув в период царства мировой гармонии, он определяется всеобщим согласием, миром, расцветом правды, избытком».2
Касаясь градоустройства, Платон вслед за Сократом, отец которого был скульптор, не смотря на свой скептицизм по отношению к искусству в целом утверждал: «Не будет
нейшего номинационного употребления, также в Спарте был Дромос, а в Коринфе - Кранейон.
1 «К услугам царей было два источника - родник холодной и родник горячей воды, которые давали воду в изобилии, и притом удивительную как на вкус, так и по целительной силе; их обвели стенами, насадили при них подходящие к свойству этих вод деревья и направили эти воды в купальни, из которых одни были под открытым небом, другие же, с теплой водой, были устроены как зимние, причем отдельно для царей, отдельно для простых людей, отдельно для женщин и отдельно для коней и прочих подъяремных животных; и каждая купальня была отделана соответственно своему назначению (выделено мной — Г.И). Излишки воды они отвели в священную рощу Посейдона, где благодаря плодородной почве росли деревья неимоверной красоты и величины, а оттуда провели по каналам через мосты на внешние земляные кольца. На этих кольцах соорудили они множество святилищ различных божеств и множество садов и гимнасиев для упражнения мужей и коней ( Г.И). Все это было расположено отдельно друг от друга на каждом из кольцевидных островов; в числе прочего посредине самого большого кольца у них был устроен ипподром для конских бегов, имевший в ширину стадий, а в длину шедший по всему кругу». Платон. Государство / / С.с. в 4-х томах. Т. 3. М., 1994. С. 514.
2 О.М.Фрейденберг. Утопия / / Вопросы философии, 1990, № 5, С. 150.
процветать государство, если его не начертят художники по божественному образцу... но, взяв, словно доску, государство и нравы людей, они сперва очистили бы их».1 В эпоху архаики складывается тип древнегреческого города, определяются главные его части. Не утопию, а прекрасный проект с геометрическими размерами идеального города можно найти в платоновской Атлантиде.
В большинстве городов Древней Греции главным элементом городского ансамбля являлась храмовая площадь, располагавшаяся чаще всего на укрепленном холме — акрополе.
Вторым по значимости открытым пространством была Агора - рынок и политический центр, окруженный портиками с одним или несколькими перистилями. Пространственным образованиям греки всегда придавали форму портиков или галерей.2 Места их собраний соответствовали форме общения в виде прогулки, в том числе и образовательной беседы. В эллинскую эпоху стадии для бегов и гимнасии для единоборств, которые входили в систему обязательного государственного воспитания составляли необходимую принадлежность храмовой площади. Благодаря обобщению сохранившихся артефактов, можно описать стадий как продолговатую арену, вокруг которой располагались, подобно амфитеатрам, деревянные скамьи. Протяженность стадия составляла почти 193 метра -величина, которая превратилась в греческую единицу измерения.
Система открытых площадок - галерей и портиков Древней Греции, включенной в садово-парковые комплексы служила пространственной основой образовательных гим-насиев и палестр. Здесь одновременно моделировались такие глубинные понятия как Дом, Храм и Город. Неискушенная мирской суетой молодежь - юноши из знатных рабовладельческих семей воспринимали свой гимнасий как открытый и одновременно огражденный от врагов город-дом, город-храм, город-государство. Театрализованность города оформлялась в декорациях цветущего сада. Эти пространственные представления отражали неизменную норму социального общежития, в кажущемся царстве знаний, добра и порядка.
В следующем диалоге «Критий» для подтверждения своей гипотезы мироустройства Платон использует предельно точное для того времени и, одновременно архитектурнотеатральное описание своего проекта «Государство». Устами Крития он уточняет: «Все, что мы говорим, есть в некотором роде подражание и отображение; между тем, если мы рассмотрим работу живописцев над изображением тел божественных и человеческих с точки зрения легкости или трудности, с которой можно внушить зрителям видимость полного сходства, мы увидим, что, если дело идет о земле, горах, реках и лесе, а равно и обо всем небосводе со всем сущим на нем и по нему идущим, мы бываем довольны, если живописец способен хоть совсем немного приблизиться к подобию этих предметов; и, поскольку мы не можем ничего о них знать с достаточной точностью, мы не проверяем и не изобличаем написанного, но терпим неясную и обманчивую тенепись. Напротив, если кто примется изображать наши собственные тела, мы живо чувствуем упущения, всегда бываем очень внимательны к ним и являем собою суровых судей тому, кто не во всем и не вполне достигает сходства... Ведь если я верно припомню и перескажу то, что было поведано жрецами и привезено сюда Солоном, я почти буду уверен, что наш театр сочтет меня сносно выполнившим свою задачу».3
Далее, возвращаясь вперед к прошлому, в циклической интерпретации для достоверности и убедительности, когда трижды меняется источник сообщения (Критий-старший — дядя Платона, Солон — родственник Платона, египетские жрецы, не считая самого Платона-Тимея) при сохранении информационного корпуса как такового, воспроизводится конкретная поучительная история полководца, реформатора и поэта, прапрадеда матери Платона «одного из семи мудрецов» Солона (635 — 559 гг. до н.э.), где, прославляя прошлое, Критий пророчествует о будущем.
1 Платон. Государство / / С.с. в 4-х томах. Т. 3. М., 1994. С. 136.
2 Шуази О. История архитектуры. М., 1937, т. 1, 2.
3 Платон. Государство / / С.с. в 4-х томах. Т. 3. М., 1994. С. 511.
PS. В отличие от Сократа кроме «идей» Платону, конечно, было «что терять». Он глубоко затаил обиду на Афины, обещая отомстить за долгие годы скитаний. Можно предположить, что проект «Атлантида» — «Греческая Сицилия», использующий многие законодательные положения враждебной Спарты и есть его ответ Афинам. Хотя диалог от имени Зевса в конце дискурса об Атлантиде так и остался незавершенным, что заставляет нас до сих пор догадываться о том, что же произошло дальше.1 Логически вытекающая тема гибели либо Атлантиды, либо пра-Афин, либо обоих государств осталась у него авторски не отмеченной.
1 «И вот Зевс, бог богов, блюдущий законы, хорошо умея усматривать то, о чем мы говорили, помыслил о славном роде, впавшем в столь жалкую развращенность, и решил наложить на него кару, дабы он, отрезвев от беды, научился благообразию. Поэтому он созвал всех богов в славнейшую из их обителей, утвержденную в средоточии мира, из которой можно лицезреть все причастное рождению, и обратился к собравшимся с такими словами.», Указ. Соч.С. 521.
