CC BY
42
Combinatory potential of the lexical unit "friendship" in the Russian and German languages: comparative analysis
The article deals with the results of the comparative study of the Russian and German collocations with the lexical unit "friendship" conducted with the use of the lexical functions-parameters with the revealing of the specific and equivalent "typical meanings" of the analyzed collocations. The acquired results have the practical importance for the translation theory, the selectional lexicography and teaching the Russian and German languages as the non-native languages.
Key words: lexical function-parameter, typical meaning, lexical collocations.
(Статья поступила в редакцию 11.12.2021)
В.А. КОЖЕМЯКИНА (Волгоград)
от ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОРРЕКТНОСТИ к языковой ИНКЛЮЗИВНОСТИ: ЭВОЛЮЦИЯ
ПОНЯТИЙ в контексте русской и китайской лингвокультур
На материале русской и китайской лингвокультур рассматривается динамика понятий «политическая корректность» и «инклюзивный язык». Результаты проведенного исследования показывают, что термины «политическая корректность» и «языковая инклюзив-ность» обозначают явления, схожие по своим целям и механизмам реализации в дискурсе, однако отражают эволюцию отношения к ним в социуме. Показано, что в России и Китае эти понятия развиваются собственными путями, однако их динамика и языковое воплощение находятся под сильным западным влиянием.
Ключевые слова: политическая корректность, языковая инклюзивность, динамика, языковое воплощение, Россия, КНР.
Проблемы политической корректности все более остро встают в современном публичном дискурсе как в России, так и за рубежом, в связи с чем возрастает значимость их науч-
ного осмысления. Настоящее исследование посвящено анализу понятий «политическая корректность» и «языковая инклюзивность» в контексте русской и китайской лингвокультур на фоне их западного восприятия. Следует отметить, что большинство известных нам работ ученых посвящено рассмотрению политической корректности применительно к западным культурам, в то время как русская и китайская культуры оказываются вне поля внимания исследователей. Мы ставим перед собой следующие задачи: 1) изучить этимологию и семантику терминов «языковая инклюзивность» в русском и китайском языках; 2) проанализировать их динамику в западных, русской и китайской лингвокультурах.
Политическая корректность - сложное явление, затрагивающее многие сферы жизни и развивавшееся на протяжении не одного десятилетия. Мнения ученых о времени появления данного феномена в обществе, а вместе с тем и термина для его обозначения разнятся. Проблеме политической корректности уделяли внимание многие исследователи: Е.А. Вашу-рина [4], Ю.Л. Гуманова [8], О.А. Леонтович [11], Л.В. Мерзлякова [15], В.В. Панин [16], С.Г. Тер-Минасова [20], Д. Адлер [27], Г. Бирд и К. Серф [28], Б. Брайсон [29], С. Уолкер [39], Дж. Хьюз [34] и др.
Одной из крупных работ в области исследования политической корректности является монография Джефри Хьюза, автора книги Political Correctness: A History of Semantics and Culture («Политическая корректность: история семантики и культуры») [34]. Описывая развитие этого феномена в американской культуре, он утверждает, что самым ранним упоминанием словосочетания politically correct можно считать датируемое 1793 г. высказывание Джеймса Уильямса в Верховном суде США: "This is not politically correct" («Это политически некорректно») [34, p. 62]. Однако в данном случае словосочетание было использовано в прямом смысле и обозначало высказывания, противоречащие действовавшему в то время политическому режиму.
Вышеупомянутый факт заставляет задуматься над вопросом о том, что именно повлияло на смену семантики данного словосочетания: почему в XVIII в. политическая корректность понималась в прямом смысле, а в середине XX в. приобрела новое значение. В 60-х гг. XX в. в СшА активизировались различные социальные движения: феминизм, борьба с расо-
О Кожемякина В.А., 2022
вой дискриминацией, сегрегацией и т. д. Университетские кампусы стали открытыми площадками для развития мультикультурализма, который повлек за собой возникновение споров вокруг «политической корректности», сместившей акцент с политики на моральные ценности [34, p. 66]. Согласно мнению А.А. Цукановой и Н.Г. Бирюкова, термин «политическая корректность» в этой интерпретации фигурирует в речах «президента Американской национальной организации в защиту женщин», Ка-рен Де Кроу, в 1975 г. [22]. Именно в то время термин стал ассоциироваться с запретом на нетолерантное поведение по отношению к дискриминируемым группам, что создало поле для споров в отношении этимологии, а в дальнейшем и семантики данного термина.
