УДК 821.111:159.9
ОСОЗНАНИЕ ТРАВМЫ И ЗАРОЖДЕНИЕ СОВРЕМЕННЫХ МЕТОДОВ РЕАБИЛИТАЦИИ И ПРЕДОТВРАЩЕНИЯ ДЕТСКОГО ТРАВМАТИЧЕСКОГО ОПЫТА У АНГЛИЙСКИХ РОМАНТИКОВ
Ася Георгиевна Рогова
к.филол.н, доцент кафедры английского языка в сфере филологии и искусств Санкт-Петербургский государственный университет
199034, Россия, Санкт-Петербург, Университетская наб. 11. assiar2004@mail.ru
Под влиянием жизненной необходимости романтики (задолго до того, как психологическую травму сочли болезнью и З. Фрейд сделал свои открытия) пытались осознать и описать в своих произведениях, дневниках, письмах влияние индивидуальной и коллективной травмы на индивида, ее проявления, найти способы ее преодоления. Их достижения и используемые на практике средства проиллюстрированы на примере попыток предотвращения и реабилитации травмы у детей представителями первого поколения английских романтиков (У. Вордсворт, С. Т. Колридж, Р. Саути).
Ключевые слова: английский романтизм, детская комплексная травма, способы предотвращения и преодоления травмы у детей, диалог, игровая терапия, стимуляция творческих способностей детей и преодоление травмы, Роберт Саути, Уильям Вордсворт, С.Т. Колридж, Хартли Колридж.
Психологическая травма - в наиболее тяжелой форме посттравматический синдром (ПТСР, англ. РТ8Б) - феномен, получивший признание после Первой мировой войны, официальное медицинское название -после войны во Вьетнаме, но существующий так же долго, как существует и сталкивается с жизненными потрясениями человек. Люди любого возраста, пола, социального положения могут обнаружить несостоятельность своей нервной системы пережить тяжелые для них испытания, чаще всего смерть или её угрозу (в случае войны, беженства, всех видов насилия, переживаний за близких). Соответственно, массовый характер психологическая травма приобретает во времена длительных мировых войн, кризисов и глобальных перемен разного рода, угнетающих адаптивные возможности индивидов. Но эти события не являются
© Рогова А.Г., 2019
единственными факторами, провоцирующими заболевание. Оно может возникать и в повседневной размеренной жизни, носить комплексный характер. Развитие и степень воздействия любой травмы зависит от пси-хо-эмоциональных характеристик конкретного индивида и его жизненной ситуации. Наиболее подвержены ему малоимущие, пожилые, одинокие люди, чья психика находится в угнетенном состоянии; и дети, у которых она еще не достаточно сформировалась, не отработались механизмы защиты, развивающиеся по мере накопления жизненного опыта.
Самые действенные средства, входящие в состав комплекса мер по реабилитации после травматического опыта и его предотвращению у детей (наряду с медикаментозной терапией), - благоприятная атмосфера общения в семье и окружении, пригодная даже для самых маленьких (от 3 до 8 лет) игровая терапия. Полезна также когнитивно-поведенческая терапия (Cognitive-Behavioral Therapy), направленная на обучение ребенка саморегуляции через распознавание его образа мышления и на использование стратегий решения проблем и методов создания навыков сохранения и восстановления активных мыслей и поведения, для детей более старшего возраста (в связи с необходимостью использования навыков мышления более высокого уровня) [Bratton 2005], [Foa 2008], [Hours 2014].
Проще говоря, речь идет о создании у ребенка ощущения безопасности, стабильности, поддержки, внимания и любви к себе, общности с родственниками, другими детьми и развитии способности к коммуникации. Это достигается через такое общение, при котором учитываются особенности психологии и характера ребенка [Wilson 2004]. Через откровенный, направленный на установление понимания и побуждение к самовыражению диалог (высоко ценившийся Бахтиным, Бубером и в современной науке считающийся предварительным условием позитивных изменений [Herman 1992: 106-107], [Seikkula, 2005]) «как со взрослым», позволяющий проговорить с ребенком трудные моменты, выразить признание его переживаний, поддержку и утешение. А также побудить его к отвлекающему от зацикливания на собственных страданиях сопереживанию другим, способствуя закреплению представления о проблемах как о неизбежных, проходящих, случающихся со всеми, не требующих более внимания после их осознания.
