CC BY
225
Маркина И.Н.
ОСОБЕННОСТИ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО КОНСТРУИРОВАНИЯ ОБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО ст. 123 УК РФ
Цель: Исследование теоретических и практических проблем определения объективной стороны незаконного проведения искусственного прерывания беременности.
Методология: Использовались формально-юридический и сравнительно-правовой методы.
Результаты: В статье сделан вывод о том, что причинно-следственная связь может присутствовать только в том случае, если прерывание беременности предшествовало наступившему преступному результату и было необходимым условием его наступления. Тяжкий вред здоровью или смерть могут быть вызваны не проведением искусственного прерывания беременности, а другими факторами, к числу которых могут относиться следующие: индивидуальные особенности организма женщины, имеющиеся у нее какие-либо заболевания или патологии, поведение самой женщины либо третьих лиц и т. д.
Новизна/оригинальность/ценность: Новизна статьи состоит в том, что автором формируется современное понимание характера объективной стороны состава незаконного проведения искусственного прерывания беременности.
Ключевые слова: аборт, искусственное прерывание беременности, объективная сторона, тяжкий вред здоровью, смерть.
Markina I.N.
FEATURES OF LEGISLATIVE BUILD-UP OF THE OBJECTIVE SIDE OF THE CRIME SET OUT IN THE ARTICLE 123 OF THE CRIMINAL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION
Purpose: To study the theoretical and practical problems of determining the objective side of the illegal conduct of artificial termination of pregnancy.
Methodology: Legalistic and comparative methods were used.
Results: The article suggests that the establishment of a causal relationship can be present only if the termination of a pregnancy preceded the criminal result and was a necessary condition for its occurrence. Severe damage to health or death may be caused not by induced abortion, but by other factors, which may include the following: the specific features of the woman's organism, any diseases or pathologies she has, the behavior of the woman or third parties, etc.
Novelty/originality/value: The novelty of the article lies in the fact that the author forms a current understanding of the nature of the objective side of the crime of illegal conduct of an induced abortion.
Keywords: abortion, artificial terminal of pregnancy, objective side, serious injury to health, death.
Объективная сторона преступления, являющаяся неотъемлемым элементом в структуре состава преступления, в теории отечественного уголовного права понимается как «совокупность внешних, объективных, социально значимых, выражающих общественную опасность и ее степень, существенных, типичных для данного вида преступлений признаков, предусмотренных уголовным законом и характеризующих преступление как оконченное и совершенное исполнителем (исполнителями)» [2].
Относительно понимания характера объективной стороны основного состава незаконного проведения искусственного прерывания беременности (ч. 1 ст. 123 УК РФ) в современной отечественной уголовно-правовой теории нет единства. Следует заметить, что и в советский период учеными по-разному определялись объективная сторона и момент окончания данного преступления. Так, по мнению Ш.С. Рашковской, «аборт будет иметь место во всех случаях, когда происходит истребление плода в утробе матери...» [16]. Ана-
логичного мнения придерживается и Н.И. Заго-родников, указывающий, что прерывание беременности будет окончено «с того момента, когда плод человека удален из утробы матери» [6]. Схожим образом объективную сторону рассматриваемого преступления характеризует и В.И. Ткачен-ко: «Моментом окончания аборта следует считать момент прерывания беременности» [19]. Как видно, указанные авторы относят анализируемое преступление к числу материальных составов, определяя момент его окончания как наступление последствий в виде прерванной беременности.
Сторонником противоположной позиции является Г.А. Мендельсон, который отмечает, что незаконное прерывание беременности «будет оконченным преступлением и в том случае, когда виновному почему-то не удалось добиться плодоизгнания» [12]. Идею Г.А. Мендельсона развил И.И. Горелик, по мнению которого «с объективной стороны незаконный аборт выражается в поставлении в опасность здоровья и жизни
женщины посредством проведения незаконного прерывания беременности» [3]. Соответственно и преступление будет признано оконченным, «когда совершены действия, причинившие вред здоровью беременной или создавшие опасность для ее жизни и здоровья». В данном случае авторы состав исследуемого преступления характеризуют как формальный, то есть деяние окончено с момента совершения действий, направленных на прерывание беременности.