В 80-е гг. XX в. термин в его новом понимании - неиспользования определенных языковых средств - привел американское общество к созданию списков «запретных» слов, неприемлемых в связи с тем, что они ассоциируются с неприятием гендерной, расовой, географической принадлежности людей, их религиозными, политическими взглядами и т. д. В качестве примера можно привести глагол to bork («систематически очернять или порочить кого-либо, особенно в средствах массовой информации, на основании их якобы нелиберальных или крайних взглядов, чтобы помешать им занять государственную должность»), вошедший в один из таких списков (цит. по: [34, p. 67]). Глагол происходит от фамилии американского судьи и государственного служащего Роберта Борка, причастного к Уотергейтскому скандалу. К 90-м гг. ХХ в. вышеуказанные социальные проблемы стали обсуждаться в научных публикациях таких ученых, как А.М. Шлейзенгер [38], Р. Хьюз [35], С.Ю. Фиш [32] и др., а также в публицистических статьях на страницах газет и журналов New York Times, The Independent, Newsweek и т. д. (цит. по: [34, p. 67]).
Однако именно эта информационная перенасыщенность уже к 1995 г. привела к тому, что термины politically correct и political correctness стали отрицательно восприниматься языковым сообществом. Политическая корректность - явление, которое с точки зрения лингвистики нивелирует «языковые изъяны» и социальную несправедливость, стало восприниматься как оскорбление. В своем предисловии к книге The War of Words: The Political Correctness Debate («Война слов: дебаты о политической корректности») С. дюнан писала: «Называть кого-то политически корректным -
это не столько описание, сколько оскорбление, влекущее за собой обвинения во всем» (цит. по: [34, p. 69]).
«официальный справочник политической корректности» Г. Бирда и К. Серфа [28] своим одновременно серьезным и саркастическим названием привлек внимание аудитории, однако это была лишь уловка, поскольку работа была продумана до мелочей и раскрывала истинные значения и происхождение тех или иных политкорректных слов. Таким образом были «разоблачены» сотни слов. Например, авторы следующим образом истолковали термин lookism: «вера в то, что внешность является показателем ценности человека». В скобках в качестве примечания указывалось место происхождения слова, в данном случае Smith College Office of Student Affairs, что показало причастность образовательных учреждений к расширению мер по борьбе с неравенством [Ibid.]. Все описанное выше дает нам возможность говорить о влиянии со стороны разных политических и общественных групп на понимание политической корректности как с положительной, так и отрицательной коннотацией.
В настоящее время наряду с политической корректностью получил распространение тесно связанный с ней термин инклюзивность. По мнению О.А. Леонтович, оба термина несут в себе идею толерантного отношения к дискриминируемым группам: социальным, этническим, гендерным и другим меньшинствам. однако политическая корректность в большей степени подразумевает практику противодействия «исключению» людей из социальных практик, а инклюзивность, напротив, нацелена на «включение» в них [11].
Термин инклюзивный язык является заимствованием в русский язык из английского, как и его производные (инклюзия, инклюзивность). Обратившись к словарю Online Etymology Dictionary [36], мы установили, что слово inclusion впервые было зафиксировано примерно в 1600 г., т. е. гораздо раньше, чем political correctness, и имело значение "act of making a part of' (действие по включению чего-либо как части). Однако тогда это значение было широким и не имело современной политической окраски.
И.А. Акст полагает, что «истоки инклюзивного языка берут начало в Библии, где данное явление определяется как совокупность языковых средств, позволяющих обозначать объект безотносительно к категории рода» [1], однако, на наш взгляд, данная трактовка не имеет достаточного подтверждения.
Несмотря на более чем 300-летний период существования данного термина, его современное значение актуализировалось относительно недавно. Латинское in-cludo (включать, вставлять) [9, с. 508] не имело специальной сферы употребления, однако оппозицию производных слов в английском языке exclusion/inclusion уже в конце XIX - начале XX в. стали использовать в сфере образования: речь шла о детях с различными формами инвалидности. Об инклюзивности стали говорить именно в этом значении, а в XXI в. более чем 60-летний опыт научных и практических исследований позволил осознать, что в основе образования инклюзивного типа должно лежать не только «предотвращение дискриминации учащихся по их способностям и возможностям», но и создание «специальных условий для обучения всех категорий граждан» [7, с. 39]. Понятие инклюзивности долгое время во всем мире ассоциировалось исключительно со сферами образования и людьми с ограниченными возможностями здоровья (инклюзивное и сегрегационное образование; инклюзивные классы; инклюзия людей с ограниченными возможностями), что в большей степени отражает проблемы социологии, а не лингвистики. Стоит отметить, что в отечественной науке термин рассматривался исключительно в данном контексте (см., например, труды: [5; 21 и др.]).
