CC BY
87УДК 502.5
ОСВОЕНИЕ ЦЕЛИННЫХ ЗЕМЕЛЬ РОССИИ И КАЗАХСТАНА: УРОКИ АНТРОПОГЕННОГО ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ПРИРОДНОЙ СРЕДЫ
Е.А. Семёнов
кандидат географических наук, доцент кафедры географии и регионоведения Оренбургского государственного университета, Оренбург
В статье раскрываются предпосылки и масштабы освоения целинных земель в России и Казахстане. На основе статистических данных, научных исследований и экспертных оценок представлен аналитический ракурс экологических последствий, экономических результатов и социально-этнических проблем освоения целины
Ключевые слова: целинные земли, степной ландшафт, экстенсивное развитие сельского хозяйства, аграрная политика, экологическая ёмкость, агроэкологический баланс, деградация почв, целинная агросфера, этноэкологическая система, ландшафтная потребность
Целина - «земли, покрытые естественной растительностью, которые веками не распахивались». (Энциклопедический словарь).
Целина - «преимущественно степной элемент ландшафта, покрытый естественной травянистой растительностью, с высоким уровнем плодородия, не вводимый ранее в хозяйственный оборот» (Энциклопедия агролесомелиорации).
Предпосылки освоения
«Только после того, как наука овладеет почвой, как естественноисторическим телом, будет расчищено и подготовлено поле для ее эксплуатации». В.В. Докучаев.
Обширные российские пространства, их власть не только над «русской душой» [5], но и умом с начала II-го тысячелетия, когда земледелие стало распространяться в лесостепную и степную зону России, и вплоть до 70-х годов XX века являлись решающим условием доминирования экстенсивных методов в развитии аграрного хозяйства страны. Обилие земельных ресурсов, социально-правовая и технологическая отсталость сельского хозяйства не порождали объективных экономических причин интенсификации аграрного производства.
С середины XIX века спрос на продукцию на мировом зерновом рынке неуклонно возрастал. Это вызвало настоящий пшеничный бум в степных районах европейской части империи [16]. В условиях значительной распаханности степного европейского юга во второй половине XIX века появляются первые государственные проекты крупномасштабного освоения целинных земель в Поволжье, на Южном Урале, в Сибири, в казахских степях.
Научную необоснованность таких проектов и эколого-экономическую неэффективность фронтальной распашки степных просторов понимали такие видные учёные-почвоведы как В.В. Докучаев, А.А. Измаильский, С.С. Неуструев. Они предлагали идеи выборочного, фрагментарного освоения наиболее продуктивных земель степной зоны, а также экологической и экономической оптимизации землепользования в традиционных сельскохозяйственных районах [8, 9].
Отчасти руководство страны тогда прислушалось к доводам учёных, и мероприятия по освоению «столыпинской целины» в начале XX века осуществлялись после проведения масштабных почвенных исследований и рекомендациям по ведению растениеводства для земледельческих территорий России [18]. Но, несмотря на определённые успехи
«столыпинской» реформы, экстенсивный вектор развития сельского хозяйства так и остался не смещённым.
Советское время не изменило экстенсивную доминанту в землепользовании, и «поднятая целина» прочно закрепилась не только в художественной литературе, но и в сознании и действиях государственных руководителей. Была мини-целина 30-х годов, когда были распаханы Сальские степи на западе Ростовской области, но апогеем экстенсивной экспансии, связанной с колоссальным расширением посевных площадей зерновых культур за короткий период, стала целинная компания 1954-1959 гг.
Возникновение и последующая реализация грандиозного проекта освоения целинных земель в степной зоне России и Казахстана связаны с приходом к власти Н.С. Хрущева и его команды, резко поменявшей идеологему развития сельского хозяйства страны. В аграрную сферу пришла политика быстрых, простых решений. Выполнение важных государственных задач прямолинейными способами, не вглядываясь в долгосрочную перспективу.
