CC BY
43
УДК 336.77
Ниворожкина Л. И.
ОТКЛИК РОССИЙСКИХ ДОМОХОЗЯЙСТВ НА МАКРОЭКОНОМИЧЕСКИЕ ШОКИ: АНАЛИЗ МЕХАНИЗМОВ АДАПТАЦИИ
Аннотация
В статье представлены расчеты, основанные на репрезентативной информации российского мониторинга экономического положения и здоровья, подтверждающие, что домохозяйства, испытавшие воздействие макроэкономических шоков, результатом которых стало резкое падение доходов, самостоятельно формируют механизмы адаптации к ухудшившимся условиям, позволяющие им сохранять поддерживать прежний уровень благосостояния.
Ключевые слова
Макроэкономический шок, кризис, домохозяйства, благосостояние, доходы, кредиты, сбережения.
Nivorozhkina L. I.
RESPONSE OF RUSSIAN HOUSEHOLDS TO MACROECONOMIC SHOCKS: ANALYSIS OF ADAPTATION MECHANISMS
Annotation
Calculations based on representative information from Russian Monitoring of Economic Situation and Health confirm that households affected by macroeconomic shocks that result in a sharp drop in incomes independently develop mechanisms for adapting to worsened conditions that allow them to maintain their previous level of well-being, are present in article.
Keywords
Macroeconomic shock, crisis, households, welfare, income, loans, savings.
JEL: C25, D31, E21, Ш
Начиная с 90-х гг. прошедшего столетия, российское население преодолело череду потрясений, выражавшихся в резких, одномоментных падениях уровня и качества жизни, шоковое воздействие которых вынуждало людей вырабатывать новые стратегии выживания,
поддержания уровня благосостояния в радикально меняющейся социально-экономической среде. В контексте макроэкономической динамики кризисных явлений в российской экономике значительный интерес представляет выявление механизмов адаптации населения к
внешним воздействиям. Важным методологическим аспектом такого исследования является присутствие критических точек, позволяющих зафиксировать реакции населения в ситуации резкого обострения кризиса. Идентификация воздействия макроэкономического шока на уровень жизни населения может быть осуществлена путем анализа динамики ряда ключевых статистических индикаторов, таких как: индекс потребительских цен, оборот розничной торговли, реальные располагаемые доходы населения, уровень безработицы, бедности и неравенства. Официальная статистика публикует указанные макроэкономические показатели по результатам календарного года, поэтому наличие шокового воздействия на уровень благосостояния населения можно зафиксировать по этим итоговым цифрам в случае, если они укажут на отрицательный прирост (падение).
Первый шок, который обрушил привычный уклад жизни советских людей, произошел в начале 1992 г., когда, начиная с 1 января, цены на большинство товаров и продуктов были отпущены, в результате индекс цен составил 2608,8 %
[1], оборот розничной торговли продовольственными товарами упал на 10 %
[2], а реальные располагаемые доходы населения вдвое [3]. Инфляция мгновенно обесценила все сбережения населения. Попытки повышения номинальных размеров заработной платы и социальных выплат не успевали компенсировать снижение покупательной способности населения. Начавшийся в этот период официальный учет населения, оказавшегося за чертой бедности, рассчитываемой по прожиточному минимуму, обеспечивающему лишь физиологическое выживание, выявил, что их доля составила 33,5 % [3], а значительную часть их формируют семьи трудоспособных работников с маленькими детьми.
Оказавшееся в новых условиях население начало приспосабливаться к
новым реалиям. Этот период характеризовался всплеском активности населения в сфере так называемой челночной торговли, толчком чему послужил указ Президента от 29.01.1992 «О свободе торговли», предоставивший право российским гражданам заняться предпринимательством в сфере торговли. Указ подтолкнул к занятию торгово-посреднической деятельностью сотни тысяч людей. При этом рост торгово-посреднических операций происходил на фоне падения объема промышленного производства и престижа производительного труда. Темпы падения доходов замедлились, но произошел резкий всплеск неравенства, одним из пусковых механизмов которого стала «ваучерная» приватизации (19921994 гг.), когда одномоментно в России появилась узкая прослойка людей, получивших в единоличное распоряжение огромный пласт бывшей государственной собственности [4].
