CC BY
150
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ
УДК 94(470)"17"
Е. В. Бородина
От Московского царства к Российской империи: изменение традиций управления в России первой четверти XVIII столетия*
Статья посвящена вопросам становления судебной системы в России периода активных административно-судебных преобразований Петра Великого. Автор концентрирует основное внимание на сопоставлении обстоятельств организации новых центральных и региональных органов правосудия, а также условиях подбора кандидатов на замещение должностей судей и делопроизводителей канцелярий. Особенностью подхода является сопоставление условий становления органов власти, находившихся на разных уровнях управленческой иерархии. В ходе анализа имеющихся данных были сделаны выводы о наличии сходных черт при становлении судов в центре и на местах. Среди них - противоречия между необходимостью внедрения новых европейских принципов управления, базирующихся на идеях камерализма и рационализации администрирования, и стремлением придерживаться традиционных взглядов на публично-правовую сферу.
The article deals with the problem of creation of judicial system in Russia when intensive administrative and judicial transformations of Peter the Great took place. The author pays main attention to the circumstances influenced on the organization of new central and regional judicial structures. Moreover, it was focused on the reconstruction of the processes of staff formation. The main peculiarity of the approach is comparison of conditions which affected the first years of governmental structures on different levels of administration. The data analysis proved that there were several similarities in the activity of central and regional judicial establishments. Among them was confrontation between new governmental principles based on European ideas of cameralism and rational administration and the tendency to keep traditional view on the public sphere.
Ключевые слова: Российская империя, реформы Петра Великого, судебная система, Юстиц-коллегия, Сибирская губерния, Тобольский надворный суд, городовой судья.
Keywords: Russian Empire, reforms of Peter the Great, judicial system, Justice collegium, Siberain province, Tobolsk court, town judge.
Время правления Петра Великого довольно прочно ассоциируется в мировой историографии с переломным этапом в истории России. Реформы Петра были направлены на серьезные изменения всех сфер жизни общества, стали прологом к тому, что Россия к концу XVIII - началу XIX в. превратилась в великую державу, закрепила за собой статус империи.
В свое время преобразования первой четверти XVIII в. вызывали жаркие дискуссии в среде мыслящих людей России. В середине - второй половине XIX в. эти споры, например, вылились в полемику между западниками и славянофилами о роли и месте Петровского времени в истории страны. Славянофилы, например, были убеждены в том, что преобразования первого российского императора привели к отступлению от самобытного, эволюционного пути развития России, коренным образом изменили направление становления государственности. Некоторые исследователи до сих пор настаивают на том, что последствия реформ первой четверти XVIII в. должны рассматриваться как коренные трансформации жизни российского общества.
По обилию реформ, их многозначности и всеохватности конец XVII - первая треть XVIII в. заслужили пристальный и неослабевающий интерес исследователей. В связи с этим обращает на себя внимание большое количество исторических трудов, которые посвящены отдельным сторонам/сферам/областям Петровских реформ. Данная тенденция представляется ценной, так как овладение новой, более подробной и полной информацией о реформах, задуманных первым российским императором, в дальнейшем позволит провести сравнительно-исторические исследова-
© Бородина Е. В., 2016
* Статья подготовлена при поддержке гранта Правительства РФ «Возвращение в Европу: российские элиты и европейские инновации, нормы и модели (XVIII - начало XX в.)», договор № 14.А12 31.0004 от 26 июня 2013 г. 26
ния как на базе материалов по российской истории, так и в сопоставлении с данными других стран и регионов Европы.
Если попытки компаративных исследований государственных механизмов России и Швеции в первой четверти XVIII в. уже имели место [1], то последовательное сопоставление условий проведения административных реформ, которые сопровождали становление новых государственных органов власти в столице и в регионах, практически не производилось. Ученые концентрировали внимание либо на реконструкции процессов создания и деятельности отдельных центральных учреждений управления, либо на проведении той или иной реформы, используя материалы регионального делопроизводства. Таким образом, выявление общих принципов в организации центральных и региональных органов власти, а также сравнение обстоятельств их функционирования на первых этапах существования представляется важным, так как позволяет выявить основные траектории развития государственного аппарата управления.
В годы правления первого российского императора продолжается формирование бюрократического аппарата управления, который базировался на строгом документировании всех управленческих процедур, формировании такой системы администрирования, которая могла бы периодически проверяться и перепроверяться. Принцип внимательного отношения к документу и соблюдения строгих правил его оформления был заложен еще нормами Соборного Уложения 1649 г. Впоследствии он развивался в указах Петра I (указ о форме суда 1723 г.) [2] и утвердился в управленческой практике органов власти всех уровней.