Научный нигилизм стал характерной приметой в разработках важных государственных планов развития сельского хозяйства, что нередко способствовало принятию авантюрных решений, переоценке существующего экономического и ресурсного агропотенциала страны. Предшествующие планы экономического развития аграрной сферы были преданы ревизии и в своём большинстве отвергнуты, в том числе экологически прогрессивный план преобразования природы. Структура степного землепользования была радикально пересмотрена, травопольная система земледелия подвергнута разного рода инвективам и запрещена [18].
Тяжёлый процесс послевоенного восстановления народного хозяйства, смена власти в СССР и перестройка хозяйственного механизма отозвались кризисными явлениями в экономике аграрного сектора. Уровень производства продукции сельского хозяйства, в особенности полеводства, далеко не соответствовал потребностям государства. В сложившихся условиях руководством страны было принято решение путём распашки целинных земель за несколько лет обеспечить большой прирост зерна и получить «быстрый» хлеб. Предложения и аргументы об ограниченности ресурсов, необходимости их концентрации в традиционных земледельческих регионах, неопределённости экологических и социально-экономических последствий не получили поддержки.
Несомненно, принимая такую установку, руководство страны во главе с Н.С. Хрущёвым действовало во благо народа. Отвергая доводы учёных-специалистов, в руководящих госструктурах считали, что необходимое увеличение объёмов производства зерна в традиционных земледельческих регионах потребует значительных капвложений и времени. Таких ресурсов у страны не было, а непаханые гектары зауральских и казахских степей манили простотой достижения цели. В этих условиях, когда стране ежегодно не хватало около 1млн т продовольственного зерна [15], и было принято решение использовать такой крупнейший ресурс, как естественное плодородие целинных и залежных земель - на Южном Урале, в Сибири, в Казахстане.
С позиций сегодняшнего дня известно, что целина поглотила гигантские объёмы инвестиций и материально-технических средств, многократно превысив планируемые размеры капвложений для увеличения производства зерна в традиционных земледельческих регионах. В 1954-1958 гг. средняя урожайность зерновых на целине составила всего 7,3 ц/га [1], а в последующие годы, когда были сняты плодородные «пенки» с новых распаханных земель даже уменьшилась. В последующих оценках целинной компании экономические эксперты указывали на такой сравнительный факт, что прирост урожайности в стране в доцелинный период на один центнер по своему результату был бы фактически равносилен освоению всей целины [19].
За туманом, заслонившем сознание целинной компании, не был замечен зарубежный и отечественный негативный опыт подобного освоения новых земель - пыльные бури над распаханными прериями в США [20] и над пашней в Сальских степях, в Придонье.
Масштабы и география освоения
Мы с железным конём
Все поля обойдём,
Соберём, и посеем, и вспашем.
В. Лебедев-Кумач, «Марш трактористов»
По предварительному плану предлагалось распахать 13 млн. га новых земель. Это был разумный, научно-обоснованный предел распашки целинных земель, согласно рекомендациям ученых-последователей В.В. Докучаева, который соответствовал экономическим возможностям и уровню развития производительных сил страны. Но в планах правительства это только первый рывок покорения целины. Уже в августе 1954 года было принято постановление «О дальнейшем освоении целинных земель для увеличения производства зерна». В нем ставилась задача довести к 1956 году площади под посевы зерновых культур на целинных землях до 28-30 млн. га. План был перевыполнен, и к 1957 году площадь распаханной целины составила 36 млн. га. Это был не предел, постановления об увеличении посевных площадей продолжали приниматься, планы перевыполняться. Всего за период 1954 - 1963 гг. было распахано 45,2 млн. га новых земель, из них в России - 19,7 млн. га, в Казахстане - 25,5 млн. га [14].
