CC BY
62
-►
Проблемы XXI века
УДК 316.37
Н.А. Соколова
ОТ ТОТАЛИТАРИЗМА К ОБЩЕСТВУ ПОТРЕБЛЕНИЯ: ДВА ПУТИ РАЗВИТИЯ ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИХ ИДЕЙ
В ХХ—ХХ1 веках сложились два типа идеологии, остро конфликтующие между собой, но в то же время имеющие одно принципиальное сходство: тотальный контроль над сознанием и поведением граждан. Первый тип идеологии, осуществляемый в тоталитарных государствах репрессивного типа, сложился к середине ХХ века в Испании, Италии, Германии, СССР. Второй тип относится ко второй половине ХХ — началу XXI века и ярко заявляет о себе прежде всего в странах западного мира. Оба типа идеологии могут быть названы тоталитарными, а общества, в которых они существуют, «одномерными» [7], так как в рамках каждого из них личность человека подвергается активному воздействию со стороны государства с целью ее стандартизации, соответствия ее желаний, притязаний общепризнанному эталону. Цель данной статьи — выявление механизмов подобной стандартизации.
При тоталитарном режиме репрессивного типа происходит огосударствление частной и общественной жизни граждан, подчинение их диктату однопартийной системы и вырабатываемой ею идеологии. Основными признаками тоталитаризма являются:
1. Централизация власти в руках одного вождя, нераздельность законодательной, исполнительной и судебной властей. Однопартийная система и господство одной идеологии. Слияние интересов партии и государства, общества и отдельного человека. Как призывал Муссолини: «Все для государства, ничего кроме государства, ничего против государства».
Наличие государственной монополии на средства производства, образование и средства массовой информации.
2. Милитаризация общества. Сплочение граждан во имя противостояния остальному миру, воспринимающемуся как вражеский. Претензии на мировое господство. Политика изоляционизма («железный занавес»), резко ограничивающая свободу передвижения.
Государство превращается в полицейское, а главным механизмом управления и контроля становятся террор и массовые репрессии. «Кто не с нами, тот против нас».
3. Устройство всей жизнедеятельности граждан в соответствии с идеологическими установками с помощью создания системы всеохватывающих организаций — от пионерских и комсомольских до Союзов писателей, художников, композиторов и т. п., — осуществляющих надзор над частной и общественной жизнью людей.
Гражданские свободы, существование которых провозглашается лишь на словах, по сути оказываются уничтоженными. Властью осуществляется жесточайшая цензура, сводящая на нет свободу слова, печати, совести.
4. Политизация культуры. Культура должна быть, по выражению Мао Цзэдуна, «отражением господствующей идеологии».
В тоталитарном государстве происходит формирование нового мышления через внедрение новых ценностей, идеалов и нового языка. Главным помощником в этом процессе выступает искусство: по выражению Сталина, именно художник должен выступать «инженером человеческих душ». В сотрудничестве с авангардистами создаются проекты переустройства семейной жизни, преобразования основных установок воспитательного процесса, изменения языка, сознания и, главное, всей системы
мировоззрения грядущего нового человека, живущего в новом обществе.
Вначале государственные деятели активно сотрудничают с представителями авангардных течений своего времени, помогающими разрушить старые устои и начать «с нуля» перестройку жизни и сознания. Но постепенно авторы художественного творчества тоталитарных режимов оказываются целиком и полностью подчиненными идее господствующей партии. Им не позволено отступать от единой партийной линии, утверждающей основные темы искусства: труд, спорт, строительство, война, борьба за светлое будущее; единый стиль — «героический реализм»; задачи — воспитание масс, пропаганда величия и могущества данной страны или нации; принципы (партийность, правдивость, идейность, доступность) и главную цель — «формовку» нового человека (здорового, сильного, преданного идее, трудолюбивого оптимиста, героя, готового пожертвовать собой ради дела партии) [4].
5. Благодаря массовости, стандартизации в тоталитарном государстве происходит «усечение личности» до «размеров», которые легко учитывать, вследствие чего появляется возможность с легкостью управлять людьми.
Главными принципами мышления, внедряемыми через искусство, СМИ и систему образования, выступают аскетизм, материализм, рационализм, утопизм (вера в светлое будущее). В сознание внедряется «переписанная история».
Осуществляются гонения на интеллектуализм и «старую» интеллигенцию. Господствующей становится массовая культура с ее простотой, общедоступностью и четким соответствием господствующей идеологии.
