CC BY
157
ФАЛЬСИФИКАЦИЯ РЕШЕНИЯ ОБЩЕГО СОБРАНИЯ АКЦИОНЕРОВ (УЧАСТНИКОВ) ИЛИ РЕШЕНИЯ СОВЕТА ДИРЕКТОРОВ (НАБЛЮДАТЕЛЬНОГО СОВЕТА) ХОЗЯЙСТВЕННОГО ОБЩЕСТВА (СТ. 1855 УК РФ): ПРОБЛЕМЫ КОРРЕЛЯЦИИ ОБЪЕКТИВНЫХ И СУБЪЕКТИВНЫХ ПРИЗНАКОВ СОСТАВА
СОЛОВЬЕВ Олег Г еннадиевич
Аннотация: в статье исследуются особенности регламентации признаков фальсификации решения общего собрания акционеров (участников) или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества, автор рассматривает проблемы соотношения и взаимообусловленности объективных и субъективных элементов состава преступления, анализирует юридическое содержание признаков субъекта фальсификации.
Annotation: in article features of a regulation of signs of falsification of the solution of general shareholder meeting (participants) or the decision of board of directors (supervisory board) of economic society are investigated, the author considers problems of a ratio and interconditionality of objective subjective elements of structure of a crime, analyzes the legal maintenance of signs of the subject offalsifica-tion.
Ключевые слова: корпоративный захват, фальсификация, общее собрание акционеров, решение совета директоров, хозяйственное общество, субъект преступления.
Key words: corporate capture, falsification, general shareholder meeting, decision of board of directors, economic society, subject of a crime.
При осуществлении рейдерских захватов преступники часто прибегают к искажению и подлогу документов, принимаемых коллегиальными органами корпоративного управления. Так, в ч. 1 ст. 1855 УК РФ перечислены различные многочисленные (и, по мнению законодателя, все возможные1) способы фальсификации решений общих собраний акционеров (участников) хозяйственных обществ, а также указаны цели совершения преступных действий. Квалифицированный состав предусматривает совершение вышеуказанных действий путем принуждения акционера акционерного общества, участника общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, члена совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества к голосованию определенным образом или отказу от голосования, соединенного с шантажом, а равно с угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества. Не будем рассматривать качество законодательного материала, закрепленного в рассматриваемой
1 См.: Румянцев М.С. Уголовно-правовая охрана порядка
корпоративного управления // Процессуальные и криминалисти-
ческие проблемы доказывания : сб. науч. ст. / отв. ред. А.Ф. Соко-
лов. Ярославль : ЯрГУ, 2012. С. 61.
норме, поскольку достаточно казуистичное изложение признаков деяния делает уже бланкетную диспозицию настолько громоздкой, что требует отдельного рассмотрения. Заметим, что именно это технико-юридическое нагромождение элементов объективной стороны способствует достаточно сложному определению субъекта фальсификации, признаки которого существующая редакция статьи не предусматривает. Следовательно, установление и понимание сложных взаимосвязей между элементами состава преступления должно быть задачей отечественной уголовно-правовой доктрины. В современной юридической литературе существует несколько подходов к рассмотрению указанной проблемы. Заметим, что во многих научных комментариях вообще отсутствует анализ субъекта преступления, предусмотренного ст. 1855 УК РФ2.
2 См., например: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Т.К. Агузаров [и др.] ; под ред. А.И. Чучаева. Испр., доп., перераб. М. : КОНТРАКТ, 2013. С. 472 ; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Г.Н. Борзенков [и др.] ; отв. ред. В.М. Лебедев. 13-е изд., перераб. и доп. М. : Юрайт, 2013. С. 769 ; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Ю.В. Грачева [и др.] ; под ред. Г.А. Есакова. 4-е изд. М. : Проспект, 2012. С. 344.
Некоторые источники, не предлагая углубленного юридического анализа сложных корреляционных линий между объективными и субъективными признаками исследуемого состава, при оценке субъекта данного преступления, просто указывают, что таковым является физическое вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет3. Такое широкое толкование нормы вызывает ряд вопросов. Во-первых, несовершеннолетние лица не могут быть легально вовлечены в процесс принятия различных решений коллегиальными органами корпоративного управления. Во-вторых, даже поверхностный анализ признаков объективной стороны позволяет судить о том, что большинство противоправных действий, закрепленных в ч. 1 ст. 1855 УК РФ, могут осуществляться только лицами, наделенными, в соответствии с корпоративным законодательством, определенными специальными полномочиями.
