CC BY
19
АБУБАКР ХАКИМ ХАКИМЗОДА,
адъюнкт* 3-го факультета Академия управления МВД России Российская Федерация, 125171, г. Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д. 8
Е-шаП: abubakr.khakimzoda@mail.ru
Научная специальность: 12.00.09 — уголовный процесс.
УДК 343.1
001 10.24412/2072-9391-2022-161-131-137
Дата поступления: 10 февраля 2022 г.
Дата принятия статьи в печать: 17 марта 2022 г.
ABUBAKR HAKIM HAKIMZODA,
Adjunct** of the 3rd faculty
Management Academy of the Ministry
of Internal Affairs of Russia
Russian Federation, 125171, Moscow,
Zoi and Alexander Kosmodemyanskikh St., 8
E-mail: abubakr.khakimzoda@mail.ru
Scientific Speciality:
12.00.09 — Criminal Proceedings.
Отдельные аспекты правового положения несовершеннолетнего в уголовном судопроизводстве по законодательству Республики Таджикистан и Российской Федерации
Certain Aspects of the Legal Status of a Minor in Criminal Proceedings under the Legislation of the Republic of Tajikistan and the Russian Federation
Аннотация
В данной статье автором затрагивается вопрос регулирования уголовно-процессуальных правоотношений с участием несовершеннолетних лиц. Автор обращает внимание на такой аспект законодательного регулирования, как правовое положение несовершеннолетнего, в отношении которого осуществляется производство по уголовному делу. В частности, проводя анализ законодательства двух стран - России и Таджикистана, выявляет отдельные недостатки правового регулирования общественных отношений с участием несовершеннолетних в досудебном производстве по уголовным делам и указывает на схожесть реализуемых подходов, а также их отличия.
Постановка проблемы: на современном этапе уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации и Республики Таджикистан характеризуется недостаточной конкретизацией правового статуса несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых в досудебном производстве по уголовным делам. Несмотря
Abstract
In this article, the author touches upon the issue of regulation of criminal procedural legal relations with the participation of minors. The author draws attention to such an aspect of legislative regulation as the legal status of a minor in respect of whom criminal proceedings are being conducted. In particular, analyzing the legislation of two countries: Russia and Tajikistan, identifies some shortcomings of the legal regulation of public relations with the participation of minors in pre-trial proceedings in criminal cases and indicates the similarity of the approaches being implemented, as well as their differences.
The problem statement: at the present stage, the criminal procedure legislation of the Russian Federation and the Republic of Tajikistan is characterized by insufficient specification of the legal status of juvenile suspects and accused in pre-trial proceedings in criminal cases. Despite the similarity of the legal regulation of the rights and obligations of minors as participants in criminal proceedings, there are also differences that allow us to
* Ранее - начальник кабинета кафедры уголовного права, криминологии и психологии Академии МВД Республики Таджикистан.
** Previously, he was the Head of the Cabinet of Criminal Law, Criminology and Psychology Department of the Academy of the Ministry of Internal Affairs of the Republic of Tajikistan.
132
на сходство правового регулирования прав и обязанностей несовершеннолетних как участников уголовного судопроизводства, существуют и различия, позволяющие определить базовые направления совершенствования законодательства в целях улучшения правового положения несовершеннолетнего в уголовном судопроизводстве обоих государств.
Цель исследования: на основе сравнительно-правового анализа особенностей правового положения несовершеннолетнего в уголовном судопроизводстве определить направления совершенствования законодательства Российской Федерации и Республики Таджикистан.
Методы исследования: в ходе работы были применены методы и принципы диалектической и формальной логики, сравнительно-правовой метод и метод анализа.
Результаты и ключевые выводы: по результатам исследования автором установлено, что в уголовно-процессуальном законодательстве Таджикистана, в отличие от законодательства Российской Федерации, регулирующего аналогичную сферу правоотношений, содержатся более четкие указания на необходимость установления факторов, способных оказывать влияние на поведение несовершеннолетнего, в том числе психофизиологических и поведенческих особенностей личности несовершеннолетнего, имеющих ключевое значение при определении причин и условий, способствовавших совершению преступления; обозначено наличие в законодательстве Таджикистана пробела, связанного с отсутствием указания на необходимость оценки состояния здоровья несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство; несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый; правовое положение; процессуальный статус.
determine the basic directions for improving legislation in order to improve the legal status of minors in criminal proceedings of both States.
