CC BY
164
Главная Наука Общество Оборона Блог Научное издание ВАК Контакты Наши авторы Энциклопедия
2013-1(1) 2014-1(2) 2014-2(3) 2015-1(4) 2015-2(5) 2016-1(6) 2016-2(7) 2016-3(8) 2016-4(9) 2017-1(10) 2017-2(11) 2017-3(12) 2017-4(13) 2018-1(14) 2018-2(15) 2018-3(16) 2018-4(17)
kisstsü
ОБЩЕСТВО ОЕОРОНД п Üö-Jöurnj I.
НАУКА. ОБЩЕСТВО. ОБОРОНА
f
Популярное
Россия на пути
укрепления
государственности
Япония: роль и место в развязывании Второй мировой войны и политика СССР
Московский морской кадетский корпус "Навигацкая школа"
Без знания прошлого нет будущего
Военно-историческая наука действительно в упадке
Патриотические сводки от Владимира Кикнадзе
Рубрики
Противодействие фальсификациям
Bechet-Golovko K., Doctor of Public Law
Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2018. - № 1 (14)
Беше-Головко К., доктор публичного права
От либерализма до неолиберализма: заблуждения реформаторов From Liberalism to Neoliberalism: The Reformers' Misconceptions
Аннотация. В статье анализируются основные аспекты влияния неолиберализма на курс российских реформ. В том числе как неолиберализм стал доминирующей идеологией в России, в какой сфере реформ и за счет каких механизмов неолиберализм особенно принимается. Ключевые слова: неолиберализм, Россия, реформы, образование, правосудие, идеология.
Summary. The article analyzes the main aspects of the influence of neoliberalism on the course of Russian reforms. Including how neo-liberalism has become the dominant ideology in Russia, in which sphere of reform and through which mechanisms neoliberalism is particularly accepted. Keywords: neoliberalism, Russia, reforms, education, justice, ideology.
Неолиберализм - современная доминирующая идеология
В 1980-е годы и даже еще в начале 1990-х годов можно было найти много научных работ о неолиберализме [1]. Со временем поток этих работ почти иссяк, и такие статьи появляются лишь эпизодически. Сам по себе феномен исчерпания данной темы исследований интересен, хотя толковать его сложно. Означает ли он, что «программа выполнена» -государства поехали по пути неолиберальных реформ? Либо он означает, что интерес неожиданно пропал, поскольку неолиберализм не смог оправдать ожиданий. Если мы обратим внимание на курс реформ в 1970-х и 1980-х годы, например, анализируя политику М. Тэтчер [2, с.53-71], то первая фаза неолиберализма станет очевидной. Видимо, поток статей о неолиберализме объясняется с одной стороной потребностью «подготовить» правящий политико-экономический класс к новой реальности, к новой идеологии, чтобы она была эффективной и с другой стороной обязательством обеспечить информационный фон для общественного мнения.
Особенность любой идеологии состоит в ее двойной натуре: она является одновременно и переносом на идейную почву социально-экономической ситуации, и способом формирования той же социально-экономической ситуации. Неолиберализм сыграл роль политической дорожной карты, по которой по разным причинам вели государственные реформы во всех западных государствах. При этом главная причина заключается в том, что государство слишком дорого стоит в кризисный период, его надо оптимизировать, то есть сократить расходы. Россия здесь не исключение - она просто сумела немножко опоздать. Но есть ощущение в последние годы, что она нагоняет якобы «упущенное время».
Идеология, таким образом, влияет на курс реформ, поскольку реформа является ничем иным как политическим выбором между разными возможностями. В зависимости от конкретной идеологии делается определенный выбор с определенными последствиями. Исходя из этого, определение идеологического курса реформ отдельно взятого государства имеет особенный важный характер. Но различие между либерализмом и неолиберализмом провести не всегда легко.
Более того, либерализм принято считать политико-философской доктриной, а «неолиберализм» вообще никак не определять [3, с.43-56], предпочитая ему такие термины как «постдемократия» [4, с.39-67] или «пост-либерализм» [5]. Использование префикса «пост» позволяет не определять понятие само по себе, то есть позитивно, а лишь выделять его в негативном смысле. Авторы здесь нашли минимальный консенсус: наше время уже не эра либерализма и демократии, но никто не рискнул сформулировать новую парадигму.
