CC BY
11
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2013. № 1
Н.А. Багаудинова
ОСОБЕННОСТИ ВОКАЛИЗМА ВТОРОГО ПРЕДУДАРНОГО СЛОГА ПОСЛЕ ТВЕРДЫХ СОГЛАСНЫХ В ГОВОРАХ КАРАЧЕВСКОГО УЕЗДА ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XVII в.
В статье реконструируется ряд особенностей вокализма 2-го предударного слога после твердых согласных в говорах, представленных в районе города Карачева в первой половине XVII в. В исследованных текстах Карачевской отказной книги за 1624-1639 гг., с одной стороны, имеются свидетельства наличия принципа диссимилятивности во 2-м предударном слоге в положении перед [а] в 1-м предударном слоге; с другой стороны, анализ материала позволяет предполагать и присутствие ассимилятивных отношений между гласными 2-го и 1-го предударных слогов. Факт возможности сосуществования такого рода тенденций в говорах Карачевского уезда подтверждается диалектологическими данными начала XX в.
Ключевые слова: историческая диалектология, русский язык, Карачев, памятники деловой письменности.
The article reconstructs some features of the vocalism of the second pretonic syllable after a hard consonant in the dialects that were located in the region of Karachev in the first half of the XVII century. The local business manuscript texts of 1624-1639 evidence the presence of the principle of dissimilation in the second pretonic syllable before [a] of the first pretonic syllable. On the other hand, analysis of the material allows to suppose the presence of assimilative relations between the vowels of the second and the first pretonic syllables. The possibility of coexistence of such tendencies in the dialects is confirmed by the dialectological data of the beginning of the XX century.
Key words: historical dialectology, Russian language, Karachev, business manuscripts.
Известно, что современные акающие говоры характеризуются обычно совпадением гласных <о> и <а> во 2-м предударном слоге в звуке [ъ], наряду с которым отмечается также произношение звука типа [а] (в западных говорах) или более высокого по подъему оттенка [ъ] — звука близкого к [ы] (во многих южновеликорусских говорах) [Аванесов, 1949: 108]. При этом исследователи обращают особое внимание на говоры с диссимилятивным аканьем, в которых часто наблюдается распространение принципа диссимилятивности и на гласные 2-го предударного слога (см. [Пауфошима, 1981: 28;
Русская диалектология 1989: 54]). Иными словами, в соответствии с <о> и <а> во 2-м предударном слоге произносится звук, близкий к [ъ] или к [ы], перед следующим слогом с [а] и произносится [а] перед остальными гласными. Однако такая система предударного вокализма нередко может осложняться и наличием ассимилятивного уподобления гласных 2-го предударного слога гласным 1-го предударного слога [Пауфошима, 1981: 28], т. е. во 2-м предударном слоге возможно произношение редуцированных гласных трех типов: у-, ы- и а-образного в зависимости от качества гласного в следующем слоге. Иллюстрируя такой тип вокализма, Р.Ф. Касаткина приводит записи, сделанные в деревне Огорь (ныне село) Жиздринского района Калужской области: пыст'ялил, памытала, зытр' асло, пъы дварам, на въарътах, малъка и др.; нъа каровах, пъыпр,и^ёхал,и, зауар' ёлас' а, пъымыуаит', пъаначуим и др. [Там же].
В диалектологических исследованиях первой половины XX в. имеются указания на наличие подобной ассимиляции и в говорах, локлизующихся в районе города Карачева. Так, ссылаясь на кандидатскую диссертацию С.С. Высотского (1941), Р.Ф. Касаткина отмечает, что им обнаружено большое число так называемых а-ассимиляций, ы-ассимиляций, у-ассимиляций в ответах на программы Московской диалектологической комиссии, в том числе и в ответах из Карачевско-го уезда [там же: 26]. О наличии регрессивной ассимиляции в говорах Карачевского уезда в начале XX в. свидетельствует и материал, который приводит Е.Ф. Будде в работе, посвященной говорам Тульской и Орловской губерний [Будде, 1904: 66-89]. В связи с данными приведенных исследований нужно отметить и то, что село Огорь, упомянутое ранее, территориально расположено практически на границе с Брянской областью, относительно недалеко от Карачева.
