CC BY
113
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2012. № 2
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ПАРТИЙНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА
И.С. Палитай, А.в. Затонских
особенности восприятия современных российских политических партий1
Статья посвящена проблеме восприятия политических партий, не затрагиваемой ранее политической наукой ни в нашей стране, ни за рубежом. Статья основана на результатах исследования образов 4 думских политических партий, проводимого кафедрой социологии и психологии политики МГУ имени М.В. Ломоносова весной—осенью 2011 г.
Ключевые слова: исследование, политическая психология, политическая партия, образ, восприятие, «Единая Россия», ЛДПР, КПРФ, «Справедливая Россия».
На сегодняшний день политические партии в цивилизованных демократических странах представляют собой немаловажную составляющую политической системы общества. Воздействуя на механизм власти, выражая интересы и потребности определенных слоев населения, оказывая идеологическое влияние на них и тем самым формируя политическое сознание, партии представляют собой основные структурные компоненты политики.
Некоторые теоретические основания исследования
В России с усложнением системы выборов роль партий в электоральном процессе резко возросла. Появилось немало исследований институциональных компонентов российских партий — их программ, организационных особенностей и т.п. Несмотря на это, до сих пор малоизученными остаются вопросы восприятия партий массовым сознанием. Исследования такого рода если и проводились, то только с целью измерения политических установок на те или иные партии непосредственно в ходе выборов с целью дальнейшей корректировки их имиджа. Серьезных фундаментальных исследований специфики восприятия этих политических объектов в нашей стране не проводилось (как, собственно, и за рубежом).
Между тем усиление роли символического капитала, происходя-
1 Исследование проводилось кафедрой социологии и психологии политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова весной—осенью 2011 г.
щее в настоящее время, ведет к тому, что участие в политических процессах граждан становится все менее осознанным и более эмоционально обоснованным. Следовательно, в момент необходимости сделать выбор определяющим фактором нередко является сложившийся образ, формирование которого не основано на четкой и полной информации рационального характера. Для детального изучения проблемы восприятия образов политических партий необходимо использовать не только социологические методы, но и политико-психологические, позволяющие выявить эмоциональную и потребностно-мотивацион-ную сферы личности в ходе выбора той или иной партии и тем самым дать более развернутые ответы на вопросы, имеющие не только прикладной, но и теоретически характер.
Изложенные факты позволили нам выдвинуть предположение о сложности и рассогласованности образа политических партий и тем самым поставить перед собой ряд задач: 1) выявление тенденции в рациональном восприятии партий; 2) анализ эмоциональных составляющих образа, несущих на себе отпечаток неосознаваемых тенденций; 3) сравнение этих компонентов между собой на предмет их соответствия или несоответствия.
Однако прежде чем решать эти задачи, необходимо ответить на вопрос: какие факторы оказывают влияние на образ, который складывается в сознании наших граждан?
На наш взгляд, одним из наиболее значимых для России факторов является память о не столь давнем историческом прошлом, когда в стране была однопартийная система. В начале 90-х гг. ХХ в. была ликвидирована монополия КПСС на власть и сформирована партийная система нового типа. Согласно Конституции, одной из основ конституционного строя России признаются многопартийность и равноправие политических партий, а другой — идеологический плюрализм (ст. 13). Юридических препятствий для развития многопартийности нет. В России зарегистрированы различные политические партии, общественно-политические движения и избирательные блоки. Однако до сих пор многие наши респонденты сопоставляют нынешние партии в целом и правящую «Единую Россию» в особенности с моделью КПСС. Возможно, именно с этим связано некоторое ощущение необязательности и искусственности многопартийности как элемента политической системы страны, которое фиксировалось в нашем исследовании.
Говоря о нашей политической культуре, являющейся устойчивым компонентом политического контекста восприятия, необходимо отметить, что наше партийное строительство носит в какой-то степени искусственный характер, который, в частности, проявляется в многочислен-
ных «квазипартийных образованиях»2. Неслучайно время от времени появляются партии, которые получают название «проект Администрации Президента» и даже более точно — «проект В. Суркова». Этими эпитетами награждали в разное время «Справедливую Россию» и «Правое дело». Наша политическая история современного периода знает и такой феномен, как «партии-спойлеры»3, псевдопартии, единственная задача которых сводится к отвлечению на себя голосов от сильной оппозиционной партии и привлечению на свою сторону части протестного электората.
