CC BY
6
УДК 655.11
ОТКАЗЫ НА ПРОШЕНИЯ ОБ ОТКРЫТИИ ПОЛИГРАФИЧЕСКИХ ПРЕДПРИЯТИЙ В РОССИЙСКОЙ ПРОВИНЦИИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX В.
(ПО МАТЕРИАЛАМ КУРСКОЙ ГУБЕРНИИ)
© 2023 Т. Л. Кононова
доктор исторических наук, профессор кафедры иностранных языков и профессиональной коммуникации e-mail: kononova55 @ mail. ru
Курский государственный университет
В статье анализируются отказы на прошения об открытии типографий в Курской губернии во второй половине XIX - начале XX в. на основе документов Государственного архива Курской области. Выявлены основные причины таких отказов - отсутствие потребности в типографии, рапорты уездных исправников о политической неблагонадежности или плохой репутации просителей, подозрение в том, что они могут быть подставными лицами. Отзыв полицмейстера или уездного исправника имел решающее значение при рассмотрении вопроса. Делается вывод о том, что правительство сдерживало открытие новых полиграфических предприятий и контролировало их деятельность.
Ключевые слова: типография, владельцы типографий, отказ на прошение, уездные исправники, разрешение на открытие типографии, отзыв полицмейстера.
REFUSALS FOR APPLICATIONS TO OPEN PRINTING ENTERPRISES IN THE RUSSIAN PROVINCE AT THE END OF THE XIX - EARLY XX CENTURIES (ON THE MATERIALS OF THE KURSK PROVINCE)
© 2023 T. L. Kononova
Doctor of Historical Sciences, Professor of the Foreign Languages and Professional Communication Department e-mail: kononova55@mail. ru
Kursk State University
The article analyzes the refusals to petitions for the opening of printing houses in the Kursk province in the second half of the 19th - early 20th centuries based on documents from the State Archives of the Kursk region. The main reasons for such refusals were identified - the lack of need for a printing house, reports of district police officers about the political disloyalty or bad reputation of applicants, the suspicion that they may be straw persons. The opinion of the police chief or district police officer was of decisive importance in considering the issue. It is concluded that the government held back the opening of new printing enterprises and controlled their activities.
Keywords: printing house, owners of printing houses, refusal to petition, district police officers, permission to open a printing house, report of the chief of police.
Типографское и издательское дело в дореволюционной России зависело от потребностей общества в печатном материале и состояния издательского дела,
от материально-технической базы полиграфической промышленности, социокультурных и экономических условий страны. Кроме того, печать всегда являлась объектом повышенного внимания и контроля со стороны правительства.
Во второй половине XIX в. вступление России на путь капиталистической модернизации повлекло коренные изменения в развитии издательского дела и полиграфии. С развитием буржуазных форм хозяйства и ростом предприятий промышленности, транспорта, торговли, банков возрос спрос на печатную продукцию, обслуживающую потребности производства и обращение товарной продукции народного хозяйства (формы отчетности, деловой переписки предприятий и учреждений, рекламы, этикетки, обертки и т.п.).
Развитие книжного дела и полиграфической промышленности во второй половине XIX столетия происходило на фоне широкого распространения прогрессивных идей, роста национального самосознания, культуры и образования. Культурная жизнь российской провинции стала более разнообразной. Организовывались культурно-просветительские общества, музеи, библиотеки и театры.
Развитие просвещения и культуры, оживление общественной деятельности, широкое распространение прикладных коммерческо-технических знаний требовали значительного увеличения выпуска не только книг, журналов и газет, но и акцидентной продукции -бланков, афиш, рекламы, ярлыков и т.д. Обществу требовалась разнообразная печатная продукция.
В 1860-1870-е гг. в типографское и литографское производство широко внедряется новая печатная техника. С началом 1860-х гг. получают распространение типографские тигельные прессы, так называемые «американки» и «бостонки». Они были удобны в управлении, стоили значительно дешевле. На таком прессе мог работать один печатник, который изготавливал до 1000 оттисков в час [16, с. 16]. По цене «американки» оказались доступными не только для средних, но и для мелких предпринимателей. Размер машин был разнообразный - от миниатюрных до громадных, которые давали возможность печатать газету большого формата.
