«ОТ НЕДР СВОИХ». КРЕСТЬЯНЕ ТАМБОВСКОЙ ГУБЕРНИИ В ОФИЦЕРСКОМ КОРПУСЕ РУССКОЙ АРМИИ ПЕРИОДА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА

В.В. Канищев

«ОТ НЕДР СВОИХ»

Крестьяне Тамбовской губернии в офицерском корпусе русской армии периода Первой мировой войны

Сведения об авторе. Канищев Владимир Валерьевич — доцент кафедры международных отношений и политологии Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина, доцент кафедры «Безопасность и правопорядок» Тамбовского государственного технического университета, кандидат исторических наук (г. Тамбов. E-mail: kan-vladimir-tamb@yandex.ru).

Аннотация. В статье на основе архивных документов рассматриваются вопросы комплектования офицерского корпуса русской армии начала XX столетия выходцами из крестьянской среды, анализируются причины выбора бывшими земледельцами профессиональной военной карьеры, отражается боевой путь сельских уроженцев Тамбовской губернии на фронтах Первой мировой войны. Автор предполагает, что предпосылкой их выбора офицерской профессии до начала войны стал высокий уровень милитаризации российского общества, а главным мотивом — огромный авторитет офицеров. При этом Первая мировая война стала главной «лакмусовой бумажкой» для определения искреннего карьерного настроя как кадровых, так и вновь произведённых офицеров из крестьянской среды.

Ключевые слова: русская армия; офицерский корпус; Первая мировая война; Тамбовская губерния; сословный состав офицерского корпуса; крестьяне.

Проблема сословного состава русской армии накануне Первой мировой войны довольно хорошо проанализирована специалистами в области военной истории. В частности, историк В.Н. Суряев опровергает стереотипное мнение о невозможности построения военной карьеры лицами, не имевшими дворянского происхождения. Ссылаясь на статистические справочники военного ведомства того времени, он приводит конкретные данные о процентном соотношении представителей различных сословий Российской империи в структуре армии. Кроме того, автор указывает на конкретные способы реализации права оказаться в составе офицерского корпуса: по-

В известной народной песне «Не ходил бы ты, Ванёк, во солдаты» речь шла о принудительном исполнении воинской повинности мирно настроенными крестьянами-земледельцами. Однако в этой среде уже в по-

реформенные годы стали появляться «добровольцы», которые хотели идти не просто в солдаты, а в офицеры. Отмена крепостного права помимо прочего дала крестьянам возможность выбора жизненного пути, а военная реформа позволила

ступление в военные учебные заведения, боевые заслуги, а также институт вольноопределяющихся. Таким образом, социальные «шлюзы» к офицерским погонам для представителей недворянского происхождения были открыты1.

В одном из своих фундаментальных трудов историк С.В. Волков приводит данные о снижении в офицерском корпусе начала XX века числа дворян и увеличении процента выходцев из бывших «податных сословий». Накануне и в ходе Первой мировой войны эта тенденция продолжала расти, и офицерский корпус всё больше соответствовал составу населения страны2.

вступать в ряды офицеров представителям всех сословий. Хрестоматийным примером офицера из крестьян считается генерал-лейтенант А .И. Деникин, который подробно описал свой служебный путь, в т.ч. его начальный отрезок. Не -

66

№ 12 - Z0ZZ • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИИ ЖУРНАЛ

мало известно и о выходце из семьи казака-крестьянина генерале от инфантерии Л.Г. Корнилове.

Однако следует подчеркнуть, что сами А.И. Деникин и Л.Г. Корнилов никогда не были крестьянами. Деникин родился после того, как его отец (действительно выходец из крепостных крестьян) уже стал офицером. Будущий генерал с рождения жил в городе и не знал сельских забот. Его путь в офицеры был предопределён отцовским примером и детским образом жизни, который, по его собственным словам, настраивал на военный лад3. Фактически не был крестьянином по жизни и Корнилов, отец которого являлся скорее сельским служащим, чем хлебопашцем, а сам он с детства жил в городах, учась в кадетском корпусе, а затем в военном училище4.