Нововведением для страны становится и попытка внедрения такого европейского принципа организации управления, как камерализм [3]. Именно на его основе (функциональном разделении различных областей управления) и происходит создание центральных органов власти -коллегий, а также ряда подчиненных им региональных структур.
Это хорошо можно увидеть на примере судебной реформы 1717-1727 гг., которая, по мнению ряда историков, стала первой судебной реформой в истории нашей страны [4]. Среди создающихся органов власти можно назвать «нижние» и надворные суды в уездах, провинциях и губерниях. Данная статья посвящена характеристике условий организации судебной системы России в первой трети XVIII столетия. Её цель - показать, насколько оказались соотнесены уже существовавшие и «новые» принципы управления на примере работы судебных структур и деятельности представителей судейского корпуса в столице и на окраинах страны (на Урале и в Западной Сибири).
На сегодняшний день в историографии сложилось несколько точек зрения по вопросу о начале проведения судебной реформы Петра Великого. Такие исследователи, как М. М. Богословский, например, начинали судебные преобразования на местах 1719 г. В то же время Д. О. Серов и некоторые другие историки, занимавшиеся этим вопросом, относят начало реформы к декабрю 1717 г. - дате основания коллегий [5]. Среди последних можно встретить упоминание и о Юстиц-коллегии, ставшей центральным судебным учреждением в России и возглавившей деятельность по разработке проекта системы региональных судов в России.
По наблюдениям Л. М. Балакиревой, сам процесс организации работы коллегии Юстиции происходил в экстремальных условиях, которые имели как экзогенную, так и эндогенную природу.
По замыслу Петра I, стремившегося порвать с традиционными московскими структурами и методами управления, всем коллегиям следовало начать функционировать уже в новой столице государства - Санкт-Петербурге. Строящийся по европейским стандартам и образцам город на тот момент был еще невелик. Процессы переселения государственных служащих разных чинов, представителей торгово-предпринимательских сословий, крестьянства и посадских были далеко не завершены, количество жилых площадей ничтожно мало, а сам город представлял собой одну большую стройку, на которой постоянно наблюдался дефицит не только строительных материалов, но и дров и продовольствия для проживавшего здесь населения.
Подобно другим центральным органам власти, Юстиц-коллегия оказалась расквартирована в небольшом мазанковом здании Сената на Троицкой площади Городового острова, строительство и перестройка которого велись с 1714 г. Только в 1722 г. недостаток помещений для расположения канцелярии и судебного присутствия учреждения Юстиции был преодолен за счет его перевода в здание двенадцати коллегий на Васильевском острове.
Жизнь канцелярии и присутствия в условиях постоянного ремонта и переезда осложнялась также проблемой набора штатов коллежских служащих. В 1717 г. в коллегии было произведено лишь назначение президента (А. А. Матвеева) и вице-президента (Г. Бреверна). Именно они долгое время представляли все присутствие коллегии Юстиции. Набор в канцелярию и присутственные структуры длился более года и в целом был завершен лишь весной 1719 г. Количество иностранных служащих среди советников и асессоров коллегии составляло восемь человек, трое из которых
27
(38%) имели иноземное происхождение и, по предположениям Л. М. Балакиревой, обладали юридическим образованием. В канцелярии к началу 1719 г. числилось три переводчика [6].
Формирование большей части штатов присутствия и канцелярии коллегии велось в первую очередь за счет кадровых ресурсов бывших судных приказов, базировавшихся в Москве. Таким образом, среди членов коллегии преобладали люди, владевшие опытом ведения судебного процесса на основе приказных традиций XVII столетия и норм Соборного Уложения 1649 г. Коллектив коллежских служащих являл собой сплав из представителей традиционных судеб-но-управленческих структур и знатоков «новых» принципов управления и судопроизводства.
Правда, как можно предположить, старая модель организации и осуществления правосудия продолжала господствовать. Большинство назначенных чиновников не имело собственных квартир в новостроящемся Санкт-Петербурге. Сами столичные условия проживания вынуждали тратить деньги не только на съём жилья, продовольствие и дрова, но и на соответствующий костюм, сшитый по европейскому образцу [7].