Второй доходный «шок» произошел в 1995 г., когда начался второй этап приватизации - денежный. Продажа акций предприятий осуществлялась на аукционах по определенному графику на конкурсной основе. Одновременно с приватизацией промышленности проходила малая приватизация, т. е. продажа предприятий розничной торговли, сферы услуг, общественного питания и т. д. Новые хозяева приватизированных предприятий, находившихся в кризисе, зачастую резко сокращали объемы вложений в долгосрочные программы развития производства, основные фонды предприятий (здания, оборудование, станки) продавались или сдавались в аренду коммерческим структурам. Характерной чертой этого периода стали массовые задержки заработной платы, которая не выплачивалась месяцами, в результате чего работники предприятий вынуждены были нередко продавать свои акции за бесценок. Началось вторичное перераспределение собственности в пользу крупных держателей ак-
ций, ваучерных фондов, крупных фирм, что вновь подтолкнуло процесс роста доходного неравенства. Процесс приватизации сформировал частный сектор экономики, рынок ценных бумаг, но не привел к росту производства. Происходило дальнейшее свертывание промышленности и сельского хозяйства, главными причинами которого было отсутствие инвестиций в производство, убыточность большинства предприятий и их неконкурентоспособность на мировом рынке. После «черного вторника» 11 октября 1994 г., когда валютный курс рубля упал на 27 %, была осуществлена денежная реформа с заменой денежных купюр старого номинала [4]. В результате в 1995 г. статистика вновь опубликовала данные, указавшие на резкое падение доходов населения [3].
Меры, предпринимаемые властями для стабилизации экономики, привели к тому, что к началу 1996 г. инфляция была приостановлена. Темпы спада производства снизились, но лишь за счет экспортно-ориентированных отраслей сырьевой и перерабатывающей промышленности. Замедлились темпы роста потребительских цен и безработицы, появились признаки оживления в некоторых отраслях экономики. Ключевой проблемой после обуздания инфляции оставался дефицит бюджета. Неспособность правительства покрывать свои расходы из средств от сбора налогов вынуждала его увеличивать внешние и внутренние займы. Практически вся эмиссия Министерства финансов состояла из государственных казначейских обязательств (ГКО) и облигаций федерального займа (ОФЗ). Но краткосрочные ценные бумаги требовали постоянного обновления (взамен погашенных). Одновременно с наращиванием долга правительство, продолжая бороться с инфляцией и стремясь уменьшить денежную массу, задерживало выплаты по своим обязательствам (госзаказам, заработной плате бюджетникам
и пр.). Для поддержания хотя бы на прежнем уровне финансирования социальной сферы, здравоохранения, образования, культуры приходилось увеличивать дефицит бюджета, а в результате покрытия увеличенного дефицита неизбежно увеличивался долг, и еще больше требовалось денег на выплату процентов. Искусственно поддерживаемая высокая доходность ГКО, уводила деньги из реальной экономики и способствовала дальнейшему падению инвестиционной деятельности. В результате указанные факторы, а также завышенный курс рубля, не соответствовавший низкой эффективности российской экономики привели к тому, что весной 1998 г. возобновилось падение производства. К внутренним источникам экономического неблагополучия в 1998 г. добавились и внешние: падение мировых цен на нефть и азиатский финансовый кризис, что углубило дефицит бюджета, который, как и в советское время, опирался в основном на доходы от экспорта топлива и многих видов сырья. В результате стечения множества факторов 17 августа 1998 г. Правительство РФ выступило с заявлением об одностороннем отказе от обслуживания государственных краткосрочных облигаций с прекращением торговли ими и их последующей реструктуризацией; о расширении границ валютного коридора и о введении 90-дневного моратория на обслуживание внешних долгов частными российскими юридическими лицами. Российским держателям ценных бумаг было обещано, что ГКО «реструктурируют» (не выплатят по ним деньги, когда наступит срок погашения, а обменяют их на другие бумаги по той же цене и погасят долг через пять лет) [4]. Последствия этого решения испытало на себе население страны: двукратное за первые две недели и почти четырехкратное за год падение курса рубля, рост цен на импортные (занимавшие почти 50 % рынка) и большинство рос-
сийских товаров. Как результат, реальные доходы населения в декабре оказались на 30,8 % ниже, чем в аналогичный период предыдущего года [3].