Другие авторы, частично конкретизируя вышеуказанную позицию, отмечают, что «субъектом преступления могут быть как акционеры (участники) общества, так и сторонние лица, не являющиеся акционерами (участниками) общества, которые, злоупотребляя своими правами, осуществляют умышленное использование этих прав вопреки интересам конкретного юридического лица»4 или указывают, что «виновным может быть как лицо, выполняющее управленческие функции в хозяйственном обществе, так и иное лицо»5. В этом случае, с одной стороны, заслуживает внимания попытка вычленить отдельные специальные признаки субъекта, с другой - непонятным выглядит размывание таких признаков указанием на «сторонних лиц, не являющихся акционерами», «иных лиц» и т.д. Близкую в этом плане позицию занимает Г.К. Смирнов, который отмечает, что «несмотря на то, что в ст. 1855 УК РФ признаки специального субъекта прямо не определены, анализ объективных признаков состава данного преступления позволяет сделать вывод о том, что совершение
3 См.: Иванчин А.В. Некоторые вопросы уголовно-правовой квалификации рейдерских захватов // Наука и современность - 2010. Секция - юриспруденция : сб. материалов IV Ме-ждунар. науч.-практ. конф. НГТУ / под общ. ред. С.С. Чернова. Новосибирск, 2010. С. 56 ; Уголовное право России. Особенная часть : учеб. / С.А. Балеев [и др.] ; под ред. Ф.Р. Сундурова, М.В. Талан. М. : Статут, 2012. С. 565.
4 Карпович О.Г. Уголовно-правовые проблемы борьбы с преступлениями в отношении владельцев ценных бумаг. Правила квалификации // Рос. следователь. 2011. № 9. С. 23.
5 Уголовное право России. Часть Особенная : учеб. / под ред. Л.Л. Кругликова. 4-е изд. М., 2012. С. 312.
ряда деяний (выделено нами. - О.С.) объективно возможно только специальным субъек-том»6.
Третья группа правоведов определяет субъекта рассматриваемого преступления исключительно как специального - обязательно наделенного определенными полномочиями и достигшего 18 лет. По их мнению, преступная фальсификация решения общего собрания акционеров и участников хозяйственного общества, а также решения наблюдательного совета или совета директоров такого общества возможна лишь со стороны лиц нормативно наделенных различными правами и обязанностями в рамках процедур корпоративного управления7. Думается, что и такое толкование также является неточным. В качестве обоснования приведенного вывода приводится сложившаяся в доктрине точка зрения о том, что субъект преступления, предусмотренный конкретным составом, не должен быть шире того круга лиц, на которых отраслевое законодательство возлагает обязанности соблюдения определенных правил. В противном случае уголовное законодательство возьмет на себя несвойственные ему функции регулирования нормальных общественных отношений8.
Конечно, все это верно, но лишь для тех уголовно-правовых норм, в которых закреплены исключительно признаки специального субъекта. В нашем же случае последние «зашифрованы» в сложной бланкетной диспозиции, в казуистичной конструкции объективной стороны, включающей несколько форм преступного поведения, которые в свою очередь предусматривают десять альтернативных способов посягательства. При этом деяние описывается с помощью специальных отраслевых терминов, для определения которых необходимо обращаться к корпоративному законодательству. Очевидно, что «внесение в протокол общего собрания, в выписки из него, в протокол заседания совета директоров (наблюдательного совета), а равно в иные отражающие ход и результаты голосования документы заведомо недостоверных сведений» возможно только специальным субъектом. Тогда как определение лица ответственного за «сообщение
6 Смирнов Г. Новое в уголовном законодательстве о противодействии рейдерству // Уголовное право. 2010. № 5. С. 83.
7 См., например: Иванчин А.В. Указ. соч. С. 57.
8 См., например: Авдеева М.В. Некоторые юридико-технические особенности использования бланкетных диспозиций в статьях Особенной части УК РФ // Адвокат. 2013. № 1. С. 60.
