CC BY
115
Авторы статьи обращаются к проблеме своеобразного способа атаки тяжеловооруженных всадников, которые сокрушали вражеский строй длинной пикой. При этом в момент атаки всадники бросали поводья и удерживали пику двумя руками. Такой способ атаки впервые был выявлен в исследованиях В. Д. Блаватского на боспорском материале. Эта проблема на протяжении нескольких десятилетий была объектом острых дискуссий. Авторы данной статьи собрали весь изобразительный материал, отображающий данный способ атаки всадников, и добавили к нему ранее не использовавшиеся материалы из Хо -резма, видимо, относящиеся к самой ранней стадии в развитии этого способа сражения.
Ключевые слова: сарматы, Хорезм, Боспор, Центральная Азия, всадники, катафрак-тарии
В последние годы в специальной литературе (как в обычной, печатной, так и в электронной) развернулась довольно горячая дискуссия относительно одного, хотя и частного, но весьма важного вопроса — посадки сарматской конницы.
Впервые сама постановка этого вопроса была осуществлена В. Д. Блаватским в 1949 г.1 Позднее он несколько раз возвращался к нему, уточняя свои наблюдения и выводы2. Отправной точкой в его концепции было убеждение, что военное дело Боспорского царства в первые века н.э. приобрело характер, резко отличный от того, который существовал ранее. Под влиянием сармат основой вооруженных сил Боспора стала кавалерия. Она была вооружена и экипирована по-сарматски и использовала сарматские же методы боя. Основным способом атаки был натиск тяжеловооруженных всадников, которые сокрушали вражеский строй. При этом в момент атаки всадники бросали поводья, с помощью которых они до этого управляли конями, поскольку длинная и тяжелая пика — их главное оружие — должна была быть удерживаема двумя руками. Этот метод атаки со всеми его характерными особенностями воспроизводится в живописи нескольких боспорских склепов и на терракотовых статуэтках первых веков н.э. При этом, естественно, корпус всадника изображался почти фронтально.
Кошеленко Геннадий Андреевич — член-корреспондент РАН, доктор исторических наук, профессор. E-mail: koshelenko@mail.ru
Гаибов Васиф Абидович — старший научный сотрудник Отдела классической археологии РАН, кандидат исторических наук. E-mail: gaibov@mail.ru
1 Блаватский 1949, 96-100.
2 Блаватский 1954, 113-117; Блаватский 1968, 44-45.
^V>ropcK-HO*oC>
© 2013
В. А. Гаибов, Г. А. Кошеленко
ОТ ХОРЕЗМА ДО БОСПОРА: О «САРМАТСКОЙ» ПОСАДКЕ
ВСАДНИКОВ
Вывод В. Д. Блаватского был принят специалистами. Позднее эту проблему на более широком фоне рассмотрел А. М. Хазанов, привлекший материалы не только Боспора, но также Парфии, Сасанидского Ирана и некоторых других обществ Востока3. А. М. Хазанов подчеркивал, что сарматская посадка всадника и длинное копье — не единственные существенные особенности тактики всадников. Чрезвычайно важным элементом в ней был мощный защитный доспех всадника и, иногда, коня. Точно так же непременным условием успеха в бою являлся сам строй всадников — сплоченным отрядом, способным «разорвать» боевые построения противника. Он также показал, что данный метод вооружения и проведения боя сформировался на Востоке, но не уточнил место его появления. Данный метод был своего рода ответом на военные достижения Запада, связанные, в первую очередь, с успехом греческой и македонской фаланг и римского легионного строя.
Эти представления несколько десятилетий были общепринятыми (хотя и имелись некоторые расхождения по частным вопросам). Однако в самое последнее время против этой устоявшейся концепции началась усиленная атака. Первыми выступили В. А. Горончаровский и В. П. Никоноров4, но настоящим «возмутителем спокойствия» стал А. В. Симоненко. Не углубляясь в раннюю литературу, он сосредоточил свое внимание на ряде работ относительно недавнего времени, созданных С. М. Переваловым5, в которых рассматривались проблемы военно-политической истории аланов. Соответственно, важное место в них заняли вопросы, связанные с характером вооружения аланских воинов, их тактикой, методами атак и т.д. Поскольку эти вопросы рассматривались С. М. Переваловым в традиционном ключе, то А. В. Симоненко, критикуя С. М. Перевалова, стремится, по существу, разрушить всю устоявшуюся систему представлений6. Он полагает, что мощный удар пикой без стремян невозможен; управлять конем, не пользуясь уздой, чрезвычайно опасно; произведения искусства, в которых изображен этот метод атаки, отображают не реальную жизнь, а некую условную схему и т.д.
