CC BY
250
УДК 342.4
ОСОБЫЕ ЗАКОНЫ СУБЪЕКТОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: ВОЗМОЖНАЯ КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВАЯ ТРАКТОВКА
© Ульихин В. С., 2014
Администрация Главы Республики Бурятия и Правительства Республики Бурятия
Предпринята попытка обобщить имеющиеся в научной литературе взгляды на особые законы субъектов Российской Федерации. Автором отстаивается позиция о возможности отнесения к таким законам региональных конституций (уставов), законов, изменяющих конституции (уставы), а также региональных органических законов — законов, принимаемых по прямому предписанию конституции (устава). Приводится дефиниция понятия «особый закон субъекта Российской Федерации», описываются отличительные черты и свойства рассматриваемых законов.
Ключевые слова: особый закон субъекта Российской Федерации; конституция (устав) субъекта Российской Федерации; конституционный закон субъекта Российской Федерации; органический закон субъекта Российской Федерации; региональная конституционная (уставная) модель.
В юридической литературе в качестве относительно самостоятельной области научных исследований нередко выступают вопросы классификации законов субъектов Российской Федерации. При этом критерии, положенные в основу предлагаемых классификаций, весьма разнообразны. Предлагается деление региональных законов в зависимости от их юридической силы, формы изложения правового материала, содержания, специфики предмета правового регулирования, характера регулируемых общественных отношений, методов правового регулирования, особенностей их принятия [1], а также в зависимости от других критериев.
Анализируя исследования, посвященные классификации региональных законов, нельзя не отметить, что ряд авторов, характеризуя отдельные виды законов субъектов Российской Федерации, прибегают при их описании к использованию слов и словосочетаний, производных от прилагательного «особый».
Например, Т. А. Золотухина относит к региональным «законам особой формы» конституционные законы субъектов Российской Федерации, а также законы о внесении изменений и дополнений в учредительный акт региона [2], В. А. Толстик, И. Г. Дудко упоминают о существовании формы особого правового акта — закона о внесении изменений в конституцию (устав)
субъекта Российской Федерации [3], С. Б. Сафина характеризует закон субъекта, вносящий изменение в основной закон как акт, обладающий особыми свойствами, имеющий особый статус, а закон, принимаемый по прямому предписанию учредительного акта — как закон особой категории, отличающийся особо тесной с ней связью [4].
Указание на «особость» отдельных законов встречается и в других исследованиях [5] и не только применительно к законам регионального уровня [6].
В юридической литературе справедливо отмечается, что даже сторонники формально-юридической точки зрения не отрицают наличия в системе законодательства актов особого рода, которые непосредственно примыкают к Конституции и своими нормами дополняют и конкретизируют ее положения [7].
Указание на наличие законов особого рода встречается и в практике регионов России, например в Красноярском крае [8]. Однако до настоящего времени категория особого закона не встретила должной оценки со стороны юридической науки и не введена в ее оборот: отсутствуют определение указанной категории, состав законов, объединенных в группу особых законов, описание закономерностей их функционирования, места и роли данных законов в системе законодательства нашей страны.
В этой связи научные поиски в направлении разработки теоретико-практических аспектов особых региональных законов
носят актуальный характер. Итак, что же возможно понимать под особыми законами субъектов Российской Федерации?
Выше уже приводились точки зрения некоторых исследователей на законы, характеризующиеся качеством особости. Как правило, упоминание о них происходит при описании классификации региональных законов в зависимости от их юридической силы и только в тех исследованиях, авторы которых дифференцируют законодательство субъектов Российской Федерации не только на конституции (уставы) и обычные законы [9], но и проводят их дополнительное деление [10].
В этом вопросе в настоящее время весьма распространена точка зрения, что законы субъектов Российской Федерации делятся на конституции (уставы), законы о внесении изменений и дополнений в конституции (уставы), законы, принимаемые по прямому предписанию конституции (устава), обычные законы [11].