Тот факт, что в определенные периоды современной российской политической истории возникало немалое количество партий, которые потом исчезали либо существовали только де-юре, несомненно, не мог не сказаться на отношении населения к партиям как таковым. «Выманивая» голоса у электората во время выборов, а затем исчезая вовсе, они шаг за шагом сеяли недоверие в массовом сознании.
Однако выявление партийной системы нашей страны — не единственная сложность. Не менее сложная задача — типология политических партий в России. Программные заявления и установки политических партий — одни, менталитет членов этих партий — совершенно другой, а лидеров — третий. Понятия «левый» и «правый», «центр» достаточно условны. Смело можно сказать, что политические акценты в условиях российской многопартийности достаточно сильно сместились: сегодняшние «правые» — это вчерашние «левые», нынешние «левые» — это вчерашние «правые».
Добавим к этому еще и факт периодических смен «направлений» внутри партий, которые, выстраивая свои отношения с основными политическими силами общества, не в состоянии определить своих стратегических попутчиков. Стремясь завоевать власть, партии зачастую действуют по принципу «сейчас объединимся, а позже разберемся». Вероятно, почувствовав, что люди уже устали от «левых», «правых» и от экспериментов над ними, некоторые политики решили остановить маятник политических процессов в центральном положении, к которому начинают дрейфовать и «левые» и «правые», образуя левый и правый центры. Правда, на текущий момент достаточно определенной ясности нет и в понимании сути центризма.
Такая неопределенность внутри партий, в партийных документах, не может не сказаться на образах, которые формируются в массовом сознании.
Еще одной особенностью нашей страны являются невысокий уровень политической культуры населения и, возможно, именно по этой причине высокая степень персонификации в политике. Как было отмечено Ю. Левадой, российское общественное сознание склонно
2 Шмачкова Т.В. Теории коалиций и становление российской многопартийности (методика рационализации политического процесса) // Полис. 1996. № 5. С. 28-52.
3 Фролов А. Партии и спойлеры // Советская Россия. 2006. № 35. 4 апреля. С. 3.
переносить характеристики межличностного общения на безличные социальные институты и символы4.
Все изложенное относится к так называемому устойчивому компоненту политического контекста восприятия. Однако его ситуативная часть играет не менее важную роль в этом процессе. Одни события оказывают весьма существенное влияние, внося коррективы в сформировавшиеся образы, другие проходят практически незамеченными. Но неоспоримо, что политическая жизнь нашей страны весьма динамична.
Зачастую граждане не успевают даже привыкнуть к партиям, их символике, изучить их программы и понять их цели. Меняются и лица лидеров партий. Не успел на российской партийно-политической сцене появиться новый проект под названием «Правое дело» во главе с М. Прохоровым, как партия тут же развалилась с грандиозным скандалом. «Рокировка» двух первых лиц государства, несомненно, привела к неменьшей путанице в головах респондентов относительно лидера «Единой России», равно как и уход Сергея Миронова с поста спикера Совета Федерации, который, «оказывается, все это время был еще и лидером "Справедливой России"».
Методология исследования
Предлагаемые нами модель и методология исследования предполагают выделение таких единиц анализа политического восприятия, как его объект, субъект и политический контекст, включающий факторы, вес которых определяется в ходе исследования.
Объектом восприятия в нашем случае выступают партии, институциональные рамки, в пределах которых они существуют, и их «взаимоотношения» с властью и другими партиями. Субъектом восприятия являются граждане. В политическом контексте можно выделить устойчивую и изменчивую компоненты, которые, будучи описанными в теоретических основаниях исследования, включают в себя соответственно политическую культуру и те события в политике, свидетелями которых мы являемся. Эти факторы выступают в качестве независимых переменных, в то время как образы партий являются зависимыми переменными.
В исследовании образов партий, проведенном кафедрой социологии и психологии политики факультета политологии МГУ в канун парламентских выборов 2011 г., мы применяли следующие методы:
1. Фокусированное интервью, задача которого сводилась к тому, чтобы получить вербальный, по преимуществу рациональный срез образов партий. Все вопросы в интервью были открытыми. Анализ полученных ответов имел как качественный, так и количественный харак-
4 См.: Левада Ю.М. Комплексы общественного мнения (статья 2) // Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 1997. № 1. С. 9.
