CC BY
119собственностью Церкви. По решению Св. Синода, на содержание епархии ежегодно отчислялся один процент от суммы, вырученной от продажи Аляски. Достигнутые в ходе переговоров о продаже Аляски договорённости в отношении деятельности миссии очень часто нарушались администрацией Соединённых Штатов, тем самым осложняя работу миссии.
Библиография
1. Барсуков И.П. Иннокентий, Митрополит Московский и Коломенский, по его сочинениям, письмам и рассказам современников / И.П. Барсуков. - Репр. воспр. с изд.: М., 1883. - М.: Фирма Алеся, 1997. -840 с.
2. Иванов А. Православие в Америке // ЖМП. - 1955. - № 1. - С.52.
3. История Православия в Америке. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://acathist.ru/en/novosti/item/605-istoriya-pravoslaviya-v-amerike
4. Письма Иннокентия, митрополита Московского и Коломенского / Собр. Иваном Барсуковым, действ. член. о-ва истории и древностей рос. при Моск. ун-те... Кн. 1-3. - Санкт-Петербург: О-во ревнителей рус. ист. просвещения в память Александра III, 1897-1901. - Кн. 1: 1828-1855. - 480 с.
УДК 821.161.1
Фокина Анастасия Владимировна кандидат филологических наук, доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Белгородской Духовной семинарии (с миссионерской направленностью), Россия, г. Белгород [email protected]
Отголоски пушкинской традиции в повести И.С. Тургенева «Ася»
Аннотация. В статье рассматривается повесть И.С. Тургенева «Ася» сквозь призму отголосков в ней пушкинской традиции. Несомненно, творчество А.С. Пушкина оказало глубинное влияние на художественный мир
121
И.С. Тургенева. На примере повести «Ася», написанной в период выхода из творческого кризиса, прослеживается, как влияние Пушкина на писателя вступает в органический синтез с лично пережитым и передуманным.
Ключевые слова: И.С. Тургенев; Полина Виардо; пушкинская традиция; «Ася»; художественный мир писателя; реминисценция; сюжетные параллели; «Евгений Онегин».
Fokina Anastasia V.
Ph.D. (philology), associate professor of the department of social and humanitarian disciplines of the Belgorod Theological seminary (with missionary orientation), Russia, Belgorod [email protected]
The echoes of Pushkin's tradition in the novel of I.S. Turgenev «Asya»
Abstract. The article deals with the story of I.S. Turgenev «Asya» through the prism of echoes of Pushkin's tradition in it. Undoubtedly, the work of A.S. Pushkin had a profound influence on the artistic world of I.S. Turgenev. On the example of the story «Asya», written in the period of way out of the creative crisis, one can see how Pushkin's influence on the writer comes into organic synthesis with what had been personally experienced and thought over carefully.
Key words: I.S. Turgenev; Pauline Viardot; Pushkin's tradition; «Asya»; the writer's artistic world; reminiscence; plot parallels; «Eugene Onegin».
Идейно-художественное развитие Тургенева отмечено постоянными исканиями, крупными поворотами, непрерывным расширением творческого горизонта, глубокими изменениями воззрений, принципов художественного обобщения жизни. И именно творчество А.С. Пушкина представлялось Тургеневу образцом объективного воспроизведения действительности, только не холодного, не бесстрастного, а согретого внутренним огнём, озарённого романтическим светом. Влияние идейного содержания пушкинского творчества лишь укрепляло и проясняло сложившееся в самом писателе. Любовь к человеку, стремление раскрыть его несомненную духовность, вера в конечное торжество добра - всё это составляет пафос творческой деятельности Тургенева.
По мнению Г.Б. Курляндской, известного исследователя-тургеневеда, в творчестве Пушкина Тургенев нашёл высший синтез мысли и чувства [1, с.11]. Именно пушкинская поэзия, а не проза, где лирико-созерцательное начало приглушено, оказалась наиболее близка Тургеневу. В поэтическом темпераменте поэта его поразила «эта особенная смесь страстности и спокойствия, или, говоря точнее, эта объективность его дарования, в котором субъективность его личности сказывается лишь одним внутренним жаром и огнём» [6, с.,15, с.61].
