CC BY
46
новения, с конкретными условиями их функционирования. Многоукладность как таковая не оздоравливает экономику, главное создать экономические условия для развития производства и реализации.
Практика показала, что основой экономики должны стать крупные, специализированные предприятия. Наличие средних, мелких также необходимо, они займут свое подчиненное место. Сейчас складываются новые, перспективные формы хозяйствования в виде ассоциаций, концернов, консорциумов. Только крупные конкурирующие предприятия способствуют структурным сдвигам в экономике. В настоящее время наблюдается фаза стабилизации и развития экономики, значит практически разрешим становится вопрос об усилении помощи аграрному сектору экономики, а более эффективной аграрной политики.
Османов М.-З.О.
Отгон скота и сопутствующий отход населения в Азербайджан -форма выгодного хозяйственно-культурного сотрудничества для жителей высокогорного Дагестана1
Для налаживания новых форм организации аграрного производства и занятости в сельской местности на постсоветском пространстве в условиях изменившихся рыночных реалий распада хозяйственных связей, формирования частной собственности на землю и межэтнических противоречий очень важно изучить опыт этнической экономики Дагестана в досоветский период. Одним из проявлений межэтнических экономических связей и разделения труда в прошлом для жителей горного Дагестана являлся отгон скота и сопутствующий отход населения в Азербайджан.
В XIX веке, особенно в пореформенный период, наблюдается усиление отгона скота и сопутствующего отхода населения из высокогорных обществ южного и части Западного Дагестана в низменные области Азербайджана, на зимние пастбища Кубинского, Шемахинского и Г еокчайского уездов Бакинской, Арешского и Нухинского уездов Елисаветпольской губернии и Закатальсктого округа.
Главными причинами, обусловившими эту традицию, явились недостаток кормов и зимних пастбищ для скота, и в не меньшей степени дефицит хлеба.
Горный Дагестан одна из самых неблагоприятных для хозяйствования областей Кавказа, что выражается в первую очередь, в чрезвычайной бедности сельскохозяйственными угодьями, особенно пахотоспособными (0,8 дес. на одно хозяйство). Правда, летних пастбищ было достаточно (571 тыс. дес., это пятая часть горных пастбищ Кавказа), причем в рассматриваемых нами обществах южного и западного высокогорья их было более всего - в Самурском и Гунибском округах - 34,7% всего количества. Если, например, в Даргинском округе на двор было 2 дес., то в Самурском - 17,8 дес. (Варавин. С. 71-72; Обзор за 1913 г. С. 8-9). Подобный достаток летних пастбищ порождал стремление к расширенному воспроизводству в скотоводстве, однако недостаток зимней кормовой базы ограничивал возможности роста.
Маломасштабное земледелие служило слабым подспорьем кормовому обеспечению скота, сенокосов же было совсем недостаточно - 0,3 дес. на двор., а на душу населения по округам - 0,09; 0,08; 0,06; 0,05 и 0,04 дес.. (Обзор за 1909 г. С. 19). Показатели на фоне других регионов Кавказа просто жалкие: на один двор в горных Ингушетии - 1,2 дес. на двор, Кабарде и Северной Осетии - 1,4 дес., Чечне - 1,7 дес.; а на душу: Балкария - 0,23, Карачай - 0,79, Кабарда
- 0,84 дес. (Зефиров. С. 122; Мартиросиан. С. 85).
Подобное положение (достаток летних пастбищ, слабая зимняя кормовая база) привело к сложению форм с упором на преобладание удельного веса летнепастбищного содержания скота: внутриальпийская форма (базируется на летних пастбищах, пригревах с хуторами зимой), летне-нагульная (максимальное поголовье летом, с приведением его перед зимой (ремонт стада, убой, продажа) в соответствие с имеющейся зимней кормовой базой); и главная, масштабная
- отгон скота на равнинные зимние пастбища.