The purpose of the study: on the basis of a comparative legal analysis of the features of the legal status of a minor in criminal proceedings, to determine the directions for improving the legislation of the Russian Federation and the Republic of Tajikistan.
The research methods: in the course of the work, the methods and principles of dialectical and formal logic, the comparative legal method and the method of analysis were applied.
The results and key conclusions: according to the results of the study, the author found that the criminal procedure legislation of Tajikistan, in contrast to the legislation of the Russian Federation regulating a similar sphere of legal relations, contains clearer indications of the need to establish factors that can influence the behavior of a minor, including psychophysiological and behavioral characteristics of a minor's personality, which are of key importance in determining the causes and conditions that contributed to the commission of a crime; It is indicated that there is a gap in the legislation of Tajikistan associated with the absence of an indication of the need to assess the health status of a minor suspect or accused.
Keywords: criminal proceedings; minor suspect, accused; legal status; procedural status.
Исследователями, рассматривающими вопросы последовательности (логичности и разумности) применения мер уголовно-правового характера в отношении несовершеннолетних, нередко подмечается, что детерминизм криминологической составляющей в поведении указанной категории де-факто мало чем отличается от того, который лежит в основе привлечения к уголовной ответственности взрослых нарушителей [5, с. 200]. Тем не менее порядок применения норм уголовного и уголовно-процессуального права в отношении указанной категории законода-
телем дифференцируется с учетом ряда особенностей.
Прежде всего, к одной из таких особенностей следует отнести аспект психофизиологического развития несовершеннолетнего преступника, непосредственно влияющий на его взгляды и, соответственно, поведение (поступки). Более того, последние исследования о причинах совершения преступлений со стороны несовершеннолетних показали, что указанная категория, переходя грань дозволенного, выходит за рамки установленных правил не по причине того, что не может предусмотреть (предвидеть, осознавать) неизбежность
наступления общественно опасных последствий, а в силу того что их когнитивная способность — мыслить, как преступник, связана с несколько иной психологической оценкой происходящего [1]. В некотором смысле это не следствие морального разложения или нравственной деформации индивида, а скорее заложенное природой в таком возрасте недопонимание, основу которого составляют недостаточность теоретических познаний при оценке происходящего и отсутствие надлежащего опыта.
Так, в диссертационном исследовании А. Ю. Тучков отмечает, что главными триггерами проблематики массового потребления наркотических средств в среде несовершеннолетних признается поведенческий фактор, сформировавшийся за счет искаженного (ложного) представления о досуге и пользе его проведения и, кроме этого, основанный на природной (биохимической) предрасположенности самого человека, стремящегося к реализации инстинктивного желания облегчить свое существование путем осознанного отторжения реальной действительности. Подтверждением этому служит и то, что такое юридическое понятие, как «вовлечение несовершеннолетнего» в качестве квалифицирующего признака все чаще включается законодателем в различные составы преступлений [6, с. 12].
Категоричной позиции придерживаются исследователи и по части определения правового положения несовершеннолетнего в контексте применения уголовно-процессуальных норм, непосредственно регулирующих осуществление судопроизводства. В данном вопросе представителями следственных органов и подразделений дознания, не всегда учитывающих особенности такого положения, нередко допускаются ошибки, которые потом становятся предметом обжалования и, как правило, приводят к признанию проведенных с участием такого лица следственных действий незаконными.
Попробуем частично проанализировать применение уголовно-процессуальных норм, затрагивающих положение несовершеннолетних, а также провести сравнение между законодательными подходами в определении такого положения в уголовном судопроизводстве двух государств: России и Таджикистана.
Необходимо отметить, что за последнее время в законодательстве указанных стран произошли значительные изменения, которые в том числе коснулись и правил привлечения несовершеннолетних к уголовной ответственности. В большей степени это затронуло вопрос определения того, какие именно составы преступления могут иметь распространение в отноше-
нии лиц, которые еще не достигли возраста 16 лет — возраста, с момента наступления которого несовершеннолетнее лицо уже может привлекаться к указанному виду юридической ответственности на общих основаниях.