В литературе в контексте воздействия на благосостояние населения рассматривается также кризис 2008 г. [4], однако динамика показателей официальной статистики не зафиксировала падения ни одного из ключевых показателей, поэтому отнесение его воздействия к шоковым в отношении благосостояния российского населения отнести нельзя.
Новый кризис, датируемый 2014 г., одной из причин которого стали санкции, повлекшие резкий рост курсовой стоимости валют, очередной виток падения цен на углеводороды: официальная статистика вновь подтвердила отрицательный прирост всех ключевых показателей, что позволяет характеризовать этот кризисный спад как шоковое воздействие на благосостояние населения.
Показатели экономического благосостояния, публикуемые официальной статистикой, относятся к населению в целом, в то время как основной ресурсной ячейкой общества является домохозяйство. Именно в домохозяйствах происходит концентрация средств на поддержание определенного жизненного уровня, выработка и принятие решений о расходах, сбережениях и др. В зависимости от ряда факторов, таких как возраст и образование членов домохозяйства, уровень и источники доходов, место проживания и др. формируются индивидуальные траектории экономического поведения, вырабатываются стратегии отклика на внешние угрозы. Последствия шоковых изменений заставляют домохозяйства находить способы, позволяющие преодолеть снижение уровня экономического благосостояния, такие как использование собственных сбережений, продажа активов, обращение к институтам страхования, перераспределение ресурсов между до-
мохозяйствами или внутри домохо-зяйств посредством частных или государственных трансфертов, изменение активности на рынке труда или переход к натуральному хозяйству.
Как меняются экономические стратегии и поведение домохозяйств до и после воздействия макроэкономического шока? Ответ на этот вопрос можно получить путем анализа микроданных, получаемых непосредственно от домохозяйств. Доступными широкому кругу исследователей и наиболее надежными являются данные Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ-ВШЭ (Russian Longitudinal Monitoring Survey - RLMS-HSE), проводимого с 1992 г. по общенациональной российской выборке и предназначенного для изучения различных аспектов экономического положения и здоровья населения России1. В ходе дальнейшего анализа рассмотрены два периода: 2013 г., предшествующий кризису, и 2015 г., когда получила продолжение начавшаяся в 2014 г. рецессия. Для целей сравнения экономического поведения домохо-зяйств в указанных периодах была сформирована сбалансированная панель: в 2015 г. в анализе участвовали только домохозяйства, опрошенные в 2013 г. Число таких домохозяйств составило 6044.
Распространенным индикатором воздействия макроэкономического шока на уровень благосостояния домохозяйств является уровень бедности, который измеряется долей домохозяйств, чьи располагаемые душевые ресурсы ниже сто-
1 С 1992-1993 гг. обследование осуществлялось Госкомстатом (ныне Росстатом) и Центром народонаселения Университета Северной Каролины в Чапел-Хилле (США). С 1994 г. «Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения» проводился исследовательским центром ЗАО «Демоскоп» совместно с Центром народонаселения Университета Северной Каролины в Чапел-Хилле (США) и Институтом социологии РАН.
имости прожиточного минимума. С другой стороны, масштабные потрясения во всех сферах социально-экономической жизни в период кризиса затрагивают все слои населения, а не только малообеспеченных. Поэтому более надежным индикатором воздействия макроэкономического шока, на наш взгляд, служит факт изменения позиции домохозяйства в распределении по относительным доходным группам, например, квинтиль-ным - 20 %. Такой подход позволяет избежать необходимости учета инфляционных изменений в номинальных доходах, региональных различий при оценке стоимости жизни. Сравнение позиций домохозяйств за анализируемый период выявило, что 28 % из них опустились вниз по этой шкале, 29 % переместились выше, остальные 43 % сохранили свои позиции. В 2013 г. среднее значение душевых располагаемых ресурсов составило 19 582 рубля, а в 2015 - 18 972 рубля, что составило приблизительно 3,2 % и оказалось несколько ниже официальных данных. Одной из причин подобных расхождений может быть то, что данные о располагаемых ресурсах домохозяйств учитывают все возможные источники доходов, в том числе и израсходованные сбережения, которые остаются недооцененными официальными методиками.