Отсутствие «официальной идеологии» с падением СССР играет здесь важную роль. Тогда часто говорили, что с победой либерализма эра идеологий закончилась, как будто только СССР был идеологизированным государством, а крах социализма должен был автоматически лишить либерализм его идеологической сущности.
отечественной истории
Кадры и наука ОПК России
Миграционные и демографические риски
Олимпиада по военной истории
Наши партнеры
В результате, стали утверждать, что либерализм - это не идеология, потому что либерализм опирается не на идеи, а на разные факты, потому что либерализм не идеен, а прагматичен. Следовательно, и неолиберализм, который проистекает из него, также не может быть идеологией.
Если обратить внимание на понимание и функции идеологий, то все это очень спорно. Идеология означает концептуализацию мира, всей социальной действительности, исходя из одной матричной идеи. Следовательно, не остается места для альтернативных идей, для альтернативного понимания мира. Идеология распространяет свою правду, единую и универсальную, на все охватываемое ею пространство.
Если сравнить данное понимание идеологии с либерализмом и затем с неолиберализмом, то можно сделать вывод об их идеологической сущности. Во-первых, здесь имеет место претензия на универсализм. В данной концепции свобода рынка гарантирует свободу человека, откуда и определяется демократический характер государства. Таким образом, системы, которые недостаточно гарантируют свободу рынка, не являются демократичными, что обязывает с ними бороться. Во-вторых, здесь имеет место претензия на правду. В этом смысле нет ничего важнее, чем свобода человека, которая не обсуждается. Права человека являются инструментом легитимации либерализма и затем неолиберализма с переходом (и радикализацией) от человека к индивиду. В-третьих, в соответствии с матричной идеей определяется место государства, общества и человека. В рамках либерализма общество и государство равны, а в рамках неолиберализма гражданское общество даже выше государства (фундаментальный для неолиберализма принцип). Это означает, что при либерализме необходимо обеспечить сотрудничество между государством и обществом, а при неолиберализме сотрудничество перерастает в борьбу против государства с помощью гражданского общества.
За каждой определенной идеологией следует определенная система ценностей, значит и комплекс необходимых реформ для сближения идейного понимания мира и действительности. Смена идеологии обязывает к смене мира, в котором мы живем. В связи с этим приоритетным является один и тот же спектр реформ.
Можно описать данный механизм через три элемента:
• диапазон реформ,
• авторы реформ
• и верховенство политики над экономикой.
Сфера неолиберальных реформ
Поскольку неолиберализм направлен против государства и его атрибутов, можно выделить набор следующих за этим стандартных реформ в каждом охваченном данной идеологией государстве.
Реформы семейных отношений - деструктуризация человека
Для любого человека семья является сакральным местом, в котором он может безопасно расти, той средой, в которой он знакомится с миром, с его историей, происхождением. В семье любой человек создает свои корни.
В рамках неолиберализма реформы семейных отношений особенно важны. Они направлены на то, чтобы ослабить эти отношения и таким образом разрушить связь между поколениями, ослабив самого человека. Без корней человек легче управляется. Семейные традиции и истории дают любому человеку привязанность к «своим», а значит и к своей стране, что тоже неприемлемо при глобализации экономики.
Традиционным примером неолиберального инструмента влияния на семейные отношения является ювенальная юстиция. Данная юстиция развилась так сильно, что даже утратила свою первоначальную цель: повысить уровень правовых и процессуальных гарантий прав детей. В процессе ее радикализации она выросла до опеки обществом детей вне семейного круга, нарушая тем самым принцип защиты и детей, и семей.
Реформы образования - деструктуризация миропонимания
В школе «маленький человек» растет именно для того, чтобы стать Человеком. В школе он проводит едва ли не больше времени, чем в семье. Там он «знакомится» со своей страной, ее историей, ее легендами. Он находит героя, на которого хочет быть похож. В школе во многом определяется его система ценностей, возникает понимание того, как устроен мир. Он находит ответы на свои вопросы [6].
