CC BY
172
Вопросы гражданского права
УДК 347.51
ОТДЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ВОЗМЕЩЕНИЯ ВРЕДАГ ПРИЧИНЕННОГО ЗДОРОВЬЮ ГРАЖДАНИНА
© Аполинская Н. В., 2009
Право человека требовать возмещения вреда, причиненного его здоровью в период его внутриутробного развития или в процессе родов, может быть осуществлено при наличии всех необходимых условий деликтной ответственности, предусмотренных законодательством. Причем в настоящее время данное требование не может быть обращено к женщине, выносившей и родившей ребенка. К иным же лицам (медицинским работникам, отцу ребенка и др.) требования может предъявить как сам потерпевший (по достижении совершеннолетия), так и иные лица, действующие в его интересах (например, родители, опекуны, попечители и др.). Это правило можно вывести из принципа генерального деликта, зафиксированного в нормах ГК РФ. При этом такая возможность не должна колебать положение о том, что человеческий плод в период его внутриутробного развития субъектом или объектом прав признан быть не может.
Ключевые слова: вред, причиненный здоровью человека, в период его внутриутробного развития или в процессе родов; деликтная ответственность; принцип генерального деликта; основания и условия ответственности; субъекты ответственности.
Хотелось бы обратиться к вопросу, который достоин самого пристального внимания, однако по необъяснимым причинам им обделен — это причинение вреда плоду (эмбриону) человека. Обладает ли человек правами на защиту своего здоровья после рождения, если вред был причинен в период его внутриутробного развития либо в процессе его рождения?
В юридической литературе встречаются мнения, что необходимо дополнить закон ответственностью за причинение вреда здоровью человеческого эмбриона. Здоровье детей является величайшей ценностью для любого общества. Поэтому вред, причиненный ребенку на эмбриональной стадии развития, должен быть возмещен [1]. Это необходимо для помощи ребенку, родившемуся с дефектами, наказания нарушителя и превентивного воздействия на потенциальных нарушителей [2]. «Предшествующее отделению от матери зародышевое состояние человека, эвентуально, не есть безразличное для цивильного права. Если за беременностью последует рождение младенца живым, тогда и предшествующее состояние окажется для вопросов права не безразличным. Приобретение им права будет устанав-
ливаться моментами, предшествующими его рождению» [3]. Статья 446 ГК Польши (с изменениями от 30 августа 1996 г.) устанавливает, что с момента рождения ребенок приобретает право на возмещение ущерба, причиненного до рождения [4].
Для дальнейших рассуждений необходимо уточнить, что эмбрион (плод человека) субъектом права не является. Как верно отметил Г. Б. Романовский, право на жизнь не означает саму жизнь, это субъективное правомочие, имеющее формально-атрибутивное оформление. Поэтому следует различать такие категории, как право на жизнь и саму жизнь. Следовательно, необходимо отличать момент возникновения субъективного права на жизнь и саму жизнь [5]. Актом рождения, сказал Д. И. Мейер, человек вступает в общество людей [6]. Однако данный вопрос не так однозначен, как может показаться на первый взгляд. Ученые, политики, представители религии давно дискутируют между собой по вопросу о моменте зарождения человеческой жизни; о том, когда об эмбрионе, человеческом плоде можно говорить как о субъектах отношений. Чтобы не вдаваться в дискуссию, не имеющую прямого отношения к теме ста-
тьи, отметим, что при анализе правового статуса плода человека следует исходить из следующих посылок:
• необходимо признать и учитывать тот факт, что человеческий плод, а ранее и эмбрион — человеческое существо. Однако есть разница между плодом и человеком — плод развивается. В процессе беременности развитие плода проходит через сложные и качественно разнообразные стадии: от крошечной оплодотворенной клетки до вполне сформировавшегося плода, человеческого существа [7];
• пока человек не родился, у него нет жизни, независимой от жизни его матери [8], плод не самостоятелен. Он является частью женского организма, и о его самостоятельных правах речи быть не может. Поскольку эмбрион — это нечто живое, то оно имеет право на жизнь, но это право — не явление правового порядка, это не субъективное право. Эмбрион имеет право на жизнь как любое живое существо (например, как животное). Однако, говоря о праве животного на жизнь и о необходимости защищать эту жизнь, мы не говорим о возникновении у него субъективного права. Связь матери и плода не позволяет провести линию, разделяющую организм женщины и ее будущего ребенка. Таким образом, с формальной точки зрения сложно ввести в круг субъектов права существо, хоть объективированное в виде некоей материальной единицы, но, как правило, не имеющее отдельного существования [9];
• признание плода субъектом права повлечет за собой упразднение прав беременной женщины (она будет рассматриваться как живой инкубатор, не имеющий самостоятельного мнения, что даст возможность для неограниченного вмешательства в ее частную жизнь); а также определенные правовые сложности (необходимость изменения многих нормативно-правовых актов (в т. ч. Конституции РФ), введения новой категории — условной правоспособности; разработки механизма реализации прав неро-дившегося субъекта). Кроме того, если за эмбрионом признать правоспособность, то это потребует регистрации плода, и тогда часть российских граждан будут регистрировать в качестве правоспособных субъектов на различных стадиях беременности, а часть — с момента рождения [10]. Представляется, что это недопустимая ситуация;
• и, наконец, думается, что многие исследователи признают человеческий плод
субъектом права только с целью обеспечения его основных прав, и в первую очередь права на жизнь. Однако считаем, что надлежащую охрану и защиту можно обеспечить и без изменения подхода к человеческому плоду.
