CC BY
109
_ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ_
УДК 159.922.8+159.97+316.3/.4
Яковлева Мария Григорьевна
Аспирант, Московский педагогический государственный университет, petrinamg@mail.ru, Москва
ОСОБЕННОСТИ ЮНОШЕСКОГО ВОЗРАСТА, ОПОСРЕДУЮЩИЕ УХОД МОЛОДЫХ ЛЮДЕЙ В ДЕСТРУКТИВНЫЕ СЕКТЫ
Аннотация. Социально-педагогическая виктимология рассматривает возраст как некий антропологический контекст, в рамках которого личность может столкнуться с различными опасностями, угрожающими ее развитию и целостности. В статье рассматриваются особенности юношеского возраста, предрасполагающие молодых людей к уходу в контркультурные организации, в частности - секты деструктивной направленности. Актуальность обращения к данной проблеме объясняется заинтересованностью лидеров контркультурных организаций в вербовке, в первую очередь, молодых, дееспособных лиц. Поскольку западные ученые столкнулись с проблемой деструктивного сектантства хронологически раньше, нашей целью стал анализ основных зарубежных исследований, в первую очередь американских и канадских психологов и педагогов, посвященных причинам ухода молодежи в одиозные культы. Возрастные особенности, такие как страх отвержения со стороны сверстников, растущая сексуальность, проблемный характер взаимоотношений со взрослым миром, юношеский максимализм, активное формирование мировоззрения, симпатия к альтернативной религиозности не являются строгим условием ухода молодых людей в деструктивные секты, однако рассматриваемые характеристики позволяют по-новому взглянуть на данный период онтогенеза как один из наиболее уязвимых с точки зрения формирования девиаций религиозной жизни.
Ключевые слова: социализация, контркультурная организация, диссоциальное воспитание, деструктивная секта, юношеский возраст.
Социализация человека протекает в различных условиях, некоторые из которых оказывают неблагоприятное, пагубное воздействие на его развитие. Мощным фактором инверсий процесса социализации могут выступать различные контркультурные организации, реализующие практики диссоци-ального воспитания, т. е. целенаправленного формирования антисоциального сознания и поведения у своих членов [1, с. 439]. К числу таких организаций относятся различные криминальные и тоталитарные сообщества: маргинальные субкультуры, националистические партии, экстремистские движения, деструктивные секты и т. п. Несмотря на существующее многообразие, все подобные сообщества объединяет их противостояние устоявшимся социальным нормам. В свою очередь, ответный прессинг или недоверие со стороны общества содействует сплачиванию границ внутри самой группы. В результате контркультурные организации, как правило, оказываются полностью или относительно закрытыми движениями, где их лидерам легко манипулировать и вершить насилие над своими последователями. При этом они всегда спекулируют на человеческих потребностях и «высоких идеях», как
то: борьба с несправедливостью, преодоление социального неравенства, личностное совершенство, духовный рост и т. д. Ярким примером в данном случае выступают деструктивные секты. Поскольку термин «секта» допускает разночтения, сразу поясним, что в настоящей статье под деструктивными сектами понимаются религиозные или квазирелигиозные организации, членство в которых оказывает травмирующее влияние на физическое, психологическое и социальное развитие входящих туда людей. Последователем таких групп человек может стать практически в любом возрасте, но основной акцент их лидеры делают на молодых, дееспособных людей в возрасте от 16 до 25 лет. Разумеется, сам возраст не является строгим условием членства в контркультурной организации, однако некоторые возрастные особенности могут косвенно содействовать предрасположенности юношей и девушек к уходу в деструктивные секты. Исходя из этого, мы поставили цель представить характеристику юношеского возраста как фактора предрасположенности к членству в контркультурных сектах. В качестве ведущего метода исследования мы избрали теоретический анализ зарубежных работ,
посвященных причинам сектантства в молодежной среде. Практическая значимость настоящей статьи выражается в том, что характеристика соответствующих психолого-возрастных особенностей старшеклассников и студентов позволяет глубже проникнуть в понимание причин ухода молодежи в одиозные культы и служит теоретической основой для построения адекватных психолого-педагогических программ по профилактике культовой зависимости и религиозного экстремизма.
