Особый путь решения аграрного вопроса в России (к 90-летию столыпинской реформы) Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

9. Markus L. A szocialdemokrata tortenetfelfogas fejlodesehez. Bp., 1963. 102-103.о.

10. Erenyi T. Szocializmus a szazadelon. Bp., 1979. 117.0.

11. Koves R., Erenyi T. Kunfi Zsigmond eletiitja. Bp., 1974. 283.0.

12. Kunfi Zsigmond valogatott frasai. Bp., 1984. 59-62.0.

13. Kunfi Zs. A masik Lit. Bp., 1911. 13., 15-18.0.

14. Kunfi Zs. Szocializmus, haborii es a bekes poigar//Szocializmus. 1912-1913. 1.sz.

15.Kunfi Zs. Nepoktatasunk bunei. Bp., 1908. 38-39.0.

16.Litvan Gy. Szabo Ervin nemzetkozi kapcsolatai-levelhagyateka tiikreben // Tortenelmi Szemle. Bp., 1964 . 1.sz. 37., 42-43.0.

17. Szabo Ervin valogatott frasai. Bp., 1958. 88.o.

18.Szabo E. "Tevtanok" a szindikalizmus korul // Vas-es Femmunkasok Lapja, 1909. November

11.

ОСОБЫЙ ПУТЬ РЕШЕНИЯ АГРАРНОГО ВОПРОСА В РОССИИ (К 90-летию столыпинской реформы)

в.м. Юрьев

Yuriev V.M. A Special Way Of Solving The Agrarian Problem In Russia (Towards The Ninetieth Anniversary Of Stolypin's Reform). The article looks at the history of the agrarian problem in Russia, on one hand, and analyses approaches to its solving, on the other.

...Россия наша, и зачем тебя потревожили? Успокоилась ведь, и хорошо тебе было...

А. Ремизов «Взвихренная Русь». Лондон, 1990. С. 10.

ХХ-й век был безжалостен к России. За 80 лет страна, и сейчас являющаяся загадкой для остального мира, прервав путь эволюционного перехода от феодализма к капитализму, метнулась через горнило революционных страстей к некой высшей социальной справедливости и, не обретя ее, ушла к начальной точке своего взлета, шагнула опять на путь капиталистического реформирования и буржуазной демократии.

Сегодня перед Россией встал опять почти весь комплекс вопросов социальноэкономического характера, продиктованный переходом от одной общественноэкономической формации к другой. Реформы не только изменяют ее хозяйственный механизм, но и меняют менталитет российских граждан, их сознание, идеалы, интересы и приоритеты жизнедеятельности.

Наиболее серьезную проблему первого этапа реформирования экономики России породило исключение из объектов разгосударствления одного из главнейших средств производства - земли. Этот вопрос служит камнем преткновения для России уже более шести веков. Начиная свою историю еще с Московского княжества, проблема частно-

го владения землей пронизывает всю социально-экономическую и политическую жизнь России на протяжении последних столетий.

К XVII веку в России в земельных отношениях сложилась поместная система. Это была особая государственная форма собственности на землю, охватывающая все население страны, обязывающая его нести определенную службу: для дворян -военную и чиновничью, для крестьян -податную.

В XVII веке начинается процесс разгосударствления собственности на землю. Влияние Западной Европы приводит к формированию нового типа собственника - помещика-дворянина. Подавляющая часть общества - крестьяне - оказываются лишенными права собственности на владение землей, как и личной юридической свободы. Их уделом становится крепостная зависимость от помещика.

Происшедшая в исторически сжатые сроки аграрная революция, начатая Петром I и его законом от 1714 года о единонаследии, приравнявшем поместья к вотчинам, юридически сформировала класс землевладельцев. Их права были подтверждены указами 1731 и 1738 годов Анны Ивановны, манифестом 1762 года Петра III и жалованной грамотой Екатерины II в 1785 году. Этот год можно считать годом осуществления в России реформы крепостничества. Но именно эта реформа создала одно из главнейших противоречий

в экономическом строе страны. Причем из чисто экономического противоречия она почти одновременно перешла в сферу политическую, вызвав многочисленные крестьянские восстания. Ведь с точки зрения крестьян помещичья частная собственность на землю не была вполне легитимной. Но и с точки зрения помещиков их частное владение землей тоже не было до конца осознанной экономической необходимостью. Это очень ярко, например, показано в произведениях Л.Н. Толстого, раскрывающих "дворянско-крестьянское" мировоззрение.

Крымская война подвела итог негативного развития крепостнической экономики России. Внутри страны остро стал вопрос отмены крепостного права. Главной проблемой новой реформы вновь был земельный вопрос. В деревне бушевали стихийные волнения, крестьяне делили помещичью землю. Значительная часть дворян, владельцев земли, не желала идти ни на какие уступки. В обществе назрел очень серьезный конфликт. И не только экономический, но и, в значительной степени, политический.

Император Александр II Высочайшим манифестом от 19 февраля 1861 года начал ликвидацию этого конфликта. Бескровно, без революционных встрясок более 20 миллионов крепостных "были признаны свободными хлебопашцами". В Российской империи появились ростки демократии и капитализма. Отмена крепостного права послужила фундаментом последующих прогрессивных преобразований в социальной, политической, культурной и главное -экономической сферах.

Однако реформа 1861 года не решила земельного вопроса. Само освобождение крестьян было осуществлено компромиссным путем, не устраивающим ни одну из сторон конфликта. В результате в среде крестьян и в среде помещиков зрело острое недовольство реформой. Первые считали, что им дали очень мало, а вторые придерживались убеждения, что у них очень много отняли.

В 1875 году крестьяне владели на правах собственности 5,8 миллиона десятин земли или 6,3 процента всех частновладельческих земель [1]. Кроме частновладельческой земли к концу XIX столетия во владении 12,3 миллиона крестьянских дворов находилось 136,9 миллиона десятин надельной государственной земли [1, с. 69]. Росло обезземеливание бедняков. В конце XIX века обезземеленные крестьяне составляли в отдельных уездах Таврической губернии

около 50 процентов, в Бессарабской губернии - около 23 процентов, в Пеновском уезде - 20 процентов и так далее [1, с. 55]. Мало обеспеченное землей крестьянство вынуждено было прибегать к аренде на самых неблагоприятных условиях. Общая площадь земель Европейской России, арендуемых крестьянами, достигла 20 - 25 миллионов десятин. Арендная плата была для многих из них невыносима, она взималась не только в денежной, но и в натуральной (продуктовой) форме. Если в 1895 году 23 процента арендаторов уплачивали третью часть продукта и 72 процента -половину продукта, то уже в 1890 году половину продукта уплачивали 86 процентов, а третью часть - чуть больше 10 процентов [1, с. 55]. По 27 губерниям Европейской России арендная плата в среднем достигла в конце XIX века 34 процента стоимости валовой продукции, или 81,1 процента чистого дохода. Во многих местах она даже превосходила чистый доход, полученный от земли. Например, в Полтавской губернии (1882 - 1892) она составила 108,4 процента, в Остерском уезде Черниговской губернии (1881 - 1882) -249,5 процента, в Силожновском уезде Рязанской губернии (1887) - 366,3 процента и тому подобное [1, с. 55]. Нередко в качестве арендной платы использовалась отработка.

Дворянское землевладение также испытывало после реформы 1861 года большие изменения.

Еще перед реформой почти половина всех дворянских имений была заложена. Правительство выкупной опекой помогло ликвидировать помещичьим хозяйствам эту задолженность. Однако переход от барщинной системы к капиталистической, организация аграрного сектора на новых технологических и управленческих основах привели к дальнейшему росту задолженности дворянского сословия. Оно вынуждено было или продавать землю, или вновь закладывать имения в Государственном, акционерных и Дворянском банках. В последний доступ другим сословиям был невозможен, а процент по кредитам был ниже, чем в других банковских институтах России. Так, за 1877 - 1905 годы дворянство продало около 20 миллионов десятин земли. Причем цены на землю постоянно росли. Если перед крестьянской реформой 1861 года средняя цена десятины равнялась 12 рублей 69 копеек, то в 1893 - 1897 годы она уже составила 44 рубля 36 копеек, то есть выросла почти в 3,5 раза [2]. Росло число имений, заложенных в раз-

личных банковских учреждениях. Так, с 1886 по 1890 год среднее число имений, на начало года состоящих в залоге, выросло соответственно с 622 до 16750, то есть более чем в 1,9 раза, а число имений, опубликованных в продажу, за этот период выросло с 1414 до 2501, то есть почти в 1,8 раза [3].

В отношении земельной собственности к концу XIX века в России сложилась крайне сложная ситуация. Часть земли, принудительно отчужденная у помещиков, была передана крестьянам без закрепления юридического владения землей. Лишь после полного покрытия выкупных платежей земля становилась их частной собственностью. В отношении "бывших крестьянских земель" сохранилась община с ее круговой порукой как механизмом регулирования податных и выкупных обязательств. Больше того, именно в ее распоряжение были переданы земли. Крестьяне без разрешения общины не могли получить паспорт, уехать на работу в город и так далее. Частный оборот земли, выход из общины были жестко ограничены. В бумагах, которые в ходе реформы выдавались крестьянам на землю, не были определены ни четкие границы земельных участков, ни их местоположение. Крестьянин в ходе этой реформы не только не стал собственником земли, но и еще более был закабален. Он превратился в некое податное государственное лицо, работающее под надзором. Результатом этого явилась стагнация в аграрном секторе. Ситуация во многом очень напоминает процесс коллективизации в 30-е годы XX века и развитие колхозно-совхозного строительства. Отсутствие стимулов к эффективным нововведениям, росту производительности труда, повышению его качества и интенсивности сочеталось с тяжелейшим налоговым бременем, круговой порукой, сдерживанием миграции аграрного населения и искусственными препятствиями его трудовой мобильности.

Все это требовало нового перераспределения земли. Однако, подчиняясь давлению помещичье-дворянских кругов, государственная власть всячески оттягивала и задерживала начало проведения нового этапа земельной реформы.

В.К. Плеве, выражая эти настроения помещиков, так сформулировал в записке на имя императора отношение к земельной реформе: "Надельные земли, имеющие государственное значение, не могут составлять предмет свободного оборота и поэтому не подлежат действию общеграж-

данских законов" [4]. Кредо этой линии заключалось в усилении всемерного контроля за земельной собственностью, опеке крестьянства, установлении жестких предельных размеров крестьянского землевладения, предотвращении формирования в аграрном секторе капиталистических отношений. Закон 1886 года, изданный Александром III, создал существенные препоны при делении имущества между членами крестьянского двора. Закон от 8 июля 1893 года установил обязательный порядок перераспределения земли в общине не реже одного раза в 12 лет. Закон от 14 декабря 1893 года сделал практически невозможным выход крестьян из общины и значительно осложнил продажу их наделов даже внутри общины.