тер. Обработка проводилась с целью выявления таких параметров, как эмоциональный знак, субъектность, четкость или размытость, когнитивная простота или сложность, а также потребности, которые стоят за изучаемыми образами.
2. метод семантического дифференциала, который представляет собой комбинацию метода контролируемых ассоциаций и процедур шкалирования. Для применения его в изучении образов партий нашим респондентам было предложено оценить их по ряду биполярных градуальных шкал, полюса которых были заданы с помощью таких вербальных антонимов, как:
слабая — сильная; пассивная — активная; непривлекательная — привлекательная; левая — правая;
безнравственная — нравственная; недемократическая — демократическая; оппозиционная — провластная; безответственная — ответственная; несправедливая — справедливая.
3. метод проективного теста, который дает возможность проанализировать визуальные компоненты. При обработке результатов применялась техника стандартизации интерпретации рисунков, предложенная Т. Фаломеевой и О. Бартеневой5: особое внимание уделяется композиции, отражающей сформированность, устойчивость, конфликтность, гармоничность объекта, а также формам, отражающим когнитивную составляющую образа и передают свойства (активность, динамичность) присутствующим в рисунке предметным образам.
4. метод фиксированных ассоциаций. Исследование носило качественно-количественный характер и проводилось в два этапа — за полгода и накануне выборов в Государственную Думу 4 декабря 2011 г. Весной выборка состояла из 50 жителей столицы, осенью — из 150 и была уравновешена по тендерному, возрастному и образовательному признакам.
результаты исследования и их обсуждение
В образах партий, сложившихся под влиянием описанных факторов, мы попытались вычленить бессознательные и рациональные компоненты.
Рассмотрим сначала обобщенный образ, а затем перейдем к образам конкретных партий. При этом рациональный срез, который будет
5 См.: Фаломеева Т.В., Бартенева О.М. Опыт применения проективной методики «Психологический рисунок» в исследовании социальных объектов // Вестн. Моск. унта. Сер. 14. Психология. 2000. № 2.
приведен первым, проанализируем под углом зрения его эмоциональной, когнитивной и поведенческой составляющих.
Эмоциональная составляющая важна для нас, так как именно она зачастую является определяющей в восприятии столь изменчивого и находящегося далеко от повседневных интересов избирателей объекта, каким являются российские политические партии. Эмоции характеризуются интенсивностью, знаком и рассматриваются по дихотомическим шкалам (позитивные — негативные, сильные — слабые и пр.). Помимо этого важными показателями для нас являются такие эмоционально окрашенные характеристики в ответах респондентов, как доверие, симпатия и уважение. Эмоциональные оценки мы включаем в шкалу привлекательности, которая наряду со шкалами силы и активности позволяет нам получить интегральную оценку образов партий.
Пытаясь оценить привлекательность политических партий, мы обнаружили, что подавляющее большинство оценок расположено на отрицательном полюсе данной шкалы. Как показывают полученные нами данные, практически ни одна из партий не вызывает у опрошенных особой симпатии («как партию ни назови, народу не легче», «все они — очередное запудривание мозгов обещаниями»). Ответы с положительной эмоциональной окраской зачастую можно отнести к разряду «на безрыбье и рак — рыба» («ну хоть какая-то оппозиция», «они вроде как что-то делают», «делается, конечно, не все, что обещали, но хоть что-то»). Эти ответы показывают, что та часть респондентов, которая дает положительные оценки партиям, не более чем мирится с ними, давая оценку, основанную, скорее, на привычке.
В целом партии в сознании населения разделены на два типа — партия власти и все остальные. При этом положительные эмоции и характеристики, пусть и не ярко выраженные, появляются только в том случае, если респондент видит в партии реальную, пусть даже и слабо проявляемую, оппозицию. В ином случае партии получают отрицательные оценки респондентов: «не партия, а одна видимость оппозиции», «проплаченная оппозиция», «левый проект Кремля, подкаблучники». Партия власти в свою очередь получает положительные отзывы в свою копилку исключительно за «хоть какую-то стабильность», «многочисленность» и за то, что «хоть что-то делает».
Можно сделать вывод, что в представлении граждан системная оппозиция ограничивается критикой власти и не позволяет себе какие бы то ни было функциональные действия.