В 1865 г. были утверждены «Временные правила о печати», определявшие развитие отечественной печати на протяжении сорока лет [17, с. 365]. Они жёстко регламентировали всю сферу полиграфического производства, превратив его в одну из самых подконтрольных отраслей промышленности.
По указу о цензуре 6 апреля 1865 г. было образовано Главное управление по делам печати, ведавшее цензурой внутренней, иностранной и драматической и осуществлявшее надзор за типографиями, литографиями, книжной торговлей и библиотеками [18]. Непосредственное наблюдение за предприятиями в столицах поручалось специальным инспекторам при генерал-губернаторах, в провинции - чиновникам особых поручений при губернаторах. Отчеты комитетов, отдельных цензоров и инспекторов типографий ежегодно присылались в Главное управление по делам печати, где сводились в общий отчет по цензурному ведомству для представления министру внутренних дел.
Разрешение на открытие типографских предприятий в столицах выдавалось генерал-губернаторами, на местах - губернаторами. Открывать новые заведения печати власти разрешали лишь политически благонадежным лицам. Владельцы типографий должны были регулярно присылать инспектору оттиски используемых литер, вести книги заказов и наличного имущества, информировать инспектора обо всех изменениях в составе оборудования, ответственных лиц и рабочих.
Цель автора данной статьи - проследить причину многочисленных отказов на прошения об открытии типографии. Следует отметить, что с такими прошениями часто обращались люди с целью заработать или для «материального поддержания семьи». В фонде канцелярии Курского губернатора (Ф. 1) Государственного архива Курской
области (ГАКО) имеются дела по прошениям различных граждан о разрешении им открыть типографии; переписка с полицейским управлением и уездными исправниками; дела о доставлении в Главное управление по делам печати сведений о типографиях и литографиях и т.д. Проанализировав документы Государственного архива Курской области, мы проследили, каким образом шел процесс выдачи разрешений на открытие типографии (иногда литографии) в уездных городах Курской губернии в конце XIX - начале XX в. и каковы были причины отказов.
Типографии в уездах Курской губернии начали открываться во второй половине XIX в. Первую типографию открыл в Белгороде мещанин Моисей Моисеевич Гордон в 1869 г. В 1870-е гг. появляются типографии в Старом Осколе (1871 г.), Путивле (1872 г.) и Рыльске (1874 г.). В 1880-е гг открыты еще 6 типографий в уездах: в Дмитриеве (владелец купец А.А. Темиров, 1881 г.), Судже (коллежский секретарь П.И. Подольский, 1881 г.), Обояни (крестьянин Н.А. Панов, 1882 г.), Щиграх (крестьянин Е.Ф. Астахов, 1886 г.), Короче (мещанин И.А. Гессен, 1887 г.), Грайвороне (братья И.С. и Н.С. Ванины, 1888 г.). В 1893 г. в Новом Осколе типографию открыл крестьянин С.Ф. Санников, в 1895 г. в Тиме -мещанин Г.Ф. Амелин, в 1897 г. в Фатеже - крестьянин И.С. Ванин. Последней начала функционировать типография во Льгове в 1902 г., хотя ее владелица, жена губернского секретаря С.В. Курлова, получила разрешение еще в 1897 г.
В большинстве типографий в уездах Курской губернии печаталась в основном акцидентная продукция; книги и периодические издания печатались преимущественно в Курске и Белгороде. Малоформатные и малостраничные издания печатались также в типографиях И.А. Гессена в Короче, Н. Панова в Обояни, Н.С. Ванина в Грайвороне, С. Санникова в Новом Осколе, А. Попова в Старом Осколе, М.Л. Занаревского в Рыльске, Е.Г. Жунтьевой в Дмитриеве, И.К. Никифорова в Путивле, Е.Ф. Астахова в Щиграх.