Весьма информативными в плане решения вопроса о том, существовали ли в карачевском говоре тенденции к проявлению принципов ассимилятивности или диссимилятивности в далеком прошлом, оказались памятники местной деловой письменности первой половины XVII в. В текстах карачевской отказной книги 1624-1657 гг. (РГАДА, ф. 1209, оп. 2, № 9185, записи на л. 22-453об.1 за 1624-1639 гг.) было обнаружено немало случаев взаимной мены букв а и о во 2-м предударном слоге. Распределение примеров на основании употребления а на месте о и о на месте а в позиции перед слогом с [а] / не-[а] позволило проследить частотность употребления буквы а на месте о во 2-м предударном слоге перед следующим слогом с [а] в сопоставлении с количеством обратных замен а на о в аналогичной позиции (т. е. перед [а] в следующем слоге). Дело в том, что можно предполагать, что написание о в соответствии с этимологическими
1 Записи на л. 1-21об. представляют собой что-то вроде оглавления с указанием номеров «книг», времени их составления и, очевидно, главных фигурантов дел.
<о> и <а> более вероятно при передаче предударного [ъ], а написание а — при передаче предударного [а]. Г.А. Хабургаев отмечает, что «в говорах с диссимилятивным аканьем написание о для передачи предударного гласного в определенных фонетических условиях могло опираться на особенности живого произношения», то есть речь идет о тех случаях, когда [ъ] под влиянием соседних согласных или гласных мог произноситься в первом предударном слоге как гласный, близкий к [о] или [у] [Хабургаев, 1966: 290-291].
Чтобы рассуждать о том, имеются ли ассимилятивные и диссимилятивные отношения между гласными 2-го и 1-го предударных слогов, следует получить представление о том, каков был вокализм 1-го предударного слога в интересующем нас говоре первой половины XVII в. Материал исследованных текстов карачевской отказной книги позволяет с достаточной надежностью реконструировать тип предударного вокализма после твердых согласных в говоре писцов. В качестве материала отбирались случаи прямого отражения аканья — замены о на а в предударном слоге, а также случаи обратной замены а на о. Примеры были сгруппированы в соответствии с фонемами, представленными в позиции под ударением. Кратко покажем полученные результаты.
Гласный под ударением Замена о на а Замена а на о
<и>, <у> 189 примеров 66 примеров
*<о> 128 примеров 11 примеров
*<е> 19 примеров 23 примера
<о> из *о, *ъ 8 примеров 1 пример
<е> из *е, *ь 27 примеров 11 примеров
<а> 51 пример 373 примера
Очевидно, что написания с прямой заменой о на а в 1-м предударном слоге преобладают перед ударными гласными верхнего подъема, тогда как случаи обратной замены а на о в абсолютном большинстве представлены в положении перед ударным гласным нижнего подъема. Такая картина может быть весьма характерна для говора с диссимилятивным аканьем жиздринского типа, что согласуется и с современными диалектологическими данными, указывающими на наличие диссимилятивного аканья жиздринского типа в говорах в районе Карачева [ДАРЯ I, карта 1].
Что касается реконструкции типа предударного вокализма после мягких согласных в рассматриваемом говоре первой половины XVII в., то основную сложность здесь представляет немногочисленность написаний соответствующего характера, что в целом типично для южновеликорусских памятников ХУГ-ХУП вв. (см. [Хабургаев,
1966: 299]). Приведем имеющиеся примеры в соответствии с качеством гласного под ударением в виде таблицы:
Гласный
под Примеры из текстов
ударением
<и> Смолявитцкому (фамилия) 48, 51об.; за ДинисО 382об., отдилил 58, силища (Р.п.) 91, Винидикта 183, Смоливитцкои 48об.
<у> <двор> ... Пятрушка 302, <двор> ... Пятрушка 271об., яму (Д.п.) 164, 409об.
*<о> вояводы (Р.п.) 430, Ивана Перяносова (Р.п.) 387, надя"но" зе"ли 45
*<е>
<о> по имяна" 234об. (впрочем, написание буквы я здесь может быть обусловлено и аналогией с формой имя)
<е> воскрисенскои 34об.