недостоверных сведений о времени и месте проведения общего собрания, заседания совета директоров (наблюдательного совета)» без углубленного анализа отраслевого законодательства вызывает определенные трудности.
Анализируя объективную сторону состава преступления, закрепленного в ст. 1855 УК РФ, способы совершения деяния можно условно разделить на две группы. В первую группу необходимо включить деяния, совершаемые лицами, которые в силу занимаемой должности или имеющихся полномочий могут осуществить указанные в законе действия. Так, умышленное искажение результатов голосования либо воспрепятствование свободной реализации права при принятии решения на общем собрании акционеров, общем собрании участников общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью или на заседании совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества совершается только специальным субъектом с использованием следующих способов: 1) внесение в протокол общего собрания, в выписки из него, в протокол заседания совета директоров (наблюдательного совета), а равно в иные отражающие ход и результаты голосования документы заведомо недостоверных сведений о количестве голосовавших, кворуме или результатах голосования; 2) составление заведомо недостоверного списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании; 3) заведомо недостоверный подсчет голосов или учет бюллетеней для голосования; 4) несообщение сведений о проведении общего собрания акционеров (участников) или заседания совета директоров (наблюдательного совета) либо сообщение недостоверных сведений о времени и месте проведения общего собрания, заседания совета директоров (наблюдательного совета).
Рассмотрим более подробно положения корпоративного законодательства, позволяющие сделать такой вывод.
1. Так, п. 1 ст. 63 Федерального закона «Об акционерных обществах»9 (далее - ФЗ об АО) предусматривает, что «протокол общего собрания акционеров составляется не позднее трех рабочих дней после закрытия общего собрания акционеров в двух экземплярах. Оба экземпляра подписываются председательствующим на общем собрании акционеров и сек-
9 Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ (ред.
от 23.07.2013 г.) «Об акционерных обществах» // СЗ РФ.
01.01.1996 г. № 1. Ст. 1.
ретарем общего собрания акционеров». Из данного положения можно сделать вывод, что ответственность за внесение в протокол общего собрания, в выписки из него недостоверных сведений о количестве голосовавших, кворуме может нести председательствующий на общем собрании акционеров и секретарь общего собрания акционеров. Кроме того, в силу п. 4.32 «Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров», утвержденного Приказом ФСФР России от 2 февраля 2012 года № 12-6/пз-н (ред. от 30 июля 2013 г.)10, протокол об итогах голосования составляется счетной комиссией и подписывается членами последней, а в случае ее отсутствия - лицом, осуществляющим ее функции, например регистратором или уполномоченным им лицом. В силу п. 4 ст. 56 ФЗ об АО «счетная комиссия проверяет полномочия и регистрирует лиц, участвующих в общем собрании акционеров, определяет кворум общего собрания акционеров, <...> подсчитывает голоса и подводит итоги голосования, составляет протокол об итогах голосования, передает в архив бюллетени для голосования. Из данных положений закона следует, что члены счетной комиссии будут нести ответственность за внесение в протокол об итогах голосования (который можно отнести к иным отражающим ход и результаты голосования документам) недостоверных сведений о количестве голосовавших, кворуме или о результатах голосования.
Что касается ответственности за внесение таких недостоверных сведений в протокол заседания совета директоров (наблюдательного совета), то п. 4 ст. 68 ФЗ об АО прямо указывает, что «протокол заседания совета директоров (наблюдательного совета) общества подписывается председательствующим на заседании, который несет ответственность за правильность составления протокола».
Федеральный закон «Об обществах с ограниченной ответственностью» от 8 февраля 1998 года № 14-ФЗ (ред. от 29 декабря 2012 г., с изм. от 23 июля 2013 г.) 11 (далее - ФЗ об ООО) содержит несколько иные положения. Так, п. 6 ст. 37 указанного закона определяет, что «исполнительный орган общества организует ведение протокола общего собрания участников общества. <...> Не позднее чем в те-
10 Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. № 35. 27.08.2012. г
11 СЗ РФ. 16.02.1998 г. № 7. Ст. 785.