Следующий момент, влияющий на точность оценки доходов домохозяйств, -присутствие в них скрытых доходов. По-
скольку период учета ограничен 30 днями, то вполне возможна недооценка доходов ряда домохозяйств из-за нерегулярного их поступления, задержек выплат и др. Однако следует помнить, что часть домохозяйств сознательно скрывает свои доходы. Для учета этого фактора были определены домохозяйства, в которых текущие располагаемые ресурсы оказались ниже суммы расходов и сбережений, но переменная, указывающая на наличие скрытых доходов, была определена только для тех из них, где превышение расходов над доходами было зафиксировано в двух периодах. Доля таких домохозяйств составила 20,7 %.
Результатом процесса адаптации домохозяйств к воздействию макроэкономического шока становится модификация его финансового поведения. Для подтверждения этой гипотезы было осуществлено сравнение типов финансового поведения домохозяйств в двух периодах. Для этого были выделены домохозяйства (табл. 1), которые в каждом году:
- не выплачивали кредиты, не откладывали сбережения;
- выплачивали кредиты, не откладывали сбережения;
- не выплачивали кредиты, откладывали сбережения;
- выплачивали кредиты, откладывали сбережения.
2015 2013 нет кредитов, нет сбережений есть кредиты, нет сбережений нет кредитов, есть сбережения есть кредиты, есть сбережения
нет кредитов, нет сбережений 2263 379 343 42
есть кредиты, нет сбережений 554 988 84 99
нет кредитов, есть сбережения 555 87 293 37
есть кредиты, есть сбережения 83 149 29 59
Таблица 1 - Совместное распределение различных типов финансового поведения
домохозяйств в двух периодах
Следует отметить заметное снижение финансовой активности домохо-зяйств. В 2013 г. 50,1 % домохозяйств не имели кредитов и не откладывали сбережения, в 2015 г. доля этой группы выросла на 7 %. Резко снизилась кредитная активность, в несколько меньшей степени - сберегательная. Таким образом, можно согласиться с тем, что одной из стратегий поддержания уровня и качества жизни в кризисный период является снижение финансовой активности: домохозяйства отказываются от кредитов, перестают сберегать и начинают расходовать сбережения. Однако эти процессы имеют различную интенсивность в зависимости от места проживания, демографической структуры домохозяйства, числа работающих членов домохозяйства и пенсионеров. Кроме того, к стратегиям максимизации функции благосостояния путем смены типов финансового поведения следует
отнести факт смены типа активности по сравнению с 2013 г. и наличие скрываемых доходов в двух опросах. К факторам, воздействующим на характер финансовой активности домохозяйств в период экономического кризиса, следует отнести и перемещение домохозяйств на шкале относительных доходов.
Данные таблицы 2 представляют дескриптивные статистики по переменным, представленным в анализе. Основная часть домохозяйств не проявляет финансовой активности: у них нет кредитов, они не откладывают сбережений. Но за прошедший период более 20 % из них сменили стратегии финансового поведения, в основном это, как видно из таблицы 1, выразилось в спаде финансовой активности. Обращает внимание на себя высокая доля скрытых доходов домохозяйств, а также тех, чьи доходы относительно снизились за указанный период.
Таблица 2 - Дескриптивные статистики
Наименование переменной число д/х % д/х
Типы финансовой активности в 2015 г.
Нет кредитов, нет сбережений 3455 57,2
Есть кредиты, нет сбережений 1603 26,5
Нет кредитов, есть сбережения 749 12,4
Есть сбережения, есть кредиты 237 3,9
Социально-демографический тип домохозяйства в 2015 г.
Одиночка до 30 лет 58 1,0
Одиночка до 30 лет и старше 1186 19,6
Супружеская пара без детей (мать младше 40 лет) 154 2,5
Супружеская пара без детей (мать 40 лет и старше) 984 16,3
Другие семьи без детей 1290 21,3
Неполные простые семьи с детьми 198 3,3
Прочие семьи с детьми 2174 36,0
Тип поселения в 2015 г.
