CC BY
131
9. ГАРФ. Ф. 5759. Оп. 1. Д. 47. Л. 51.
10. ГАРФ. Ф. 5761. Оп.1. Д.14. Л. 170 об.
11. ГАРФ. Ф. 5761. Оп. 1. Д. 14. Л. 5, 5 об.
12. ГАРФ Ф. 5761. Оп. 1. Д. 14. Л. 400.
13. ГАРФ. Ф. 5759. Оп.1. Д. 49. Л. 13.
14. Штрик-Штрикфельдт В. Против Сталина и Гитлера. М., 1993.
15. Материалы по истории русского освободитель-
ного движения. Вып. 2. М., 1998.
16. ГАРФ. Ф. 5761. Оп. 1. Д. 14. Л. 170.
17. ГАРФ. Ф. 5761. Оп. 1. Д. 14. Л. 391-391 об.
18. ГАРФ. Ф. 5761. Оп. 1. Д. 14. Л. 400, 401.
19. Документы из архива Военно-исторического центра ВСРФ.
20. ГАРФ. Ф. 5761. Оп. 1. Д. 18. Л. 13, 13 об.
21. ГАРФ. Ф. 5761. Оп. 1. Д. 13. Л. 64.
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ О «СВОБОДНЫХ ЗЕМЛЯХ» АМЕРИКИ В ТРАКТОВКЕ ОСНОВОПОЛОЖНИКА ПРОГРЕССИЗМА Ф. ДЖ. ТЕРНЕРА
RUSSIAN HISTORIOGRAPHY ABOUT FREE LANDS OF THE USA IN THE CONCEPTION OF F. J. TURNER, THE FOUNDER OF PROGRESSIVE HISTORY
А. А. Цыганова
В статье рассматриваются основные подходы отечественной историографии ХХ-ХХ1 вв. к творчеству американского ученого и историка Ф. Дж. Тернера. Обозначив «границу» ключевым фактором развития американской истории, Тернер предложил свою трактовку американской исключительности, заключающейся в наличии обширного фонда свободных земель и необходимости их постоянного освоения. Влияние и роль колонизации на развитие государства и капитализма в целом вызвало широкий отклик в советской историографии, которая с позиций марксизма опровергла теоретический подход Тернера. Современная историография, широко применяя сравнительно-исторический метод в научных исследованиях, рассматривает концепцию «границы» в качестве общенаучного понятия и объясняющей модели для других стран со схожим колонизационным опытом, в том числе и для России.
Ключевые слова: Тернер, граница, фронтир, свободные земли, колонизация, прогрессизм, США, Сибирь.
A. A. Tsyganova
The article examines the basic approaches of Russian historiography of XX-XXI centuries to the works of American scholar and historian F. J. Turner. Having made the frontier the key point of the development of American history, Turner gave his own interpretation of the American uniqueness, based on vast territories of free lands and the need for its permanent settlement. The role of the colonization in the development of the state and capitalism in whole found a broad response among soviet historians, who refuted Turner's conception from Marxist methodology. Modern historians applying comparative method in their research use the frontier theory as the general scientific concept and the explaining model for the countries with similar colonization experience, like Russia.
Keywords: Turner, frontier, free lands, colonization, progressive history, USA, Siberia.
Попытка Ф. Дж. Тёрнера (1861-1932)1, одного из основоположников прогрессистского2 течения в американской историографии, дать теоретическое объяснение закономерностей исторического развития США, исходя из наличия значительного фонда «свободных земель» и процесса их колонизации, стала поворотным моментом в развитии американской и в целом зарубежной историографии. Идея Тёрнера об особой
роли «подвижной границы» в обеспечении американских граждан экономическими свободами и новой моделью демократии была естественным образом интегрирована не только в национальную историографию, но и в массовое сознание американцев [1, с. 59].
Концепция «подвижной границы» («фронтира») была озвучена более ста лет назад, но ее критики в большей степени, чем сторонники, превратили ее в оригинальный миф,
1 Фредерик Джексон Тёрнер (1861-1932) - американский ученый и историк, профессор Висконсинского (1889-1910) и Гарвардского (1910-1924) университетов, президент Американской исторической ассоциации (1910-1911).
