CC BY
1
УДК 82. 992 (470) ГРНТИ 17.82.30
DOI 10.24412/2409-3203-2023-36-248-252
ОСВЕЩЕНИЕ «АМУРСКОГО ВОПРОСА» В «ОТЧЕТЕ О ПОЕЗДКЕ НА ДАЛЬНИЙ ВОСТОК» (1890) А. В. ЕЛИСЕЕВА
Васильева Татьяна Владимировна
к.ф.н., доцент высшей школы «Русская филология» ФГБОУ ВО Тихоокеанский государственный университет Россия, г. Хабаровск
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 23-2801494, https://rscf.ru/project/23-28-01494/
Аннотация: В статье рассматриваются художественно-содержательные особенности «Отчета о поездке на Дальний Восток» (1890) А. В. Елисеева, в котором представлены основные взгляды автора по «амурском вопросу», ставшие идейно-тематической основой для последующих очерков писателя «В тайге» (1891) и «По ЮжноУссурийскому краю» (1891). Цель данной статьи - определить идейно-тематические составляющие «Отчета о поездке на Дальний Восток» (1890) А. В. Елисеева, объединенных проблематикой «амурского вопроса» и оказавших влияние на формирование документально-художественной традиции представления историко-культурного освоения Дальнего Востока в публицистике и литературе второй половины XIX века. В результате доказано, что основными аспектами освещения «амурского вопроса», представленного в травелогах Елисеева, посвященных Дальнему Востоку, становятся вопросы положения переселенцев на Дальнем Востоке, а также особенности историко-культурного, экономического и личностного взаимодействия с «инородцами Южно-Уссурийского края». Публицистика Елисеева оказала влияние на проблематику травелогов о Дальнем Востоке во второй половине XIX века, а также обозначила основные идейно-тематические составляющие геопоэтического образа Дальнего Востока как территории становления фронтирной культуры.
Ключевые слова: «амурский вопрос», публицистика второй половины XIX века, путевая проза, дальневосточный фронтир, травелог.
COVERAGE OF THE "AMUR QUESTION" IN "REPORT OF A TRIP TO THE FAR
EAST" (1890) by A. V. ELISEEV
Vasilieva Tatiana Vladimirovna
PhD, associate professor of the Higher School "Russian Philology" Pacific National University Russia, the city of Khabarovsk
Abstract: The article examines the artistic and substantive features of A. V. Eliseev's "Report on a Trip to the Far East" (1890), which presents the author's main views on the "Amur issue," which became the ideological and thematic basis for the writer's subsequent essays "In the Taiga" ( 1891) and "Along the South Ussuri region" (1891). The purpose of this article is to determine the ideological and thematic components of the "Report on a trip to the Far East" (1890) by A. V. Eliseev, united by the problems of the "Amur issue" and which influenced the formation of the documentary and artistic tradition of representing the historical and cultural development of the Far East in journalism and literature of the second half of the 19th century. As a result, it has been proven that the main aspects of the coverage of the "Amur issue" presented in Eliseev's travelogues dedicated to the Far East are the issues of the situation of settlers in the Far East, as well as the peculiarities of historical, cultural, economic and personal interaction with the
248
"foreigners of the South Ussuri region". Eliseev's journalism influenced the problems of travelogues about the Far East in the second half of the 19th century, and also outlined the main ideological and thematic components of the geopoetic image of the Far East as the territory of the formation of frontier culture.
Keywords: "Amur question", journalism of the second half of the 19th century, travel prose, Far Eastern frontier, travelogue.
Публицистика А. В. Елисеева занимает значимое место в географической очерковой прозе. Писательский талант ученого, путешественника А. В. Елисеева отмечали современники. В частности, Д. Н. Мамин-Сибиряк характеризовал его «как человека с чуткой душой, тонкого наблюдателя, окрыленного всесторонними знаниями, как, наконец, страстного и глубокого любителя природы, понимавшего самые тончайшие проявления ее многосложной жизни и находившего в них ответ на глубокие запросы из другого мира» [6, с. 195]. Подчеркивая плодотворность писателя, Мамин-Сибиряк отмечал, что помимо объемной книги очерков «По белу свету» и ряда очерков, изданных в различных литературных журналах («Львиные ночи», «На развалинах Трои», «В стране Туарегов» и т. д.), ценность представляют «доклады в ученых обществах, отчеты по казенным командировкам, публичные лекции и целый ряд газетных статей», в которых Елисеев «о каждом своем путешествии давал читающей русской публике подробный и обстоятельный отчет» [там же].