Таким образом, плод человека во время нахождения его в организме женщины, пока он связан с ней физически, рассматривать как нечто отдельное (как субъект права или как объект) невозможно, так как невозможно отделить их друг от друга; только «после полного отделения ребенка от матери, человек приобретает отдельное существование» [11]. Изменение подхода (т. е. признание его субъектом) усложнит ситуацию, так как повлечет за собой нарушения прав и свобод уже существующих лиц. «Фиксация зависимости возникновения правосубъектности от факта рождения представляется наиболее целесообразной» [12]. Однако очевидно, что его ценность для конкретных лиц, да и всего человечества в целом должны обусловить его надлежащую охрану в целях воспроизводства человека. Именно поэтому следует более тщательно изучить возможность привлечения к деликтной ответственности лиц, причиняющих вред человеку на внутриутробной стадии его развития.
Анализ реалий действительности показывает, что вред плоду человека (его развитию) может быть причинен со стороны двух субъектов — женщины, которая его вынашивает, а также иных лиц (работников медицинских учреждений, производителей лекарств, будущего отца ребенка и др.).
Изучение мнений ученых привело к выявлению, по крайней мере, трех проблем, связанных с принципиальной возможностью человека требовать возмещения такого вреда:
• во-первых, анализ права, на котором основана такая возможность. Отдельными авторами предлагается рассмотреть в качестве основы обязанность родителей защищать интересы детей до рождения. Иначе на чем основаны иски от детей с врожденными физическими и психическими пороками, зачатых от родителей-наркоманов и алкоголиков, предъявляемые в скандинавских странах, в США? [13]. В штате Калифорния даже была предпринята попытка привлечь к уголовной ответственности мать ребенка за причинение ему вреда на эмбриональной стадии своим неправильным
поведением во время беременности по аналогии с дурным обращением с родившимися детьми. Суд не признал женщину виновной в совершении преступления, выдвинув формальный аргумент: законодательство о дурном обращении с детьми не распространяется на эмбрионы [14];
• во-вторых, наличие такого права у ребенка может рассматриваться как покушение на права беременной женщины. Защищать эмбрион от вредного воздействия на него со стороны женщины, которая его вынашивает, невозможно без грубого вмешательства в ее личную жизнь, попрания ее права на приватность. Таким образом, при защите жизни и здоровья эмбриона необходимо исходить из приоритета уважения автономии личности уже родившегося человека, и за эмбрионом не могут признаваться бомльшие права, чем за родившимся человеком [15]. На самом деле, если по закону ребенок сможет предъявить своей матери иск, связанный с причинением вреда его здоровью во время его внутриутробного развития (например, в случае если женщина во время беременности курила, употребляла спиртные напитки, наркотики, принимала какие-либо лекарственные препараты и др.1), то такой закон следовало бы признать неконституционным, поскольку в этом случае женщине фактически было бы отказано в правосубъектности [17]. Однако при этом в 16 штатах США действуют законодательные акты, в соответствии с которыми причинение вреда здоровью еще не рожденного ребенка (например, применение матерью наркотиков) является уголовным преступлением [18];
• и, в-третьих, невозможность (или большая сложность) в доказывании, во-первых, факта совершения лицом действий, повлекших причинение вреда; а, во-вторых, установления причинно-следственной связи между действиями и наступившим вредом.
