CC BY
10УДК 343.9 ББК 67.515
doi: 10.25724/VAMVD.VQST
Д. К. Овчинников
ОТДЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ
УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ
НЕЗАКОННОМУ ОБНАЛИЧИВАНИЮ ДЕНЕЖНЫХ СРЕДСТВ:
ПРОБЛЕМАТИКА И НАПРАВЛЕНИЯ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ
Преступления, связанные с криминальным обналичиванием денежных средств, в настоящее время выступают базовым катализатором формирования и расширения сектора теневой экономики Российской Федерации. Совокупный ущерб от указанных преступных посягательств исчисляется многозначными суммами, тогда как их латентность вместе с существующими уголовно-правовыми механизмами противодействия не позволяют правоохранительным органам давать достойный ответ подобным вызовам криминального мира. Поскольку юридическая доктрина и практика не сформировали единого подхода к правовой оценке рассматриваемого девиантного поведения. Существующие положения уголовного закона, регламентирующие вопросы привлечения к ответственности за совершение обозначенных общественно опасных деяний, во многом отличаются неунифицированностью и бессистемностью, что стало причиной многочисленных проблем в правоохранительной деятельности, в частности, обусловленных процессом квалификации. Проведенное исследование специфики противодействия преступлениям, связанным с незаконным обналичиванием денежных средств, наглядно демонстрирует масштаб угрозы, разросшейся до уровня экономической и национальной безопасности. Сформировано комплексное системное представление о проблемах юридической оценки соответствующих противоправных деяний. Предложены пути совершенствования действующего уголовного законодательства в обозначенной области.
Ключевые слова: криминальное обналичивание, денежные средства, теневая экономика, преступность, противодействие, законодательство, уголовная ответственность.
D. K. Ovchinnikov
CERTAIN ASPECTS OF CRIMINAL LAW COUNTERACTION
TO ILLEGAL CASH WITHDRAWAL:
PROBLEMS AND AREAS OF IMPROVEMENT
Crimes related to criminal cash withdrawal currently act as a basic catalyst for the formation and expansion of the shadow economy sector of the Russian Federation. The total damage caused by these criminal attacks is calculated in multi-digit amounts, while their latency, together with the existing criminal law mechanisms of counteraction, do not allow law enforcement agencies to give a worthy response to such challenges of the criminal world. While legal doctrine and practice have not formed a unified approach to the legal assessment of the considered deviant behavior. The existing provisions of the criminal law regulating the issues of bringing to justice for the Commission of designated socially dangerous acts are largely non-uniform and unsystematic, which has caused numerous problems in law enforcement, in particular, due to the qualification process. The conducted research on the specifics of countering crimes related to illegal cash withdrawal clearly demonstrates the scale of the threat that has grown to the level of economic and national security. A comprehensive system view of the problems of legal assessment of the relevant illegal acts has been formed. Directions for improving the current criminal legislation in the designated area are proposed.
Key words: criminal cashing, money, shadow economy, crime, counteraction, legislation, criminal liability.
Интенсивное развитие рыночных отношений в современном мире, в ходе которого формируются новые экономические институты, становится следствием новых общественные отношений, в том числе и криминальных. Вместе с тем отечественное законодательство не всегда своевременно проходит модернизацию и адаптацию под динамично развивающиеся социально-экономические реалии, что в значительной степени влияет на состояние защищенности от преступных посягательств законных интересов различных субъектов экономической деятельности, социальных ценностей и благ, непосредственно проистекающих из экономических отношений. Представители криминалитета постоянно совершенствуют способы совершения экономических и коррупционных преступлений, разрабатывают новые преступные схемы для разного рода манипуляций в сфере финансово-кредитной деятельности. В этом ключе особо показательно суждение А. Я. Татульника, гласящее, что «лица, непосредственным образом участвующие в незаконном обналичивании денежных средств (далее — НОДС), регулярно модернизируют соответствующие преступные схемы, становятся „более изощренными" в поиске новых путей для обхода действующего законодательства, что позволяет им безнаказанно совершать противоправные деяния, дестабилизирующие экономические отношения в государстве» [1, а 78]. Таким образом, по мнению данного исследователя, «важное значение приобретает разработка и формулировка научно обоснованных и практико-применительных предложений для предупреждения и предотвращения подобных преступлений» [1, а 78].