Однако ситуация, сложившаяся в аграрном секторе экономики, резко противоречила ходу развития капитализма в промышленности России. Согласно данным Конъюнктурного института Германии продукция промышленности России с 1860 по 1900 год выросла в 7 раз, Германии - в 5 раз, Франции - в 2,5, Великобритании -в 2 раза. Длина сети железных дорог к началу XX века достигла более 50 тысяч километров. За 1880 - 1910 годы российская промышленность наращивала свои потенциалы более чем на 9 процентов в год [5].

Но, как ни быстро развивалась промышленность, сельское хозяйство к 1890 году занимало по-прежнему первенство в экономическом потенциале страны. Согласно данным всеобщей переписи 1897 года в России насчитывалось 113 миллионов десятин (1 казенная десятина равнялась 2400 квадратным саженям или 1,1 гектара) пахотных земель. Крестьянским хозяйствам принадлежало 7 миллионов десятин, 4 миллиона - крупным землевладельцам. Стоимость произведенной аграрной продукции (кроме продуктов животноводства) в 1890 году составила более 3 миллиардов рублей, а стоимость фабрично-заводской - лишь 1216 миллионов рублей [6].

Однако втягивание государства в текущее регулирование землепользования, ограничение частнособственнических отношений существенно тормозило развитие аграрного сектора.

Понять это противоречие, как и разобраться до конца в различных аспектах аграрного вопроса в России в конце XIX -начале XX веков, без рассмотрения и анализа формы русского общинного земледелия - общины - нельзя.

Сельская, или деревенская, община в России в силу ряда объективных исторических, геополитических и природноклиматических условий сохранялась на протяжении более тысячи лет. В связи с эволюцией феодальной земельной собственности структура управления и хозяйственного механизма общины менялась. К моменту реформы 1861 года настоящей общиной была только община государственных крестьян.

Для общинного землевладения характерны переделы земель с целью наделить каждого члена общины землей определенного качества, исходя из числа душ, или жителей, или едоков (как правило, мужского пола). В соответствии с наделом община распределяла между своими членами и прямые налоги по принципу круговой поруки.

Находившаяся в пользовании крепостных крестьян земля не была их собственностью, а принадлежала помещикам-землевладельцам. Последние зачастую лишали крепостных крестьян даже права перераспределять находившуюся в их пользовании землю, что составляло одну из первооснов общинной формы ведения хозяйства. В ряде помещичьих хозяйств, переходящих на капиталистическую форму организации землепользования, крепостные крестьяне фактически были переведены на роль сельскохозяйственных рабочих. Вышесказанное позволяет сделать вывод о значительно усеченном характере общинного землепользования среди крепостного крестьянства.

Начиная с первой половины XIX века вопрос о роли, месте и перспективах общинного землевладения стал одним из главных как в теоретической науке, так и в практической политической деятельности правительства и его оппозиции.

Славянофилы, а вслед за ними и официальная идеология считали общину исконно славянским институтом. Полагая, что формы экономического развития России абсолютно противоположны западноевропейским, они проповедовали общину, мир, артель в качестве исключительных хозяйственных структур, отражающих особое положение России в мире. Видный славянофил, экономист и общественный деятель Ю.Ф. Самарин писал: "...общинное начало составляет основу, грунт всей русской истории, прошедшей, настоящей и будущей; семена и корни всего великого, возносящегося на поверхность, глубоко зарыты в его плодотворной глубине, и никакое дело, никакая теория, отвергающая

эту основу, не достигнет своей цели, не будет жить" [7].

От славянофилов заимствовал идею общины и Н.Г. Чернышевский. Он ратовал не только за общинное землепользование, но и за общинное производство. Основные теоретические положения по защите общинной земельной собственности и обоснованию программы экономических преобразований, необходимых в России,

Н.Г. Чернышевский изложил в работах: "Славянофилы и вопрос об общине", "Опыт изложения главнейших условий успешного сельского хозяйства Струкова", "Исследование внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России барона Августа Гакст-гаузена", "О поземельной собственности", "Ответ на замечания г. Провинциалова", "Критика философских предубеждений против общинного владения", "Суеверия и правила логики" и ряде других.

На первый взгляд, отношение Н.Г. Чернышевского к общине выглядит странным. Осознавая поступательность исторического развития мира и объективный ход развития НТП, Н.Г. Чернышевский как экономист и историк, не мог не видеть тормозящего и стагнирующего характера общинного землевладения для российской экономики. Но, в то же время, острокритический подход к решению основных социально-экономических проблем России

XIX века, огромнейшее, можно сказать, маниакальное желание перебросить крепостническую державу в некий социальный рай, сформировали в Н.Г. Чернышевском глубокое убеждение в том, что община - это почти готовая ячейка социалистического общества, способная обеспечить стране особый путь исторического развития и избавить крестьянство от мучительного процесса "вываривания в фабричном котле капитализма".

Это противоречие несет в своей сущности глубинную основу двух исследовательских подходов к экономическому развитию земной цивилизации. Суть этих подходов - распределение производственного продукта. Один из них строится на дифференцированном, то есть неравном распределении и потреблении. Другой основан на уравнительном, то есть равном распределении и потреблении материальных и нематериальных благ и услуг в обществе.

Производство основывается на удовлетворении потребностей и протекает путем реализации интересов всех субъектов общественных отношений. Постулатность этой теоретической базы не оспаривается

никем. Она признается как буржуазной, так и марксистской экономической наукой, как классической, так и вульгарной или популистской политэкономией. Но в отношении завершающей стадии производства - потребления - единодушия не было, нет и не будет. Ведь именно распределение и потребление определяют иерархию владения объектами отношений собственности. И именно они формируют дифференцированные потребности и интересы, связанные с их удовлетворением.

Община являлась в своей сути отражением уравнительного подхода к распределению и потреблению произведенного продукта.

И не случайно, поэтому, общинный строй русской жизни составлял важнейшую особенность учения народников. Они считали общину счастливой особенностью исторической жизни России, особенностью, которая позволит избежать капитализма и в отличие от частнособственнического крестьянства перейти к крестьянскому социализму. Н.Ф. Даниельсон, видный экономист-народник, писал: "...общинное землевладение есть одно из основных материальных условий производства, на котором может быть построено здание будущего общественного хозяйства" [8]. Идеолог народничества П.Л. Лавров еще более четко определил роль общины в проектируемом обществе будущего: "Для русского социальная почва, на которой может развиваться будущность большинства русского населения в том смысле, который указан общими задачами нашего времени, есть крестьянство с общим землевладением. Развить нашу общину в смысле общинной обработки земли и общинного пользования ее продуктами, сделать из мирской сходки основной политический элемент русского общественного строя, поглотить в общественной собственности частную" [9].

Российские марксисты, в том числе

В.И. Ленин, в отношении к общине имели двоякий подход. С одной стороны, они ратовали за ее разрушение как препятствия на пути пролетаризации России, а следовательно, на пути к пролетарской революции. С другой стороны, они воспринимали "...общину, - по утверждению

В.И. Ленина, - как демократическую организацию местного управления, как товарищеский или соседний союз", который мы, безусловно, будем защищать от всякого посягательства бюрократов...". Двоякое отношение к общинному землепользованию нашло свое отражение и в аграрной

политике большевиков как в дореволюционный, так и послереволюционный период. В частности, возникшие после Октября коммунистические формы ведения хозяйства - коммуны, несли на себе отпечатки как общинного землевладения, так и утопических филанстерий. Отражением идей общины являлись и товарищества по обработке земли - прообразы колхозов. Да и сами колхозы, особенно в период до введения гарантированной денежной оплаты труда, по внешним признакам и внутренней сущности организации производства несли на себе яркий отпечаток общинного хозяйства.

Однако поступательное развитие производства настоятельно диктовало смену форм организации и управления, препятствующих росту его эффективности и интенсификации. Вслед за отменой крепостной зависимости крестьян встал вопрос и об упразднении общинного землепользования. Еще в период реформы 1861 года ряд либеральных экономистов, стоящих на базе родовой теории "государственной" школы, отвергали общинное землепользование и требовали развития частнособственнического крестьянского хозяйства. Одним из этих экономистов являлся профессор МГУ и банкир, издатель и редактор журнала "Экономический указатель" И.В. Вернадский. В работе "Проспект политической экономии" он писал: "Что касается до вопроса о хозяйстве в больших и малых участках, большими и малыми капиталами и тому подобное, то должно отличать здесь две стороны: а) вопрос владения, б) вопрос труда. Для производительности централизация вообще полезна... но владение большими участками составляет иногда препятствие к большему благоденствию поселян" ...и потому в интересах народа "лежит хозяйство в больших участках при отдельном, раздробленном владении".

Против общины выступал и другой выдающийся ученый XIX века, наш земляк, Б.Н. Чичерин. В ней, а также в круговой поруке он видел одно из основных зол сельского хозяйства России.

Государственная политика по защите общинного землепользования не могла остановить процесса капитализации деревни. Однако торможение этого процесса, сохранение в общинном владении около 4/5 надельной крестьянской земли лишь задерживало и уродовало ход развития производительных сил, который в аграрном секторе напрямую был связан с подворноучастковым владением землей.

В основе экономических и политических изменений лежит характер изменения отношений собственности. Ведь если рассматривать собственность как сложный и многофункциональный механизм отношений владения, распоряжения, использования и присвоения, то следует признать, что это саморазвивающаяся и динамичная система. В основе ее развития лежат глубочайшие противоречия как между каждым ее элементом в отдельности, так и определяющее противоречие между отношениями владения и присвоения собственности. То, что в условиях частной формы и владение и присвоение отношений собственности их взаимообуславли-вает, вовсе не означает их единоправного единства. Стремясь наиболее полно реализовать себя в присвоении, владение упрощает до линейности отношения распоряжения и использования. Но сведение всей многофакторности процесса согласования до единой точки существования вызывает нарастание внутреннего напряжения в отношении собственности как таковой.

То есть если одно физическое или юридическое лицо, выступая одновременно в роли владельца, пользователя и распределителя отношений собственности, пытается на этой базе максимизировать присвоение, его объем и качество, оно вступает из-за этого в антагонистическое противоречие со всеми другими субъектами общественного бытия. Но являясь лишь одним из этих же субъектов, такой интегрированный собственник просто растворяется в ткани общественных отношений. Подобными примерами изобилует практика хозяйственной жизни как отдельных капиталистических стран, так и всего Западного сообщества в целом.

Как правило, даже незначительное расширение производства за пределы одного среднего предприятия вызывает необходимость консолидации финансовых и материальных ресурсов нескольких или даже множества владельцев. В этом первопричина создания акционерных обществ. При этом следует отметить, что монополия и единовладение - совершенно противоположные экономические явления. Фактически на протяжении всей истории развития монополистического капитала он имел акционерную форму.

По мере роста производственного потенциала, особенно если он играет в своей форме инфраструктурообразующую роль, то есть, например, производство электроэнергии, дорожная сеть и тому подобное, его базовая собственность социализирует-

ся. И на ее основе путем национализации или иным образом формируется госсобственность. Именно госсобственность наиболее многовладетельна и одновременно наиболее социальна в плане присвоения. За ее счет содержатся институты, реализующие в условиях современного западного государства интересы не только отдельных граждан, но и всего общества в целом. Это касается таких государственных интересов, как оборона, научный потенциал, социальная сфера и так далее.