Значительные расходы из бюджета коллежских бюрократов не восполнялись, так как жизненная ситуация практически каждого чиновника из «русской части» присутствия осложнялись почти полным отсутствием жалования, которое не было назначено даже президенту Юстиц-коллегии А. А. Матвееву. Несмотря на утверждение Петром Великим штатов с четко установленным жалованием для канцеляристов, указы начала 1720-х гг. неоднократно предписывали им «кормиться от дел», так как государственная казна не могла изыскать средства для выплат по должностным окладам [8]. Какова была ситуация с организацией органов суда на уровне губерний, провинций и дистриктов?
Окончательный план создания судебной системы сложился к концу 1718 г. На региональном уровне она была представлена надворными судами в губерниях (в некоторых случаях - один гофге-рихт на две губернии) и «нижними» судами в провинциях и городах. Реформаторы предполагали, что к концу 1719 г. система будет работать повсеместно. Уже в 1719 г. надворные суды начали действовать в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Курске и Риге. Были назначены городовые судьи в Новгород и ряд других городов Северо-Западной России. Тем не менее во многих губернских, провинциальных и уездных центрах новая судебная организация не была налажена и к 1720 г.
В частности, Тобольский надворный суд Сибирской губернии был формально открыт только в последние дни декабря 1720 г., когда в Тобольск прибыли назначенные судьи - князья Семен Михайлович Козловский и Михаил Иванович Вадбольский. Первый состав Тобольского надворного суда - главного судебного ведомства в огромной Сибирской губернии - был очень скромен. Лишь весной 1721 г. туда был определен еще один судья - Иван Яковлев. Несмотря на то что первые судейские назначения в западные уезды и провинции Сибирской губернии были произведены указами Сената, на плечи первых сибирских судей была возложена задача формирования сети подчиненных им городовых и провинциальных судов [9].
Несмотря на то что, по подсчетам М. О. Акишина, в первые два десятилетия XVIII в. на должности воевод назначались преимущественно царедворцы и представители знатных родов, на эти посты попадали и люди из числа местных служилых кадров [10]. Традиционная схема назначений на должности Сенатом через дворянские смотры оказалась практически невозможной для Урало-Сибирского региона в годы проведения второй областной реформы. Разнообразные посты регионального значения занимались драгунскими офицерами, казаками и представителями сибирских служилых людей [11]. Большинство дворян Центральной России стремились найти себе должность поближе к своим поместьям и не имели желания «вписываться» в новую для них сеть служилых связей, которая когда-то была сформирована из ссыльных, опальных и не слишком родовитых представителей служилого сословия - казаков и сибирских детей боярских. Еще одним отпугивающим фактором была удаленность региона от столичного центра. В связи с этим центральные власти приняли решение о сохранении бытовавшей с XVII в. схемы назначений на административные должности в Сибири местных служилых людей.
Кроме того, определения на должности городовых судей Сибири отличались от назначений в Центральной России, где судьи направлялись строго по городам. Урало-Сибирский регион представил вариант определения «надворного судьи» не в города - редкие для этого региона административные центры, а в горнозаводские поселения и слободы.
Так, например, по инициативе В. Н. Татищева, возглавлявшего Уральское горное правление, в марте 1721 г. был назначен на должность судьи сын боярский Венедикт Томилов, который осуществлял правосудие на территории двух горнозаводских дистриктов - Уктусского и Алапа-евского, в состав которых входили как казенные, так и частные заводы. Судьей Каменского дистрикта - еще одного горнозаводского центра, долгое время находившегося в ведении губернских властей, - стал сибирский сын боярский Гаврила Черкасов [12]. 28
Назначения судей и формирование штата подчиненных им делопроизводителей проходили в течение всего 1721 г. Примечательно, что в условиях увеличения числа канцелярий и ведомств на региональном уровне наблюдается отсутствие возможности расширить штат канцелярских служащих и количество присутственных мест для них. Формирование штатов судебных канцелярий и определение их местоположения полностью зависело от воли воеводы, который был ответственен за предоставление вновь создаваемым структурам подьячих и место для размещения органа суда. Как можно увидеть на примере образования судебной канцелярии в Тюмени, этот процесс происходил за счет выделения судебного повытья воеводской канцелярии в самостоятельное учреждение и определения ему отдельного помещения в приказной избе, в которой исполнял свои обязанности сам воевода [13].
Как можно заметить, проведение реформы суда происходило с отступлениями от задуманной схемы. В ее основу был положен принцип выделения судебной функции из канцелярии губернатора/воеводы. Данная тенденция определила процесс создания правоохранительных органов, но не являлась определяющей. В ряде местностей продолжал господствовать взгляд на суд как неотъемлемую сферу управления главы местной администрации. Назначенные судьи были вынуждены вступать с другими чиновниками в конфликты, вызванные борьбой за распределение полномочий. В ряде случаев, напротив, они чувствовали себя фактическими владельцами подсудных им территорий.