Естественно, что эти взгляды не нашли поддержки среди исследователей. С. М. Перевалов ответил статьей, в которой повторно дал исчерпывающий анализ свидетельств античных письменных источников, совершенно бесспорно указывающих на существование сарматской посадки и атаки с использованием длинной пики, удерживаемой двумя руками. Он же указал на полную несостоятельность предположения А. В. Симоненко об условности изображений таких всадников7. Д. А. Скобелев также решительно возражал А. В. Симоненко. Он прежде всего привлек значительный дальневосточный материал средневекового времени, а так-
3 Хазанов 1971, 71-90.
4 Горончаровский, Никоноров 1987, 201-213. Отметим, что В. А. Горончаровский повторил свою критику и в более поздней работе (Горончаровский 2003, 66). Однако нельзя не отметить любопытного нюанса: автор в тексте решительно возражает против существования упомянутого метода атаки сарматских (и боспорских) тяжеловооруженных всадников, но в иллюстрациях, приводя бой конника с пехотинцем (Илл. Д), абсолютно точно воспроизводит этот метод (брошенные поводья, копье, которое всадник держит двумя руками, слегка развернутые плечи).
5 Перевалов 1997, 123-128; Регеуа1оу 1998, 7-21; Перевалов 1999, 283-315; Перевалов 1999а, 65-77; Регеуа1оу 2002, 7-21.
6 Симоненко 2001, 161-166; Симоненко 2002, 107-122.
7 Перевалов 2004; Перевалов 2007, 139-162.
же показал, что в боевых уставах российской императорской и германской кавалерии зафиксирован подобный метод атаки8.
Наконец, авторы данной статьи, публикуя буллы парфянского времени из раскопок Гебеклы-депе (Маргиана), которые имеют изображения всадника, в сарматской манере атакующего пехотинца, также привлекли некоторые аргументы, направленные против взглядов А. В. Симоненко9. Наша критика была, в первую очередь, направлена против его утверждения, что невозможно управлять конем во время боя при брошенном поводе. Мы, помимо прочих доводов, приводившихся и другими исследователями, использовали, в частности, воспоминания проходивших обучение в лейб-гвардии кирасирском полку рядовых и вольноопределяющихся накануне Первой мировой войны: самые первые упражнения состояли в езде без стремян, затем осваивалась езда стоя на седле, наконец, следовало обучение вольтижировке. Следующая ступень обучения — прыжки через препятствие, при этом всадник бросает поводья и кладет руки на бедра. Еще более сложным является другое упражнение — такой же прыжок, но сидя на седле лицом к хво-сту10. Таким образом, степень выучки рядовых солдат в регулярной кавалерии была достаточно высокой, явно позволявшей им управлять конем без поводьев, только шенкелями. В связи с этим мы напоминали, что создатель концепции сарматской посадки В. Д. Блаватский в начале 20-х гг. служил именно в кавалерии, которая тогда была еще «живым» родом войск, и он прошел, естественно, настоящую выучку в верховой езде и методах конного боя. Его концепция, таким образом, основывалась не на умозрительных построениях, а на опыте кавалериста, хорошо знающего пределы возможного и невозможного в конном бою.
Во всей литературе, посвященной рассматриваемой проблеме, однако, насколько нам известно, не ставился вопрос о происхождении сарматской посадки. Не претендуя на исчерпывающее решение вопроса, мы хотели бы привести некоторые материалы, которые должны помочь рассмотреть эту проблему. Однако перед этим необходимо рассмотреть (самым кратким образом) весь фонд имеющихся материалов.
Естественно, что мы будем учитывать только те изображения, в которых отчетливо видна атакующая позиция всадника. Рассмотрим памятники по зонам их распространения. Отправной точкой в этом списке может быть Боспор Киммерийский.
Боспор Киммерийский. Здесь зафиксированы три живописных панно этого типа в некрополе Пантикапея: из так называемого Стасовского склепа11 склепа
8 Скобелев 2004.
9 Оа&оу, Ко8Ие1епко 2008, 99-107.
10 Трубецкой 1966, 384-387.