Среди ответов есть немало амбивалентных по знаку («не нравится мне, что ведут они себя по-хамски, но там, наверное, по-другому нельзя», «партия просто никакая, но вроде как критикует, похожа на оппозицию»).
В основном эмоции респондентов выражены неярко. Лишь изредка в ответах появляются слова, указывающие на высокую степень неприязни «очень не нравится мне это», «бесит меня такое» (заметим,
что сильные положительные эмоции не вызывает ни одна из партий). В силу такого отношения неудивительно, что доверия к партиям в ответах нет вовсе, как нет и чувства уважения или страха.
Оценки по шкале силы, полученные с помощью семантического дифференциала в диапазоне от +5 до —5, находятся в районе 1 балла (исключение составляет партия «Единая Россия», получившая 3,5). Приблизительно такой же расклад и с активностью партий — средний балл 1,6, но если при подсчете исключить оцененную высоко активность «партии власти» (3,05), то в среднем партии получают меньше одного балла с комментариями типа «это сплошь и рядом мышиная возня» или «бессмысленное метание».
Интересно, что ни одна из партий не получила высоких оценок морально-этических характеристик. Нравственность респондентами оценивается в среднем на 0,4 балла (при все той же максимальной оценке в 5 баллов), ответственность — 0,34, а по шкале справедливости усредненной является оценка 0,7.
Когнитивные характеристики образа выражаются такими показателями, как компетентность суждений, их самостоятельность, а также уровень их когнитивной сложности — простоты. Сюда же входит четкость-размытость образа, под которой мы подразумевали наличие в ответах респондентов четких формулировок, а также наличие или отсутствие сомнений. К когнитивным характеристикам мы относим и наличие субъекта в суждениях о партиях. Таким образом, когнитивный срез образа позволяет делать заключения относительно степени гражданской зрелости респондентов, а также выявить параметры, которые формируют контекст восприятия.
Рассматривая образ партий с этой точки зрения, стоит отметить, что львиная доля ответов отличается когнитивной простотой. Зачастую люди после одного-двух коротких предложений говорят: «Больше не знаю, что сказать». У опрошенных имеется весьма слабое представление о деятельности политических партий. Только в ответах нескольких человек прозвучало слово «закон», несмотря на то что речь шла о партиях, представленных на данный момент в Государственной Думе. В основном же ответы были стереотипными: если речь шла о КПРФ, то это партия, «которая поддерживает пенсионеров», «Единую Россию» благодарили за то, что «вот дороги хоть сделали» или обобщенно: «в стране хоть что-то делается». Из всего этого можно сделать вывод о невысокой степени выпуклости образов партий.
Столь же когнитивно простым оказался и образ идеальной партии, который большинство респондентов вообще не смогли представить («Партия должна понимать, что хочет население», «решать проблемы насущные должна: хотя бы пробки эти нереальные разрешить как-то»). В иных случаях идеальной партии просто приписывались «правильные» и положительные в понимании людей характеристики: «активной долж-
на быть, ненавязчивой, демократической», «делать больше должна, при этом не обязательно быть такой широко известной, как единороссы наши».
Однако стоит отметить, что накануне выборов ситуация немного изменилась. Практически каждый третий из опрошенных демонстрировал отсутствие сомнения в своей позиции, развернутые ответы на вопросы о партиях и четкие формулировки в «требованиях» к партии идеальной, образ которой приобрел более ярко выраженную форму:
«должна держать в своем кредо демократию, а не всеобщую диктатуру», «пропагандирующая свободные рыночные отношения», «умеренно консервативная с программой, ориентированной прежде всего на социальную политику», «с конкретной программой действий по улучшению уровня жизни населения, привлечению инвестиций».
Можно сделать вывод, что хоть какую-то детализацию и когнитивную ясность имеет только образ партий, связанных в сознании людей либо с властью, либо с ее отрицанием. Во всех случаях этот образ содержательно замкнут на власть. Так, образ «Единой России» прочно ассоциируется с властью в сознании каждого, даже совершенно не интересующегося политикой, респондента. Образ КПРФ тоже связан с властью, только советской. Образ ЛДПР закреплен как некая форма оппозиции власти. Образ «Справедливой России» слабо увязан и с оппозицией, и с властью, никак не ассоциируется и с советским режимом. Вероятно, это и является причиной того, что ее образ когнитивно самый невнятный из исследуемых.