Что касается современной доктрины уголовного права, то в ней наблюдается аналогичная проблема понимания сущности объективной стороны незаконного проведения искусственного прерывания беременности. По справедливому мнению П.С. Яни, возникновение подобной проблемы напрямую связано с «недостаточной ясностью описания в законе признаков некоторых составов преступных деяний, ввиду чего порой непросто определить, следует ли результат действий (бездействия) виновного относить к общественно опасным последствиям как признаку состава и является ли, стало быть, такой состав материальным либо формальным» [21]. Так, в частности, в диспозиции ч. 1 ст. 123 УК РФ законодатель применительно к прерыванию беременности использует термин «проведение», который трактуется в юридической литературе по-разному, как процесс либо как результат, что и ведет к возникновению противоположных мнений. Абсолютно обоснованно и верно задается вопросом П.С. Яни: «Требуется ли для вменения оконченного состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 123 УК, результат в виде изгнания плода, или для вменения оконченного проведения искусственного прерывания беременности лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля, достаточно совершения собственно действий, непосредственно направленных на искусственное завершение беременности?» [21].
Некоторые ученые однозначно называют анализируемое деяние материальным составом, в котором последствием выступает прерывание беременности. Так, И.А. Киселева и Е.Н. Безруков пишут, что «объективная сторона состава преступления выражается в деянии, направленном на прерывание беременности любыми способами. Что касается момента окончания преступления, по нашему мнению, этим моментом становится время изгнания плода из утробы матери или гибели плода в ее чреве, все равно это приводит к тому, что беременность прервана» [7]. Солидарны с ними также С. Тасаков и А. Шумилов, отмеча-
ющие, что «объективная сторона выражается в совершении активных действий, направленных на искусственное прерывание беременности вопреки установленным действующим законодательством правилам, и преступление считается оконченным с момента изгнания плода человека из утробы матери» [18]. Т.В. Долголенко помимо прочего подчеркивает необходимость установления причинной связи между соответствующими действиями и последствиями: «...выражается в действии, направленном на изгнание плода, последствии - прерывании беременности, причинной связи...» [4].
Другие авторы, считающие проведение прерывания беременности материальным составом, несколько невнятно описывают преступные последствия. Например, С.И. Михайличенко так характеризует объективную сторону рассматриваемого преступления: «Деяние признается оконченным с момента внедрения в полость матки беременной женщины инородной субстанции и наступления опасных и вредных для организма беременной женщины последствий» [13]. Н.А. Огнерубов указывает: «В качестве последствия аборта предполагается причинение вреда здоровью женщины, хотя в диспозиции нормы о нем не говорится» [15]. Думается, что последствие соответствующего преступления при понимании его как материального состава может быть лишь одно - прерывание беременности, остальные возможные последствия лежат вне его состава.