Такое развитие механизмов преступного поведения приводит к неоднородной правоприменительной практике, к произвольному толкованию отечественного уголовного законодательства вследствие отсутствия в последнем конкретных нормативных возможностей по ретроспективному юридическому реагированию на новые модели общественно опасного поведения. Изложенное, в свою очередь, демонстрирует непредусмотрительность российского материального права, тем самым подрывая авторитет государственной власти в части, касающейся уголовной политики.
Так, актуальной остается проблема отсутствия в Уголовном кодексе Российской Федерации (далее — УК РФ) специального механизма противодействия НОДС — общественно опасному деянию, получившему достаточно широкую распространенность в различных сферах экономической
преступности и сыгравшему не последнюю роль в становлении сектора теневой экономики.
Высокая общественная опасность НОДС объясняется тем, что оно обеспечивает состоятельность и латентность таких преступлений, как незаконное предпринимательство (ст. 171 УК РФ), незаконная банковская деятельность (ст. 172 УК РФ),
1 2
создание фирм-однодневок (ст. 173 , 173 УК РФ), отмывание преступных доходов (ст. 174, 174 УК РФ), взяточничество (ст. 290, 291, 2911, 2912 УК РФ), различные виды налоговых преступлений и др. Фактически благодаря НОДС лица, виновные в экономических преступлениях, получают возможность распорядиться доходами, извлекаемыми из запрещенной законом деятельности. Иными словами, НОДС является одним из ключевых инструментов, поддерживающих жизнеспособность теневой экономики, причиняя вред общественным отношениям, складывающимся на финансовом рынке, в сфере кредитования, в сферах государственной власти, службы в коммерческих и некоммерческих организациях и т. д.
В то же время, несмотря на повышенную общественную опасность рассматриваемого деяния, законодатель не создает обособленных возможностей по привлечению к уголовной ответственности именно за названное преступление. Из-за этого правоприменителю приходится прибегать к инкриминированию статей УК РФ, диспозиции которых свидетельствуют о том, что данные нормы не предназначены для противодействия НОДС и не содержат в себе признаков данного деяния, а это означает вынужденное расширительное толкование уголовного закона. В результате такого подхода формируется неоднородная следственно-судебная практика.
Даже в юридической литературе до сих пор нет однозначного мнения по поводу того, какой статьей УК РФ предусмотрен состав НОДС: 1592 «Мошенничество при получении выплат», 171 «Незаконное предпринимательство», 172 «Незаконная банковская деятельность», 1731 «Незаконное образование (создание, реорганизация) юридического лица», 1732 «Незаконное использование документов для образования (создания, реорганизации) юридического лица», 174 «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем», 1741 «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления» или 327 «Подделка, изготовление или оборот поддельных документов, государственных наград,
штампов, печатей или бланков». Тем не менее практика показывает не меньшее количество различных точек зрения на фактически идентичные ситуации, что говорит об отсутствии единообразия в правоохранительной деятельности, связанной с противодействием «обналичке», а также неунифицированности и бессистемности соответствующих законодательных положений. Остановимся подробнее на несовершенстве существующей законодательной регламентации и проблемах ее правоприменения.
Мошенничество, сопряженное с обналичиванием, как правило, вызывает вопросы по квалификации асоциального поведения в силу конкуренции со своими однородными составами. К примеру, в соответствии с приговором Советского районного суда г. Красноярска от 2 октября 2017 г. по делу № 1-333/2017:
...реализуя свой преступный умысел, К., достоверно зная, что ее мама Т. пропала без вести и местонахождение последней неизвестно, в УПФР об отсутствии Т. не сообщила и, не имея полномочий, установленных законами Российской Федерации, для дальнейшего получения, снятия и использования денежных средств с лицевого счета, открытого на имя Т., стала похищать денежные средства, ежемесячно перечисляемые УПФР на лицевой счет, открытый на имя Т., обманывая уполномоченный орган — УПФР — путем сознательного умолчания о юридически значимом факте, а именно о безвестном исчезновении Т., при этом действия К., регулярно снимавшей денежные средства с лицевого счета, открытого на имя Т., вводили в заблуждение УПФР и давали основания уполномоченному органу полагать, что указанным счетом продолжает пользоваться получатель выплат — Т., тем самым не давали УПФР возможности установить основания для приостановления зачисления денежных средств на счет Т.... [2].
