CC BY
83УДК 343.233 ББК 67.408.015
DOI 10.24411 /2312-0444-2021-2-143-146
ОСОБЕННОСТИ ЗАРУБЕЖНОГО ОПЫТА ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ РЕГЛАМЕНТАЦИИ КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ
Бальжина Баторовна ЖИГЖИТОВА,
аспирант Иркутского института (филиала) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России) balzhi95.95@mail.ru
Научная специальность: 12.00.08 — уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право
Научный руководитель: С.В. Пархоменко, доктор юридических наук, профессор
Аннотация. Статья посвящена анализу современной зарубежной практики законодательной регламентации крайней необходимости в системе норм уголовно-правового характера, преследующему цель формирования целостного представления о характерных особенностях исследуемого феномена. Анализируются воззрения на существо и предназначение института крайней необходимости. Оцениваются международные правила возмещения причиненного в состоянии крайней необходимости вреда при коллизии охраняемых объектов. Предпринимаются попытки к выявлению несовершенств практического свойства, предвосхищающие предупреждение изъянов отечественной уголовно-правовой политики в области обеспечения защиты индивидуальных и коллективных благ.
Ключевые слова: крайняя необходимость, правовая регламентация, условия правомерности, соотношение вреда, законодательный опыт, уголовно-правовая система.
Annotation. The article is devoted to the analysis of modern foreign practice of legislative regulation of extreme necessity in the system of criminal law norms in order to form a holistic view of the characteristic features of the phenomenon under study. The views on the essence and purpose of the institution of necessity are comprehended. The international rules of compensation for damage caused in a state of necessity in the event of a collision of protected objects are evaluated. Attempts are being made to identify practical imperfections that anticipate the prevention of shortcomings in the domestic criminal law policy in the field of ensuring the protection of individual and collective goods.
Keywords: extreme necessity, legal regulation, conditions of legality, harm ratio, legislative experience, criminal law system.
Изучение опыта законодательной регламентации крайней необходимости в странах — представительницах различных правовых семей имеет целью формирование целостного представления о сущности названного субинститута.
Анализу практики нормативного закрепления крайней необходимости в качестве самостоятельного обстоятельства, исключающего преступность деяния (далее — ОИПД), посвящены работы Ю.В. Баулина, В.А. Блинникова, А.Э. Жалинского, И.Д. Козочкиной, А.В. Ни-куленко, С.В. Пархоменко, Л.Н. Смирновой.
Не получившими однозначного разрешения остались вопросы правового назначения ОИПД, формулирования их обобщенного определения, обоснованности структурного обособления в содержании уголовного закона, унификации пределов (условий) необходимости в целях отграничения от преступных деяний, а также регламентации последствий причинения вреда в состоянии крайней необходимости.
Специфика правовой регламентации крайней необходимости, в первую очередь, заключается в разнообразии взглядов на предназначение исследуемого явления.
№ 2/2021
Так, одни страны наделяют данную необходимость свойством исключения уголовной ответственности; другие — смягчением и (или) исключением наказуемости; третьи — относят к числу «оправдательных оснований», не раскрывая смысла приведенного оборота.
Думается, что наименование «обстоятельства, исключающие преступность деяния», используемое отечественным законодателем, наиболее приемлемо ввиду отражения в указанном определении более точного свойства указанной группы обстоятельств, заключающегося в нейтрализации признаков преступления, свойственных акту крайней необходимости, в целях подтверждения его правомерности.
С этим связана проблема, заключающаяся в отсутствии определения ОИПД, к разрешению которой пришел законодатель Узбекистана, закрепивший в ст. 351, что исключающими преступность признаются обстоятельства, при которых деяние, содержащее предусмотренные уголовным законом признаки, не является преступлением ввиду отсутствия общественной опасности, противоправности или вины.
Термином «необходимость» оперирует мировое сообщество, зачастую законодательно опуская свойство крайности и заменяя его на внезапность, оправданность и т.п., что в итоге по своей смысловой нагрузке не расходится с крайностью, свойственной отечественной модели.
Говоря об обособлении нормы о необходимости в структуре зарубежных уголовных законов, следует отметить, что большинство из них отдает предпочтение ее закреплению в главе (разделе2) «Преступление». Кроме того, подавляющему большинству стран свойствен закрытый перечень исключающих обстоятельств, в некоторых случаях исчерпывающийся двумя традиционными обстоятельствами: необходимой обороной и крайней необходимостью.
В качестве исключения УК Грузии освобождает от уголовной ответственности лицо, совершившее деяние при наличии не указанных в законе обстоятельств, удовлетворяющих условиям правомерности и невиновности этого деяния.
Усложненный дифференцированный подход использован уголовным законом Федеративной Республики Германия3, классифицирующим крайнюю необходимость на устраняющую противоправность деяния, по своей природе являющуюся обстоятельством, исключающим ответственность (§ 34); и устраняющую виновность деяния (§ 35), подразделяющуюся на извинительную; надзаконную; и иные пограничные
случаи4, признанную обстоятельством, исключающим и (или) смягчающим наказание.