Встречаются и другие мнения относительно этого вопроса. Например, в работе «Конституционное право субъектов Российской Федерации» отстаивается позиция о следующей иерархической взаимосвязи региональных законов: конституция (устав) субъекта Российской Федерации — закон особого рода (если таковой имеется) — обычный закон. При этом под законами особого рода понимаются законы, обладающие более высокой по сравнению с другими законами юридической силой — конституционные законы [12]. Т. А. Золотухина, подразделяя региональные законы по юридической силе на конституцию (устав) и закон, предлагает выделять в рамках категории «закон» несколько его подвидов, в частности конституционные и обычные законы [13].
В качестве обоснования выделения в региональных системах законодательства законов особого рода называются разные теоретические положения.
Так, например, В. А. Толстик, выделяя конституционные законы субъектов Российской Федерации, считает, что теоретическое обоснование их более высокой юридической силы по отношению ко всем нижестоящим актам определяется их содержанием, важностью общественных отношений, регулируемых ими: это ключевые государственные (конституционные) институты — народовластие, статус органов власти, атрибуты государственности [14].
И. Г. Дудко, говоря о трехступенчатой системе конституционного законодательства республики как субъекта Российской Федерации (конституция, закон о внесении изменений в конституцию, конституционные законы), пишет, что их отличие от «обыкновенных» законов заключается в том, что указанные правовые акты регулируют сферу государственных (конституционных) правовых отношений, закрепляя основные принципы построения и деятельности республики как субъекта федерации, институтов власти, системы законодательства, правового положения личности и ряд других [15].
С. Б. Сафина видит теоретической основой выделения конституционных законов в особую категорию доктрину о двух видах власти: учредительной и законодательной. В порядке осуществления первой принимаются конституции и поправки к ней, в порядке осуществления второй — все иные законы [16].
Возвращаясь к понятию особых законов субъекта Российской Федерации, нельзя не отметить, что в ряде научных публикаций встречается употребление термина «особый закон» в иных смыслах.
Нередко под особым законом понимается специальный закон, принимаемый по конкретному предмету правового регулирования [17]. А. Н. Чертков выделяет в «особую группу» законы субъектов, которые имеют аналоги в федеральном законодательстве, но не направлены на дополнение и конкретизацию соответствующих федеральных законов [18], Е. Ф. Лукьянчикова понимает под особым нормотворчеством законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации издание нормативно-правовых актов двумя и более нормотворче-скими органами путем участия в федеральном законодательном процессе [19].
Разнообразие точек зрения на особые законы является следствием неоднозначности самого понятия «особый».
Толковый словарь русского языка трактует слово «особый» (синоним «особенный») как «не такой как все, не обыкновенный» [20]. Следовательно, применительно к региональному закону слово «особый» призвано отражать такие признаки и свойства особых законов, которые выделяют их среди всех остальных законодательных актов.
Очевидно, что в силу многообразия форм региональных законов, широты пред-
мета их правового регулирования многие из них обладают своими особенностями.
Например, закон о региональном бюджете отличается от всех других законов предметом правового регулирования, характером закрепляемых им норм, процедурой принятия, концепцией первого чтения и другими признаками. Свои особенности имеют законы о программах социально-экономического развития субъектов Российской Федерации, служащие своего рода прогнозными ориентирами развития регионов.
В зависимости от критерия, положенного в основу выделения, в законодательстве субъектов Российской Федерации можно обнаружить множество законов, обладающих процедурными, структурными, количественными и иными особенностями.
Неоднозначному пониманию особых региональных законов способствует также и то, что термин «особый закон» не встречается в источниках права, официально признаваемых в Российской Федерации.
Уместно отметить, что в советский период существования нашего государства сочетание слов «особый закон» нередко использовалось в актах государственных органов и обозначало самостоятельный закон, принимаемый по определенному вопросу.
Например, статья 5 Декрета ВЦИК от 19 февраля 1918 г. «О социализации земли» устанавливала, что порядок пользования и распоряжения недрами, лесами, водами и живыми силами природы будет определен особым законом, пункт 38 Положения о рабоче-крестьянской милиции, утвержденного Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 25 мая 1931 г. № 390, предусматривал, что награждение орденами Союза ССР и союзных республик производится в порядке, установленном особыми законами.