Для объективности анализа попробуем разбить наше исследование на части, где его основными аспектами станут следующие вопросы: правовое обеспечение досудебного порядка привлечения к ответственности несовершеннолетних лиц; основные критерии (возраст, социальная определенность, наличие родственников и др.), которые определяют статус несовершеннолетнего в уголовном судопроизводстве, схожесть и отличия в законодательном подходе рассматриваемых стран при регулировании вопросов процессуального положения несовершеннолетних лиц в уголовном процессе; отдельные особенности и недостатки их применения на практике.
Итак, основу правового обеспечения порядка привлечения к ответственности несовершеннолетнего за совершение преступления, прежде всего на общем уровне, составляют акты международного права, среди которых главным, несомненно, является Конвенция о правах ребенка от 20 ноября 1989 г.1 В данном акте делается первое упоминание значимости государственного обеспечения интересов детей, прежде всего, если они участвуют в отношениях уголовно-процессуального характера. Логика данного посыла заключается в том, что дети изначально представляют собой особый субъект таких отношений, а следовательно, в любой стране необходимо разработать обособленный с правовой точки зрения комплекс норм (правил) уголовного судопроизводства, которыми бы указанные отношения были урегулированы.
В частности, законодательную основу российского правотворческого взгляда на данный вопрос составили такие акты, как Конституция России2 и, соответственно, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации3 (далее - УПК РФ). Именно в гл. 50 УПК РФ тот самый дифференцированный подход законодателя к вопросам развития ювенальной юстиции в сфере действия уголовно-правовых норм нашел свое отражение. К примеру, в дан-
1 Конвенция о правах ребенка: одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1989 г., вступила в силу для СССР 15 сентября 1990 г. // Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 1990. № 45. Ст. 955.
2 Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 1 июля 2020 г.; с внесенными поправками от 14 марта 2020 г.) [Электронный ресурс] // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www. pravo.gov.ru (дата обращения: 02.01.2022).
3 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 01.07.2021, с изм. от 23.09.2021) // СЗ РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.
134
ной главе дается раскрытая характеристика использования уголовных правил в случае, если несовершеннолетний обвиняемый, совершивший впервые преступление средней тяжести, страдает заболеванием, которое препятствует его содержанию в специальном учебно-воспитательном учреждении закрытого типа (ст. 421 УПК РФ). Более того, некоторые вопросы применения норм уголовного характера в отношении несовершеннолетних были раскрыты в положениях Федерального закона от 24 июня 1999 г. № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних»4, а также в ряде иных актов прежде всего интерпретационного свойства (постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и др.).
В свою очередь, в группу основных источников, регулирующих порядок привлечения к уголовной ответственности несовершеннолетних за совершение преступлений, совершенных на территории государства Таджикистан, вошли следующие источники: Уголовно-процессуальный кодекс Республики Таджики-стан5 (далее — УПК РТ), где, наряду с иными положениями уголовно-процессуального толка, имеется отдельная глава (гл. 44), которая так же, как и в случае с российским уголовно-процессуальным законом, полностью посвящена процессуальной алгоритмизации правил, направленных на привлечение к уголовной ответственности несовершеннолетних лиц; Закон Республики Таджикистан «О системе предупреждения и профилактики правонарушений несовершеннолетних»6. Последними затрагиваются сфера отношений, связанная с системой предупреждения и профилактики правонарушений несовершеннолетних, а также специфика признания несовершеннолетнего субъектом преступления.
Структура вышеуказанных глав приведенных источников практически идентична: и в том и другом случае законодатель выделяет в качестве основных положений нормы об установлении порядка привлечения несовершеннолетних (в данном случае он является общим для всех категорий несовершеннолетних, за исключением только тех моментов, которые такими главами определены от-
4 Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних: Федеральный закон от 24 июня 1999 г. № 120-ФЗ // СЗ РФ. 1999. № 26. Ст. 3177.
5 Уголовно-процессуальный кодекс Республики Таджикистан от 3 декабря 2009 г. [Электронный ресурс]. URL: https://www. legislationline.org/download/id/9521/file/TAJ_CPC.pdf (дата обращения: 05.12.2021).
6 О системе предупреждения и профилактики правонарушений несовершеннолетних: Закон Республики Таджикистан от 2 января 2020 г. № 1658 [Электронный ресурс]. URL: http://base.spinform.ru/ show_doc.fwx?rgn=30692 (дата обращения: 05.12.2021).