Из сказанного выше напрашивается вывод: только те партии, образ которых ясен и понятен, непротиворечив и конгруэнтен, имеют больше шансов быть замеченными гражданами.
Перейдем к еще одному, на наш взгляд, важному показателю — наличию в образе субъекта.
В вербальных характеристиках не все партии оказались персонифицированными. В основном хоть лидер и был знаком довольно большой части респондентов, но в ответах его образ практически не фигурировал, делая тем самым партию обезличенной. Исключением является ЛДПР, в случае с которой все суждения о характеристиках партии являются проекцией таковых о ее лидере: «скандальная партия» [читай: «скандальный лидер»], «не партия, а политическая клоунада» [снова образ лидера], «грубая, наглая, хамская» [такие же характеристики затем даются респондентом и Жириновскому], один респондент сказал прямо: «Недостатки партии — недостатки лидера» и т.д.
Из этого следует, что партия становится персонифицированной, замещая свои политические характеристики на лидерские, в тех случаях, когда лидером является яркая, медийная личность. Это явление мы назвали условной персонификацией. При этом мы полагаем, что существует некое критическое значение степени персонификации, при
превышении которого образ партии полностью поглощается образом лидера.
Анализ ответов показал, что есть зависимость восприятия партии от возраста респондентов. Так, люди старшего поколения дают довольно короткую и весьма сдержанную характеристику партиям («они что-то вроде громоотвода при "Единой россии"», «а что тут говорить... идут на поводу у правящей партии», «ну эта партия достаточно сильная»). Молодое поколение отличается большей многословностью и большей категоричностью своих заявлений: «да это лузеры, беззубые змеи, пыжимся и кичимся славным прошлым, не имея адекватной оценки сегодняшнего дня», «тут все понятно: у этой партии цель одна — деньги заработать», «надоедливая и назойливая партия», «лидера партия не теряет, но лицо свое потеряла, неконкурентоспособная она». Ответы абсолютного большинства молодого поколения негативно окрашены. Тень надежды, а где-то и уверенности в правильности «политики партии» есть только у представителей среднего и старшего поколения: «создается, конечно, впечатление, что они идут в правильном направлении, хотя 30 лет назад мы тоже шли в правильном направлении», «они меня привлекают надежностью в завтрашнем дне, они всем должны нравиться». Если за критерий оценки принять отношение к партиям, то схожести больше у молодых респондентов, и схожесть эта заключается в недоверии и в негативности суждений. Более того, можно утверждать, что молодое поколение, освоив либеральную лексику, готово к большей политической активности, в чем ее поддерживает поколение предпенсионного возраста и пенсионеры старше 60 лет.
На иррациональном уровне образ политических партий в сознании наших граждан в большинстве случаев также негативно окрашен. Основным отличием бессознательных компонентов образов партий от рациональных является то, что персонификация на бессознательном уровне проявляется больше, нежели на рациональном. В некоторых случаях на рисунках изображен народ, животные, но в основном — лидеры партий.
Лишь изредка в рисунках респондентов можно уловить положительные черты. Чуть больше образов имеют нейтральную окраску. В этом смысле различий между рациональной составляющей образа и его иррациональной частью практически нет.
Анализ рисунков демонстрирует когнитивную простоту: в большинстве своем респонденты ограничиваются изображением одного-двух предметов или субъектов. Иногда в проективном тесте вместо изображения партии нарисован просто большой знак вопроса или замкнутая кривая с подписью «Что это?» или «Ничего».
Мало рисунков, содержащих указание на проявление силы. В основном все партии воспринимаются респондентами как слабые, пас-
сивные, неагрессивные, а иногда и беспомощные. При этом напомним, что хотя и не часто, но на рациональном уровне некоторые партии характеризовались «хоть какой-то» деятельностью, а оценки по шкалам силы и активности были в районе 1—1,5 балла. То есть здесь мы имеем определенное расхождение между рациональным и бессознательным уровнями восприятия.
С учетом того, что мы исследовали только думские партии, можно предположить, что население зачастую отдает свои голоса, действуя по принципу «на безрыбье и рак — рыба» или чтобы они не достались партии, к которой существует негативное отношение (кстати, ответы типа «проголосую за коммунистов, чтобы не за единороссов», «буду голосовать за оппозицию, все равно какую», «проголосую за "Единую", потому что она... ну распространенная, на слуху вроде как» и т.п. встречались относительно часто).