Именно поэтому реформа образование позволяет влиять на понимание человеком мира, в котором он живет. Например, во французских школьных учебниках специально добавили тему о мигрантах в результате наплыва мигрантов с Ближнего Востока. Таким образом, дети могут узнать, откуда «мигранты» появились, весьма смутно понять, что у них на родине - война. Но
главное, что они узнают, что мигрантов было много во все времена и во все века [7]. Следовательно, все они также дети мигрантов, то есть люди без родины и корней, ничем не отличающиеся от новых мигрантов. Такой подход особенно нужен для обеспечения глобализации экономики.
Приведем другой пример: в Швеции с 1990-х годов началась очень серьёзная программа реформ для детей в детских садах, проводившаяся под влияния ЕС, ОЭСР и Мирового Банка [8, с.63-72]. Классическая система Educare в Швеции ранее гарантировала и присмотр за маленькими детьми, и начало их обучения на высоком уровне. Со временем надо было поменять качество на количество, а система дошкольного образования параллельно с ростом иммиграции и обеднением населения должна была играть роль фактора интеграции детей в новое общество, для чего и понадобилась дошкольная реформа. Иными словами, дошкольное образование стало идеологическим инструментом принятия обществом нового бытия.
Реформы правосудия - деструктуризация государства
Любая система опирается на доверие, государственная система здесь не исключение. В государственной системе правосудие позволяет обеспечить эту связь доверия между людьми и государственными структурами. Люди ждут от государства восстановления справедливости, причем в каждом конкретном случае, а не абстрактно для всех. В этом состоит один из парадоксов правосудия: в любом споре одна сторона всегда будет недовольна. Поэтому доверительная связь здесь очень тонка, хрупка и требует особенно деликатного подхода.
В связи с этим процесс реформ правосудия становится ключевым для неолибералов, поскольку разрушить доверительные связи между людьми и государством очень просто. Более того, здесь важен не результат, а сам процесс, чтобы реформы выполняли свои деструктивные функции.
Например, основанный на данных судебной статистики клич о том, как мало в России оправдательных приговоров стал уже мемом (нео)либералов (1 % и т. п.). Для иллюстрации, в Японии их 0,02 %, а во Франции нигде невозможно найти точные данные. Не будем оспаривать цифры оправдательных приговоров в России, хотя было бы неплохо определить, по какой методике их считают. Например, статистика включает сюда дела, рассмотренные по ходатайству обвиняемого о том, что он признает вину и согласен с обвинением, причем по результатам обязательной консультации с адвокатом (гл. 40 УПК РФ). В России сегодня таких дел около 60 - 70 %, причем не секрет, что гл. 40 УПК появилась в России по совету именно американских экспертов. Но в США, например, такие дела вовсе исключаются из статистики обвинительных приговоров, хотя люди нередко оказываются в тюрьме, о чем те же американские эксперты умолчали. Если их включить, то число оправдательных приговоров по отношению к общему количеству уголовных дел, поступивших в суды, составит в США 0, 5 % [9]. Впрочем, не это главное. Постоянно дискурс о реформе правосудия опирается на простую технологию: реформировать, чтобы дестабилизировать. Сам процесс дискуссии важнее, чем реформы как таковые. Для этого нужны бесконечные эксперты, специалисты, директоры неких «центров» и «институтов». Но это лишь технология. «Сначала, представляясь «специалистом», создаешь в СМИ атмосферу профессионализма, вызываешь недоверие к правосудию, формируешь общественное мнение. В общем, «дискредитируешь чужую репутацию». А затем сам и ссылаешься на тобой же сформированное святое общественное мнение, выдавая уже сформированные субъективные убеждения за объективные элементы дискурса о правосудии.» [10].
Подобная риторика о псевдо-потребности в реформировании сильна потому, что в ней всегда найдётся доли правды, скрывающая подлинный замысел: детям нужна особенная защита, люди всегда переезжали по разным причинам из страны в страну, правосудие всегда нуждается в совершенствовании. Подход становится идеологическим, когда по всем этим важным вопросам допускается только один приемлемый ответ. Это центральный знак идео-ангажированности реформаторов: отсутствие альтернативы.
Механизмы неолиберальных реформ
При проведении неолиберальных реформ используется узкий технологический спектр. В основном, речь идет о смутности критериев потребности проведения данных реформ, о конце государственной монополии в инициативе и проведении реформ и о верховенстве политики над экономикой.