Правительство сдерживало открытие новых типографий, о чем свидетельствует анализ отказов в открытии полиграфических предприятий. Для уездных типографий типична частая смена владельцев, недолговечность предприятий. Продать типографию, перевести ее в другое место или передать другому лицу можно было только с разрешения губернатора.
Рассмотрим некоторые показательные примеры. С прошением к губернатору об открытии типографии в Рыльске в 1891 г. обратился житель города, владелец книжного магазина, унтер-офицер в запасе Павел Ильич Левитский, но получил отказ [1, л. 14]. В Рыльске на момент подачи прошения действовали две типографии - мещанина М.Л. Занаревского и титулярного советника В.В. Уварова. В 1897 г., после смерти Занаревского, типография перешла во владение его наследников. В 1898 г. наследники сдали типографию в аренду П.И. Левитскому. Левитский снова просит об открытии собственной типографии, мотивируя это тем, что типография Занаревского находилась в плохом состоянии, а типографское дело - единственное средство содержания его многодетной семьи. Левитскому самому пришлось приобрести скоропечатный станок и шрифты. Дважды он подавал прошения, которые остались без удовлетворения. В рапорте уездного исправника утверждалось, что «надобности в типографии нет» [2, л. 1-8].
В 1903 г. истекал срок аренды типографии Занаревского, и с прошением к губернатору обратилась жена Левитского Вера Андреевна. Однако уездный исправник заподозрил Левитского в стремлении монополизировать типографское дело в Рыльске. По его мнению, целью Левитского было приобрести типографию Уварова, «соединить с им арендуемой и таким образом иметь полную возможность эксплуатировать население произвольными ценами на заказе» [3, л. 4]. В этом же году наследники оказались в сложном финансовом положении - «по нерадению опекунов
имелась большая недоимка». Чтобы выйти из затруднительного положения, они были вынуждены продать предприятие. Среди желающих приобрести типографию Занаревских кроме Левитского, были братья Яковлевы, сыновья старосты в мещанской управе. Уездный исправник предоставил хороший отзыв о Яковлевых, но указал, что «необходимыми познаниями они не обладают». Вопрос решился в пользу Левитского -«происходит из духовного звания, имеет книжный магазин, имеет знания, арендует типографию» [4, л. 1-11]. Трудно сказать, почему уездный исправник изменил свое мнение. Свидетельство от губернатора Левитский получил 7 октября 1903 г. Оборудование его типографии состояло из двух ручных станков и бостонки зарубежного производства. В 1907 г. Левитскому было присвоено звание почетного гражданина г. Рыльска.
Некоторое время типографию в Белгороде содержал мещанин Илья Александрович Гессен, в 1884 г. он ее закрыл и открыл типографию в Короче. В 1898 г. он подал прошение об открытии типографии в Белгороде, но разрешение не получил: белгородский уездный исправник в своем рапорте написал, что «могут быть злоупотребления». Гессен подал жалобу в Правительствующий сенат. В 1903 г. он снова подает прошение, за него также просит сын А. Гессен, студент Санкт-Петербургского университета. В 1907 г. следует новое прошение. В деле есть справка на Лазаря Ильича Гессена (сына Ильи Александровича) о том, что он «будучи студентом, вращался в кругу лиц, политически неблагонадежных, был замечен в изготовлении противоправительственных прокламаций, за что содержался в тюрьме. Лицо неблагонадежное» [5, л. 65]. В 1909 г. поступает прошение за отца и брата и несколько писем от Арнольда Ильича Гессена, журналиста в Санкт-Петербурге.
В справке, выданной старшим помощником Правительствующей канцелярии, Илья Александрович Гессен характеризуется как человек «поведения сомнительного, находится в разъездах, всегда был против полиции, в политическом отношении неблагонадежен. Человек кляузный, постоянно судится с разными лицами и по национальности еврей» [6, л. 78]. Переписка продолжалась с 1898 по 1911 г. Последнее прошение губернатору об открытии типографии в Короче подал еще один сын Гессена, проживающий в Короче, Лев Ильич. Однако все прошения остались без удовлетворения.
