CC BY
16DOI: 10.18522/2070-1403-2018-69-4-137-144
ФИЛОЛОГИЯ
(шифр научной специальности: 10.02.02)
УДК 81
М.У. Сулейбанова
Чеченский государственный университет г. Грозный, Чеченская Республика, Россия sulejbanova . ru @mail .ru
ОТГЛАГОЛЬНАЯ ДЕРИВАЦИЯ КАК УНИВЕРСАЛЬНАЯ КАТЕГОРИЯ ДЛЯ РАЗНОСИСТЕМНЫХ ЯЗЫКОВ
[Marzhan U. Suleibanova Related derivation as a universal category for different languages]
The most specific area is intra-verbal word formation, in which distinct differences are primarily due to ways and means of word formation. Prefix verbal word formation, including prefix-complex, is widely represented, as is known, in the Russian language. Prefix-complex verbs: to impregnate, to pacify, to unfold. Noun cluster: to charity (old bookish), to plot (obsolete). Intragonal prefixation is quite active in Nakh languages, mainly composite derivation. The function of prefixes of verbal composites uses postpositions, as well as a few original and borrowed prefixes: postpositions (serving as prefixes): Chechen, Ingush: chu - in, inside, chukhosavala - sprygut, tte - on, tte tasavala - pounce.
Key words: intra-verbal word formation, intraglonal prefixation, ways and means of word formation.
Глагол может выступать в качестве производящей базы для имен существительных, прилагательных, глаголов и наречий. Наиболее специфической областью является внутриглагольное словообразование, при котором ярко выраженные различия обусловлены, прежде всего, способами и средствами словообразования. Отличительной чертой русского внутриглагольного словообразования является префиксация, интерес к которой в процессе развития науки о языке не только не убывает, но и возрастает (М.А. Кронгауз, 1998; М.В. Черепанов, 2004; О.И. Дмитриева, 2005).
Префиксальное глагольное словообразование, в том числе и префиксально-сложное, широко представлено в русском языке. Префиксально-сложные глаголы: оплодотворить, умиротворить, размокропогодить
(разг.). Сращения: благотворить (книжн. устар.), злоумышлять (устар.), заблагорассудиться (безл.); прост. чайпить: И сразу же после еды они чайпили... Именно «чайпили», а не пили чай. Глагол и существительное объединялись таким образом в одно сложное слово, в некий глагол, который можно даже спрягать (Г. Семенов). Сращения в сочетании с суффиксацией: христарадничать (устар.), окказ.: Женатый человек не будет так очертяголовничатъ» (И. Ефремов).
Окказиональные глаголы образуются также посредством сложения в сочетании с суффиксацией и постфиксацией (Как ты там, моя медведица - / ковшик в проруби ночной? Как тебе там семизвездится /рядом с желтою луной? - О. Тарутин) и в сочетании с префиксацией и постфиксацией: Тебя покритиковали? Теперь отсамокритикуйся! (Н. Евдокимов).
Комбинированное основосложение, как и чистое основосложение, широко представлено среди композитов в составе глагольных гнезд. Оно реализуется в таких видах, как сложение в сочетании с префиксацией, сложение в сочетании с суффиксацией, в том числе и нулевой. Производносложные слова образуются в результате префиксации и суффиксации. Способы их производства рассматриваются нами параллельно с такими же способами, но осложняющими композицию, с целью сравнения.
Сложение в сочетании с префиксацией в современном русском языке представлено одним словом в составе глагольных гнезд - прилагательным в-пол-открытый - наполовину открытый, в котором элемент пол выполняет функцию префиксоида, обозначающего неполноту действия, выраженного производящим словом.
Внутриглагольная префиксация достаточно активна в нахских языках в основном композитной деривации.
