CC BY
11
Вестник Омского университета. Серия «Психология». 2023. № 4. С. 108-117. УДК 159.9.01
DOI: 10.24147/2410-6364.2023.4.108-117
ОТ ПРАКТИКИ ОСОЗНАННОСТИ К СОЗЕРЦАТЕЛЬНЫМ ПРАКТИКАМ
Р. Р. Ярмолюк
Тюменский государственный университет (Тюмень, Россия)
Созерцательные практики - это широкий спектр техник и методов (включающих осознанность, саморегуляцию и / или самоисследование, телесные, дыхательные, двигательные и диалоговые упражнения), происходящих из духовных созерцательных традиций и направленных на изменение основных когнитивных и эмоциональных процессов.
Осознанность как вид созерцательных практик представляет собой одну из наиболее быстро развивающихся областей психологических знаний и практики. Данные исследований показывают эффективность осознанности в решении широкого спектра задач в сфере бизнеса, здравоохранения и образования. Значительный научный интерес, наблюдаемый в течение последних лет, и появление данных об эффективности осознанности привели к разработке специализированных программ и интервенций, где основное внимание уделяется созерцательным практикам. Тем не менее в русскоязычной научной среде исследования созерцательных практик почти не представлены.
В области изучения осознанности и созерцательных практик в целом также остается часть актуальных вопросов. Несмотря на высокий научный интерес, исследования в основном сосредоточены на узком круге практик и традиций. Также в сфере осознанности действует ряд факторов, снижающих эффективность данных подходов. Среди них - использование в исследованиях некачественной методологии и ограниченных выборок, недостаточный учет религиозного и культурного контекста, фактор травма-информированности и возможные негативные эффекты данных практик.
В статье рассматриваются созерцательные практики, их распространенность и задачи, а также пробелы и тенденции исследований в области созерцательной науки. Приводятся факторы, осложняющие применение и возможные негативные эффекты от использования созерцательных практик в сфере психологической помощи и консультирования. Определена перспектива современных созерцательных (контемплативных) интервенций.
Ключевые слова: созерцательные практики; осознанность; медитация; созерцательная наука; созерцательные интервенции.
FROM MINDFULNESS PRACTICE TO CONTEMPLATIVE PRACTICES
R. R. Yarmolyuk
Tyumen State University (Tyumen, Russia)
Contemplative practices are a wide range of techniques originating from contemplative traditions, incorporating mindfulness, self-regulation and / or self-awareness, embodiment, breathwork, movement-based, and dialogic exercises, and aiming to alter cognitive and emotional processes.
Being a part of contemplative practices mindfulness represents one of the fastest growing areas of psychological research and practice. Evidence shows that mindfulness is effective in improving a wide range of biopsychosocial conditions in business, health, and education. The emergence of data on the effectiveness of mindfulness has led to the development of programs and interventions that utilize mindfulness and contemplative practices. In the Russian-speaking scientific community, however, contemplative practices are under-researched.
In the field of mindfulness and contemplative practices in whole, there remain some current issues. Although considerable scholarly interest exists, research has largely focused on a narrow range of methods and traditions. Also, in the field of mindfulness, there are a number of important factors that reduce its effectiveness. These include the use of poor methodology, limited samples, insufficient consideration of religious and cultural context, the factor of trauma-informed practice, and the possible negative effects.
The article discusses contemplative practices, their prevalence, and challenges, as well as gaps and trends in contemplative studies. Factors complicating the application and possible negative effects of contemplative practices in psychological care and counseling are presented. A perspective on contemporary contemplative interventions is outlined.
Keywords: contemplative practices; mindfulness; meditation; contemplative science; contemplative interventions.
© Ярмолюк Р. Р., 2023 108
1. Введение
Переживающая всплеск популярности в научной литературе осознанность исторически находится «в сердце» 25-вековой традиции буддийской медитации [1]. Несмотря на изначальную принадлежность духовным традициям, ряд ученых называет осознанность одной из наиболее быстро развивающихся областей психологических исследований [2] и практики [3]. В 2016 году около 9,3 млн граждан США практиковали медитацию для решения проблем, касающихся ментальной сферы [4].
Тем не менее современное определение конструкта осознанности существенно упрощено и оторвано от его истоков [5]. Русскоязычный термин «осознанность» представляет результат двойного перевода - с английского "mindfulness", который также является переводным с древнеиндийских (sati - пали, smrti - санскр.) [6].
Термином «осознанность» действительно обозначают ряд явлений: виды практики осознанности как секуляризованной формы буддийской медитации и то, что ей культивируется: 1) состояние осознанности, или присутствие; 2) «мета-навык», позволяющий получать доступ, использовать и сохранять осознанность; 3) укрепляемая в виде регулярной длительной практики осознанность как черта личности с соответствующими изменениями в мозге практикующего [7].
Исследования показывают эффективность осознанности в улучшении широкого спектра различных биопсихосоциальных состояний в сферах здравоохранения, образования и бизнеса [8; 9]. Систематический обзор 2022 года на основе 366 рандомизированных контролируемых исследований (n = 30 483) подтверждает трансдиагностический потенциал интервенций на основе осознанности [10].
Рост интереса к применению осознанности привел к появлению первых «программ на основе осознанности» (MindfUlness-based programs, или сокращенно MBPs), используемых в мировой практике в области здравоохранения, образования и т. д. [11].