В настоящее время активно дискутируется гипотеза о том, что многие исключающие обстоятельства не получили текстуальной (статейной) изоляции ввиду их поглощения крайней необходимостью.
Пределы (условия) необходимости, как правило, в обязательном порядке касаются:
1) опасности, от которой защищается более ценное благо;
2) перечня охраняемых законом объектов;
3) правовых последствий причинения в таком состоянии вреда.
Различен лишь набор и последовательность перечисления названных условий и их содержание.
Отдельным актам присуще включение дополнительных условий, «усиливающих» правомерность причинения вреда, к числу которых, например, относится запрет провокации состояния необходимости, который не соблюден УК ФРГ. Согласно данному запрету субъект устранения опасности может быть виновным в ее создании, но после он должен действовать с осознанием обстоятельств, устраняющих противоправность, и с волей ее устранения.
Небезынтересной представляется зарубежная практика нормативного закрепления крайней необходимости.
Пределы применения нормы о необходимости УК Франции расширяются за счет отсутствия жестких требований к уровню (характеру) вреда, посредством которого лицо осуществляет защиту благ от грозящей опасности. Отсюда берет начало дискуссия о допустимости причинения смерти третьему лицу (уничтожения собственности другого лица) для сохранения собственных (жизни / собственности), разрешенная российским законодателем однозначно за счет установления правила о том, что причиняемый вред должен быть обязательно меньшим по отношении к предотвращаемому.
По УК штата Техас5 целью реализации крайней необходимости признано намерение лица избежать опасности, в то время как ст. 39 УК РФ предвосхищает полное устранение опасности. Таким образом, говорить о таких признаках, как наличность и реальность опасности по техасскому закону не представляется возможным, поскольку опасность может миновать, так и не воплотившись в действительность.
Рядом иностранных уголовных законов в качестве единственной формы защиты блага предусмотрено действие, что представляется
№ 2/2021
упущением, поскольку причинение вреда (как способ устранения опасности) в подобном состоянии возможно за счет бездействия.
В отличие от УК России по УК ФРГ6 соотносится не вред (причиняемый и предотвращенный), а интерес (благо), защищаемый и затронутый (которому причинен вред), при этом первый должен превышать по значимости второй, а по УК штата Техас предотвращаемый вред соотносится с неизвестными российскому праву желательностью и неотложностью избежания причинения вреда, которые должны превосходить предотвращаемый вред.
В главе 7 «Необразование состава преступления, смягчение наказания и освобождение от наказания» УК Японии7 в ст. 37 обособление получили «крайне необходимые действия для избежания опасности», которые в силу прямого указания в законе не наказываются в случае, если они не превышают степени отвращаемого ущерба. Рассматривая категорию «степень» в значении, приближенном к российскому, для японского законодателя важно, чтобы причиненный ущерб (имеющий материальную оценку) в количественном значении был меньшим по отношении к предотвращенному.
Уголовный кодекс Китая8 освобождает от ответственности лицо, принявшее срочные меры для предотвращения опасности, грозившей охраняемым объектам. За счет использования категории «мера» (необходимая для предотвращения опасности) закон не ограничивает лицо в избрании способа устранения опасности, требуя только подтверждения его срочности.
Отличительной особенностью индийского пенитенциарного закона признано существование наряду с общими исключающими обстоятельствами специальных, применяемых к самостоятельным составам преступлений. Другая особенность состоит в законодательном закреплении презумпции отсутствия исключающих обстоятельств, заключающейся в обязанности доказывания стороной защиты наличия таковых, что имеет значение в большей степени в процессуальном плане.
Содержание условий правомерности крайней необходимости УК Литовский Республики9 аналогично отечественному, однако имеется одно важное отличие, заключающееся в распространении действия нормы о крайней необходимости (ст. 31) и на лицо, создавшее опасность по неосторожности.
Кроме того, ч. 3 рассматриваемой статьи запрещает лицу неисполнение возложенной обя-
занности оправдывать состоянием крайней необходимости, если указанное лицо было обязано действовать в экстремальной ситуации10.
Единственным в своем роде является положение УК Республики Беларусь11, разрешающее не предотвращать вред в состоянии крайней необходимости12. Следовательно, правомерной крайней необходимостью признается причинение вреда охраняемым интересам в том случае, когда лицо, хотя и не предотвратило опасность и вред наступил, оно добросовестного рассчитывало на его предотвращение.
Названным документом описана уникальная в своем роде ошибка в наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния, т.е. если лицо могло и должно было предвидеть их отсутствие, то оно подлежит ответственности за причинение вреда по неосторожности.
Уникально французское и испанское соседство ОИПД с обстоятельствами, исключающими уголовную ответственность, объединение которых под один знаменатель приводит к стиранию грани между ними.
Таким образом, подводя итоги анализу принципиальных отличий зарубежного опыта регламентации необходимости, можно сделать следующие выводы.
По-разному трактуется назначение крайней необходимости: от смягчения наказания до полного освобождения от уголовной ответственности. Предусмотрены разные варианты условий правомерности акта крайней необходимости, в том числе не свойственные отечественному уголовному праву, не однотипна структуризация норм о крайней необходимости, не единообразен используемый законодателем понятийный аппарат.