Игра облегчает решение поставленных задач, позволяя одновременно отвлекать и развлекать детей. Возможность привлечь внимание к тяжелым темам, привести необходимые аналогии и способствовать формированию у них навыков решения проблем и оценки последствий обеспечивают сказки, мифы, наблюдения на примере домашних животных. Сказочное, волшебное начало стимулирует фантазию, которая
в большинстве случаев помогает ребенку справляться с травматическим опытом. Действия героев дети ассоциируют с собственными, находят в них опору и руководство к действию. Лучшие результаты достигаются в случаях стимуляции творческих способностей ребенка [St.Thomas, Johnson 2007].
Основы психоанализа и современных методов реабилитации и предотвращения травматического опыта у детей, заложили (как показывают их сочинения) романтики задолго до того, как травму сочли болезнью и сделал открытия опиравшийся на их достижения З. Фрейд. В свой бурный век глобальных войн и революций, ошеломляющих открытий и коренных перемен они испытывали глубокий интерес к переживаниям личности - неповторимой, оригинальной, независимой - и терзания от недостижимости гармонии для нее. В разной степени страдая от травматического опыта (свое состояние они описывали как «гиперболизированную чувствительность»), они обнаружили, предвосхищая научные достижения XIX-XX вв., средства выживания и потенциальную возможность обретения стабильности, силы, себя через слабость и дисгармонию, через собственную и коллективную травму [Breithaupt 2005], осмысление прошлого. Обратившись к детству, они нашли идеал единства и гармонии, отправную точку и конечную цель на пути созидания своего «Я». Это в свою очередь привело (под влиянием Руссо) к совершенно новому отношению к детству, особому вниманию к психологии и развитию детей. Возросло и стремление преодолеть личные и коллективные травмы ради детей и их будущего и уберечь их от подобных страданий. Что отразилось в дневниках, письмах и произведениях романтиков, многие из которых были специально написаны для детей, а не просто адаптированы для их использования.
Вспомним подготовившие к жизненным трудностям множество детей по всему миру сказки Х. К. Андерсена, преломившие его собственный негативный опыт, не приукрашивающие жизнь, но вселяющие надежду. Или посвященные травматическим событиям в жизни детей и представляющие собой глубокие психологические исследования сказки Э. Т. А. Гофмана. Его «Песочного человека» (1816), на котором основано эссе Фрейда «Жуткое» (1919). «Странный ребенок» (в другом переводе «Неизвестное дитя», 1817) - историю о детях, создающих воображаемого друга для преодоления травмы, предтечу американской традиции (сочинений М. Твена, Дж. Селинджера и других), основное направление которой - опора ребенка на воображение для борьбы с непреодолимой травмой [Рогова 2019: 56].
Ранее к проблеме травмы обратились английские романтики первого поколения У. Вордсворт, С. Т. Колридж, Р. Саути. Под влиянием соци-
ально-политической действительности (войн, революции, социально-экономических сдвигов и существования разного вида рабства, религиозной нестабильности) она возникает постоянно - если не как основная, то как фон, на котором представлены все остальные. Соответственно, отслеживание разных аспектов и симптомов ее проявления, включая свидетельства травмированных (например, внутренние у Вордсворта в «The Complaints of a Foresaken Indian Woman», «The Thorn», «Tintern Abbey») было практически неизбежно. Рефлексия и анализ собственных множащихся травм в этом контексте позволили приблизиться к пониманию природы травмы, ее комплексного характера, способов и средств её преодоления.
Наблюдения за детьми отразили их развитие через радость и травмы, породили рекомендации по удовлетворению их потребностей и улучшению условий их жизни. Внимание страданиям самых маленьких и самых уязвимых уделил Уильям Блэйк (1757 - 1827). Он представил критическую панораму лишенной будущего действительности, в которой дети пытаются выживать благодаря внутренним ресурсам (воображению и вере) вопреки враждебности социальной действительности и даже родителей («Песни невинности», 1789; «Песни опыта», 1794).