Данную ситуацию хорошо иллюстрируют примеры деятельности судей Вятки и Соликамска. По доносам вятского провинциального фискала Ф. Кикина, судья Вятской провинции Иван Данилович Телепнев пользовался сенными покосами местных крестьян, считая их своей собственностью. Городовой судья Соликамска Петр Быков никак не мог получить дела от земского камерира Соликамской провинции П. Н. Захарова, который фактически руководил административно-территориальной единицей в отсутствие провинциального воеводы. Оба судьи не смогли справиться с поставленной перед ними задачей по организации судебных учреждений, которые бы рассматривались ими как способ заполучить в собственность подчиненную им территорию [14].
Пример проведения судебных преобразований является показательным, так как он демонстрирует основные тенденции развития петровских административно-судебных преобразований. Приведенные выше данные указывают на схожесть процессов, протекавших в судебно-ад-министративных органах на всех «этажах» власти. Как центральные, так и местные учреждения суда сталкивались с трудностями одного порядка, которые, в конечном итоге, вели к отступлениям от первоначального замысла преобразований и вылились в корректировку реформы суда 1722-1723 гг.
Уже первые годы судебной реформы продемонстрировали невозможность ее осуществления в полном объеме. Во-первых, в некоторых регионах Российской империи оказалось очень сложно полностью реализовать задуманный проект судоустройства ввиду отсутствия достаточного количества материальных и людских ресурсов. Во-вторых, было трудно изжить представление о суде как неотъемлемой части функционала любого администратора. Последний до начала проведения судебных преобразований время от времени использовал свои судебные полномочия для обогащения, воспринимал их как привилегию, которой можно было воспользоваться в любой момент с целью решения личных проблем.
Причиной такой ситуации, безусловно, являлось назначение на судейские должности людей, которые уже имели опыт управления, занимая «традиционные» для XVII в. административные посты. Процент государственных служащих, имевших иноземное происхождение, в регионах являлся незначительным [15]. В основном это были пленные шведской армии, которые, не находя альтернатив для выживания в Сибири, шли на русскую службу с тем, чтобы хоть как-то поправить свое материальное положение. Сомнительно, что бывшие рядовые и низшие офицерские чины шведских вооруженных сил обладали хотя бы каким-то опытом осуществления гражданского правосудия в родном королевстве. Кроме того, положение усугублялось регулярными указами Петра Великого о невозможности выплат государственным чинам жалования с указанием «кормиться от дел».
Таким образом, причины сложностей реализации преобразований имели двойственный характер. С одной стороны, трудности были связаны с проблемами организационного характера, с другой - перед новыми учреждениями встали куда более сложные вопросы, вызванные необходимостью слома управленческих структур предыдущего столетия при создании органов власти, основанных на иных, заимствованных из Европы, принципах администрирования.
Несмотря на это нововведения проникали в жизнь и быт судебно-управленческих структур. Новые требования к ведению правосудия и оформлению документов постоянно давали о себе знать. Повеление первого российского императора о необходимости внедрения в административную практику принципа приоритета общественного блага, красной нитью проходившее
через все указы, постепенно утверждалось в головах подданных и закреплялось показательными процессами по делам о злоупотреблениях чиновников и казнями взяточников и казнокрадов. Кроме того, большую роль играло создание специальных контрольно-розыскных институтов в лице прокуроров и фискалов.
Как уже отмечено выше, время правления Петра Великого стало одним из переломных периодов в истории России, представляя один из этапов трансформации Российского государства от Московской Руси к имперской державе. Эпоха Петровских преобразований была насыщена внедрением европейских институтов в разных сферах жизни общества. Несмотря на большую работу Петра, направленную на создание нового типа государства и качественно иного типа отношений между властью и обществом, Россия, тем не менее, с большим трудом проходила процесс перестройки социально-управленческих структур, что можно хорошо увидеть на примере деятельности органов суда в 1720-е гг.
Примечания
1. Peterson C. Peter the Great's Administrative and Judicial Reforms. Stokcholm, 1979.
2. Соборное Уложение 1649 г. М., 1961. С. 90-102; Полное собрание законов Российской империи с 1649 г. (ПСЗРИ). СПб., 1830. Т. 7. С. 147-151.
