CC BY
29УДК 81'23 : 81 '373
ОТ ОРФОГРАФИИ К АГНОНИМИИ (К ВОПРОСУ О ПРИЧИНАХ ОРФОГРАФИЧЕСКИХ НЕУДАЧ)
Г. М. Мандрикова
Статья посвящена рассмотрению особых случаев, связанных с квалификацией орфографических ошибок, которые можно оценить как ослышки или описки. Часть подобных ошибок могут быть рассмотрены в аспекте агнонимии, т.е. антропоцентрической категории, отражающей меру незнания слов родного языка его носителями [Морковкин 1997]. Как правило, в «зоне агнонимического риска» оказываются слова пассивного фонда языка, заимствования (в том числе новейшие) и термины. Однако разговорная или просторечная лексика также попадает в эту зону при условии замены данных слов более «модными» и современными. В качестве материала исследования выступают тексты Тотального диктанта.
Ключевые слова и фразы: агнонимия; орфография; Тотальный диктант; агнонимическая ошибка.
FROM ORTHOGRAPHY TO AGNONYMY (ON THE REASONS OF SPELLING FAILURES)
G. M. Mandrikova
Abstract. The article is devoted to spelling mistakes caused by mishearing and slips of the pen. These mistakes can be considered in the aspect of agnonymy, i.e. an anthropocentric category representing the ignorance of words of the mother tongue by native speakers [Morkovkin 1997]. As a rule, in «zone of agnonymical risk» there are words of passive fund of the language, adopted lexis (including new adoptions) and terms. However, colloquial and vernacular lexis could also be in this zone by reason of replacement by more «fashionable» and modern words. As the material of the research we analyse texts of Total dictation.
Key words and phrases: agnonymy; orthography; the Total dictation; agnonymical mistake.
В лингвистическом сообществе, сплотившемся вокруг Тотального диктанта (ТД), часто поднимается вопрос о том, что данное мероприятие можно рассматривать в том числе и как грандиозный эксперимент, учитывая, какие процессы / явления / тенденции в языке или в языковой компетенции его носителей можно наблюдать, анализируя результаты,
полученные в ходе проверки ТД. Например, нет даже смысла говорить о том, какой замечательный материал получают в свое распоряжение те, кто занимается пунктуационными нормами, изучая по сути их отражение в языковом сознании пишущих.
В случае с орфографией картина совершенно иная. Хотя орфографические варианты есть, они достаточно редки и связаны с понятием лексической вариантности, представленной также немногочисленными примерами типа матрас-матрац, калоши-галоши. Случаи же неустоявшейся нормы для заимствований (типа плеер-плейер или зицпредседатель), разумеется, попадут на слайд перед проведением ТД, т.е. будут специально оговариваться.
Заметим также, что орфографическую ошибку увидеть намного легче, чем пунктуационную, поскольку выбор происходит из двух вариантов написания, один из которых безусловно правильный, а другой - безусловно неправильный. Наличие орфографического словаря (серии орфографических словарей и другой облигаторной ортологической литературы типа «Словаря трудностей») снимает любые вопросы о расхождениях в написании слова. Любой опытный эксперт ЕГЭ и член комиссии по проверке ТД знает, что ошибочно может быть написано практически любое слово, а целый ряд слов, которые смело можно внести в категорию «трудных» (типа интеллигент или асимметрия) окажется прогнозируемой орфографической ошибкой у достаточно большого количества пишущих диктант. Все это неприятные, но ожидаемые вещи. Однако, к своему удивлению, проверяющие могут столкнуться и сталкиваются с тем, что какие-то лексемы становятся своеобразным камнем преткновения для немалого процента пишущих, причем разглядеть этот «камень» заранее удается не всегда. К примеру, в диктанте 2013 года таким словом оказался наперсник.
Цитирую саму себя: «в слове наперсник ошибку в написании (наперс(т)ник) сделали более половины участников последнего диктанта, объяснив ее как раз незнанием значения данного слова, т. е. в данном случае речь идет о типичной агнонимической ошибке» [Мандрикова 2014: 29-32]. Что касается диктанта 2014 года, то: По словам председателя экспертной комиссии проекта Натальи Кошкарёвой, больше всего ошибок было допущено в
и уу (( >> а т УУ а ч >> (( ~ >> ТТ
словах гармошка , перрон , семафор , палисадник и расхристанный . По мнению Кошкарёвой, это позволяет говорить о том, что для многих, преимущественно молодых людей, утрачены важные культурные и исторические пласты. "Но эти ошибки не столько связаны с орфографией, сколько с пониманием реалий, которые за ними стоят. Если семафор выходит из нашей повседневной жизни, то и написание этого слова тоже забывается", - пояснила она (Участники «Тотального диктанта» чаще всего ошибались в
словах «гармошка» и «расхристанный». 16.04.2014. URL: http://sib.fm/news/2014/04/ 16/ucha stniki-diktanta-oshibaHs-v-slovakh-garmoshka-raskhristannyj (дата обращения - 30.01.2015)).
