CC BY
65
УДК 821.161.1.09"20"
Сухарева Янина Ивановна
кандидат педагогических наук
Филиал «Стрела» Московского авиационного института, г. Жуковский, Московская область
ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКОВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ РАССКАЗА М.А. БУЛГАКОВА «ХАНСКИЙ ОГОНЬ»
В статье рассматриваются особенности построения и языковой организации рассказа «Ханский огонь» М.А. Булгакова. Повествование в рассказе обладает рядом особенностей, позволяющих развернуть произведение в глубину и ширину. Во-первых, Булгаков сталкивает несколько точек зрения, причем авторская позиция не является явной и однозначной. Во-вторых, писатель показывает психологические портреты героев в сложные минуты, что придает повествованию особую занимательность. В-третьих, художественный текст содержит большое количество средств выразительности, все пласты языка рассказа, начиная от отдельных лексем и заканчивая сложными синтаксическими целыми, несут глубокий смысл. В рассказе предстает не только образ минувшего века и века нынешнего (относительно времени повествования), но и трагедия русской интеллигенции, а также целостный образ душевно и духовно богатого человека, представляющий квинтэссенцию высшей русской знати конца XIX - начала XX века.
Ключевые слова: М.А. Булгаков, рассказ, психология, языковая организация, автор-повествователь, интеллигенция и народ.
Рассказ «Ханский огонь» относится к ранним произведениям М.А. Булгакова. Небольшой по объему, этот рассказ очень глубок и психологически точен, он посвящен проблеме столкновения двух миров в послереволюционной России. Это история человеческих судеб и даже шире - национального выбора, исчезновения в России дворянства как класса и всех тех родовых и потомственных ценностей, без которых дворянство было немыслимо.
В.В. Новиков назвал «Ханский огонь» «наиболее булгаковской вещью» и отметил, что это самый живописный из повествовательных рассказов Булгакова и самый исторический: «По жанру это скорее повесть, чем рассказ, - с острейшим занимательным сюжетом и с рельефно выписанными типами. Поражают живописность деталей, их пластичность и умение автора - через восприятие зрителями-экскурсантами экспонатов музея - дать представление об эпохе» [2].
На самом деле, сюжет рассказа достаточно увлекателен и интересен. Перед читателем предстает музей «Ханская ставка», созданный в родовом имении князей Тугай-Бегов, последний из которых, как узнает далее читатель, сразу после революции вместе с супругой эмигрировал в Европу. Казалось бы, начинается ничем не примечательный один из дней жизни старого сторожа музея, Ионы, который в прежние времена был камердинером у князя. Однако сначала Ионе приходится быть экскурсоводом и встречать гостей музея, выполняя функции заболевшей Татьяны Михайловны, причем гости в этот день оказываются действительно странными и вздорными. Наконец, в оставшемся после закрытия выставки иностранце Иона узнает последнего хозяина дома, князя Тугай-Бега, под видом иностранца приехавшего в родное гнездо. Тугай-Бег разговаривает с Ионой, проводит в доме несколько часов, а потом, забрав
необходимые документы из своего кабинета, поджигает усадьбу и уезжает.
Рассказанная автором история захватывает читателя своей живостью и внутренней напряженностью. Как отмечают исследователи творчества писателя, рассказ «Ханский огонь» вместил наблюдения Булгакова за реальными людьми. Литературоведы подчеркивают, что в этом произведении описывается подмосковное имение Архангельское, принадлежавшее некогда князьям Юсуповым, в после революции превращенное в музей. А пожар в усадьбе, который устраивает Тугай-Бег, мог быть навеян Булгакову пожаром в усадьбе Му-равишниково, расположенной в Сычевском уезде Смоленской губернии, где Булгаков работал земским врачом в 1916-1917 годах [4].
Однако вдумчивое чтение рассказа убеждает исследователя, что соотношение правды, прототипов и вымысла, придуманных героев нисколько не волнует читателей произведения, для которых гораздо важнее колорит произведения, психологическое мастерство писателя, его тонкий юмор и удивительный язык.