Но и в госсобственности противоречие между владением и присвоением не только не разрешается, но и, напротив, многократно возрастает из-за своей многоуровневой сложности взаимосвязи. Ведь являясь как бы опосредованным владельцем госсобственности, каждый из сограждан государства с рыночной экономикой является и индивидуальным собственником. Следовательно, в единонаправленном пространстве экономического развития каждый из субъектов отношений совершает разный по объему и качеству взнос в общественное производство. Причем при более пристальном рассмотрении этого вопроса становится ясным, что обладающий большей индивидуальной собственностью косвенно как бы многократно возрастает и в своей доле госсобственности. Но тогда присвоение на базе госсобственности равными долями и пропорциями каждым из совладельцев превращается в "экономическую утопию". И постулат марксистов о роли государства как дубины в руках правящего класса становится неоспоримым.

Но именно здесь начинается глубинное противоречие как экономического, так и социально-политического характера. Неравное присвоение вызывает деформированное отражение поведения совладельца госсобственности и в трудовом процессе, и в общественном поведении. Если в таком же ракурсе рассмотреть противоречивый характер отношений распоряжения и использования госсобственности, то, безусловно, степень деформированного отражения в жизнедеятельности государства многократно возрастает.

Социализация порождает индивидуализацию, а индивидуализация порождает обобществление собственности. Это перманентный процесс.

К началу XX века в экономике России наряду с бурным ростом промышленного и финансового капитала в аграрном секторе сохранялась стагнация, вызванная отсталой системой землепользования. В 1905

году из 395 миллионов десятин земли в 50 губерниях Европейской России частных земель было 101,7 миллиона десятин (25,8 процента), надельных - 138,8 миллиона десятин (35,1 процента), земель казны, уделов, церкви и монастырей - 154,7 миллиона десятин (39,1 процента) [10]. Около половины надельной земли находилось в руках 2,1 миллиона дворов наиболее зажиточных групп крестьянства, имевших по 15 десятин и более. Хотя главная часть надельной земли в этот период использовалась по принципу общинного землепользования (из 136,9 миллиона десятин на общинное пользование приходилось 114,1 миллиона десятин, или более 83,3 процента), община уже не гарантировала уравнительности в землепользовании и доходах. Расслоение крестьянства происходило и внутри общины. В 1893 году процент безземельных дворов равнялся 7; процент же безлошадных крестьянских дворов по 50 губерниям Европейской России в 1899 -1901 годах составлял 29,3 [10]. Скот распределялся между крестьянскими хозяйствами еще более неравномерно, чем надельная земля. В аграрном секторе экономики России сохранялись еще многочисленные крепостнические пережитки. В арендных отношениях был еще велик удельный вес издольной и отработной аренды [11].

Страна стала перед дилеммой: сохра-

нить отсталость и анахроизм, порождающие революционные волнения на селе, или провести всестороннее реформирование аграрного сектора. Выбор пал на реформы.

Проведение аграрной реформы, заложенной С.Ю. Витте, было осуществлено П.А. Столыпиным. В 1905 году П.А. Столыпин назначается Министром внутренних дел России. Он обращается к Николаю II с проектом земельной реформы, в основе которой была заложена мысль о выходе крестьянских хозяйств из общины, наделении сильных хозяйств землей и денежными ссудами, а также о заселении окраин. В августе 1906 года П.А. Столыпин возглавил Совет Министров Империи. Именно тогда он начал полнокровное проведение аграрной реформы в России.

Подготовленные им указы от 5 октября и 9 ноября 1906 года устраняли сословное деление крестьянства, гарантировали крестьянам право делить имущество между членами семьи, отчуждать наделы, выйти из общины с долей общей собственности, перешедшей в его частную, заменить подворную собственность на частную и ряд

других прав. К 1 января 1907 года Правительство под руководством П.А. Столыпина осуществило ряд мер по представлению нуждающимся крестьянам свободных казенных наделов в Европейской части России, а также земель удельных и Кабинета Его Величества, добилось разрешения на продажу крестьянам участков из состава заповедных, майоратных, ленных и поду-ховных имений, значительно снизило платежи по ссудам Крестьянского банка [12].

Первая и Вторая Государственные Думы крайне негативно встретили эти преобразования, и только Третья Государственная Дума, сформированная в ноябре 1907 года, поддержала аграрную политику П.А. Столыпина. Он изложил суть этой политики, выступая на заседании Третьей Государственной Думы, следующим образом: "Необходимо дать возможность способному, трудолюбивому крестьянину, то есть соли земли русской, освободиться от тисков, в которых он в настоящее время находится. Надо дать ему возможность укрепить за собой плоды трудов своих и представить их в неотъемлемую собственность. Пусть собственность эта будет общая там, где община не отжила, пусть она будет подворная там, где община уже не жизненна, но пусть она будет крепкая, пусть она будет наследственная. Такому собственнику-хозяину Правительство обязано помочь советом, помочь кредитом, то есть деньгами.

Теперь же надлежит немедленно браться за незаметную черную работу, надлежит сделать учет всем тем малоземельным крестьянам, которые живут земледелием, и выделить им на льготных условиях из земельного запаса необходимое количество земли... Но так как в настоящее время крестьянство оскудело, и ему не под силу оплатить тот сравнительно высокий процент, который взыскивает государство, то последнее и приняло бы на себя разницу в процентах. Мы предлагаем вам скромный, но верный путь. Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия" [13].

В области землеустройства очередными задачами Правительство во главе с П.А. Столыпиным считало организационные. Шла подготовка новых кадров землемеров, агрономов, гидротехников. Особое внимание уделялось работе по обеспечению правительственных и местных сил по

школьной реформе в плане увеличения числа школ и устройству при школах детских общежитий.

Но главный упор правительство П.А. Столыпина делало на широкую организацию крестьянских хозяйств. В докладе ученого-агронома первого разряда П.Б. Шимановского сельскохозяйственным советам при Орловской и Черниговской губернских земских управах особо отмечалось: "С целью поднятия техники сельского хозяйства требуется: а) широкая и прочная организация агрономической помощи населению; б) устройство сети опытных учреждений: опытных и показательных полей, пробных участков, лабораторий, бактериологических и метеорологических станций, семенных и племенных хозяйств, питомников, рассадников, образцовых ферм, пасек и тому подобное;

в) популяризация сельского хозяйства путем печатным, устным и демонстрацией. Издание популярных книг по всем отраслям и вопросам сельского хозяйства, картограмм, таблиц и рисунков, устройство бесед, чтений лекций и тому подобное;

г) образование сельскохозяйственных объ-

единений, синдикатов, союзов и вообще кооперативных сельскохозяйственных учреждений; д) прочная постановка сельскохозяйственного образования низшего, среднего и высшего. Устройство курсов по всем отраслям сельского хозяйства;

е) съезды сельских хозяев и представителей сельскохозяйственных обществ;

ж) устройство сельскохозяйственных складов, бюро, торговли семенами. Демонстрация сельскохозяйственных орудий и машин; з) устройство конкурсов, выставок, базаров семян. Все эти операции должны быть возложены на общественные учреждения... Жизнь бесповоротно осудила старый режим, и, надо думать, новые условия жизни дадут новые направления в развитии сельского хозяйства в России" [14].

Опора на "крепкого мужика", то есть создание крестьянской буржуазии, привело к быстрому разложению общины, укреплению частной собственности на землю. Всего с 1906 по 1915 год из общины выделилось свыше 2 миллионов домохозяев, а вместе с домохозяевами общин, в которых не было переделов, - около 2,5 миллиона домохозяев. Таким образом, за 10 лет выделилась из общины примерно третья часть всего крестьянства (с учетом 2 миллионов крестьянских дворов, которые еще не получали, но должны были получить удостоверительные акты) [15].

По 48 губерниям Европейской России общее число крестьянских дворов во всех крестьянских обществах (на начало 1913 года) составляло 14,1 миллиона, из них владели наделами на общинном праве 10,6 миллиона дворов и на подворном - 3,5 миллиона. Общее число дворов, для которых напрашивалось установление личной собственности на землю, определялось в

4,7 миллиона [16].

В качестве одной их форм выхода из общины с надельной землей, перешедшей в частную собственность, широко практиковались хутора или отруба. Первоначально они создавались главным образом на землях крестьян. Затем они стали насаждаться на землях Крестьянского банка, которые он получал путем покупки у помещиков и в результате передачи ему удельных и казенных земель. За 1906 -1916 годы при помощи банка было образовано 280 тысяч хуторов и отрубов общей площадью 2942 тысячи десятин. Хутора и отруба наиболее интенсивно возникали в западных районах России, на Украине, на Дону, в Среднем Поволжье. В таких регионах, как Средне-Волжский, Центральночерноземный, Центрально-Промышленный выделение на хутора было незначительным [17].

Составной частью Столыпинской аграрной реформы была политика переселения избыточного сельского населения в отдаленные районы России на свободные, незанятые земли. Особенно много таких земель было в Сибири и в Средней Азии. Например, даже после массового переселения крестьян плотность населения в Сибири к 1916 году не достигла одного жителя на квадратную версту.

Закон от 9 ноября 1906 года облегчал переселенцам ликвидацию их хозяйств, давал им определенные льготы и преимущества на новых, свободных землях [12, с. 95-111]. Так, с переселенцев снимались недоимки по казенным сборам, их перевозка на новые земли производилась по льготным тарифам, они освобождались на пять лет от казенных и земских денежных сборов с обложением в последующие пять лет в половинном размере, а также они получали отсрочку на три года от отбывания воинской повинности. Для выезжающих на новые земли устанавливались специальные очереди. Порядок и организация переселения и получения новых земельных наделов определялись особыми документами Правительства [12, с. 137-144].

Основными задачами переселения явились: улучшение условий землепользования

и хозяйства крестьянского населения внутри губерний; улучшение быта коренного малоземельного населения и усиление русского влияния на отдаленных окраинах государства.

С 1906 года и особенно в 1907 - 1908 годы переселенческая волна достигла громадных размеров. Только в 1908 году на отдаленные земли Сибири и Средней Азии переселилось 759 тысяч человек [18]. Однако нередко значительная часть переселенцев возвращалась назад. В среднем, начиная с 1910 года, почти 1/3 всех переселенцев возвращалась ежегодно обратно. В неурожайный 1911 год вернулось более 64 процентов переселенцев [18]. Возвращенцы были, как правило, из беднейшей части крестьянства, не имевшей на старых местах проживания собственных земельных наделов.

Анализ хода переселенческой программы П.А. Столыпина позволяет выделить главное звено, которое так же, как и реорганизация землеустройства на старых землях опорой делало "крепкого мужика". Безусловно, нельзя было только путем одних переселений оздоровить земледелие. Но именно переселенческая реформа в начале

XX века позволила России по-настоящему, экономически укрепить свое влияние и господство на окраинах империи. Колонизация свободных земель позволила сформировать устойчивые поселения русских крестьян в Восточной Сибири, на Дальнем Востоке и в Средней Азии. Многие из этих форпостов стали в дальнейшем отправными центрами индустриализации этих регионов.