В сравнительно-исторических целях важно изучить

путь в офицеры тех крестьян, которые прямо вышли «из недр своих». И сделать это можно на примере представителей крестьянской среды типично аграрной Тамбовской губернии, ставших живым доказательством народного духа армии не только в солдат-

ской массе, но и в немалой мере в командном составе. По вполне понятным причинам о начальных этапах биографий этих людей сохранились скудные сведения, главным образом из полковых списков. Но на их основе можно понять предпосылки и мотивы движения выходцев из крестьян в ряды офицеров.

По архивным документам удалось установить немало прямых и особенно косвенных данных о представителях офицерского корпуса из деревенской среды. В документах М.К. Колезнева местом рождения указано с. Христофоровка Моршан-ского уезда Тамбовской губернии, В.Н. Ковалёва — с. Балушевы Починки Ела-томского уезда, А.Д. Вос-трикова — с. Терновка Борисоглебского уезда, М.С. Косырева — с. Коршу-новка того же уезда Тамбовской губернии. Уроженцем этого же уезда был В.С. Мо -

Императорская Николаевская военная академия

1ЕСКИ

. • М 10

Г. Г» ■ ■ К"

розов. Заметим, что уезд был самым южным в губернии, граничил с казачьим Доном. Несколько офицеров из крестьян Борисоглебского уезда были партизанскими командирами во время Тамбовского восстания 1920-1921 гг.5

Достаточным указанием на деревенское происхождение может служить факт окончания учебного заведения в сельской местности или специального учебного заведения сельскохозяйственного профиля (мало интересовавшего городскую публику). Опять-таки из крестьян Борисоглебского уезда Тамбовской губернии происходил И.В. Муравлёв, который окончил Чика-рёвское сельское училище. В.П. Абоносимов окончил Богословско-Новиковское земское сельское училище в Тамбовском уезде. А.Г. Коробков имел обычное для крестьян крупных сёл образование: он окон-

чил 2-классное училище в торгово-промышленном с. Рассказово Тамбовской губернии. А.И. Семёнов первоначально выбрал более близкую для крестьянина, нежели для офицера, стезю: он окончил Богородицкое среднее сельскохозяйственное училище в Тульской губернии. В.И. Подковыров первое специальное образование получил в Псковском землемерном училище, В.В. Русин — в Константиновском межевом институте, П.С. Соловьёв — в Казанском землемерном училище.

Конечно, крестьяне, учившиеся в городах, уже не были селянами в полном смысле этого слова. В исторической науке признанным стало положение о том, что в пореформенный период российской истории место жительства и занятие человека всё меньше зависели от его сословной принадлежности. Это в значи-

тельной мере относилось и к крестьянам, которые перебирались в города и теряли связь с земледельчеством. Вероятно, из таких семей происходили будущие офицеры, которые первоначально окончили городские учебные заведения.

Более-менее понятно окончание начальных и средних образовательных учреждений в городах Тамбовской губернии. Так, К.И. Аносов, А.М. Дёмин, Д.И. Кожаринов, А.М. Ко-солапов, Н.В. Курганов, Т.П. Петров, В.М. Пре-клонский, Н.Н. Симбирев среднее образование получили в Тамбовском реальном училище. Несколько человек (А .И. Безделин, П.И. Кудрявцев, В.В. Мет-лин, Л.И. Садовников) окончили Тамбовскую мужскую гимназию, Е.Н. Воронцов-Тимофеев — Тамбовское городское училище. Два человека — А.П. Можеев, Г.С. Трифонов — в мирной

Моршанское реальное училище

жизни приобрели профессию учителя в Тамбовском учительском институте.

Необычной кузницей будущих офицерских кадров стало Моршанское реальное училище, которое окончили А. А. Зарев, М. А. Ро -манов, Н.Г. Стародубов, П.М. Щербаков. Надо добавить, что А.А. Зарев ещё до войны, в 1912 году, был зачислен и успешно окончил Санкт-Петербургскую интендантскую академию. Среди будущих офицеров из крестьян были выпускники учебных заведений других уездных городов Тамбовской губернии: Лебедянской и Елатомской гимназий (В.И. Комаров, Е.Н. Кочанов, А.В. Савельев), Козловского коммерческого училища (Е.И. Анциферов, А.М. До -рохов, В.Т. Разумовский), Борисоглебского уездного училища (Н.В. Казаков, Н.М. Сутормин).