Понятие инклюзивного языка, в отличие от инклюзивности, выросло из проблем, связанных с тендером. В ноябре 2016 г. Лингвистическое общество Америки (LSA - Linguistic Society of America) на основе ранее разработанного и утвержденного еще в 1996 г. Комитетом по положению женщин в лингвистике «Руководства по несексистскому поведению» создали «Руководство для инклюзивного языка» (Guidelines for Inclusive Language). Главное отличие нового руководства заключалось в том, что его положения затрагивали не только вопросы гендера, но и проблемы сенситив-ности по отношению к меньшинствам, лицам с ограниченными возможностями здоровья и т. д. Время принятия вышеуказанных руководств указывает на то, что языковая инклю-зивность может интерпретироваться как явление достаточно новое, не получившее широкого распространения в мировом сообществе, но стремительно набирающее обороты [33].
Лингвистическое общество Америки не единственная организация, попытавшаяся выработать приемы работы с инклюзивностью. Организация Объединенных Наций, основы-
ваясь на английском языке, также разработала и разместила на своем официальном сайте руководство, подобное LSA, однако затрагивающее гендерно-инклюзивный язык (Guidelines for Gender-inclusive language in English) как отдельную категорию. Это руководство включает ряд стратегий, призванных помочь сотрудникам ООН использовать язык, учитывающий гендерные аспекты. Они могут применяться к любому виду коммуникации - устной или письменной, официальной или неофициальной, адресованной внутренней или внешней аудитории [40]. Создание подобных рекомендаций осуществляется и в образовательной среде. Например, в университете Квинсленда в Австралии была разработана «Инструкция по использованию инклюзивного языка», которая не настаивает, но призывает к использованию мягких форм: The University of Queensland values people-centric inclusive language which values and respects the diversity of people, and sees people as people - not as a stereotype, attribute or characteristic («Университет Квинсленда высоко ценит ориентированный на людей инклюзивный язык, который уважает разнообразие и видит за каждым из нас личность, которая не ограничена внешностью, поведением и стереотипами») [41]. Инклюзивный язык признает разнообразие, выражает уважение ко всем людям, чувствителен к различиям и способствует обеспечению равных возможностей, в отличие от нормативного языка, который зиждется на стандартах, таких как, например, использование мужского рода в названиях профессий.
Согласно исследованию, проведенному О.А. Леонтович, инклюзивный язык функционирует на основе ряде механизмов, схожих с механизмами «политической корректности», таких как исключение инвектив из речи и замена их эвфемизмами; исключение слов, изначально не имеющих негативной окраски, но приобретающих таковую в связи с какими-либо историческими или социальными изменениями; избегание стереотипных суждений в речи; изменение семантики слова, возникновение новых значений [11]. Предложенные ею механизмы могут стать основой для более глубокого изучения понятия «инклюзивный язык» на основе практического материала, что составляет перспективу нашего исследования. Проблема инклюзивного языка и политической корректности является одной из наиболее актуальных и животрепещущих тем на Западе: она освещается в СМИ, ТВ- и киноиндустрии. Крупными организациями раз-
рабатываются новые руководства к использованию инклюзивного языка в рамках продолжающейся борьбы с неравенством среди социальных групп. Очевидно, что волна событий распространяется далеко за пределы западных стран и охватывает новые территории.
Трактовка исследуемых понятий в Китае имеет свою специфику. Многие ученые [4; 16; 18; 28], уделявшие внимание данной проблеме, склоняются к мнению, что политическая корректность зародилась в китае в речах известного китайского лидера Мао Цзэдуна. В частности, упоминание его имени в контексте политической корректности (correct thinking) встречается на страницах словаря Safire's New Political Dictionary [37]. Однако содержание данного понятия в этом контексте сильно отличалось от современного: речь шла о «корректном» отношении к идеям партии, следовании действующему политическому строю [11]. китайский вождь настаивал на корректности не только речей, но и мышления народа [18]. Обратившись к источникам на китайском языке, мы выяснили, что в трудах Мао, а именно в статье 1963 г. «Откуда берутся правильные мысли?» ), автор
говорит о трех основных источниках их возникновения (Ш^^Й): борьбе за общественное производство, классовой борьбе и научных экспериментах. «Истинная сила политической партии, страны и нации состоит в том, чтобы обладать мощными идеологическими истинами...» [26]. Таким образом, мы можем видеть, что о дословном употреблении словосочетания политическая корректность в высказываниях китайского лидера речи не идет. Это словосочетание пришло в западное общество скорее как идея, убеждение, которому стоило следовать, но не как устоявшийся термин. Стоит отметить, что подобное понимание нашло отражение в обществе США в речах либералов.