3. Peterson C. Cit. op. P. 320-323; Серов Д. О. Судебная реформа Петра I: Историко-правовое исследование. М., 2009. С. 145; Анисимов Е. В. Государственные преобразования и самодержавие Петра Великого в первой четверти XVIII века. СПб., 1997. С. 99-107.
4. Серов Д. О. Указ. соч. С. 11-20.
5. Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого: Провинция 1719-1727 гг. М., 1902; Серов Д. О. Указ. соч. С. 178-180.
6. Балакирева Л. М. Судебная реформа Петра I: Юстиц-коллегия: учеб. пособие. Новосибирск, 2003. С. 123-128, 132-192.
7. Кошелева О. Е. Люди Санкт-Петербургского острова Петровского времени. М., 2004. С. 123-142.
8. ПСЗРИ. С. 656, 805.
9. Бородина Е. В. Первые судьи Сибири: состав Тобольского надворного суда в 1721-1722 гг. // Уральский исторический вестник. 2009. № 4(25). С. 116-117; ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 9. Л. 111-111об.; ГАТО. Ф. И-47. Оп. 1. Д. 3396. Л. 1.
10. Акишин М. О. Российский абсолютизм и управление Сибири XVIII века: структура и состав государственного аппарата. М.; Новосибирск, 2003. С. 73, 86.
11. Акишин М. О. Указ. соч. С. 109; Государственные и общественные структуры в Сибири: взаимодействие и конфликты (XVII - начало XX в.). Новосибирск, 2014. С. 47.
12. Бородина Е. В. Екатеринбургская канцелярия судных дел // Проблемы истории России. Вып. 7. Екатеринбург, 2008. С. 154.
13. Бородина Е. В. Проведение судебной реформы 1717-1727 гг. в Западной Сибири (на примере Тюменского уезда) // Актуальные вопросы истории Сибири XVIII-XXI вв.: тематический сб. науч. тр. Вып. 3. Новосибирск, 2008. С. 84-85.
14. РГАДА. Ф. 282. Оп. 1. Ч. 6. Кн. 21596. Л. 572об.-573; РГАДА. Ф. 282. Оп. 1. Ч. 6. Кн. 21622. Л. 100; РГАДА. Ф. 282. Оп. 1. Ч. 6. Кн. 21600. Л. 52об.
15. Бородина Е. В. Судебная реформа Петра I на Урале и в Западной Сибири. Екатеринбург, 2012. С. 220-223.
Notes
1. Peterson, Claes. Peter the Great's Administrative and Judicial Reforms. Stokcholm. 1979.
2. Sobornoye Ulozheniye 1649 goda. Moscow. 1961. Pp. 90-102, Polnoye sobraniye zakonov Rossiiskoi imperii s 1649 goda (PSZRI). [Complete collection of laws of Russian Empire since 1649]. Saint Petersburg. 1830. Vol. 7. Pp. 147-151.
3. Peterson, Claes. Cit. op. Pp. 320-323; Serov D. O. Sudebnaya reforma Petra I. Istoriko-pravovoye issledo-vanie. [Judicial reform of Peter I. Historical and legal research]. Moscow. 2009. P. 145; Anisimov E. V. Gosudarstven-nye preobrazovaniya i samoderzhavie Petra Velikogo v pervoi chetverti XVIII veka. [State reforms and autocracy of Peter the Great in the 1st quarter of the 18th century]. Saint Petersburg. 1997. Pp. 99-107.
4. Serov D. O. Cit op. Pp. 11-20.
5. Bogoslovskii M. M. Oblastnaya reforma Petra Velikogo. Provincia 1719-1727 [Regional reform of Peter the Great. Province in 1719-1727]. Moscow. 1902, Serov D.O. Cit. op. Pp. 178-180.
6. Balakiryeva L. M. Sudebnaya reforma Petra I: Justic-kollegiya [Judicial reform of Peter I: Juctice-collegium]. Novosibirsk. 2003. Pp. 123-128, 132-192.
7. Kosheleva O. E. Lyudi Sanct-Peterburgskogo ostrova Petrovskogo vremeni. [People of Saint-Petersburg island in the Petrine times]. Moscow. 2004. Pp. 123-142.
8. PSZRI. Pp. 656, 805.
9. Borodina E. V. Pervyie sudyi Sibiri: sostav Tobolskogo nadvornogo suda v 1721-1722 [First judges of Siberia: the staff of Tobolsk court in 1721-1722] // Ural historical bulletin. 2009. № 4 (25). Pp. 116-117; GASO. F. 24. Sh. 1. File. 9. Sh. 111-111v.; GATO. F. I-47. Sh. 1. File. 3396. Sh. 1.