Достаток летних пастбищ при узости зимней кормовой базы обуславливает преобладание в стаде более приспособленного к отгону мелкого рогатого скота (МРС), это приводит, в свою очередь, к преобладанию отгонного скотоводства, сложившиеся традиции которого обратно способствуют увеличению в стаде удельного веса МРС.
1 Работа выполнена при финансовой поддержке Рос. Гуманитарного научного фонда (РГНФ). Проект 01-02-00126а.
Отсюда сосредоточение в горной части 76% поголовья MPС Дагестана (51% в высокогорье, 25% в среднегорье). В высокогорье 88% селений превышали среднедагестанский показатель по поголовью овец на одни двор (20 гол.) (по крупному рогатому скоту (RPQ - 7З%). Далее, из 100 селений с наивысшим показателем по поголовью MPС на одно хозяйство (по принципу от селения с самым высшим показателем (450 голов, сел. Эльбок) по нисходящей, до числа поселений в 100), 81 селение были высокогорными. И еще: из З9 союзов обществ Дагестана с показателем овцепоголовья на 1 двор, превышающем среднедагестанский - З0 были высокогорными, и в их число входили все общества, отгонявшие скот в Азербайджан и Грузию. (Дагестанская область. 1890. С. 140155, 208-211. Обработка автора).
Таким образом, содержание и воспроизводство скота составляло важную составляющую жизнеобеспечения горцев, и поэтому в условиях незначительности зимней кормовой базы на месте, отгон скота становился жизненной необходимостью.
Однако, это одна сторона явления. Другая состоит в том, что одновременно со скотом на земли Азербайджана уходила часть населения, с содержанием и охраной скота не связанная. Такую форму мы назвали отгонной кышлажной формой с частичным отходом населения. Причем нередко уходят целыми семьями, что дало повод многим наблюдателям и исследователям называть их кочевниками (например, Ган. С. 1З; Данилевский. С, 67; Шапсович. С, З10; Берже. С. З08; Воронов. С, 14 и др.).
Однако, поскольку большая часть населения уходила не для содержания скота, а на заработки, этих людей надо считать не кочевниками, а отходниками. Mbi достаточно подробно говорили об этом в специальной статье (Османов, 1986), и поэтому не будем на этом останавливаться, тем более, что он не имеет прямого отношения к рассматриваемой проблеме.
Возвращаясь к вопросу об отходничестве, приведем некоторые свидетельства. Наблюдатель, побывавший в селении Борч (союз Ахтыпара) в 186З г. отмечает, что «стада этого населения пасутся зимой на землях Нухинского уезда. В это время сторожившие их пастухи со своими семьями доставляют этому краю сильных и самых дешевых работников (Военно-Ахтынская дорога и Самурский округ № 2). О жителях другого селения (Ихир, Докузпара) сказано, что они «в продолжительную 8-месячную зиму отправляются в Нухинский и Арешский уезды, где слесарными работами и шитьем тулупов и шуб зарабатывают себе деньги на пропитание своих семейств» (Ган. С. 16). Этот же автор говорит о жителях селения Куруш, что они уходят со своими стадами в Нухинский, Ареш-ский и Кубинский уезды, и «зимою остаются только старики, некоторые женщины и дети». Со ссылкой на начальника Самурского округа он указывает, что из округа «жители многих аулов почти в полном составе со своими стадами зимою отправляются в Сигнахский и Нухинский уезды и в Закатальский округ», не менее 6 тыс. семейств (З0 тыс. душ), и еще 12600 отдельных лиц в разные места Кавказа на заработки (Ган. С. 1З, 17). Об отгоне скота из Самурского округа в Нухинский, Шемахинский, Кубинский уезды и Закатальский округ, «где нанимаются пастбища и устраиваются зимовники», говорит еще один современник (Загурский. С. З2). О дагестанцах, отправляющихся «с барантой, и вообще со всем живым домашним скарбом» в Закатальский округ, к которым там «относятся довольно тепло, давая им работу и приют», говорит и автор очерка о сельском хозяйстве Кавказа (Заваров. С. 222).