А.А. Цуканова и Н.Г. Бирюков в своей статье, посвященной сравнительному анализу термина политическая корректность в американской и китайской лингвокультуре, обратившись к «Словарю Байду» [25], установили, что под политической корректностью (^УрШ ■ политический, - правиль-
ность, верность) в китае понимается гражданский долг следования принципам, отраженным в Конституции [22]. Таким образом, следуя данному определению, мы можем видеть, что термин политическая корректность с 1963 г. в Китае не претерпел значительных семантических изменений. Китайское обще-
ство все еще продолжает следовать многовековым устоям и развивать политически правильные мысли.
В «Словаре Синьхуа» [24] можно найти синонимичный термин политически корректный (Ж^ЬШЩ: - «политический», ШЩ -«правильный, верный, достоверный») с иным толкованием: «Политическая корректность -термин, который относится к справедливому отношению, избеганию использования слов, оскорбляющих и дискриминирующих обездоленные группы в обществе, или к осуществлению политических мер, дискриминирующих обездоленные группы». Речь в данном случае идет о представителях разных рас, полов и религий, людях с разной сексуальной ориентацией, физическими и умственными особенностями, отличными политическими взглядами. Политическая корректность может также рассматриваться применительно к проблемам общечеловеческого характера: экологии, климату, животным и т. д. Реализация этого понятия в дискурсе не ограничивается «правильными формулировками», но также включает «правильность» мнений, точек зрения, политики и поведения и не может нарушать позицию, которая считается "правильной"» [Там же]. Таким образом, можно утверждать, что в китайской лингвокультуре имеют место оба значения: традиционно китайское и заимствованное из американской культуры. Однако западное понимание еще не устоялось в коллективном сознании китайского народа, несмотря на сильное политическое и экономическое влияние США. Насколько нам известно, в Китае отсутствуют законодательные акты, запрещающие называть человека словами, указывающими на те или иные аспекты отличной от «стандарта» идентичности. Тем не менее на территории кНР действует цензура, которая модерирует употребление негативных высказываний о политике или о самой партии.
В отечественной науке многие ученые уделяли внимание проблеме политической корректности. одним из первых ученых, обратившихся к этой проблеме, был А.Г. Стихин [19], утверждавший, что явление политической корректности не ограничено областью одной науки (политики, лингвистики или философии) -это конгломерат проблем разных научных и общественных сфер. Н.Г. Комлев в 1999 г. в «Словаре иностранных слов» [10] определяет «политическую корректность» через этимологию словосочетания, называя ее понятием, утвердившимся в СшА и «демонстрирующим либеральную направленность американ-
ской политики» (цит. по: [23, с. 46]). Вышедшая в 2000 г. монография С.Г. Тер-Минасовой «Язык и межкультурная коммуникация» [20] характеризует явление политической корректности как «языковую корректность» или «языковой такт», что, на наш взгляд, более удачно отражает лингвистический аспект исследуемого явления. По мнению автора, собственно политическая корректность - термин, «подчеркивающий рациональный выбор по политическим (а значит, неискренним) мотивам, в противоположность искренней заботе о человеческих чувствах, стремлении к тактичности, к языковому проявлению хорошего отношения к людям» [20, с. 215].
Т.Л. Ровинская обращает внимание на лингвистическую составляющую данного термина: «Политически корректная речь является специфическим "языковым кодом". С одной стороны, это табуирование слов и выражений, не соответствующих определенным критериям (вежливости, терпимости и др.), с другой, -их замена на более приемлемые нейтральные (эвфемизмы) или положительно окрашенные определения, атакже создание новых слов и словосочетаний (так называемый новояз)» [17, с. 103]. Автор утверждает, что доведение механизмов политической корректности до стадии абсурда приводит к пренебрежению объективными нуждами некоторых категорий людей, например, инвалидов [Там же, с. 105]. В XXI в. явление политической корректности, несмотря на свою изначально положительную идею «преодоления негативных стереотипов» [16, с. 8], приобрело популярность как своего рода «охота за неприглядными словами», что в конечном счете свело значение данного явления к нулю.
На основании перечисленных выше трудов можно утверждать, что в России понятие политической корректности стало предметом разговоров, а следом и научных изысканий лишь в 90-х гг. XX в. и популяризировалось в начале XXI в., что отражено в работах А.С. Атнякиной и Л.К. Ланцовой [2], А.В. Бон-даренко [3], Л.В. Воробец [6], О.А. Леонтович [11], В.В. Майбы [13], А.Е. Сегеды [18] и др.