Повествование в рассказе обладает рядом особенностей, позволяющих развернуть произведение в глубину и ширину. Во-первых, Булгаков сталкивает несколько точек зрения, причем авторская позиция не является явной и однозначной. Во-вторых, писатель показывает психологические портреты разных людей в сложные минуты, что придает повествованию особую занимательность. В-третьих, язык рассказа необычен: художественный текст содержит большое количество средств выразительности, все пласты языка рассказа, начиная от отдельных лексем и заканчивая сложными синтаксическими целыми, несут глубокий смысл, разворачивающийся при чтении. Различные лексические средства, особенно повторы, поддерживают реализации значимых мотивов.
© Сухарева Я.И., 2018
Вестник КГУ ^ № 3. 2018
215
Повествование в рассказе ведется от 3 лица. Автор-повествователь в рассказе «Ханский огонь» оказывается над всеми героями, он знает большую историческую правду, хотя, конечно, как и все люди, не претендует на всеведение. Л.О. Яновская справедливо отмечает, что в основу небольшого рассказа легли серьезные размышления писателя, что для создания «Ханского огня» были использованы материалы, которые Булгаков собирал в 1921-1922 годах для исторической драмы о времени Николая II и об убийстве Распутина. Кроме того, исследовательница считает, что рассказ по смыслу, «приметами не внешними, а глубокими, внутренними», а еще и стилем повествования тесно связан с романом «Белая гвардия»: «Как и в "Белой гвардии", публицистическая, страстно бьющая мысль автора убрана в глубины образов, прикрыта кажущейся ровной объективностью автора, ибо Булгаков той поры - писатель взволнованный, ищущий - считал художественно недопустимым слишком явно подсказывать читателю свои оценки» [5].
Так, повествование начинается от лица сдержанного рассказчика, однако достаточно быстро многое из описываемого вокруг мы начинаем воспринимать глазами Ионы - старого камердинера, а теперь уже сторожа усадьбы. И это не случайно: по всей видимости, автору, как и старому камердинеру в его рассказе, очень дорог этот уходящий дворянский быт. Булгаков очень тонко и умело переплетает и различные восприятия: недавно мы еще слышали голос автора, а следом уже видим впечатления Ионы. Так, после краткого внутреннего монолога Ионы автор-повествователь прикладывает к окружающему характеристики и оценки старого камердинера: «"Тьфу, окаянный, - злобно и растерянно думал Иона, косясь на незваного гостя, - принесла нелегкая. И чего Цезарь воет. Ежели кто помрет, то уж пущай этот голый»". Пришлось Цезаря съездить по ребрам ключами, потому что вслед за толпой шли отдельно пятеро хороших посетителей» [1]. Разумеется, позиция повествователя в данном случае нисколько не сливается с позицией Ионы, хотя автор очень положительно и высоко оценивает этого героя - верного слугу и хозяйственного человека. Не сходится полностью позиция автора и с точкой зрения князя Тугай-Бега, хотя и этот герой ему близок.
Повествователь, который в данном случае выражает волю и мнение автора, прямо не открывает его читателям, но направляет наше восприятие с помощью значимых характеристик и описаний. Булгакову, как и Ионе, дорог старый дворец воспоминаниями о прошлом, но для Булгакова, разумеется, это свои воспоминания о высокой дворянской культуре и ее расцвете. В отличие от Ионы, не осознающего смысла и глубины всех исторических катаклизмов, Тугай-Бег, вслед за автором-повествователем, понимает причины и последствия ре-
волюции, слабые места интеллигенции. В рассказе князем овладевают воспоминания, он лишен возможности трезво взглянуть на своих предков, которые все-таки не только служили царю, но и жили в свое удовольствие. Булгаков не на стороне «голого гостя» Семена Антонова, не на стороне разрушителей старого, он на стороне правды и исторической достоверности, поэтому «княгиня-мать» Тугай-Бега для автора-повествователя оказывается женщиной, «неистощимой в развратной выдумке, носившей всю жизнь две славы - ослепительной красавицы и жуткой Мессалины» [1].