Несмотря на чрезмерно широкое толкование термина «особый закон», следует признать, что в специальных исследованиях, посвященных региональному законодательству, он употребляется, как правило, по отношению к актам особой правовой природы — конституциям (уставам) субъекта Российской Федерации, конституционным (уставным) законам, а также законам, принимаемым по прямому предписанию конституции (устава) субъекта Российской Федерации.
На наш взгляд, имеется достаточно оснований для отнесения трех указанных видов
региональных законов к группе особых законов субъектов Российской Федерации.
Критериями объединения названных нормативных правовых актов в единую группу особых законов является важность регулируемых ими общественных отношений, приоритет их положения по отношению к текущему законодательству с точки зрения юридической силы.
Большей по сравнению со всеми другими региональными актами юридической силой обладают конституции и уставы, являющиеся основой формирования региональных систем законодательства. Положения региональных конституций и уставов составляют фундамент нормативного регулирования в регионе, что и предопределяет их особое значение.
Выделение конституций (уставов) субъектов Российской Федерации среди всех других региональных законов произведено Конституцией Российской Федерации, закрепляющей, что субъекты Российской Федерации имеют свои конституции (уставы) и законодательство. Особый статус указанных законов отражается в федеральных законах, прежде всего в базовом Федеральном законе от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации».
Особость конституций (уставов) субъектов Российской Федерации находит свое отражение в конституционной практике, признающей, что конституции (уставы) находятся в особой правовой взаимосвязи с федеральной конституцией [21].
Однако конституция (устав) субъекта Российской Федерации не может существовать автономно. Конституционное законодательство находится в постоянном развитии, изменении, трансформации. Усложнение общественных отношений требует адаптации под них соответствующей нормативно-правовой базы. Проведение конституционных реформ влечет необходимость внесения изменений в учредительные акты регионов — конституции и уставы.
Это обстоятельство обосновывает существование в системе региональных правовых актов законов, изменяющих конституцию (устав). В теории конституционного права такие законы обычно именуются конституционными законами.
Далее, говоря о группе особых региональных законов как составной части системы регионального законодательства, необходимо подчеркнуть, что в рамках указанной системы они функционируют не отдельно, а тем более — не изолированно друг от друга, находятся в тесной взаимосвязи и взаимодействии друг с другом. Системные связи выстраиваются для законов не только по принципу субординации (исходя из которого, строится иерархия правовых актов), но и по ряду других параметров — координации, взаимодополнения, детализации содержания актов [22].
В рамках реализации системных взаимосвязей, в частности такого системообразующего компонента, как детализация, в региональном законодательстве появляется еще один вид особого закона: так называемый органический закон — закон, принимаемый по прямому предписанию конституции (устава). Эти законы выполняют важную функцию, детализируя положения конституций и уставов, которые призваны в обобщенном виде обозначать ориентиры, основы государственного устройства, определять векторы регионального развития. Это позволяет избежать чрезмерного расширения нормативного материала самих конституций и уставов, частого внесения в них изменений, а также создать предпосылки для регулирования общественных отношений, отнесенных к предмету регулирования органических законов, на более высоком по сравнению с текущим региональным законодательством уровне.
Необходимо отметить, что в настоящее время далеко не все субъекты Российской Федерации используют в своих системах законодательства органические законы, вследствие чего в юридической литературе указывается на нетрадиционность использования таких законов российскими субъектами [23].
Принятие органических законов предусмотрено всего в 7 регионах Российской Федерации [24] — Республиках Саха (Якутия), Северная Осетия — Алания, Тыва, Ингушетия, Алтай, а также в Калининградской области и Красноярском крае.
В тех субъектах, где такие законы предусмотрены региональным законодательством, они именуются «конституционными законами» и «уставными законами». При этом региональный законодатель нередко смешивает конституционные законы (зако-
ны, изменяющие конституцию (устав)) и органические законы, объединяя их в единую правовую форму — конституционный (уставный) закон. Такой подход справедливо подвергается критике в научных исследованиях последних лет [25].