Вопреки сложившемуся мнению о том, что осознанность имеет только буддийские и индуистские истоки, она уходит своими корнями также в древние созерцательные традиции иудейской, исламской и христианской религий [12].
Созерцание подразумевает пристальное применение осознанности к явлениям, к которым могут относиться ментальные и эмоциональные состояния [13]. Созерцательные практики - широкий спектр техник и методов, происходящих из духовных созерцательных традиций, включающих осознанность, саморегуляцию и / или самоисследование, телесные, дыхательные, двигательные и диалоговые упражнения [14].
Несмотря на растущий интерес ученых к данной теме, исследования в области созерцательной науки в основном сосредоточены на узком круге практик (например, осознанность, сострадание и т. д.) и традиций (например, буддизм) [15]. Созерцательные практики, однако, выходят за пределы осознанности, приходя ей на смену вместе с включающими их интервенциями, а также состояниями, которые они вызывают, представляя собой предмет созерцательной науки (contemplative science) [16].
Цель данной работы - сравнить распространенность и задачи, решаемые созерцательными практиками, выделить пробелы и тенденции в области изучения созерцательных практик, обобщить факторы, осложняющие применение и возможные негативные эффекты от использования созерцательных практик в сфере психологической помощи и консультирования, определить перспективу современных созерцательных (контемплатив-ных) интервенций.
2. Распространенность созерцательных практик и решаемые ими задачи
Экспоненциальный рост научного интереса к созерцательной практике был спровоцирован исследованиями осознанности, начатыми Дж. Кабат-Зинном в 1979 году, который первым стал применять буддийские методы медитации в клинической практике [17].
В данный момент осознанность является одной из наиболее исследованных созерцательных практик. Однако в русскоязычной научной среде исследования осознанности почти не представлены: библиометрический анализ 2021 года показывает вклад отдельных стран в исследование осознанности за последние 5-6 лет, где на РФ приходится от 0 до 1 % всех публикаций по теме осознанности [18].
Согласно метаисследованиям практика осознанности помогает достичь облегчения -109
при ряде клинических состояний, таких как депрессия [19] и тревога [20], в том числе у раковых больных [21]. Показано, что осознанность связана со снижением стресса [22], руминаций / беспокойства [23], снижением симптомов при хроническом болевом синдроме [24], бессоннице [25], зависимостях [26] и других клинических и субклинических состояниях [27].
В ряде работ было показано влияние осознанности на снижение дистресса и выгорания на рабочем месте и развитие благополучия у медицинских работников: медсестер и студентов сестринского дела [28], специалистов первичного медицинского звена [29].
Исследования показывают эффективность интервенций, основанных на осознанности, для снижения тревожных и депрессивных симптомов, истощения и бессонницы у пациентов в сфере паллиативного ухода [30] и у онкологических пациентов (для улучшения настроения [31], снижения депрес-
Очевидно диспропорциональное распределение исследований, где на целый ряд категорий созерцательных практик (медитация, йога, тайцзи, самосострадание, цигун, любящая доброта, центрирующая молитва) приходится значительно меньшее количество публикаций, обзоров и клинических исследований и рандомизированных контролируемых испытаний. В то же время количественный анализ публикаций позволяет лишь приблизительно оценить распространенность отдельных методов в практике.
Метаанализ 2022 года подтверждает значительный эффект интервенций на основе осознанности (Mindfulness-based interventions, или сокращенно MBIs) на развитие эмпа-тии [40]. Ряд исследований также показывает, что медитация и осознанность способствуют
сии [32], тревоги [33], болей [34], связанной с онкозаболеваниями утомляемости [35]).
Показана эффективность осознанности в работе (психологическая помощь и реабилитация) с контингентом исправительных учреждений [36], в том числе значительное снижение симптомов депрессии, тревоги, дистресса [37], криминогенных потребностей (импульсивность, гнев, употребление психоактивных веществ) [38] и рецидивизма [39] у представителей данной группы населения.
По сравнению с осознанностью эффект отдельных созерцательных практик был изучен гораздо меньше (27 046 статей по запросу "mindfulness" (осознанность) и всего 722 статьи по запросу "contemplative practices" (созерцательные практики) по состоянию на 1 сентября 2023 года)1. Сходная ситуация, где осознанность значительно вырывается вперед по количеству посвященных ей публикаций, наблюдается и в сравнении с отдельными типами созерцательной практики (см. табл.).
развитию просоциальных навыков и поведения [41].
Достойно внимания изучение воздействия созерцательных практик на развитие профессиональных качеств у помогающих специалистов. В частности, обнаружена связь самосострадания и осознанности с терапевтическим присутствием [42; 43]. В то же время вопрос использования отдельных созерцательных методик для укрепления профессиональных навыков и качеств терапевтов освещен недостаточно. Закономерным для будущих исследований является вопрос о том, будут ли способствовать отдельные созерцательные практики (например, христианская центрирующая молитва) улучшению терапевтического альянса.