При этом выходцы из тамбовских крестьян, ставшие впоследствии офицерами, первоначально оканчивали учебные заведения в самых разных регионах России. Понятна притягательность Москвы, где окончил гимназию Е.И. Чураков (ещё несколько человек учились в военных учебных заведениях), соседних губерний (И. А. Верченов — Сапож-ковское 4-классное городское училище в Рязанской губернии, Н.Г. Одиноков — Белёвское реальное училище в Тульской губернии, С.Г. Филиппов — Саратовское среднее механико-химическое техническое училище). Но данная тенденция отмечалась даже в Сибири, где жили немало тамбовских крестьян-переселенцев: В. А. Козьмин

Алексеевское военное училище

Здание Интендантской академии

Современное фото

Крестьяне Тамбовской губернии

окончил Благовещенскую гимназию, П.Н. Калгатин

— 1-е Сибирское техническое железнодорожное училище. Некоторые выходцы «из недр» Тамбовской губернии оказались в весьма неожиданных местах: Я.Д. Игнатов окончил Казанское городское училище, П.Д. Костин — реальное училище в Киеве, Н.Г. Фёдоров — Киевское коммерческое училище, М.Н. Гурьев

— техническое училище в Варшаве, С.И. Рябов — гимназию в Вильно. Особенно

непростой путь до армии проделал М.И. Феклин, который сначала окончил Казанскую гимназию, а затем учился в Киевском университете.

Сегодня сложно установить, как учёба в сугубо гражданских гимназиях, реальных, коммерческих, технических и других училищах могла привести выходцев из крестьян после их окончания в военные учебные заведения ещё до Первой мировой войны. Никто из них воспоминаний не

Можно только предполагать, что общей предпосылкой выбора офицерской

профессии стал высокий уровень милитаризации российского общества, а главным мотивом — огромный

авторитет офицеров ♦——♦

оставил, не попал и в поле зрения биографов. Поэтому можно только предполагать, что общей предпосылкой выбора офицерской профессии стал высокий уровень милитаризации российского общества, а главным мотивом — огромный авторитет офицеров. Наверное, многие мальчишки и юноши с завистью смотрели на молодых крепких кадровых военных и увешанных орденами заслуженных ветеранов, которые в заметном количестве служили или проживали в отставке с правом ношения мундира почти во всех губернских и уездных городах.

Сельские парни, родившиеся в 1880—1890-е годы, в большинстве своём имели отцов, дядьёв, старших братьев, которые прошли обязательную срочную военную службу и любили рассказывать о ней, в т.ч. и о своих командирах. Во вся-

Тамбовское реальное училище

■ % Г.;' ,

: ■ . . ч ■' ■' - :, '7ч1 ■" - ■■ ". V

■№■12 - 2022-• ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИИ' ЖУРНАЛ ■ :

■ ■ й

-■ ' - - ' - 1 ■

■ -'Щр Vр ■■ V

ком случае, десятки выходцев из тамбовских крестьян в юном возрасте поступили в военные училища и окончили их в возрасте едва за 20 лет, как это обычно было у кадровых офицеров.

Прежде всего следует отметить тех, кто начал военное образование с кадетского корпуса, что долгое время было типично только для детей дворян. Так, Н.Я. Уточкин-Маслов учился в 1-м Московском императрицы Екатерины II кадетском корпусе. В послужном списке Г.И. Викина просто указано окончание кадетского корпуса в Мо -скве, затем Казанского пехотного училища ещё в 1902 году. И.Н. Полковников в ранней молодости окончил Санкт-Петербургское пехотное юнкерское училище, поступил в Императорскую Николаевскую военную академию, которую не смог вовремя окончить ввиду мобилизации, но всё-таки завершил ускоренный курс в 1917 году.