На самом деле, считаем, что для возникновения такого права у субъекта необходимо наличие условий деликтной ответственности:
• наличие вреда, причиненного здоровью, который состоит в наличии заболевания, увечий, др., причины которых «лежат» в периоде его внутриутробного развития;
• противоправность действий (бездействий) причинителя вреда — даже в данной ситуации, думается, должна применяться презумпция, что любое повреждение здоровья признается противоправным;
• причинной связи, устанавливаемой, во-первых, между совершенным действием (бездействием) в период внутриутробного развития человека и причиненным вредом, и, во-вторых, между повреждением здоровья и имущественными потерями гражданина, выразившихся в дополнительных расходах, утрате трудоспособности и др.;
• вины причинителя вреда, которая также презюмируется, кроме случаев безвинов-ной ответственности. В частности, когда в США вследствие приема беременными женщинами диэтилстилбестрола стали рождаться дети с дефектами, суд привлек к ответственности все компании, предлагавшие этот препарат для употребления во время беременности и не предъявившие доказательства, что вред был нанесен не их товаром [19].
В случае доказанности наличия таких условий, считаем, что лицо будет иметь право на возмещение вреда, причиненного его здоровью в период внутриутробного развития. Такое право человека по российскому законодательству можно вывести из принципа генерального деликта, зафиксированного в ГК РФ. Вред, кому бы и кем бы он ни был причинен, и в чем бы он ни заключался, должен быть возмещен потерпевшему причинителем вреда в полном объеме, кроме случаев, прямо предусмотренных в законе [20]. При причинении вреда здоровью правила генерального деликта будут применяться субсидиарно к нормам, регулирующим возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина (§ 2 гл. 59 ГК РФ). Следует сказать, что данные требования может предъявить как сам потерпевший (по достижении совершеннолетия), так и иные лица, действующие в его интересах (например, родители, опекуны, попечители и др.).
Однако остается проблема соотношения прав беременной женщины и ребенка, обладающего такой возможностью. Думается, что в настоящее время такое право не может быть использовано против женщины, выносившей и родившей ребенка. Однако в будущем не исключается изменение законодательства и введение нормы, предусматривающей ответственность (в том числе и уголовную) за действия женщины в период беременности (например, за умышленное причинение вреда).
Также, представляется, можно привлекать к ответственности третьих лиц (например, медицинских работников), в случае
причинения вреда плоду в процессе его рождения. При этом тот факт, что причинение вреда имело место в процессе родов (роды — не одномоментный акт), когда многие авторы не признают плод человеком [21], не влияет на возможность человека требовать возмещения причиненного ему вреда. Поэтому считаем, что практика пошла по неверному пути в разрешении подобных вопросов. «При проведении операции “кесарево сечение” плоду до его появления на свет была нанесена глубокая резаная рана левой щеки. После рождения ребенка нельзя было прикладывать к груди, поскольку при сосательных движениях ртом он испытывал болезненные ощущения. С ростом ребенка увеличивался шрам на щеке, что влекло за собой неизгладимое обезображивание лица. Тем не менее, в судебном заседании шла речь о защите прав в связи с претерпеванием морального вреда именно родителей, а не ребенка» [22].
В отдельных случаях граждане вообще не обращаются с подобными требованиями, ограничиваясь традиционными заявлениями. Например, в деле «Быжиковский против Польши (из практики Европейского Суда по правам человека)» беременной жене заявителя было проведено кесарево сечение под перидуральной анестезией, в результате чего она впала в кому, а впоследствии скончалась. У их новорожденного сына были серьезные проблемы со здоровьем, главным образом неврологического характера, возникшие в результате родов. Заявитель в своей стране требовал проведения эффективного и оперативного полицейского расследования, а также возбуждения дисциплинарного производства. Но при этом нет сведений, что гражданином Польши были заявлены требования в защиту интересов его малолетнего сына о возмещении ему вреда, причиненного действиями врача [23]. Можно предположить, что граждане не используют данный способ защиты в силу отсутствия теоретических и практических наработок в этой сфере.
В качестве вывода следует еще раз сказать, что право человека требовать возмещения вреда, причиненного его здоровью в период его внутриутробного развития или в процессе родов, может быть осуществлено при наличии всех необходимых условий деликтной ответственности, предусмотренных законодательством. Причем в настоящее время данное требование не может
быть обращено к женщине, выносившей и родившей ребенка. К иным же лицам (медицинским работникам, отцу ребенка и др.) требования может предъявить как сам потерпевший (по достижении совершеннолетия), так и иные лица, действующие в его интересах (например, родители, опекуны, попечители и др.). Считаем, что это правило можно вывести из принципа генерального деликта, зафиксированного в нормах ГК РФ. При этом стоит повторить, что возможность взыскать денежную компенсацию за данный вред не должна колебать главный вывод о том, что человеческий плод в период его внутриутробного развития субъектом или объектом прав признан быть не может. ^
1. См.: Федорова М. Ю. Медицинское право : учеб. пособие. М., 2004. С. 195.
2. См.: Афанасьева Е. Г. У истоков человеческой жизни: правовые аспекты / гл. ред. В. М. Чхиквадзе. М., 1994. С. 18.