Особую роль в активизации аграрных преобразований играла финансовая политика и банковские институты. В 1909 году из общины вышло 579 тысяч дворов. Этому способствовала возможность получить процент под залог в Крестьянском банке.

Крестьянский банк, так же, как и Дворянский ипотечный банк, служил серьезным рычагом при проведении Столыпинской земельной политики. В ее основе лежала скупка земли у помещиков. Эти операции Крестьянский банк начал проводить еще в конце XIX века. Особенно развернулись его операции по скупке земли в начале XX века, в частности в 1906 - 1908 годах. Если в 1910 году было куплено 94,5 тысячи десятин, то в 1906 году - уже 1144,5 миллиона десятин, а в 1907 году - 1519,8 миллиона десятин [19] .

Купленная у землевладельцев земля вместе с переданной удельным ведомствам составляла земельный фонд банка, распро-

даваемый преимущественно крестьянам, выходившим на хутора и отруба. Выдавая ссуды при покупке земли на отруба, Крестьянский банк определял их размер в сумме 95 процентов от оценки реализуемой земли, а при покупке земли на хутора - в размере 100 процентов. Ссуда, выданная Крестьянским банком, погашалась на протяжении 55,5 лет равными долями. С 1883 по 1915 год через Крестьянский банк крестьяне и сельские общества купили, по данным официальной статистики, более 17,7 миллиона десятин земли [17]. Банк также практиковал продажу разорившихся крестьянских хозяйств или несостоятельных ссудозаемщиков. В 1912 году таких случаев было 4054, в 1913 году с "молотка" было продано 3836 крестьянских усадеб, в 1915 году - 3623 хозяйства [19].

Деятельность Крестьянского банка и других банковских институтов способствовала концентрации земли у крепких крестьянских хозяйств, что, безусловно, способствовало росту производительных сил в аграрном секторе. Из материалов обследования 22399 хозяйств в 12 уездах виден рост обеспеченности хозяйств инвентарем и машинами, четко прослеживается тенденция к улучшению систем полеводства, улучшению обработки почвы, сокращению трехполья, повышению доли удобряемой пашни и, наконец, к росту урожайности [20]. В землеустроенных хозяйствах на надельных землях стоимость построек увеличилась на 24 процента, а на банковских и казенных землях - на 45 процентов. Общая стоимость инвентаря возросла на надельных землях почти на 40 процентов, а на банковских и казенных землях - более чем в 2 раза. Общая численность скота в обследованных хозяйствах увеличилась, хотя в хозяйствах на надельных землях она уменьшилась. Хозяйств с трехпольными и многопольными севооборотами после землеустройства стало в 4 раза больше, урожай хлебов за 1912 - 1913 годы в землеустроенных хозяйствах по всем видам посевов в подавляющем числе случаев был выше, чем в сельских обществах, где сохранялась чересполосица [20].

Помимо Крестьянского банка, являющегося официальным государственным учреждением, ипотечные кредиты представляли 10 акционерных земельных банков, 36 городских и губернских кредитных обществ. В стране активно формировался земельный рынок. Объем продажи земли в Европейской части России вырос с 157 тысяч десятин в 1908 году до 724 тысяч

десятин в 1913 году, то есть более, чем в

4,6 раза [6, с. 16-17].

5 сентября 1911 года П.А. Столыпин скончался от ран, полученных от пуль террориста в Киеве. Но как пророчески написал губернатор Киева А. Гире: "Пройдет лихолетье, и в историю возрождения Отечества имя Столыпина войдет еще более прославленным. В его заветах будет строиться Россия" [6, с. 29]. Именно с реформой П.А. Столыпина связаны невиданные темпы развития сельского хозяйства России в 1907 - 1917 годы. За это десятилетие произошли такие сдвиги, последствия которых мы ощущаем еще и сегодня.

Как следствие этих реформ и становления новых условий организации аграрного сектора резко возрос объем сельскохозяйственной продукции. Причем его увеличение произошло не только за счет освоения новых земель, но и за счет повышения производительности труда. Так, валовая продукция сельского хозяйства Европейской части России в 1909 - 1913 годы на треть превышала объем 1900 года [21].

Надо учесть, что увеличивалось не только производство зерновых. Например, хлопок-сырец. Если в конце XIX века его собрали около 3 миллионов пудов, то в 1915 году - 39 миллионов пудов, то есть в 11 раз больше. Продукция животноводства за 1907 - 1917 годы выросла в стране в 2 раза, а поголовье крупного рогатого скота увеличилось на 75 процентов. Возросло не только поголовье скота, но и его продуктивность. В среднем в России в крестьянских хозяйствах корова давала более 3 тысяч литров молока в год, а в помещичьих -около 9 тысяч литров [6, с. 16-17].

Помимо зерновых экспортировались лен, шерсть, яйца, сливочное масло, мясо птицы, сало, щетина. Так, яиц вывозилось более, чем на 15 миллионов рублей в год. Экспорт щетины приносил доход более 6 миллионов рублей в год. В 1912 году было продано сливочного масла на 68 миллионов рублей. Эта сумма вдвое выше стоимости золота в рублях, добытого в стране в том же году. Даже нетрадиционные отрасли сельского хозяйства России, такие как шелководство и виноградство, получили в это время свое бурное развитие. Так, в Бессарабии, Харьковской и Черниговской губерниях Комитет шелководства Императорского Вольного Экономического Общества совместно с кафедрой зоологии Московского университета создали центр русского шелководства. Своего виноградного вина в России всегда не хватало, но уже к 1910 году его производилось до 20

миллионов ведер в год, крепостью до 12 процентов спирта (казенное ведро равнялось 12,3 литра).

Благодаря бурному развитию сельского хозяйства и высоким темпам развития промышленности в России в эти же годы заметно выросло народное благосостояние. К 1913 году по объему "народного имущества" наша страна вышла на третье место в мире [6, с. 16-17].

Но это парадная сторона экономики России. Детальный анализ состояния аграрного сектора российской экономики периода 1910 - 1916 годов позволяет сделать неутешительный вывод: экономически данная сфера народного хозяйства России была малоэффективна [22].

По эффективности и капиталовооруженности своей главной - аграрной - отрасли Россия значительно уступала большинству стран. Так, в 1913 году национальный доход от российского аграрного сектора на душу сельскохозяйственного населения составил 52 рубля, в США - не менее 282 рублей. Причиной, как отмечали русские экономисты, была бедность российского сельского хозяйства капиталами и орудиями труда. Если в Америке перед Первой мировой войной в среднем на ферму приходилось капитала, считая постройки, живой и мертвый инвентарь, около 3900 рублей, то капитал среднего крестьянского хозяйства Европейской России едва достигал 900 рублей.

По образному выражению профессора

Н.П. Огановского: "При описанных условиях малой снабженности капиталом наше сельское хозяйство, если и шло по пути интенсификации, то эта интенсификация носила преимущественно характер трудо-интенсификации".

Повышение культуры и производительности в растениеводстве позволяло передовым странам пропорционально развивать животноводческие отрасли. Например, интенсификация сельскохозяйственного производства позволила Дании, имевшей в 1913 году всего 2,5 миллиона голов скота, вывезти за границу 91,7 тысячи тонн масла на сумму 104,3 миллиона рублей. В то же время Россия, располагавшая 52,4 миллиона голов (в 20 раз больше), экспортировала только 76,5 тысячи тонн на сумму 71 миллион рублей.

Итак, приведенные выше показатели однозначно указывают на общую отсталость царской России от развитых стран по большинству показателей экономического развития в главной отрасли - аграрной. Вот статистические данные о производстве зерна

в России в 1913 году, который считается самым удачным и урожайным. В 1913 году было собрано 87,1 миллиона тонн зерна, в том числе: пшеницы - 28,0, ржи - 25,7, ячменя - 13,1, кукурузы - 2,1, овса - 18,2 миллиона тонн. Кроме того, в 1913 году в России было собрано 4,1 миллиона тонн проса, гречихи и полбы. Этот рекордный урожай лишь на 1/4 выше среднего урожая в России в 1908 - 1912 годы или в 1914 году. В США в 1913, явно неурожайном для них году, собрано 104,1 миллиона тонн зерна, что на 13 миллионов тонн больше российского сбора, в основном за счет зерна кукурузы. А в другие периоды, например, в 1910 или в 1912 году, кукурузного зерна намолачивалось более 80 миллионов тонн [17].

Россия традиционно использовала в земледелии экстенсивные приемы, что не позволяло резко повысить урожайность, а следовательно, и уменьшить разрыв в соревновании с ведущими странами. А развитые страны увеличивали производство за счет роста урожайности при использовании новейших факторов интенсификации земледелия. В результате Германия за десятилетие повысила урожайность зерновых к 1913 году почти на 30 процентов, Канада - на 20 - 30, США - на 15 - 20 процентов.

Низкие показатели зернопроизводства для многонаселенной России оборачивались не только отказом от расширения животноводческих отраслей, но и полуголодным существованием населения. О степени обеспеченности зерном некоторых стран в 1913 году, без учета внешнеэкономической деятельности, можно судить по следующим показателям: на душу населения Канада, Аргентина и США произвели 1799, 1573 и 1062 килограмма зерна соответственно, а Россия только 521 килограмм. И еще ниже показатели у Германии, Австро-Венгрии и Франции - 458, 448, 435 килограммов соответственно, но в первой группе стран - мировые экспортеры, а во второй - импортеры зерна [17].

Анализ экспорта зерна из России позволяет сделать вывод, что его основными производителями являлись помещичьи хозяйства, а не крестьянские, большинство из которых влачили жалкое существование. Анализируя питание крестьянства в начале XX века, крупный русский экономист П. Лохтин писал: "Роль молока и молочных продуктов, как и пищи крестьян, ничтожно - на крестьянскую душу молока в год приходилось около 30 литров, городские жители Петербурга, Москвы и

других городов за год потребляли около 50 килограммов мяса. И если бы остающееся количество мяса были равномерно распределено между крестьянскими хозяйствами (что, естественно, было невозможным), то на человека в год приходилось бы около 6 килограммов мяса! Или, если принять, что на одну еду нужно крестьянину один фунт мяса, то они едят, следовательно, мяса около 15-ти раз в год. Сравнение России с другими странами относительно количества хлеба, приходящегося на одного человека населения вообще, показывает, что избытков хлеба в ней не имеется, и если она вывозит хлеб, то лишь вследствие бедности народа, ограничивающегося незначительным количеством хлеба для потребления". Особенно страшно звучит в устах бесстрастного ученого такое наблюдение: "Такое сокращение в потреблении пищи возможно при зимнем бездеятельном состоянии многих крестьян или отдельных членов их семей, при условии краткого пребывания на холоде и употребления на пользу тела теплоты топлива, согревающего избы". Даже в самом "благополучном" 1913 году, если из рекордного урожая вычесть хлеб, вывезенный за рубеж, перегнанный на спирт и запасенный для кормления лошадей, то на каждого жителя России было заготовлено чуть больше одного килограмма зерна на день. В результате недоедания смертность в России достигла 35 человек в год в расчете на 1000 жителей.