Публикации на английском языке по теме осознанности и созерцательных практик в базе данных РыЬМеа (на 01.09.2023)
Поисковый запрос Всего публикаций В том числе
Обзоры КИ и РКИ
Осознанность (mindfulness) 27 064 4 552 2 301
Медитация (meditation) 9 678 1 771 1 360
Йога (yoga) 7 825 1 707 1 192
Тайцзи (tai chi) 3 954 908 580
Самосострадание (self-compassion) 3 859 335 324
Цигун (qigong) 1 126 379 238
Любящая доброта (loving-kindness) 246 33 35
Центрирующая молитва (centering prayer) 33 - 1
Примечание. КИ - клинические исследования, РКИ - рандомизированные контролируемые испытания.
Авторы обзора 2020 года указывают, что сочетание в тренингах осознанности и сострадания может усилить эффект данных вмешательств [44]. Это говорит о необходимости исследований внутри более широкого пула созерцательных методов и их сочетаний.
Таким образом, осознанность и созерцательные практики решают сопоставимые задачи в сфере бизнеса, здравоохранения и образования, а также в терапии различных клинических состояний и в составе интервенций, в том числе в сфере паллиативного ухода и в работе с онкологическими пациентами; они также значимы для реабилитации контингента исправительных учреждений, снижения уровня стресса и выгорания в сфере труда. При этом осознанность имеет значительный перевес в числе посвященных ей исследований в сравнении с другими созерцательными практиками, из-за чего применение созерцательных практик, отличных от осознанности, освещено недостаточно.
3. Созерцательные (контемплативные) интервенции
Появление данных об эффективности постепенно привело к разработке программ и интервенций, использующих осознанность (MBPs / MBIs) [45]. Показано, что эффективность MBIs выше, чем у психо-информирования, тренинга релаксации, поддерживающей психотерапии, и сравнима с эффективностью когнитивно-поведенческой терапии [46].
На основе данных о механизмах и эффектах осознанности, по мере развития когнитивно-поведенческой терапии и научно-доказательного движения, возник ряд терапий так называемой третьей волны, включая терапию принятия и ответственности, диалектическую поведенческую терапию и другие подходы [47].
С течением времени фокус смещался в направлении от осознанности к альтернативным методам, таким как самосострадание, что привело к появлению «созерцательных интервенций» (contemplative interventions) [22].
Примером такого сдвига от осознанности к созерцательным практикам может выступать эволюционное преобразование первой настоящей MBI - «когнитивной терапии на основе осознанности» в подход, именуемый «когнитивной терапией на основе йоги и осознанности» (Yoga and Mindfulness Based Cognitive Therapy, или сокращенно Y-MBCT), в котором
йога применяется наряду с осознанностью и техниками когнитивной терапии [48].
В интервенциях сохраняется общая тенденция движения от осознанности в сторону созерцательных практик, когда осознанность, занимая центральное место, одновременно освобождает пространство для интеграции в современные терапевтические модели множества созерцательных методов.
4. Факторы, осложняющие применение осознанности
В сфере использования созерцательных практик действует ряд важных факторов, осложняющих их применение и одновременно снижающих их эффективность.
Методологическая незрелость исследований осознанности, отмечаемая исследователями, вполне ожидаема для относительно «свежих» направлений (так называемые детские болезни). Научная критика касается использования в исследованиях неточных данных и некачественной методологии [49]. Публикации с 2000-го по 2016 год также не показали значительных улучшений в методологии (при этом их выборки были больше, но ограничивались преимущественно испытуемыми, проживающими в Европе и США) [50]. Р. Дэвидсон и К. Даль отмечают, что многие из методологических упреков не специфичны для данной сферы [51].
Другая сложность заключается в том, что современные научные исследования почти исключительно сосредоточены вокруг одного / двух типов созерцательных практик, исключая другие, потенциально более эффективные методы [51].
Таким образом, широкое разнообразие созерцательных практик и узкий фокус современных исследований и интервенций на осознанности снижает их эффективность.
Другой осложняющий фактор - религиозный контекст, который часто является нежелательным. Целью устранения духовных и традиционных элементов было создание се-кулярных форм осознанности (например, движение осознанности). Такая деконтек-стуализация подверглась критике за излишнее уплощение осознанности и медитации [52]. По мнению исследователей, необходимо учитывать не только духовное или религиозное, но и культурное разнообразие в обучении на основе осознанности [53].
В исследовании [54] большинство участников ранее не практиковали медитацию и
придерживались конфессий, традиционно не использующих восточные практики; 87 % из них сообщили о негативных эффектах медитации. Вероятно, эти данные косвенно подтверждают необходимость инклюзии большего разнообразия созерцательных методов и учета религиозного и культурного контекстов в исследованиях и практике созерцательных интервенций.
У людей, перенесших травму, отмечается наличие негативных эффектов при использовании осознанности [55]. Чтобы уменьшить возможную травматизацию при использовании осознанности, рекомендуется стиль практики, который получил название «травма-информированный подход к практике осознанности» (trauma-sensitive mindfulness) [56]. Этот подход, предложенный Д. Трелевеном, подразумевает распознавание травмы и рекомендации по индивидуализированным модификациям практики осознанности, направленные на снижение шанса нанесения повторной травмы / реактивации травматического опыта [56]. Тем не менее необходимо провести больше исследований, которые показывали бы эффективность данного подхода.