Вновь освоенные массивы пахотных земель занимали 75% степной зоны, 10% лесостепи, 15% зоны полупустынь и пустынь, значительная часть которых приходилась на территорию Казахстана [4]. В процессе освоения земельного фонда происходило чрезмерное административное форсирование распашки. В самые первые годы в оборот было вовлечено существенно больше земель, чем планировалось, и перевыполнение плана распашки всячески поощрялось. В Оренбургской области было вновь освоено 1,8 млн. га (вместо первоначально запланированных 0,8 млн. га), и площадь пашни достигла 52% от территории региона. На востоке области распаханность за эти годы выросла в 2-2,5 раза [18]. В Алтайском крае распахано было около 3 млн. га, и доля пашни всего за 2 года выросла с 29% до 47%, достигнув в отдельных районах более 70% общей площади [21]. После завершения целинной кампании в степной зоне не осталось значительных земельных резервов, пригодных для дополнительной распашки.
Под плугом сплошного максимального освоения оказались регионы, территориально расположенные в основном в восточной части евразийской зоны степей СССР. В России это Оренбургская, Омская, Новосибирская области, Алтайский край. В Казахстане - регионы Тоболо-Иртышского междуречья.
Освоение целинных земель нивелировало региональные различия в специализации сельского хозяйства между регионами РФ и Казахстана и способствовало формированию в условияхсоюзногогосударствакрупногопоясацелинногоземлепользованиясдоминирующей ролью зернового хозяйства. Между тем исходные параметры земледельческого освоения были различными. Доля пашни в целинном агросекторе в России составляла 28%, в Казахстане - 6%. На этот северо-казахстанский земельный ресурс и «легло» более 60% вспаханных новых площадей [13,14].
экологические последствия
Мы не получаем землю в наследство от родителей.
Мы берём её в долг у наших детей
Пословица американских индейцев
Сценарий освоения новых земель, не предусматривал границ экологической ёмкости степных ландшафтов и возможных издержек быстротечного вовлечения в
сельскохозяйственный оборот больших территорий. Массированная, сплошная распашка без учёта качества и генетических особенностей почв сухих степей привела к крайне неблагоприятным экологическим последствиям. Было нарушено природное равновесие степных геобиоценозов - оптимальное соотношение между пашней, лесами, лугами, пастбищами, водоёмами, «сельскохозяйственные нормы», агроэкологического баланса, разработанные В.В. Докучаевым.
При этом в освоение вовлекалась значительная часть площадей с низким естественным плодородием почв. Ландшафты засушливой и сухой степи с черноземами южными, темно-каштановыми и каштановыми суглинистыми почвами в комплексе с солонцами занимали около 2/3 вновь освоенных земель [4]. Из всего массива распаханных площадей около 20 млн. га (45%) приходилось на малопродуктивные каштановые почвы сухих степей [11]. Значительная часть новых распаханных территорий оказалась в зоне рискованного земледелия с неустойчивыми агроклиматическими условиями.
Масштабы освоения природной среды и ставка на развитие зернового хозяйства в значительной степени не были экологически обусловлены. Покорители целины пришли с традиционными «европейскими» агротехническими приёмами на новые земли, расположенные в иных агроклиматических условиях, с другой морфологией почв. Принятая за основу существующая система земледелия и землеустройства оказалась неадаптированной к особенностям местных ландшафтов в большинстве районов освоения. Традиционная для Украины, Центрального Черноземья и Кубани отвальная вспашка с оборотом пласта в зоне сухих степей Казахстана, Южного Урала и Сибири через несколько лет привела к устойчивому нарастанию ветровой эрозии, частым пыльным бурям, разрушению гумусного слоя и потери плодородия. Глубокая вспашка и удаление степного травостоя вызвали массовую дефляцию, от которой в Целинном крае к 1960 году пострадало более 9 млн. га вновь освоенных земель. Массивы вспаханной почвы черного цвета, сильно нагреваясь, иссушаются и провоцируют засуху, что привело к усыханию рек, озер, опустыниванию всей степной зоны [18].