Непосредственно военное образование бывшие тамбовские крестьяне получали в самых разных городах страны. По числу таких выпускников явно выделялось Алексеевское училище в Москве — 12 человек, несколько отставало Казанское военное училище — 10. По нескольку человек получили офицерское образование в Николаевском военном училище, Александровском военном училище, Виленском пехотном юнкерском училище, Иркутском пехотном юнкерском училище, Киевском пехотном юнкерском училище, Одесском, Чугуевском и Тифлисском военных училищах.

Кроме того, отмечались случаи получения бывшими крестьянами звания прапорщика ещё до Первой мировой войны, вероятно, за особые отличия во время срочной службы. А.Г. Коробков стал прапорщиком в 1905 году, что было невероятно при отсутствии у него стремления стать офицером. Судя по всему, находясь в запасе, к 1914 году командирские качества он явно не утратил: в период войны стал подпоручиком, затем поручиком. Вероятно, в ходе срочной службы получил звание прапорщика в 1907 году А.М. Дорохов, выпускник Козловского коммерческого училища. Д.И. Кожаринов, попавший на срочную службу после окончания реального

но заметным в годы Первой мировой войны. В ходе проведённого исследования удалось установить как минимум 13 офицеров со средним образовательным цензом, полученным в 1915—1916 гг. Реально таковых было больше. Просто в списках (по старшинству в чинах) не у всех прапорщиков военного времени указывалось наличие гражданского образования.

С другой стороны, выявилось всего два прямых указания на получение звания прапорщика за боевые отличия. Среди них оказался уже упоминавшийся выпускник Московского кадетского корпуса Николай Яковлевич Уточкин-Маслов, который в 22 года был представлен к званию пра-

Первая мировая война стала главной «лакмусовой бумажкой» для определения искреннего карьерного настроя как кадровых, так и вновь произведённых офицеров из крестьянской среды

училища в Тамбове, стал прапорщиком в 1912 году. Упомянутый ранее А.И. Семёнов после окончания сельскохозяйственного училища в 1913 году в возрасте 25 лет также стал прапорщиком.

Стоит отметить факт наличия среднего образования до службы в армии у большинства будущих младших офицеров. Видимо, таких солдат специально отбирали для учёбы в школах прапорщиков. Это явление стало особен-

порщика за боевые отличия на фронте6. Максим Данилович Шибуняев, имевший за плечами только начальное народное училище, так быстро проявил отменные боевые качества, что был произведён в прапорщики уже осенью 1914 года7.

Совершенно понятно, что именно Первая мировая война стала главной «лакмусовой бумажкой» для определения искреннего карьерного настроя как кадровых, так и вновь произведённых офицеров из кре-

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИИ ЖУРНАЛ • № 12 - 2022

71

стьянской среды. Наиболее выразительными оказались жизненные пути крестьян по происхождению, выбравших офицерскую службу в ранней молодости, ещё до «патриотического военного порыва». Для кадрового офицера война была нормальным профессиональным состоянием, где он мог проявить свои командирские качества.

Среди выявленных в рамках данного исследования 117 офицеров из крестьян, служивших в войсках накануне войны, не оказалось ни одного, кто уклонился бы от фронта. Хотя среди них были весьма возрастные командиры: капитан В.Ф. Крылов (1865 г.р.), участник Русско-японской войны; капитан Н.В. Курганов (1870 г.р.). На долю этих офицеров выпала печальная участь. Первый из них уже в середине августа 1914 года попал в плен8, второй в конце первого месяца войны пропал без вести9. Штабс-капитан В.П. Фролов (1871 г.р.) мужественно воевал до 1916 года, заслужил звание капитана. Только после тяжёлой контузии был прикомандирован к 28-му Сибирскому стрелковому запасному полку командиром хозяйственной части10.