Таким образом, видно, что область современных исследований осознанности переживает «детские болезни», как относительно новое научное направление. Данный процесс, являясь неизбежным, в конечном итоге способствует тому, что направление приобретет «методологический иммунитет». Часть важных вопросов уже прорабатывается, например травма-информированность. В то же время все текущие вопросы, обозначенные в связи с осознанностью, в той же или большей степени актуальны для идущего ей на смену направления созерцательных практик. Само по себе включение большего спектра созерцательных методов в современные исследования и практику может стать способом устранить часть этих затруднений.
5. Потенциальные негативные эффекты созерцательных практик
Несмотря на широкую применимость и внушительную доказательную базу созерцательных практик, и в частности осознанности, появляется немало свидетельств о возможных негативных эффектах, о которых конечные пользователи этих практик недостаточно осведомлены [57-59].
В исследованиях представлены данные о распространенности временных нежелатель-
ных эффектов, возникающих во время практики медитации и терапии, основанной на медитации. Обзор [60] показал распространенность нежелательных явлений на уровне 8,3 %, что соответствует данным по психотерапевтической практике в целом. В то же время отмечается, что определенные виды и форматы практики вызывают меньше нежелательных эффектов [57].
Наиболее распространенными временными негативными эффектами медитации являются тревога (33 %), подавленность (27 %) и когнитивные аномалии (25 %) [60]. Также практикующие сообщали, что сталкиваются с трудными и неприятными мыслями и чувствами во время медитации [58].
В исследованиях сообщается о редких случаях мании [61] и психоза [62] от использования созерцательных практик. Авторы обзора 2022 года указывают, что исследования описывают и позитивное влияние медитации на пациентов с психотическими расстройствами, поэтому необходимо дальнейшее изучение их связи [62].
Повышение восприимчивости к ложным воспоминаниям и снижение надежности памяти после медитации осознанности [63], а также связь диспозиционной осознанности со снижением имплицитного научения позволяют предположить, что осознанность полезна не для всех когнитивных функций [64].
Кроме того, медитация может снижать мотивацию к выполнению рутинных и приятных задач, в то же время не ухудшая производительность [65].
Осознанность способствует снижению привычного комплексного реагирования, основанного на имплицитном научении. Данный факт служит эмпирическим подтверждением нереактивности (non-reactive) как черты осознанности [66].
Как известно, подходы основанной на осознанности когнитивной терапии (Mindfulness-based cognitive therapy, или сокращенно - MBCT) и программы снижения стресса (Mindfulness-based stress reduction, или сокращенно - MBSR) представляют собой тщательно проработанные и исследованные интервенции на основе осознанности [67]. Результаты обзора 46 рандомизированных контролируемых испытаний показали, что при использовании MBSR / MBCT было зарегистрировано очень мало нежелательных явлений и данные вмешательства
следует рассматривать как относительно безопасные [68].
Группа авторов настаивает на необходимости использования в сфере общественного здравоохранения альтернативных религиозных медитативных программ и вмешательств, наряду с буддийскими [69].
Как видно, медитация и осознанность могут иметь негативные эффекты, которые можно потенциально снизить, включив в исследования и практику большее разнообразие созерцательных методов. Данная необходимость частично объясняет общий тренд -движение от ограниченного контекста осознанности к более широкому полю созерцательных практик и интервенций.
6. Выводы и заключение
Осознанность как часть созерцательных практик представляет собой одну из наиболее быстро развивающихся областей психологических исследований и практики. Данные показывают эффективность осознанности в улучшении широкого спектра различных биопсихосоциальных состояний в сфере бизнеса, здравоохранения и образования.
Появление данных об эффективности осознанности привело к разработке программ и интервенций, использующих осознанность, и затем к созерцательным интервенциям, демонстрируя общую тенденцию движения от осознанности в сторону созерцательных практик.
Тем не менее в области изучения созерцательных практик, и в частности осознанности, остается часть актуальных вопросов: несмотря на значительный научный интерес, исследования в основном сосредоточены на узком круге методов и традиций, в связи с чем ряд авторов настаивает на необходимости рассмотрения и использования альтернативных религиозных медитативных программ и вмешательств, наряду с буддийскими.
Также в этой сфере действует ряд важных факторов, снижающих эффективность данных подходов. Среди них - методологическая незрелость исследований осознанности (так называемые детские болезни, что нормально для новых направлений), включая использование в исследованиях неточных данных, некачественной методологии и ограниченных выборок, недостаточный учет религиозного и культурного контекста данных практик.
К слабо отрефлексированным в первые десятилетия развития направления осознанности относится такой важный фактор, как травма-информированность. Один из принципов этой практики - наличие выбора. В данном случае созерцательные практики выигрывают, так как они разнообразны, что в итоге обеспечивает большую свободу выбора техники / практики.
Медитация и осознанность могут иметь негативные эффекты, которые также потенциально можно снизить за счет большего разнообразия созерцательных практик, при условии их тщательной разработанности с учетом конфессиональной и культурной инклюзив-ности.
Таким образом, широкое разнообразие созерцательных практик и узкий фокус современных исследований на осознанности снижают их эффективность, в связи с чем требуется включение в поле научного внимания большего разнообразия созерцательных методов, а также расширение самих предметных исследований на русскоязычных выборках. На это важно обращать внимание и при подготовке аналогов зарубежных программ, использующих осознанность и созерцательные практики в целом.