дельно), а также предписания, которые с точки зрения предметного толкования затрагивают разнообразные вопросы, связанные, к примеру, с возрастом несовершеннолетнего, его социальным положением, состоянием здоровья, а также непосредственным участием лица данной категории в различных процессуальных действиях и мероприятиях.
Переходя к сравнению упомянутых нами положений, стоит отметить сразу же, что в законодательной логике представления обозначенных стран о правильности процессуального регулирования отношений, связанных с привлечением несовершеннолетнего лица к уголовной ответственности, очень много схожего. При поверхностном сравнении может показаться, что указанные акты составляла одна и та же группа ученых, однако при более предметной оценке затронутых норм становится понятно, что различия все же есть, хотя в большей части они носят не логико-правовой, а, скорее, семантический характер.
Так, среди основных положений гл. 50 УПК РФ (ст. 421) и гл. 44 УПК РТ особо выделяется перечень обстоятельств, которые подлежат установлению в случае, если обвиняемым является несовершеннолетнее лицо. Стоит отметить, что к перечню таких обстоятельств, согласно требованиям законодательства Таджикистана, отнесены некоторые положения, не указанные в УПК РФ: степень интеллектуального и волевого развития несовершеннолетнего, особенности его темперамента и характера, а также потребности и интересы, суть которых отражена отдельно в ст. 25 УПК РТ.
Из этого следует, что законодательство Таджикистана в вопросе оценки факторов, способных оказывать влияние на поведение несовершеннолетнего, в том числе и при совершении преступления, дает более развернутое представление о том, какие именно обстоятельства могут данные факторы образовывать. А если учесть, что психофизиологический фактор оценки личности при определении причин совершения преступления не менее важен, чем, к примеру, тот же аспект привычной для нашего времени характеристики поведенческого типа, то ничего удивительного нет в том, что в законодательстве обеих стран немало норм, которые в том числе направлены на защиту несовершеннолетних от преступных посягательств, где вопрос психологической устойчивости, особенно в отношении тех, кто не обладает ею в силу возраста, должен решаться более основательно.
Отдельно стоит отметить, что в положениях уголовного законодательства Республики Таджикистан, определяющего вышеуказанные обстоятельства, никак не затронут вопрос
оценки состояния здоровья несовершеннолетнего. В свою очередь, формулировка «степень интеллектуального, психического и волевого развития», на наш взгляд, не может в полной мере отражать состояние здоровья несовершеннолетнего.
Как отмечается рядом исследователей, данный пробел в законодательном регулировании вопросов определения состояния несовершеннолетнего в момент совершения преступления может представлять собой серьезное упущение, что, как следствие, ведет к недооценке его мотива, а также к отсутствию учета иных признаков субъективной и объективной стороны содеянного [2, с. 104].
Между тем в положениях уголовно-процессуального законодательства России такая оценка имеет место быть. Так, исходя из смысла положений ч. 3 ст. 421 УПК РФ, лицо, ведущее судебное производство, обязано предпринимать меры, направленные на установление данных, свидетельствующих об отставании несовершеннолетнего обвиняемого в психическом развитии. При этом российский законодатель в данном вопросе понятия «психическое развитие» и «психическое расстройство» намеренно разграничивает, давая тем самым понять, что последнее может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ответственность любого лица вне зависимости от его возраста. В данном случае, как показывает практика [4, с. 274], проводящим расследование должностным лицом по результатам проведения судебной экспертизы полученное заключение приобщается к материалам уголовного дела (ч. 4 ст. 421 УПК РФ). Что особо показательно, так это установленная российским законодательством обязательность проведения такой экспертизы в случае необходимости помещения несовершеннолетнего подозреваемого в следственный изолятор. Стоит отметить, что при схожем развитии событий законодательство Таджикистана затрагивает только аспект оценки состояния здоровья несовершеннолетнего, если имеются явные признаки (симптомы), указывающие на наличие такого заболевания. Однако в УПК РТ нет указания на то, что выявление данных признаков должен обязательно производить врач или другое лицо, обладающее специальными познаниями в области медицины (ст. 427 УПК РТ).