Содеянное гр. К. суд квалифицировал по ч. 3 ст. 159 УК РФ, основываясь на доводах, что после безвестного исчезновения матери — Т. гр. К. сознательно умолчала о юридически значимом факте, а именно о безвестном исчезновении Т., и не предоставила в уполномоченный орган — УПФР сведения о фактическом отсутствии Т. и, воспользовавшись сложившимися обстоятельствами, незаконно обналичивала при помощи банковской карты с лицевого счета, открытого на имя Т., денежные средства, перечисляемые УПФР в качестве пенсионного обеспечения Т. Тем не менее сами выплаты были назначены и выплачивались в соот-
ветствии с действующим законодательством, никаких противоправных действий, в том числе обмана, при этом не происходило. Незаконное обналичивание происходило не благодаря тому, что виновное лицо умалчивало о сведениях, которые при этом его никто и не обязывал предоставлять. Способ совершения преступления совершенно не связан с обманом: гр. К. тайно, безвозмездно, воспользовавшись тем, что банковская карта принадлежит не ей, обналичила находящиеся на счету денежные средства, другими словами, похитила их, в дальнейшем распорядившись ими по своему усмотрению. В ином случае, если вести речь об обмане, позволившем в дальнейшем получать пенсию матери в нарушение требований действующего законодательства о том, что пенсия начисляется конкретному лицу и может получаться иными лицами только в случаях, закрепленных законом, тогда как гр. К. к таковым лицам не относится, то было бы уместно говорить о юридической оценке по ст. 1592 УК РФ. Однако приведенный пример из судебной практики демонстрирует наличие проблем квалификации деяний, осложненных необходимостью установления правомерности обналичивания денежных средств.
Следующей нормой уголовного закона, вызывающей дискуссии относительно своей принадлежности к исследуемой группе преступлений, является ст. 171 УК РФ «Незаконное предпринимательство». Прежде всего стоит обратить внимание на терминологический аспект, а именно: согласно ст. 2 Гражданского кодекса Российской Федерации под таковой стоит понимать самостоятельную, осуществляемую на свой риск деятельность, направленную на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг. Если не рассматривать риск быть привлеченным за «криминальный обнал» к уголовной ответственности, то его присутствие здесь становится достаточно спорным. Более того, обналичивание денежных средств по своему содержанию, скорее, является лжепредпринимательством, поскольку полностью противоречит смыслу предпринимательской деятельности.
В то же время указание на осуществление «мнимых» сделок в диспозиции нормы, регламентированной ст. 171 УК РФ, отсутствует, тогда как сам перевод безналичных денег в наличные не относится к перечню видов деятельности, подлежащих обязательному лицензированию. Примечательно, что даже судебная практика порой придерживается абсолютно противоположной позиции. Так,
согласно приговору Первомайского районного суда г. Омска от 29 августа 2011 г. по делу № 1-17/2011:
...действия гр. П. следует квалифицировать по п. «Б» ч. 2 ст. 171 УК РФ как незаконное предпринимательство, т. е. осуществление предпринимательской деятельности без лицензии в случаях, когда такая лицензия обязательна, сопряженное с извлечением дохода в особо крупном размере. Как установлено судом, А. В. Пушко зарегистрировал ряд организаций, используя которые занимался обналичиванием денежных средств, а также перечислением денежных средств по просьбе клиентов на счета сторонних организаций за обусловленный процент комиссии. Указанные деяния он совершал без специального разрешения (лицензии). Хотя эта деятельность входит в перечень видов деятельности, для занятия которыми необходимо получение специального разрешения (лицензии) [3].