11 Ростовцев 1914/1, 293-345; Ростовцев 1914/11, табл. ЬХХУШ, 1, ЬХХГС; Яо81оу18е££ 20032004/1, 389-392; Яо81оу18е££ 2003-2004/11, р1. ЬХХУШ, 1; ЬХХ1Х, (Ростовцев 1914. I, 346-375; Ростовцев 1914. II, табл. ЬХХХУШ, 2; Яо81оу18е££ 2003-2004. I, 444-445; Яо81оу18ей~ 2003-2004. II, р1. ЬХХХУШ, 2. В данном случае мы даем двойные сноски на работу М. И. Ростовцева (русское издание 1914 г. и французский перевод 2003-2004 г.), поскольку русское издание практически недоступно зарубежным исследователям, в то время как французский перевод так же малодоступен для большинства русскоязычных читателей.
Ашика12 и склепа 1873 г.13 Еще более показательным примером является небольшая терракотовая статуэтка всадника-катафрактария в пластинчатом доспехе из Керчи (?), хранящаяся в Государственном Историческом музее («Конь и всадник...» 2003, 18, рис. 19). Важным документом является и знаменитая стела Трифона из Танаиса14. В то же время, при рассмотрении мы не учитываем граффито из Илурата15, поскольку воспроизведения его очень некачественные, а реконструкции — сомнительны.
Нижняя Волга. Единственным объектом, происходящим с собственно сарматских территорий, является знаменитая чаша (кубок) из Косики, в двух регистрах которой представлены сцены конной охоты на кабана и битвы двух всадников16.
Дура-Европос. Помимо широко известного граффити с изображением атакующего катафрактария17, необходимо упомянуть живописную сцену с изображением поединка всадников из синагоги18, а также роспись в одном из домов, когда в бою один из противников уже выбит из седла19.
Мидия. На скале Бисутун зафиксирован наскальный рельеф с именем Готарза Геопотроса (II в. н.э.), на котором представлена сцена сражения всадников20.
Элимаида. Подобная сцена присутствует на наскальном рельефе в Танг-и Сарваке21._
Маргиана. При раскопках Гебеклы-депе найдена серия из трех булл с изображениями всадника, атакующего пехотинца. Хват копья здесь передан в соответствии с данной схемой22.
Персида (Фарс). Здесь имеется несколько наскальных рельефов с подобными сценами. Прежде всего необходимо указать на знаменитый рельеф в Фирузаба-де, где изображена победа основателя государства Сасанидов Ардашира над последним парфянским царем Артабаном V23. В Накш-и Рустеме зафиксировано четыре таких рельефа, принадлежащих ранним Сасанидским царям, последним из которых, видимо, является Бахрам IV (самый конец IV в. н.э.)24.
Согдиана. При раскопках могильника Орлат в одном из погребений были найдены костяные пластинки с изображениями битвы и охоты25. Для нашей темы важна та из больших пластин, на которой передано сражение. В нижнем регистре изображен поединок двух тяжеловооруженных всадников (наилучшую прорисовку, с нашей точки зрения, см. (Борисенко, Худяков 2005, рис. 5, 1-2)). Правый
12 Ростовцев 1914/I, 346-375; Ростовцев 1914/II, табл. LXXXVIII, 2; Rostovtseff 2003-2004. I, 444-445; Rostovtseff 2003-2004. II, pl. LXXXVIII, 2.
13 Ростовцев 1914/ I, 227-243; Ростовцев 1914/ II. LXIV, 1; Rostovtseff 2003-2004/I, 297-298; Rostovtseff 2003-2004/II, pl. LXIV, 1.
14 Блаватский 1954, 143, рис. 66.
15 Горончаровский, Никоноров 1987, 201-213.
16 Дворниченко, Федоров-Давыдов 1993, 141-179; Трейстер 1994, 172-203; Галл 1997, 174-198.
17 Ghirshman 1962, fig. 223.
18 Kraeling 1956, 95-99; Бонгард-Левин, Гаибов, Кошеленко 2007, 15-32.
19 Ghirshman 1962, fig. 55.
20 Gall 1960, 11-13.
21 Vanden Berghe, Schippman 1985, fig. 12; Gall 1990, 13-19.
22 Gaibov, Koshelenko 2008, 99-107.
23 Gall 1990, 23.
24 Gall 1990, 30-35.
25 Пугаченкова 1989.