ПРИМЕЧАНИЕ
1 PubMed. - URL: https://pubmed.ncbi.nlm. nih.gov.
REFERENCES
1. Kabat-Zinn J. Mindfulness-Based Interventions in Context: Past, Present, and Future. Clinical Psychology: Science and Practice, 2006, Vol. 10, no. 2, pp. 144-156. DOI: 10.1093/ clipsy.bpg016.
2. Shonin E., Van Gordon W., Griffiths M. Mindfulness in psychology - a breath of fresh air? The Psychologist, 2015, Vol. 28, no. 1, pp. 28-31.
3. Herbert J.D., Forman E.M. The evolution of cognitive behavior therapy: The rise of psychological acceptance and mindfulness, in: Acceptance and mindfulness in cognitive behavior therapy: Understanding and applying the new therapies. John Wiley and Sons, 2010, pp. 3-25.
4. Cramer H., Hall H., Leach M., Frawley J., Zhang Y., Leung B., Adams J., Lauche R. Prevalence, patterns, and predictors of meditation use among US adults: A nationally representative survey. Scientific Reports,
2016, Vol. 10, no. 6. DOI: 10.1038/srep 36760.
5. Sun J. Mindfulness in Context: A Historical Discourse Analysis. Contemporary Buddhism, 2014, Vol. 15, no. 2, pp. 394-415. DOI: 10.1080/14639947.2014.978088.
6. Analayo B. The emphasis on the present moment in the cultivation of mindfulness. Mindfulness, 2019, Vol. 10, no. 3, pp. 571581. DOI: 10.1007/s12671-018-1074-1.
7. Weder B.J. Mindfulness in the focus of the neurosciences - The contribution of neuroimaging to the understanding of mindfulness. Frontiers in Behavioral Neuroscience. Section: Emotion Regulation and Processing, 2022, Vol. 16. DOI: 10.3389/ fnbeh.2022.928522.
8. Zhang D., Lee E.K.P., Mak E.C.W., Ho C.Y., Wong S.Y.S. Mindfulness-based interventions: an overall review. British Medical Bulletin, 2021, Vol. 138, pp. 41-57. DOI: 10.1093/ bmb/ldab005.
9. Dinesh T.K., Shetty A., Dhyani V.S. Effectiveness of mindfulness-based interventions on well-being and work-related stress in the financial sector: a systematic review and meta-analysis protocol. Systematic Reviews, 2022, Vol. 11, no. 79. DOI: 10.1186/s13643-022-01956-x.
10. Goldberg S.B., Riordan K.M., Sun S., Davidson R.J. The Empirical Status of Mindfulness-Based Interventions: A Systematic Review of 44 Meta-Analyses of Randomized Controlled Trials. Perspectives on Psychological Science, 2022, Vol. 17, no. 1, pp. 108-130. DOI: 10.1177/1745691620968771.
11. Crane R.S., Brewer J., Feldman C., KabatZinn J., Santorelli S., Williams J.M., Kuyken W. What defines mindfulness-based programs? The warp and the weft. Psychological Medicine, 2017, Vol. 47, no. 6, pp. 990-999. DOI: 10.1017/S00332917160 03317.
12. Trousselard M., Steiler D., Claverie D., Canini F. The history of Mindfulness put to the test of current scientific data: unresolved questions. Encephale, 2014, Vol. 40, no. 6, pp. 474-480. DOI: 10.1016/j.encep.2014.08.006. (In French).
13. Kozhevnikova M.N. The problem of contemplation and contemplative practices in education. Science for Education Today, 2019, no. 5, pp. 72-95. DOI: 10.15293/26586762.1905.05. (In Russian).
14. Davidson R., Dunne J., Eccles J., Engle J.S., Greenberg A., Jennings M., Jha, A., Jinpa T., Lantieri L., Meyer D., Roeser, R.W., Vago D. Contemplative Practices and Mental Training: Prospects for American Education. Child Development Perspectives, 2012, Vol. 6,
pp. 146-153. DOI: 10.1111/j.1750-8606. 2012.00240.x.
15. Katyal S., Lumma A.L., Goldin P.R., Roy S. Editorial: The varieties of contemplative experiences and practices. Frontiers in Psychology, 2023, Vol. 14. DOI: 10.3389/fpsyg.2023.123 2999.
16. Garcia-Campayo J., López Del Hoyo Y., Navarro-Gil M. Contemplative sciences: A future beyond mindfulness. World Journal of Psychiatry, 2021, Vol. 11, no. 4, pp. 87-93. DOI: 10.5498/wjp.v11.i4.87.
17. Niazi A.K., Niazi S.K. Mindfulness-based stress reduction: a non-pharmacological approach for chronic illnesses. North American Journal of Medical Sciences, 2011, Vol. 3, no. 1, pp. 20-23. DOI: 10.4297/najms.2011.320.
18. Baminiwatta A., Solangaarachchi I. Trends and Developments in Mindfulness Research over 55 Years: A Bibliometric Analysis of Publications Indexed in Web of Science. Mindfulness, 2021, Vol. 12, pp. 2099-2116. DOI: 10.1007/s12671-021-01681-x.
19. Reangsing C., Moonpanane K., Pitchalard K., Kodyee S., Seethikaew N., Oerther S. Effects of mindfulness-based interventions on psychological outcomes in college and university students during COVID-19 pandemics: A systematic review and meta-analysis. Journal of Clinical Psychology, 2023, no. 79, pp. 2023-2039. DOI: 10.1002/jclp. 23526.