3. См.: Дювернуа Н. Л. Чтения по гражданскому праву / под ред. и с предисл. В. А. Томсинова. М., 20о4. Т. 1. Введение. Учение о лице. С. 278.
4. См.: Рерихт А. А. Биоэтика и права человека: научные исследования (Обзор) // Современное медицинское право : сб. науч. тр. / отв. ред. О. Л. Дубовик, Ю. С. Пивоваров. М., 2003. С. 225.
5. См.: Романовский Г. Б. Человеческий эмбрион: субъект или предмет правоотношений? С. 48.
6. См.: Мейер Д. И. Русское гражданское право. М., 1997. Ч. 1. С. 85.
7. См.: Коновалова Л. В. Правила и исключения. Дискуссии об этических проблемах аборта // Биоэтика: принципы, правила, проблемы / отв. ред. и сост. Б. Г. Юдин. М., 1998. С. 157.
8. См.: Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. М., 1958. С. 222.
9. См.: Старовойтова О. Э. Определение начала жизни в законодательстве. Правовой статус эмбриона // Актуальные проблемы правового регулирования медицинской деятельности : материалы 2-й все-рос. науч.-практ. конф. (26 марта 2004 г.) / под общ. ред. С. Г. Стеценко. М., 2004. С. 217.
10. См.: Скоробогатова В. В. Правосубъектность граждан в российском гражданском праве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2008. С. 18.
11. Синайский В. И. Русское гражданское право. М., 2002. С. 93.
12. Золотых А. П. Содержание категории «жизнь» в философии права // Изв. вузов. Правоведение. 2008. № 2. С. 195.
13. См.: Ковлер А. И. Антропология права : учебник. М., 2002. С. 418.
14. См.: Афанасьева Е. Г. У истоков человеческой жизни: правовые аспекты. С. 19.
15. Там же.
16. См.: Малеина М. Н. Право индивида на телесную (физическую) неприкосновенность // Государство и право. 1993. № 4. С. 101.
17. См.: Афанасьева Е. Г. Права пациентов и некоторые проблемы медицинской этики в США / гл. ред. В. М. Чхиквадзе. М., 1993. С. 10.
18. Цит. по: Ардашева Н. А. Проблемы гражданско-правового обеспечения прав личности в договоре на оказание медицинской помощи. Тюмень, 1996. С. 10.
19. См.: Афанасьева Е. Г. У истоков человеческой жизни: правовые аспекты. С. 18.
20. См.: Климович А. В. Охранительные обязательства : учеб.-метод. пособие. Иркутск, 2004. С. 40.
21. См. об этом: Старовойтова О. Э. Указ. соч. С. 217; Топорова С. Н. Объект убийства матерью новорожденного ребенка // Молодая наука — 2000 : сб. науч. ст. аспирантов и студентов Иванов. гос. ун-та. Иваново, 2000. Ч. 2. С. 136.
22. Цит. по: Шевчук С. С. Правовой механизм ограничения личных неимущественных прав граждан в сфере здравоохранения. Ставрополь, 2004. С. 15.
23. Быжиковский против Польши : постановление Европейского Суда по правам человека от 27 июня 2006 г. (жалоба № 11562/05) // Гарант [Электронный ресурс] : справочно-правовая система.
ПРИМЕЧАНИЕ
1 В связи с этим М. Н. Малеина предлагает вспомнить новеллу Г. Мопассана «Мать уродов». В ней рассказано о женщине, которая в период беременности сдавливала себе живот специально изготовленным корсетом из дощечек и веревок с целью искалечить плод и затем выгодно продать рожденного урода балаганщикам для паноптикумов. Она научилась придавать разнообразную форму своим уродам и даже устраивала торги, когда экземпляр того стоил. См. [16].
Separate Guestions of Compensation of the Harm, the Citizen Caused to Health
© Apolinskaya N., 2009
The human rights to demand compensation of the harm, caused to its health during its intra-uterine development or during sorts, can be carried out at presence of all necessary conditions delictually responsibility, stipulated by the legislation. And now, the given requirement cannot be turned to the woman who born and has given birth the child. To other persons (to medical workers, the father of the child, etc.) requirements can show as the injure party (after achievement of majority), and other persons operating in its interests (for example, parents, trustees, etc.). This rule can be deduced from a principle general delikt, fixed in norms the Russian Civile Code. Thus such opportunity should not change regulations about volume, that the human foetus during its intra-uterine development by the subject or object of the rights is recognized cannot be.
Key words: The harm, caused to health of the person, during its intra-uterine development or process of sorts; delictually responsibility; a principle general delikt; the bases and conditions of the responsibility; subjects of the responsibility.