из них уже повержен, левый, являющийся победителем, изображен атакующим по-сарматски: в его руках очень длинное копье, которое он держит двумя руками, бросив повод, голова передана в профиль, туловище — в три четверти. Датируется данное погребение первыми веками н.э. (Г1уа80У, Яшапоу 1997/98, 123-130).
Бактрия. Видимо, из Бактрии происходит замечательная гемма из частной коллекции Джонатана Розена в Нью-Йорке26, на которой изображен тяжеловооруженный всадник, атакующий пехотинца (цв. вкл. 15, рис. 1). Одетый в кочевнический костюм всадник пронзает длинной пикой, которую он держит двумя руками, припавшего на колено воина-эллина, вооруженного круглым щитом и коротким мечом. Сцену венчает богиня победы Ника. Данная сцена как нельзя более ярко подтверждает факт хвата пики во время атаки двумя при брошенном поводе.
В общий фонд материалов, видимо, надо также добавить сцены, где всадник нападает не на врага, а на зверя. При этом общая схема остается неизменной. Среди оттисков печатей на буллах из Старой Нисы имеется изображение всадника, атакующего ставшего на задние лапы льва27. Аналогичные изображения представлены и в монументальном искусстве несколько более позднего времени. Мы имеем в виду терракотовую плиту из Линден-Музея в Штутгарте28, а также известную чашу из Вереино29, которую, видимо, следует датировать ГУ-У вв.30 Разновидностью этого варианта сюжета является изображение, где хищник не стоит на задних лапах, а находится в более естественной позе — стоящим на земле на всех четырех лапах. К числу подобных произведений относится плита из Британского музея31, близкие изображения имеются среди граффити Дура-Европос32, а также Хатры33.
Подводя некоторые итоги данной сводке, мы должны будем обратить внимание на хронологию приведенных нами памятников. Практически все они датируются первыми веками н.э. Единственным возможным исключением является булла из раскопок Старой Нисы. Хотя точная датировка нисийских булл не была установлена, наиболее вероятно, что они могут быть датированы ГГ-Г вв. до н.э. Однако имеются два артефакта, датировка которых более надежна. Правда, эти памятники никогда, насколько нам известно, не привлекали внимания исследователей данной проблемы. Мы имеем в виду две рельефные фляги, полученные при исследовании археологических памятников Хорезма34.
Одна из них происходит из раскопок Калалы-гыр 235. На фляге всадник изображен скачущим на лошади влево. Сам всадник передан несколько схематично, но зато лошадь — очень тщательно и с большим знанием деталей (рис. 2).
26 Иллюстрация и краткая информация об этой гемме была предоставлена авторам статьи А. Б. Никитиным, за что мы приносим ему искреннюю признательность
27 Bader 1996, № 2; Никитин 1993, № 2.
28 Il'jasov, Kalter 2005, 411-418.
29 Смирнов 1909, № 68; Тревер 1940, 87-90, табл. 22-24.
30 Lebedynsky 2003, 144.
31 Ghirshman 1962, fig. 122.
32 Goldman 1999, 38, № B. 5a,b.
33 Venco Ricciardi 2005, 212, fig. 7.
34 Наше внимание на них в этой связи обратила Н. Д. Двуреченская, за что мы приносим ей искреннюю благодарность.
35 Калалы-гыр 2, 2004, 227-228, рис. 7/14 и 7/15.
По мнению Б. И. Вайнберг, изображена явно высокопородистая лошадь с маленькой головой и длинной шеей, которую она при движении держит высоко. Передние ноги вытянуты вперед — но данное утверждение автора не кажется твердо обоснованным (передние ноги практически не видны). Грива лошади подстрижена, между ушами виден «султанчик». Упряжь коня изображена достаточно подробно. Отмечается, в частности, раздвоенный повод. Внизу шею коня охватывает ремень, по мнению Б. И. Вайнберг, крепившийся к седлу. Штрихи на теле коня, видимо, представляют попону или украшения седла. На боку имеются изображения двух фаларов. В связи с этим автор указывает, что фалары совершенно не характерны для ранней культуры Хорезма. Всадник держит в правой руке длинное копье с выделенным наконечником. Левой рукой он держит заднюю часть копья. Ноги вытянуты вперед. Туловище всадника развернуто в фас, а голова дана в профиль. Б. И. Вайнберг считает, что здесь «выделены глаза, нос, рот и, очевидно, небольшая борода. Лоб закрыт волосами, спускающимися на плечи». Нам же представляется, что здесь, хотя и не очень точно, изображен беотийский шлем с высоким и длинным султаном. Такие шлемы очень часто встречаются на изображениях царей, представленных на греко-бактрийских монетах. Черно-белые фотографии «смазывают» это впечатление, но при визуальном обследовании и на цветных фотографиях сходство с таким шлемом резко усиливается.