Уильям Вордсворт, обозревая ситуацию в обществе, где проблема травмы оказывается всеобъемлющей, представляет не обобщенные обезличенные образы маленьких страдальцев, но конкретные примеры живых детей сельской и городской Англии с их индивидуальными проблемами. Не менее пристально следит он и за развитием собственных детей. И представляет несравненные по своей ценности описания их поведения, своего рода энциклопедию развития и изменений ребенка, процесса его взросления, проявления его разнообразных реакций (включая демонстрирующие наличие травматического опыта, как в «The Prelude», в «We are Seven» и др.) на окружающую действительность - от восторга, любопытства, беззаботной радости до сопротивления ей. В поисках ответов на современные взрослые вопросы поэт вспоминает и анализирует собственное детство. Он открывает детство как особый мир, находит в детском сознании искомую взрослыми целостность, непредвзятость, спонтанность восприятия окружающего мира и постигающее его природу воображение, способные преодолеть травматизм существования. Таким образом Вордсворт осуществляет обширные, почти научные исследования проблемы целостности натуры, ее развития, противостояния травме. При этом он акцентирует внимание не на самих страданиях, а на трудностях их восприятия.
В «the buoyant child surviving in the man» («The Blossoming of the Solitary Date-Tree. A Lament» [Coleridge 1957-1973: IV, entry 4777] видел
опору и цеплялся за нее как за соломинку слабый, эмоциональный, подверженный травматическому воздействию, усугублявший и множивший его Самуэль Тэйлор Колридж (1772-1834). Лишенного возможности их преодоления (даже вопреки усилиям семьи и друзей, созданию необходимых для этого условий безопасности, стабильности, атмосферы поддержки и доверия - мешало постоянное ощущение неудачи, неосуществимости себя, крушения, вины в отношении детей из-за пристрастия к опиуму) Колриджа можно назвать философом экзистенциальной травмы (до Фрейда (1805) использовал термин «психо-аналитический» и до Сартра утверждал, что существование предшествует сущности), основоположником травматического познания и творчества. Он не смог преодолеть собственные детские и юношеские травмы (смерти отца, брата, травматизм школьных лет, последствия приобретенной там опиумной зависимости). Но ему удалось в дневниках и произведениях (в частности, в «Frost at Midnight», «The Rime of the Ancient Mariner») проследить их влияние на последующую жизнь и развитие взрослого, описать его и состояние застоя, неизбывности, непреодолимости, затягивающие как болото и мешающие дальнейшему развитию. Пытаться, как делали и немецкие романтики [Breithaupt 2005], найти силы ее преодоления в самой травме.
Роберт Саути, также как и его друзья и коллеги страдавший от комплексного травматического расстройства, исповедовал те же принципы, писал стихи и социально-критические произведения о страдающих взрослых и детях. Практическая необходимость постоянной заботы о детях (осиротевших младших братьях; собственных отпрысках, детях друзей: рано умершего Р. Лоуэлла и самого Колриджа, в основном больного или отсутствовавшего, и в 1806 г. официально разъехавшегося с женой), в сочетании с преобладавшей в его натуре эмпа-тией и собственным печальным опытом (детского одиночества; отрыва от семьи; пребывания в школах; множества смертей, включая родителей, братьев и детей) заставляли его неустанно искать во всех сферах (в философии, религии, педагогике, исторических сочинениях, в жизни) способы и средства борьбы с психологической травмой. Для преодоления собственных терзаний, их смягчения и предупреждения травм у детей. Результат этих исканий, хотя Саути писал для детей и сказки, и стихи, лучше всего отражен в его письмах к ним. И не только к самым маленьким и самым близким, но и к обращавшимся к нему за покровительством и поддержкой молодым людям разных сословий, молодым авторам1.
Письма представляют чуткий, психологически тонкий подход к детям, их потребностям, проблемам, переживаниям, стремление предотвра-
тить травмы и облегчить их страдания даже через собственную боль. Сочетание в них повествования, непринужденного диалога, передачи информации, развлечения, местами поучения, игры - свидетельствует о живости, непринужденности и гармонии общения. Они демонстрируют применение описанных выше методов психологической поддержки и реабилитации детей и молодежи: вовлечение их в активный процесс слушания и разговора, в открытый диалог; побуждение к общению с миром и друг с другом, сопереживанию; мотивация к созерцанию, описанию опыта, самовыражению в откровенных письмах и дневниках, и в литературной метафорической форме, с включением своих страданий в наблюдение и обобщение.