Условной границей юношеского возраста мы примем жизненный отрезок от 16 до 25 лет. Как известно, обозначенный период онтогенеза является временем перехода человека от детства ко взрослости. Зачатки этого сложного процесса можно обнаружить уже в отрочестве (11-15 лет), однако подлинное вхождение молодого человека во взрослый мир происходит именно в период его юности. Потребность в принадлежности, будучи базовой личностной потребностью, с особенной силой актуализируется в это время, поэтому конфликты и отвержение со стороны сверстников переживаются юношами и девушками крайне остро. По замечанию М. Сингер, уязвимыми к сектантской вербовке часто оказываются молодые люди, страдающие от глубокого чувства одиночества. В реалиях американской действительности эта проблема обостряется в период перехода тинэйджеров из старших классов в колледж, выхода на работу, переезда на новое место жительства (например, в студенческий кампус) и, как следствие, влечет за собой чувство потерянности и страха перед грядущей взрослой жизнью [9]. Канадский психиатр Сол Левайн также обнаружил, что многие юноши и девушки до вступления в культ не имели опыта глубоких, доверительных отношений со сверстниками, в которых они могли бы пробовать, изучать, быть откровенными, осваивать и обнажать души друг перед другом [6]. Потребность в интимно-личностном общении таких молодых людей остается неудовлетворенной. Поэтому желание ощутить сопричастность к группе не только стимулирует их к членству в культе, но и прочно удерживает внутри такой организации. Не случайно известный социальный психолог и автор знаменитого «Стэндфордского тюремного эксперимен-
та» Ф. Зимбардо подчеркивает тот факт, что потребность человека в принадлежности может быть сильнее, чем попытки группы сделать его своим членом: «Групповое давление выступает одной из социальных сил, которая заставляет людей, особенно тинэйд-жеров, делать поразительные вещи - все что угодно, лишь бы обрести принадлежность к группе. Однако поиск так называемого "внутреннего круга" заложен внутри нас самих. Сила группового давления невозможна без личного желания того, чтобы ОНИ захотели принять ТЕБЯ. Ради этого люди готовы страдать от болезненных и унизительных посвящений в братства, секты, социальные клубы и армию. ...Когда человек нуждается в принятии, страх отвержения подавляет его инициативу и делает зависимым» [11, с. 259].
Юность является также временем растущей сексуальности, что нередко используется рядом протекционистских контркультурных групп. Применительно к современным сектам важно отметить, что сексуальная жизнь их последователей довольно разнолика. В зависимости от характера идеологии или учения она может приобретать форму целибата, моногамии, полигамии или промискуитета. Общины, практикующие последний вариант, формируются преимущество из молодежи, поскольку только физически крепкие юноши и девушки способны выдерживать частые сексуальные практики, выступающие частью религиозного культа или жизни группы. Известно, что сатанинские движения используют секс в качестве тропы для пополнения своих рядов новыми членами [7]. Однако аналогичные практики встречаются и в иных сектах. Американская исследовательница деструктивных культов М. Рудин отмечает, что в 1980-х гг. лидеры движения «Дети Бога» организовывали сексуальные оргии среди своих последователей, а тщательно подготовленные молодые женщины, пользуясь своей сексуальностью, вербовали новых членов и собирали огромные денежные пожертвования в пользу секты. Этот прием получил название «счастливый крючок» или «кокетливая рыбалка» [8]. В этом смысле нельзя недооценивать сексуальный мотив вступления юношей и девушек в секты, поскольку здесь они могут найти живой, одобрительный отклик на
свои вопросы и сексуальные чаяния, которые не могут или боятся обсуждать с другими людьми, поскольку проблематика взаимоотношений полов в области секса редко адекватно обсуждается в семье, школе и среде сверстников.