Выходя из жизни, слово переходит в пассивный запас, можно сказать, «опускается в рейтинге» коммуникативной готовности (термин В. В. Морковкина), под которой мы понимаем меру трудности речевой мобилизации слова по требованию случившегося здесь и сейчас смыслового задания. Невостребованность слова практически всегда приводит его как минимум к частичной, как максимум - к полной агнонимии, проявляясь как синдром семантического опустошения [Фрумкина 2007] или иллюзия понятности.
Агнонимия определяется в современной лингвистике как явление, когда для носителя языка какие-либо языковые единицы родного языка остаются незнакомыми или недостаточно освоенными. Агнонимия особенно ярко проявляется в современной языковой ситуации, когда целые пласты лексического и фразеологического фонда русского языка уходят из активного употребления в пассивный словарь и многие слова и фразеологизмы становятся по сути агнонимами для некоторых (особенно молодых) носителей языка. Это приводит к тому, что в процессе реальной коммуникации такие носители языка испытывают определенные затруднения как при продуцировании речи, содержащей подобные единицы, так и при их восприятии, ср.:
Он не стеснялся, ходил с молодой девушкой на все бомонды ... (Первый канал. Пусть говорят).
Соткилава полгода учился в Милане и с тех пор его акцент практически безупречен (Россия1. Вести).
Наш начальник, как всегда, строит фешенебельные планы (разг.речь).
Агнонимия в научном освещении не может квалифицироваться просто как незнание / плохое знание значения того или иного слова отдельными людьми или даже группами людей по причине их невысокого образовательного уровня, хотя такое мнение приходилось слышать в научных дискуссиях. Агнонимия - явление достаточно сложное и потому предполагает возможность изучения в разных аспектах: коммуникативном, ортологическом, когнитивном, лингвокультурологическом и (предложенным в свое время Н.Д. Голевым) юрислингвистическом.
Рассматривая агнонимию как серьезную коммуникативную проблему, исследователи относят использование слов-агнонимов к «зоне коммуникативного риска» [Черняк 2003: 255-304]. Говоря об ортологическом аспекте изучения агнонимии, стоит принять во
внимание мнение Н.Д. Голева, который предлагает считать явление агнонимии узуальным ослаблением лексико-семантических норм [Голев 2002: 215-232]. Когнитивный аспект исследования агнонимии связан по сути с экспериментальным изучением языковой способности индивида и выявлением так называемой дефектной структуры лексической / фразеологической единицы в индивидуальном лексиконе конкретной или совокупной языковой личности. Лингвокультурологический аспект изучения агнонимии позволяет судить о несовпадении тезаурусов различных языковых личностей из-за их принадлежности к разным социальным группам, а также делать выводы относительно уровня развития той или иной языковой личности.
Вспомним, что в роли агнонимов традиционно выступает, во-первых, лексика пассивного фонда (историзмы, архаизмы, редкие слова), во-вторых, заимствованная лексика (освоенная и новейшая, включая модные слова) и, в-третьих, специальная лексика (термины).
Однако проверяющие диктант в 2014 г. столкнулись с неожиданной ошибкой, которая, на мой взгляд, являясь также агнонимической, позволяет говорить о еще одной группе лексики, обладающей потенциальной агнонимической ценностью. Тотальный диктант-2014 заставил меня обратить внимание на слово хохмач.
Обратимся к Интернету:
1. Когда мы в первой работе прочитали это - долго смеялись: было очевидно, что человек просто не расслышал то, что нужно было написать. Когда прочитали подобное еще, по крайней мере, в десяти работах, поняли, что многие, видимо, не знают это слово. Поэтому первое место среди ошибок однозначно можно отдать "сложному" слову "машинист-хохмач". В тексте это звучало следующим образом: "... Тётки вылетели на платформу и, проклиная машиниста-хохмача, который не дал гудок, толпой кинулись вдогонку... ". Вместо этого участники диктанта почему-то решили писать "...проклиная машиниста как моча ". Так вот, хохмач - это просторечное слово, обозначающее человека, который любит шутить, смешить (РИА Новости. Машинист-хохмач затруднил томичей на Тотальном диктанте. 14.04.2014. URL: http://ria.ru/tomsk/20140414/ 1003804131.html (дата обращения - 30.01.2015)).