Предложение об отнесении региональных конституций и уставов, законов, изменяющих их, а также законов, принимаемых по прямому их предписанию, к особым законам субъектов Российской Федерации продиктовано наличием у данных актов ряда общих признаков.
Первое, что, на наш взгляд, «роднит» данные законы — это единый предмет их правового регулирования. В силу того, что конституционные (уставные) законы непосредственно изменяют конституции (уставы) субъектов Российской Федерации, становясь их частью, а органические законы субъектов принимаются по прямому их предписанию, предмет правового регулирования последних производен от предмета правового регулирования самих региональных конституций и уставов и совпадает с ним.
Как справедливо замечает Ю. Г. Хамну-ев, «невозможно выделить четкий круг общественных отношений, который составлял бы единый для всех субъектов Российской Федерации предмет конституционно-правового регулирования. Существование большого числа факторов (географических, экономических, политических, национальных, кадровых и т. д.), порождающих определенную самобытность субъектов федерации, определяет разнообразие конституционно-правового предмета. Вместе с тем вполне возможно выделение определенного абстрактного круга общественных отношений, которые составляют основу предмета конституционного законодательства субъектов Российской Федерации и которые могли бы быть общими для всех субъектов федерации» [26].
Анализ законодательства субъектов Российской Федерации показывает, что, несмотря на множественность субъектного состава нашей страны, его неоднородность, в абстрактный предмет конституционного (уставного) регулирования входят следующие группы общественных отношений:
1) основы конституционного (уставного) строя и статус региона как субъекта в составе Российской Федерации;
2) основные права и свободы человека и гражданина;
3) механизмы организации публичной власти на территории субъекта Российской Федерации (органы государственной власти, органы местного самоуправления, их формирование, полномочия и взаимоотношения);
4) система нормативных правовых актов субъекта Российской Федерации, в том числе порядок их принятия, изменения и отмены;
5) административно-территориальное устройство субъекта Российской Федерации;
6) экономические, социальные, культурные составляющие организации субъекта Российской Федерации;
7) государственные символы, иные нормы, отражающие исторические, культурные, национальные, территориальные и другие традиции региона.
Как видно из указанного перечня, особыми законами регулируются наиболее важные правоотношения, конструирующие конституционную (уставную) модель региона.
Важно отметить, что предмет правового регулирования рассматриваемых законов не является раз и навсегда данным и неизменным. Фактически он может изменяться как во времени, так и от субъекта к субъекту. Иными словами, субъект, действуя в рамках, установленных федеральным законодательством, способен заключить в него те общественные отношения, которые считает наиболее важными на своей территории. Отсюда следует вторая отличительная черта особых региональных законов — посредством них получают нормативное регулирование общественные отношения, которые население региона считает для себя базовыми, наиболее важными.
Особые законы формируют конституционную (уставную) модель региона, трансформировать которую можно только путем внесения соответствующих изменений в указанные законы. Все остальные правовые акты субъекта Российской Федерации принимаются в рамках региональной модели, установленной особыми законами.
Под конституционной (уставной) моделью в целях настоящей статьи следует понимать учрежденные в субъекте Российской Федерации основы правопорядка, определяющего механизмы организации публичной власти на территории субъекта Российской Федерации, правовой статус личности, экономические, социальные, культурные составляющие организации субъекта Российской Федерации, взаимоотношения
региональных публичных и частных институтов гражданского общества.
Перечисленные выше качества особых региональных законов опосредуют их большую по сравнению с другими правовыми актами региона юридическую силу, а также более усложненную процедуру их принятия. Внешние отличительные признаки особых законов являются еще одной отличительной чертой данной группы законов.
Действуя во взаимосвязи, особые законы субъектов Российской Федерации выполняют функцию «скелета» регионального законодательства, без которого законодательство субъекта Российской Федерации представляло бы совокупность законов, не имеющую системы. Сказанное особо актуально в свете имеющихся в юридической литературе утверждений, что применительно к законодательству понятия «система», «системность» используются просто традиционно, тогда как реальные объекты уже давно стали совокупностями [27].