Начало рассказа выдержано в намеренно сниженной, разговорной манере, которую общему нейтральному повествованию придают реплики Ионы Васильевича и Татьяны Михайловны. Просторечное «кличут»; словосочетание «розовая Дунька», в котором эпитет приобретает помимо цвета более широкие характеристики (внешний вид, цвет лица); «понеслась»; «пущай»; разговорный фразеологизм «поминай, как звали» - все эти слова и словосочетания создают образ крестьянского быта. А несколько значимых повторов уже с первых строк позволяют охарактеризовать Иону - человека услужливого, верного делу и долгу, имеющего большой жизненный опыт, но вместе с тем недалекого, мнительного: «То-то Цезарь воет, воет... Я говорю: чего, дурак, воешь среди бела дня? А? Ведь это к покойнику. Так ли я говорю? Молчи, дурак. На свою голову воешь» (курсив мой. - Е.К.) [1]. Не менее интересен и другой повтор: «Присмотрим. Самое главное - чашки. Чашки самое главное. Ходят, ходят разные. Долго ли ее.» [1]. Этот повтор в начале рассказа выглядит смешно, поскольку он выражает щепетильность Ионы к вещам - всему тому, что хранит старый слуга после отъезда господ. Но к финалу романа, вспоминаясь, этот повтор приобретает ироническое значение: нет смысла беречь чашки, когда жизнь сломана, когда все отдается большому пожару.
На протяжении всего рассказа мы видим многочисленные упоминания о смерти, перед нами даже мотив смерти. С одной стороны, как уже не раз было отмечено литературоведами, в «Ханском огне» речь идет о гибели цивилизации, уходе старого мира. И этот уход уже явлен, факт уничтожения дома Тугай-Бегом - это только внешнее действо. С другой стороны, в рассказе идет речь и о смерти конкретных людей, об уходе из жизни. Уже Иона, упоминая о вое Цезаря, несколько раз говорит о смерти. Он актуализирует этот мотив в разговоре с голым посетителем: «Руководительница, - начал Иона и засопел от ненависти к голому, - с зубами лежит, помирает, к утру кончится. А насчет Царствия - это вы верно. Для кой-кого его и нету. В небесное царствие в срамном виде без штанов не войдешь» (курсив мой. - Е.К.) [1]. Слова Ионы оказываются, на самом деле, пророче-
216
Вестник КГУ ^ № 3. 2018
скими по отношению к тому дому, к той усадьбе, частью которой он фактически является.
«Словесная игра» в антиномичные номинации «живой» - «мертвый» продолжается на протяжении всего рассказа. «А где он теперь? Умер?» -спрашивает дама про князя Тугай-Бега, о котором рассказывает посетителям Иона. «Зачем умер...», -отвечает Иона. «Как жив?» - изумляется дама [1].
Не случайно при встрече старого слуги и князя Булгаков вновь использует лексему, связанную со смертью, кончиной: «Звуки его голоса убили Иону, колена у него разъехались, руки похолодели, и связка ключей брякнулась на пол» (курсив мой. -Е.К.) [1]. С приездом Тугай-Бега, с исчезновением усадьбы прошлое и настоящее Ионы оказываются мало связанными, тот, прежний Иона фактически уходит, как уходит старый образ Тугай-Бега, влиятельного князя: «По живой моей крови, среди живого шли и топтали, как по мертвому. Может быть, действительно я мертв? Я - тень? Но ведь я живу, я все ощущаю, чувствую. Ясно чувствую боль, но больше всего ярость» [1].
Ряд исследователей видят в этом отрывке связь Тугай-Бега с нечистой силой, находя в указании на тень и смерть нечто инфернальное. По нашему мнению, образ последнего князя скорее загадочен, но нисколько не связан с темным, дьявольским началом. Все восклицания наподобие «черт их бери» просто передают максимальную степень негодования героя - это ругательства для хорошо воспитанного человека, причем ругательства значимые. В художественном мире рассказа отсылка князем новой власти к черту противопоставляется образу царствия небесного.