20. Hofmann S.G., Sawyer A.T., Witt A.A., Oh D. The effect of mindfulness-based therapy on anxiety and depression: A meta-analytic review. Journal of Consulting and Clinical Psychology, 2010, Vol. 78 (2), pp. 169-183. DOI: 10.1037/a0018555.
21. Cillessen L., Johannsen M., Speckens A.E.M., Zachariae R. Mindfulness-based interventions for psychological and physical health outcomes in cancer patients and survivors: A systematic review and meta-analysis of randomized controlled trials. Psychooncology, 2019, Vol. 28, pp. 2257-2269. DOI: 10.1002/pon.5214.
22. Slemp G.R., Jach H.K., Chia A., Loton D.J., Kern M.L. Contemplative interventions and employee distress: A meta-analysis. Stress & Health, 2019, Vol. 35, no. 3, pp. 227-255.
23. Querstret D., Morison L., Dickinson S., Cropley M., John M. Mindfulness-based stress reduction and mindfulness-based cognitive therapy for psychological health and well-being in nonclinical samples: A systematic review and meta-analysis. International Journal of Stress Management, 2020, Vol. 27 (4), pp. 394-411. DOI: 10.1037/str0000165.
24. Hilton L. Mindfulness Meditation for Chronic Pain: Systematic Review and Meta-analysis.
Annals of Behavioral Medicine, 2017, Vol. 51, no. 2, pp. 199-213. DOI: 10.1007/s12160-016-9844-2.
25. Rash J.A., Kavanagh V.A.J., Garland S.N. A Meta-Analysis of Mindfulness-Based Therapies for Insomnia and Sleep Disturbance. Moving Towards Processes of Change. Sleep Medicine Clinics, 2019, Vol. 14, no. 2, pp. 209-233. DOI: 10.1016/j.jsmc.2019.01.004.
26. Li W., Howard M.O., Garland E.L., McGovern P., Lazar M. Mindfulness treatment for substance misuse: A systematic review and meta-analysis. Journal of Substance Use and Addiction Treatment, 2017, Vol. 75, pp. 6296. DOI: 10.1016/j.jsat.2017.01.008.
27. Goldberg S.B., Tucker R.P., Greene P.A., Davidson R.J., Wampold B.E., Kearney D.J., Simpson T.L. Mindfulness-based interventions for psychiatric disorders: A systematic review and meta-analysis. Clinical Psychology Review, 2018, Vol. 59, pp. 52-60. DOI: 10.1016/j.cpr.2017.10.011.
28. Ghawadra S.F., Abdullah K.L., Choo W.Y., Phang C.K. Mindfulness-based stress reduction for psychological distress among nurses: A systematic review. Journal of Clinical Nursing, 2019, Vol. 28, no. 21-22, pp. 3747-3758. DOI: 10.1111/jocn.14987.
29. Salvado M., Marques D.L., Pires I.M., Silva N.M. Mindfulness-Based Interventions to Reduce Burnout in Primary Healthcare Professionals: A Systematic Review and Meta-Analysis. Healthcare (Basel), 2021, Vol. 9 (10), 1342. DOI: 10.3390/healthcare91013 42.
30. Stadnyk A., Casimiro H.J., Reis-Pina P. Mindfulness on Symptom Control and Quality of Life in Patients in Palliative Care: A Systematic Review. American Journal of Hospice and Palliative Medicine, 2023. DOI: 10.1177/10499091231190879.
31. Musial F., Büssing A., Heusser P., Choi K.E., Ostermann T. Mindfulness-based stress reduction for integrative cancer care: a summary of evidence. Forschende Komplementärmedizin, 2011, Vol. 18 (4), pp. 192-202. DOI: 10.1159/000330714.
32. Xunlin N.G., Lau Y., Klainin-Yobas P. The effectiveness of mindfulness-based interventions among cancer patients and survivors: a systematic review and meta-analysis. Supportive Care in Cancer, 2020, Vol. 28 (4), pp. 1563-1578. DOI: 10.1007/ s00520-019-05219-9.
33. Oberoi S., Yang J., Woodgate R.L., Niraula S., Banerji S., Israels S.J., Altman G., Beattie S., Rabbani R., Askin N., Gupta A., Sung L., Abou-Setta A.M., Zarychanski R. Association of Mindfulness-Based Interventions with Anxiety Severity in Adults with Cancer: A
Systematic Review and Meta-analysis. JAMA Network Open, 2020, Vol. 3 (8). DOI: 10.1001/jamanetworkopen.2020.12598.
34. Feng B., Hu X., Lu W.W., Wang Y., Ip W.Y. Are mindfulness treatments effective for pain in cancer patients? A systematic review and meta-analysis. European Journal of Pain, 2022, Vol. 26 (1), pp. 61-76. DOI: 10.1002/ ejp.1849.
35. Chayadi E., Baes N., Kiropoulos L. The effects of mindfulness-based interventions on symptoms of depression, anxiety, and cancer-related fatigue in oncology patients: A systematic review and meta-analysis. PLoS One, 2022, Vol. 17 (7). DOI: 10.1371/journal. pone.0269519.