В функции префиксов глагольных композитов используются послелоги, а также немногочисленные исконные и заимствованные префиксы:
1. послелоги (выступающие в функции приставок - префиксов): чеч., инг. чу- «в, внутрь», чу-кхосавала «спыгнуть», т1е- «на», т1е-тасавала «наброситься», хьала- «верх», хьала-кхоссавала «прыгать», д1а-«туда», дехьа «через», д1а-кхоссавала «отскочить», схьа- «сюда», схьа-вавала «суметь дойти», чеч. к1ел-, инг. к1ал- «под», к1ел-кхоссавала «прыгнуть под» и др. Соответствия этим послелогам имеются и в бац-
бийском языке, при этом семантически шире здесь дахь-, употребляемый в значениях, характерных для чеч. д1а-, дехьа. Активность проявляет в бацбийском языке префикс чу-, образующий множество глаголов, соответствующих в своем большинстве чеченским и ингушским: чухьажар «посмотреть (внутрь)», чухаъар «сесть (внутрь)», чухецар «впускать; спускать», чута1ар «согнуться, погнуться; сгорбиться», чуо-зар «вобрать; вдохнуть», чуэккххар «прыгать (внутрь)», чуверзар «завернуть (к кому-л.)», чутиегар «вшивать, делать вставку», чутасар «бросить (во что-л., с чего-л.)», чутакхар «втащиться, вползти» и др.
2. префиксы - классные показатели б, д, й, в во всех нахских языках (функционирующие и окаменелые); других префиксов (исконных или заимствованных) в собственном смысле этого слова нет в чеченском и ингушском языках.
Как отмечалось выше, приведенные и подобные им слова в нахском языкознании относят к префиксальному словообразованию. Действительно, если говорить о собственно глагольном словообразовании, с помощью префиксов, возводимых, как правило, к послелогам, образуются глаголы: хьа-жа - чухьажа, вада - чувада, вала - хьалавала, восса - охьавосса и т.п. Вряд ли правомерно, с точки зрения синхронного словообразования, относить к словообразовательной префиксации присоединение классных экспонентов, состоявшееся в неопределенном историческом прошлом и неактуальное для словообразовательной системы нахских языков в их нынешнем состоянии. Однако относить к префиксально-суффиксальному способу образование масдаров типа чухьажар, охьавоссар, дехьавалар вряд ли правомерно: это суффиуксально образованные от соответствующих префиксальных глаголов масдары [6, с. 236].
Русский и чеченский языки принадлежат к разным структурным группам, однако можно утверждать, что отглагольное словообразование является для них универсальной категорией. При сравнении отглагольных производных русского и чеченского языков обнаруживается, что существующая семантическая близость не исключает структурных несовпадений. Однако, как пишет А.А. Аминова,«<...> имеются некие параметры, как общие подходы к составляющим в деривационном процессе.
В сопоставляемых языках используется единый понятийный аппарат; глагол рассматривается с точки зрения обусловленности лексических, грамматических и словообразовательных характеристик, сходство наиболее важных типов номинации дают возможность проводить системное сопоставление и сравнение словообразовательных единиц в плане номинативной теории, для которой не имеет особого значения, какие именно единицы - аналитические или синтетические - выбираются для лингвистического анализа» [1, с. 5]. Исходя из вышесказанного, мы считаем необходимым наметить круг проблем, которые ставит перед нами задача сравнительного анализа гнезд отглагольной деривации разносистемных языков.
Известно, что вопрос о тождестве словообразовательных гнезд разноси-стемных языков должен быть связан с активностью тех или иных частей речи. Важной составляющей сравнительного изучения отглагольных деривационных гнезд следует считать ответ на вопрос: как квалифицировать глагол в виде мотивирующей базы в русском и чеченском языках, то есть слова каких частей речи образуются от глагола в обоих языках и набором каких словообразовательных значений они обладают? По своей продуктивности глагольные гнезда в русском языке находятся на втором месте после имен существительных - 30,71% [4, с. 170].