Детали туловища и костюма видны не очень отчетливо. Хорошо заметен только пояс, к которому подвешен короткий меч типа акинака, закрепленный у бедра выше колена. Меч имеет навершие в виде полумесяца, на его ножнах есть округлая обойма, через которую пропущен ремень, закреплявший оружие на ноге.
Рис. 3
Вероятно, данный артефакт может быть включен в нашу общую сводку всадников с сарматской посадкой: у него длинная пика, которую он держит двумя руками, его тело, соответственно, передано в фас в соответствии с логикой позы. Однако имеются некоторые отличия от «классической» позы: голова дана в фас, а повод — в правой руке. Всадник в данном случае держит в руке одновременно и повод, и переднюю часть копья. Можно думать, что эти отличия от типичной посадки и позы объясняются тем, что здесь изображен не момент атаки, как на всех остальных изображениях этого класса, а простое движение вперед. Подтверждением этому служит и положение копья: оно не параллельно земле, как на всех изображениях батальных сцен, но передняя часть его приподнята вверх.
Более отвечает канону рельефное изображение на другой фляжке, происходящей с Кой-Крылган-кала36. Любопытно, что в первоначальной публикации воспроизведена только передняя часть рельефа, позднее же удалось подобрать еще один фрагмент, дополнивший сцену (рис. 3). На рельефе представлено грубовато исполненное изображение всадника на лошади, скачущей галопом. К сожалению, не сохранились изображения передних частей и полностью задних ног коня. На голове всадника головной убор, похожий на башлык, несколько свешивающийся вперед. Насколько можно судить, голова персонажа передана в три четверти, а туловище — в фас. Всадник держит копье двумя руками: левой впереди, правой — сзади. Повод, кажется, брошен. Хорошо видны седло и попона. В целом данный артефакт полностью укладывается в традиционную схему всадника, сидящего по-сарматски и атакующего врага (хотя враг здесь не виден).
36 Толстов 1956, 176, рис. 72, 2; Воробьева 1967, 201, рис. 75, 6.
Рис. 4
Наконец, необходимо указать еще на одну фрагментированную рельефную флягу, происходящую с Джанбас-калы37. Здесь передан момент атаки вооруженного копьем конником какого-то животного38 (рис. 4). К сожалению, сохранность этого фрагмента такова, что быть полностью уверенным в «каноничности» рассматриваемой схемы нельзя, однако расположение левой («передней») руки всадника перед крупом коня позволяет предположить хват копья двумя руками.
Из вышеприведенных примеров следует, что к числу регионов, в которых зафиксированы изображения всадников, использующих при атаке на врага (или на охоте) такой своеобразный метод, как сарматская посадка, с достаточно большой долей уверенности можно отнести и древний Хорезм. При этом хорезмийский материал позволяет сделать некоторые выводы относительно времени создания этих артефактов. Что касается фляги с Кой-Крылган-калы, то, как показала М. В. Воробьева, все аналогичные фляги (независимо от места их обнаружения) происходят из нижнего горизонта, датируемого обычно 1У-Ш вв. до н.э.39 К тому же самому времени относится и фляга из раскопок Калалы-гыр 240. Рельеф на фляге из Джанбас-калы С. П. Толстов датирует по времени существования памятник в широком диапазоне: IV в. до н.э. — I в. н.э., т.е. «кангюйским» временем41.
Таким образом, можно предположить, что в настоящее время наиболее ранние объекты, на которых представлены всадники, сидящие на коне и атакующие врага по-сарматски, происходят из Хорезма. Они относятся, как нам представляется, к раннеэллинистической эпохе. Конечно, безоговорочно утверждать, что именно Хорезм был родиной этого тактического приема, было бы несколько преждевременным. Скорее всего, будет более правильным говорить в настоящее время о Центральной Азии в целом.
37 Толстов 1948, 202; табл. 82, 1.
38 С. П. Толстов трактует это животное как кабана. На наш взгляд, следует говорить о каком-то хищнике семейства кошачьих, что, впрочем, в данном контексте непринципиально.
39 Воробьева 1967, 201.