Ситуацию нередко осложняет проблемный характер взаимоотношений юношей и девушек со взрослым миром, и в первую очередь, с собственными родителями. Извечный конфликт «отцов и детей» с особенной силой обостряется в этот период, что неслучайно, поскольку развитие самосознания уже в отрочестве определяет формирование «чувства взрослости» - личностного новообразования, позволяющего соотносить себя с миром зрелых людей. Его последующее развитие в юности содействует психологическому, а затем и социальному отделению от родительской семьи и обретению самостоятельности. Западное общество поощряет сепарацию повзрослевших детей от родителей, что, к слову, разнится с тенденцией постсоветской России. Вместе с тем, ушедшие в секты молодые люди часто сталкиваются с проблемами в детско-родительских отношениях, заключающимися в сочетании неприятия родителей и одновременно психологической зависимости от них. Ситуация затянувшейся сепарации начинает напоминать загнивающую пуповину. С. Левайн на основании клинических наблюдений за экс-адептами «Церкви объединения» обнаружил ряд схожих черт в характере их детско-роди-тельских отношений. Ученый указывает, что такие юноши и девушки отчаянно стремятся вырасти в обществе, ставящем препятствия на пути естественных желаний молодежи. При этом они демонстрируют поразительную неспособность к отделению от своих семей и переходу во взрослую жизнь. Психологически они остаются «детьми», хотя в мечтах желают разорвать узы с родителями и получить независимость. Внешне они ведут себя сообразно возрасту, и даже проявляют бунтарство, но в этом присутствует определенное притворство. Такие молодые люди не могут жить ни с родителями, ни без них. Если раньше родительские инициативы (в религиозном, нравственном, патриотическом, эстетическом воспитании) служили для них поддержкой, то теперь все это воспринимается «искусственным» и оторван-
ным от реальности. Такие молодые люди мучаются от ощущения собственной изоляции и растерянности. В мечтах они стремятся принадлежать к некой общности, быть успешными и не быть обязанными этим фактом родителям. Однако в призме низкой самооценки избегают любой ответственности в принятии судьбообразующих решений. Затем в момент пика такого кризиса они встречают миссионеров того или иного культа, который предлагает им альтернативный путь к зрелости, а на деле - от нее [6, с. 11, 31-38, 46-47, 61]. Религиозная община в сознании молодых людей становится своеобразным компромиссом между отделением от родителей и одновременным пребыванием в семье, но другой, «более совершенной». Не случайно многие секты эксплуатируют семейную тематику в организации своей внутренней структуры и дают себе соответствующие имена («братство», «семья», «дети» и т. п.), что является беспроигрышной уловкой для вербовки молодых людей, которые ищут психологическую защиту в такой «альтернативной семье». Американский психолог Чана Ульман также заметила, что среди адептов современных сект нередко встречаются лица, в детстве страдавшие от отсутствия отцовской опеки [10, с. 183-192]. В данном случае молодые люди проецируют на лидера общины образ родительской фигуры.
Другой особенностью юношеского периода, которая косвенно может содействовать уязвимости молодых людей перед культовым вербовщиком, выступает присущий данному возрасту максимализм. Американский педагог Г. С. Блимлинг, опираясь на известную модель когнитивного развития Уильяма Перри (William G. Perry), подчеркивает, что склонность к дуалистической аргументации располагает молодых людей к уходу в радикальные религиозные группы: «Когда первокурсники сталкиваются с идеями, которые не способны объяснить привычным для них способом, они либо адаптируются к новому способу рассуждения (плюралистическому и релятивистскому), либо избегают процесса развития, жестко придерживаясь актуальной стратегии рассуждения, либо регрессируют до более примитивных форм рассуждения. Столкнувшись с неопределенностью мира, где истины относительны, некоторые студенты начинают искать убежища в сектант-
ской среде, избавляющей от необходимости принимать решения, а также снабжающей полным набором абсолютных истин и догм. Этот прием устраняет диссонанс, порожденный неопределенностью мира, и предлагает хотя утешительную, но весьма наивную реальность» [4, с. 23]. Со временем максималистское разделение мира на «черное» и «белое» сменяет зрелый взгляд, где критичность сопряжена с уважением, которое не умаляется пониманием сильных и слабых сторон окружающей действительности. Однако взросление как процесс, свойственный человеку по природе, тем не менее в личностном плане может затянуться на сколь угодно неопределенный срок.