Смутность критериев
Любая реформа нуждается, прежде чем начинать процесс реформы, в определении ее необходимости, способов ее проведения и ожидаемых последствий. Это как минимум, потому что цель реформы не в самой реформе, а в улучшении конкретной сферы жизни общества и/ или государственной политики. Поэтому, когда с самого начала весьма смутным является критерий проведения реформы, когда необходимость проведения конкретной реформы неожиданным образом даже не обсуждается, а всем лишь спешно говорят о ее сроке, имеет смысл быть весьма осторожными. Скорее всего за такой реформой скрыта какая-то идеология.
Одним из этих смутных критериев, например, служит легендарный «инвестиционный климат». Беспрерывно можно слышать на каждом экономическом форуме, читать в любой газете, что без улучшения инвестиционного климата спасти экономику страны просто невозможно. Форма выражения настолько императивная и безоговорочная, что непонятно, как мы могли жить до его («климата») появления, как экономика сумела развиваться, когда о нем никто не слышал, не учитывал его «существования». Он интересным образом, определяется в виде политического, социального и экономического положения в стране [11]. Определение достаточно широкое, чтобы развязать некоторым кругам экономистов руки для реформирования государства во всех областях, поскольку сейчас, как ни странно, именно экономисты, а не юристы занимаются вопросами реформирования государства.
При этом пока еще никому не понятно, как эффективно влиять на этот мифический инвестиционный климат. Если речь о том, чтобы просто бороться с преступностью, чтобы не испугать потенциальных инвесторов, или бороться с коррупцией, потому что развитие экономики напрямую зависит от эффективности государственного аппарата, то это было всем известно и до изобретения концепции так называемого инвестиционного климата. Также всем понятно, что бизнес во всех странах ратует за минимальный контроль со стороны государства и одновременно за максимальную для себя поддержку, что банки должны давать бизнесу деньги почти даром и с гарантами государства, и т.д. и т.п. Схема довольно давно распространена и ничего нового собой не предоставляет, кроме климатического названия. Но такая позиция, такая уже докса, представляет интересы исключительно одной стороны - глобального бизнеса, даже не национальных предприятий, которым как раз нужны интервенции и поддержка государства, чтобы защищаться от того же глобального бизнеса. А есть и другая сторона - государство, которое призвано представлять общий интерес. Общий интерес, который совершенно не защищен понятием инвестиционного климата. Иными словами, проводить реформы, опираясь на улучшение этого климата, означает проводить реформы в исключительном интересе глобального бизнеса, в ущерб общественным интересам, т.е. в ущерб и государству, и обществу.
Нахождение баланса между этими интересами вообще не связано с никаким инвестиционным климатом, оно связано с идеологической позицией политической элиты страны.
Решение данного вопроса требует идеологического ответа. А между «диктатом государства» и «диктатом бизнеса» найдется очень много возможностей и очень много полутонов.
Конец государственной монополии на реформах
Обычный смысл процесса реформирования имеет двойную природу: решить секторальный вопрос и усилить легитимность государства. В этом смысле очень важно, чтобы само государство занималось процессом реформирования, в таком случае оно демонстрирует свою способность эффективно реагировать. В противном случае, когда реформы проводятся не по инициативе государства, а под давлением негосударственных структур, их проведение проводится за счет государственного имиджа. При либерализме государство обладало монополией в этой сфере, оно могло консультироваться у разных специалистов, но всегда держало процесс под контролем.
С переходом к неолиберализму изменялась техника реформирования, которая опирается на следующую идею. Если государство нуждается в реформировании, то значит оно не эффективно и слабо. А как неэффективная и слабая структура может сама реформироваться?
Таким образом, гражданское общество в виде разных консультативных советов, НКО, гражданских платформ и т. п. должно взять на себя инициативу. В результате этой идеи, влияние такого рода структур на процесс реформирования постепенно рос. От пассивной роли они перешли к активной фазе, перестав быть консультативными, они стали контрольными органами. Тем самым они volens nolens дискредитируют государство через обозначенный порочный круг: если оно не эффективно, надо его реформировать, если надо его реформировать, значит оно не эффективно.