Следующая группа авторов определяет незаконное проведение искусственного прерывания беременности составом с формальной конструкцией, тем не менее, считая моментом окончания также факт прерывания беременности. Следует согласиться с П.С. Яни, который подмечает, что «представители теории преимущественно полагают состав формальным, но изгнание плода тем не менее включающим. То есть соответствующий преступный результат они к общественно опасным последствиям не относят» [21]. А.И. Ко-робеев указывает, что «законодатель имеет в виду свершившийся факт плодоизгнания, а не процесс осуществления этой операции» [10]. Подобным образом думает и М. Киселева: «Преступление является оконченным после проведения операции по изгнанию эмбриона (плода). При этом не имеет значения, причинен ли какой-либо вред здоровью женщины» [8]. Аналогично отмечает В.С. Комиссаров: «Преступление считается оконченным с момента производства аборта, т. е. изгнания плода, независимо от наступивших последствий», А.В. Наумов пишет: «Состав - фор-
мальный. Признается оконченным после производства операции по изгнанию плода независимо от того, причинен ли при этом какой-либо вред здоровью женщины» [14]. Интересно мнение Л.А. Лозанович, которая считает, что «оконченным составом криминального аборта является не только изгнание плода, но и наступление любого другого результата, связанного с прерыванием беременности» [11], называя при этом его формальным составом. Иные словами, автор в формальном составе преступления прямо указывает на наступление результата, что видится ошибочным. При анализе позиции перечисленных ученых представляется, что прерывание беременности -это скорее преступные последствия, которые наступают в результате соответствующих действий по изгнанию (умерщвлению) плода, а не свойство совершенного деяния.
И наконец, ряд авторов характеризует незаконное проведение искусственного прерывания беременности как формальный состав, а моментом его окончания считает совершение действий, направленных на прерывание беременности. Как небезосновательно отмечает П.С. Яни, «словосочетание «проведение искусственного прерывания беременности» в недостаточной степени свидетельствует о включении законодателем в объективную сторону обсуждаемого деяния результата в виде добровольного, пусть и с помощью другого лица, несущего ответственность по ст. 123 УК, избавления женщины от плода» [21]. Придерживается такого мнения и Р.Ю. Смирнов: «...в признаках объективной стороны не содержится указаний на реально наступившие изменения объекта воздействия...» [17]. Позиция указанных авторов видится наиболее верной, так как действительно в диспозиции ч. 1 ст. 123 УК РФ законодатель использует термин «проведение», характеризующий начавшийся процесс прерывания беременности, а никак не результат этого процесса в виде прерванной беременности. Кроме того, подобное понимание момента окончания имеет существенное превентивное значение вследствие того, что преступление признается оконченным с момента совершения первого действия, направленного на прерывание беременности. Общеизвестным является факт, согласно которому сам по себе процесс осуществления криминального прерывания беременности создает существенную угрозу жизни и здоровью женщины. Вне всяких сомнений должна осуществляться усиленная (повышенная) правовая защита жизни и здоровья беременной женщины. Помимо этого, такое восприятие момента окончания преступления, предусмотрен-
ного ч. 1 ст. 123 УК РФ, «снимает» проблему квалификации незаконного проведения прерывания беременности на поздних сроках (свыше 28 недель), в результате которого произошло преждевременное рождение жизнеспособного ребенка.
Стоит обратить внимание на такой интересный факт: М.В. Киселева в автореферате диссертации относит преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 123 УК РФ, к преступлениям «с усеченным составом, так как из буквального толкования ч. 1 ст. 123 УК РФ (если считать, что аборт - это совокупность действий, направленных на изгнание или умерщвление эмбриона (плода)) не следует, что в результате преступных действий виновного беременность потерпевшей обязательно должна быть прервана», в то время как в научной статье, опубликованной ранее (цитата из нее приведена выше), она связывала момент окончания преступления с прерыванием беременности. Как видно, приведенный автор принципиально поменял свою позицию.
М.В. Киселева предлагает в примечании к ст. 123 УК РФ закрепить понятие прерывания беременности для целей этой статьи [9]. В свою очередь, К.В. Дядюн считает нужным «для разрешения указанных противоречий отобразить в соответствующем акте Пленума Верховного Суда РФ момент окончания рассматриваемого преступного деяния: начало совершения незаконных действий, направленных на прерывание беременности» [5]. Учитывая представленные предложения, следует сделать следующие замечания: во-первых, с точки зрения законодательной техники момент окончания целесообразней раскрыть в диспозиции ч. 1 ст. 123 УК РФ, чем в ее примечании, во-вторых, в настоящее время отсутствует какой-либо акт судебного толкования (постановление Пленума Верховного Суда РФ), посвященный вопросам квалификации незаконного проведения искусственного прерывания беременности или каких-либо смежных преступлений против здоровья либо ставящих жизнь и здоровье в опасность, а создание отдельно для указанной нормы соответствующего акта представляется излишним.