36. Dafoe T., Stermac, L. Mindfulness Meditation as an Adjunct Approach to Treatment Within the Correctional System. Journal of Offender Rehabilitation, 2013, Vol. 52, pp. 198-216. DOI: 10.1080/10509674.2012.752774.
37. Simpson S., Wyke S., Mercer S.W. Adaptation of a Mindfulness-Based Intervention for Incarcerated Young Men: a Feasibility Study. Mindfulness, 2019, Vol. 10, pp. 1568-1578. DOI: 10.1007/s12671-018-1076-z.
38. Per M., Spinelli C., Sadowski I., Schmelefske E., Anand L., Khoury B. Evaluating the Effectiveness of Mindfulness-Based Interventions in Incarcerated Populations: A Meta-Analysis. Criminal Justice and Behavior, 2020, Vol. 47 (3), pp. 310-330. DOI: 10.11 77/0093854819891457.
39. Spina F. The Importance of Mindfulness Meditation in Correctional Settings. Journal of Correctional Education, 2023, Vol. 74 (2), pp. 56-71.
40. Hu Z., Wen Y., Wang Y., Lin Y., Shi J., Yu Z., Lin Y., Wang Y. Effectiveness of mindfulness-based interventions on empathy: A meta-analysis. Frontiers in Psychology, 2022, Vol. 13, 992575. DOI: 10.3389/fpsyg.2022. 992575.
41. Kemeny M.E., Foltz C., Cullen M., Jennings P., Gillath O., Wallace B.A., Cavanagh J.F., Giese-Davis J., Rosenberg E.L., Shaver P.R., Ekman P. Contemplative / Emotion Training Reduces Negative Emotional Behavior and Promotes Prosocial Responses. Emotion, 2012, Vol. 12, no. 2, pp. 338-350. DOI: 10.1037/a0026118.
42. Geller S.M., Greenberg L.S. Therapeutic presence: A mindful approach to effective therapy. American Psychological Association, 2012. DOI: 10.1037/13485-000.
43. Bourgault M., Dionne F. Therapeutic Presence and Mindfulness: Mediating Role of Self-Compassion and Psychological Distress among Psychologists. Mindfulness, 2019, Vol. 10, pp. 650-656. DOI: 10.1007/s12671-018-1015-z.
44. Conversano C., Ciacchini R., Orru G., Di Giuseppe M., Gemignani A., Poli A. Mindfulness, Compassion, and Self-Compassion Among Health Care Professionals: What's New? A Systematic Review. Frontiers in Psychology, 2020, Vol. 11. DOI: 10.3389/ fpsyg.2020.01683.
45. Galante J., Friedrich C. Systematic review and individual participant data meta-analysis of randomized controlled trials assessing mindfulness-based programs for mental health promotion. Nature Mental Health, 2023, Vol. 1, pp. 462-476. DOI: 10.1038/ s44220-023-00081-5.
46. Hofmann S.G., Gómez A.F. Mindfulness-Based Interventions for Anxiety and Depression. Psychiatric Clinics of North America, 2017, Vol. 40 (4), pp. 739-749. DOI: 10.1016/j.psc. 2017.08.008.
47. Hayes S.C., Hofmann S.G. The third wave of cognitive behavioral therapy and the rise of process-based care. World Psychiatry, 2017, Vol. 16 (3), pp. 245-246. DOI: 10.1002/wps. 20442.
48. Basant P. Yoga and mindfulness based cognitive therapy: A Clinical Guide. Springer, International Publishing, 2015. 244 p.
49. Van Dam N.T., van Vugt M.K., Vago D.R., Schmalzl L., Saron C.D., Olendzki A., Meissner T., Lazar S.W., Gorchov J., Fox K.C.R., Field B.A., Britton W.B., Brefczynski-Lewis J.A., Meyer D.E. Reiterated Concerns and Further Challenges for Mindfulness and Meditation Research: A Reply to Davidson and Dahl. Perspectives on Psychological Science, 2018, Vol. 13 (1), pp. 66-69. DOI: 10.1177/1745691617727 529.
50. Goldberg S.B., Tucker R.P., Greene P.A., Simpson T.L., Kearney D.J., Davidson R.J. Is mindfulness research methodology improving over time? A systematic review. PLoS One, 2017, Vol. 12 (10). DOI: 10.1371/journal. pone.0187298.
51. Davidson R.J., Dahl C.J. Outstanding Challenges in Scientific Research on Mindfulness and Meditation. Perspectives on Psychological Science, 2018, Vol. 13 (1), pp. 62-65. DOI: 10.1177/17456916177183 58.
52. Ailv B. Impact of Decontextualization of Mindfulness Prevalent in Secular MBI Programs, Master's thesis, 2016. DOI: 10.131 40/RG.2.2.18277.19687.
53. Bergen-Cico D., Proulx J. Mindfulness and contemplative practices for diverse cultures, in: Empirical studies of contemplative practices. Nova Science publ., 2018, pp. 145164. DOI: 10.13140/RG.2.2.25337.52324.
54. Aizik-Reebs A., Shoham A., Bernstein A. First, do no harm: An intensive experience sampling study of adverse effects to mindfulness training. Behaviour Research and Therapy, 2021, Vol. 145 (1), DOI: 10.1016/j.brat. 2021.103941.