Для сравнения можно привести состав пищи немецкого крестьянина той же поры: хлебных продуктов - 262 килограмма в год, мяса - 64 килограмма, масла, сала, сыра - 22 килограмма, молока - 180 килограммов. В сумме, в переводе на хлеб, немецкий крестьянин потреблял 590 кило-грамов в год, то есть в 2 раза больше российского крестьянина.

Особо следует остановиться на качестве российского зернового экспорта. В 1913 году стоимость зернового экспорта достигла 567 миллионов рублей, что составило 37 процентов от вывоза всех российских продуктов [1, с. 205-226].

Автор книги "Экономическая география России" (1916) С. Дмитриев отмечал, что "основной продукт нашего вывоза - хлеб -отличается значительной засоренностью (иногда 5-8 процентов веса), не имеет строго определенной классификации, отчего русское зерно расценивается на европейском рынке ниже, чем зерно других государств. Хлеб вывозится зерном, вывоз муки крайне незначителен, а мука оцени-

вается почти вдвое дороже зерна" [23]. Россия же всегда торговала ущербно. Кроме того, что за бесценок отдавала продовольственное зерно, но немало вывозила кормового. Так, в 1913 году она произвела всего 2,1 миллиона тонн кукурузного зерна, но 0,6 миллиона тонн или 27 процентов экспортировала. А США, получившие почти 61 миллион тонн этого зернового корма, вывезли из страны только 1,2 миллиона тонн или около 2 процентов. Именно тогда была заложена основа фундаментального отставания нашего сельскохозяйственного сектора не только от США, но и от большинства индустриально-развитых стран. Когда же техническое, а вместе с тем и технологическое отставание обернулось несколькими голодными годами, Россия стала отдавать за иностранные машины и оборудование самое ценное - хлеб. Выяснилось, что не барин, и не царь-батюшка, а научно-технический прогресс может спасти страну от бескормицы [22, с. 174].

Великий агрохимик и энциклопедист Д.Н. Прянишников, анализируя производство зерна и внешнеторговую деятельность России и США в 1910 - 1913 годы, писал: "Что же заставляет Россию продолжать вывозить хлеб в размере 15 процентов своего урожая, продукции, в 2,5 раза меньшей, чем в США... Причина лежит главным образом в том, что мы запоздали с развитием собственной промышленности... мы вынуждены получать многое из-за границы, а давать в обмен приходится преимущественно зерно (частью лен, пеньку, лес). Итак, пока для нас вывоз есть неизбежное зло, обрекающее крестьянство на вегетарианское питание” [24].

Все вышесказанное, по праву, можно отнести и к аграрному сектору Тамбовской губернии. При этом следует отметить, что тамбовский регион к 1910 году стал одним их важнейших зерновых районов России. Значительное количество произведенного в нем зерна экспортировалось. Так, на железнодорожных станциях, расположенных на Тамбовщине, 70 процентов перевозок занимали хлебные грузы. Они шли как на север и запад, так и к Москве и Балтийским портам. Особую значимость в торговле зерном и мукой занимали хлебные ярмарки в Моршанске, Кирсанове, Козлове [25].

В структуре посевных площадей в 1913 году в Тамбовской губернии на зерновой клин приходилось 89,9 процента, в том числе: на ртокь - 46,8 процента, овес - 27,2 процента, просо - 12,5 процента. Пшеница

занимала в структуре посевных площадей чуть более 0,7 процента. Среди других культур, широко районированных на Тамбовщине, можно выделить подсолнечник, занимавший около 2,3 процента посевных площадей, и картофель, под которым было до 3,3 процента обработанной земли [26].

Особый интерес представляет анализ урожайности сельскохозяйственных культур в Тамбовской губернии по состоянию на конец 1913 года. В целом урожайность зерновых составила в губернии в этот период 7,7 центнера с одного гектара. Наивысшая урожайность была у озимой пшеницы - более 9 центнеров с гектара, овса -

8,8 центнера с гектара и у проса - 6,8 центнера с гектара. Высокой урожайностью отличались технические культуры. Так, сахарная свекла дала в 1913 году 164 центнера с гектара. Такому урожаю позавидовали бы и сегодня. Ведь в 1995 году средняя урожайность сахарной свеклы по области составила 147 центнеров с гектара. Аналогичная картина наблюдается и по подсолнечнику и картофелю. В 1913 году урожайность картофеля составила 95 центнеров с гектара, а всего в губернии было собрано 531,2 тысячи тонн. В 1995 году при урожайности 89 центнеров с гектара заготовлено в области чуть более 7,9 тысячи тонн. Однако следует отметить, что в 1913 году площадь Тамбовской губернии почти вдвое была больше нынешней Тамбовской области [26, с. 94].

Анализ аграрного сектора был бы неполным без рассмотрения животноводческих отраслей. По состоянию на лето 1916 года в Тамбовской губернии насчитывалось более 572,1 тысячи голов крупного рогатого скота, в том числе 281,4 тысячи голов коров. В хозяйствах губернии было 234,1 тысячи голов свиней и более 1760 тысяч голов овец и коз [26, с. 101]. В 1995 году численность основных видов скота в хозяйствах всех категорий Тамбовской области к началу октября характеризовалась следующими данными: поголовье

крупного скота составило 528,8 тысячи голов, в том числе коровы - 242,6 тысячи голов, свиньи - 489,2 тысячи голов, овцы и козы - 211,3 тысячи голов [26, с. 70].

Итог вышепроведенного анализа неутешителен. Необходимость земельной реформы в России в начале XX века была вопиющей. И реформа была проведена. Но идеология земельной реформы оказалась неверной по своей сути и определению сроков проведения. Безусловно, ни П.А. Столыпин, ни другие отцы реформы не предполагали многих изменений в ходе

исторического процесса. Их упование на величайшее трудолюбие русского крестьянства, его всепрощенческое восприятие мира и великое терпение не сбылись. Крестьянство не могло ждать результатов реформы 20 - 30 лет и при определенных исторических условиях ускорило процесс передачи земли в свое пользование. Но именно это нетерпение обернулось для русского крестьянства потерей как земли, так и крестьянского мировоззрения.

Слабейшее звено земельной реформы -идеология, дала главный сбой. Крестьянство находилось не просто в состоянии развала общинной организации производства, но и разложения своего менталитета. Отток из деревень наиболее трудоспособной части крестьянства первоначально в города на промышленные предприятия, а потом на фронты первой мировой войны резко изменил структуру крестьянского населения. В нем, с одной стороны, усилилась прослойка зажиточного крестьянства - кулаков, а с другой стороны, возросло число люмпенизированного крестьянства - батраков и безлошадных жителей сельской местности, фактически не ведущих своего хозяйства. Социальное неравенство, усиливающееся в ходе земельной реформы, неизбежно привело к социальному взрыву в деревне.

Последующие годы трудно назвать благоприятными для экономики России. Революция 1917 года и Гражданская война в России существенно подорвали хозяйственный потенциал страны. Курс на "индустриализацию СССР" потребовал в 30-е годы поиска источника долгосрочных и безвозмездных инвестиций. Таким единственным источником могло быть и стало сельское хозяйство. Проведенная в эти годы аграрная реформа создала колхознокооперативную форму хозяйствования на селе. Однако земля осталась собственностью государства. Благодаря такому построению здания аграрного сектора стало возможным обесцененное и почти безвозмездное изъятие сельскохозяйственной продукции. Но бесконечно этот процесс продолжаться не мог. В результате уже к началу 60-х годов в сельском хозяйстве возник перманентный экономический кризис. Ни распашка целинных степей Казахстана, ни замена трудодней фиксированной гарантированной оплатой труда, ни введение элементов хозрасчета в хозяйственную практику уже не могли разрешить возникшие глубочайшие противоречия на селе.

Суть этих противоречий заключается в отделении сельхозпроизводителя от владе-

ния собственностью на землю. А следовательно, возникает невозможность в полной мере воспользоваться отношением присвоения. То есть богатство, создаваемое в аграрном секторе, произвольно (прямо и косвенно) изымалось реальным собственником земли - государством. Поэтому, безрезультатными оказались попытки введения на селе семейного подряда, создание фермерских хозяйств. Попытка создания последних была уже социалистическим ренессансом земельной реформы П.А. Столыпина. Но упование на ущербную идеологию реформы вновь обернулось крахом.

Начало формирования первых фермерских хозяйств относится к 1991 году. Тогда было создано 49 тысяч фермерских хозяйств. Настоящий бум их организации пришелся на 1992 год. Их прирост за год составил 133,8 тысячи хозяйств. Однако, начиная с 1993 года, и особенно в 1994 году, активность в создании новых хозяйств частного типа спадает. Так, за 1994 год возникло всего 9200 новых частных фермерских хозяйств, то есть прирост составил всего 4 процента. Причем, в III и IV кварталах 1994 года больше хозяйств разорялось и ликвидировалось, чем создавалось. Всего за этот период было ликвидировано 6,4 тысячи фермерских хозяйств. В 1995 году было образовано лишь 1000 частных хозяйств. Причем, 55 процентов фермерских земель на конец 1995 года оказались заброшенными. По данным Госкомстата, на долю фермеров приходится лишь 5,2 процента всех сельскохозяйственных угодий страны и 6,1 процента пашни. Доля фермеров в валовой продукции сельского хозяйства составила в 1995 году всего 2 процента. Фактически программа ввода фермерства в России оказалась проваленной [27, 28].

Многие из тех, кто ушел с полей, столкнулись с печальным фактом наших дней: настоящей правовой защищенности у фермеров сегодня нет. Те законы, которые действуют, могут трактоваться так, что фермер из хозяина превращается в жалкого просителя. Проекты важнейших законов "О сельскохозяйственной кооперации", "О крестьянском и фермерском хозяйстве" пока все еще не приняты законодательной властью.

Больно бьют по фермерам, как и по другим крестьянам, объединеным в акционерные общества или кооперативы, просчеты, допущенные в тактике реформ. Сегодня за единицу аграрной продукции крестьянин способен купить в четыре-пять раз меньше средств производства, чем че-

тыре года назад. Мировой опыт выработал определенные соотношения между ценой тонны пшеницы и ценой нефтепродуктов, идущих на ее производство. Например, в Западной Европе и Северной Америке тонна пшеницы стоит столько же, сколько две тонны бензина или три тонны дизельного топлива. Российскому крестьянину, чтобы купить тонну солярки, сегодня приходится продавать уже пять тонн зерна.

Однако разорение мелкого хозяйства в аграрном секторе является атрибутом экономической действительности всех развитых капиталистических государств и стран с традиционной частной собственностью на землю. И это касается не только США или стран-членов Европейского Сообщества, но и, например, таких, как Польша.