Один из наиболее ярких примеров, отражающих четкое осознание стадий преодоления травмы, - письмо Саути к трем дочерям (16, 17 и 22-х лет), написанное в июле 1826 г. по поводу неожиданной болезни и смерти их 14-летней сестры [Southey 1850: V, 255-259]. Безмерно страдая сам, не имея сил говорить об ужасной утрате, но зная на опыте о необходимости обсуждать случившееся, чтобы его пережить, отец побуждает их к диалогу, но не к немедленному ответу - пишет им письмо. Признавая большую тяжесть их переживаний и откровенно говоря о собственном горе, он подчеркивает, что хочет облегчить их муки и обращается ко взрослым дочерям, с которыми общается на равных; побуждает их к сопереживанию и отвлекает от зацикливания на собственных страданиях. Он говорит об этой утрате и о тяжелых испытаниях (как и смерть неизбежных и проходящих), ожидающих каждую из них в будущем, которые необходимо переживать, поддерживая друг друга, и находить силы жить дальше. Чтобы это страдание не стало для дочерей разрушительным, а принесло им свою пользу, отец пытается облегчить их путь познания и открыть им самый важный и действенный источник утешения - религию. Побуждая к смирению, терпению и добродетели, он утешает их мыслью о мире ином, о встрече с ушедшими. Чтобы они помнили обо всем этом, он, преодолевая душевную боль, собственной рукой делает копию для каждой, подчеркивая ее индивидуальность. Он создает у дочерей ощущение своей поддержки, внимания, любви и акцентирует их общность перед лицом утраты.
В ином духе выдержано письмо Саути 6-летнему сыну Кутберту из Голландии. Вселяя надежду и пробуждая воображение в это время одинокого и больного ребенка, он рассказывает ему как сказку историю жизни и дружбы аиста и испытывавшего такие же трудности мальчика, сына голландского поэта Билдердейка [Ibid: 220-223].
Описанные выше представления о травме и способах ее преодоления у детей трех авторов наиболее ярко отразились в их произведени-
ях, посвященных самому необычному мальчику, которого все они любили и считали гением - старшему сыну Колриджа Хартли.
Молодой отец, наблюдая в тишине морозной ночи за спящим в колыбели сынишкой, погружается в воспоминания о своем прошлом («Frost at Midnight», 1798): одиноком затворничестве в городской школе, мечтах о свободе, природе, встрече с родными или даже с кем-то чужим. Уже в это время в испытанном лично травмирующем влиянии официальных школ на подростка он усматривает причины проблем в жизни взрослого. Позднее автор отслеживал проявление травмы в собственных кошмарах (особенно когда остро, как весной 1804 г., ощущал себя бессильным, загнанным в угол, и прерывал общение [Coleridge 1957-1973: II, entry 2055, 2078, etc]) и писал о том, что сон, «освещенный светом Ужаса и СамоИстязания» [Ibid.: entry 2091]), - это собрание всех детских страданий и позора. Приверженец религии природы он надеется, что судьба его прекрасного ребенка будет иной, что он вырастет сыном природы, в атмосфере свободы и истинного знания, стимулирующей его воображение. (Предваряя современные изыскания о свободном развитии заложенных в ребенке возможностей для преодоления страданий и травм [St.Thomas 2007]). «But thou, my babe! shalt wander like a breeze//... so shalt thou see and hear// The lovely shapes and sounds intelligible// Of that eternal language, which thy God// Utters, who from eternity doth teach//Himself in all, and all things in himself.// Great universal Teacher! he shall mould// Thy spirit, and by giving make it ask.// Therefore all seasons shall be sweet to thee...» [Coleridge 1906: 207, lines 54-65].