40 Калалы-гыр 2, 2004, 240.
41 Толстов 1948, 88, 202.
ЛИТЕРАТУРА
Блаватский В. Д. 1949: О боспорской коннице // КСИИМК. XXIX, 96-99.
Блаватский В. Д. 1954: Очерки военного дела в античных государствах Северного Причерноморья. М.
Блаватский В. Д. 1968: О боспорских всадниках в росписи Стасовского склепа // Античная история и культура Средиземноморья и Причерноморья. Л., 44-46.
Бонгард-Левин Г.М., Гаибов В. А., Кошеленко Г. А. 2007: Всадники в синагоге // Всадники в синагоге. Человек в культурной и природной среде. Труды Третьих антропологических чтений к 75-летию со дня рождения академика В. П. Алексеева. М., 15-32.
Борисенко А. Ю. 2005: Изображения панцирных воинов на фресках Кызыла из Восточного Туркестана (по материалам исследований А. фон Ле Кока) // Военное дело номадов Центральной Азии в сяньбийскую эпоху. Новосибирск, 56-69.
Воробьева М. Т. 1997: Терракоты, рельефы и алебастровые статуэтки // Кой-Крылган-кала — памятник культуры Древнего Хорезма / С. П. Толстов, Б. И. Вайнберг (ред.). М., 173-214.
ГаллХ., фон. 1997: Сцена поединка всадников на серебряной вазе из Косики (истоки и восприятие одного иранского мотива в Южной России) // ВДИ. 2, 174-198.
Горончаровский В. А. 2003: Между империей и варварами. Военное дело Боспора римского времени. СПб.; М.
Горончаровский В. А., Никоноров В. П. 1987: Илуратский катафрактарий (к истории античной тяжелой кавалерии) // ВДИ. 1, 201-213.
Дворниченко В. В., Федоров-Давыдов Г. А. 1993: Сарматское погребение скептуха I в. н.э. у с. Косика Астраханской области // ВДИ. 3, 141-179.
Вайнберг Б. И. (ред.) 2004: Калалы гыр 2. Культовый центр в Древнем Хорезме ГУ-П вв. до н.э. М.
Конь и всадник. 2003: Взгляд сквозь века. Каталог выставки 21 марта — 29 сентября 2003 г., ГИМ. М.
Никитин А. Б. 1993: Парфянские надписи на буллах из Старой Нисы // Археологические вести. 2, 103-106.
Перевалов С.М. 1997: Военное дело у аланов II в. н.э. (по трактатам Флавия Арри-ана «Диспозиция против аланов» и «Тактика») // Историко-археологический альманах. Вып. 3, 129-134.
Перевалов С. М. 1999: «Тактика» Арриана: военный опыт народов Кавказа и Восточной Европы глазами греческого философа и римского офицера // Древнейшие государства Восточной Европы 1996—1997 гг. Северное Причерноморье и Античность: Вопросы источниковедения / А. В. Подосинова (ред.). М., 283-315.
Перевалов С.М. 1999: Сарматский контос и сарматская посадка // РА. 4, 65-76.
Перевалов С.М. Сарматская посадка: в продолжение темы. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.history.pu.ru/biblioth/war/2004/013.htm.
Перевалов С. М. 2007: Сарматоведение: между историей и археологией // ВДИ. 3, 139-162.
Пугаченкова Г. А. 1989: Древности Мианкаля. Из работ Узбекистанской искусствоведческой экспедиции. Ташкент.
Ростовцев М. И. 1914: Античная декоративная живопись на юге России. Т. I. Текст. Т. II. Атлас. СПб.
Симоненко А. В. 2001: «Сарматская посадка» — историческая реальность или исторический миф // Третья кубанская археологическая конференция. Тезисы докладов международной археологической конференции. Краснодар; Анапа, 161-166.
Симоненко А. В. 2002: Некоторые дискуссионные вопросы современного сарматове-дения // ВДИ. 1, 107-122.
Скобелев Д. А. 2004: Хочу возразить. О некоторых дискуссионных вопросах сарма-товедения (Ответ на статью А. В. Симоненко в ВДИ № 1 за 2002 г.). [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.history.pu.ru/biblioth/war/2004/014.htm
Смирнов Я. И. 1909: Восточное серебро. Атлас древней серебряной и золотой посуды восточного происхождения, найденной преимущественно в пределах Российской империи. СПб.