В этой связи выделение в законодательстве субъектов Российской Федерации особых законов не только возможно, но и целесообразно. Такая модель построения регионального законодательства позволяет упорядочить и систематизировать совокупность региональных законов.
С учетом изложенного особые региональные законы в их конституционно-правовом понимании можно определить как законы субъектов Российской Федерации, формирующие конституционную (уставную) модель региона путем установления правовых норм, регулирующих базовые, наиболее важные для населения данного региона правоотношения, и отличающиеся вследствие этого большей юридической силой и усложненным порядком их принятия и изменения. ^
1. См.: Золотухина Т. А. Закон субъекта Российской Федерации как источник права. Ростов н/Д, 2005. С. 73—75.
2. Там же. С. 90-91.
3. Толстик В. А. Иерархия источников российского права. Н. Новгород, 2002. С. 167; Дудко И. Г. Формирование системы нормативных правовых актов Республики Мордовия / / Конституционное законодательство субъектов РФ: проблемы совершенствования и использования в преподавании : материалы науч. конф. 25-27 марта 1999 г. / отв. ред. С. А. Авакьян. М., 1999. С. 91.
4. Сафина С. Б. Законодательство субъектов РФ: вопросы теории и практики. Уфа, 2003. С. 41, 47, 49.
5. См., напр.: Колесников Е. В. Источники российского конституционного права. С. 28; Конституционное право субъектов РФ / под ред. В. А. Кряжкова. М., 2002. С. 57; Дудко И. Г. Указ. соч. С. 91.
6. См., напр.: Лукьянова Е. А. Закон как источник советского государственного права. М., 1988. С. 76.
7. Доценко Т. А. Законы в Российской Федерации (конституционно-правовые вопросы) : дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2004. С. 17.
8. В соответствии с ч. 2 ст. 135 Устава Красноярского края законами края особой категории являются законы о внесении поправок в Устав края — законы, вносящие изменения и дополнения в настоящий Устав; уставные законы — законы об официальных государственных символах края, законы, регулирующие вопросы референдумов, выборов, народной инициативы и иных форм непосредственного осуществления гражданами государственной власти края и участия в ее осуществлении законодательным и исполнительными органами государственной власти края, предусмотренных в главе 1 раздела IV Устава, а также вопросы организации и порядка деятельности Законодательного Собрания края, Правительства края, Уполномоченного по правам человека в крае, Избирательной комиссии края, Счетной палаты края (см. справочную правовую систему «КонсультантПлюс»).
9. Липатов Э. Г. Законы субъектов РФ как способы осуществления нормотворческих полномочий субъектов Федерации // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
10. См., напр.: Карташов В. Н., Бахвалов С. В. Законодательная технология субъектов РФ. Ярославль, 2010. С. 48.
11. Сафина С. Б. Законодательство субъектов РФ: вопросы теории и практики. С. 32—59; Дудко И. Г. Указ. соч. С. 91-95.
12. Конституционное право субъектов РФ / под ред. В. А. Кряжкова. С. 57-59, 76.
13. Золотухина Т. А. Закон субъекта Российской Федерации как источник права. С. 78, 88.
14. Толстик В. А. Иерархия источников российского права. С. 169.
15. Дудко И. Г. Указ. соч. С. 95.
16. Сафина С. Б. Указ. соч. С. 49.
17. См., напр.: Гончаров В. В., Пефтиев И. И. О некоторых вопросах совершенствования правовых основ регулирования альтернативной гражданской службы // Юрист. 2010. № 6. С. 61; Гриб В. В. Правовые проблемы институализации гражданского общества в России // История государства и права. 2010. № 7.
18. Чертков А. Н. Место и роль законов субъектов Российской Федерации в системе законодательного регулирования в сфере совместного ведения / / Журн. рос. права. 2005. № 5.
19. Лукьянчикова Е. Ф. Особое нормотворчество законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации / / Государственная власть и местное самоуправление. 2009. № 9.
20. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд., доп. М., 1999. С. 463.