Исходя из особенности прерывания беременности, данное преступление может совершаться исключительно активными действиями. Невозможно представить ситуацию, при которой прерывание беременности выполняется в форме бездействия. Тем не менее, в научных трудах можно встретить оригинальные идеи на этот счет. Так, С.И. Михайличенко считает, что объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 123 УК РФ, «может включать в себя как активные дей-
ствия со стороны лица, совершающего данную процедуру, направленные на прерывание беременности, так и бездействия со стороны врача в виде отказа от прохождения курсов переподготовки и получения соответствующего сертификата специалиста в сфере акушерства и гинекологии» [13]. Думается, что подобное мнение связано с искаженным восприятием текста ст. 123 УК РФ и не соответствует действительности.
Такие факультативные признаки объективной стороны, как способ, время, место, орудие, средства и обстановка проведения искусственного прерывания беременности, на квалификацию не влияют, но, тем не менее, должны учитываться судом при назначении виновному справедливого наказания. Однако Л.А. Лозанович необоснованно полагает, что «если же аборт совершается на дому, в служебных помещениях или медицинских учреждениях, но не в стационарных лечебных учреждениях, предназначенных для производства операции искусственного прерывания беременности, то такие действия могут быть квалифицированы по ст. 123 УК РФ» [11]. Единственным криминообразующим признаком в ст. 123 УК РФ является признак субъекта - лицо, не имеющее высшего медицинского образования соответствующего профиля [1]. За нарушение каких-либо других условий проведения легального прерывания беременности уголовная ответственность не установлена.
В ч. 3 ст. 123 УК РФ содержится квалифицированный состав незаконного проведения искусственного прерывания беременности, который предусматривает более вредоносную разновидность такого преступления. Так, в отличие от основного состава незаконного проведения искусственного прерывания беременности (ч. 1 ст. 123 УК РФ) квалифицированный состав этого преступления сформулирован по типу материального, т. е. деяние признается оконченным с момента наступления хотя бы одного из следующих альтернативных последствий: 1) причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей или 2) смерть потерпевшей. Поэтому объективная сторона квалифицированного состава характеризуется тремя обязательными признаками: действием (характеристика которого содержится выше), последствиями и причинно-следственной связью между ними. Переходя к рассмотрению последствий, предусмотренных ч. 3 ст. 123 УК РФ, необходимо указать, что в целях установления причины смерти потерпевшей либо характера тяжести наступившего вреда ее здоровью производится судебно-медицинская экспертиза, порядок осу-
ществления которой регламентируется положениями УПК РФ.
Правила определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, закреплены в одноименном Постановлении Правительства РФ от 17 августа 2007 г. № 522 (ред. от 17 ноября 2011 г.). Медицинские критерии отнесения вреда, причиненного здоровью человека, к категории тяжкого определяются в соответствии с требованиями, предусмотренными в Приказе Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 № 194н (ред. от 18 января 2012 г.) «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека». Применительно к специфике рассматриваемого преступления медицинскими критериями тяжкого вреда здоровью могут быть: повреждение (размозжение, отрыв, разрыв) яичника, маточной (фаллопиевой) трубы, матки (п. 6.1.21); рана стенки влагалища или прямой кишки, проникающая в полость и (или) клетчатку малого таза (п. 6.1.22); острая, обильная или массивная кровопотери (п. 6.2.3); гнойно-септические состояния (сепсис, перетонит) (п. 6.2.7) и иные последствия, вызванные криминальным прерыванием беременности.