Помимо этого, российский и таджикский законодатели дают указание на необходимость определения степени осознания несовершеннолетним совершенного им проступка с учетом таких объективных составляющих вины, как желание и предвидение. Более того, как было уже указано выше, российскими правилами введена мера, направленная на установ-
ление наличия у несовершеннолетнего какого-либо заболевания в принципе. Так, если будет установлено, что у несовершеннолетнего имеются признаки нездоровья, а выявленное заболевание препятствует содержанию несовершеннолетнего в специальном учебно-воспитательном учреждении закрытого типа, то суд уполномочен разрешить вопрос его дальнейшего содержания в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 92 Уголовного кодекса Российской Федерации7.
Отдельное внимание в данном анализе следует уделить вопросу привлечения несовершеннолетних к участию в различных следственных действиях, что вытекает из положений ст. 423 УПК РФ. Как отмечает Т. Н. Михайлова, сегодня такая мера является нормой при ведении уголовного судопроизводства и, по сути, должна гарантировать несовершеннолетнему соблюдение его прав и законных интересов [3, с. 120]. Действительно, в силу того что вовлеченный в уголовный процесс несовершеннолетний не обладает достаточными познаниями в области права, а также интеллектуально и физиологически (психологически) не достиг определенного уровня развития, законодателем был создан механизм, который функции по контролю за соблюдением его прав в ходе уголовного судопроизводства возлагает на третьих лиц. Нужно сказать, что механизм делегирования полномочий в указанном институте был реализован в западной практике еще в XIX в., а к нам он пришел несколько позднее. Однако российский законодатель внедрил его в виде смешанной модели, где основными участниками стали: защитник, законный представитель, психолог и педагог. Все эти лица, по замыслу законодателя, должны обеспечивать особый контроль за ходом производства по уголовному делу, оказывать необходимую помощь (поддержку) несовершеннолетнему и психологическое сопровождение всех процессуальных действий, участником которых он является. При этом указанное соучастие согласно российским законам (за отдельным исключением в части приглашения педагога и психолога) носит обязательный характер. Отступление от данного правила влечет за собой признание проведенных мероприятий незаконными, а полученные в ходе таких мероприятий сведения — недопустимыми к оценке со стороны суда.
7 О внесении изменений в Федеральный закон «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части уточнения процедуры направления несовершеннолетних в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа: Федеральный закон от 28 декабря 2010 г. № 427-ФЗ // СЗ РФ. 2011. № 1. Ст. 39.
136
Вместе с тем некоторые моменты участия таких лиц по законодательству Республики Таджикистан вызывают ряд вопросов. В частности, согласно требованиям ст. 427 УПК РТ допуск к несовершеннолетнему представителя или защитника осуществляется с момента первого допроса в качестве обвиняемого или подозреваемого, что, на наш взгляд, делает защиту прав и законных интересов несовершеннолетнего несколько ограниченной. По сути, в отношении данной категории обвиняемых или подозреваемых присутствие указанных лиц должно производиться безоговорочно, то есть без соответствующего согласования, поскольку ущемление прав несовершеннолетнего возможно и после его задержания. Так, согласно предписаниям и таджикского законодательства, и требованиям российских уголовно-процессуальных норм лица, производящие задержание несовершеннолетнего, обязаны уведомить об этом его родственников. Следовательно, в этом случае формально появляется новый участник уголовного судопроизводства, который в дальнейшем, при наличии специальных полномочий, имеет право производить самостоятельно ряд действий, в том числе и связанных с реализацией прав несовершеннолетнего на указанной стадии дела. Непосредственный перечень таких правомочий предусмотрен ст. 437 УПК РТ. Однако представляется нелогичным, если данные права будут реализованы представителем уже после допроса несо-
Список литературы:
1. Демидова-Петрова Е. В. Преступность несовершеннолетних в современной России: теоретико-методологические и прикладные проблемы ее познания и предупреждения: дис. ... д-ра юрид. наук. Казань, 2020.
2. Красильников А. В., Хакимзода А. Х. К вопросу об особенностях досудебного производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних в уголовном процессе Республики Таджикистан // Академическая мысль. 2021. № 3 (16).
3. Михайлова Т. Н. Принцип особого положения несовершеннолетнего в рамках уголовного судопроизводства России // Вестник Восточно-Сибирского института Министерства внутренних дел России. 2021. № 2 (97).