Бессистемное использование пахотных угодий, формирование монокультурного земледелия с насыщением обрабатываемых площадей посевами яровой пшеницы (до 70% всей площади пашни) и отсутствие оптимальной системы севооборотов привели к сильному засорению значительной части земель и дальнейшему развитию эрозионных процессов. С тех пор, как почвы целины были введены в сельскохозяйственный оборот, попытки приостановить ветровую эрозию агротехническими, почвозащитными мероприятиями не проводились более 10 лет.
Превышение рациональных масштабов землепользования, постоянный вынос питательных веществ вместе с урожаями зерновых культур, незначительная компенсация этих потерь минеральными и органическими удобрениями, гигантское развитие эрозии и потеря гумуса сократили плодородие сельскохозяйственных земель целинного пояса примерно в 2,5 раза по сравнению с 1954 годом. В Северном Казахстане исходные запасы гумуса составляли 4,3 млрд. т. Из них в целинной пашне безвозвратно утрачено за счет различных видов эрозии 1,2 млрд. т или 28,3% [10].
Консервативная модель земледелия, основанная на ресурсно-затратных методах сельскохозяйственного использования земель, привела к устойчивой деградации освоенных земель, к экологической дестабилизации окружающей среды на значительных территориях степной зоны в регионах России и Казахстана. Превращение степных ландшафтов в «эрозионный бедленд» было ответной реакцией природы на беспрецедентный антропогенный прессинг. Запоздавшее и неполноценное внедрение почвозащитной системы земледелия уже не смогло загасить «бикфордов шнур» разрушения степных экосистем.
экономические результаты
Как государство богатеет И чем живет и почему Не нужно золота ему Когда простой продукт имеет А.С. Пушкин, «Евгений Онегин»
Известный поэтический этюд А.С. Пушкина, выраженный в экономических познаниях Онегина, прост и абсолютно верен. Государство действительно богатеет, имея простой продукт (хлеб, по Пушкину), но только тогда, когда выручка от продажи этого продукта превышает затраты на его производство. Освоение целинных земель позволило быстро увеличить производство зерна, но отнюдь не способствовало росту государственного и регионального богатства. Что касается соотношения издержек производства с полученными доходами, то экономический эффект здесь в основном со знаком минус. Прибыль целинные совхозы получали лишь в высокоурожайные годы, а убытки в годы неурожайные не могли затмить патетику достижений «всенародного дела». Временный целинный эффект, полученный в результате больших урожаев, не превысил трех лет. Затем с помощью «химдопинга» и применения противоэрозионных мероприятий был достигнут средний уровень урожайности, но никак не дальнейший ее рост. Об эффективности целинного зернового хозяйства можно судить по урожайности, которая на целине за период 1954-1958 гг. составила 7,3 ц/га, а за 1961-1965 гг. - 6,1 ц/га [1, 2]. Сегодня, когда рост урожайности и цен на зерно заметно отстает от стоимости топлива, новой техники, запчастей, удобрений, средств защиты растений, выращивание зерновых культур на землях, где средняя урожайность не превышает 8 ц/га, не имеет экономического смысла [3].
Благодаря природным факторам, высокой степени мобилизации и экстраординарному сосредоточению технических и людских ресурсов на новых землях в первые годы после освоения были получены высокие урожаи. Однако с начала 60-х годов целинное сельское хозяйство вступило в стадию кризиса. В 1958 году стартовала компания по ликвидации МТС с необходимым выкупом техники колхозами, которые в большинстве своем не обладали соответствующими финансовыми возможностями. Как следствие - стремительный рост колхозно-аграрных долгов [15]. К тому же техника, полученная селом, была во многом изношена и морально устарела, а своей полноценной ремонтной базы колхозы не имели.