Четыре года спустя Вордсворт, принимавший живое участие в судьбе отца и сына, наблюдает реализацию этих пожеланий («To H.C. Six Years Old», 1802) - «О blessed vision! happy child!//Thou art so exquisitely wild» (упоминает и в оде «Intimations of Immortality»). Поэт предвидит страдания, ожидающие это замечательное, сходное в своей гармонии с каплей росы (идеалом гармонии у романтиков [Wordsworth 1893: 124-125]), не знакомое с враждебным миром, унаследовавшее гений отца и его слабости дитя природы. Перечисляя их, он описывает симптомы психологической травмы и невозможность ее преодолеть в отсутствие практического опыта, общения и диалога с себе подобными. «I thought of times when Pain might be thy guest, // Lord of thy house and hospitality; // And Grief, uneasy lover! never rest // But when she sat within the touch of thee. // O too industrious folly! // O vain and causeless melancholy! // Nature will either end thee quite; // Or, lengthening out thy season of delight, // Preserve for thee, by individual right, // A young lamb's heart among the fullgrown flocks. // What hast thou to do with sorrow, // Or the injuries of tomorrow ?// Thou art a dew-drop, which the morn brings forth,//
Ill fitted to sustain unkindly shocks, // Or to be trailed along the soiling earth;// A gem that glitters while it lives, // And no forewarning gives;// But, at the touch of wrong, without a strife // Slips in a moment out of life.» [Wordsworth 2006:102, lines 15-33; Курсив мой - А.Р.]
Вторя ему, Колридж, вновь обращаясь к собственному травматическому опыту (апрель - май 1802), подчеркивает в дневнике необходимость его предотвращения у детей хотя бы до конца отрочества. «N. B. The great importance of breeding up children happy to at least 15 or 16 illu-stated in my always dreaming of Christ Hospital and when not quite well having all those uneasy feelings which I had at School ...» [Coleridge 1957-1973: I, entry 1176]. Однако в 1804 г. он допускает возможность школьного обучения для сына, при условии (учитывая особенности воспитания и характера впечатлительного мальчика) что за ним будет присматривать другой надежный мальчик [Coleridge 1895: II, 461].
На практике необходимую поддержку, атмосферу понимания, игры, защищенности эмоциональному мальчику создавал занимавшийся его воспитанием, образованием и пользовавшийся его доверием дядя Саути. О чем лучше других свидетельствует его письмо (от 13.06.1807) Хартли, уже довольно долго жившему на попечении отца. Ответ находящемуся на грани отрочества (10 лет) мальчику (травмированному положением в распадавшейся семье, состоянием и поведением отца, несчастьем матери), сложность положения которого к моменту отъезда достигла пика, отражает осознание того, как не просто было Хартли, несмотря на любовь к отцу и новые впечатления, находиться с ним и вдалеке от дома. Тон общения задают традиционные для посланий ритуальные ходы, серьезные и развлекательные, сменяющие друг друга и сближающие автора и реципиента. Особый ритуал обращения и прощания - по-взрослому, но с использованием прозвища склонного к размышлениям, поэзии, чтению Библии племянника (Nephew Job) и передачи приветов от всех домочадцев, включая собаку и кошку. Серьезное выражение благодарности за письмо и стихи, волнения из-за отсутствия посланий, передача сведений для отца в личном письме позволяют мальчику почувствовать себя взрослым. Они обрамляют занимательные новости, позволяющие развлечься и расслабиться, почувствовать себя почти дома, в знакомой обстановке. Не желая огорчить племянника по приезде и стремясь обеспечить ему на будущее опыт переживания печальных событий, дядя не утаивает от него появления на свет котят и их утопления. Он не усердствует в утешениях, но каждой фразой пытается облегчить восприятие произошедшего. С юмором говорит об уродстве котят, запрещенном в Писании близком родстве их родителей, скоротечности их пребывания в этом мире, о стойкости их матери перед лицом утраты, стимулируя со-
чувствие ребенка и отвлекая от его собственных переживаний. Краткая фраза «Не кусай свою руку, Иов» выражает предвидение реакции мальчика и сочувствие его горю. Пытаясь разбудить творческую фантазию племянника, побудить его к преломлению переживаний в творчество, Саути описывает ребенку печальное событие как красивый, грустный, но совсем не страшный миф о том, как речная нимфа доставила котят к речному богу, а тот препоручил их нереидам. И предлагает ему написать об этом эпизод для включения в «Метаморфозы» Овидия. [Southey 1850: III, 100-103; Рогова 2008: 226-227]. Примечания
1 В основном (Руссо, романтики, современная психология) считается, что детство заканчивается в 12 лет (хотя некоторые авторы настаивают на 10), отрочество - в 15, и начинается юность [Babenroth 1922, 2-5]. Анализируемое ниже письмо к дочерям показательно в плане увеличения сложности общения с почти взрослыми детьми и изменения используемых средств, а письмо 10-летенму к Хартли Колриджу - это интересный переходный вариант.