чение десяти дней после составления протокола общего собрания участников общества исполнительный орган общества или иное осуществлявшее ведение указанного протокола лицо обязаны направить копию протокола общего собрания участников общества всем участникам общества.». Такое «иное осуществлявшее ведение указанного протокола лицо» в силу п. 1 данной статьи может быть определено уставом общества и его внутренними документами или в решении общего собрания участников общества. Из данных положений закона следует, что ответственность за внесение в протокол общего собрания, в выписки из него недостоверных сведений о количестве голосовавших, кворуме или результатах голосования будет нести руководитель исполнительного органа или иное лицо, уполномоченное вести протокол. Федеральный закон об ООО не содержит положений о лицах, ответственных за ведение протокола совета директоров (наблюдательного совета). В силу ст. 32 указанного федерального закона это должно быть определено в уставе общества. Следовательно, в каждом конкретном случае такого нарушения необходимо обращаться к уставу данного общества.
2. Ответственность за составление заведомо недостоверного списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, в силу п. 7.4.5 Постановления ФКЦБ РФ «Об утверждении Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг» от 2 октября 1997 года № 27 (ред. от 20.04.1998 г.)12 будет нести регистратор, поскольку «по распоряжению эмитента или лиц, имеющих на это право в соответствии с законодательством Российской Федерации, регистратор предоставляет список акционеров, имеющих право на участие в общем собрании, составленный на дату, указанную в распоряжении».
Из п. 2 ст. 31 ФЗ об ООО можно сделать вывод, что ответственность за составление заведомо недостоверного списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании участников общества, будет нести лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа общества, если иной орган не предусмотрен уставом общества.
3. В силу п. 4 ст. 56 ФЗ об АО счетная комиссия подсчитывает голоса и подводит итоги голосования. Из данного положения закона
12 Вестник ФКЦБ России. № 7. 14.10.1997 г.
следует, что уполномоченные члены счетной комиссии могут нести ответственность за недостоверный подсчет голосов. В свою очередь ФЗ об ООО не определяет лиц, ответственных за подсчет голосов, а из п. 1 ст. 37 ФЗ об ООО следует, что такие лица могут быть определены в уставе общества и его внутренних документах или в решении общего собрания участников общества. Как видно, корпоративная деятельность общества с ограниченной ответственностью в меньшей степени регулируется федеральными нормативными актами, а в большей степени отдана на откуп внутренним положениям и решениям самого хозяйствующего субъекта.
4. Что касается ответственности за несообщение сведений о проведении общего собрания акционеров (участников) либо за сообщение недостоверных сведений о времени и месте проведения общего собрания, то в соответствии с п. 1 ст. 65 ФЗ об АО в компетенцию совета директоров (наблюдательного совета) общества входит созыв годового и внеочередного общих собраний акционеров. Следовательно, ответственность по данной норме по общему правилу будут нести только уполномоченные лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет), а ответственность за аналогичные деяния относительно проведения заседания совета директоров (наблюдательного совета) общества в силу п. 1 ст. 68 ФЗ об АО будет нести председатель совета директоров (наблюдательного совета) общества.
В силу ст. 34 ФЗ об ООО очередное общее собрание участников общества созывается исполнительным органом общества, а в силу п. 2 ст. 35 внеочередное общее собрание участников общества созывается исполнительным органом общества по его инициативе, по требованию названных в данной статье лиц. Следовательно, исполнительный орган общества будет нести ответственность за несообщение сведений о проведении общего собрания акционеров (участников) либо за сообщение недостоверных сведений о времени и месте проведения общего собрания.
Во вторую группу необходимо включить способы совершения деяния, доступные общему субъекту, который может осуществлять фальсификацию решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества путем: 1) блокирования или ограничения фак-
тического доступа акционера (участника) хозяйственного общества или члена совета директоров (наблюдательного совета) к голосованию; 2) голосования от имени акционера (участника) хозяйственного общества или члена совета директоров (наблюдательного совета) по заведомо подложной доверенности, лица, заведомо не имеющего полномочий.
Таким образом, подавляющая часть деяний по фальсификации решения общего собрания акционеров или совета директоров хозяйственного общества может совершаться
только специальным субъектом. При этом точное определение признаков такого субъекта возможно только при анализе положений корпоративного законодательства. Две формы преступного посягательства могут быть сопряжены с противоправным поведением субъекта с общими признаками. На наш взгляд, смешивание в сложных бланкетных диспозициях общих и специальных признаков субъекта нарушает требования законодательной техники, затрудняет толкование нормы и противоречит интересам правоприменительной практики.