Вначале 1960-х гг. был взят курс на резкое сокращение приусадебных участков как «негативного элемента», сдерживающего развитие социалистического сектора в деревне (колхозов и совхозов). Ликвидация личных подворий существенно сократила в стране производства мяса, молока, картофеля, овощей. Эти резкие политически мотивированные, но экономически не обоснованные преобразования привели к дисбалансу в аграрном секторе экономики страны и снизили темпы развития сельского хозяйства. Вместо 70% (по плану) увеличения производства сельскохозяйственной продукции рост за семилетку составил всего 13%. В купе с крайне низкими урожаями в 1963 году проблема обеспечения продовольствием населения стала весьма ощутимой [13].
Размещение зернового хозяйства происходило без учёта мозаичности почв, продуктивности пашни, географического положения относительно расселения, источников хранения, переработки и сбыта продукции. Высокие темпы распашки сопровождались необеспеченностью трудовыми ресурсами, недостатком посевной и уборочной техники и транспортными средствами, отставанием коммуникационной и социальной инфраструктуры. Невыгодное транспортно-географическое положение, бездорожье, крайне недостаточные объёмы зернохранилищ приводили к крупным потерям полученного урожая. Удалённость от железнодорожных узлов, поставщиков топлива, сельскохозяйственной техники и запчастей, элеваторов, ремонтных и перерабатывающих предприятий АПК как в 60-е годы так и
сегодня способствует увеличению затрат на хранение и перевозку продукции. Значительная территориальная удаленность посевных (уборочных) площадей от населённых пунктов также приводит росту внутрихозяйственных транспортных издержек.
Освоение целины предопределило структурные изменения в животноводческой отрасли. Пастбищное скотоводство, потенциально рентабельная отрасль животноводства зоны сухих степей, было заменено пастбищно-стойловым, эффективность которого зависит от продуктивности полеводства. Продуктивность животноводства не изменилась, а по среднесуточным привесам крупного рогатого скота в ряде хозяйств понизилась. Скот пришлось разводить на пастбищах с низкой кормовой продуктивностью на склонах, солонцах, переводить на стойловое содержание и обеспечивать кормами непосредственно с поля. Это привело к удорожанию животноводческой продукции и к массовой деградации оставшихся выпасов. В 1960-х годах потребление не дешевого зерна на условную голову скота выросло в 3 раза, а потребление даровых кормов с естественных угодий сократилось наполовину (50%) [6].
Существующий дисбаланс кормов не удается ликвидировать и в настоящее время, несмотря на существенное сокращение поголовья в сельскохозяйственных предприятиях и значительные объемы производства продукции животноводства (в среднем 50%) в личных хозяйствах населения. С начала 90-х годов поголовье скота, особенно овец и свиней в хозяйствах целинного агросектора, существенно сократилось.
Растущие масштабы целины постоянно требовали новых инвестиций на создание базовой инфраструктуры, техническое и энергетическое обеспечение, на поддержку создаваемых хозяйств. В 50-80-х годах всё больший объём капвложений направляется в целинные регионы, в том числе за счёт сокращения финансирования исконно земледельческой зоны европейской России. Именно с «целинного пятилетия» сельское хозяйство становится главным потребителем инвестиций и с ростом величины капвложений, обратно пропорционально снижалась их эффективность [17]. Государственные инвестиции, направляемые на развитие целинного агросектора со временем стали трансформироваться в не возвращаемые кредиты. По основным регионам Казахстана в 1981-1985 годы доля убыточных хозяйств составляла в Уральской области - 78%, Семипалатинской - 68%, Целиноградской - 60% [18]. В 1970 году на Урале 32% совхозов убыточны, в 1990-м убыточны почти все [15].
За первые десять лет (1992-2002 гг.) аграрного землепользования в «новой» России выбыло из оборота 26-28 млн. га, в Казахстане 15-16 млн. га [14]. Это как раз сопоставимо с площадью поднятой целины, а в РФ сокращение посевных площадей даже превысило размеры целинных земель, распаханных в 50-60 годы. Процессы освоения целины и вывод земель из оборота в 1990-е и 2000-е годы по своим масштабам, стихийности и бессистемности, по отсутствию научно-обоснованной оценки аграрно-природного потенциала и социально-экономических условий местности, поразительно схожи.