Как отмечает А. А. Бутенко, «по своей сути операции с финансовыми активами при незаконном „обналичивании" хотя и являются экономическими, но не составляют деятельности в сфере единства производства, распределения, обмена и потребления, что в экономической литературе отождествляется с законной экономической деятельностью» [4, с. 74]. Это же следует и из толкования положений ст. 3 Конституции Российской Федерации: «Каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности». В свою очередь, деятельность коммерческих организаций по обналичиванию денежных средств (независимо от того, правомерный этот процесс или незаконный) по своей сущности является разновидностью операций, проводимых банками (в частности, речь ведется о кассовом обслуживании физических и юридических лиц), следовательно, по своей юридической конструкции она относится именно к банковской деятельности.
Однако из данного тезиса не должен последовать вывод о том, что ст. 172 УК РФ является оптимальным и унифицированным вариантом по квалификации анализируемых общественно опасных деяний. М. Ю. Немцев указывает, что «большинство распространенных преступных схем действительно предполагает совершение банковских операций, но при этом они совершаются „обналични-ками" как клиентами кредитных организаций» [5, с. 230]. Иными словами, они не берут на себя их полномочия, а выступают всего лишь в качестве
посредников для перевода электронных денег в наличные, что, в свою очередь, исключает посягательство на установленный порядок осуществления банковской деятельности. В то же время действия самих сотрудников банка, принявших участие в подобных схемах, должно квалифицироваться как злоупотребление полномочиями по ст. 201 УК РФ.
Таким образом, указанные нормы напрямую не предназначены для квалификации незаконного обналичивания. Как справедливо отмечал В. С. Белохребетов, «актуальные проблемы применения ст. 172, 1731, 1732 УК РФ в правоохранительной практике стали предметом активной дискуссии в специальной литературе» [6, с. 83]. Так и К. В. Фролов, изучая проблему квалификации НОДС, подчеркивал, что «у ученых и парво-применителей нет общего согласия, касающегося применения той или иной уголовно-правовой нормы» [7, с. 358]. Подобной позиции придерживается В. В. Лошкарев, объяснивший существование рассматриваемой проблемы отсутствием «уголовной ответственности собственно за незаконное обналичивание денежных средств, а на практике уголовно-правовая оценка подобной финансовой (коммерческой) деятельности дается через составы преступлений, как правило, предусмотренных ст. 172, 1731, 1732 УК РФ» [8, с. 159].
Фактически уголовный закон предусматривает ответственность не за само НОДС, а за создание так называемых обнальных площадок [9, с. 233], и квалификация, соответственно, ввиду различного характера подобных криминальных учреждений, не может быть однородной. Анализ действующего уголовного законодательства показывает, что оно вообще не содержит в своей структуре нормы, предусматривающей ответственность за НОДС. Вместе с тем это нельзя назвать проблемой исключительно Российской Федерации. Так, Т. С. Фети-сенкова, проанализировав уголовное законодательство стран Содружества Независимых Государств, пришла к выводу, что НОДС не выделяется в качестве отдельного состава преступления, «как правило, уголовная ответственность наступает за деяния, сопряженные с незаконным обналичиванием денежных средств» [10, с. 65]. С учетом того, что НОДС образует самостоятельный механизм преступного поведения, не ясна причина отсутствия самостоятельного состава преступления в УК РФ. Относиться к такому законодательному попустительству снисходительно нельзя. В связи с этим неоднозначна, к примеру, точка зрения Н. А. Волковой и А. А. Карпухиной, пола-
гавших, что уголовно-правовое значение категории НОДС и вытекающая из нее проблема квалификации очевидны, и подобные деяния «стоит квалифицировать по ст. 172 УК РФ» [11, а 110].
Е. П. Бойкова, например, утверждает, что «учитывая возрастающую для законотворческой деятельности роль дифференциации ответственности за различные способы совершения преступлений, необходимо дополнить УК РФ новой статьей». В частности, указанный исследователь предлагает предусмотреть ответственность за незаконное «обналичивание и (или) транзитнирование денежных средств» [12, а 75].
В то же время уголовно-правовой доктриной пока что не было предложено комплексного научного исследования на эту тему, позволяющего судить о целесообразности разработки предполагаемых уголовно-правовых средств.