Война способствовала продвижению в званиях многих участников данной выборки. Если в мирное время в звании, как правило, повышали раз в четыре года, то в условиях войны люди получали по 2—3 звания (иногда и больше) значительно быстрее. Этот рост в чинах был одинаков как для кадровых офицеров, так и для лиц,

получивших офицерский чин с началом войны. Стоит отметить ряд особенно интересных фактов. Фёдор Иванович Резепов-Бурми-стров начал войну солдатом 16-го Туркестанского стрелкового полка, где дослужился до ефрейтора. После ранения и излечения окончил 3-ю Тифлисскую школу прапорщиков в 1916 году и был направлен в 153-й пехотный Бакинский полк, воевавший на Кавказском фронте, а уже в 1917 году был представлен к званию подпоручика11. Его однополчанин Афанасий Андреевич Сметанников окончил ту же школу прапорщиков и получил звание в 1915 году, через год он был уже подпоручиком, в 1917 году получил звание поручика12. Кадровый офицер 34-го пехотного Севского полка Кочанов Евгений Николаевич начал Первую мировую войну в чине штабс-капитана, а в 1916 году был уже в чине подполковника в 12-м особом пехотном полку13.

Конечно, такой быстрый карьерный рост объяснялся не только боевыми заслугами наших героев. Одним из немаловажных факторов, влиявших на «раздачу» чинов, был острый дефицит в офицерском корпусе, который сформировался уже к

1915 году (ввиду огромных потерь) и продолжил расти в период «Великого отступления», а также весьма кровопролитных операций (Нарочская и Брусиловский прорыв) русской армии в

1916 году. В реальных боевых условиях командир мог находиться в любом месте сражения, но самые отважные всегда были на переднем крае. Поэтому потери

среди офицеров изучаемого круга (117 человек) оказались весьма ощутимыми. По критерию «погибли на поле сражения и умерли от ран» были выявлены 22 человека, ранения получили 43 офицера. Степень ранений имела обширный спектр и включала в себя пулевые, осколочные, контузии и отравления газами. Война, по сути, ставшая и испытанием новых видов оружия, калечила людей с невероятной жестокостью. Многие из офицеров за период боевых действий получали по нескольку ранений. Ярким примером может служить поручик 27-го пехотного Витебского полка Алексей Тимофеевич Скрылёв, который был контужен и трижды ранен в 1914—1916 гг.14 Его однополчанин поручик Андрей Ильич Семёнов за тот же период получил четыре ранения и одну конту-зию15. Стоит отметить, что они не являлись кадровыми офицерами, но как истинные командиры всегда оказывались в самых опасных местах битвы и рисковали жизнями, выполняя свой воинский долг перед Родиной.

Показателем отваги и героизма офицеров из тамбовской крестьянской среды стало награждение многих из них боевыми орденами: Св. Анны 2—4-й степеней, Св. Владимира 4-й степени, Св. Станислава 2—3-й степеней и, конечно же, Георгиевскими знаками отличия. Некоторые из наград они заслужили, находясь ещё в нижних чинах (солдатские кресты и медали), а затем получили офицерский орден Св. Георгия 4-й степени и Золотое Георгиевское оружие. К самым впечатля-

72

№ 12 - 2022 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИИ ЖУРНАЛ

ющим орденоносцам данной выборки можно отнести упомянутого ранее А.Т. Скрылёва, который заслужил шесть орденов и Георгиевское оружие16. Кадровый офицер того же 27-го пехотного Витебского полка штабс-капитан Василий Михайлович Преклон-ский также был удостоен семи наград, одной из которых стал орден Св. Георгия 4-й степени17. Подпоручик 39-го пехотного Томского полка Михаил Корнеевич Колезнев помимо четырёх офицерских наград успел заслужить два солдатских Георгиевских креста 3-й и 4-й степеней и две аналогичные медали, находясь ещё в нижнем чине, в 1914—

1915 гг.18 Его однополчанин Василий Ефремович Шатилов в 1916 году получил солдатский Георгиевский крест 1-й степени, став полным георгиевским кавалером, а с ним и офицерское звание прапорщика и орден Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость»19. И словно под копирку повторилась история его друга Матвея Фёдоровича Никульшина, который заслужил аналогичные кресты и стал офицером в том же году20. Подпоручик Константин Прокофьевич Елагин из 38-го пехотного То -больского полка, находясь в нижнем чине, заслужил три Георгиевских креста и медаль, а после производства

в подпоручики был награждён орденами Св. Владимира 4-й степени и Св. Станислава 3-й степени. Увы, его жизнь трагически оборвалась 5 марта 1916 года у деревни Колодино при атаке немецких позиций21.