Современные исследователи отмечают, что путевая проза А. В. Елисеева, наряду с травелогами С В. Максимова, Д. И. Стахеева, H. М. Пржевальского, Д. И. Шрейдера и заложила основы для художественного обобщения темы Дальнего Востока как территории, на которой сложилась культура «дальневосточного фронтира», обусловившая поэтику прозы о Дальнем Востоке в русской литературе. [1; 5; 7; 8].
«Отчет о поездке на Дальний Восток» (1890), изданный в XXVI томе «Известий» Императорского Русского Географического общества, является одним из значимых произведений как в творческой биографии самого автора (по словам Елисеева «некоторые путевые заметки из этой экскурсии», представленные в отчете, стали основой для самостоятельных произведений [2, с. 336]), так и в контексте литературы о Дальнем Востоке, поскольку в нем обозначена топика дискурса представления «амурского вопроса»: описание трудностей, испытываемых переселенцами; осмысление роли казачества в освоении Дальнего Востока; размышления о месте инородцев на фронтирной территории; описание природы и географии Уссурийского Края, традиционных промыслов и специфики новых способов хозяйства на восточных российских землях; представление историко-культурного наследия иных цивилизаций на территории региона; описание особенностей трансграничного взаимодействия с азиатскими государствами и т. д.
Следует заметить, что в жанровом отношении «Отчет о поездке на Дальний Восток» более близок к очерку, поскольку помимо документального изложения фактов в нем ярко выражена субъективная авторская рефлексия. В частности, отмечая тот факт, что большинство переселенцев на Дальний Восток морским путем благополучно перенесли путешествие, автор отмечает, что «русский человек остался верен самому себе, своим привычкам, костюму и переносил все лишения в общем так хорошо, что приходилось только удивляться» [2, с. 334]. Для передачи чувства удивления и восхищения выносливостью простого русского человека, автор прибегает к приему парадоксального сравнения, приводя эпизод, в котором тропический житель не переносит экваториальной инсоляции, тогда как русский человек с этим спокойно справляется и оказывает помощь пострадавшему: «...как-то странно было видеть копошащиеся серые свитки и армяки вокруг черного, не стерпевшего страшной жары, в то время как северные пришельцы отпивались только чайком да обдувались своими шапками да платками» [2 с. 335]. Автор объясняет свойство русского человека выдерживать все трудности не только природной особенностью русского человека быть физически выносливым, но и ментальностью
русской крестьянской общины.
Композиция «Отчета о поезде на Дальний Восток» оговаривается самим автором и обусловливается значимостью проблем колонизации Южно-Уссурийского края (по словам писателя, «признанного вопроса государственной важности», которые «мало известны обществу» [2, с. 337]). Это, в частности, вопросы «о так называемом «пьяном хлебе», казачине, инородцах края, фермерском хозяйстве и др.» [там же].
В части повествования, посвященной «пьяному хлебу», писатель рассматривает проблему заражения на территории Южно-Уссурийского Края злаковых посевов грибковой болезнью, действующей «ядовитым образом на организм человека и животного» [2, с 338]. А. В. Елисеев оценивает этот факт «как оригинальное явление, вредно отражающееся на молодом деле русской колонизации края» [там же], и, будучи действующим ученым, описывает свой научный вклад в изучение природы данного явления. Ценностным в контексте топики дальневосточного фронтирного текста становится позиционирование важности роли ученых, исследующих дальневосточную территорию. В частности, писатель ратует за поддержку «Общества изучения Уссурийского Края» а также оценивает его достижения и неудачи в области археологии, этнографии, истории, биологии и географии, приводя подробные факты научных открытий Ф. Ф. Буссе, В. П. Маргаритова, М. Янковского, Л. Крапоткина, И. Н. Надарова, Н. А. Пальчевского. Писатель-публицист отмечает крайнюю важность административной поддержки деятельности ученых во благо развития российского Дальнего Востока.