Не меньшей проблемой является тематика юридически верного уголовно-правового реагирования на преступления, сопряженные с обналичиванием денежных средств, предварительно интегрированных в цифровую экономику. Например, обществу уже известна практика возбуждения уголовных дел по факту обналичивания денежных средств через биржу цифровых (крипто-) валют [13] (еще не признанного Россией финансового инструмента, что, тем не менее, не отменяет общественной опасности совершаемых с ним махинаций).
На взгляд Е. Смирновой, данная проблематика нуждается в глубоком научном осмыслении, по результатам которого предполагается создание комплекса уголовно-правовых мер, предназначенных для борьбы с НОДС, что позволит юридически грамотно разрешить вопрос о правильной квалификации такого преступления и, соответственно, унифицирует правоприменительную практику в аспекте отнесения НОДС к конкретному составу преступления [13].
Так, Б. А. Смагоринский и А. В. Щелконогов резюмировали, что модификация методической основы для расследования подобных преступлений должна улучшить работу как оперативно-разыскных, так и следственных органов [14, а 108]. На наш взгляд, разрешение заявленной проблемы лежит, в первую очередь, в плоскости законотворческой деятельности, а не методического обеспечения, так как последнему, с учетом актуального состояния уголовного законодательства, попросту не на что ориентировать сотрудников практических подразделений и служб. Обозначенное также позволит более полно раскрыть потенциал уголовной политики по противодействию множеству других пре-
ступлений экономической направленности, непосредственно сопряженных с незаконным обналичиванием.
Правомерная с точки зрения формальной логики и действующего уголовного законодательства квалификация противоправного поведения «обналь-щиков» в настоящее время вызывает немало споров в силу отсутствия единых подходов к юридической оценке указанных деяний. Однозначная определенность доктрины и практики в этом вопросе состоит лишь в том, что данное поведение общественно опасно и должно влечь за собой уголовную ответственность. М. И. Мамаев подчеркивает, что «вознаграждение в виде комиссионных от суммы обмененных на наличные деньги денежных средств следует рассматривать как доход от преступной деятельности» [15, с. 52]. К сожалению, деятельность, осуществляемую правоохранительными органами в этом направлении, не удается признать эффективной в достаточной мере, в первую очередь по причине того, что существующее правовое поле не предоставляет нам сегодня действительно эффективных механизмов противодействия соответствующей группе преступлений. Результатом этого становится неконтролируемое расширение сектора теневой экономики Российской федерации. В связи с этим представляется целесообразным пересмотр существующих законодательных подходов с целью дальнейшего совершенствования мер по борьбе с этой отраслью преступности.
Одна из основных угроз для плодотворного функционирования и развития финансового сектора государственных правоотношений заключается в том, что процедура криминального обналичивания детерминирует неравенство условий для хозяйствования субъектов, существующих в одной экономической нише. Организации и предприниматели, не пользующиеся предложениями фирм-однодневок, обременяют себя значительными издержками в виде НДС, налога на прибыль и т. д. по сравнению с теми, кто прибегает к таким услугам. Таким образом, формируются достаточно невыгодные условия для добросовестных предпринимателей, поскольку отказ от операций по «обналичке» способен стать причиной серьезных финансовых потерь в силу неконкурентной цены. Законопослушные субъекты либо вытесняются с рынка, либо начинают вынужденно втягиваться в «сферу незаконного обналичивания», вследствие чего становятся предметом пристального внимания правоохранительных органов.
Стоит при этом понимать, что речь ведется не только о формировании теневого сектора
экономики, основанного на неучтенных наличных денежных средствах. Происходит укрытие большей части сделок, а также извлеченной прибыли, значительная часть финансовых активов в виде налогов и других обязательных отчислений обходит поступление в бюджет государства и внебюджетные фонды. Осуществляются неконтролируемые транзакции из сферы законного денежного оборота в криминальный, становится востребованной легализация средств платежа, полученных преступным путем, что также сопровождается огромным массивом общеуголовных правонарушений и по существу оказывает крайне негатив-
1. Татульник А. Я. К вопросу о борьбе с незаконным обналичиванием денежных средств // Современность в творчестве начинающего исследователя: сб. материалов науч.-практ. конф. молодых ученых (Иркутск, 29 марта 2018 г.). Иркутск: ВСИ МВД России, 2018. С. 77—80.