55. Kelly A., Garland E.L. Trauma-Informed Mindfulness-Based Stress Reduction for Female Survivors of Interpersonal Violence: Results from a Stage I RCT. Journal of Clinical Psychology, 2016, Vol. 72 (4), pp. 311-328. DOI: 10.1002/jclp.22273.
56. Treleaven D.A. Trauma-sensitive mindfulness: Practices for safe and transformative healing. W.W. Norton & Company, 2018. 264 p.
57. Cebolla A., Demarzo M., Martins P., Soler J., Garcia-Campayo J. Unwanted effects: Is there a negative side of meditation? A multicentre survey. PLoS One, 2017, Vol. 12 (9). DOI: 10.1371/journal.pone.0183137.
58. Lomas T., Cartwright T., Edginton T. A Qualitative Analysis of Experiential Challenges Associated with Meditation Practice. Mindfulness, 2015, Vol. 6, pp. 848-860. DOI: 10.1007/s12671-014-0329-8.
59. Lambert D., van den Berg, N.H., Mendrek A. Adverse effects of meditation: A review of observational, experimental and case studies. Current Psychology, 2023, Vol. 42, pp. 11121125. DOI: 10.1007/s12144-021-01503-2.
60. Farias M., Maraldi E., Wallenkampf K.C., Lucchetti G. Adverse events in meditation practices and meditation-based therapies: a systematic review. Acta Psychiatrica Scandinavica, 2020, Vol. 142, iss. 5, pp. 374393. DOI: 10.1111/acps.13225.
61. Sherrill H., Sherrill J., Caceda R., Psychotic mania induced by diffuse meditation. Psychiatry Research, 2016, Vol. 258. DOI: 10.1016/j.psychres.2016.12.035.
62. Sharma P., Mahapatra A., Gupta R. Meditation-induced psychosis: a narrative review and individual patient data analysis. Irish Journal of Psychological Medicine, 2022, Vol. 39 (4), pp. 391-397. DOI: 10.1017/ ipm.2019.47.
63. Wilson B.M., Mickes L., Stolarz-Fantino S., Evrard M., Fantino E. Increased False-Memory Susceptibility After Mindfulness Meditation. Psychological Science, 2015, Vol. 26 (10), pp. 1567-1573. DOI: 10.1177/09567976155 93705.
64. Stillman C.M., Feldman H., Wambach C.G., Howard J.H. Jr., Howard D.V. Dispositional mindfulness is associated with reduced implicit learning. Consciousness and Cognition, 2014, Vol. 28, pp. 141-150. DOI: 10.1016/ j.concog.2014.07.002.
65. Hafenbrack A.C., Kathleen D.V. Mindfulness Meditation Impairs Task Motivation but Not
Performance. Organizational Behavior and Human Decision Processes, 2018, Vol. 147, pp. 1-15. DOI: 10.1016/j.obhdp.2018.05. 001.
66. Whitmarsh S., Udden J., Barendregt H., Petersson K.M. Mindfulness reduces habitual responding based on implicit knowledge: evidence from artificial grammar learning. Consciousness and Cognition, 2013, Vol. 22 (3), pp. 833-845. DOI: 10.1016/ j.concog.2013.05.007.
67. Williams J.M., Russell I., Russell D. Mindfulness-based cognitive therapy: further
Информация о статье Дата поступления 21 сентября 2023 Дата принятия в печать 10 октября 2023
Сведения об авторе
Ярмолюк Роман Романович - аспирант кафедры общей и социальной психологии Тюменского государственного университета (Тюмень, Россия). Адрес для корреспонденции: 625007, Россия, Тюмень, Проезд 9 Мая, д. 5. E-mail: rryarmolyuk@gmail.com. SPIN-код: 1263-1098.
Для цитирования
Ярмолюк Р. Р. От практики осознанности к созерцательным практикам // Вестник Омского университета. Серия «Психология». -2023. - № 4. - С. 108-117. - DOI: 10.24147/ 2410-6364.2023.4.108-117.
issues in current evidence and future research. Journal of Consulting and Clinical Psychology, 2008, Vol. 76 (3), pp. 524-529. DOI: 10.1037/0022-006X.76.3.524.
68. Wong, S.Y.S., Chan, J.Y.C., Zhang, D. The Safety of Mindfulness-Based Interventions: a Systematic Review of Randomized Controlled Trials. Mindfulness, 2018, Vol. 9, pp. 13441357. DOI: 10.1007/s12671-018-0897-0.
69. Knabb J.J., Vazquez V.E. Decentering mind-fulness: Toward greater meditative diversity in global public health. Mindfulness, 2023. DOI: 10.1007/s12671-023-02203-7.
Article info
Received
September 21, 2023 Accepted October 10, 2023
About the author
Yarmolyuk Roman Romanovich - PhD
student at the Department of General and Social Psychology, Tyumen State University (Tyumen, Russia). Postal address: 5, 9 Maya proezd, Tyumen, 625007, Russia. E-mail: rryarmolyuk@gmail.com. RSCI SPIN-code: 1263-1098.
For citations
Yarmolyuk R.R. From Mindfulness Practice to Contemplative Practices. Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Psikhologiya" = Herald of Omsk University. Series "Psychology", 2023, no. 4, pp. 108-117. DOI: 10.24147/2410-6364. 2023.4.108-117. (In Russian).