До сих пор политическая корректность как социальное явление не стало в России общезначимым феноменом, как это произошло на Западе, однако западное влияние ощущается в эволюции русского языка и коммуникативного поведения. Кроме того, вслед за США, русская лингвокультура включила в свое семантическое поле новый термин инклюзивный язык. Исследуя границы сенситивности, О.А. Леонтович пишет о трудностях, возникающих у
переводчиков, преподавателей, сотрудников международных организаций и т. д. в связи с подбором политически корректных лексем, использованием грамматического рода и т. д., что свидетельствует о необходимости учета политической корректности и инклюзивности в российском публичном дискурсе [12, с. 87].
На протяжении своего длительного существования термин политическая корректность претерпел множество изменений в своем содержании, переходя из одной сферы использования в другую (политика, социум, язык), вместе с тем приобретая положительные и отрицательные коннотации, в результате чего ему на смену пришел новый термин языковая инклюзивность. Несмотря на то, что исходная лексема inclusion существует в английском языке уже более 300 лет, долгие годы она была нейтральной и обозначала лишь включение частей чего-либо, но уже в начале XX в. стала использоваться в сфере образования в отношении людей с ограниченными возможностями. И лишь в начале XXI в. сформировался термин inclusive language («инклюзивный язык»), исследование которого позволит систематизировать накопленный опыт и проследить тенденции развития языка и культуры в странах Запада и Востока.
В силу новизны и неоднозначности описанных в статье явлений среди ученых нет единого мнения относительно того, считать ли инклюзивность частью политической корректности, ее новым содержанием или абсолютно отличным явлением. Если «политическая корректность» является понятием, которое направлено в сторону политики и идеологии, то «инклюзивность» - понятие социальное, «вышедшее» из народа. Политическая корректность строится на запретах и ограничениях, в то время как инклюзивность - на эмпатии.
Перспективой исследования является как рассмотрение теоретических проблем, связанных с дальнейшим описанием и дифференциацией вышеуказанных понятий, так и выявление закономерностей их реализации в российском и китайском дискурсе.
список литературы
1. Акст И.А. Инклюзивный язык [Электронный ресурс] // Снейл. Центр дополнительного образования. URL: https://nic-snail.ru/pedagogu/artides/ inklyuzivnyy-yazyk (дата обращения: 12.02.2021).
2. Атнякина А.С., Ланцова Л.К. Языковое выражение политкорректности в английском и русском языках // Иностранные языки в контексте межкультурной коммуникации. 2020. № XII. С. 11-18.
3. Бондаренко А.В. К вопросу о политической корректности в британской, американской и в российской прессе // Вестн. Моск. гос. лингв. ун-та. 2012. № 21(654). С. 20-30.
4. Вашурина Е.А. Политкорректное^ как коммуникативная категория современного английского языка (на материале художественных и публицистических текстов): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Самара, 2011.
5. Видясова Л.А., Григорьева И.А. Исследование возможностей социальной инклюзии пожилых через взаимодействие в онлайн-среде (на примере сообществ в социальной сети «ВКонтакте») // Журнал социологии и социальной антропологии. 2018. № 21(2). С. 106-132.
6. Воробец Л.В. Проблема политкорректности в аспекте межкультурной коммуникации // Вестн. Костром. гос. ун-та. 2012. № 2. С. 57-59.
7. Ганиева С.А. Формирование толерантности к детям с ограниченными возможностями здоровья в условиях инклюзивного образования [Электронный ресурс] // Актуальные исследования. 2020. № 1(4). URL: https://cyberleninka.ru/article/ nfoimirovanie-tolerantnosti-k-detyam-s-ogranichenny mi-vozmozhnostyami-zdorovya-v-usloviyah-inklyuziv nogo-obrazovaniya (дата обращения: 09.01.2021).
8. Туманова Ю.Л. Политическая корректность как социокультурный процесс (на примере США): автореф. дис. ... канд. социол. наук. М., 1999.
9. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. 2-е изд., переработ. и доп. М., 1976.
10. Комлев Н.Г. Словарь иностранных слов. М., 1999.
11. Леонтович О.А. Политическая корректность, инклюзивный язык и свобода слова: динамика понятий // Russian Journal of Linguistics. 2021. Т. 25. № 1. С. 194-220.
12. Леонтович О.А. Сенситивность, политическая корректность и новые коммуникативные практики // Вестн. Моск. гос. лингв. ун-та. Гуманитарные науки. Вып. 6(848). 2021. С 83-92.