Новым явлением в освоении восточных территорий, с которым мало знакомы современники писателя, автор называет создание «казачины» - проект образования «казачьих земель», реализуемый как переформатирование крестьянских поселков в казачьи станицы на приграничных территориях. Автор негативно оценивает проект, приводя факты оттока уже освоившихся на этих территориях русских поселенцев «из одной опаски возможности возникновения казачины» [2, с. 339]. Кроме того, автор акцентирует внимание на специфике уссурийского казачества: «Отсутствие боевого или даже походного опыта и всякой другой воинской практики, которые только и могут выработать казака и весь комплект местных условий сделали то, что уссурийские казаки лишь по названию казаки; прекрасные земледельцы и сельские хозяева, они составляют ядро русской колонизации края; многие из них не умеют владеть не только оружием, но и лошадью... Переименование нескольких крестьянских поселков в казачьи станицы нисколько не помогло бы делу казачества, а скорее повредило бы ему» [2, с. 340]. Постижение глубинной сути «казачины» особо интересовало Елисеева, о чем свидетельствует возвращение к этому вопросу в очерке «По Южно-Уссурийскому краю» [3]. Освещая общее положение русских поселенцев на территории Южно-Уссурийского края, писатель отмечает, что наблюдается разница в результатах колонизации «казенными» и «своекоштными» поселенцами (последние адаптировались и обеспечили прирост населения с большим успехом). Стремясь привлечь внимание к необходимости усиления административного контроля на фронтирной территории и взывая к ответственности государственных органов за переселенческую политику, автор усиливает трагическую риторику: «целые тысячи русских людей, отрывающихся от родного очага и приносящих себя в жертву государственным нуждам края, отправлены и расселены почти наугад» [2, с. 351]. А. В. Елисеев говорит о необходимости создания школ, больниц, увеличении строительства церквей, государственной и частной поддержке научных и общественных объединений, чтобы «удовлетворить духовные потребности» поселенцев. Экономическое благо края писатель связывает с развитием на территории Южно-Уссурийского края фермерских хозяйств и разумной политике равномерной организации поселений, а также с увеличением русского населения за счет переселенцев из числа поморов. Можно заключить, что в вопросе описания существования русских колонистов на территории Уссурийского Края, Елисеев продолжает традиции С. В. Максимова, Д. И. Стахеева, в которых преодоление крестьянами тягот переселения на Дальний Восток мыслилось как духовный подвиг русского человека.
250
При этом в отличие от предшественников, освещавших «амурский вопрос», рациональное начало у Елисеева преобладает над сентиментальным, поэтому дискурс у Елисеева четко структурирован и представлен эксплицитно.
Основная часть публицистических размышлений автора в «Отчете о поезде на Дальний Восток» посвящена вопросу «об инородцах Уссурийского Края» [2, с. 40]. Отмечая перевес оседлого русского населения над манзами, возникший и прогрессирующий благодаря переселению русского населения на дальневосточные территории морским путем, писатель-путешественник настаивает на важности административного контроля по «китайскому вопросу»: «На них падают справедливые нарекания по поводу порчи лесов палами и порубками, а также истребления пушного зверя самым хищническим образом. Оставляя в стороне этот вред, наносимый манзами и оспариваемый некоторыми, мы не должны забывать, что за бродячим манзою идет культурный китаец, который продвигается к нашим пределам и которому не осилить русскому человеку, если он будет предоставлен самому себе» [2, с. 345]. Однако автор справедливо отмечает, что именно благодаря манзы, частично преодолевались трудности русской колонизации: «Помимо продолжения первой сети дорог в краю, которыми русские обязаны китайским поселенцам и охотникам, эти последние первые подняли и девственную почву края, чем также облегчили колонизацию его русскими» [там же].
Рассматривая вопрос «об инородцах Уссурийского Края», А. В. Елисеев также характеризует корейское население, отмечая его многочисленность на южных территориях края. Елисеев отмечает то, что в отличие от китайского населения, корейцы «вовсе не внушают таких опасений» для молодого края, но являются элементом по крайней мере бесполезным» [2, с. 346]. Акцентируя внимание на факте поддержки местной администрацией корейского переселения с целью создания «хорошего сельского населения, способного обрусевать» [там же], писатель говорит о том, что на момент его путешествия результатов этого проекта нет и, вероятно, корейский вопрос, наряду с китайским потребует мер по контролю за миграционными процессами на приграничных территориях. Следует отметить, что «вопрос об инородцах» Елисеев с одной стороны освещает в контексте сложившихся в «имперских травелогах» традиции обобщенного представления «инородцев» на контактных территориях (манзы, каули, хунхузы и т. д.), с другой стороны, на страницах прозы писателя впервые появляется сквозной персонифицированный образ инокультурного