В результате освоения новых земельных угодий была создана крупная зерновая база и целинный пшеничный пояс. Но целина не превратилась в эффективный продовольственный комплекс - «хлебный круг» агробизнес систему, включающую производственные процессы от выращивания зерновых культур до получения финишной продукции: комбикормов, муки, крупы, хлебобулочных изделий. Целинные земли, несомненно, стали житницей для большинства целинных регионов России и Казахстана, но за счет значительного расширения посевных площадей, крупных финансовых «инъекций», высоких издержек производства и экономических потерь. Недостающий природный потенциал целинного пространства замещался дешевым трудом и капиталом.
Социально-этнические проблемы
«Человек составляет неразрывное целое с тем биоценозом, с которым справедливо связывает свою будущность каждый этнос»
Л.Н. Гумилёв
Освоение земельного фонда - это вопрос не только технических возможностей, способов агротехники, эколого-экономической целесообразности и рациональности. Это и вопрос социальных, в том числе демографических и этнических, последствий преобразования природной среды.
Поднятие целинных и залежных земель вызвало огромные волну миграции в районы освоения. И дело было не только в призывах партии и правительства, мощной пропагандистской кампании с участием известных общественных деятелей, мастеров искусств, интеллигенции, хотя и это сыграло здесь важную роль. Главным мотивом переселения в степные дали был своеобразный эмоциональный порыв, связанный с пафосом созидания послевоенного времени, авторитетом руководства страны, искренней верой в лучшее будущее. Было стремление выполнить важнейшую государственную задачу, ощутить свою причастность к масштабам и значимости грандиозного сельскохозяйственного проекта, осуществление которого еще более укрепит могущество Родины и значительно улучшит благосостояние всего народа. Все это и толкало людей в «простор широкий». В то же время, переезжая в новые края, переселенцы мало себе представляли особенности природной среды обитания, условия жизнеобеспечения, быта и хозяйственной деятельности, возможности собственной биосоциальной адаптации в новой экологической обстановке.
Жители Украины, Белоруссии, Центральных районов России, приехавшие по зову души в новые регионы покорять целину, впоследствии обнаружили, что они психологически не совсем приспособлены к повседневной жизни в иных природных условиях. Для переселенцев окружающий ландшафт целины - безграничная даль, однообразный рельеф, безлесность территорий, отсутствие поверхностных источников воды, глубокое залегание и частая засоленность подземных вод, засушливый климат с неблагоприятными условиями для огородничества и садоводства - был непривычным и не соответствовал их стереотипу поведения и образу жизни. В истории миграций, как правило, переселенцы старались расселиться в природно-географических условиях, схожих с их родной местностью [7].
При освоении новых земель полем преобразования оказалась не только целина, но невольно и народ, сложившийся как этнос в условиях степной зоны. Казахское население по характеру быта, ценностных ориентаций и специализации хозяйства (пастбищное животноводство) являлось органичным компонентом, завершающей составной частью геобиоценоза в системе степной ландшафт - этнос. Вовлечение коренного населения в процесс освоения целины приводило к изменению их рода занятий, культурно-хозяйственных навыков, к искусственному регулированию потребностей. Они оказались неготовыми к резкому изменению профиля сельского хозяйства и восприятию непривычных форм земледельческого освоения территории. Распашка целинных земель изменила духовно-материальную основу жизнедеятельности казахов, и преобразование привычных родных ландшафтов было для них как прощание с малой родиной.
Таким образом, коренное и пришлое население, объединенное в искусственную этноэколого-экономическую систему, постцелинный агроландшафт, было обречено на социально-этнический диссонанс, лишено возможности удовлетворить свою ландшафтную потребность [12].