Аграрный сектор в экономике Польши очень весом: по обоим показателям -удельному весу сельского производства в национальном продукте и проценту занятости в аграрном секторе - страна лидирует в восточноевропейской четверке. В стране сейчас около 2,1 миллиона индивидуальных крестьянских хозяйств, каждое из которых занимает в среднем 5,5 гектара земли. Однако эффективность польского сельского хозяйства остается низкой. И конкурировать с западными производителями польским фермерам сложно не только на внешнем, но и на собственном внутреннем рынке, так как дотации и компенсации для аграриев по европейскому образцу Польше не по карману. В результате происходит вымывание мелких фермерских хозяйств из аграрного сектора Польши. Министерство сельского хозяйства, в недавно опубликованном прогнозе, считает, что к 2000 году в стране сохранится лишь 600 тысяч крестьянских хозяйств [29].

Опыт четырех лет проведения аграрной реформы в России показывает, что этот процесс не может быть пущен на самотек, а нуждается в кропотливой и эффективной работе госорганов.

Однако само разгосударствление, осуществленное в аграрном секторе, больше похоже на игру, чем на хозяйственную реформу. Так, по данным Тамбовского областного комитета статистики в 1992 году в области насчитывалось 494 сельхозпредприятия, в том числе: 171 колхоз, 115 совхозов и 208 предприятий нового типа; из них товариществ - 93 хозяйства, сельхозкооперативов - 106 хозяйств, фермерских ассоциаций - 1. В 1994 году структура организации сельхозсектора на Там-

бовщине выглядела следующим образом: всего сельхозпредприятий 493, в том числе: 153 колхоза, 58 совхозов и 282 предприятия нового типа; из них: товариществ -127, сельхозкооперативов - 121, фермерских ассоциаций - 1. То есть за 3 года 18 колхозов стали именоваться сельхозкооперативами, что по существу одно и то же, а 57 совхозов или стали товариществами, или перешли на роль подсобных хозяйств крупных промышленных предприятий [30]. Говоря другими словами, произошла смена вывесок на конторах, а суть экономического состояния хозяйствующих сельхоз-субъектов осталась неизменной. Земля остается в собственности государства, выделенные земельные паи не имеют юридической формы наследования, а сама земля все еще не может быть выражена в стоимостном объеме, а следовательно, не является объектом товарно-денежных отношений, хотя официально ограниченная частная собственность на землю была введена еще в СССР в 1990 году. Землей могли владеть фермеры, садоводы, колхозы и совхозы, но не предприниматели и промышленные предприятия. Окончательно право частной собственности на землю было закреплено в Конституции РФ, принятой в декабре 1993 года. Однако механизма реального владения землей не было и нет. Возможно, определенные сдвиги в этом вопросе внесут Указы Президента РФ от 5 марта 1996 года. Но и они не дают полного ответа на вопросы о владении и использовании земли, оценке ее стоимости и алгоритме вторичной продажи на рынке материальных ресурсов.

В результате углубляющегося кризиса в агарарном секторе в производстве сельхозпродукции образовалась устойчивая тенденция к спаду. По данным Госкомстата и Центра экономической конъюнктуры валовой объем сельскохозяйственного производства в России сократился в 1994 году на 9 процентов, что явилось продолжением спада 1992 и 1993 годов (на 9 и 4 процента соответственно). В 1995 году спад производства в сельском хозяйстве еще более усилился. Особенно резкое падение отмечалось в земледельческих отраслях. Общее сокращение объемов производства составило 22 процента относительно уровня 1994 года. Так, производство пшеницы сократилось в 1995 году по сравнению с 1994 годом на 6 процентов, гречихи - на 25 процентов, зернофуражных культур - на 36 процентов. Всего в 1995 году было собрано 64,5 миллиона тонн зерна, что на 16,8 миллиона тонн меньше

объема 1994 года; заметно упало и производство продукции животноводства. Мяса и птицы в живом весе было произведено в

1994 году на 9 процентов меньше, чем в

1993 году, и на 31,6 процента ниже уровня 1990 года [32].

В 1995 году Россия получила еще меньше продукции животноводства - 2200 тысяч тонн мяса, а в 1997 году получит, от силы, 2050 тысяч тонн. Все, что можно было зарезать и скушать, пустили под нож. Требуются время, силы, средства, чтобы пополнить поредевшее общественное стадо.

Заметно ухудшилось состояние и в перерабатывающем секторе. В 1990 году у нас было выпущено 1689 тысяч тонн колбас, в 1994 году - лишь 1046 тысяч тонн. В

1995 - 1996 годы можно рассчитывать максимум на 1000 тонн, а в 2000 году - на 1100 тысяч тонн.

Резко сократилось производство молока. По сравнению с 1990 годом в 1994 году молока произведено на 25,5 процента меньше. В том же году получено всего лишь 5700 тысяч тонн молока, а в 1995 году получено еще меньше, около 5500 тысяч тонн. Такой же удручающий рубеж сохранится, по всей видимости, и в 1996, и в 1997 годах.

Соответственно сократилось и производство сливочного масла. С 828 тысяч тонн в 1990 году до 460 тысяч тонн - в

1994 году. В 1995 году масла произведено не более 410 тысяч тонн, а в 1997 году ожидается менее 370 тысяч тонн. Становится дефицитом и отечественный сыр, производство которого упало с 439 тысяч тонн в 1990 году до 267 тысяч тонн - в

1994 году. В 1995 году сокращение объема производства сыра составило еще 7 процентов по сравнению с предыдущим годом. Продолжает падать производство сухого молока, молочных консервов, сахара. Производство яиц в 1994 году упало, по сравнению с 1993 годом, на 7 процентов, а относительно уровня 1990 года более, чем на 22 процента или почти на 10 миллиардов штук. В итоге появляются на прилавках магазинов отечественные пищевые концентраты, чай, безалкогольные напитки. Еще дефицитнее обещает быть отечественное подсолнечное масло. Если в 1990 году его было произведено 1114 тысяч тонн, а в 1994 году - 782 тысячи тонн, то в

1995 году производство составляет, от силы, 575 тысяч тонн. Регионы, его выпускающие, теперь частенько продают семена подсолнечника за границу. Например, в Турцию. А потом мы покупаем за валюту

готовую продукцию в красивых импортных бутылках с этикетками на иностранном языке, произведенную из наших российских семян подсолнечника [31].

Сократились площади обрабатываемых земель и количество применяемых удобрений. По данным Минсельхоза, тяжелое финансовое положение не позволило многим сельскохозяйственным предприятиям обеспечить выполнение полевых работ. В целом по России в 1995 году меньше, чем в прошлом году посеяно кукурузы на зерно и кормовые цели, уменьшились посевы гречихи и риса. Одновременно на 95 тысяч гектаров, то есть на 23 процента, по сравнению с прошлым годом, сократилась общая площадь посадки картофеля. Под урожай 1995 года было посеяно 13,2 миллиона гектаров озимых культур, что почти на 400 тысяч гектаров меньше показателя прошлого года. В 1994 году в среднем на гектар приходилось 1,8 тонны органических удобрений и лишь 24 килограмма химических удобрений. Для сравнения, в 1993 году, соответственно, 2,6 тонны и 46 килограммов. А в 1985 году на один гектар сельхозугодий (в основном пашни) было внесено 95 килограммов химических удобрений [27, с. 139-146].

Заметно снизилась в 1994 году и доля инвестиций в сельское хозяйство в общем объеме капиталовложений в отрасли материального производства. Если в 1993 году она составила 17 процентов, то в 1994 году - менее 10 процентов. В 1996 году бюджетом предусмотрено 13 триллионов рублей, что, по сравнению с бюджетной поддержкой аграрного сектора Германии, меньше почти в 4 раза. И это при том, что размеры России и Германии несовместимы [33].

Складывающаяся обстановка в сфере производства сельхозпродукции заставляет неселение переходить к самоснабжению. Так, в приусадебных хозяйствах граждан в 1994 году было произведено более 88 процентов всего собранного в стране картофеля, 67 процентов овощей, 43 процента мяса, 39 процентов молока, 28 процентов яиц. Что, соответственно, больше объемов 1992 года по картофелю - на 10 процентов, овощам - на 12 процентов, мясу - на 8 процентов, молоку - на 8, яйцу - на 2 процента [31, с. 106].

Всего в 1994 году новые земельные участки получили 500 тысяч семей, а доля приусадебного клина выросла еще на 50 тысяч гектаров. Доля же крупных сельхозпредприятий (действующих и перешедших в акционерную форму собственности

колхозов и совхозов) в общем объеме производства сократилась.

Следует обратить внимание и на такой факт, что более полное задействование личного интереса и его повышенная ориентация на конечный результат позволяет даже в сегодняшних неблагоприятиных экономических условиях повышать эффективность производства сельхозпродукции. По данным статкомитета Тамбовской области, валовая продукция сельского хозяйства в крупных сельхозпредприятиях сократилась в 1994 году по сравнению с 1985 годом (в сопоставимых ценах) на 48,7 процента, а в хозяйствах населения за тот же период выросла на 35,5 процента. Наиболее заметно влияние личного интереса в различных категориях хозяйств области. Так, в

1994 году средняя урожайность картофеля в крупных сельхозпредприятиях Тамбовской области составила с гектара 41,2 центнера, а в хозяйствах населения - 109,4 центнера, то есть в 2,7 раза выше. Аналогичная картина наблюдается при сравнении валового надоя на одну корову. В 1994 году в крупных сельхозпредприятиях он составил 1551 килограмм, а в хозяйствах населения - 2575 килограммов, то есть в

1,7 раза выше [30, с. 308-381].

Однако резкий переход к чисто рыночным отношениям в землепользовании вряд ли даст позитивные изменения. На то есть целый ряд причин.

Во-первых, сложившаяся система обработки земли и выращивания скота и птицы требует крупных производств, построенных на использовании крупногабаритной и энергоемкой техники. Отсутствует эффективная структура переработки сельхозпродукции, максимально приближенная к производителям.

Во-вторых, кадры сельскохозяйственного сектора представлены в основном узкими специалистами или малоквалифицированными работниками. Лиц, знакомых одновременно и с агротехникой, и с животноводством, и с механизацией, на селе крайне мало.

В-третьих, произошедшие на селе изменения существенно деформировали морально-этические нормы и традиции, разрушили культ пахаря-сеятеля, которого наш земляк С.Н. Сергеев-Ценский в поэме "Печаль полей" назвал плодотвор-цем полей.

В-четвертых, село имеет неразвитую инфраструктуру, плохую базу социальнокультурных объектов, значительную недо-комплектованность в кадрах врачей, учителей, работников культуры.

В-пятых, демографически сельское население находится в неблагоприятных условиях: высока доля лиц старших возрастов, растет миграция молодежи, падает рождаемость, снижается доля сельских жителей в структуре населения страны.

Все это диктует определенную осторожность в проведении рыночной аграрной реформы на селе, и, в первую очередь, в введении частной собственности на землю. Это процесс длительный и требует значительной подготовительной работы. Например, создание научно-обоснованного земельного кадастра, простой и эффективной методики определения цены на землю и так далее.

Но откладывать проведение подлинной приватизации на селе уже просто невозможно. Кризис в аграрном секторе экономики крайне неблагоприятно влияет на все состояние народного хозяйства России.