Создается четкая иерархия общества: во главе стоит непререкаемый авторитет — вождь (герой, вдохновитель побед, борец за идею, мудрый учитель, дружески настроенный по отношению к верным ему гражданам и суровый к врагам); чуть ниже располагаются соратники (беспрекословно преданные вождю, его товарищи по борьбе, являющие собой эталон справедливости, мужества, порядочности); в самом низу иерархической лестницы находятся «новые люди» (здоровые, сильные, преданные идее, трудолюбивые аскеты, которых должны
отличать жертвенность, героизм, оптимизм, энергичность, рационализм).
К концу ХХ века тоталитаризм подобного типа отживает свое. В обществе нарастает критика репрессивных методов тоталитарных режимов. Но приходящий им на смену новый тип власти оказывается не менее тоталитарным.
Вначале в США, затем в Европе, а теперь и в России постепенно складывается так называемое «одномерное общество» [7], или, по более резкому выражению Э. Фромма, технократический «фашизм с улыбающимся лицом» [8], в рамках которого осуществляются стандартизация мышления и поведения, обезличивание человека, управление им исключительно в интересах власть имущих — те же процессы, что и при тоталитарно-репрессивных режимах. Только механизм террора заменяется в них механизмом порождения ложных потребностей (в развлечении, расслабленности) и страсти к их удовлетворению. Подлинная свобода заменяется свободой выбора между различными марками, под которыми выпускается один и тот же товар. «Будь свободен! Будь собой!» — читаем мы на современном рекламном плакате Pepsi. Подразумевается, что свобода человека заключается в выборе напитка фирмы Pepsi, а не более широко разрекламированной в нашей стране торговой марки Coca-Cola.
В рамках современного нам «общества потребления» происходит сращение политики и экономики, но в отличие от обществ с тоталитарно-репрессивным режимом доминирующими здесь оказываются не политические, а экономические интересы. Пронизывающей всё и вся становится идеология потребления. Она и является тем единственным измерением, в рамках которого происходит теперь формирование нового человека.
Современный человек повышает свое мнение о себе посредством увеличения количества и качества потребляемых им вещей. Отношения эксплуатации, использования распространяются им на природу и общество. В итоге «овеществленными» становятся и окружающие отдельного человека люди, и он сам, впадающий в зависимость от объектов своего потребления. Причем остановить этот процесс бесконечного потребления человек не в силах: жажда удовлетворения лишь разжигается потреблением, на смену одним новинкам приходят другие,
недавнее приобретение очень быстро перестает приносить удовольствие, взывая к поискам чего-то еще более совершенного.
Современное общество очень изобретательно в деле стимуляции потребления. Приобретение товаров, «шоппинг», становится отныне развлечением. Для этого создается огромное количество торгово-развлекательных центров, в которых поддерживается особая атмосфера: комфортный температурный режим в сочетании с большими пространствами, отсутствием суеты, приятной музыкой, бесплатными удобствами (начиная от санитарно-гигиенических комнат и заканчивая открытым ^!^ьсоеди-нением с Интернетом), множеством уютных кафе и ресторанчиков создают приподнятое настроение, состояние расслабленности, а также вызывают чувство благодарности обществу за проявленную заботу. Кроме того, предлагаемые скидки, специальные предложения, карты постоянного покупателя, сезонные распродажи, удобная система кредитования порождают стремление не упустить свою выгоду. При этом выгода оказывается чисто символической, так как все возможные «скидки» — не что иное, как временное снижение намеренно завышенной цены, а за любую сумму, взятую в кредит, покупатель вынужден в дальнейшем расплачиваться еще большей суммой.
По справедливому замечанию виднейшего современного мыслителя Ж. Бодрийяра, в настоящее время происходит виртуализация всех сфер социальной действительности.
В сфере экономики вследствие кризиса перепроизводства происходит «развеществле-ние» продуктов потребления. Отныне человек потребляет не вещи, а знаки, символы определенного социального статуса, престижа [3]. Благодаря внедрению серийного производства уничтожается ценность индивидуальности, оригинальности. Описанные В. Беньямином изменения в восприятии художественного произведения в «эпоху его технической воспроизводимости» характерны не только для эстетической сферы, но и для восприятия жизни в целом [1]. Современная эпоха — эпоха воспроизводства: человек больше не «производит» собственное мнение, но воспроизводит мнение общественное; в университетах происходит не произведение знания, истины, культуры, а бесконечное воспроизводство уже имеющихся [2].