2 Прогрессистское направление в исторической науке США возникло на рубеже Х1Х-ХХ вв. и достигло своей научной зрелости в 1920-1940-е гг. Историки-прогрессисты (Ф. Дж. Тёрнер, К. Беккер, Ч. Бирд, и др.) призывали рассматривать историю США в рамках общемировых процессов, изучать экономические факторы и социальные конфликты в истории, широко привлекать данные других наук и их методы исследования.
интеллектуальную ловушку для целого века [2, p. 480], не отрицая, правда, ее эвристической ценности. Не обошла своим вниманием концепцию «фронтира» и отечественная историография, представленная советским и российским сегментами, анализируемыми в данной публикации.
Советская историография, начиная со второй половины 1950-х гг., выступила с критической оценкой феномена «подвижной границы» [3-10]. Используя в качестве универсальной модели теорию классовой борьбы К. Маркса и ленинский постулат о развитии капитализма «вширь» и «вглубь», советские ученые подвергли критике выдвинутую Тёрнером идею о решающем значении «свободных земель» в истории развития США, прежде всего с теоретических позиций. Акцент Тёрнера на природно-климатические особенности американского континента в качестве детерминанты его развития, а не на классовые противоречия вызывал наибольшую критику. Так, по мнению А. В. Ефимова, организационное оформление американского рабочего движения лишь тормозилось наличием «свободных земель», так как «каждый рабочий мог, хотя и ценой больших жертв и лишений, приобрести в собственность участок земли» [4, с. 555]. Переселение рабочих на запад, с точки зрения Ефимова, исключало их из сферы капиталистического общества. «Свободные земли» в концепции Тёрнера заставляли колониста соприкасаться с примитивными условиями жизни, что стало причиной больших контрастов в развитии промышленности: с одной стороны, передовые фабрики в восточных штатах США и примитивные формы технического производства на «границе» - с другой [4, с. 554]. По мнению Ефимова, наличие «свободных земель» Америки обусловило сохранение и распространение рабства в США, тогда как «замкнутое в своих прежних территориях рабство неизбежно было бы обречено на уничтожение в течение каких-нибудь 15 лет» [4, с. 553]. Другим критическим замечанием в адрес Тёрнера стало употребление самого понятия «свободные земли» Запада, которые были вовсе не «свободными», а, наоборот, в какой-то степени перенаселены автохтонными племенами индейцев [4, с. 553; 5, с. 59]. Тогда весь процесс колонизации и продвижения «границы» приобретает образ жестокой войны, сопровождаемой массовым истреблением коренных обитателей Америки и оттеснением их в глухие и малопригодные для жизни районы. Тем не менее, с нашей точки зрения, неправомерно искать в концепции «фронтира» выводы, позволяющие относить Тёрнера к расистам. Ни в одной своей работе Тёрнер не называет индейцев так, как пишет об этом А. В. Ефимов, то есть «низшей расой», обреченной на уничтожение белыми» [4, с. 552].
Критический анализ теории «подвижной границы» продолжил Н. Н. Болховитинов, затронувший крайне дискуссионный аспект исторической концепции Тёрнера -теорию «предохранительного клапана» ("safety valve doctrine"). С точки зрения Тёрнера, «как бы ни складывались социальные отношения на Востоке, как бы ни стремился капитал оказать давление на труд, какие бы политические ограничения не препятствовали свободе масс, - имелись широкие ворота для бегства в свободные условия свободных земель» [11, p. 259]. Болховитинов не отрицает
важную роль западных земель в истории США. В таком случае спорным и нерешенным остается вопрос о реальном «механизме» действия «подвижной границы»: как конкретно происходил отлив населения на Запад, каково было его влияние на классовую структуру и развитие капитализма в США [7, с. 319].
В соответствии с тёрнеровской теорией «клапан» должен был открываться в период кризисов. Болховитинов же на основе официальных данных о продаже государственных земель в 1815-1860 гг. опровергает это и устанавливает, что в действительности в это время наблюдается как раз резкий спад движения, то есть «клапан» фактически закрывается. Этот парадокс концепции Тёрнера Болховитинов связывает с тем, что «свободные» и необработанные участки земли требовали значительных материальных и трудовых вложений [7, с. 324].