В юридической литературе высказано предположение о том, что квалифицирующий признак незаконного проведения искусственного прерывания беременности в виде причинения тяжкого вреда здоровью излишен, потому как прерывание беременности и есть тяжкий вред здоровью как таковой. В частности, К.С. Широков пишет следующее: «следует обратить внимание и на такой казус: ч. 3 ст. 123 УК РФ предусматривает причинение тяжкого вреда здоровью пациентки в качестве квалифицирующего признака незаконного прерывания беременности, однако само по себе прерывание беременности является причинением тяжкого вреда здоровью» [20]. В этой связи хотелось быть указать, что тяжкий вред здоровью потерпевшей должен наступить помимо прерывания беременности, а точнее вследствие ее прерывания.
Момент наступления смерти человека регламентирован ст. 66 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ (ред. от 3 августа 2018 г.) «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», в соответствии с положениями которой «моментом смерти человека является момент смерти его мозга или его биологической смерти (необратимой гибели человека). Смерть мозга наступает при полном и необратимом прекращении всех его функций, регистрируемом при работающем сердце и искусственной вентиляции
легких. Диагноз смерти мозга устанавливается консилиумом врачей в медицинской организации, в которой находится пациент. Биологическая смерть человека устанавливается на основании наличия ранних и (или) поздних трупных изменений. Констатация биологической смерти человека осуществляется медицинским работником (врачом или фельдшером)».
Тяжкий вред здоровью либо смерть женщины могут наступить в процессе искусственного прерывания беременности, после его окончания, а также по прошествии определенного времени. В этой связи следует подчеркнуть, что установление причинно-следственной связи между незаконным проведением искусственного прерывания беременности и наступившими последствиями является принципиальным. Установлению причинно-следственной связи между проведением искусственного прерывания беременности и наступившими преступными последствиями в виде смерти или причинения тяжкого вреда здоровью сопутствуют некоторые сложности вследствие присутствия значительного количества разнообразных факторов, воздействовавших на ее возникновение и дальнейшее развитие. Причинно-следственная связь может присутствовать только в том случае, если прерывание беременности предшествовало наступившему преступному результату и было необходимым условием его наступления. Кроме того, проведение прерывания беременности должно создавать действительную возможность наступления соответствующего преступного результата. Иначе причинно-следственная связь между прерыванием беременности и преступным результатом отсутствует. Тяжкий вред здоровью или смерть могут быть вызваны не проведением искусственного прерывания беременности, а другими факторами, к числу которых могут относиться следующие: индивидуальные особенности организма женщины, имеющиеся у нее какие-либо заболевания или патологии, поведение самой женщины либо третьих лиц и т. д.
Пристатейный библиографический список
1. Власенко В.В. Актуальные проблемы уголовной ответственности за незаконное проведение искусственного прерывания беременности (ст. 123 УК РФ) // Медицинское право. 2015. № 6. С. 43-47.
2. Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. 4-е изд., перераб. и доп. М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2010.
3. Горелик И.И. Квалификация преступлений, опасных для жизни и здоровья. Минск: Вышэйшая школа, 1973.
4. Долголенко Т.В. Преступления против личности: учеб. пособ. Красноярск: Сиб. федер. ун-т, 2011.
5. Дядюн К.В. Незаконное проведение искусственного прерывания беременности: проблемы квалификации // Адвокат. 2016. № 4. С. 30-37.
6. Загородников Н.И. Преступления против здоровья. М.: Юридическая литература, 1969.
7. Киселева И.А., Безруков Е.Н. Незаконное искусственное прерывание беременности (ст. 123 УК РФ): проблемные аспекты // Приволжский научный вестник. 2015. № 12-2 (52). С. 67-74.
8. Киселева М. Уголовная ответственность за незаконное прерывание беременности // Уголовное право. 2008. № 4. С. 31-35.
9. Киселева М.В. Уголовно-правовая охрана материнства: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010.
10. Коробеев А.И. Полный курс уголовного права: в 5 т. / под ред. д-ра юрид. наук, проф., заслуженного деятеля науки РФ А.И. Коробеева. Т. II. Преступления против личности. СПб.: Юридический центр Пресс, 2008.