Произведения А.С. Пушкина поражали Тургенева соразмерностью и красотой. В своей речи на открытии памятника Пушкину в Москве в 1880 году он вспоминал, что П. Мериме «сравнивал Пушкина с древними греками по равномерности формы и содержания образа и предмета, по отсутствию всяких толкований и моральных выводов» [6, с.15, с.70]. Эту гармоничность Пушкина, способность изображать жизнь объективно и с пафосом - страстью, идущей изнутри, Тургенев считал следствием внутренней духовной свободы величайшего поэта. Себя по природе своего таланта он относил к пушкинскому направлению [1, с.11].
Повесть «Ася» (1857 г.) создаётся в сложный для Тургенева период выхода из душевного и творческого кризиса. В этот период он переживал глубокую размолвку с Полиной Виардо, тревожился за судьбу находившейся на воспитании в её семействе свой дочери Полины. Драматические ноты глубокого разочарования в жизни звучали тогда в его письмах к друзьям: «О себе говорить не стану: обанкрутился человек - и полно; толковать нечего. Я постоянно чувствую себя сором, который забыли вымести» [П., 3, с.91]. «Да, любезнейший Павел Васильевич, - тяжёлую я провел зиму, такую тяжелую, что, кажется, в мои лета уж и не след бы...» [П., 3, с.103]. «Тёмный покров упал на меня и обвил меня; не стряхнуть мне его с плеч долой» [П., 3, с.161].
«Проведя зиму в одинокой, холодной парижской квартире, потрясённый, выбитый из колеи Тургенев нажил мучительную болезнь, ещё более усугубившую переживаемую им душевную драму. О возвращении в Россию нельзя было и мечтать: он нуждался в срочном лечении. Летом Тургенев отправился в курортный немецкий городок Зинциг, уничтожив все записи, все планы задуманных произведений. К физическим недугам прибавилось изнуряющее чувство пустоты, творческого кризиса, полной человеческой беспомощности. Он искал уединения...
Городок ему понравился своим местоположением у подошвы двух высоких холмов, своими дряхлыми стенами и башнями, вековыми липами, крутым мостом над светлой речкой, впадавшей в Рейн. Он любил бродить по городу тёплыми июльскими вечерами, смотреть на величавую реку и размышлять о своих отношениях с Виардо, с дочерью, просиживая долгие часы на каменной скамье под одиноким ясенем.
Однажды после вечерней прогулки он шёл домой, уже ни о чём не размышляя, но со странной тяжестью на сердце, "как вдруг его поразил сильный, знакомый, но в Германии редкий запах". Тургенев остановился и увидал возле дороги небольшую грядку конопли. Её степной запах мгновенно напомнил ему родину и возбудил в душе страстную тоску по ней. Ему захотелось дышать русским воздухом, ходить по русской земле. "Что я здесь делаю, зачем таскаюсь в чужой стороне между чужими? - подумал он, - и мертвенная тяжесть, которую он ощущал на сердце, разрешилась внезапно в горькое и жгучее волненье".
Это было начало повести "Ася", наиболее полно передающей тургеневские раздумья о судьбе дочери, о своей несчастной любви, о потерянной, как ему казалось, жизни» [2, с. 328-329].
«Обнимаю тебя за повесть и за то, что она прелесть как хороша, -писал Тургеневу Некрасов. - От неё веет душевной молодостью, вся она -чистое золото поэзии. Без натяжки пришлась эта прекрасная обстановка к поэтическому сюжету, и вышло что-то небывалое у нас по красоте и чистоте. Даже Чернышевский в искреннем восторге от этой повести» [4, с.101]. Некрасову вторил Панаев: «Повесть твоя - прелесть. Спасибо за неё: это, по-моему, одна из самых удачных повестей твоих. Я читал её вместе с Григоровичем, и он просил написать тебе, что внутри у тебя цветет фиалка» [7, с. 100]. О лиричности, поэтичности повести писали по выходе произведения многие, и уже в самых ранних отзывах отмечалось сходство сюжетов «Аси» и «Евгения Онегина».