В нахских языках глагол также имеет высокий потенциал деривационной активности. При исследовании словообразовательных гнезд сопоставляемых языков обнаруживаются значительные различия в их количественном составе. Это объясняется как своеобразием грамматической структуры разносистемных языков, так и словообразовательной возможностью соотносительных исходных слов. Большинство дериватологов склонны считать словообразовательный потенциал той или иной части речи непосредственной составляющей той или иной лексико-семантической группы. При исследовании словообразовательных структур ученые обнаруживают, что словообразовательное значение типа, привносимое формантом, почти всегда обусловлено лексико-семантической спецификой производящих слов. Исследователи, пытаясь дать более расширенное описание, как правило, обращаются к словообразовательному аспекту и выясняют, что некоторым ЛСГ свойственно наличие определенной парадигмы глаголов, имеющих один и тот же словообразовательный тип. В рамках одной и той же ЛСГ им
свойственны своеобразные функционально-семантические парадигмы, составляющие ряды концептов с различными отличительными признаками, а также сближающиеся по способам выражения (лексико-семантические). Исследование количественного состава отглагольных словообразовательных гнезд, производящей базой для которых являются разные ЛСГ, дает возможность утверждать, что глаголам движения свойствен значительный словообразовательный потенциал. В «Словообразовательном словаре русского языка» А.Н. Тихонова в словообразовательное гнездо с исходным словом ходить входит 470 производных, вести - 507, нести - 541. Значительно меньшей деривационной активностью отмечены глаголы действия, преобразующего воздействия (физического воздействия на объект), глаголы психической деятельности и другие. Следует отметить, что исчерпывающее формально-семантическое изучение словообразовательных гнезд одной ЛСГ является важной лингвистической задачей, потому что позволяет определить влияние значения базовой единицы на структурную составляю -щую гнезда, выявить специфику образования производных различных частей речи в гнездах слов данной ЛСГ, а также показать как воздействует значение базовой единицы на потенциал тех или иных категорий производных единиц на разных ступенях словообразования [3, с. 176].
В дериватологии имеются различные гипотезы по данному вопросу. Т.А. Ацаркина описала глаголы движения в польском, чешском и русском языках и проиллюстрировала взаимосвязь значения глагола, его интенционной структуры со словообразовательными возможностями. Автор считает, что лексическое выражение деривационных возможностей производящего глагола находится в прямой зависимости от определенного числа составляю -щих разного порядка, в числе которых важное место отводится структуре интенционного поля глагола, его словообразовательной валентности. Тер-мино-понятия «интенция» и «валентность», перенесенные из современной семантики в область дериватологии, дают возможность спрогнозировать словообразовательный потенциал глагола, даже в условиях, когда конкретная лексикализация находится в непосредственной зависити от достаточного количества особых для любого языка факторов условий - узуса, функциональных факторов, конкуренции с синонимическими единицами, в том числе образованными от других основ [2, с. 221].
Методом обоюдного сравнения словообразовательных гнезд при сравнительном исследовании можно наметить поле производных, характеризующих один язык и отсутствующих в другом. Например, отглагольные словообразовательные гнезда русского языка с базисными словами - глаголами движения - характерны корреляты с семантикой однонаправленности/ неоднонаправленности. В бесприставочных коррелятивных глаголах с семантикой движения базисным выступает однонаправленный глагол [7].
В нахских деривационных гнездах корреляционные пары могут выглядеть так: идти, ходить - ваха, эха; прийти, приходить - ван, йан, бан, кхача; скакать, скачут - хахка, хохку; течь, течет - иеха, оьху;
В русском отглагольном словообразовательном гнезде значительная роль отводится префиксальным глаголам, которые отсутствуют в нахских языках по его грамматическим особенностям. Глаголы движения примечательны своими видовыми корреляциями и словообразовательным потенциалом: они образуются при помощи практически всех имеющихся в русском языке приставок. «Гибкая и разветвленная система глагольной префиксации в славянских языках позволяет словообразовательными средствами выразить различные характеристики действия: его результативность /нерезультативность, кратность, продолжительность, определенную фазу протекания, интенсивность, пространственную направленность» [5, с. 161].
Для выражения семантики анализируемых концептов в нахских языках используются композитные образования, в которых один из компонентов выполняет модифицирующую, уточняющую функцию: скакать, скачут - хахка, хохку; течь, течет - иеха, оьху, тогда как во второй основе сосредоточивается основное значение. Некоторые исследователи-кавказоведы склонны считать, что подобные аналитические формы выражают семантику аспекту-альности. Видовая семантика в нахских языках отражается в глагольной парадигматике. Чеченские сложные глаголы являются структурно-семантическими эквивалентами русских префиксальных глаголов и полноправными составляющими чеченского словообразовательного гнезда.