2. Приговор Советского районного суда г. Красноярска от 2 октября 2017 г. по делу № 1-333/2017. URL: https://sudact.ru/regular/doc/ eGCWASinmC6M/ (дата обращения: 10.09.2020).
3. Приговор Первомайского районного суда г. Омска от 29 августа 2011 г. по делу № 1-17/2011. URL: https://sudact.ru/regular/doc/ 02cZoX4pbkLR/ (дата обращения: 10.09.2020).
4. Бутенко А. А. Противоправная деятельность по обналичиванию безналичных денежных средств // Общество и право. 2016. № 2 (56). С. 72—75.
5. Немцев М. Ю. Незаконное обналичивание денежных средств: уголовно-правовая квалификация // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2012. № 3 (32). С. 229—232.
6. Белохребетов В. С. Противодействие преступлениям, связанным с незаконным обналичиванием денежных средств // Известия Тульского Государственного университета. Экономические и юридические науки. 2017. № 4 (2). С. 82—87.
7. Фролов К. В. О некоторых правовых аспектах деятельности по незаконному обналичиванию денежных средств как виду незаконной банковской деятельности // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015. № 1 (29). С. 357—361.
8. Лошкарев В. В. Проблемы противодействия незаконному обналичиванию денежных средств // Актуальные проблемы юридической науки и практики: взгляд молодых ученых: сб. материалов VIII науч.-практ. конф. молодых ученых / под
ное влияние на стабильность денежной системы Российской Федерации и в целом экономической безопасности страны.
На основании изложенного считаем целесообразным:
1) устранить неоднородность следственно-судебной практики в вопросах квалификации НОДС;
2) не допустить произвольного толкования отдельных норм уголовного закона;
3) усовершенствовать механизм противодействия экономическим преступлениям в целом.
1. Tatulnyk A. Ya. To the question of the suppression of illegal cashing of funds. In: Modernity in the work of a novice researcher. Collection of materials of the scientific and practical conference of young scientists, 29 March 2018, Irkutsk. Irkutsk: VSI MVD of Russia; 2018: 77—80 (in Russian).
2. Verdict of the Soviet district court of Krasnoyarsk on 2 October 2017 in case No. 1-333/2017. Available from: https://sudact.ru/regular/doc/ eGCWASinmC6M/. Accessed: 10 September 2020 (in Russian).
3. Verdict of the Pervomaisky district court of Omsk on 29 August 2011 in case No. 1-17/2011. Available from: https://sudact.ru/regular/doc/ 02cZoX4pbkLR/. Accessed: 10 September 2020 (in Russian).
4. Butenko A. A. Illegal activity on cashless cash withdrawal. Society and law, 72—75, 2016 (in Russian).
5. Nemtsev M. Yu. Illegal cash withdrawal: criminal law qualification. Bulletin of Omsk University. Series "Law", 229—232, 2012 (in Russian).
6. Belokhrebetov V. S. Counteraction to crimes related to illegal cash withdrawal. Proceedings of the Tula State University. Economic and legal Sciences, 82—87, 2017 (in Russian).
7. Frolov K. V. On some legal aspects of illegal cash withdrawal as a type of illegal banking activity. Legal science and practice. Bulletin of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of internal Affairs of Russia, 357—361, 2015 (in Russian).
8. Loshkarev V. V. Problems of countering illegal cash withdrawal. In: Actual problems of legal science and practice: the view of young scientists. Collection of materials of the VIII scientific and practical conference of young scientists, 3 June 2016. Ed. by A. Yu. Vinokurov, K. A. Komogort-seva; Council of young scientists of the Academy of the General Prosecutor's office of the Russian
ред. А. Ю. Винокурова, К. А. Комогорцевой; Совет молодых ученых Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации (3 июня 2016 г.). Москва: Акад. Генеральной прокуратуры Российской Федерации, 2016. С. 159—165.