В другом экономическом очерке говорится об отправляющихся в Азербайджан «со своими стадами крупного и мелкого скота... для пропитания себя и для корма скота» из Самурского округа до 40 тыс. чел., Анцухо-Капучинского и Бохнадальского участков Гунибского округа - 1З тыс. (эти в Азербайджан и Кахетию). (Дагестанская область. 1892. С. 154).
Mногие наблюдатели отмечают, что «в горах живущие народы хлеб свой в Кубе покупают» и скот туда отправляют (Гербер. С. 108; Краббе. С, ЗЗ5), что общества Алтыпара, Докузпара и Ахтыпара получают пшеницу, рис и нефть из азербайджанских магалов и имеют там родственников и близких людей, что общество Pyтyл зависит от Шекинской провинции (Легкобытов. С. 147).
В обзоре области за 191З г. утверждается, что в Самурском и Гунибском округах были селения, в которых «барановоды на зиму в полном составе сельских обществ перекочевывают». В Самурском округе указано 19 таких селений: 14 в Лучекском участке (сс. Узбашеван, Mишлеш, Кальял, Myхaх, Лучек, Ихрек, Цахур, Г ельмец, Курдул, Myслaх, Джиних, Баш-Дашгиль, Карабулах, Mичих), 4 - в Ахтыпаринском (Смугул, Фий, Борч, Хнов), 1 - в Докузпаринском (Куруш). Удельный вес их хозяйств в Лучекском участке составлял 40%, Ахтыпаринском - 25. в Докузпаринском - 18;, по округу - 28%. Такая же картина в ряде селений западного высокогорья Дагестана, ориентирующегося частью на Кахетию, частью на Азербайджан - в Анцухо-Капучинском, Бохнадальском и Дидойском участках Гунибского округа. (Обзор за 191З г. С. 18-19; Дагестанская область. 1890. С. 208-211). Это прежде всего союзы обществ Тлейсерух,
Джурмут, Ухнада, Тланада, Капуча, Бохнада, Анцух, Шуратль, Тлебель и др. Наблюдатели отмечают, что из этих союзов уходила вместе со скотом четверть всех хозяйств (Евецкий. С. 218-219).
Однако в результате полевых исследований, в беседах с современниками, в том числе с самими участниками отгона скота и отхода нам удалось выяснить, что русские наблюдатели не всегда были точны в своих описаниях, не всегда улавливали суть происходящего. Например, в союзе Ухнада большая часть мужчин действительно отправлялась в Азербайджан, но не со скотом, а на заработки, «прокорм». Очень показателен отгон скота из селений союза Тлейсерух: скот с чабанами отправляется на Прикаспийскую низменность Дагестана, а основная масса мужчин идет на заработки в Азербайджан. Сходное положение во многих селениях высокогорья: скот в Азербайджан мало или совсем не гонят, но мужчины отправлялись туда на заработки (сс. Кутлаб, Кидеро, Мокок, Гиндух, Цумелух, Ириб - Гунибского округа, Шиназ, Рутул, Амсар, Мухрек, Гогаз, Кахул, Луткун, Гдунк, Кака, Ихрек, Ялак и др. - Самурского округа.
Подобное сочетание отгона и отходничества, нацеленного, в первую очередь, на хлеб, «прокорм» способствовало, при длительных традициях общения населения с обеих сторон, образованию своеобразного сдвоенного симбиозного хозяйства, в котором горцы обеспечивали продуктами животноводства и рабочей (иногда и военной) силой жителей азербайджанских равнин и предгорья, а те горцев - зерном и плодами, солью, нефтью. Такие отношения складывались первоначально у групп людей, связанных определенной близостью. (Ср.: Агларов. С. 207), например: а) членов большой неразделенной семьи; б) такой же семьи с разделенным по зонально-территориальному принципу имуществом, с взаимными хозяйственными обязательствами; в) жителей одного села и г) кунаков с подобными же обязательствами.