Список литературы
Рогова А. Г. Эпистолярное наследие Роберта Саути. СПб., Филол. факультет СПбГУ, 2008. 346 с.
Рогова А. Г. Романтики - авторы современных методов реабилитации и предотвращения травмы у детей // Матер. XIII всерос. науч.-метод. конф. РГПУ им. Герцена. СПб.: Лема, 2019. Вып. 13. С. 55-58.
Babenroth A.Ch. English Childhood. Wordsworth's Treatment of Childhood in the Light of English Poetry from Prior to Crabbe. Milwaukee: Columbia University Press, 1922. 402 p.
Bratton S. C., Ray D., Rhine T., Jones L. The Efficacy of Play Therapy with Children: A Meta-Analytic Review of Treatment Outcomes // Professional Psychology: Research and Practice 2005. Vol. 36. N 4. P. 376-390.
Breithaupt F. The Invention of Trauma in German Romanticism// Critical Inquiry 2005. Vol. 32. N 1. P. 77-101.
Coleridge S. T. Letters: In 2 vols./ ed. by E.H.Coleridge. Boston & New York: Houghton, Mifflin & Company, 1895. 813 p.
Coleridge S. T. Notebooks. In 3 vols/ ed. K. Coburn. New York: Pantheon Books, 1957-1973.
Coleridge S.T. The Poems of Coleridge. Introduction by E.H.Coleridge. London, New York: J. Lane Company, 1906. 477 p.
Foa E. B., Keane T.M., Friedman M.J., Cohen J.A. Effective Treatments for PTSD: Practice Guidelines from the International Society for Traumatic Stress / 2nd ed. New York: Guilford Press, 2008. 658 p.
Herman J. Trauma and Recovery. New York: Basic Books, 1992. 178 p.
Hours A. Reading Fairy Tales and Playing: A Way of Treating Abused Children // Journal of Infant, Child, and Adolescent Psychotherapy 2014. Vol.13. N 2. P. 141-151.
St Thomas B., Johnson P. Empowering Children through Art & Expression: Culturally Sensitive Ways of Healing Trauma & Grief. Jessica Kingsley Publishers: London & Philadelphia, 2007. 175p.
Seikkula J, Trimble D. Healing Elements of Therapeutic Conversation: Dialogue as an Embodiment of Love // Family Process 2005. Vol. 44. N 4. P. 461-475.
Southey R. The Life and Correspondence of the late Robert Southey: In 6 vols./ ed. by C.C. Southey. London, 1849-1850.
Wilson J.P., Thomas R.B. Empathy in the Treatment of Trauma and PTSD. Brunner-Routledge: Hove, New York, 2004. 249 p.
Wordsworth W. The Collected Poems: With an Introduction by A.Till. Wordsworth Poetry Library, 2006. 1082 p.
Wordsworth W. Prose Writings of William Wordsworth /ed.by W. Knight. London: Walter Scott Publishing Company, [1893]. 198 p.
TRAUMA AWARENESS AND ORIGIN OF MODERN METHODS OF CHILDREN'S TRAUMATIC EXPERIENCE PREVENTION AND REHABILITATION IN ENGLISH ROMANTICISM
Asya G. Rogova
Candidate of Philology, Associate Professor in the English Department for the Students of Philology and Arts Saint-Petersburg State University
199034, Russia, Saint-Petersburg, Universitetskaja nab. 11. assiar2004@mail.ru
Under the influence of the vital necessity, Romantics, long before psychological trauma was considered a disease and Z. Freud made his discoveries, tried to understand and describe in their works, diaries, letters the influence of personal and collective trauma on an individual, its manifestations, and find ways for overcoming it. Their achievements and the practical means used are illustrated through some examples of the attempts of the first generation of English Romantics (W. Wordsworth, S.T.Coleridge, R.Southey) to prevent and rehabilitate trauma in children.
Key words: English Romanticism, childhood complex trauma, ways to prevent and overcome childhood trauma, dialogue , play therapy, creativity and trauma healing, William Wordsworth, S.T. Coleridge, Robert Southey, Hartley Coleridge.