В этом свете, казалось бы, резонно надеяться на религиозную социализацию в рамках традиционных конфессий, однако здесь могут быть свои сложности. Формирование интегрированной идентичности в подростково-юношеский период связано с явлением социальной поляризации, в рамках которой одни тинэйджеры двигаются в сторону религиозности, а другие - от нее [3, с. 151]. Если подросток делает выбор в пользу религиозной жизни, это не означает, что реализация такого выбора обязательно будет происходить в традиционных конфессиях. «Думающие» молодые люди часто намеренно стремятся выбиться из мейнстрима, т. е. того, что воспринимается популярным и массовым. Кроме того, некоторые дети верующих родителей могут испытывать антагонизм к традиционной религиозности, поскольку уклад их родительских семей может зиждиться исключительно на запретительных и императивных нормах. «Инаковость» гипотетической общины легко может стать решающим критерием в процессе выбора конфессиональной принадлежности. В этом случае религиозный андеграунд становится привлекательной нишей для таких молодых людей. Не случайно американский педагог Артур Левайн отмечает: «Вместе с падением интереса к традиционной религиозности общее развитие получают новые религии; доверие же к нормально конкурирующим социальным институтам остается низким. На этом фоне у молодежи, ищущей во что верить, возникает расположение к нетрадиционным религиям, делающим акцент на общности или ясной, четко определенной
догматике» [5, с. 98-99].
И все же формирование мировоззрения является нормативно возрастной задачей для подростков и юношей. Как справедливо отметил В. Франкл: «Поиски смысла жизни сами по себе не есть патологический феномен. Что касается молодых людей, то это -их прерогатива: не принимать как само собой разумеющееся, что в жизни есть смысл, но осмеливаться задумываться над этим» [2, с. 314-315]. Однако наличие потребности в смыслообретении, включая религиозное, еще не означает ее удовлетворения. Молодой человек, лишенный живого образца здоровой духовности, подвержен риску формирования религиозных девиаций, приобретающих форму суеверий, оккультизма, астрологии, нумерологии или сектантства.
Проведенный в статье анализ специфических особенностей юношеского возраста, опосредующих уход молодых людей в деструктивные секты, позволяет нам сделать вывод о наличии обусловленной возрастными особенностями предрасположенности людей соответствующих возрастных групп к индивидуальному духовно-нравственному поиску, выраженному, в частности, в поиске нонконформистской, прогрессивной по отношению к устоявшейся в социуме ниши, предлагающей благоприятную почву для личностного роста. В связи с этим педагогам, психологам, социологам, священнослужителям и, в особенности, родителям в процессе взаимодействия с юношами и девушками следует учитывать присущий данной возрастной группе риск и обращать особое внимание на стремление молодых подопечных достичь нравственного и морального удовлетворения путем примыкания к каким-либо общностям без критической или аргументированной оценки выдвигаемых такими общностями постулатов и осознанного согласия с ними.
В научном отношении следует отметить малоизученность проблемы вовлечения российской молодежи в деструктивные секты как таковой, а также недостаточную изученность внутренней личностной мотивации, сподвигающей к духовно-нравственному поиску, и потребности в принадлежности к определенной социальной группе, существующей благодаря схожести опыта внутренних переживаний образующих ее
индивидуумов. Это позволяет говорить о необходимости новых исследований в данной области, а также о том, что учет психолого-возрастных особенностей предполагает комплексное психолого-педагогическое вмешательство при организации программ профилактики культовой зависимости. Такие программы должны включать не только информирование молодежи об опасностях деструктивных сект, но также диагностику детско-родительских отношений, гармони-
зацию дисфункциональных семейных отношений, развитие эмоциональной логики юношей и девушек, выявление проблем социальной адаптации, организацию совместной деятельности со сверстниками. В конечном счете, именно комплексный характер превентивной работы позволяет затрагивать все уровни индивидуальной уязвимости: биологический, психологический и социальный, содействуя индивидуальной безопасности и всестороннему развитию личности.
Библиографический список
1. Мудрик А. В. Социализация человека. -3-е изд. - М.: МПСИ; Воронеж: МОДЭК, 2010. - 624 с.
2. Франкл В. Человек в поисках смысла. - М.: Прогресс, 1990. - 368 с.
3. Beit-Hallahmi B., Argyle M. The psychology of religious behavior, belief and experience. - London, NY: Routledge, 1997. - 336 p.