<а> <двор> ... Емялшка Никифорова 231об. (в написании имени, вероятно, пропущена буква я, обозначающая ударный гласный), с пля-мянникомъ 200об., помянялис 421-421об.
Как видно, материал исследованных текстов все же позволяет сделать ряд выводов об особенностях предударного вокализма после мягких согласных в говоре писцов Карачевской отказной книги. Так, написание воскрисенскои может указывать на произношение звука не-[а] в позиции перед <е> под ударением, из чего допустимо предполагать наличие принципа диссимилятивности. В то же время перед ударным гласным нижнего подъема в 1-м предударном слоге произносился звук [а] (по крайней мере, перед мягкими согласными), так как имеется достаточно надежный пример Емя*ш-ка, что в свою очередь может свидетельствовать о наличии также ассимилятивности. Таким образом, велика вероятность того, что реконструируемая система предударного вокализма после мягких согласных могла иметь ассимилятивно-диссимилятивный характер, т. е. перед ударным гласным нижнего подъема и гласными верхнего подъема в 1-м предударном слоге произносился [а]. Кроме того, для говора с любым типом ассимилятивно-диссимилятивного яканья (не учитывая бельский тип) в 1-м предударном слоге на месте гласных неверхнего подъема характерно произношение [а] в положении перед *<о> и <о> под ударением, а также произношение звука не-[а] перед ударной <е> (кроме ['о] из [е]). В остальных положениях (т. е. перед ударными *<е> и ['о] из [е]) употребление [а] или не-[а] определяется типом ассимилятивно-диссимилятивного яканья, установлению которого препятствует отсутствие соответствующих примеров. Иными словами, для говора писцов карачевской отказной книги предполагается следующая модель предударного вокализма после мягких согласных:
В слоге под ударением В первом предударном слоге
<и>, <у> а
*<о> а
*<е> ?
<о> а
<е> и
['о] из [е] ?
<а> а
Что касается написаний за Динисо", отдилил, силища (Р.п.), Вини-дикта, Смоливитцкои (если, конечно, не расценивать их как результат описки под влиянием последующей буквы и), то они, вероятно, могут указывать на наличие иканья в говоре писцов как сосуществующей системы наряду с ассимилятивно-диссимилятивным яканьем.
Перейдем теперь к реконструкции вокализма 2-го предударного слога в карачевском говоре первой половины XVII в. В текстах кара-чевской отказной книги имеются примеры взаимной мены букв а и о в этой позиции. Существенно, что замена о на а отмечена 18 раз в позиции не перед [а] в следующем слоге и 57 раз в положении перед [а] в следующем слоге.
Замена о на а не перед [а! в следующем слоге
Перед [и], [ы], [у]: с бабылем 58, 60, ГсРбунова (Р.п.) 69, Докучаеву 105, 113, Дакуча" 105, Дакучаю (Д. п.) 78об., к пачинку 225, Радиво4 247, Радивонъ 359, 360, Радивона 120, Радион 187об., Фамину 179об.-180; ат усадища вни3 363об., да пустои земли 33об.
Перед [ъ]: па нока3нои (грамоте) 268.
Перед не-[а] после мягких согласных: да СемЪнава 2 помЪстья (Р. п.) 104.
В последних двух случаях во внимание принимались восстанавливаемые для говора писцов жиздринское аканье и ассимилятивно-диссимилятивное яканье.
Замена о на а перед [а! в следующем слоге
Над вадомоинаю <ямой> 403об., гарадавога 407, горадовои 54, 84, 90, 91, 94об., 95об., 97, 97об., 98об., 99об., 101, 102, 103, 104об., 106об., 107, 107об., 108об., 109об., 111, 119, горадавои 199, горадавого 86, горадова (прика3щика) 115 (писец употребил церковнославянскую флексию -аго, хотя тут под ударением звучал [о]), Да^гарукова 57, Кравопускова 54об., Навокщенова (фамилия, Р. п.) 75, На3драчовых (фам., Р. п., мн.ч.) 399, палавина 97, парасло 422об., паросло 180, по ... старане 285об., полтары стараны 304, по... старонЪ 363об., по
2 Употребление буквы ® на месте ударного гласного, по всей видимости, свидетельствует об отсутствии перехода [е] в ['о].
объ староны 363об., пелевы староны (так!) 183; да болшоглЪсу 413, па тамуж 95, 171, 190.