9. Светлова В. В. Методическое обеспечение раскрытия преступлений, связанных с обналичиванием бюджетных средств // Синергия учета, анализа и аудита в обеспечении экономической безопасности бизнеса и государства: сб. материалов II Междунар. межвуз. науч.-практ. конф., посвящ. памяти проф. В. И. Петровой и проф. М. И. Баканова (10 ноября 2015 г.). Москва: Аудитор, 2016. С. 229—236.
10. Фетисенкова Т. С. Опыт зарубежных стран в направлении противодействия незаконному обналичиванию денежных средств // Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. Серия «Экономика и право». 2014. № 7—8. С. 65—69.
11. Карпухина А. А., Волкова Н. А. Незаконное обналичивание денежных средств: сущность и квалификация // Современная юриспруденция: актуальные вопросы, достижения и инновации: сб. ст. VII Междунар. науч.-практ. конф. (25 марта 2018 г.). Пенза: Наука и Просвещение, 2018. С. 107—110.
12. Бойкова Е. П. Некоторые проблемы квалификации преступлений, связанных незаконным обналичиванием и транзитированием денежных средств // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия «Право». 2014. № 2 (16). С. 72—80.
13. Смирнова Е. Первое уголовное дело за обналичивание биткоинов заведено в России // Ведомости: электрон. период. изд. 2017. 1 сент. URL: https://www.vedomosti.ru/technology/articles/ 2017/09/01/732040-politsiya-fsb-zaderzhali (дата обращения: 10.09.2020)
14. Смагоринский Б. П., Щелконогов А. В. Некоторые вопросы организации обналичивания денежных средств через счета фиктивных организаций как вид незаконной банковской деятельности // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2015. № 2 (33). С. 107—112.
15. Мамаев М. И. О квалификации незаконного «Обналичивания» денежных средств // Журнал российского права. 2006. № 1 (109). С. 44—52.
© Овчинников Д. К., 2021
Federation. Moscow: Academy of the General Prosecutor's office of the Russian Federation; 2016: 159—165 (in Russian).
9. Svetlova V. V. Methodical support of the disclosure of crimes related to the cashing in of budgetary funds. In: Synergy of accounting, analysis and audit in ensuring the economic security of business and the state. Collection of materials of the II International interuniversity scientific and practical conference dedicated to the memory of prof. V. I. Petrov and prof. M. I. Bakanova, 10 November 2015. Moscow: Auditor; 2016: 229—236 (in Russian).
10. Fetisenko T. S. the Experience of foreign countries in the direction of counteraction to illegal withdrawal of cash. Modern science: actual problems of theory and practice. Series "Economics and law", 65—69, 2014 (in Russian).
11. Karpukhina A. A., Volkova N. A. Illegal cash withdrawal: essence and qualification. In: Modern jurisprudence: current issues, achievements and innovations. Collection of articles of the VII International scientific and practical conference, 25 March 2018. Penza: Science and Education; 2018: 107—110 (in Russian).
12. Boykova E. P. Some problems of qualification of crimes related to illegal cash withdrawal and transit of funds. Bulletin of the Samara humanitarian Academy. Series "Law", 72—80, 2014 (in Russian).
13. Smirnova E. The First criminal case for cashing bitcoins was opened in Russia. Vedomosti. Electronic periodical, 1 September 2017. Available from: https://www.vedomosti.ru/technology/articles/ 2017/09/01/732040-politsiya-fsb-zaderzhali. Accessed: 10 September 2020 (in Russian).
14. Smagorinsky B. P., Shchelkonogov A. V. Some issues of organization of cash withdrawal through accounts of fictitious organizations as a type of illegal banking activity. Journal of the Volgograd Academy of the Ministry of internal Affairs of Russia, 107—112, 2015 (in Russian).
15. Mamaev M. I. On the qualification of illegal cash withdrawal. Journal of Russian law, 44—52, 2006 (in Russian).
© Ovchinnikov D. K., 2021
Овчинников Дмитрий Константинович,
начальник Управления экономической безопасности и противодействия коррупции ГУ МВД России по Нижегородской области; 268-53-63
Ovchinnikov Dmitry Konstantinovich,
head of the Department of economic security and anti-corruption of the Main directorate of the Ministry of Internal Affairs of Russia in the Nizhny Novgorod region; 268-53-63
* * *