21. См.: По делу о проверке конституционности положений статей 115 и 231 ГПК РСФСР, статей 26, 251 и 253 ГПК Российской Федерации, статей 1, 21 и 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в связи с запросами Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан, государственного Совета Республики Татарстан и Верховного Суда Республики Татарстан» : постановление Конституц. Суда РФ от 18 июля 2003 г. № 13-П // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
22. См. об этом: Марченко М. Н. Источники права : учеб. пособие. М., 2011.
23. Пирожкова Л. В. Типология законов субъектов Российской Федерации: конституционные вопросы : дис. . канд. юрид. наук. Саратов, 2010. С. 86.
24. До 2002 г. органические законы, облеченные в форму конституционных законов, действовали в Республике Мордовия, но впоследствии признаны утратившими силу.
25. Там же. С. 87.
26. Хамнуев Ю. Г. Теоретико-правовые основы формирования конституционного законодательства субъектов Российской Федерации (на примере Республики Бурятия) / под ред. Ю. И. Скуратова. Улан-Удэ, 2006. С. 78-79.
27. Бошно С. В. Формы российского права. М., 2004. С. 9.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Конституция Российской Федерации : принята всенар. голосованием 12 дек. 1993 г. // Рос. газ. — 1993. — 25 дек. (№ 237).
Конституция Республики Алтай (Основной Закон) : принята Законом Республики Алтай от 7 июня 1997 г. № 21-4 (в ред. от 25 июня 2012 г.) // Звезда Алтая. — 1997. — 11 июня.
Конституция Республики Ингушетия (в ред. от 8 мая 2013 г.) // Конституции Республик в составе Российской Федерации / Гос. Дума. — М., 1995. — Вып. 1.
Конституция (Основной закон) Республики Саха (Якутия) : принята на внеочеред. 11-й сессии Верхов. Совета Республики Саха (Якутия) 12-го созыва 4 апр. 1992 г. № 908-Х11 (в ред. от 8 июня 2012 г.) // Якутские ведомости. — 1992. — 26 апр. (№ 7).
Конституция Республики Северная Осетия-Алания : принята Верхов. Советом Республики Северная Осетия 12 нояб. 1994 г. (в ред. от 4 дек. 2013 г.) // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
Конституция Республики Тыва : принята на референдуме Республики Тыва 6 мая 2001 г. (в ред. от 11 июня 2013 г.) // Тувинская правда. — 2001. — 15 мая.
О социализации земли : декрет ВЦИК от 19 февр. 1918 г. // Газета Рабочего и Крестьянского Правительства. — 1918. — 19 февр. (№ 27).
Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации : федер. закон от 6 окт. 1999 г. № 184-ФЗ (в ред. от 21 февр. 2014 г.) // Собр. законодательства РФ. — 1999. — № 42. — Ст. 5005.
Положение о рабоче-крестьянской милиции : утв. постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 25 мая 1931 г. № 390 // СЗ СССР. — 1931. — № 33. — Ст. 247.
По делу о проверке конституционности положений статей 115 и 231 ГПК РСФСР, статей 26, 251 и 253 ГПК Российской Федерации, статей 1, 21 и 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в связи с запросами Государственного Собрания — Курултая Республики Башкортостан, государственного Совета Республики Татарстан и Верховного Суда Республики Татарстан : постановление Конституц. Суда РФ от 18 июля 2003 г. № 13-П // Вестн. Конституц. Суда РФ. — 2003. — № 5.
Устав Калининградской области : введен в действие Законом Калинингр. обл. от 18 янв. 1996 г. № 30 (в ред. от 25 апр. 2013 г.) «О вступлении в действие Устава (Основного Закона) Калининградской области» : принят Калинингр. обл. думой 28 дек. 1995 г. // Янтарный край. — 1996. — 26 янв. (№ 20).
Устав Красноярского края : принят Законодательным собранием Краснояр. края 5 июня 2008 г. № 5-1777 (в ред. от 4 апр. 2013 г.) // Ведомости высших органов государственной власти Красноярского края. — 2008. — 16 июня (№ 29).