С учетом предполагаемого для говора писцов ассимилятивно-диссимилятивного яканья сюда же следует отнести примеры, где в 1-м предударном слоге должен был звучать ['а] (т. е. для 2-го предударного слога это тоже позиция перед [а]): актебря 75, з дачерми 300, дравеного 369а об., для ... дравеного лЪсу 173об.-174, для лесу дравног (так!) 422об., дравенои 293об., дравено" 84об., 224, 225об., дравенои 285об., для... дравяног (Р.п.) 320, 325, 325об.; да верховя (Р.п.) 104, да рЪки (Р. п.) 98.
Имеется также написание па реке 82, которое не учитывалось при анализе примеров, поскольку недостаточно сведений о типе ассимилятивно-диссимилятивного яканья, который мог характеризовать рассматриваемый говор первой половины XVII века (см. таблицу выше) и, следовательно, неясно, какой гласный ([а] / не-[а]) мог звучать в 1-м предударном слоге перед *<е>.
В числе примеров с обратной заменой а на о 25 случаев представлено в позиции не перед [а] в следующем слоге и 8 — в позиции перед [а] в следующем слоге.
Замена а на о не перед [а! в следующем слоге
Перед [и], [ы], [у]: Бготырев (под титлом) 128, Боготырев 84, 87, 331, Боготырева 86, 127, Боготыр^въ 113, 113об., Богатыреву (Д.п.) 332, Б[о]готыреву (Д.п.) 331об., Восилисе (Д.п.) 302, 302об. (2 р.), 303, 303об., 393об., Василисиндвор 302, на ... Восилиси"жеребеи 303, 303об., Восилисинои половины 303об., Восилисы (Р. п.) 394об., Лохтиону 105об., 106.
Перед [ъ]: х Карачевскому до ко Брянскому ... помЪстью 237об.
Перед не-[а] после мягких согласных: ПантелЪевъ 298.
При приведении последних двух примеров учитывались реконструированные для говора писцов типы предударного вокализма — жиздринское аканье и ассимилятивно-диссимилятивное яканье.
Замена а на о перед [а! в следующем слоге
<с> ... Боготыревою пусташью 183-183об., (Серешка сшол) в разареня 3 97, 163об., вразарен[е] 111об., отрозаренья 90об., врозо-реня (В.п.) 366, стородубцу 137об.
С учетом ассимилятивно-диссимилятивного яканья сюда же отнесем написание Мортемянова (фамилия; Р.п.) 54.
Как видно из приведенного материала, замен о на а существенно больше, чем обратных замен; при этом замены о на а чаще обнаружива-
3 Данное отглагольное существительное восходит к др.-русск. разорити [Фас-мер, 1987: т. 3, 435].
ются в положении перед следующим слогом с [а] 4, тогда как обратных замен а на о в позиции перед слогом с [а] почти в три раза меньше, чем аналогичных замен перед другими гласными. При этом отметим, что замена а на о может свидетельствовать о произношении звука типа [ъ], хотя, конечно, это о может носить и гиперкорректный характер. Следовательно, велика вероятность, что говору писцов карачевской отказной книги могла быть свойственна регрессивная «а-ассимиляция» гласного 2-го предударного слога гласному 1-го предударного слога.
Кроме того, в текстах рассматриваемой рукописи встретились также написания по стыране 122об. и полтары стураны поро3жи 334об. Данные орфограммы, очевидно, отражают произношение во 2-м предударном слоге звука, близкого к [ъ] или даже к [ы], в первом случае и звука, близкого к [у], — во втором. Если учесть, что замены о на ы и на у осуществляются в слоге перед [а], то рассматриваемые примеры могут свидетельствовать о распространении принципа диссимилятивности на гласные 2-го предударного слога — ведь этот принцип действовал и в 1-м предударном слоге (как было показано выше, материал рукописи дает достаточно надежные свидетельства наличия в говоре писцов диссимилятивного аканья жиздринского типа). При этом в современных говорах в районе Карачева не-[а] — это преимущественно звук [ы] в сосуществовании с лабиализованным гласным верхнего подъема [ДАРЯ I, карта 2; Строганова, 1975: карты]. Можно ожидать, что при распространении диссимилятивного принципа на гласные 2-го предударного слога в качестве не-[а] здесь также может выступать звук, близкий к [ы] или [у] (ср. приведенные ранее примеры из статьи Р.Ф. Касаткиной). Вероятно, и в XVII в. в карачевском говоре ситуация была такой же.