Советскими американистами также признавалось глубокое влияние концепции «фронтира» на формирование идеологии империалистической экспансии. При таком подходе колонизация «свободных земель» выступает синонимом экспансии. Так, И. П. Дементьев видит оправдание экспансии в самой постановке центрального вопроса теории «границы»: если расширение географических пределов страны является ключевым в ее развитии, то экспансия США не должна прекращаться с целью сохранения достижений американской демократии [12, с. 114]. Подтверждением тому служат слова самого Тёрнера о том, что «.. .нельзя спешить с пророчеством, будто экспансионистский характер американской жизни полностью исчерпал себя. Движение - ее главный фактор. американская энергия будет беспрестанно требовать более широкого поля для своего проявления» [12, с. 116]. По мнению Дементьева, идея Тёрнера о движении как ведущем факторе развития американского государства наметила программу действий в настоящем, став историческим обоснованием агрессивной внешней политики США на рубеже XX в. [12, с. 117]. Идеализированное изображение «границы», считает Дементьев, изменило лишь форму подачи американской исключительности, сделав специфическое определяющим.
В целом, критические замечания советских американистов по адресу Тёрнера можно свести к следующему. Во-первых, принципиальным методологическим пороком концепции «подвижной границы» является абсолютизация природного фактора и отрицание Тёрнером классовых противоречий и классовой борьбы как основы исторического процесса. Во-вторых, Тёрнер, воспевая Америку и ее исключительность в виде «границы», превратил историческое своеобразие США в его сущность. В-третьих, признавалось, что, сосредоточивая внимание на экспансии «фронтира», на распространении капитализма «вширь», Тёрнер игнорировал развитие капитализма «вглубь», - длительное существование и развитие плантационного рабства. В-четвертых, не выдержал столкновения с фактами и тезис о «предохранительном клапане»: промышленные кризисы и массовый отток рабочих на Запад оказались не связанными напрямую. И, наконец, рассуждения Тёрнера о необходимости постоянного движе-
ния и поиска новых «границ» с целью поддержания демократии рассматривались в качестве идейной базы империалистической экспансии США. Пожалуй, единственным положительным моментом концепции Тёрнера советские историки считали постановку вопроса об особенностях исторического развития Соединенных Штатов.
Таким образом, точка зрения советских американистов свидетельствует о полной теоретической и футуристической несостоятельности концепции «границы» Ф. Дж. Тёрнера.
Долгое время господствовавшая в историографии концепция двух типов аграрно-капиталистической эволюции и фетишизация экономического фактора затрудняли поиск новых подходов к изучению творчества Ф. Дж. Тёрнера. Внедрение цивилизационного подхода, компаративистского анализа и междисциплинарного принципа в современные исторические исследования с широким привлечением в познавательный аппарат истории данных других наук способствовало не просто переходу на многофакторный путь изучения исторических событий прошлого. Оно открыло новые перспективы в исследовании колонизационной истории.
Современная отечественная историография творчества Тёрнера, обнаружив для себя широкие концептуальные возможности в сравнительно-историческом подходе, сконцентрировала внимание на изучении сибирского «фронтира» в эпоху российской колонизации северо-восточной Азии [1320]. Особых успехов удалось достичь сотрудникам Института истории СО РАН, реализовавшим научно-исследовательский проект «Фронтир в Сибири: общее и особенное в контексте российской и мировой истории конца ХУ!-начала XX в.». Их задачей стало выявление специфики развития Сибири в качестве пограничной территории продвижения за Урал в сравнительной перспективе. За основу было взято тёрне-ровское понимание «фронтира» в нескольких смысловых значениях: «граница» как естественный рубеж, и «граница» как «процесс освоения необжитой или малообжитой территории различными этносами с разным уровнем развития экономических, социальных и культурных отношений» [14, с. 5]. Нам представляется весьма интересным оценочное сопоставление колонизационных процессов, имевших место в Сибири и Северной Америке, проведенное одним из разработчиков проекта Д. Я. Резуном.