2. Из орфографии "машинист-хохмач " вызвал вопросы: там было "машиниста-хохмача", и его писали через "о". Эта ошибка в 20% работ встречается (РИА Новости. Машинист-хохмач затруднил томичей на Тотальном диктанте. 14.04.2014. URL: http://ria.ru/tomsk/20140414/ 1003804131.html (дата обращения - 30.01.2015)).
3. Машинисту-хохмачу тоже досталось. Одни приняли второе слово за фамилию, написав это так: машинист Хохмач (Тотальный диктант в Орске побил все рекорды. 15.04.2014. URL: http://www.ural56.ru/news/46/361701/ (дата обращения -30.01.2015)).
4. Еще популярные ошибки в Краснотурьинске - это написание "машинист-хохмач": написан был без дефиса и в слове "хохмач" первую гласную писали букву А. (Тотальный диктант в Краснотурьинске: шесть отличников и типичные ошибки // Вечерний Краснотурьинск. 26.04.2014. URL: http://krasnoturinsk.info/totalnyj-diktant-v-krasnoturinske-shest-otlichnikov-i-tipichnye-oshibki/ (дата обращения - 30.01.2015)).
При образовании данных квазиединиц в ряде случаев была искажена корневая морфема, такое искажение можно квалифицировать как ошибку/описку или авторское окказиональное образование (производное слово, которое, по мнению автора, существует в языке).
Возникает вопрос: а не являются ли данные варианты обычными орфографическими ошибками, ослышками или описками?
• машиниста-хАхмача
• машиниста-хохмОча
• машиниста хохмача
• машиниста Хохмача
• машиниста как моча
• машиниста-басмача
Если ослышка, как известно, это переосмысление неверно разобранных со слуха слов, т.е. ошибка слуха, при которой произнесенное принимается за другое, сходно звучащее, то результат ослышки - ошибка, как правило, орфографическая. То же можно сказать и в отношении описок - случайного искажения при письме фонетического облика слова (замена букв, их пропуск или перестановка), сделанного то ли по рассеянности, то ли по иным (психолингвистическим) причинам, ср. в том же диктанте:
презентовые (вм. брезентовые) палатки;
Мой отец, самый сильный и весомый (вм. веселый) ...;
уезжали... в семейный турпоход по рекам и каналам (вм. Урала);
и сны эти самое удивительное, всегда забывались (вм. сбывались) (Чисто петербургская ошибка: вместо «рек Урала» писали «реки и каналы». 18.04.2014. URL: http://spb.kp.ru/daily/26221/3105014/ (дата обращения - 30.01.2015)).
44
Проблема, на наш взгляд, состоит в том, чтобы отделить ослышки /описки, связанные с процессами восприятия и порождения речи, от ослышек /описок, связанных с незнанием того или иного слова. Иначе говоря, ошибки могут быть связаны с незнанием языкового средства или со сбоем в осуществлении речевой деятельности.
Изучая агнонимию в аспекте языковой способности индивида, можно предположить, что характеристика лексической единицы как агнонимичной для носителя языка (конкретной языковой личности) может не ограничиваться случаем правильного / неправильного его понимания. Неверно может быть произведено словоизменение агнонима, от агнонима могут быть образованы не существующие в реальной речевой практике дериваты, может быть нарушена его типичная сочетаемость, также изменениям может быть подвергнут план выражения агнонима, то есть может искажаться его звучание или написание, ср. Он чистит экстременты в трубах за животными (Первый канал. Давай поженимся).
Понятно, что ошибки в словоупотреблении конкретной языковой единицы являются нарушением языковых норм и могут быть лишь «косвенными уликами» при доказательстве того, что языковая единица является агнонимом для носителя языка. Тем не менее, если вспомнить, что ядро агнонимической лексики составляют заимствования, редкие слова, термины и подобные лексические единицы, неактуальные для многих, особенно молодых, носителей языка, то мысль об отсутствии у слова-агнонима правильно выстроенных языковых связей кажется вполне разумной не только с когнитивной точки зрения.
Вернемся к слову хохмач, имеющему, как представляется, объективные причины для его незнания / непонимания:
• во-первых, это низкая частотность его употребления в молодежной среде,
• во-вторых, непонимание внутренней формы,
• в-третьих, ограниченность сферы использования.
Иначе говоря, именно неуверенность в понимании корневой морфемы оказала влияние на его орфографический облик, ср.:
Хохма (через переносное значение в идише) - 'шутка, розыгрыш'.