4. Blimling G. S. The Involvement of College Students in Totalistic Groups: Causes, Concerns, Legal Issues, and Policy Considerations // Cults on Campus: Continuing Challenge / Edited by Marcia R. Rudin. - American Family Foundation: An International Cult Education Program Book, 1996. -P. 21-38.
5. Levine A. When dreams and heroes died: а portrait of today's college student. San Francisco: Jossey-Bass, 1980. - 157 p.
6. Levine S. Radical Departures: Desperate
Detours to Growing Up. - NY: Harcourt Brace Jovanovich, 1986. - 216 p.
7. Ndirangu J. M. Youth in Danger: A Handbook for Teachers, Students, Parents, Pastors and Community Workers. - Nairobi: Uzima Press, 2000.
8. Rudin M. Women, Elderly, and Children in Religious Cults // Cultic Studies Journal: A Journal on Cults and Manipulative Techniques of Social Influence. - 1984. - Vol. 1, no. 1. - P. 7-19.
9. SingerM. T. Cults in our midst. The continuing fight against their hidden menace. - Jossey-Bass, 2003. - 368 p.
10. Ullman С. Cognitive and emotional antecedents of religious conversion. // Journal of Personality and Social Psychology. - 1982. - Vol. 43(1). - P. 183-192.
11. Zimbardo P. G. The Lucifer Effect: Understanding How Good People Turn Evil. - NY: Random House Trade Paperbacks, 2008. - 576 p.
Поступила в редакцию 13.09.2015
Yakovleva Maria Grigoryevna
Postgraduate Student, Моscow Pedagogical State University, petrinamg@mail.ru, Moscow
PECULIARITIES OF YOUTH THAT DETERMINE DESTRUCTIVE CULT-INVOLVEMENT
Abstract. The article discusses peculiarities of youth (fear of rejection, growing sexuality, problematic character of relationships with adults, youthful maximalism, active formation of worldview, sympathy for the alternative religiosity) that determine involvement in counterculture organizations in particular destructive cults. The material will be useful for teachers, psychologists of education and parents of students.
Keywords: socialization, counterculture organization, dissocial education, destructive cults, youth.
References
1. Mudrik, A. V., 2010. Socializaciya cheloveka [Socialization of a human]. Moscow: MPSI Publ.; Voronezh: MODEHK Publ., 624 p. (in Russ.).
2. Frankl, V., 1990. Chelovek v poiskax smys-la [Man's Search for Meaning]. Moscow: Progress
Publ., 368 p. (in Russ.)
3. Beit-Hallahmi, B., Argyle, M., 1997. The psychology of religious behavior, belief and experience. London, NY: Routledge Publ., 336 p.
4. Blimling, G. S., 1996. The Involve-
ment of College Students in Totalistic Groups: Causes, Concerns, Legal Issues, and Policy Considerations. Cults on Campus: Continuing Challenge. American Family Foundation: An International Cult Education Program Book, pp. 21-38.
5. Levine, A., 1980. When dreams and heroes died: a portrait of today's college student. San Francisco: Jossey-Bass Publ., 157 p.
6. Levine, S., 1986. Radical Departures: Desperate Detours to Growing Up. NY: Harcourt Brace Jovanovich Publ., 216 p.
7. Ndirangu, J. M., 2000. Youth in Danger: A Handbook for Teachers, Students, Parents, Pastors
and Community Workers. Nairobi: Uzima Press Publ.
8. Rudin, M., 1984. Women, Elderly, and Children in Religious Cults. Cultic Studies Journal: A Journal on Cults and Manipulative Techniques of Social Influence, Vol. 1, No 1, pp. 7-19.
9. Singer, M. T., 2003. Cults in our midst. The continuing fight against their hidden menace. Jos-sey-Bass Publ., 368 p.
10. Ullman, S., 1982. Cognitive and emotional antecedents of religious conversion. Journal of Personality and Social Psychology, 43(1), pp. 183-192.
11. Zimbardo, P. G., 2008. The Lucifer Effect: Understanding How Good People Turn Evil. NY: Random House Trade Paperbacks Publ., 576 p.
Submitted 13.09.2015