Однако лишь с четвертой попытки, но в первом чтении Госдумой был принят летом 1995 года один из законов первостепенной важности - Земельный кодекс. Полтора года велось обсуждение его статей. Более 800 поправок внесено в текст данного документа, но ни у депутатов 5 Госдумы, ни у депутатов новой 6 Госдумы все еще нет единого мнения по этому важнейшему законодательному акту.

Однако предлагаемый текст Кодекса не решает вопроса о частном владении землей. Он предусматривает разделить частную собственность лишь на участки для ведения личного подсобного хозяйства, коллективного садоводства и животноводства и индивидуального и частного строительства. В крупных городах предусматривается только аренда земельных участков. Что касается сельхозугодий, то частная собственность здесь фактически не признается: залог и продажа таких земельных участков однозначно не допускается. Однако участки, находящиеся в собственности крестьянских (фермерских) хозяйств, можно сдавать в аренду или обменивать. Колхозы и совхозы, уже реорганизованные в акционерные общества, являются собственниками земельных угодий, которые они также могут либо отдать в аренду, либо обменивать. Те колхозы и совхозы, которые пока не преобразованы в акционерные общества, могут получить землю в постоянное бессрочное пользование путем передачи земельных паев их членами либо в аренду на срок до 50 лет. Иностранным юридическим и физическим лицам, а также лицам без гражданства разрешена лишь аренда земельных участков.

Однако в 1995 году в целом по стране уже было совершено 300 тысяч сделок купли-продажи земли, что в несколько раз больше, чем в 1994 году. То есть процесс разгосударствления земли пошел стихийно [28].

Уход от решения вопроса номер один - о собственности на землю - не способствует оздоровлению аграрного сектора, препятствует нормализации в нем эффективных экономических отношений. Исследования, проведенные в целом ряде регионов страны в период 1993 - 1994 годов, позволяют сделать вывод о том, что на сегодня в обществе созданы социальные, правовые и экономические предпосылки многоуклад-ности в аграрном секторе. Но процесс этот длительный и сложный, искусственное ускорение может нанести непоправимый урон обществу.

Вместе с тем затягивание вопроса о механизме передачи или выкупа земли приводит к активизации законодательных решений по нему на местах. Так, в Тюменской области администрацией издано распоряжение о порядке продажи земли: ее может вести только областной фонд имущества. Установлено, что если план приватизации предприятий был утвержден до 12 ноября 1994 года, то цена включенной в него земли возрастает в три раза. Если же он утвержден после этой даты, то цена земли в нем определена с учетом соответствующего постановления Правительства РФ.

Особый интерес в проведении аграрной реформы в регионах вызывает так называемый "Нижегородский вариант". Суть земельной реформы в Нижегородской области, проводимой с помощью экспертов Международной Финансовой Корпорации (International Finance Corporation), состоит в том, что работник сельскохозяйственного предприятия получает право на получение земельной доли, части земли этого хозяйства и имущественного пая - стоимости доли общего имущества.

Земельная доля гарантирует получение участка, возможность сдавать его в аренду, продавать или вносить в уставной капитал сельскохозяйственного предприятия. Имущественный пай дает право получения имущества, продажи его, внесения в уставной капитал предприятия.

После получения доли и пая наступает момент реорганизации хозяйства. Согласно проекту реформы, можно создать четыре вида предприятия: крестьянское (фермерское), общество с ограниченной ответ-

ственностью, товарищество на вере, обслуживающий кооператив.

Из 600 сельскохозяйственных предприятий Нижегородской области в 1995 году было реорганизовано 53 хозяйства, в результате чего образовано 282 новых предприятия: 42 товарищества на вере, 68 обществ с ограниченной ответственностью и 172 фермерских хозяйства.

Валовой доход в реорганизованных хозяйствах в расчете на одного работника составил 2,4 миллиона рублей по сравнению с 1,3 миллиона в нереорганизованных [28].

Подобная схема реформ осуществляется в Ростовской, Рязанской, Орловской, Кировской и Волгоградской областях.

Однако в реализации региональных программ продажи земли много проблем и противоречий. Во-первых, программа приватизации, утвержденная ГКИ РФ, предусматривает, что выкуп земли должны осуществлять именно те фонды, которые провели приватизацию объектов. Но в реальности земля, зачастую, объявляется муниципальной собственностью, и тогда возникают конфликты и трения с федеральными структурами. Во-вторых, на практике оказалось, что земельные участки, подлежащие выкупу, связаны целым рядом специфических условий: или это санитарная зона другого предприятия, или под землей находится месторождение и так далее. В-третьих, существуют ограничения и организационного порядка, связанные с определением экономикоправовой формы предприятия, выкупающего землю. Так, согласно Программе приватизации, предприятие может выкупать землю в том случае, если 75 процентов его имущества уже приватизировано. На практике, у приватизированных предприятий собственные пакеты акций, как правило, не превышают 25 - 40 процентов. В-четвертых, при наличии больших объемов основных фондов, особенно резко выросших в ходе последних двух переоценок имущества, у предприятий просто нет денег для выкупа земли.

Все вышесказанное еще раз подчеркивает, что сегодня ход аграрной реформы определяется не столько региональными факторами, сколько общегосударственными: несовершенством законодательных

актов, отсутствием социальных гарантий для селян; преждевременным отказом от государственного регулирования в аграрном секторе и так далее.

По мнению специалистов Института экономики и организации промышленного

производства СО РАН, высказанного еще в 1993 году на основе крупномасштабного обследования, проведенного в сельских районах Новосибирской области, Алтайского и Красноярского краев, для активизации аграрной реформы и придания ей действенности и эффективности необходимо предпринять ряд мер общегосударственного значения [34]. С учетом поправки на 1996 год и ряда дополнительных исследований, проведенных нами в Тамбовской области, можно сформулировать 5 основных слагаемых аграрной реформы в России.

Во-первых, необходимо изменить идеологию аграрной реформы, то есть:

- перенести центр тяжести с разрушения старых структур и форм на создание новых;

- сбалансировать социальные гарантии и обещания с экономической целесообразностью проводимых реформ;

- привести темпы и масштабы реформирования в соответствие со спецификой в аграрном секторе страны и отдельных ее регионов, а также наличием социальных, правовых и экономических условий.

Во-вторых, важно изменить роль человека в процессе реализации аграрной реформы. Человек должен стать активным субъектом реформирования, а для этого необходимо:

- расширить права реального участия работников в принятии хозяйственных решений и определении перспектив развития своих предприятий;

- скорректировать темпы, глубину и направленность аграрной реформы в регионе с учетом готовности различных групп к восприятию рыночных ценностей и институтов, адаптации к новым экономическим условиям и их ориентации на различные формы хозяйствования;

- создать условия для формирования хозяйской мотивации у работников;

- обеспечить социальные гарантии работников аграрного сектора в защите прав собственности, свободы хозяйствования, обеспечения в старости, в случае потери трудоспособности или утраты рабочего места.

В-третьих, нужно обеспечить правовое сопровождение реформы в аграрном секторе. Для чего:

- принять новые и скорректировать ранее принятые законодательные акты, направленные на развитие многоукладное™ в аграрном секторе;

- совершенствовать правовое регулирование деятельности новых хозяйственных

субъектов - акционерных обществ, товариществ, ассоциаций и так далее.

В частности, крайне важно ускорить принятие таких основополагающих законодательных актов, как "О Земельном кодексе , О функционировании агропромышленного комплекса", "О сельскохозяйственной кооперации", "О крестьянском и фермерском хозяйстве" и других.

В-четвертых, необходимо обеспечить государственное регулирование в аграрном секторе на этапе его реформирования. С этой целью:

- прекратить форсированное разрушение и предотвратить распад коллективных хозяйств;

- разработать и внедрить систему государственных мер по поддержанию доходности коллективных хозяйств, остающихся главными товаропроизводителями в аграрном секторе;

- разработать и внедрить систему кос-

венного государственного регулирования деятельности аграрного сектора в переходный период путем действия финансовоэкономических рычагов (налогов, цен, кредитов). ’

Ведь уже сегодня аграрный сектор поставлен на грань гибели. В бюджете 1995 года на поддержку АПК выделено 13,3 триллиона рублей. Это, по словам В. Стародубцева, возглавляющего крупнейшее в стране объединение сельскохозяйственных товаропроизводителей (Аграрный Союз России), "хватит разве что на похороны столь старательно уничтожаемого режимом АПК, да и то без цветов и музыки". Поддержка АПК в объеме 2-3 процентов из федерального бюджета явно недостаточна. По расчетам экспертов эта сумма поддержки должна составлять 13 - 15 процентов расходной части бюджета, то есть 25 - 30 триллионов рублей. Иначе просто невозможно обеспечить дотационную поддержку производства важнейших сельскохозяйственных продуктов, а без нее их себестоимость вырастет в 5 - 7 раз, что фактически введет страну в экономическую кому. Ведь доля дотаций в закупочной цене за скот и птицу в среднем по России составила в 1994 году - 18 процентов, в цене за молоко - 27 процентов, в цене за яйцо - 8 процентов. Для сравнения, по данным Организации экономического содействия и развития масштабы такой поддержки сельхозпроизводителей в странах ЕЭС составляют более 38 процентов, в Японии - 72 процента. Причем по отдельным видам продукции этот уровень меняется, достигая для стран Евро-

пейского экономического сообщества 55 процентов - по зерну, 79 процентов - по сахару, 71 процент - по молоку. В США доля дотации в цене производства молока также превышает 71 процент. В целом бюджетные вложения США в сельское хозяйство достигают почти половины затрат населения на продукты питания. Субсидии фермерам в Дании составляют 17,7 процента валового внутреннего продукта, в Великобритании - 27,2 процента, в Норвегии - 32,5 процента. И все это при избытке продовольствия. Правительство Финляндии и Швеции платит своим фермерам за их продукцию по ценам, превышающим мировые, удерживая фермеров у земли и обеспечивая им достаточный доход. В целом развитые страны Западной Европы потратили на субсидии производителям сельскохозяйственной продукции в 1991 году 177 миллиардов долларов [35].

За последние четыре года совокупные цены на сельскохозяйственную продукцию у нас выросли в 90 раз, а на потребляемые в аграрной сфере промышленные изделия - в 520 раз. В 1995 году цены на материальные ресурсы возросли в 3,4 раза, а на сельхозпродукцию - всего лишь в 1,2 раза. В результате российские сельхозпроизводители просто отказываются покупать технику и удобрения. Они им не по карману. Из 3700 тракторов, выпущенных Липецким тракторным заводом в 1994 году, востребовано российскими аграриями было меньше одной трети, остальные предприятие вынуждено было по бросовым ценам продать в США, Аргентину, Венгрию, Польшу и Болгарию.