10. Akishin M. O. Rossiiskii absolutism i upravlenie Sibiri XVIII veka: struktura i sostav gosudarstvennogo apparata. [Russian absolutism and government of Siberia of the 18th century: structure and staff of state apparatus]. Moscow, Novosibirsk. 2003. Pp. 73, 86.
11. Akishin M.O. Cit. op. P. 109; Gosudarstvennye I obschestvennye strukturi v Sibiri: vzaimodeistvie i kon-flikty (XVIII - early XX vv.) [State and social structures in Siberia: interaction and conflicts (18th - early 20th centuries)]. Novosibirsk. 2014. P. 47.
12. Borodina E. V. Yekaterinburgskaya kantselyariya sudnikch del [Yekaterinburg judicial office] // Problems of Russian history. Issue. 7. Yekaterinburg. 2008. P. 154.
13. Borodina E.V. Provedenie sudebnoi reformi 1717-1727 v Zapadnoi Sibiri (na primere Tumenskogo uezda) [Realization of judicial reform 1717-1727 in Western Siberia (on the example of Tumen district] // Current questions of Siberian history of 18th - 21st centuries. Vol. 3. Novosibirsk. 2008. Pp. 84-85.
14. RGADA. F. 282. Sh. 1. Part. 6. File. 21596. Sh. 572v.-573; RGADA. F. 282. Sh. 1. Part. 6. File. 21622. Sh. 100; RGADA. F. 282. Sh. 1. Part. 6. File. 21600. Sh. 52v.
15. Borodina E.V. Sudebnaya reforma Petra I na Urale i v Zapadnoy Sibiri [Juicial reform of Peter I in the Urals and Western Siberia]. Yekaterinburg. 2012. Pp. 220-223.
УДК 94(4705):352
М. А. Киселев
Государственная деятельность В. Н. Татищева на Урале в 1721 г. (на примере управления Алапаевского завода)
Статья посвящена государственной деятельности В. Н. Татищева на примере организации управления Алапаевского завода в 1721 г. К прибытию Татищева на Урал завод находился в кризисном состоянии, которое в значительной степени было связано с отсутствием необходимых трудовых ресурсов и низким качеством управляющего персонала. В ходе своей деятельности Татищев, несмотря на нехватку властных полномочий и квалифицированных управленческих кадров, смог вывести завод из кризисного положения. Он смог добиться такого результата за счет собственной инициативы, а также с помощью налаживания сотрудничества с губернской властью. На его деятельность влияние оказывали как личный характер, так и новые идеи и представления о должном государственном управлении, которые он стремился воплотить в реальность.
The article is devoted to state activity of V. N. Tatishchev on the materials of management of Alapaevskii plant in 1721. By the arrival Tatishchev to the Urals the plant was in a state of crisis, which was largely due to the lack of the necessary labor force and the low quality of management personnel. In the result of Tatishchev's activity, the crisis was overcome. He achieved such a result with use of own initiative and through collaboration with guber-nia administration. His activity was influenced both by personal character, as well as new ideas about state management, which he wanted to make a reality.
Ключевые слова: В. Н. Татищев, реформы Петра I, история уральской металлургии.
Keywords: V. N. Tatishchev, reforms of Peter I, history of Ural metallurgy.
Одна из главных догм исторической науки гласит: «История пишется по документам» [1]. При этом историки нередко предпочитают писать о том, о чем осталось как можно больше документов. Если брать начальную историю становления горной администрации на Урале в 1720-е гг., тесно связанную с деятельностью В. Н. Татищева, то можно отметить, что в фокусе внимания исследователей оказывались центральные органы управления. В то же время история организации управления конкретными заводами, факты о которой разбросаны в пестрой россыпи документов, находится фактически на периферии исследовательских интересов. Однако именно при организации управления конкретным заводом ярко и выпукло проявлялись те проблемы, с которыми сталкивались представители горной администрации на Урале и которые в итоге формировали траекторию становления самостоятельной горной власти. В связи с этим в рамках настоящей работы мы не планируем обращения к деятельности В. Н. Татищева, связанной с организацией в 1721 г. на Уктусском заводе Горной канцелярии и затем Сибирского Горного начальства, так как историки рассматривали этот сюжет неоднократно [2]. Данная работа посвящена другой, практически не исследованной теме из государственной деятельности В. Н. Татищева, - организации управления Алапаевским заводом в 1721 г. [3]
© Киселев М. А., 2016