героя-проводника, спутника автора в его путешествии (константный образ в последующей литературе «дальневосточного фронтира» [5]). В частности, в «Отчете о поезде на Дальний Восток» значительная часть повествования посвящена проводнику-аборигену Тунли, чей художественный образ через год после публикации «Отчета о поездке на Дальний Восток» будет представлен в очерке в «Тайге» (из воспоминаний о Далеком Востоке). Образ старика-охотника в «Отчете...» иллюстрирует мысли писателя о том, что территории Южно-Уссурийского края - это «настоящее охотничье эльдорадо» [2, с. 354]со своими особыми законами, подчиненными закону тайги. Отмечая, что русские переселенцы наряду с китайцами «зверуют» в тайге, добывая панты, но настоящую ценность панты приобретают только особенный способ выделки именно аборигенами края, что делают из пантов чудесную панацею»: «Я видел приготовление пантов во время своих блужданий по уссурийской тайге и удивлялся тому терпению, которым мой опытный проводник, настоящий немврод Манжурии, обрабатывал с нашей точки зрения ничего не стоящие рога» [2, с. 355]. В образе Тунли в «Отчете о поездке на Дальний Восток» автор обозначает черты, которые получат художественное осмысление в очерке в «Тайге» [4], но здесь персонаж еще не имеет самостоятельного значения и его образ иллюстрирует мысли о специфике традиционного звероловства и таежных промыслов. Елисеев большое внимание уделяет описанию традиций маньчжурских охотников, описывая сбор женьшеня, приготовления из него лекарственных снадобий и различия реакции на эти снадобья между коренным населением и русскими, сравнивает особенности охоты русского и местного населения. Подробно описывая
251
охотничьи традиции местного населения, восхищаясь мастерством местных звероловов-охотников в целом и мастерством Тунли как лучшего из их представителей, Елисеев говорит о том, что русские переселенцы ничуть не уступают, а зачастую и превосходят в охоте местное население: «просто удивляешься, с каким хладнокровием ходят на царя тайги наши просты поселенцы-мужики...выслеживаю тигра в самом логовище и бьет его как какого-нибудь оленя или козу» [2, с. 360]. «Тигриная» тема в произведениях Елисеева рассматривается не только как иллюстрация природно-географической и промысловой специфики Южно-Уссурийского края, но и рассматривается в контексте «фронтира» - как вторжение цивилизации в мир первозданной природы: «Дни царя тайги уже сочтены; пройдет десяток, другой лет и о тиграх, как и о разбойниках Хунхузах останутся одни легенды в Южно-Уссурийском крае» [там же].
Таким образом, в «Отчете о поездке на Дальний Восток» (1890) А. В. Елисеев обозначил дискурс «амурского вопроса», получивший развитие в последующей публицистике и литературе (в частности, в публицистике Д. И. Шрейдера наблюдаются прямые отсылки А. В. Елисееву, что заслуживает отдельного рассмотрения). Очевидна также связь «Отчета» с последующими очерками самого автора («В тайге», «По ЮжноУссурийскому краю»), проявляющуюся в первую очередь в представлении геопоэтического образа региона как фронтирной территории, на которой происходит не только межэтническое взаимодействие, породившее особую синтетическую фронтирную культуру, но и наблюдаются процессы продвижения цивилизации в первозданный мир природы. Гражданский пафос Елисеева по «амурскому вопросу» сводится к тому, что освоение Дальнего Востока русскими переселенцами является духовным подвигом народа во благо будущего России и этот подвиг не должен оставаться без внимания прогрессивной общественности и государства.
Список литературы:
1. Александрова-Осокина (Хайруллина О. Н.) Очерк второй половины 19 века: Жанрово-стилевая характеристика; на материале очерков о российском Дальнем Востоке: дисс ... канд. филол. н. Владивосток, 2001. - 172 с.
2. Елисеев А. В. Отчет о поездке на Дальний Восток / А. В. Елисеев // Известия Императорского Русского Географического Общества. - Спб., 1890. - С. 333-379.
3. Елисеев А. В. По Южно-Уссурийскому краю / Исторический вестник. -T.XLIII. - С. 824-846.
4. Елисеев А. В. В тайге (Из воспоминаний о далеком Востоке). - Спб., 1891.
5. Забияко A.A. Ментальность дальневосточного фронтира: культура и литература русского Харбина. - Новосибирск: Изд-во Сибирск.отделения РАН, 2016.-437
6. Мамин-Сибиряк Д. Н. А. В. Елисеев. Страничка из воспоминаний / Д. Н. Мамин-Сибиряк // Мир божий. - №7 - 1895. - С. 192-197.
7. Фетисова Л. Е. Дальний Восток России в локальных текстах русской литературы конца XIX - начала XX вв. / Л. Е. Фетисова // Культурное наследие Дальнего Востока и Забайкалья: Материалы региональной научно-практической конференции, посвященной 120-летию основания Амурского областного краеведческого музея и 130-летию со дня рождения известного ученого-краеведа Г.С. Новикова-Даурского, Благовещенск, 01-02 октября 2011 года. / под ред. В. Н. Абеленцева. Благовещенск: Амурский областной краеведческий музей им. Г.С. Новикова-Даурского, 2011. - С. 147152.
8. Клюйкова, Е. А. Образы приморских корейцев в русской литературе Х1Х-ХХ веков / Е. А. Клюйкова // Социо- и психолингвистические исследования. Изд-во ПГНИУ, 2020. -№ 8. - С. 151-155.
-♦-