После такого обобщенного анализа перейдем к рассмотрению образов конкретных партий.
«Единая Россия» (ЕР) у большинства респондентов (66,9%) вызывает отрицательные эмоции: «партия жуликов и воров», «партия больших разговоров и малых дел». Помимо этого негативное отношение в партии вызвано приписываемыми ей «всепроникаемостью» и коррумпированностью. Но, несмотря на это, ЕР видится одной из наиболее привлекательных, поскольку это «партия реальных дел» и по сравнению с другими партиями, которые «только и делают, что бьются за власть», она «хоть что-то делает», она стабильна и «информирует население о своих достижениях».
На рациональном уровне ЕР очень сильно персонифицирована, 63% респондентов считают лидером ЕР В. Путина, 26% называют Б. Грызлова, зачастую вместе с Путиным, 10% респондентов вовсе не знают лидера ЕР. Однако после смены ролей первых лиц государства наверняка путаница в головах населения только усилится.
Помимо этого партия импонирует респондентам своей силой и активностью (3,7 и 3 балла соответственно по шкале от —5 до +5).
Что же касается лидера партии, то к деятельности Путина большинство респондентов относятся положительно. Стоит при этом отметить, что этот позитив не переносится на образ партии, чего не скажешь об отрицательных характеристиках ЕР, которые проецируются на фигуру Путина, если он упоминается респондентами как лидер.
Таким образом, на рациональном уровне образ ЕР выглядит скорее непривлекательным, чем привлекательным, но сильным и активным.
Полученные результаты свидетельствуют о том, что на иррациональном уровне, так же как и на рациональном, респонденты воспринимают партию негативно. В 65% случаев рисунки респондентов носят ярко выраженный отрицательный характер. Однако партия в бессознательном срезе более сильная и менее активная, чем на рациональном
уровне, что, несомненно затрудняет ее восприятие. В основном образ ЕР отличается когнитивной простотой, респонденты ограничиваются изображением одного-двух предметов, незамысловатых сюжетов (машина с мигалками, ведра денег), развернутые сюжетные рисунки или рисунки, на которых присутствует более трех предметов, встречаются достаточно редко.
Образ «Справедливой России» (СР) на рациональном уровне носит нейтральный характер, и как результат он малоинформативен. Большинство респондентов не знают такую партию и не могут предположить, чем она занимается (57,5%), отсюда когнитивная бедность образа, проявляющаяся в ответах типа: «не знаю ничего о деятельности этой партии», «не помню, что за партия». Зачастую информационный вакуум, в котором находятся наши респонденты, заполняется негативом: «слабые и никчемные попытки изобразить альтернативу Ер», «просто партия создана при поддержке Ер для того, чтобы голоса у коммунистов оттянуть. О работе мнения абсолютно никакого не сложилось, ничего не слышал». Следует отметить, что большинство негативных характеристик СР связано именно с тем, что партия видится подконтрольной «Единой России», «вялой попыткой изобразить оппозицию».
Однако почти 15% респондентов относятся к данной партии положительно. Самым весомым фактором здесь является ее молодость, из-за чего, по-видимому, стереотипы прошлого не оказывают негативного влияния. На наш взгляд, этому способствует и название партии, которое ассоциируется с нравственными ценностями. Стоит также отметить, что образ партии практически совершенно обезличен (ситуация немного изменилась в преддверии выборов).
На иррациональном уровне 60% респондентов относятся к партии негативно, причем этот негатив носит, скорее, эмоциональный характер (поскольку «Справедливая Россия» является партией, ей должны быть свойственны все партийные пороки). Негативно воспринимают наши респонденты зависимость СР от ЕР, изображая СР то субъектом на коленях перед большой фигурой ЕР, то как 50% от поля ЕР, то одной из ступеней пирамиды, вершиной которой является ЕР. Однако стоит отметить, что положительные эмоции по отношению к партии проявляются на рисунках, где представитель партии (некий субъект) помогает народу — дает деньги, дома. Также примечательным является тот факт, что СР — лидер по наличию в ее изображении народа.