В связи с этим в России существует с институционной точки зрения очень интересная структура: ОНФ. Начав с обычного органа гражданского общества, он интегрировался в государственные структуры и стал «пара-государственным» органом. Например, в 12 ноября 2016 г. газета «Комсомольская правда» опубликовала очень интересное интервью [12] с Александром Бречаловым, сопредседателем Центрального штаба ОНФ, секретарем Общественной палаты РФ, который позже стал губернатором. На вопрос журналиста о том, что изменилось с 2005 года, последовал достаточно громкий ответ:
«Две существенные и взаимосвязанные вещи произошли. Появился стремительно развивающийся тренд гражданской активности. Это потрясающе. (...) И второе - принятие два года назад закона об общественном контроле. Он изменил очень многое. Это, ни много ни мало - новая страница в истории современной России».
С неожиданной откровенностью, автор, явно не отдавая себе отчет, признал, что курс на неолиберализм взят в России с 2005 года. Дальше, читая интервью, возникает ощущение, что все государственные структуры коррумпированы, и только с помощью активистов
можно заставить государство эффективно работать. Такая позиция резюмирует весь парадокс отношений между государством и гражданским обществом. Безусловно, обеспечение внешнего контроля за деятельностью государственных органов необходимо, но государству также необходимо определить его границы, цель и способы. Только определение границы взаимных компетенций и сферы действий, то есть. формулирование идеологического выбора страны, позволяет избавиться от риска возникшей ситуации, когда контроль не усиливает государство, а его ослабляет. Риск существует, когда возникает ощущение, что без гражданского общества ничего невозможно. Иными словами, определение границ защищает государство от риска его замены (поглощения) гражданским обществом.
Риск возникает, например, когда в том же интервью можно прочитать:
«Без общественного контроля любые инициативы, как и миллиарды рублей под них, будут закопаны или падут жертвой коррупции».
В этом плане обязательно надо вспомнить, что первоисточник эффективности борьбы против неэффективности чиновников не в гражданском обществе, а в политической воле руководства страны. Иначе, речь не будет идти о последовательной политике, а просто о временном феномене. Более того, только сильное государство может бороться с вседозволенностью госчиновников.
Помимо этого, всегда возникает вопрос о происхождении органов гражданского общества и их «специалистов», «экспертов» и того подобного, от чего зависит их легитимность. Во-первых, потому что в отличие от государства, которое защищает общий интерес, органы гражданского общества работают по принципу специализации и обязаны заниматься только определенным кругом вопросов. Они всегда защищают какие-то определенные интересы. У них не может быть общего взгляда на государственную политику и на нужды общества. Во-вторых, поскольку они всегда работают на какие-то деньги, им сложно быть объективными. В этом смысле они могут стать своего рода лоббистами.
Следовательно, если органы гражданского общества и могут играть какую-то роль, то давать им возможность участвовать в процессе принятия государственных решений - опасная тенденция. Сотрудничество с ними могло бы быть более оптимальным, если не забывать, что они предоставляют только один взгляд, когда есть и другие. Любой политический орган, чтобы существовать, должен развиваться. А политические органы гражданского общества развиваются за счет имиджа и легитимности государства: их рост означает, что государство не справляется.
Верховенство политики над экономикой
Либеральная идеология основывается на идее, согласно которой рынок объективно развивается в зависимости от неполитических факторов, т. е. самостоятельным и a priori объективным механизмом спроса и предложения. В этом смысле государство старается минимально влиять на рынок, чтобы не разрушать данный сакральный механизм «политизированными решениями».
Хотя мы замечаем сегодня обратный подход: по сугубо политическим причинам государствами принимаются экономически вредные решения. Лучшим примером здесь служат экономические санкции, принятые странами ЕС против России, которые очень дорого им обошлись. Можно также сослаться на европейскую политику «открытия границ» для так называемых мигрантов. Такая политика разрушает экономику, как минимум, в Греции и Италии. По словам Марино Даниелиса, италийского дипломата в отставке, за три года Италия потратила более 8,4 миллиардов евро на миграционную политику ЕС [13].
Такого рода политические решения не имеют отношения к либерализму, а позволяют определенным правящим структурам решать сугубо политические вопросы за счет национальных, в том числе экономических, интересов.