Потребление, овладение и развлечение становятся главными мотивами деятельности большинства людей. «Потребление вписывается в обширную современную сферу раскрепощения личности, с одной стороны, и тотального и детализированного управления обществом — с другой» [6, с. 160].
В политической сфере происходит разрыв между политикой и управлением. Политика начинает превращаться в «шоу-политику», театрализованную, занимающуюся не столько управлением страной, сколько набиранием очков в предвыборных кампаниях. Реальными политиками, которые правят массами, оказываются не «избранники народа» (завоевавшие свое место благодаря победе в борьбе имиджей), а чиновники (по большей части одни и те же), стоящие за ними [5].
Кардинально изменяется сущность науки в современном мире. В сфере науки происходит разрыв между научностью и истинностью. Ученый часто ищет теперь не истину, а спонсора, интересуясь прежде всего коммерческой стороной дела.
Подобные процессы коммерциализации происходят и в искусстве, в котором — при отсутствии четких эстетических критериев — ценность художественных произведений определяется лишь прибылью, которую они дают. Главными критериями оценки художественного произведения становятся известность («рас-крученность имени») его создателя, деньги, которые платили покупатели за предыдущие работы данного автора, или кассовые сборы фильма, количество проданных экземпляров той или иной книги.
Искусство может подражать реальности, копировать ее или создавать совершенно фантастические образы — все допустимо, нет никаких запретов. Главными функциями художественного произведения становятся развлечение массы или демонстрация высокого уровня доходов того или иного коллекционера. Причем в первом случае за возможность «развлекаться» реципиентам часто приходится платить просмотром рекламы (конкретных товаров — во время рекламной паузы на телевидении) или ознакомлением со спонсорами, благодаря «бескорыстной заботе» которых оказалось возможным проведение того или иного мероприятия (выставки, концерта и т. п.).
«Искусство теперь повсюду, поскольку в самом сердце реальности теперь — искусственность...» — пишет Жан Бодрийяр [2, с. 154]. Эстетизацией мира — и тотальной его семи-отизацией — занимается в современном мире реклама. Ее главная функция заключается в создании образов, стилей поведения, с которыми будут ассоциироваться отдельные товары. Например, образы «заботливой мамы», пользующейся кондиционерами Lenor; «хорошей хозяйки», стирающей порошком Tide; «настоящего мужика», пьющего пиво «Три медведя»; «настоящего владельца кинотеатра», имеющего дома установку по приготовлению поп-корна, и т. д. При этом искусственно порождается и закрепляется в сознании людей, воспринимающих рекламное сообщение, сама потребность в поедании поп-корна во время просмотра фильма, в мягком сразу после стирки белье и т. д.
С одной стороны, реклама преследует вполне полезную задачу информирования потребителей о свойствах, способах применения, разновидностях определенных товаров, с другой же стороны, рекламные сообщения нередко имеют принудительный характер, порождая бессознательное чувство вины. Можно, к примеру, не слишком доверяя рекламе, стирать вещи любым дешевым порошком, но стоит ему однажды не справиться со своей задачей, как у человека невольно возникает чувство досады из-за своей «излишней бережливости»; в другом случае, созерцая, например, стройных, безупречно выглядящих моделей — рекламных персонажей, человек испытывает чувство собственной неполноценности.
Самая большая проблема рекламы заключается в том, что все рекламируемые образы связаны с потреблением товаров или услуг с целью большего удобства, расслабления, развлечения или повышения социального престижа посредством использования товаров более дорогой марки. О духовном развитии, самосовершенствовании в культурном, интеллектуальном плане речь не идет. Ибо «общество потребления» — в отличие от общества тоталитарно-репрессивного типа — нацелено не на будущее, а исключительно на настоящее. «Не упусти момент!» (пока действуют скидки), «Возьми от жизни всё!» (пока ты молод и полон энергии), «Живи здесь и сейчас!» (пока не наступил новый виток экономического кризиса и все твои
сбережения не обесценились) — таковы лозунги современности.