Так, сначала рассуждают о царствии небесном Иона и «голый» товарищ Антонов - выше мы уже процитировали удачную шутку Ионы. В художественном мире рассказа очень важно замечание «голого»: «.Царствия небесного не существует и князя нынешнего, слава Богу, уже нет» [1]. Во-первых, читатель понимает, что факт отсутствия князя опровергается. Значит, по аналогии, нужно бы и опровергнуть отсутствие царствия небесного. Во-вторых, показательно, что неверующий Антонов употребляет выражение «слава Богу», а далее, несколько противореча сам себе, говорит о странностях симпатий к царствию небесному, по сути дела, не опровергая его существования. Таким образом, Булгаков предстает перед нами матером диалога: умело чередуя реплики и показывая сущность героев, он представляет читателям как сомнения, опасения и желания каждого, так и авторскую мысль о мире и его строении. Показательно в данном случае использование Ионой в речи многочисленных обращений к высшим силам: «Господи Иисусе!»; «Да вы зачем, царица небесная?» [1].
Князь, приезжающий в родное гнездо, видящий там людей, порочащих честь его предков, вы-
нужденный сжечь усадьбу из большой ненависти к новой власти, на самом деле, показан очень несчастным человеком. Он лишен Родины и дома, он одинок, он похоронил на чужбине жену, до последней минуты вспоминавшую о России. И в день приезда князь испытывает множество разных чувств: боль, жалость к себе и прошлому, ностальгию, а в большей степени - ненависть и злобу по отношению к своим врагам - нынешней власти. В описании Тугай-Бега Булгаков не случайно подчеркивает звериное начало: «Князь рассмеялся на эти слова Ионы так, что зубы у него оскалились только с одной стороны - с правой»; «На-ародное... (зубы у князя закрылись с правой стороны и оскалились с левой)»; «.князь ощерился» (курсив мой. -Е. К. ) [1]. Булгаков использует знаковое сравнение, с приездом князя мысли Ионы начинают «прыгать бестолково, как зайцы из мешка, в разные стороны» [1]. Показательна метафора, использованная для представления движения времени - она также создает образ животного, откусывающего что-то: «Плыла полная тишина, и сам Тугай слышал, как в жилете его неуклонно шли, откусывая минуты, часы» (курсив мой. - Е.К.) [1]. А портретные описания Тугай-Бега, их детали передают крайнюю степень возмущения: «Беловатая пенка явственно показалась в углах рта»; «мутные глаза» [1].
Мотив смерти видим мы и в злых и ненавистных желаниях князя повесить Эртуса и Антона Семенова, и в его объяснении того, почему он на месте не убил последнего: «Неужели тебе теперь не приходит в голову, как я в ту же секунду не убил голого? <.> Но вот не убил! Не убил, Иона, потому что сдержался вовремя. Но чего мне стоило сдержаться, знаю только один я. Нельзя было убить, Иона» (курсив мой. - Е.К.). Почти эти же самые слова повторит про себя и пробормочет себе самому князь Тугай-Бег, оставшись один в доме. И этот повтор психологически точно угадан писателем: во-первых, он помогает Булгакову обозначить чувства князя: «Ясно чувствую боль, но больше всего ярость», во-вторых, показать читателю, что сам Тугай-Бег фактически объясняет самому себе испытываемую им гамму чувств. Герой раздвоен между прошлым и настоящим и, сжигая усадьбу, он отрезает себе мысленный путь в прошлое, хоронит его.
Очень показателен и монолог князя по поводу Эртуса и Антона Семенова. Скорее всего, князь понимает, что он ничего не сможет сделать ни с одним, ни с другим, тем не менее, чувства переполняют Тугай-Бега, его слова полны экспрессии. Многочисленные заявления князя: «Будь уверен»; «Будь покоен», «Это я сделаю, Иона, клянусь тебе, чего бы это ни стоило», «Честное слово», обращенные к старому слуге, показывают степень решимости героя и его готовности мстить за себя и семью.