4. Морозова Т. А. Проблемные вопросы комплексной психолого-психиатрической экспертизы в отношении несовершеннолетних // Обеспечение общественной безопасности и противодействие преступности: задачи, проблемы и перспективы: материалы
вершеннолетнего, поскольку тогда смысл применения нормы о необходимости уведомления первого о задержании попросту утрачивается. В свою очередь, законодательство России содержит аналогичные требования, что также говорит о необходимости его дальнейшего совершенствования.
Таким образом, проведя анализ действия норм уголовно-процессуального права таких стран, как Россия и Таджикистан относительно регулирования вопросов, связанных с привлечением к уголовной ответственности несовершеннолетних лиц, можно констатировать, что в указанных странах рассматриваемый процессуальный порядок носит в принципе схожий характер. Как в российском уголовно-процессуальном законодательстве, так и в законодательстве Таджикистана несовершеннолетний правонарушитель представляет собой объект отдельного (специального) регулирования. При этом такой субъект, как несовершеннолетний нуждается в дополнительной защите со стороны государства, что является выражением общей позиции указанных государств. С другой стороны, если обратить внимание на различия в законодательных подходах регулирования процессуального положения несовершеннолетнего, то российские нормы представляются нам более прогрессивными и продуманными с точки зрения прогноза последствий возможного нарушения прав такого участника уголовного процесса.
References:
1. Demidova-Petrova E. V. Prestupnost' nesover-shennoletnih v sovremennoj Rossii: teoretiko-metodologicheskie i prikladnye problemy ee poznaniya i preduprezhdeniya: dis. ... d-ra yu-rid. nauk. Kazan', 2020.
2. Krasil'nikov A. V., Hakimzoda A. H. K vopro-su ob osobennostyah dosudebnogo proizvodst-va po ugolovnym delam v otnoshenii nesover-shennoletnih v ugolovnom processe Respubliki Tadzhikistan // Akademicheskaya mysl'. 2021. № 3 (16).
3. Mihajlova T. N. Princip osobogo polozheniya nesovershennoletnego v ramkah ugolovnogo su-doproizvodstva Rossii // Vestnik Vostochno-Si-birskogo instituta Ministerstva vnutrennih del Rossii. 2021. № 2 (97).
4. Morozova T. A. Problemnye voprosy kom-pleksnoj psihologo-psihiatricheskoj eksper-tizy v otnoshenii nesovershennoletnih // Obespechenie obshchestvennoj bezopasnosti i protivodejstvie prestupnosti: zadachi, problemy i perspektivy: materialy Vserossijskoj
Всероссийской научно-практической конференции, Краснодар, 25 октября 2019 года. Краснодар, 2020.
5. Титова Д. А. Формирование правовой культуры несовершеннолетних в школе как фактор профилактики и снижения уровня преступности несовершеннолетних // Юридическая наука и практика: взгляд молодых ученых: сборник статей Международной научно-практической конференции, Уфа, 25 апреля 2018 г. Уфа, 2018.
6. Тучков А. Ю. Дифференциация уголовной ответственности за незаконные производство, сбыт пли пересылку наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов: дис. ... канд. юрид. наук. Москва, 2014.
nauchno-prakticheskoj konferencii, Krasnodar, 25 oktyabrya 2019 g. Krasnodar, 2020.
5. Titova D. A. Formirovanie pravovoj kul'tury nes-overshennoletnih v shkole kak faktor profilakti-ki i snizheniya urovnya prestupnosti nesoversh-ennoletnih // Yuridicheskaya nauka i praktika: vzglyad molodyh uchenyh: sbornik statej Mezh-dunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferen-cii, Ufa, 25 aprelya 2018 g. Ufa, 2018.
6. Tuchkov A. Yu. Differenciaciya ugolovnoj ot-vetstvennosti za nezakonnye proizvodstvo, sbyt pli peresylku narkoticheskih sredstv, psihotro-pnyh veshchestv ili ih analog ov: dis. ... kand. yurid. nauk. Moskva, 2014.
Для цитирования:
For citation:
Хакимзода Абубакр Хаким. Отдельные аспекты правового положения несовершеннолетнего в уголовном судопроизводстве по законодательству Республики Таджикистан и Российской Федерации // Труды Академии управления МВД России. 2022. № 1 (61). С. 131—137.
Hakimzoda Abubakr Hakim. Certain Aspects of the Legal Status of a Minor in Criminal Proceedings under the Legislation of the Republic of Tajikistan and the Russian Federation // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2022. № 1 (61). P. 131-137.
137