11. Лозанович Л.А. Незаконное производство аборта: уголовно-правовой и криминологический аспекты: дис. ... канд. юрид наук. Ставрополь, 2004.
12. Мендельсон Г.А. Ответственность за производство незаконного аборта по советскому уголовному праву. В свете Указа Президиума Верховного Совета СССР от 23 ноября 1955 г. «Об отмене запрещения абортов» / под ред. В.Д. Меньшагина. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1957.
13. Михайличенко С.И. Предупреждение незаконного производства аборта: уголовно-правовой и криминологический аспекты: автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 2013.
14. Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций: в 3 т. Т. 2. Особенная часть (главы 1-Х). 4-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2010.
15. Огнерубов Н.А. Профессиональные преступления медицинских работников: дис. . канд. юрид наук. М., 2014.
16. Рашковская Ш.С. Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности: Лекция для студентов ВЮЗИ / под ред. канд. юрид. наук А.Н. Васильева; М-во высш. образования СССР; Всесоюз. юрид. заоч. ин-т. М., 1956.
17. Смирнов Р.Ю. Дифференциация уголовной ответственности за преступления против здоровья человека в уголовном праве России: вопросы теории и практики: монография. Рязань: Концепция, 2014.
18. Тасаков С., Шумилов А. Искусственное прерывание беременности (аборт). Уголовно-правовые аспекты // Уголовное право. 2004. № 2. С. 67-69.
19. Ткаченко В.И. Преступления против личности: учеб. пособ. / под ред. Б.В. Здравомыслова. М.: РИО ВЮЗИ, 1981.
20. Широков К.С. Согласие лица на причинение вреда как обстоятельство, исключающее преступность деяния при проведении искусственного прерывания беременности (аборта) // Медицинское право. 2015. № 4. С. 53-55.
21. Яни П.С. Конец преступления // Законность. 2016. № 10. С. 45-51.
References (transliterated)
1. Vlasenko V.V. Aktual"ny"e problemy" ugolovnoj ot-vetstvennosti za nezakonnoe provedenie iskusstvennogo preryVaniya beremennosti (st. 123 UK RF) // Medicinskoe pravo. 2015. № 6. S. 43-47.
2. Gauxman L.D. Kvalifikaciya prestuplenij: zakon, teoriya, praktika. 4-e izd., pererab. i dop. M.: AO «Centr YurInfoR», 2010.
3. Gorelik I.I. Kvalifikaciya prestuplenij, opasny"x dlya zhizni i zdorov"ya. Minsk: Vy"she"jshaya shkola, 1973.
4. Dolgolenko T.V. Prestupleniya protiv lichnosti: ucheb. posob. Krasnoyarsk: Sib. feder. un-t, 2011.
5. Dyadyun K.V. Nezakonnoe provedenie iskusstvennogo preryVaniya beremennosti: problemy" kvalifikacii // Advokat. 2016. № 4. S. 30-37.
6. Zagorodnikov N.I. Prestupleniya protiv zdorov"ya. M.: Yuridicheskaya literatura, 1969.
7. Kiseleva I.A., Bezrukov E.N. Nezakonnoe iskusst-vennoe prery"vanie beremennosti (st. 123 UK RF): problemny"e aspekty" // Privolzhskij nauchny"j vestnik. 2015. № 12-2 (52). S. 67-74.
8. Kiseleva M. Ugolovnaya otvetstvennost" za nezakonnoe preryVanie beremennosti // Ugolovnoe pravo. 2008. № 4. S. 31-35.
9. Kiseleva M.V. Ugolovno-pravovaya oxrana mater-instva: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2010.
10. Korobeev A.I. Polny"j kurs ugolovnogo prava: v 5 t. / pod red. d-ra yurid. nauk, prof., zasluzhennogo dey-atelya nauki RF A.I. Korobeeva. T. II. Prestupleniya protiv lichnosti. SPb.: Yuridicheskij centr Press, 2008.