Рассматривая «фронтир» в качестве места встречи двух культур разного уровня («дикости» и «цивилизации» в терминологии Тёрнера), Резун видит результатом этого процесса рождение сообщества нового качества: американцев - в Северной Америке, сибиряков - в Сибири. Таким образом, заселение Сибири и Северной Америки суть однотипные явления, поскольку колонисты осваивали территории, не являвшиеся их исторической родиной [20, с. 3-4]. Общим для «свободных земель» Америки и Сибири стал многонациональный состав участников их освоения. Резун говорит о «великом пассионарном движении», «плавильном котле», в котором смешивались представители разных народов [20, с. 24]. Базируясь на понимании «границы» в качестве постоянно изменяю-
щейся величины, Резун указывает на непременный мотив европейских колонистов двигаться вглубь американского континента в поисках «свободных земель». Такой натиск вынуждал индейскую цивилизацию постоянно отступать, что неминуемо приводило к созданию резерваций и разграничению ареалов существования двух культур. В Сибири же вследствие незначительной плотности коренного населения не требовалось вести войну с аборигенами, поэтому «приход русского человека в Сибирь почти не сдвинул коренных жителей с места, и русские, и аборигенные поселения существовали вперемежку» [20, с. 21].
В то же время характер освоения колонизуемых территорий и строительства новых городов в Америке и Сибири существенным образом отличался. Как только территория на западе обживалась, вновь появлялись обозы переселенцев. Сибирь осваивали «перелетами» (термин В. О. Ключевского), так до конца не заселив и не обустроив территорию [20, с. 32]. Беря за основу своего историко-сравнительного анализа концепцию «подвижной границы» Тёрнера, Резун уделяет внимание и ее не менее важной второй составляющей - теории «секций» и ее производной - «секционализму». По мнению Резуна, страны и регионы, подобно США, России, Европе, Азии, не могут рассматриваться иначе как в контексте естественных противоречий и компромиссов. «Сегодня Западная Сибирь также делится на "секции" - Тюмень и Курган все более тяготеют к Уралу, чем к собственно Сибири» [20, с. 25-27].
Еще один исследователь истории Сибири Д. А. Агеев выделяет и анализирует специфические черты сибирского «фронтира», определяя скорее функциональное, нежели морфологическое, сходство Сибири и американского Запада [13, с. 302]. Соглашаясь с ленинской интерпретацией «подвижной границы» в качестве способа развития капитализма вширь, Агеев признает за американским «фронти-ром» «феномен международного разделения труда в ходе капитализации аграрного производства и промышленной революции». Тем самым американский Запад сумел естественным образом интегрироваться в систему мирохозяйственных связей, в то время как Сибирь продолжала оставаться «придатком», «периферией», «пограничным» маргинальным ареалом» [13, с. 306]. Американский Запад - это расширяющееся государство, Сибирь - вместилище материальных и физических ресурсов, источник накопления первоначального капитала. Отличался и характер освоения Сибири и Запада. Колонизация Запада являлась по своей сути агрессивной и стремящейся утвердиться в новом независимом качестве. В то время как заселение Сибири осуществлялось в большинстве случаев принудительно и отягчалось абсолютной невосприимчивостью народных масс к нововведениям [13, с. 301]. Агеев рассматривает продвижение «границы» в контексте борьбы «динамически расширяющихся секций, признавая вслед за Тёрнером неразрывную связь "фронтира" и "секции", комбинацию двух факторов, земли и людей»[21, р. 39].
Таким образом, поставленный еще самим Тёрнером вопрос о возможности применения его теории «границы» на материале иной колониальной среды, в иных экономиче-
ских и политических условиях [21, p. 19] нашел свое отражение в компаративистских исследованиях, посвященных, с одной стороны, выявлению общих и различных черт процесса заселения и освоения Сибири и Северной Америки, с другой - способствовал в целом изучению уникальных особенностей развития Сибири с началом ее колонизации.
Нельзя не отметить, на наш взгляд, верное замечание Б. М. Шпотова о том, что современным исследователям не стоит ограничиваться изучением исключительно сибирского фронтира. Следует также обратить внимание и на степной фронтир, «засечную черту» XVII в. с полувоенными поселениями, живущими на границе Дикого Поля, и о русской экспансии на Север, где тоже имелись свободные земли [22, с. 210]. В таком ракурсе концепция «границы» может выступать как в качестве общенаучного понятия (чему способствует многозначность самого термина), так и в качестве объясняющей модели в истории наряду с моделью переселенческого капитализма и ленинской моделью «американского» пути развития. Данная модель, по мнению Шпотова, может быть применима и к истории международных отношений, что особенно касается соотношения «фронтира» и колониальных захватов, процессов «американизации» и «глобализации» [22, с. 211].