Областной центр 2439 40,3
Город 2047 33,9
Село 1558 25,8
Домохозяйство с 2013 по 2015 гг. опустилось по шкале доходов 1694 28,0
В домохозяйстве были скрытые доходы в двух периодах 1254 20,8
Произошла смена финансового поведения с 2013 по 2015 гг. 2441 20,4
Число работающих членов домохозяйства в 2015 г. 2,3 73,3
Число пенсионеров в домохозяйстве в 2015 г. 0,7 51,3
Совместный учет влияния указанных признаков на финансовую активность домохозяйств можно осуществить путем оценки мультиноминальной модели множественного выбора.
В модели с неупорядоченными альтернативными вариантами предполагается, что наблюдаемое значение выбора ¿-м домохозяйством (индивидуумом) у-го варианта (уt = у) связывается со значениями факторов, сопутствующих его выбору, эконометрическим уравнением следующего вида:
Ух =Л« ^ ) + 8д, (1)
е,1=1-л(а', гЛ), е/2=2-л(а', На основании модели (1) могут быть оценены вероятности выбора ¿-м домохозяйством каждого из альтернативных вариантов, т. е. Р(у{ = 1), Р(уt = 2), ..., Р(у = 7). Для этого должны быть известны: 1) функция ](а', 2) закон распределения ошибок 8у.
Мультиноминальная логит-модель учитывает, что на выбор домохозяйства I влияют только его характеристики. Для этого типа регрессии имеет значение, относятся ли независимые переменные к шкале наименований или к порядковой шкале. Предположим, что значения зависимой переменной у( и независимых факторов wt связаны следующим образом:
Ух =аУх + 8,г > (2)
где yt - наблюдаемые значения зависимой переменной (т. е. 1, 2,..., М);
, Р(Т = т) 1п—^-- = а_ +
где 77 - функция, отражающая характер влияния факторов на выбор ¿-м домохозяйством у-го варианта; щ - ошибка модели; а' - вектор параметров модели;
- вектор независимых переменных -значений факторов, влияющих на выбор ¿-го домохозяйства, которые могут характеризовать само домохозяйство, альтернативный вариант либо и то и другое одновременно.
Ошибки 87 ^ = 1, 2,..., Т) модели (1) определяются как:
*Й),..., 8/=/-л(а ', г/). ^ - вектор факторов, содержащий характеристики домохозяйства а'т - вектор параметров, характеризующих влияние факторов wt на выбор конкретного варианта т; 8т - ошибка модели.
Пусть зависимая переменная включает М категорий. Одна из этих категорий (как правило, первая, последняя или категория с самой высокой частотой) определяются как опорная (эталонная, справочная). Вероятность отнесения респондентов к другим категориям оценивается по сравнению с вероятностью отнесения к опорной.
Для зависимой переменной с М категориями это требует вычисления М-1 уравнений. Тогда если первая категория - опорная, то для т = 2, ..., М:
Р (Т = 1)
Е р
ткХ,к
2.
(3)
к=1
При т = 1 , 2ц = 0. Тогда вероятность выбора ¿-м домохозяйством варианта т, т = 1, 2, ., М-1 определяется согласно следующим формулам:
РТ = т) = еХР(2т>) , (4)
1+Е ехр(2л,)
к=2
РТ = 1) = -. (5)
1+Е ехр(2л,)
к=2
Из выражения (5) следует, что логарифм отношения вероятностей выбора варианта т и первого варианта равен
1п
р
р
г 0
= а„ • ж
(6)
а логарифм отношения вероятностей выбора т-го и к-го вариантов -
1п
Р
т
Р
гк
(ат -ак). (7)
В качестве зависимой переменной в оцениваемой модели была взята переменная финансовой активности в 2015 г.
Независимыми переменными выступили переменные, представленные в таблице 1. Результаты оценивания представлены в таблице 3.
Таблица 3 - Мультиноминальная модель типов финансовой активности в 2015 г.