Ядро префиксальных глаголов движения обнаруживается в словообразовательном гнезде на первой деривационной оси: гнать - выгнать, загнать, перегнать и т.д. Здесь могут реализовывать себя и префиксально-постфик-сальные глаголы, аналоги которых в чеченском языке - сложные глаголы:
лалла - аралалла, чулалла, дехьлалла и т.д.; скакать - прискакать - хахка -д1ахахкавала; лететь - отлететь, т1емавала - т1емаваьлла и другие.
На втором деривационном шаге от префиксальных глаголов образуются видовые корреляции: гнать ^ загнать ^ загонять; везти ^ вывезти ^ вывозить.
Производные подобной структуры в чеченском словообразовательном гнезде: ваха - чуваха - чуиеха; вада - аравада, араида.
На второй и третьей ступенях деривации в глагольных словообразовательных гнездах русского языка обнаруживаются причастия, например: падать ^ падающий; скакать ^ скачущий, и существительные: бежать ^ забежать ^ забег; ходить ^ приходить ^ приход и другие.
В чеченском языке: причастие: охьавуожа (падать) - охьавоьжнарг (упав-щий); и существительные: ходить - иеха - д1иеха - д1аиехар (уход) и другие.
В целом можно констатировать, что глаголы движения русского и чеченского языков представляют собой своеобразный лексико-грамматический разряд слов. Специфика структурно-семантической организации их словообразовательных гнезд определяется, главным образом, внутриглагольным словообразованием, а также частеречным составом производных на всех ступенях деривации.
Исследование отглагольных словообразовательных гнезд русского и чеченского языков дало возможность определить наличие или отсутствие тех или иных лексико-грамматических и морфологических категорий, которые получили реализацию в производной лексике обоих языков, и более детально исследовать системно-структурную организацию глагола как части речи.
Л И Т Е Р А Т У Р А
1. Аминова A.A. Производный глагол в сопоставительном аспекте. Казань, 1993.
2. Ацаркина Т.А. Семантика глагола и его словообразовательные возможности (на материале глаголов движения в польском языке в сопоставлении с чешским и русским) // Проблемы изучения отношений эквивалентности в славянских языках. М., 1997.
3. Лукашанец А.А. Структурно-семантическая характеристика глагольных словообразовательных гнезд в белорусском языке // Деривационные типы и гнезда в синхронии и диахронии. Владивосток, 1989.
4. Моисеев А.И. Основные вопросы словообразования в современном русском литературном языке. Учебное пособие. Л., 1987.
5. Петрухина Е.В. Основные принципы сопоставления модификаций глагольных действий в славянских языках // Проблемы изучения отношений эквивалентности в славянских языках. М., 1997.
6. Сулейбанова М.У. Композитное словообразование в нахских языках // Дис. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. Махачкала, 2009.
7. Тихонов А.Н. Проблемы составления гнездового словообразовательного словаря современного русского языка. Самарканд, 1971.
R E F E R E N C E S
1. Aminova A.A. Derived verb in a comparative aspect. Kazan, 1993.
2. Atsarkina T.A. The semantics of the verb and its derivational possibilities (on the mother of the verbs of movement in Polish in comparison with the Czech and Russian) // Problems of studying equivalence relations in the Slavic languages. M., 1997.
3. Lukashanets A.A. Structural and semantic characteristics of verbal wordbuilding nests in the Belarusian language // Derivational types and nests in synchrony and diachronia. Vladivostok, 1989.
4. Moiseev A.I. Basic questions of word formation in the modern Russian literary language. Tutorial. L., 1987.
5. Petrukhina E.V. Basic principles of comparison of modifications of verbal actions in Slavic languages // Problems of studying equivalence relations in Slavic languages. M., 1997.
6. Suleybanova M.U. Compositional word formation in Nakh languages // Thesis. Makhachkala, 2009.
7. Tikhonov A.N. The problems of compiling a nested word-building dictionary of the modern Russian language. Samarkand, 1971.
5 июня 2018 г.