«Можно даже процитировать "Московскую сагу" Василия Аксенова - он там как раз говорит о том, как слово "хохма" появилось в сталинской Москве 30-х годов: "Хохма, то есть шутка, было самым модным московским словечком, совсем недавно приплывшим в столицу из Одессы-мамы под парусами Леонида Утесова и "южной школы прозы". Все только и
говорили: "хохма". Ну, есть новые хохмы? Вот так хохма! Прекрати свои хохмы!"» [Зализняк и др. 2012].
Слова хохма, хохмить, хохмач достаточно давно существуют в языке, прочно занимая позицию в группе сниженной лексики (от разг. до прост.). Они имеют неплохую представленность в Национальном корпусе русского языка, однако ТД-2014 (который, как уже отмечалось, мы воспринимаем в том числе и как лингвистический эксперимент) показал, что появление в последнее время целого ряда конкурентоспособных синонимов (типа прикол, прикалываться) фактически вытеснили данные лексемы из современного употребления.
Появление новых возможностей в изучении агнонимии (в том числе и на примере результатов Тотального диктанта) обусловлено ее антропоцентрическим статусом, поскольку само это явлении непосредственно связано с «человеческим фактором» в языке.
Список литературы
Голев Н.Д. Современная русская ортология: концепция, содержание и программа курса на филологическом факультете // Человек - коммуникация - текст. Вып. 5 / Под ред. А.А. Чувакина. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. С. 215-232.
Зализняк А., Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. Константы и переменные русской языковой картины мира. M.: Языки славянских культур, 2012. 696 с.
Мандрикова Г.М. «Наперсник райских кущ», или Тотальный диктант в аспекте агнонимии // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Филология. Т.13., 2014. №9. С. 29-32.
Морковкин В.В., Морковкина А.В. Русские агнонимы (слова, которые мы не знаем). М.: Астрель, 1997. 414 с.
Фрумкина Р.М. Психолингвистика. М.: Академия, 2007. 317 с.
Черняк В.Д. Агнонимы в лексиконе языковой личности как источник коммуникативных неудач // Русский язык сегодня: Сб. статей. Вып. 2. М.: Изд-во Азбуковник, 2003. С. 295-304.
References
Golev N.D. Sovremennaya russkaya ortologiya: kontseptsiya, soderzhanie i programma kursa na filologicheskom fakul'tete [Contemporary Russian Orthology: the concept, content and course syllabus at the Faculty of Philology]. Chelovek - kommunikatsiya - tekst. Issue 5 [Human -
Communication - Text. Issue. 5]. Pod red. А.А. Chuvakina. Barnaul: Izd-vo Alt. un-ta Publ.. 2002. Pp. 215-232.
Zaliznyak A., Levontina I.B., Shmelev A.D. Konstanty i peremennye russkoj yazykovoj kartiny mira [Constants and variables of the Russian language picture of the world.]. M.: Yazyki slavyanskikh kul'tur Publ., 2012. 696 p.
Mandrikova G.M. «Napersnik rajskikh kushh», ili Total'nyj diktant v aspekte agnonimii ["The confidant of heavenly kushch", or Total dictation in the aspect of agnonimy]. Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Filologiya. Vol. 13. 2014. No. 9. Pp. 29-32.
Morkovkin V.V., Morkovkina A.V. Russkie agnonimy (slova, kotorye my ne znaem) [Russian agnonyms (words that we do not know)]. M.: Astrel' Publ., 1997. 414 p.
Frumkina R.M. Psikholingvistika [Psycholinguistics]. M : Akademiya Publ., 2007. 317 p. Chernyak V.D. Agnonimy v leksikone yazykovoj lichnosti kak istochnik kommunikativnykh neudach [Agnonyms in the lexicon of the language personality as a source of communicative failures]. Russkij yazyk segodnya: Sb. Statej [Russian language today: Sat. articles. Issue. 2.]. M.: Izd-vo Azbukovnik Publ., 2003. Pp. 295-304.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Мандрикова Галина Михайловна, доктор филологических наук, доцент, зав. кафедрой
филологии факультета гуманитарного образования
Новосибирский государственный технический университет
Россия, 630073, Новосибирск, пр.К.Маркса, 20
e-mail: [email protected]
ABOUT THE AUTHORS:
Galina M. Mandrikova, Doctor of Philology, Head of the Department of Philology of the Faculty of
Humanities Education
Novosibirsk State Technical University
20 K. Marksaprospect, Novosibirsk 630073 Russia
e-mail: [email protected]