Толстов С. П. 1948: Древний Хорезм. Опыт историко-археологического исследования. М.
Толстов С. П. 1956: Работы Хорезмской археолого-этнографической экспедиции АН СССР в 1949-1953 гг. // Труды Хорезмской археолого-этнографической экспедиции. Т. II (Археологические и этнографические работы Хорезмской экспедиции 1949-1953). М.
Тревер К. В. 1940: Памятники Греко-бактрийского искусства. М.; Л.
Трейстер М. Ю. 1994: Сарматская школа художественной торевтики. (К открытию сервиза из Косики) // ВДИ. 1, 172-203.
Трубецкой В. С. 1996: Записки кирасира // Князья Трубецкие. Россия воспрянет. М., 384-386.
Хазанов А. М. 1971: Очерки военного дела сарматов. М.
Bader A. 1996: Little-known materials of Parthian sphragistics and epigraphy (Sealings from Old Nisa, Turkmenistan) // Archives et Sceaux du monde hellénistique. Ed. par M.-F. Bous-sac et A. Invernizzi. Paris, 395-407.
Gaibov V., Koshelenko G. 2008: A horseman chairing a foot-soldier: a new subject in Parthian glyptic art // PARTHICA. Incontri di Culture nel Mondo Antico. no 10. Pisa;Roma, 99-107.
Gall H. von. 1990: Das Reiterkampfbild in der iranischen und iranisch beeinflußten Kunst parthischer und sasanidescher Zeit // Teheraner Forschungen. Bd. VI. Berlin.
Ghirshman R. 1962: Iran. Parthes et Sassnides. Paris.
Goldman B. 1999: Pictorial graffiti of Dura-Europos // Parthica. Incontri di cultura nel mondo antico. no 1. Pisa; Roma, 19-106.
Ilyasov J.Ya, Rusanov D. V. 1997/98: A Study on the Bone Plates from Orlat // Silk Road Art and Archaeology. 5. 107-159.
Il'jasov J., Kalter J. 2005: Eine Terrakottaplatte mit Löwenjagd aus der Sammlung der Linden-Museums Stuttgart // Archaeologischer Mitteilungen aus Iran und Turan. Bd. 35-36. 2003-2004. Berlin, 411-418.
Kraeling C. Н. 1956: The Synagogue (The Excavations at Dura-Europos conducted by Yale University and French Academy of Inscriptions and Letters. Final Report VIII. Pt. I). New Haven.
Lebedynsky J. 2003: Les Nomades. Les peoples nomads de la steppe des origins aux invasions mongoles (XIe siècle av. J.-C. — XIIIe siècle ap. J.-C.). Paris.
Perevalov S. M. 1998: Le kontos et le style de monte des cavaliers Sarmates. L'apport les Sarmato-Alains aux tactiques de cavalerie // Perevalov S. M., Lebedynsky I. Les combatants Sarmates et Alains dans l'armée romaine. Saulcet. Gallia;Sarmatia, 1-70.
Perevalov S. M. 2002: The Sarmatian Lance and the Sarmatian Horse-Riding Posture // Anthropology and Archaeology of Eurasia. 41. 4, 7-21.
Rostovtseff M.I. 2004: La peinture décorative antique en Russie Méridionale. Saint-Pétersbourg 1913-1914. Vol. 1: Texte. Description et etude des monuments. Sous la direction d'Alix Barbet. Paris.
Vanden Berghe L., Schippman K. 1985: Les reliefs rupestres d'Elymaïde (Iran) de l'époque parthe. Gent.
Venco Ricciardi R. 2005: Immagini graffite dall'edificio A di Hatra // Parthica. Incontri di cultura nel mondo antico. no 6. Pisa; Roma, 203-225.
FROM KHWARESM TO THE BOSPORUS: SARMATIAN HORSEMAN
POSTURE
V. A. Gaibov, G. A. Koshelenko
The authors direct their attention to a specific attack carried out by heavy cavalry who shattered the enemy's army with long lances. In doing so they dropped reins and took hold of the lance with both hands. V D. Blavatsky was the first to present this mode of attack in his studies that were based on Bosporus data. It has been a burning issue of numerous debates for several decades. The authors of the article collected all illustrative material displaying this mode of attack and added the material from Khwaresm that has not been used before and possibly dates as far back as the earliest stage of employing this method of attack.
Key words: Sarmatians, Khwaresm, the Bosporus, Central Asia, horsemen, cataphracts