Бошно С. В. Формы российского права / С. В. Бошно. — М. : Право и закон, 2004. — 320 с.
Гончаров В. В. О некоторых вопросах совершенствования правовых основ регулирования альтернативной гражданской службы / В. В. Гончаров, И. И. Пефтиев // Юрист. — 2010. — № 6. — С. 58—64.
Доценко Т. А. Законы в Российской Федерации (конституционно-правовые вопросы) : дис. ... канд. юрид. наук / Т. А. Доценко. — СПб., 2004. — 179 с.
Дудко И. Г. Формирование системы нормативных правовых актов Республики Мордовия / / Конституционное законодательство субъектов РФ: проблемы совершенствования и использования в преподавании : материалы науч. конф. 25-27 марта 1999 г. / отв. ред. С. А. Авакьян. - М., 1999. - С. 43-49.
Золотухина Т. А. Закон субъекта Российской Федерации как источник права / Т. А. Золотухина. -Ростов н/Д : [б. и.], 2005. - 160 с.
Карташов В. Н. Законодательная технология субъектов Российской Федерации / В. Н. Карташов, С. В. Бахвалов ; ЯрГУ. - Ярославль : [б. и.], 2010. - 368 с.
Колесников Е. В. Источники российского конституционного права / Е. В. Колесников. - Саратов : СГАП, 1998. - 196 с.
Конституционное право субъектов РФ / отв. ред.
B. А. Кряжков. - М. : Городец-издат, 2002. - 864 с.
Липатов Э. Г. Законы субъектов РФ как способы
осуществления нормотворческих полномочий субъектов Федерации // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
Лукьянова Е. А. Закон как источник советского государственного права / Е. А. Лукьянова. - М. : Изд-во Моск. ун-та, 1988. - 152 с.
Лукьянчикова Е. Ф. Особое нормотворчество законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации // Государственная власть и местное самоуправление. - 2009. - № 9. - С. 12-20.
Марченко М. Н. Источники права : учеб. пособие / М. Н. Марченко. - М. : Проспект, 2011. - 768 с.
Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка : 80 тыс. слов и фразеологических выражений /
C. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова ; РАН, Ин-т рус. языка им. В. В. Виноградова. - 4-е изд., доп. - М. : Азбуковник, 1999. - 944 с.
Пирожкова Л. В. Типология законов субъектов Российской Федерации: конституционные вопросы : дис. ... канд. юрид. наук / Л. В. Пирожкова. -Саратов, 2010. - 228 с.
Сафина С. Б. Законодательство субъектов РФ: вопросы теории и практики : монография / С. Б. Сафина. - Уфа : РИО БашГУ, 2003. - 130 с.
Толстик В. А. Иерархия источников российского права : монография / В. А. Толстик. - Н. Новгород : Интелсервис, 2002. - 215 с.
Хамнуев Ю. Г. Теоретико-правовые основы формирования конституционного законодательства субъектов Российской Федерации (на примере Республики Бурятия) / Ю. Г. Хамнуев ; под ред. Ю. И. Скуратова. - Улан-Удэ : Изд-во Бурят. гос. ун-та, 2006. - 163 с.
Чертков А. Н. Место и роль законов субъектов Российской Федерации в системе законодательного регулирования в сфере совместного ведения // Журн. рос. права. - 2005. - № 5. - С. 27-34.
Special Laws of Subjects
of the Russian Federation: Possible
Constitutional and Legal Treatment
© Ul'ikhin V., 2014
The article contains an attempt to generalize points of view, which were made in scientific literature about the special laws of subjects of the Russian Federation. According to the author's the position it is possible to reference to such laws the regional constitutions (charters), the laws, change constitutions (charters), and also the regional organic laws (as the laws, which adopted on the direct instruction of the constitution (charter). The definition of the concept «special law of the subject of the Russian Federation» is given, distinctive features and properties of considered laws are described.
Key words: special law of the subject of the Russian Federation; constitution (charter) of the subject of the Russian Federation; constitutional law of the subject of the Russian Federation; organic law of the subject of the Russian Federation; regional constitutional (charter) model.