Первоцелинники, их дети и внуки в своём большинстве так и не смогли привыкнуть, адаптироваться к местным природно-климатическим условиям. Преобразовав степной ландшафт, они не смогли изменить свою внутреннюю природу. Экологическая ностальгия
по привычным родным местам с годами всё больше усиливалась, что предопределило возникновение одного из факторов миграционной убыли и реэмиграции из целинных районов. И если в период взлета освоения степных просторов для покорителей целины была популярной песня «Едем мы друзья в дальние края, станем новоселами и ты и я», то впоследствии более актуальной становилась - «Вернулся я на родину, шумят березки встречные». Покорители целины, изменив ее лик, так и не стали ее паладинами. Сказав земле целинной здравствуй, через некоторое время они сказали ей прощай.
Список литературы
1. Абылхожин Ж.Б. Очерки социально-экономической истории Казахстана. XX век. — Алматы: Ун-т Туран. 1997. — 360 с.
2. Артыкбаев Ж.О. История Казахстана, Астана, 2004. — 159 с.
3. Аханов Ж.У., Соколенко Э.А. Агроэкологический потенциал Северного Казахстана // Вестн. А Н. Каз. ССР. —1990. - №4. С.48-58.
4. Баишев С.Б., Дахшлейгер Г.Ф. Социально-экономические итоги освоения целинных земель в Казахстане // Вопросы истории. —1998. — № 2. С. 8-14.
5. Бердяев Н.А. О власти пространств над русской душой // Русская идея. Основные проблемы русской мысли 19 века и начала 20 века. Судьба России. — М., 1997. — 281 с.
6. Голубев Г.Н. Проблема сбалансированного развития зернового хозяйства и животноводства. // Устойчивое развитие: ресурсы России. - М.: РХТУ им. Д.И.Менделеева, 2004. — Гл. 6. Основные природные и исторические особенности развития сельского хозяйства России. — С. 175-182.
7. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. — 495 с.
8. Докучаев В.В. Наши степи прежде и теперь. — М.; Л.: Сельхозгиз, 1936. — 118 с.
9. Измаильский А.А. Как высохла наша степь. — М.; Л., 1937. — 103. с.
10. Ковальский С.Л., Маданов Х.М. Освоение целинных земель в Казахстане. — Алма-Ата: Наука, 1986. — 224 с.
11. Левыкин С.В., Чибилев А.А. Судьба степей северного полушария: сходство и различия, перспективы возрождения. // Степи Северной Евразии. Екатеринбург: Изд-во УрО РАН, 1998. — С.91-107.
12. Судьба степей. Мордкович В.Г., Тишков А.А. и др. — Новосибирск: Мангазея, 1997.
— 208 с.
13. Народное хозяйство СССР. — М., ЦСУ СССР, 1964. — 360 с.
14. Развитие сельского хозяйства в основных районах освоения целинных и залежных земель: Статистический сборник. Госкомстат России. — М.: Респ. информ. изд. центр, 1994. — 32 с.
15. Российская газета (Федеральный выпуск). 13.03.2004. № 3428
16. Формозов А.Н. Исследования географии природных ресурсов животного и растительного мира (к 60-летию со дня рождения А.Н. Формозова). — М.: ИГ РАН,1962. — С.114-160.
17. Хачатуров Т.С. Эффективность капитальных вложений.»СССР в цифрах Ежегодник Мюнхенского Института по изучению СССР и Восточной Европы. — М., 1991. — 50 с.
18. Чибилёв А.А., Левыкин С.В., Семенов Е.А. Итоги и уроки целины // Вопросы степеведения. Т.5. — Оренбург: УрО РАН, Ин-т степи УрО РАН, 2005. — С. 7-12.
19. XX съезд КПСС и его исторические реалии. — М., 1991. 114 с.
20. Regions at Risk: a comparison of threatened environments — United Nations University Press, 1995.
21. post@agro.altai.ru.