После торжественного дневного описания великолепного дворца, с использованием цветописи,
ряда параллелизмов, рядов однородных членов, передающих историю рода: «За полтысячи лет смотрел со стен род князей Тугай-Бегов, род знатный, лихой, полный княжеских, ханских и царских кровей. Тускнея пятнами, с полотен вставала история рода с пятнами то боевой славы, то позора, любви, ненависти, порока, разврата.»; «Шли через кабинет князя, с эспантонами, палашами, кривыми саблями, с броней царских воевод, со шлемами кавалергардов, с портретами последних императоров, с пищалями, мушкетами, шпатами, дагерротипами и пожелтевшими фотографиями.» [1], мы видим совершенно другое настроение. Вечером в пустом доме Иона и князь испытывают боль и тревогу, князь вынужден скрываться, опасаться, торопиться, немногочисленные, но очень меткие эпитеты хорошо передают состояние героев: Иона - «ошалевший», «трясущийся, голос у него «дрожащий».
В финале рассказа описательные картины усадьбы сменяются рассказом о действиях Тугай-Бега. Ярость князя сменяется решимостью, вся сцена поджога дома и описания начинающегося пожара полна глаголами: превратил, сгреб, натаскал, сорвал, разбил, придвинул, снял, унес, вернулся, поджог и т.д. Не случайно всех посетителей музея князь описывает одним бранным словом «сволочь» - в значении «сброд, подлые люди» [3], но обращается к Ионе со словами «друг мой». Читатель рассказа Булгакова должен понять огромную разницу: для Тугай-Бега Иона оказывается одним из самых близких, верных людей, а все посетители усадьбы, без разницы, кто именно, - это бессовестно вторгающиеся в чужой дом люди.
Таким образом, в рассказе «Ханский огонь», благодаря мастерству авторских описаний и точных психологических характеристик, перед нами предстает не только образ минувшего века и века нынешнего (относительно времени повествования), но и трагедия русской интеллигенции, а также целостный образ душевно и духовно богатого человека, представляющий квинтэссенцию высшей русской знати конца XIX - начала XX века. Молодой, но уже достаточно опытный Булгаков
в этом произведении делает шаг вперед в мастерстве построения диалогов. И по настроению рассказа, и сюжетно, «Ханский огонь» предшествует роману «Белая гвардия».
Библиографический список
1. Булгаков М.А. Ханский огонь [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://lib.ru/ BULGAKOW/hanskij.txt
2. Новиков В.В. Михаил Булгаков - художник. -М.: Моск. рабочий, 1996. - 357 с. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://e-rentier.ru.russofile. ru/articles/article_64.php
3. Ожегов С.Н., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М.: Абзуковник, 1999. - 944 с.
4. «Ханский огонь» // Булгаковская энциклопедия [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.bulgakov.ru/h/fire/
5. Яновская Л.М. О рассказе Михаила Булгакова «Ханский огонь» // Наш современник. -1974. - С. 125.
6. Яновская Л.М. Творческий путь Михаила Булгакова. - М.: Сов. писатель, 1983. - 318 с.
References
1. Bulgakov M.A. Hanskij ogon' [EHlektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: http://lib.ru/BULGAKOW/ hanskij.txt
2. Novikov VV Mihail Bulgakov - hudozhnik. -M.: Mosk. rabochij, 1996. - 357 s. [EHlektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: http://e-rentier.ru.russofile. ru/articles/article_64.php
3. Ozhegov S.N., SHvedova N.YU. Tolkovyj slovar' russkogo yazyka. - M.: Abzukovnik, 1999. - 944 s.
4. «Hanskij ogon'» // Bulgakovskaya ehnciklopediya [EHlektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: https://www.bulgakov.ru/h/fire/
5. YAnovskaya L.M. O rasskaze Mihaila Bulgakova «Hanskij ogon'» // Nash sovremennik. -1974. - S. 125.
6. YAnovskaya L.M. Tvorcheskij put' Mihaila Bulgakova. - M.: Sov. pisatel', 1983. - 318 s.