Итак, в карачевском говоре первой половины XVII в. во 2-м предударном слоге перед следующим [а] мог произноситься наряду со звуком типа [а] звук, близкий к [ъ] или к [ы], а также лабиализованный звук близкий к [у], т. е. на гласные 2-го предударного слога, вероятно, мог распространяться принцип диссимилятивности. Однако отношения гласных 1-го и 2-го предударных слогов, видимо, также могли осложняться тенденцией ассимилятивного уподобления. Следовательно, предполагаемая система предударного вокализма могла быть очень похожа на ту, которая, по сведениям Р.Ф. Касаткиной, представлена в настоящее время в говоре села Огорь, где диссимилятивный принцип функционирования гласных 2-го предударного слога сосуществует на равных правах с ассимилятивным.
Следует отметить, что наши выводы вполне согласуются с данными о говоре Карачевского уезда начала XX в., представленными в работе Е.Ф. Будде. Прежде всего в его материале находим указания на нали-
4 Впрочем, нельзя не учитывать и тот факт, что в говоре с аканьем и яканьем в первом предударном слоге чаще выступает [а], чем остальные гласные.
чие в говоре диссимилятивного аканья: бъваить, я бъла, Тэтьяна. Что касается позиции 2-го предударного слога, то, судя по большому числу примеров (преимущественно перед слогом с [а]), здесь в равной мере могли выступать звук типа [а] и редуцированный гласный. Кроме того, имеются примеры, свидетельствующие о возможности произношения во 2-м предударном слоге звука типа [ы]: зыикрай, дыракых (Р.п., мн.ч.). В первом слове гласный [ы] — результат регрессивной ассимиляции гласному следующего слога; во втором же примере появление звука [ы] в безударном слоге, возможно, обусловлено распространением диссимилятивного принципа построения безударного вокализма на гласные 2-го предударного слога. Как видно, данная система предударного вокализма мало отличается от той, которая, очевидно, могла характеризовать рассматриваемый говор в первой половине XVII в.
По данным современной лингвистической географии, в говорах в районе Карачева во 2-м предударном слоге после твердых согласных (не между губными и не перед слогом с [у]) представлено произношение звуков [ъ], [ы], [а] ([ДАРЯ I, карта 9]), что может подтверждать наши выводы. При этом тенденция ассимилятивного уподобления гласных предударных слогов в современных карачевских говорах, по всей видимости, получила более широкое распространение, о чем может свидетельствовать материал, представленный в исследовании Е.Ф. Будде, а также обнаруженные С.С. Высотским многочисленные примеры таких ассимиляций в ответах на программы Московской диалектологической комиссии, полученных в Карачевском уезде.
Список литературы
Аванесов Р.И. Очерки русской диалектологии. М., 1949. Будде Е.Ф. О говорах Тульской и Орловской губерний. Материалы, исследование и словарь // Сб. ОРЯС. 1904. Т. 76. № 3. ДАРЯ I — Диалектологический атлас русского языка (Центр европейской
части СССР). Вып. I: Фонетика. М., 1986. Пауфошима Р. Ф. О произношении гласных второго предударного слога в некоторых русских говорах // Диалектология и лингвогеография русского языка. М., 1981. Русская диалектология / Под ред. Л.Л. Касаткина. М., 1989. Строганова Т.Ю. О характере реализации гласных неверхнего подъема в 1-м предударном слоге после твердых согласных в говорах с диссимилятивным аканьем // Русские говоры: к изучению фонетики, грамматики, лексики. М., 1975.
Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 2 т. Т. I—II. М., 1986. Хабургаев Г.А. Заметки по исторической фонетике южновеликорусского наречия (Введение. Вокализм) // Учен. зап. Моск. обл. пед. института. Т. 163. Вып. 12. М., 1966.
Сведения об авторе: Багаудинова Наталья Александровна, аспирант кафедры русского языка филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: natalie2112@ rambler.ru