Рисунки за редким случаем также отличаются когнитивной простотой. Партия видится респондентам недостаточно привлекательной, с невысокими баллами по шкалам силы и активности, причем как на рациональном уровне, так и на бессознательном, из чего можно заключить о достаточно высокой степени конгруэнтности этого образа.
КПРФ на рациональном уровне точно так же, как и другие партии, вызывает негативные эмоции (58,6%). Негатив черпается респонден-
тами большей частью из прошлого — «плохие воспоминания об умирающей при коммунистах стране». Встречаются и положительные характеристики партии (11,2%), большей частью среди старшего поколения в возрасте от 51 года.
КПРФ является самой персонифицированной партией. 25% респондентов в своих ответах на вопросы о партии называют имена Ленина и Зюганова. 97,8% респондентов знают лидера партии, который, несомненно, является ее олицетворением. Практически во всех показателях привлекательности, силы, активности и эмоционального отношения все, что верно для Зюганова, переносится на КПРФ. Респонденты в большинстве своем хотя и не одобряют его политические взгляды, но относятся с уважением к его верности идеалам и постоянству; считают, что именно ему нужна «власть для дела». Говоря о партии, респонденты отмечают, что КПРФ для них есть «реальная оппозиция власти».
На иррациональном уровне партия воспринимается, скорее, нейтрально. Образ КПРФ также отличается когнитивной простотой. Субъекты присутствуют в 43% тестов и представляют собой большей частью народ — пенсионеров и некую безликую массу. При этом респонденты все же не воспринимают КПРФ в качестве значимой для современного политического процесса партии — изображения партии маленькие и мало детализованные.
Образ ЛДПР, пожалуй, является самым разбалансированным с точки зрения соотношения рационального и бессознательного компонентов. Так, сравнивая силу и активность в том и другом случае, можно заметить, что они занимают на шкалах противоположные полюса: люди говорят о силе и активности партии, однако, когда дело доходит до проективного теста, картина меняется на противоположную. Чего нельзя сказать о непривлекательности, которая одинаково сильно проявляется и на том и на другом уровне.
Порядка 70% опрошенных негативно отзываются о партии, говоря о том, что им «надоела скандальная репутация партии и этот популизм». Те же, кто положительно отзывается о партии (13%), привлечены скорее фигурой лидера («Жирик — крут!»), нежели реальной политической деятельностью партии. Из чего можно сделать вывод об амбивалентном образе лидера партии: сильный, активный и привлекательный, но весьма амбициозный.
Больше всего приверженцев данной партии среди мужской части респондентов в возрасте от 21 до 30 лет.
На иррациональном уровне совокупность символов и ассоциаций, приписываемых нашими респондентами ЛДПР, не может нести никакой смысловой нагрузки, кроме отрицательной (68,8%). Это многочисленные клоуны, попугай, клоунские колпаки и цирковые арены. Как уже было сказано, партия (в отличие от своего лидера) на иррациональном уровне видится нашим респондентам крайне слабой и
пассивной. Положительное восприятие отсутствует, оставшаяся часть респондентов нейтрально относится к деятельности этой партии. Из чего можно сделать вывод о двойственной роли ее лидера, который, с одной стороны, делает партию заметной, а с другой, в силу сильной персонификации, — проецирует на нее свой отрицательный образ в сознании населения.
Заключение
Образы партий в сознании респондентов являются весьма нечеткими и неопределенными. Как на рациональном, так и на иррациональном уровне респонденты в большинстве своем не имеют когнитивно четких и сложных образов политических партий. Как рисунки, так и сами интервью при всем этом не обладают высокой степенью выражаемых эмоций. Возможно, это связано с тем, что люди отчасти уже устали от партийной политики, а отчасти уже ко всему привыкли. Однако в случае, когда партия персонифицирована, уровень эмоционально -сти возрастает.
В ходе исследования обнаружен факт, названный нами условной персонификацией, проявляющейся в том, что партия олицетворяется со своим лидером, только если он — яркая личность. Факт этот гораздо ярче проявляется при анализе бессознательных составляющих образа, что в очередной раз доказывает высокую степень персонификации российской политики.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Левада Ю.М. Комплексы общественного мнения (статья 2) // Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 1997. № 1.
2. Фаломеева Т.В., Бартенева О.М. Опыт применения проективной методики «Психологический рисунок» в исследовании социальных объектов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 2000. № 2.