Если широко смотреть на вопрос определения курса национальных реформ, современные государства, по большому счету не просто находятся в некоем экономическом и/или финансовом кризисе. Для них характерен кризис идеологических моделей: одна -либеральная - уходит, испытывая при этом конвульсии в виде радикального варианта (неолиберализм). Но политические элиты пока не смогли структурировать новую. В контексте отсутствия идеологического выбора государственные реформы не только не могут быть эффективными, но и становятся опасными. Сначала необходимо решить, куда идти, а потом уже каким способом.
Список литературы и источников
1. На французском и на английском языках, можно, например, их найти на сайте научных работ www.persee.fr
2. Scott-Samuel Alex, Bambra Clare , Collins Chik, David J. Hunter, Gerry McCartney, and Kat Smith. THE IMPACT OF THATCHERISM ON HEALTH AND WELL-BEING IN BRITAIN. -International Journal of Health Services. Vol. 44, Number 1, 2014.
3. Bihr A. L'idéologie néolibérale. - Revue de sémio-linguistique des textes et des discours (SEMEN). 2011. № 30.
4. Дискурс о пост-демократии для определения политического состояния европейских обществ очень активен с 2000 года. Идея в том, что демократический идеал якобы не оправдался, существует всего лишь его пародия. См., например: Schulz D. Réflexion sur la post-démocratie, La vie des idées, février 2010 http://www.laviedesidees.fr/Reflexions-sur-la-post-democratie.html; Lemasson L. La démocraie radicale de Jürgen Habermas, Revue française de sciences politiques, 2008
5. Это понятие развивается на базе того, что либерализм якобы ввел государства в заблуждение из-за роста социальных расходов и государственного долга. В этом смысле «пост-либерализм» является синонимом «неолиберализма». Он часто используется в отношение стран Южной Америки. См. https://www.contrepoints.org/2012/11/01/102787-le-post-liberalisme-un-projet-pour-lopposition
6. Беше-Головко К. Свобода и свобода. - http://izvestia.ru/news/648854.
7. http://www.education.gouv.fr/cid81/les-programmes.html
8. Jönsson Ingrid, Sandell Anna, Tallberg-Broman Ingegerd. Les réformes de l'éducation préscolaire en Suède : un nouveau paradigme ?. In: Politiques sociales et familiales, №112, 2013.
9. http://echo.msk.ru/blog/beshegolovko/1800256-echo/
10. http://echo.msk.ru/blog/beshegolovko/1832660-echo/
11. http://finansovyjgid.ru/investicii/17-investicionnui-klimat.html
12. http://www.kp.ru/daily/266067/3622585/
13. https://twitter.com/07Emmedi/status/828217316529823745
References
1. Skott-Semyuel Aleks, Bambra Kler, Kollinz Chik, Devid Dzh. Khanter, Dzherri Makkartni i Ket Smit, 2014, VOZDEYSTVIYe TATCHERIZMA NA ZDOROV'Ye I KHOROSHO V BRITANII. -Mezhdunarodnyy zhurnal meditsinskikh uslug. Tom 44, № 1.
2. Bikhr A. Nedelya, 2011, Revue de sémio-linguistique des textes et des discours (SEMEN). № 30.
3. Schulz D., 2010, Réflexion sur la post-démocratie, La vie des idées, février. -http://www.laviedesidees.fr/Reflexions-sur-la-post-democratie.html.
4. Lemasson L., 2008, La démocraie radicale de Jürgen Habermas, Revue française de politics.
5. Beshe-Golovko K., Svoboda i svoboda. - http://izvestia.ru/news/648854.
6. Yonsson Ingrid, Sandell Anna, Talberg-Broman Ingegerd, 2013, Les réformes de l'éducation préscolaire en Suède: paradoks un nouveau? Politiques sociales et familiales, №112.
Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2018. - № 1 (14)
О компании | Защита данных | Политика кукис | Карта сайта Вход
© 2013 Наука. Общество. Оборона © 2013-2018 Кикнадзе В.Г, авторы материалов.
Сайт является средством массовой информации. 12+ Полное или частичное
воспроизведение материалов сайта без ссылки/гиперссылки и упоминания имени
автора запрещено и является нарушением российского и международного
законодательства. All rights reserved