В равнинной части спервоначалу это хутор скотоводческого характера с отходническо-промысловыми функциями перерастающий в комплексный земледельческо-животноводческий дочерний отселок, а затем и параллельное селение. Именно такие хутора послужили базой для переселенческого процесса из высокогорий Дагестана в низменные районы Азербайджана. Наиболее четко эти хутора представлены у цахуров, в меньшей степени у рутульцев, лезгин, ка-пучинцев.
Все сказанное об отгоне скота в Азербайджан свидетельствует, что этот отгон сопровождался отходом населения, который не был связан по своему целевому назначению с содержанием скота (кроме чабанов и пастухов), и имел целью заработок и «прокорм» самих себя, и, следовательно, их надо считать отходниками, а не кочевниками.
Этот факт первостепенного значения «прокорма» себя, отчетливо отражен в прошении дидойцев царским властям, когда те решили ограничить отгон скота и отход дидойцев в Грузию: «Мы и доверители наши спускаемся с гор, не для единой пастьбы овец и скота, а преимущественно для прокорма своих семейств (курсив наш), так как урожаи, которые дают наши горские земли, могут прокормить лишь 4-5 месяцев, да и то при хорошем урожае, остальные 5 месяцев мы питаемся в Кахетии, куда спускаемся со своими семействами на заработки» (ЦГИА Груз. респ. л. 13).
Остается неясным только одно: почему отправляющиеся на заработки предпочитали потреблять хлеб на месте заработка, в менее комфортных условиях, чем у себя дома, в селении, да еще отрывали от домашнего крова и часть семьи, даже детей. В этом были «виновны» условия высокогорья. Управившаяся со своим хозяйством семья, учитывая позднее созревание здесь хлебов и стремление максимально использовать летние пастбища (вспомним - наивысший в Дагестане показатель по ним имел Самурский округ - 17,8 дес. на одно хозяйство, вторым был Гунибский округ - 10,9 дес., т.е. оба «наших округа») (Обзор за 1913 г. С. 8-9), определив весь свой доход, возможности закупки зерна, уже практически не имела времени закупить зерно до закрытия перевалов (в ноябре). На месте же, или поблизости (в Ахты, например) зерно было дорогое и недоступно для бедного и даже среднего крестьянина. К тому же доставка зерна обходилась дорого, ослы для дальних перевозок были несподручны и невыгодны (недаром Самурский округ держал первенство в Дагестане по количеству лошадей на одно хозяйство - 0,8 гол., в союзе Алтыпара даже 1,1 гол., а весь Дагестан только - 0,4 гол) (Дагестанская область, 1890. С. 208-211. Обработка автора), и все таки лошади и мулы были здесь далеко не у каждого горца.
Назовем несколько из них: Гусейнов А., 1877 г.р., селение Кутлаб, союз обществ Анцроссо; Абдурахманов Ч., 1879, Гиндух, Ухнада; Гаджиев М., 1896, Шиназ, Рутул; Ибрагимов Г., 1897, Цумелух, Тлебель; Селимов А., 1890, Микрах, Алтыпара; Сулейманов М., 1887, Бежта, Капуча; Кулиев Д., 1902, Куруш, Алтыпара; Раджабов М., 1904, Хнов, Алтыпара и др.
В связи с этим остановимся на одной мудрой традиции, существовавшей в части рассматриваемых селений: когда приближалось время закрытия перевалов, община назначала комиссию из знающих, уважаемых членов джамаата, которая обходила хозяйства селения и оценивала запасы зерна, бобов, сыра, масла и мяса в семьях, и определяла сколько человек в каждой семье может на них прокормиться и остаться на зиму в ауле. Остальным предписывалось идти на заработки, «прокорм» до закрытия перевалов. Эта мера дисциплинировала горцев, заставляла их во время мобилизоваться в своих действиях по заготовке продовольствия на зиму, и что важно - являлась превентивной мерой против возможного зимнего голодания части семей.