Переменные Есть кредиты, нет сбережений Нет кредитов, есть сбережения Есть кредиты, есть сбережения
Тип поселения
Областной центр - - -
Город 0,797** 1,463*** 1,045
Село 0,957 1,160 0,940
Социально-демографический тип домохозяйства
Одиночка до 30 лет - - -
Одиночка до 30 лет и старше 0,622 1,254 0,313
Супружеская пара без детей (мать младше 40 лет) 2,104* 0,934 0,815
Супружеская пара без детей (мать 40 лет и старше) 1,644 1,142 0,564
Другие семьи без детей 1,330 0,762 0,362
Неполные простые семьи с детьми 1,524 0,500 0,590
Прочие семьи с детьми 2,357** 0,726 0,680
Домохозяйство переместилось на шкале доходов вниз 1,311*** 0,700*** 0,874
Произошла смена финансового поведения 1,057 3,057*** 5,127***
Число работающих членов домохозяйства 1,621*** 1,068 2,100***
Число пенсионеров 0,684*** 1,412*** 0,875
В домохозяйстве есть скрытые доходы 2,087*** 1,540*** 2,380***
Свободный член 0,095*** 0,071*** 0,008***
Pseudo Я2 0,118
Число домохозяйства 6044
Стандартные ошибки в скобках, * - 10 % уровень значимости, ** - 5 % уровень значимости, - 1 % уровень значимости.
Содержание таблицы результатов моделирования выглядит следующим образом. Для не дублирующих категорий она содержит значения относительного риска и в скобках стандартные ошибки. В качестве эталонной категории отклика принята переменная «домохозяйство не выплачивает кредиты,
не имеет сбережений». Независимые переменные, представленные в дихотомической форме, имеют две категории, одна из которых рассматривается как эталонная, ее коэффициенты принимаются равными 0. Те, кто выплачивает кредиты, по сравнению с теми, у кого их нет, относительно меньше представ-
лены в областных центрах. Вероятность того, что среди выплачивающих кредиты будут домохозяйства из категории «прочие семьи с детьми», в 2,23 выше, чем среди тех, кто присутствует в эталонной группе. Каждый дополнительный работающий член домохозяйства увеличивает шансы на наличие кредита в этих домохозяйствах в 1,62, а вероятность присутствия пенсионера в этой группе составляет лишь 0,68 по сравнению с эталонной. Если домохозяйство переместилось с 2013 по 2015 гг. по шкале относительных доходов на более низкую позицию, то вероятность, что у него есть кредит, в 1,32 выше по сравнению с теми, у кого его нет. Однако сигнал о том, что в домохозяйстве и в 2013 г., и в 2015 г. расходы превышали доходы, увеличивает вероятность наличия кредита в два раза!
Следующая анализируемая группа -домохозяйства, откладывающие сбережения. Они в значительной степени сосредоточены в областных центрах, независимо от их социально-демографического состава. Вероятность того, что они переместятся вниз по шкале доходов, существенно ниже по сравнению с теми, у кого нет сбережений. Вероятность того, что они сменили стратегию финансового поведения в течение анализируемого периода, в три раза выше по сравнению с теми, кто не выплачивал кредиты и откладывал сбережения. Шансы присутствия в этой группе домохозяйств работающих ниже, чем эталонной группе, а пенсионеров -выше. Вероятность иметь скрываемые источники доходов в этой группе также выше в 1,5 раза.
Заключительная и наименьшая по численности группа домохозяйств - это те, кто и в кризисный период выплачивает кредиты и откладывает сбережения. Отличительной чертой этой группы является то, что вероятность смены финансовой активности в ней в пять раз выше, чем в эталонной. Это - домохозяйства с
преобладанием работающих членов и присутствием скрытых доходов.
В представленном исследовании рассмотрено воздействие макроэкономического шока на уровень благосостояния и российских домохозяйств и их адаптация к снижению уровня доходов путем смены финансовых стратегий. Под макроэкономическим шоком в данном контексте понимается одномоментное снижение уровня доходов населения, отражаемое отрицательными значениями прироста реальных доходов в макроэкономической статистике.
Анализ показателей макроэкономической статистики с 1991 г. позволяет утверждать, что российское общество испытало такие шоки в 1991, 1995, 1998 и 2014 г. Мировой финансовый кризис 2008 г. не оказал шокового воздействия на доходы российских домохозяйств.