11. Lozanovich L.A. Nezakonnoe proizvodstvo aborta: ugolovno-pravovoj i kriminologicheskij aspekty": dis. ... kand. yurid nauk. Stavropol", 2004.
12. Mendel"son G.A. Otvetstvennost" za proizvodstvo nezakonnogo aborta po sovetskomu ugolovnomu pravu. V svete Ukaza Prezidiuma Verxovnogo Soveta SSSR ot 23 noyabrya 1955 g. «Ob otmene zapreshheniya abortov» / pod red. V.D. Men"shagina. M.: Izd-vo Mosk. un-ta, 1957.
13. Mixajlichenko S.I. Preduprezhdenie nezakonnogo proizvodstva aborta: ugolovno-pravovoj i kriminologich-es-kij aspekty": avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2013.
14. Naumov A.V. Rossijskoe ugolovnoe pravo. Kurs le-kcij: v 3 t. T. 2. Osobennaya chast" (glavy" I-X). 4-e izd., pererab. i dop. M.: Volters Kluver, 2010.
15. Ognerubov N.A. Professional"ny"e prestupleniya medicinskix rabotnikov: dis. ... kand. yurid nauk. M., 2014.
16. Rashkovskaya Sh.S. Prestupleniya protiv zhizni, zdorov"ya, svobody" i dostoinstva lichnosti: Lekciya dlya studentov VYuZI / pod red. kand. yurid. nauk A.N. Vasil"eva; M-vo vy"ssh. obrazovaniya SSSR; Vsesoyuz. yurid. zaoch. in-t. M., 1956.
17. Smirnov R.Yu. Differenciaciya ugolovnoj otvetst-vennosti za prestupleniya protiv zdorov"ya cheloveka v ugolovnom prave Rossii: voprosy" teorii i praktiki: mono-grafiya. Ryazan": Koncepciya, 2014.
18. Tasakov S., Shumilov A. Iskusstvennoe prery"vanie beremennosti (abort). Ugolovno-pravovy"e aspekty" // Ugolovnoe pravo. 2004. № 2. S. 67-69.
19. Tkachenko V.I. Prestupleniya protiv lichnosti: ucheb. posob. / pod red. B.V. Zdravomy"slova. M.: RIO VYuZI, 1981.
20. Shirokov K.S. Soglasie licza na prichinenie vreda kak obstoyatel"stvo, isklyuchayushhee prestupnost" deyaniya pri provedenii iskusstvennogo prery"vaniya beremennosti (aborta) // Medicinskoe pravo. 2015. № 4. S. 53-55.
21. Yani P.S. Konecz prestupleniya // Zakonnost". 2016. № 10. S. 45-51.
ВРАЗИЙСКЯШАУЗЗО-ИССВЕЗОВАВЕИЬСКИ! ^■шЯштштУмЯРшБНЕВИЯРАВАИИ
УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ!
Мы рады представить вашему вниманию
ЕВРАЗИЙСКИЙ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ПРОБЛЕМ ПРАВА
Деятельность нашего института направлена на разработку актуальных проблем юридической науки в евразийском правовом пространстве. Институт проводит фундаментальные и прикладные исследования в области государственно-правовых наук, международного права, адвокатуры и нотариата, социологии права, политологии, интерэкоправа, изучает закономерности правотворческой, правоприменительной и правоохранительной деятельности, разрабатывает на этой основе практические рекомендации, принимает участие в разработке законопроектов, содействует повышению профессионального уровня юристов, организует и участвует в проведении научных мероприятий, оказывает консультационные услуги в области права, а также редакционно-издательские услуги.
Приглашаем вас к сотрудничеству!
Контактная информация: Website: www.eurasniipp.ru E-mail: [email protected] Телефон: +7-917-40-61-340