Далее, что-то заработав в местах отхода горец уже не мог доставить зерно домой - перевалы были недоступны. Еще один фактор - традиция кормления (харч) работников: при том хорошем отношении местного населения к отходникам, которое отмечают русские наблюдатели, это означало не только еду, но и добавку для неработающих членов семьи. В результате такой зимовки удавалось кое-что накопить «для дома».
Г лавным элементом, конструктой этой ситуации были взаимоотношения в нескольких аспектах: местный житель - пришелец, имеющий, имущий - нуждающийся, хозяин земли - ее пользователь, арендатор; работодатель - наемный работник, этнохозяин - этнопришелец, полноправный член местного общества - человек обделенный этими правами и т.п.
Многовековое соседство, контакты, опыт доброго общения способствовали положительной и мирной жизни в результате этих взаимоотношений, установлению отмеченного русскими наблюдателями доброжелательства, этому способствовала и экономическая выгода взаимодействия для обеих сторон, хотя, разумеется, для горцев эта выгодность была более весомой и очевидной.
Важный момент цементирования «доброконтактности» - усвоение горцами азербайджанского языка. За многие века общения знание языка достигло значительной степени, фактически каждый отходник - горец владел языком страны, в которую он вступал. А через язык усваивались другие слои культуры,
прежде всего обычаи, менталитет нормы этикета, фольклорные и литературные традиции. Большую роль сыграли отходники в привнесении в творчество своих народов богатого музыкального наследия и инструментов азербайджанцев.
Отходники внесли свою лепту и в творческое взаимодействие форм материальной культуры своих народов. Ширванский дом с внутренним двориком, традиции убранства, многие элементы одежды (широкие женские штаны, широкие длинные юбки, короткие архалыги, передник, надеваемый поверх платья, шелковые платки азербайджанского производства и др.) и пищи (плов, долдурма и др.). (Гаджиева. С. 145; Агаширинова С. 225, 227, 250), стали в результате достоянием культуры народов южного и отчасти западного Дагестана
Так взаимодействие, начавшееся с острой хозяйственной необходимости для одной из сторон, стало основой и для взаимного добрососедства, культурного взаимодействия и обогащения.
Литература:
1. Агаширинова С.С. Материальная культура лезгин. XIX - начало XX века. М., 1978.
2. Агларов М.А. Очерк этнографии земледелия Южного Дагестана //Дагест. этнограф. сборник, 1, Махачкала, 1974.
3. Берже А. Краткий обзор горских племен на Кавказе. // Кавказский календарь (КК) на 1858 г. Тифлис, 1857.
4. Варавин П.С. Летние и зимние пастбища Закавказского края // Свод материалов по изучению экономич. быта госуд. крестьян Закавказ. Края. V. 1,
Тифлис, 1888.
5. Военно-Ахтынская дорога и Самурский округ//Г аз.Кавказ.1864.№ 2.
6. Воронов Н.И. Из путешествия по Дагестану// Сборник сведений о кавказский горцах (ССКГ), 1, Тифлис, 1868.
7. Гаджиева С.Ш. Одежда народов Дагестана. М., 1981.
8. Ган К.Ф. Путешествие по высочайшим местам Дагестанской области летом 1902 г.//Изв. Кавказского отделения Императорского русского географи-
ческого общества (КОИРГО), 1903. Т. 26, № 4.
9. Гербер И.Г. Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря// История, география и этнография Дагестана. Ар. XVIII-XIX вв. Архивные материалы (ИГЭД). М., 1958.
10. Дагестанская область (в 1891 г.). Естественные и производственные силы области и экономическая деятельность ее населения//КК на 1893 г. Тифлис, 1892.
11. Дагестанская область. Свод статистических данных, извлеченных из посемейных списков населения Закавказья. Тифлис, 1890.
12. Данилевский Н. Кавказ и его горские жители в нынешнем их положении. М. 1857.