Даже Д.С. Мережковский, который считал, что вся послепушкинская русская литература с каждым шагом - с каждым новым писателем - всё более и более удалялась от Пушкина, изменяла его нравственным и эстетическим идеалам, считая себя при этом их верною хранительницею, признавал Тургенева «.. .в некоторой мере законным наследником пушкинской гармонии и по совершенной ясности архитектуры, и по нежной прелести языка» [3, с. 161].
Повесть «Ася» интересна уже тем, что в ней отсылки к Пушкину лежат на поверхности текста. Однако, благодаря этой открытости, с особой наглядностью обнаруживается то, как пушкинские мотивы и образы, вплетаясь в тургеневскую повествовательную ткань, обретают новую мелодическую окраску, обрастают новыми значениями, становятся строительным материалом в становлении тургеневского художественного мира [5, с. 98].
Практически в первой фразе повести появляется раскавыченная цитата из Пушкина, где излагаемые события обозначены как «дела давно минувших дней», - и далее таких цитат, реминисценций, аллюзий будет немало. Творческая преемственность одного писателя относительно другого выражается не в самом факте цитирования или даже использования чужих
образов и мотивов, а в созидательной активности этих элементов в рамках нового художественного целого. Тургеневская апелляция к Пушкину, несомненно, носила концептуальный, принципиальный характер [5, с. 98].
По мнению Г.М. Ребель, начиная с «Евгения Онегина», над судьбами героев русской литературы довлеет роковое «но». «Но я не создан для блаженства...» - «Но я другому отдана...». Так перекликаются Евгений Онегин и Татьяна Ларина в художественном пространстве пушкинского романа, своими «но» пространство это формируя, сюжетно предопределяя и композиционно стягивая. Содержательно «но» оказывается сильнее того, чему оно противоречит: ожившему душевному трепету - в случае Онегина и выстраданной годами любви - в случае Татьяны. Структурно и, шире, художественно «но» - движущая сила, энергетический источник и архитектурная скрепа пушкинского романа [5, с. 99].
Пушкиным задана и сюжетная формула, в которой с максимальной эффективностью срабатывает это «но»: «А счастье было так возможно, / Так близко!.. Но.» В русской литературе XIX века эта формула с успехом прошла многократные испытания на несомненную жизнеспособность и художественную продуктивность.
Именно к этой формуле, наращивая на неё новую художественную ткань, восходят повести о любви и романы И.С. Тургенева, в том числе и «Ася», сюжет которой строится как неудержимое и беспрепятственное движение к счастью, венчающееся неожиданным и неизбежным обрывом в безысходное «но».
В первый же вечер, который Н.Н. проводит с Гагиными, для него преображается картина окружающего мира: раздвигаются его рамки, и уютный маленький городок оказывается всего лишь частью доступного взору пространства, простирающегося в неоглядную даль и высь. Изменяется и оркестровка этой картины: звуки доносящейся издали музыки теперь «казались слаще и нежнее», и, словно в ответ на волнующий и томящий ланнеровский вальс, «все струны сердца» героя «задрожали», в душе его затеплились «беспредметные и бесконечные ожидания», и вмиг нахлынуло -как озарение, как дар судьбы - неожиданное, необъяснимое, беспричинное и несомненное чувство счастья. Попытка рефлексии по этому поводу: «Но отчего я был счастлив?» - категорически пресекается: «Я ничего не желал. Я ни о чём не думал.». Важен чистый остаток: «Я был счастлив». (Здесь уместно вспомнить пушкинскую «Сцену из "Фауста"»: «А был ли счастлив?»).
Так, в перевёрнутом своём состоянии, минуя необходимые этапы возможности и близости, игнорируя какие бы то ни было обоснования, перескакивая через все предполагаемые сюжетные подступы, сразу с конца, с итога, недостижимого для героев «Евгения Онегина», обречённых лишь на финальный вздох: «А счастье было так возможно, так близко.», -
подчёркнуто полемически («Я был счастлив») начинает в тургеневской повести свою работу пушкинская формула счастья [5, с.100].