13. Майба В.В. Политическая корректность как лингвоидеологическое явление и ее рецепция в русской лингвокультуре: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Ростов н/Д., 2013.
14. Малышева О.Л., Шидловский Е.Г. К вопросу о функционировании феномена «политическая корректность» [Электронный ресурс] // Лингвистика и методика в высшей школе: сб. науч. ст. С. 47-52. URL: https://elib.grsu.by/katalog/447349pdf.pdf (дата обращения: 12.02.2021).
15. Мерзлякова Л.В. Языковой аспект политкорректности // Вестн. Оренб. гос. ун-та. 2002. № 6. С. 137-140.
16. Панин В.В. Политическая корректность как культурно-поведенческая и языковая категория: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Тюмень, 2004.
17. Ровинская Т. Кризис политкорректности в западном медиа-пространстве // Мировая экономи-
ка и международные отношения. 2019. Т. 63. № 7. С. 102-110.
18. Сегеда А.Е. Появление и становление понятия «политическая корректность» [Электронный ресурс] // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2013. № 7(25). URL: https:// elibrary.ru/download/elibrary_19417759_91548440.pdf (дата обращения: 10.02.2021).
19. Стихин А.Г. Лингвистические аспекты коммуникативной корректности. Язык и этнический менталитет. Петрозаводск, 1995. С. 138-142.
20. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: учеб. пособие. М., 2000.
21. Фуряева Т.В. Социальная инклюзия: теория и практика. Красноярск, 2017.
22. Цуканова А.А., Бирюков Н.Г. К вопросу сравнения понятия термина «Политкорректность» в американской и китайской лингвокультуре [Электронный ресурс] // StudNet. 2020. № 7. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-sravneniya-ponyatiya-termina-politkorrektnost-v-amerikanskoy-i-kitayskoy-lingvokulture (дата обращения: 30.07.2021).
23. Шарапова И.В., Кобенко Ю.В. История возникновения понятия "political correctness" и способы его интерпретации // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. 2014. № 10(151). C. 46-50.
24. [Electronic resource]. URL: https:// www.kegood.com/socidian/?wd=%E6%94%BF%E6% B2%BB%E6%AD%A3%E7%A1%AE (дата обращения: 30.07.2021).
25. [Electronic resource]. URL:https:// dict.baidu.com/s?wd=%E6%94%BF%E6%B2%BB% E6%AD%A3%E7%A1%AE%E6%80%A7&device=p c&from=home (дата обращения: 30.07.2021).
26. ФМ.
|?» [Electronic resource]. URL: http://www.dswx yjy.org.cn/n1/2019/0228/c423718-30948255.html (дата обращения: 30.07.2021).
27. Adler J. Thought Police: Taking Offense // Newsweek, December 24, 1990. P. 48-55.
28. Beard H., Cerf C. The Official Politically Correct Dictionary and Handbook. London, 1992.
29. Bryson B. Bryson's Dictionary of Troublesome Words: A Writer's Guide to Getting It Right (2nd Edition). Penguin General UK, 1997.
30. Dudley-Marling C., Mary B. Two perspectives on inclusion in The United States // Global Education Review, 1(1). 2014. P. 14-31.
31. Dunant S. The War of Words: The Political Correctness Debate. London, 1994.
32. Fish S. There's No Such Thing as Free Speech: And It's a Good Thing, Too. N.Y., 1994.
33. Guidelines for Inclusive Language [Electronic resource] // Linguistic Society of America. URL: https: //www. linguisticsociety.org/resource/guidelines-inclusive-language (дата обращения: 20.02.2021).
34. Hughes G. Political correctness: a history of semantics and culture [Electronic resource]. URL: https://www.researchgate.net/publication/290230656_
Political_Correctness_A_History_of_Semantics_and_ Culture (дата обращения: 20.02.2021).
35. Hughes R. Culture of complaint: the fraying of America. N.Y., 1993.
36. Inclusion [Electronic resource] // Online Etymology Dictionary. URL: https://www.etymonline. com/word/inclusion#etymonline_v_34724 (дата обращения: 20.02.2021).
37. Safire W. Safire's New Political Dictionary. N.Y., 1993.
38. Schlesinger A.M. The disuniting of America. N.Y.; London, 1992.
39. Walker S. Hate Speech: The History of an American Controversy. Lincoln, 1994.
40. United Nations. Gender-inclusive language [Electronic resource]. URL: https://www.un.org/en/ gender-inclusive-language/guidelines.shtml (дата обращения: 20.02.2021).