Вместе с тем единообразно увязывание законодательного определения необходимости с законодательным определением преступления13.
В целом — одинаковое расположение нормы о необходимости в уголовном законе, как правило в блоке нормативного материала о преступлении, порой и без текстуального обособления от других родственных обстоятельств. Схожа процедура оценки и соотношения случаев вынужденного и оправданного причинения вреда.
Часто крайняя необходимость сливается с обстоятельствами, исключающими уголовную ответственность, становясь в один ранг с ненаступлением возраста уголовной ответственности, невменяемостью и иными основаниями, исключающими претерпевание лицом негативных
№ 2/2021
последствий уголовно-правового характера, а также обстоятельствами, смягчающими наказание или полностью ее устраняющими, влекущими меньший объем уголовно-правового воздействия.
Не уделено должного внимания вопросу превышения пределов крайней необходимости, а некоторыми государствами он вообще проигнорирован. Отмечено, что поведение лица в состоянии крайней необходимости характеризуется не как причинение вреда, не через понятие деяния, а как действие14.
1 Уголовный кодекс Республики Узбекистан. СПб., 2001.
2 Уголовный кодекс Украины. СПб., 2001.
3 Уголовный кодекс Федеративной Республики Германия / Науч. ред. Н.Ф. Кузнецова, Ф.И. Решетников. М., 1996.
4 Жалинский А.Э. Современное немецкое уголовное право: Учебник. М.: ТК Велби, Проспект, 2006. С. 202.
5 Уголовный кодекс штата Техас / Науч. ред. и предисловие И.Д. Козочкина. Пер. с англ. Д.Г. Осипова, И. Д. Козочкина. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юрид. центр Пресс», 2006.
6 Уголовный кодекс Федеративной Республики ...
7 Уголовный кодекс Японии. СПб., 2002.
8 Уголовный кодекс Китайской Народной Республики. СПб., 2001.
9 Уголовный кодекс Литовской Республики. СПб., 2003.
10 Смирнова Л.Н. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, по законодательству некоторых стран СНГ и ближнего зарубежья // Право. С. 46 / https:// cyberleninka.ru/article/n/obstoyatelstva-isklyuchayuschie-prestupnost-deyaniya-po-zakonodatelstvu-nekotoryh-zapadno-evropeyskih-gosudarstv
11 Уголовный кодекс Республики Беларусь от 09.07.1999 № 275-3 (ред. от 13.07.2012) // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 1999. № 76. 2/50.
12 Капинус О.С., Додонов ВН. Крайняя необходимость в современном уголовном праве. М.: Буквоед, 2008.
13 Пархоменко С.В. Понятие и виды деяний, преступность которых исключается (исторический аспект, современное состояние проблемы): Учеб. пособие. Иркутск: Иркутский юрид. ин-т (филиал) Академии Генеральной прокуратуры РФ, 2011. С. 61.
14 Пархоменко С.В. Деяния, преступность которых исключается в силу социальной полезности и необходимости: Дис. . д-ра юрид. наук. Иркутск, 2004. С. 52.
Библиографический список
1. Уголовный кодекс Китайской Народной Республики. СПб., 2001.
2. Уголовный кодекс Литовской Республики. СПб., 2003.
3. Уголовный кодекс Республики Беларусь от 09.07.1999 № 275-3 (ред. от 13.07.2012) // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 1999. № 76. 2/50.
4. Уголовный кодекс Республики Узбекистан. СПб., 2001.
5. Уголовный кодекс Украины. СПб., 2001.
6. Уголовный кодекс Федеративной Республики Германия / Науч. ред. Н.Ф. Кузнецова, Ф.И. Решетников. М., 1996.
7. Уголовный кодекс штата Техас / Науч. ред. и предисловие И.Д. Козочкина. Пер. с англ. Д.Г. Осипова, И.Д. Козочкина. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юрид. центр Пресс», 2006.
8. Уголовный кодекс Японии. СПб., 2002.
9. Жалинский А.Э. Современное немецкое уголовное право: Учебник. М.: ТК Велби, Проспект, 2006. 560 с.
10. Капинус О.С., Додонов В.Н. Крайняя необходимость в современном уголовном праве. М.: Буквоед, 2008.
11. Пархоменко С.В. Деяния, преступность которых исключается в силу социальной полезности и необходимости: Дис. ... д-ра юрид. наук. Иркутск, 2004. 337 с.
12. Пархоменко С.В. Понятие и виды деяний, преступность которых исключается (исторический аспект, современное состояние проблемы): Учеб. пособие. Иркутск: Иркутский юрид. ин-т (филиал) Академии Генеральной прокуратуры РФ, 2011. 107 с.
13. Смирнова Л.Н. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, по законодательству некоторых стран СНГ и ближнего зарубежья // Право. С. 46—49 / https://cyberleninka. ru/article/n/obstoyatelstva-isklyuchayuschie-prestupnost-deyaniya-po-zakonodatelstvu-nekoto-ryh-zapadno-evropeyskih-gosudarstv
№ 2/2021