Для соблюдения паритетности, как правило, вводятся соответствующие индексы. В США "паритетный индекс цен" введен Законом о регулировании сельского хозяйства в 1933 году, то есть в период выхода страны из самого тяжелого и продолжительного экономического кризиса. Он рассчитывается Министерством сельского хозяйства США примерно по 160 видам продукции аграрного сектора. Это позволяет измерять покупательную способность конкретной фермерской продукции за определенный период по сравнению с 1910 - 1914 годами. Данный период выбран потому, что на него, как пишет П. Са-муэльсон, "часто смотрят как на золотой век сельского хозяйства... Это и лежит в основе "паритета" - простой идеи, что если бушель пшеницы или другой сельскохозяйственной продукции в 1910 - 1914 годах приносил достаточно средств для потребления определенного количества городских

товаров и услуг, то в 60-х годах он тоже должен приносить эквивалент этого же количества".

Именно в этом проявляется система государственного регулирования, позволяющая через систему цен, кредитов, налогов, бюджетных вложений поддерживать высокий уровень развития и доходности сельского хозяйства.

Попытка исчисления индексов изменения закупочных цен на продукцию сельского хозяйства и оптовых цен на промышленную продукцию была предпринята в нашей стране с 1983 года. Однако она не могла отразить реальной базы отсчета. Сегодня необходимо сформировать новую нормативную базу, которая отражала бы в динамике паритетность обмена продукции сельского хозяйства на промышленную и показывала, какое количество зерна, мяса, молока и других сельхозпродуктов требуется реализовать, чтобы приобрести, например, одну тонну горючесмазочных материалов, удобрений, стройматериалов, тракторы, комбайны и тому подобное.

В процессе выработки паритетного обмена необходимо включать прямые и косвенные методы регулирования, такие как цены, финансы, кредит, налоги, маркетинг, политику денежных доходов, с помощью которой формируется платежеспособный спрос, и другие.

Государство предпринимает определенные меры в плане регулирования и поддержки аграрного сектора. В частности, 24 апреля 1995 года принят Федеральный Закон "О переоформлении задолженности по централизованным кредитам и начисленным по ним процентам организаций агропромышленного комплекса, а также организаций, осуществляющих завоз (хранение и реализацию) продукции (товаров) в районах Крайнего Севера и приравненные к ним местности". Закон, в частности, предусматривает, что задолженность по состоянию на 1 апреля 1995 года сельскохозяйственных организаций, осуществляющих завоз продукции, в сумме 5 триллионов рублей переоформляется в государственный внутренний долг РФ путем выдачи Министерством финансов России векселей со сроком погашения в течение 10 лет, начиная с 1998 года ежегодно, равными долями с уплатой 10 процентов годовых под соответствующие гарантии субъектов Российской Федерации [36].

Однако цены на продукцию сельского хозяйства продолжают расти, но в их структуре доля аграрного сектора составляет 20 - 40 процентов. Остальное забирает

переработка, торговля, посредники и тому подобное. Сумма, которая достается производителю сельхозпродукции, покрывает лишь 70 процентов ее себестоимости.

Диспаритет цен на промышленную и аграрную продукцию - это проблема, которую невозможно решить в каком-то одном секторе экономики. Это под силу только Правительству и только ему под силу найти развязки в сложном клубке запутанных экономических, технологических, организационных связей АПК, промышленности, торговли и потребителей.

В-пятых, важно обеспечить государственную поддержку малому предпринимательству и мелкотоварному производству в аграрном секторе. Для выполнения этой задачи необходимы:

- государственное субсидирование программы развития мелкотоварного производства, включающей формирование материально-технической и кормовой базы, личных подсобных и фермерских хозяйств, небольших сельскохозяйственных кооперативов, а также приоритетное развитие в сельской местности дорог, коммуникаций, средств связи;

- избирательность поддержки фермерских хозяйств, переход от всеобщего протекционизма к поддержке экономически сильных и средних фермерских хозяйств во избежание создания слабого сектора аграрной экономики, который будет подвержен постоянному размытию и исчезновению;

- конкурсный отбор претендентов на получение земли для организации крестьянского хозяйства;

- жесткий экономический контроль за использованием земли и кредитов, с правом их изъятия у нерадивых фермеров;

- распространение социальных льгот на труд в личных подсобных и фермерских хозяйствах, как то при исчислении трудового стажа, социальном обеспечении при временной или постоянной утрате трудоспособности.

Россия переживает сложный этап реформирования аграрного сектора, на котором необходимо эффективное государственное регулирование сельскохозяйственного производства. Проявлением

этого регулирования должен стать дифференцированный подход к кредитной и налоговой политике, установление предельной рентабельности с учетом специфики отрасли, четкая правовая защита всех форм собственности и организации хозяйствования. Усиление государственного

регулирования поможет на современном

этапе избежать хаоса в управлении и остановить падение объемов производства в аграрном секторе.

Важным звеном обеспечивания эффективного перехода сельского хозяйства к регулируемым рыночным отношениям должно быть кардинальное изменение в формах, методах и механизме приватизации аграрных и перерабатывающих предприятий.

Рецептов этой приватизации сейчас очень много на страницах экономической печати. Однако представляется, что распыление собственности на землю, введение земельных ваучеров приведет к тем же результатам, о которых мы писали выше относительно промышленности. Вряд ли подойдет к реформированию землепользования и денежная приватизация, так как она фактически оставит за своими рамками большую часть сельского населения, а следовательно, проигнорирует его интересы. А это, в свою очередь, чревато возникновением еще целого ряда противоречий, связанных с социально-экономическими последствиями такой приватизации.

Думается, что это должна быть определенная форма инвестиционной продажи земли при ограничении торгов и протекционизме в отношении руководителей приватизируемых хозяйств. Составление тендера при покупке земли могло учитывать как залоговое инвестирование, так и личность покупателя, его связь с аграрным сектором и тому подобное. Такой принцип позволил бы наиболее опытным и сильным руководителям сельхозпредприятий остаться у руля приватизируемых объектов, соединив в своем лице как собственника земли и других средств производства, так и их использователя, тем самым разрешив главнейшее противоречие в экономике аграрного сектора. То есть удалось бы реализовать на практике кредо П.А. Столыпина, сформированное им еще более 90 лет назад: "Пока к земле не будет приложен труд самого высокого качества, то есть труд свободный, а не принудительный, земля наша не будет в состоянии выдержать соревнование с землей наших соседей".

1. Хромов П.А. Экономическая история СССР.

Период промышленного и монополистического капитализма в России. М., 1982.

С. 58-59.

2. Святловский В.В. Мобилизация земельной собственности в России. Спб., 1911. С. 86.

3. Материалы высочайше утвержденной 16 ноября 1901 года комиссии по исследова-

нию вопроса о движении с 1861 по 1900 гг. благосостояния сельского населения средне-земельческих губерний сравнительно с другими местностями Европейской России. Ч. 1. Спб., 1903. С. 307.

4. Доклад высочайше учрежденной Комиссии для исследования положения сельского хозяйства и сельской производительности в России. Спб., 1873. С. 42.

5. Русский торгово-промышленный мир. М., 1993. С. 16.

6. Свод статистических сведений по сельскому хозяйству России к концу XIX в. Вып. 1. Спб., 1902. С. 37, 86.

7. Самарин Ю.Ф. Соч. Т. 1. М., 1877. С. 51.

8. Даниельсон Н.Ф. Очерки нашего пореформенного общественного хозяйства. Спб., 1893. С. 344.

9. Лавров П.Л. Соч. Т. 2. М., 1934. С. 30.

10. Статистика землевладения 1905 г. Свод данных по 50 губерниям Европейской России. Спб., 1907. С. 11-15.

11. Сельскохозяйственный обзор за 1912 - 1913 гг. Пенза, 1914. С. 55.

12. Указ председательствующему Сенату. От 3 ноября 1905 г., Указ председательствующему Сенату от 9 ноября 1906 г. "О крестьянском землевладении и землепользовании"; Указ председательствующему сенату от 15 ноября 1906 г. "О выдаче ссуд под залог надельных земель"; "Закон об изменениях и дополнениях некоторых постановлений о прибыльном землевладении". От 14 июня 1910 г. // Аграрная реформа П.А. Столыпина в документах. М., 1996.

13. Столыпин П.А. Речь по аграрному вопросу на заседании Государственной Думы 10 апреля 1907 г. Декларация Правительства // Сеятели и хранители. М., 1992. С. 405-408.

14. Доклад ученого-агронома первого разряда Павла Борисовича Шимановского сельско-хоз. советам при Орловской и Черниговской губернских земских управах. 1905 г. // Аграрная реформа П.А. Столыпина в документах. М., 1996. С. 146.

15. Лосицкий А.Е. К вопросу об изучении степени и форм распадания общины. М., 1916.

С. 40.

16. Сравнительная ведомость о выходе из общины по закону от 9 ноября 1906 года (по 48 губерниям Европейской России) // Аграрная реформа П.А. Столыпина в документах. М., 1996. С. 131 - 136.

17. Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. Пг., 1917. С. 609.

18. Кауфман А.А. Переселение и колонизация. Спб., 1905. Приложения. С. 9.; Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. Пг., 1917. и др.

19. Отчеты Крестьянского банка за 1906 - 1915 гг.

20. Землеустроение хозяйства. Сводные данные сплошного по 12 уездам подворного обследования хозяйственных изменений в первые годы после землеустройства. Пт., 1915.

С. 22, 23, 26, 28.

21. Сеятели и хранители. М., 1992. Кн. 1. С. 364-413.

22. Чернянов Б.А. Мифы аграрной России: научный анализ // Научные труды МСЭ и ВЭО России. Т. 2. М. - СПб., 1995. С. 169-170.

23.Дмитриев С.И. Экономическая география России. Пг., 1916. С. 117.

24. Прянишников Д.Н. Соч.: В 5 т. Спб., 1916. Т. 3. С. 327.

25. Юрьев В.М. Регрессирующее хозяйство: размышления об экономике сегодняшней России. Тамбов, 1996. С. 77.

26. Народное хозяйство Тамбовской области за 60 лет. Юбилейный статистический сборник. Тамбов, 1997. С. 90.

27. Национальная доктрина России (проблемы и приоритеты). М., 1994. С. 140.

28. Юдин 77. Ничья земля // Капитал. 1996. № 55. 12 - 27 февр. С. 2.

29. Финансовая газета. 1996. № 17. 24 марта.

С. 5.

30. Тамбовская область в 1994 году. Статистический сборник. Ч. 2. Тамбов, 1995. С. 323.

31. Обзор экономики России. Основные тенденции развития. 1994 г. IV.: Пер. с англ. М., 1995. С. 105-107.

32. Экономические новости России и содружества. №16, август 1995. С. 10.

33. Рустамова О. Каждый четвертый уже приспособился к рынку // Эконом, обозрение. 1996. № 11. С. 7.

34. Калугина З.И., Мартынова И.Н., Хворости-нин О.В. Фермерство в Сибири // Экономика и организация промышленного производства (ЭКО). 1993. № 6. С. 65-91.

35. Экономическое обозрение. 1996. №№ 11-16.

36. Федеральный Закон РФ "О переоформлении задолжности по централизованным кредитам и начисленным по ним процентам организаций агропромышленного комплекса, а также организаций, осуществляющих завоз (хранение и реализацию) продукции (товаров) в районы Крайнего Севера и приравненные к ним местности (от 24.04.95. № 46. С. 3)".