Прошлое, история больше не переписывается, она просто перестает существовать, растворяется в «вечном настоящем». Благодаря современным техническим средствам оказывается возможным реконструировать отдаленные во времени исторические события, создать анимированные фильмы по мифологическим сюжетам; благодаря гласности — проанализировать секретные исторические документы недавнего времени, познакомиться с разнообразными точками зрения на события прошлого и настоящего... Но, когда современный человек садится перед телевизором и начинает щелкать кнопками пульта дистанционного управления (просто от скуки переходя от одного захватывающего воображение сюжета к другому или стремясь избавиться от назойливой рекламы), все перемешивается — как на экране, так и в его сознании события отдаленного прошлого и сегодняшние, существенные и незначительные, выдуманные и настоящие оказываются рядо-положенными, у человека не возникает чувство преемственности и развития, теряется ощущение истории.
Более того, теряется также и ощущение реальности. То, что предстает перед нами благодаря средствам массовой информации, — реальность сфабрикованная: сущность любого события искажается с помощью той или иной интерпретации произошедшего путем акцентирования внимания на одних его моментах и отбрасывания других. Реальность же повседневного опыта человека оказывается пронизанной информационными потоками другого рода — связанными с Интернетом: количество времени, проводимого современным человеком в социальных сетях, стремительно растет, но вряд ли можно назвать сетевую реальность «подлинной» — реальность, где количество «друзей» измеряется десятками, а порой и сотнями, и каждый «выражает себя» посредством болтовни, причем нередко параллельно с несколькими собеседниками, и похожих друг на друга фотографий собственной персоны.
Да и сама реальность человека ставится под вопрос. В современном мире человек может позволить себе поменять профессию, место жительства (вплоть до переезда на другой континент), внешность, сексуальную ориентацию,
даже собственный пол. Главное — определиться со своими предпочтениями. Но на что можно опереться при этом? «Будь собой!» — призывает человека современное общество. Но что значит «быть собой»? Собой не рождаются, а становятся в результате собственного самоопределения. И если это самоопределение происходит в обществе, главным механизмом функционирования которого является потребление, подобные «поиски себя» будут нацелены лишь на обладание, а объектом этого обладания выступит отнюдь не собственное «Я», но одобренные обществом знаки престижа — машина конкретного производителя, квартира в хорошем районе, высокая зарплата и т. п. Поставив перед человеком подобные цели, общество позаботится, чтобы, с одной стороны, человек смог их достичь (встраиваясь в общий механизм, добросовестно выполняя точно определенные функции на работе), а с другой — никогда не останавливался на достигнутом, ведь появляются более современные машины, более удобное жилье, возможность продвижения по карьерной лестнице...
Процессы, происходящие в тоталитарном обществе репрессивного типа повторяются и в «обществе потребления»: человек оказывается под контролем, его стремления, идеалы, ценности заранее программируются, а возможности развития его внутренней природы не воплощаются в действительность.
Таким образом, итогом воплощения в жизнь просветительских идеалов в ХХ—ХХ1 веках явились два типа общественного устройства — тоталитарный режим с тенденциями к репрессивному подавлению инакомыслия и «одномерное общество», столь же тотально контролирующее человека с помощью порождения в нем ложных потребностей и страха перед искусственно созданными угрозами
(терроризм, экономический кризис). И в том, и в другом случае свобода, равенство и справедливость провозглашаются как наличные, данные, но не осуществляются в реальности. В рамках тоталитарного государства все оказываются уравненными перед произволом вождя, одинаково бесправными (свобода слова, печати являются недопустимыми). В рамках общества потребления, с одной стороны, равенство прав и обязанностей всех граждан закрепляется законом, но с другой — перестает быть идеалом, напротив, каждый стремится выделиться из общей массы, а «заботливое общество» как будто предоставляет человеку такую возможность, давая ему полную свободу выбора. Но этот выбор по большей части ограничивается внешними признаками и не касается человеческой сути: человека стимулируют выбирать свой стиль в одежде, свой парфюм, свой автомобиль, «дом своей мечты», его нацеливают на потребление, на обладание, а не на подлинное бытие.
Оба типа общественного устройства подвергаются острой критике в философии постмодернизма. Само понятие постмодерна возникает благодаря критике «тотализирующего проекта модерна» [10], с его стремлением подчинить единой — «разумной» — воле все человеческие существа, обустроить общественное бытие в соответствии с принципами свободы, равенства, справедливости. История показывает, что ни одна из попыток воплотить этот проект в ХУШ-ХХ столетиях не привела к положительному результату. Логическим завершением «проекта модерна» [9] можно считать тоталитарные режимы Муссолини, Гитлера, Сталина, Мао Цзэдуна и современное общество потребления. Вопрос о путях дальнейшего развития общества в современной социальной философии остается открытым.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Беньямин, В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости [Текст]: избр. эссе / В. Беньямин. - М.: Медиум, 1996. - С. 15-65.
2. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть [Текст] / Ж. Бодрийяр. — М.: Добросвет, 2000.
3. Он же. Система вещей [Текст] / Ж. Бодрийяр. — М.: Рудомино, 1999.
4. Голомшток, И.Н. Тоталитарное искусство [Текст] / И.Н. Голомшток. — М.: Галарт, 1994.
5. Дебор, Г. Общество спектакля [Текст] / Г. Дебор. - М.: Логос, 1999.
6. Липовецки, Ж. Эра пустоты: очерки современного индивидуализма [Текст] / Ж. Липовецки. -СПб.: Владимир Даль, 2001.
7. Маркузе, Г. Одномерный человек: исследование идеологии развитого индустриального общества [Текст] / Г. Маркузе. - М.: REFL-book, 1994.
8. Фромм, Э. Иметь или быть? [Текст] / Э. Фромм // Величие и ограниченность теории Фрейда. - М.: АСТ, 2000.
9. Хабермас, Ю. Модерн — незавершенный проект [Текст] / Ю. Хабермас // Вопросы философии. — 1992. — № 4. — С. 40—52.
10. Хоркхаймер, М. Диалектика Просвещения: философские фрагменты [Текст] / М. Хоркхаймер, Т.В. Адорно. — М.; СПб.: Медиум : Ювента, 1997.
УДК 304.3
С. С. Шинкарёв
ОСНОВНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИССЛЕДОВАНИЮ КАЧЕСТВА ЖИЗНИ
Понятие «качество жизни» в современной науке не имеет единого определения. В этой статье мы рассмотрим критерии и подходы к данной категории.
В настоящее время существует целый ряд подходов к исследованию качества жизни, имеется несколько классификаций (О. Уильямсо-на, С.П. Спиридонова и др.). Остановимся на позиции Р.М. Нугаева и М.А. Нугаева [1], которые, по нашему мнению, наиболее объективны. Основные подходы их состоят в следующем.
Согласно теории идеалов, качество жизни включает в себя реализацию определенных идеалов, а они всегда сугубо индивидуальны. Однако существует ряд общепризнанных ценностей, складывавшихся на протяжении долгого времени. Не всегда известно, что скрывается за понятием «идеал», и никто не может точно сказать, что это такое. Чаще всего это нечто сложно достижимое или недостижимое вовсе. Описывая идеал общими фразами, можно отметить, что это то, к чему нужно стремиться. Без идеала жить невозможно. Известные русские писатели придавали идеалу большое значение. Л.Н. Толстой писал: «Идеал — это путеводная звезда. Без нее нет твердого направления, а нет направления — нет жизни». Крылатым стало выражение И.С. Тургенева: «Жалок тот, кто живет без идеала». Предположим, что идеалом может быть самореализация личности в соответствии с ее потребностями. Наиболее известной классификацией потребностей, изучаемой еще в рамках школьного курса обществозна-
ния, является классификация американского психолога А. Маслоу.
Согласно классификации Маслоу, в основании пирамиды потребностей лежат физиологические потребности: в пище, комфортных условиях и т. д. Затем следуют экзистенциональные потребности или потребность в безопасности: необходимость уверенности в завтрашнем дне, избавление от чувства страха перед лицом жизненных задач и пр. Третью ступень занимают социальные потребности: в общении с другими людьми, необходимость обмена информацией, получение посредством общения разнообразных эмоций, желание заботиться о других, любить, ценить и почитать их. Уважение со стороны окружающих людей, престиж и стремление к карьерному росту являются частью престижных потребностей, которые занимают следующую ступень. На самой вершине пирамиды находятся духовные потребности: самореализация, саморазвитие и самовыражение. Несмотря на то что пирамида потребностей Маслоу довольно широко распространена во всем мире, включена во многие исследования и на ее основе выстраивают новые теории, новые гипотезы, а может быть, даже новые отрасли знания, она вызывает множество споров среди представителей научного сообщества.
Основной спор относительно классификации Маслоу ведется вокруг так называемых духовных потребностей, которые, как было отмечено ранее, находятся на вершине пирамиды, т. е. занимают последнее место. Часть молодых людей, отталкиваясь от данной классификации,