13. Евецкий О. Статистическое описание Закавказского края. СПб, 1835.
14. Заваров С. Кавказ в сельскохозяйственном отношении в 1893 г. Тифлис, 1900.
15. Загурский Л.З. Поездка г. Беккера по Южному Дагестану//ССКГ, IX, Тифлис, 1876.
16. Зефиров И. Большой Карачай и его хозяйство//На аграрном фронте. М., 1925, № 9.
17. Краббе К.К. Замечания о Докузпаре, Ахтах и Рутуле//ИГЭД, М., 1958.
18. Легкобытов В. Обозрение Российских владений за Кавказом. Т. 6. СПб., 1836.
19. Мартиросиан. Нагорная Ингушетия. Владикавказ, 1928.
20. Обзоры Дагестанской области: За 1909 г. Т-Х-Шура, 1910; За 1913 г. Т-Х-Шура, 1915.
21. Османов М.О. К определению формы скотоводства у народов высокогорного Дагестана в ХУП-ХХ вв.//СЭ. 1986. № 4.
22. ЦГИА Грузинской республики. Ф. 31, д. 260, л. 13.
23. Шапсович М.С. Весь Кавказ. I. Промышленность, торговля и сельское хозяйство Северного Кавказа и Закавказья. Баку, 1914.
Магомедова Т. Г., Шейхов М. А.
К вопросу функционирования зернопродуктового подкомплекса региона
Зернопродуктовый подкомплекс представляет собой одно из существенно важных подразделений агропромышленного комплекса республики. Его главная задача состоит в удовлетворении потребностей населения в хлебе и других хлебопродуктов, животноводства - в комбикормах, а также пополнения запасов зерна и создании семенных фондов. Исходными продуктами этого подкомплекса выступает продовольственное и фуражное зерно, различные ингредиенты, которые служат сырьем для перерабатывающей промышленности, представленной здесь такими отраслями, как мукомольно-крупяная, хлебопекарная, кондитерская и комбикормовая. Конечными продуктами этого подкомплекса являются хлеб и хлебобулочные изделия, мука, крупа, макаронные и кондитерские изделия, а также комбикорма.
Кроме отраслей перерабатывающей промышленности, зернопродуктовый подкомплекс включает в себя в качестве сырывого подразделения специализированные зерновые, а другие хозяйства, где производство зерна носит товарный характер. Между тем, в отличие от других подкомплексов, конечные виды продукции которых в значительных объемах вывозятся за пределы республики по межрегиональному обмену, зернопродуктовый подкомплекс преимущественно сориентирован на поставки зерна извне, так как внутренние ресурсы позволяют покрывать его общую потребность по республике только на 1/3. Это объясняется сложившейся учетом местных особенностей территориальной специализацией на производстве винограда, плодов, овощей и продуктов животноводства и ограниченностью пахотных земель для расширения посевных площадей зерновых культур. Вместе с тем на основе интенсификации земледелия производство зерна в республике можно заметно увеличить и тем самым сократить его завоз по межрегиональному обмену. Решение этой важной задачи имеет принципиальное значение и для наращивания производства мяса и молока, в которых потребность местного населения также удовлетворяется далеко не в полной мере.
Связующим и координирующим звеном зернопродуктового подкомплекса является Дагестанская контрактная корпорация Дагхлебопродукт, в состав которой входят работающие на основе межотраслевой кооперации 6 мелькомбинатов и столько же хлебозаготовительных предприятий, 11 хлебозаводов, Махачкалинский булочно-кондитерский комбинат, Махачкалинский картонажно-полиграфический комбинат, специализированные магазины и некоторые другие предприятия и службы. Корпорация располагает достаточно обширным элеваторно-складским хозяйством, которое может единовременно хранить 350 тыс. т зерна. Суммарная суточная мощность ее предприятий составляет 320 т хлеба, 1035 т муки разных сортов, 1140 т комбикорма и много другой продук-