41. UQ Guide to using inclusive language [Electronic resource]. URL: https://staff.uq.edu.au/files/242/ using-inclusive-language-guide.pdf (дата обращения: 20.02.2021).
* * *
1. Akst I.A. Inklyuzivnyj yazyk [Elektronnyj resurs] // Snejl. Centr dopolnitel'nogo obrazovaniya. URL: https://nic-snail.ru/pedagogu/articles/inklyuziv-nyy-yazyk (data obrashcheniya: 12.02.2021).
2. Atnyakina A.S., Lancova L.K. Yazykovoe vyrazhenie politkorrektnosti v anglijskom i russkom yazykah // Inostrannye yazyki v kontekste mezh-kul'turnoj kommunikacii. 2020. № XII. S. 11-18.
3. Bondarenko A.V. K voprosu o politicheskoj korrektnosti v britanskoj, amerikanskoj i v rossij-skoj presse // Vestn. Mosk. gos. lingv. un-ta. 2012. № 21(654). S. 20-30.
4. Vashurina E.A. Politkorrektnost' kak kommu-nikativnaya kategoriya sovremennogo anglijskogo yazyka (na materiale hudozhestvennyh i publicisti-cheskih tekstov): avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. Samara, 2011.
5. Vidyasova L.A., Grigor'eva I.A. Issledovanie vozmozhnostej social'noj inklyuzii pozhilyh cherez vzaimodejstvie v onlajn srede (na primere soobshchestv v social'noj seti «VKontakte») // Zhurnal sociologii i social'noj antropologii. 2018. № 21(2). S. 106-132.
6. Vorobec L.V. Problema politkorrektnosti v aspekte mezhkul'turnoj kommunikacii [Elektronnyj istochnik] // Vestn. Kostrom. gos. un-ta. 2012. № 2. S. 57-59.
7. Ganieva S.A. Formirovanie tolerantnosti k de-tyam s ogranichennymi vozmozhnostyami zdorov'ya v usloviyah inklyuzivnogo obrazovaniya [Elektronnyj resurs] // Aktual'nye issledovaniya. 2020. № 1(4). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/formirovanie-tolerantnosti-k-detyam-s-ogranichennymi-vozmozh-nostyami-zdorovya-v-usloviyah-inklyuzivnogo-obra-zovaniya (data obrashcheniya: 09.01.2021).
8. Gumanova Yu.L. Politicheskaya korrektnost' kak sociokul'turnyj process (na primere SSHA): avtoref. dis. ... kand. sociol. nauk. M., 1999.
9. Dvoreckij I.H. Latinsko-russkij slovar'. 2-e izd., pererabot. i dop. M., 1976.
10. Komlev N.G. Slovar' inostrannyh slov. M., 1999.
11. Leontovich O.A. Politicheskaya korrektnost', inklyuzivnyj yazyk i svoboda slova: dinamika ponya-tij // Russian Journal of Linguistics. 2021. T. 25. № 1. S. 194-220.
12. Leontovich O.A. Sensitivnost', politicheskaya korrektnost' i novye kommunikativnye praktiki // Vestn. Mosk. gos. lingv. un-ta. Gumanitarnye nauki. Vyp. 6(848). 2021. S 83-92.
13. Majba V.V. Politicheskaya korrektnost' kak lingvoideologicheskoe yavlenie i ee recepciya v rus-skoj lingvokul'ture: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. Rostov n/D., 2013.
14. Malysheva O.L., Shidlovskij E.G. K voprosu
0 funkcionirovanii fenomena «politicheskaya korrektnost'» [Elektronnyj resurs] // Lingvistika i metodika v vysshej shkole: sb. nauch. st. S. 47-52. URL: https://elib.grsu.by/katalog/447349pdf.pdf (data obra-shcheniya: 12.02.2021).
15. Merzlyakova L.V. Yazykovoj aspekt politkorrektnosti // Vestn. Orenb. gos. un-ta. 2002. № 6. S. 137-140.
16. Panin V.V. Politicheskaya korrektnost' kak kul'turno-povedencheskaya i yazykovaya kategoriya: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. Tyumen', 2004.
17. Rovinskaya T. Krizis politkorrektnosti v za-padnom media-prostranstve // Mirovaya ekonomika
1 mezhdunarodnye otnosheniya. 2019. T. 63. № 7. S. 102-110.
18. Segeda A.E. Poyavlenie i stanovlenie ponya-tiya «politicheskaya korrektnost'» [Elektronnyj resurs] // Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i prakti-ki. Tambov, 2013. № 7(25). URL: https://elibrary. ru/download/elibrary_19417759_91548440.pdf (data obrashcheniya: 10.02.2021).