Из рапортов уездных исправников видно, что их мнение было решающим при рассмотрении вопроса об открытии типографии. Это можно наглядно проследить по отзыву уездного исправника Грайворона на прошение Дмитрия Иосифовича Дончака о разрешении ему открыть типографию в слободе Борисовке. Несмотря на положительный отзыв о самом просителе, уездный исправник счел, что прошение «не заслуживает внимания. В слободе 30 000 населения, которое занято кустарным промыслом и торговлей, в 27 верстах Грайворон. Правительственные учреждения снабжаются типографскими бланками и книгами от губернской типографии. Поэтому едва ли может быть заработок от типографии, и она может служить для революционных нужд» [7, л. 2]. Дончак дважды подавал прошения, но так и не получил разрешение на открытие типографии в слободе Борисовка.
Несколько прошений об открытии типографии в Рыльске подавал крестьянин Федор Николаевич Мелихов, бывший заведующий типографией Уварова в Рыльске. На момент подачи прошения Мелихов, молодой человек 27 лет, жил в Киеве, где служил наборщиком в типографии Кульженко. Он закончил Рыльское городское двухклассное училище, знал типографское дело. Несмотря на то что неблагоприятных сведений о Мелихове не имелось, уездный исправник считал, что его прошение следует отклонить, так как «типография Левитского удовлетворяет потребности местного населения» [8, л. 4]. В 1907 г. типография Уварова продавалась за долги, Мелихов был одним из кредиторов, но без разрешения губернатора не мог ее купить, хотя приобрел типографское имущество Уварова на торгах за 2 800 руб. Несмотря на это, мнение уездного исправника оставалось прежним -«в открытии второй типографии в Рыльске надобности нет». Тогда Мелихов заручился
поддержкой членов Рыльской городской думы, которые считали, что «открытие второй типографии должно ослабить цены на печатную продукцию» [8, л. 32]. Мелихов продолжал подавать прошения, в последнем он указал, что является действительным членом «Союза русского народа» и «других патриотических обществ» [8, л. 41]. За Мелихова также просил Курский губернский предводитель дворянства, и 12 августа 1908 г. Мелихов получил свидетельство на открытие типографии.
Подобным образом получил разрешение на открытие типографии в Курске почетный гражданин Михаил Флегонтович Сахаров, имевший скоропечатный станок для мелкой печати в слободе Ямской. Получив отказ, в подтверждение своей благонадежности он сослался на членов Курской городской думы Н.Е. Маркова и о. Алексия Мешковского. 21 ноября 1912 г. его прошение было удовлетворено [9, л. 4-6].
Чаще всего обращались с просьбами об открытии типографий в Курске и Белгороде, где можно было получить больше заказов. Например, белгородский мещанин Моисей Мордухович Галдин работал в типографии Вейнбаума 7 лет и решил открыть собственное заведение. Уездный исправник сообщал, что надобности во второй типографии в городе нет, средств у Галдина нет, «он говорит, что помогут евреи из Харькова» [10, л. 4]. Галдин подавал несколько прошений, жаловался в Правительствующий сенат, но все его заявления были оставлены без удовлетворения.
Уездные исправники серьезно рассматривали не только политическую благонадежность просителей, но и их нравственные качества. Так, коллежскому секретарю Антону Севериновичу Владковскому было отказано в его прошении, поскольку, по мнению уездного исправника, Владковский «небезукоризненного поведения, репутация не блестящая, часто злоупотребляет спиртными напитками» [11, л. 3]. Прошение мещанина Михаила Филипповича Сидельникова осталось без удовлетворения, так как он «ведет жизнь нетрезвую, склонен к буйству, которое произвел в публичном доме. Служит в типографии Вейнбаума, был груб и вел себя дурно, за что неоднократно увольнялся» [12, л. 5].