Таким образом, современная отечественная историография, встав на путь сравнительного анализа колонизационного движения России и США, представила концепцию «границы» в разных ее аспектах, обратив внимание на секционную теорию как неотъемлемую часть теории «фронтира», на социокультурные, а не только экономические мотивы переселения и в целом на природно-климатические условия жизни людей. Тем не менее, и труды советских американистов не утратили своего значения, в них был детально разработан вопрос о развитии и распространении капитализма в его зависимости от «свободных земель Америки».
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Цыганова А. А. Социокультурный феномен «границы» в идейном наследии Ф. Дж. Тёрнера // Рос. науч. журн. 2011. № 6 (25).
2. Steiner M. From Frontier to Region: Frederick Jackson Turner and the New Western History // Pacific historical review. Berkley, 1995. Vol. 64. № 4.
3. Ефимов А. В. Проблема сосуществования различных способов производства в работах Ф. Дж. Тёрнера // Вопр. философии. 1956. № 5.
4. Ефимов А. В. «Свободные земли» Америки и историческая концепция Ф. Д. Тёрнера // Из истории общественных движений и международных отношений. М., 1957.
5. Болховитинов Н. Н. О роли «подвижной границы» в истории США // Вопр. истории. 1962. № 9.
6. Болховитинов Н. Н. О механизме действия «предохранительного клапана» в истории США // Новая и новейшая история. 1970. № 4.
7. Болховитинов Н. Н. Западные земли и развитие капитализма // Болховитинов Н. Н. США: проблемы истории и современная историография. М., 1980.
8. Демиховский М. В. О «подвижной границе» и государственных землях США // Основные проблемы истории США в американской историографии. От колониального периода до гражданской войны 1861-1865 гг. М., 1971.
9. Демиховский М. В. Экспансия США на Запад // Американский экспансионизм: Новое время. М., 1985.
10. Дементьев И. П. Идейная борьба в США по вопросам экспансии. М., 1973.
11. Turner F. J. The frontier in American history. N.Y., 1931.
12. Дементьев И. П. Внешнеполитический аспект теории «границ» Ф. Тёрнера // Идейная борьба в США по вопросам экспансии. М., 1973.
13. Агеев А. Д. Сибирь и американский Запад: движение фронтиров. М., 2005.
14 Ананьев Д. А. [и др.] «Новые земли» и освоение Сибири в XVII-XIX вв.: очерки истории и историографии / Д. А. Ананьев, Е. В. Комлева, Д. Я. Раев, Д. Я. Резун, И. Р. Соколовский, Е. Н. Ту-маник; отв. ред. д-р ист. наук Д. Я. Резун. Новосибирск, 2006.
15. Замятина Н. Ю. Зона освоения (фронтир) и ее образ в американской и русской культурах// Общественные науки и современность. 1998. № 5.
16. Резун Д. Я., Ламин В. А., Мамсик Т. С., Шилов-ский М. В. Фронтир в истории Сибири и Северной Америки в XVII-XX вв. Новосибирск, 2001.
17. Резун Д. Я., Шиловский М. В. Сибирь, конец XVI - начало XX в.: фронтир в контексте этносоциальных и этнокульутрных процессов. Новосибирск, 2005.
18. Хромых А. С. Проблема «сибирского фронтира» в современной российской историографии // Вестн. Челяб. гос. ун-та. 2008. № 5.
19. Супоницкая И. М. Равенство и свобода. Россия и США: сравнение систем. М., 2010.
20. Резун Д. Я. Фронтир в истории Сибири и Северной Америки в XVII-XX вв.: общее и особенное. Новосибирск, 2005.
21. Turner F. J. The significance of sections in American history. N.Y., 1932.
22. Шпотов Б. М. Рецензия. Европейские исследования в Сибири. Вып. 3. Материалы всероссийской конференции «Американский и сибирский фронтир»; Американские исследования в Сибири. Вып. 5. Материалы всероссийской научной конференции «Американский и сибирский фронтир». Томск, 2001; Американские исследования в Сибири. Вып. 6. Материалы всероссийской научной конференции «Молодая американистика Западной Сибири». Томск, 2002 // Новая и Новейшая история. 2004. № 2.