К сожалению, невозможно перечислить всех офицеров данной выборки, заслуживших награды, получивших ранения или сложивших свои головы на полях сражений той далёкой войны. Остаётся надеяться, что этот небольшой исторический экскурс позволит сохранить малую частичку памяти о людях, вышедших из «недр своих» и посвятивших свою жизнь служению Отечеству.

И\

П

РИМЕЧАНИЯ

1 СуряевВ.Н. «...Не дворянское звание делало офицером, а офицерское звание делало дворянином». Сословное происхождение русского офицерства в начале XX века // Военно-исторический журнал. 2017. № 4. С. 4—10.

2 Волков С.В. Русский офицерский корпус. М.: Воениздат, 1993.

3ДеникинА.И. Путь русского офицера. М.: Современник, 1991. 300 с.

4 УшаковА.И., ФедюкВ.П. Корнилов. М.: Молодая гвардия, 2006. 398 с.

5 КанищевВ.В. Офицеры русской императорской армии в составе противоборствующих сторон тамбовского восстания 1920—1921 гг. // Вестник Тамбовского

университета. Серия: Гуманитарные науки. Т. 25. № 189. 2020. С. 234—244.

6 Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 408. Оп. 1. Д. 16147. Л. 19 об., 20.

7 Там же. Д. 14308. Л. 30 об., 31.

8 Там же. Ф. 16196. Оп. 3. Д. 492. Л. 36.

9 Там же. Ф. 408. Оп. 1. Д. 13327. Л. 36 (356, 324).

10 Там же. Д. 11169. Л. 15 об., 16.

11 Там же. Д. 9916. Л. 48 об., 49; Ф. 16196. Оп. 1. Именные списки потерь солдат 16 Туркестанского стрелкового полка. Документ. 113319. Л. 114 об., 115.

12 Там же. Ф. 408. Оп. 1. Д. 9916. Л. 19 об., 20.

13 Там же. Д. 1190. Л. 17 об., 18; Ф. 409. Д. Наградной лист 12 особого пехотного полка подполковника Евгения Кочанова. Документ Наградной лист 12-го особого пехотного полка подполковника Евгения Кочанова. Автор: 12-й особый пехотный полк, 1917-07-04.

14 Там же. Ф. 408. Оп. 1. Д. 10057. Л. 25 об., 26.

15 Там же. Л. 31 об., 32.

16 Там же. Д. 10057. Л. 25 об., 26.

17 Там же. Л. 31 об., 32.

18 Там же. Л. 25 об., 26.

19 Там же. Л. 20 об., 21.

20 Там же.

21 Там же. Д. 14445. Л. 71 об., 72.

V.V. Kanishchev

«FROM OWN DEPTHS»

Tambov Province peasants in the Officer Corps of the Russian Army during the First World War

Information about author. Vladimir Kanishchev — assistant professor of the International Relations and Political Sciences Department at the G.R. Derzhavin Tambov State University, assistant professor of the Security, Law and Order Department at the Tambov State University of Technology, Cand. Sc. (Hist.) (city of Tambov. E-mail: kan-vladimir-tamb@yandex.ru).

Summary. The paper turns to archival documents to examine issues of staffing the Russian Army officer corps in the early 20th century with men of peasant stock, analyze the reasons for ex-farmers choosing a professional military career, and follow the combat path of rural dwellers from Tambov Province at the fronts of WWI. The author assumes that they were motivated to choose officer professions before the war by the high level of militarization in Russian society, and the principal impetus was the enormous authority of officers. Also, the First World War became a major touchstone for telling whether both regular and former peasants newly made officer were sincere in their pursuit of career.

Keywords: Russian Army; officer corps; First World War; Tambov Province; social estate makeup of officer corps; peasants.

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИИ ЖУРНАЛ • № 12 - Z0ZZ

73