Анализ изменения показателя располагаемых ресурсов для одних и тех же домохозяйств до наступления кризиса и после (в 2013 и 2015 г.) выявил, что падение этого показателя оказалось ниже зафиксированных официальными индикаторами, что можно объяснить тем, что домохозяйства в кризисный период для сохранения уровня благосостояния начинают активно прибегать к трате накопленных сбережений, снижают активность на рынке заимствований. Наличие скрытых источников доходов у домохозяйств позволяет им и при снижении официально декларируемых доходов выплачивать кредиты и откладывать сбережения. В наиболее сложном положении оказываются домохозяйства c детьми, имеющие долговременные обязательства по выплате кредитов. Следует заметить, что обращение к кредиту происходит, в основном, когда домохозяйство не обладает ресурсами, достаточными для покупки за наличные средства. Поэтому при возникновении шокового воздействия эти домохозяйства не имеют дополнительных ресурсов для поддержания уровня и
качества жизни на прежнем уровне и чаще, чем другие, теряют позиции в распределении доходов.
Благодарность. Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ. Проект № 16-02-00411 «Развитие методологии оценки финансовой безопасности России на основе исследования воздействия макроэкономических шоков на динамику сбережений и операций населения на кредитном и валютном рынках».
Библиографический список
1. Индексы потребительских цен по Российской Федерации в 1991-2017 гг. -на товары и услуги [Электронный ресурс] - Режим доступа : gks.ru/free_ doc/new_site/prices/potr/tab-potr1.htm.
2. Оборот розничной торговли [Электронный ресурс]. - Режим доступа : gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/ross tat/ru/ stati stics/enterprise/retail.
3. Основные социально-экономические индикаторы уровня жизни населения [Электронный ресурс]. - Режим доступа : gks.ru/bgd/regl/b15_11/lssWWW. exe/Std/d01...01.htm.
4. Короткевич, В. И. История современной России. - СПб. : Изд-во С-Петерб. ун-та, 2004.
5. Бююль, А., Цефель, П. SPSS: искусство обработки информации. Анализ статистических данных и восстановление скрытых закономерностей. - СПб. : ДиасофтЮП, 2002.
6. Borooah Vani, K. Logit and Probit: Ordered and Multinomial Models (Quantitative Applications in Social Sciences). - SAGE Publications, Inc., 2001.
7. Локшин, М. М., Абанокова, К. Р. Укрупнение размера как механизм адаптации домохозяйств к кризису // Экономический журнал Высшей школы экономики. - 2014. - № 1 (18). - С. 80-101.
8. Абанокова, К. Р. Адаптационное поведение домохозяйств в условиях
макроэкономических шоков // XIV Апрельская международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества : в 4-х кн. / отв. ред. Е. Г. Ясин. - М. : Изд. дом НИУ ВШЭ, 2014. - Кн. 2. - С. 6.
Bibliographic list
1. Consumer price indices for Russian Federation in 1991-2101 for goods and services [Electronic resource]. - Mode of access : gks.ru/free_doc/new_site/prices/ potr/tab-potr1 .htm.
2. Turnover of retail trade [Electronic resource]. - Mode of access : gks.ru/wps/w cm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistic s/enterprise/retail.
3. Basic socio-economic indicators of living standards [Electronic resource]. -Mode of access : gks.ru/bgd/regl/b15_11/ lssWWW.exe/Std/d01.. .01.htm.
4. Korotkevich, V. I. History of modern Russia. - SPb. : Publishing house of S.-Petersburg University, 2004.
5. Buyul, A., Cefel, P. SPSS: art of information processing. Analysis of statistical data and restoration of hidden patterns. - SPb. : Diasoft, 2002.
6. Borooah Vani, K. Logit and Probit: Ordered and Multinomial Models (Quantitative Applications in Social Sciences). - SAGE Publications, Inc., 2001.
7. Lokshin, M. M., Abanokova, K. R Enlargement as a mechanism for adapting households to crisis // Economic Journal of Higher School of Economics. - 2014. -№ 1 (18). - P. 80-101.
8. Abanokova, K. R. Adaptation behavior of households in conditions of mac-roeconomic shocks // XIV April international scientific conference on problems of economic development and society : in 4 books / ed. by E. G. Yasin. - M. : Publishing House of Higher School of Economics, 2014. - Book 2. - P. 6.