19. Stihin A.G. Lingvisticheskie aspekty kom-munikativnoj korrektnosti. Yazyk i etnicheskij menta-litet. Petrozavodsk, 1995. S. 138-142.
20. Ter-Minasova S.G. Yazyk i mezhkul'turnaya kommunikaciya: ucheb. posobie. M., 2000.
21. Furyaeva T.V. Social'naya inklyuziya: teoriya i praktika. Krasnoyarsk, 2017.
22. Cukanova A.A., Biryukov N.G. K voprosu sravneniya ponyatiya termina «Politkorrektnost'» v amerikanskoj i kitajskoj lingvokul'ture [Elektronnyj resurs] // StudNet. 2020. № 7. URL: https://cyber-leninka.ru/article/n/k-voprosu-sravneniya-ponyatiya-termina-politkorrektnost-v-amerikanskoy-i-kitayskoy-lingvokulture (data obrashcheniya: 30.07.2021).
23. Sharapova I.V., Kobenko Yu.V. Istoriya voz-niknoveniya ponyatiya "political correctness" i sposoby ego interpretacii // Vestn. Tom. gos. ped. un-ta. 2014. № 10(151). C. 46-50.
From political correctness to language inclusion: the evolution of the concepts in the context of the Russian and Chinese linguistic cultures
The article deals with the dynamics of the concepts "political correctness" and "language inclusion" based on the Russian and Chinese linguistic cultures. The results of the conducted study demonstrate that the terms "political correctness" and "language inclusion" define the phenomena that are similar by their aims and mechanisms of the implementation in the discourse but reflect the evolution of the attitude towards them in the society. There is shown that these concepts are developing by their own ways in Russia and China but their dynamics and language embodiment are under the great western influence.
Key words: political correctness, language inclusion, dynamics, language embodiment, Russia, the People's Republic of China.
(Статья поступила в редакцию 15.10.2021)
вэн цзятун
(чанчунь, кнр)
наименование китайских реалий в русском тексте: проблемы калькирования
(на материале названий органов власти, предприятий, учреждений в русских и русскоязычных смИ)
Освещается актуальная проблема калькирования названий китайских государственных, муниципальных административных органов, предприятий или учреждений в русском языке, употребляющихся в публицистических текстах. Определяются правила перевода иероглифических слов при калькировании и способы передачи их значения. Анализируется функция употребления калек китайских официальных наименований в русских и русскоязычных СМИ.
Ключевые слова: заимствование, калькирование, калька, официальные названия, русский язык, китайский язык, функция.
С ускорением процесса глобализации все страны мира углубляют между собой контакты в различных областях жизни: научных, технических медицинских, политических, ту-
ристических и т. п. Заимствование как способ обогащения словарного состава языка иноязычными единицами играет важную роль в обмене информацией и ускорении понимания между народами. В последние годы появилось немало новых китайских заимствований в русском языке, используемых в различных коммуникативных сферах. Помимо непосредственных (материальных) заимствованных единиц, пришедших в русский язык из китайского (женьшень, гаолян, байцзю и др., топонимы, этнонимы, антропонимы и пр.), имеются также многочисленные скрытые заимствования (кальки), отражающие контакты между разными языками (и, следовательно, различными народами).
Американский лингвист У. Вайнрайх называл кальки «заимствованными переводами» [8, с. 44]. Образно высказалась о них российская исследовательница Е.А. Земская: «Кальки менее заметны, чем заимствования. Это, так сказать, тайный переодетый враг, а не явный грабитель, который ломится в дом» [11, с. 421]. Ш. Балли под кальками понимает такие слова и выражения, которые образованы механически, путем буквального перевода, созданы по образцу выражений, взятых из иностранного языка [4, с. 69].
Выделяются различные формы калькирования, т. е. построения лексических единиц в принимающем языке по образцу соответствующих слов-прототипов в языке-источнике с помощью:
а) перевода морфем;
б) заимствования отдельного значения и его включения в семантическую структуру лексемы, которая существует в принимающем языке;
в) перевода иноязычных синтаксических моделей в принимающем языке [1, с. 28].
В некоторых работах утверждается, что причинами выбора прямого заимствования или калькирования являются структурные особенности языка-реципиента [2, с. 211]. Думается. что следует учитывать также лексико-грам-матические характеристики языка-донора: китайские сложные слова, состоящие из нескольких слогоморфем, имеющие специфическое фонетическое и орфографическое оформление единиц, трудно передать средствами флективного русского языка.
Калькирование как способ обогащения языка и передачи номинаций инокультурных
О Вэн Цзятун, 2022