Уездные исправники нередко подозревали, что проситель будет подставным лицом. Так, владелец писчебумажного магазина в Путивле Леонид Константинович Ласовский просил разрешения приобрести печатный станок для мелких работ. В своем рапорте уездный исправник указал, что проситель «с типографским делом не знаком, не сможет досмотреть, и типография будет использоваться для преступных целей» [13, л. 3]. На прошение Эля-Берка Абрамовича Маторова о разрешении ему приобрести типографию Вязьминой в Дмитриеве был получен отказ, поскольку уездный исправник считал, что «Маторов - мельник, торгует хлебом и скотом, типографию сдаст в аренду и, как еврей, несомненно сочувствует революционной партии» [14, л. 2].
Уездные типографии существовали в условиях конкуренции с более крупными заведениями Курска; работы, как правило, хватало только одной типографии. Если в уездном городе открывалась еще одна, владельцы часто закрывали ее или старались перевести в другой город. Далеко не во всех уездных городах было больше одного заведения. Об этом писал в своем заявлении содержатель типографии в г. Рыльске, титулярный советник Владимир Вячеславович Уваров: «Усиленная конкуренция Курской губернской типографии и открытие новых типографий в ближайших городах - в Курске, Сумах, Харьковской губернии - совершенно парализовали производство этой отрасли в мелких уездных типографиях, и затраченные капиталы на устройство типографий в провинции, для каждого хозяина типографии, остаются ныне непроизводительными» [15, л. 1]. Тем не менее стремление открыть свое типографское дело не иссякало у жителей Курской губернии.
Отказывали, как правило, жителям других губерний. В начале XX в. профессиональные типографы из других губерний - Харьковской, Полтавской, из Бессарабии, Ковеля, Кубани, Подольска - иногда вынуждены были покинуть свои города
и хотели открыть или перевести свои типографии в Курск, но, как правило, их просьбы не удовлетворялись. Например, было отказано мещанину из Полтавской губернии А.Р. Мирову, мещанину А.Е. Чернобрывченко из г. Сумы, Ш.Л. Гуревичу из Бессарабии и др.
В документах Госархива Курской области нами было обнаружено около 100 отказов на прошения об открытии типографий в Курской губернии. Наиболее частой причиной подачи таких прошений было стремление просителей получить постоянный доход, поддержать материальное благополучие своей семьи. Наиболее частая причина отказов -рапорты уездных исправников об отсутствии необходимости в открытии еще одной типографии, о политической неблагонадежности и плохой репутации просителей, о том, что они могут быть подставными лицами и типография будет использоваться для печатания революционных прокламаций. В некоторых случаях отказ следовал даже при благоприятном отзыве уездного исправника, но чаще отзыв уездного исправника был отрицательным без объяснения причин.
Библиографический список
1. Государственный архив Курской области (ГАКО). - Ф. 1. - Оп. 1. - Д. 3437.
2. Там же. - Д. 6250.
3. Там же. - Д. 7134.
4. Там же. - Д. 7252.
5. Там же. - Д. 6237.
6. Там же. - Д. 6237.
7. Там же. - Д. 7875.
8. Там же. - Д. 7789.
9. Там же. - Д. 8249.
10. Там же. - Д. 6205.
11. Там же. - Д. 7800.
12. Там же. - Д. 6681.
13. Там же. - Д. 10648.
14. Там же. - Д. 10655.
15. Там же. - Д. 5216.
16. Книга в России. 1861-1881 / под общей редакцией И. И. Фроловой. - Москва : Книга, 1990. - Том 2. - 212 с.
17. Немировский, Е. Л. Книгопечатание и полиграфическая промышленность 2-й половины XIX в. / Е. Л. Немировский, Б. П. Орлов, А. Г. Шицгал // 400 лет русского книгопечатания. 1562-1964: русское книгопечатание до 1917 г. - Москва: Наука, 1964. -С. 364-376
18. Патрушева, Н. Г. Учреждение Главного управления по делам печати (1865 г.) и начало его деятельности / Н. Г. Патрушева // Книжное дело в России во второй половине XIX - начале XX века : сборник научных трудов: Выпуск 4. - Ленинград, 1989. - С. 29-34.