В черновой рукописи Тургенев более резко и определённо проводил линию внутреннего сопоставления истории любви своих героев с трагической любовью героев «Евгения Онегина». Тема пушкинской Татьяны, её судьбы сопоставляется с судьбою Аси. В черновом варианте текста упоминалось имя Пушкина, несколько ниже герой упрекал себя в том, что он мог девушке, признавшейся ему в любви, «холодно читать <...> наставления» - слова, не вошедшие в окончательную редакцию и представляющие собой скрытую цитату из «Евгения Онегина».
Повесть «Ася», как и роман «Евгений Онегин», построена на попытке понять, что такое человек, каково его отношение к другому, какова его жертва во имя другого. Человек может любить не только себя, но любить другого больше, чем себя. Однако герой повести «Ася», как и Онегин, не знает, что такое любовь, и когда любовь пришла, он не узнал её, как не узнал Онегин Татьяну на светском балу в Петербурге.
Любовь - дыхание Божие в человеческом сердце, и влюблённость -одно из его проявлений. Неслучайно начинается повесть описанием «маленькой статуи Мадонны с почти детским лицом и красным сердцем на груди, пронзённым мечами» [С., 7, с.73], которая скорбно глядела из ветвей одинокого огромного ясеня, и заканчивается, как бы окантовывается, той же печалью в глазах «маленькой <...> Мадонны» [С., 7, с.120]. Богоматерь, пронзённая мечами, умягчает злые сердца, прибавляет великодушия и милосердия.
Завершая разговор об «Асе» Тургенева, будет уместным вспомнить анонимный отзыв в «Санкт-Петербургских ведомостях» (1858 г., № 26), в котором критик отмечает сходство сюжетов «Аси» и «Евгения Онегина» и утверждает, что невольное воспоминание о знаменитом романе в стихах не вредит восприятию «Аси»: «Такой тёплой кисти в обрисовке характеров, такой благородной нежности в изображении душевных движений, какую мы встречаем у г. Тургенева, нет ни у кого другого из наших писателей».
Библиография
1. Курляндская Г.Б. Пушкинское начало в творчестве Тургенева (К 200-летию со дня рождения Пушкина). - Спасский вестник. - № 5. - 1999. -С. 10-15.
2. Лебедев Ю.В. Тургенев. ЖЗЛ. - М.: Молодая гвардия, 1990. -С. 328-329.
3. Мережковский Д.С. Полн. собр. соч. Т. 18. - М.: Типография И.Д. Сытина, 1914.
4. Некрасов Н.А. Полн. собр. соч. и писем: В 15 т. - Т. 14, кн. 2. -СПб.: Наука, 1999.
5. Ребель Г.М. Пушкинские мотивы и образы в повести И.С. Тургенева «Ася» // Вестник Удмуртского университета. - № 5(1) - 2006. - С. 97-110.
6. Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем в 28 т. Сочинения в 15 т. Соч. - Т.15. - М.; Л.: Наука, 1968. - С. 71. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте с указанием серии (Сочинения - С, Письма - П), тома и страницы.
7. Тургенев и круг «Современника». Неизданные материалы. 1847-1861. - М.; Л.: Академия, 1930.
УДК 82
Лопин Роман Анатольевич кандидат философских наук, доцент кафедры миссиологии Белгородской Духовной семинарии (с миссионерской направленностью), Россия, г. Белгород [email protected]
Лопина Мария Романовна магистрант кафедры философии и теологии
НИУ «БелГУ», Россия, г. Белгород lopinamarya@yandex. т
Воспитать «маленьких людей» в любви к Отечеству и Богу:
Лидия Чарская в детской литературе православной России
Аннотация: Статья посвящена литературному наследию Л.А. Чарской, его месту и значению в духовно-нравственном патриотическом воспитании подрастающего поколения, проблеме включения литературных произведений Л.А. Чарской в современную систему воспитания.
Ключевые слова: детская литература; чтение; книга; патриотическое воспитание; отечественная культура; Российская империя; духовно-нравственные ценности.
