CC BY
139
УДК 81'367.622.22 ББК 81.411.2
М. Н. Крылова Кандидат филологических наук
ОСОБЕННОСТИ УПОТРЕБЛЕНИЯ ОЦЕНОЧНЫХ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ В СОВРЕМЕННОЙ ФАНТАСТИКЕ
В современных произведениях художественной литературы оценочные существительные используются с разнообразными стилистическими целями: для описания природы и животных; для создания образов женщин и детей, для точного и яркого описания внешности героев, с различными юмористическими и сатирическими целями и т. п. С помощью оценочных существительных авторами передаётся богатая гамма эмоций: ласка, волнение, сочувствие, издёвка, язвительность и т. п.
Ключевые слова: оценочность, коннотация, диминутив, оценочные существительные, суффиксы оценки.
М. N. Krylova PhD in philology
FEATURES OF USE OF ESTIMATES NOUN IN CONTEMPORARY FICTION
In modern works of fiction estimates nouns are used with a variety of stylistic purposes: to describe the nature and animals to create images of women and children, for accurate and vivid descriptions of the characters appearance, with a variety of humorous and satirical purposes, etc. With the help of the authors estimated nouns transferred to a rich range of emotions: affection, excitement, sympathy, mockery, sarcasm, etc.
Key words: evaluative, connotation, diminutive, evaluative nouns, prepositions assessment.
Словообразование в русском языке является ярким источником речевой экспрессии благодаря богатству и разнообразию оценочных аффиксов. У разных частей речи оценочность, создаваемая аффиксацией, проявляется по-разному. Наиболее сильной экспрессией обладают суффиксы субъективной оценки существительных.
Оценочность (коннотация) является важнейшей составляющей огромного количества слов русского языка. Выражаемая словом информация касается характеристики говорящего, его оценки предмета речи, эмоционального отношения к нему и к собеседнику, и ситуации общения. В лингвистике неоднозначно рассматривается вопрос о категории оценочности. На первый взгляд, под оценочностью понимается заложенная в слове положительная или отрицательная характеристика человека, предме-
та, явления и т. д. Однако всё оказывается намного сложнее. Узкое понимание оценки сводится к её рассмотрению «как компонента коннотации, выражающего мелиоративное (положительное, одобрительное) или пейоративное (отрицательное, неодобрительное) ценностное отношение носителей языка, формируемое на основе сравнения того, что называет номинативная единица, с нормативной («идеализированной») «картиной мира». Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, Т.В. Гриднева, М.Я. Якубова и другие ученые понимают оценку широко, «как входящее в семантику языковой единицы суждение о ценности номинируемого ею объекта, констатирующее соответствие или несоответствие каких-либо его качеств различным ценностным критериям: хорошо / плохо, добро / зло, важно / неважно, желательно / нежелательно, приятно / неприятно и т. п.» [2, с. 34].
Вслед за В.Н. Телия, многие ученые считают, что оценочность - как отражательная категория - должна включаться в состав языкового значения, характерной чертой которого является субъективность (то есть субъективно ориентированное и эмоционально окрашенное отношение субъекта речи к познаваемому объекту) [5, с. 6]. Такие характеристики оценочности, как субъективность и эмоциональность служат одним из аргументов отнесения её к коннотации, поскольку денотация опирается на предметно-сенсорное отражение обобщенного но-мината [1, с. 31].
В современной лингвистической науке точно описан состав оценочных словообразовательных элементов, система оценочных форм разных частей речи, однако только начато комплексное описание функционирования слов с суффиксами субъективной оценки, при этом в наименьшей мере - на материале художественного текста.
В данной статье мы проанализируем примеры использования оценочных существительных в текстах произведений художественной литературы (нами рассматривались фантастические романы современных авторов, как признанных классиков жанра
- А. и Б. Стругацких, так и новых писателей
- О. Громыко, Ю. Никитина и др.).
В художественной речи сложилась давняя традиция стилистического использования слов с аффиксами субъективной оценки. Обращение писателей к экспрессивному словообразованию в разные эпохи отражало не только лингвистический вкус времени, но и условности литературных стилей и методов. Отметим, какие особенности в использовании оценочных существительных встречаются в современной популярной литературе.
По нашим наблюдениям, чаще всего оценочные существительные используются при описании картин природы и животных: «Деревья раздвинулись, тропа круто оборвалась, и мы с лошадкой выбрались на небольшую прогалинку возле уютного лесного озерца, маленького, но чистого до черноты» (О. Громыко); «За осинами щекочет небо островерхий еловый ковер, среди которого кое-где проглядывают затравленные березки и сосенки» (О. Громыко); «...Три кошки: чернильно-черная (она уже успела несколько раз перебежать мне дорогу и теперь вылизывала у себя под хвостом с чувством выполненного долга), серенькая невзрачная «а-ля сиамка» с палевыми пятнышками и пушистая задумчивая красотка цвета немытого апельсина» (Н. Первухина).
В последнем примере мы видим соседство оценочных существительных с оценочными
прилагательными. Эта особенность наблюдается достаточно часто: «Мужики взмокли, сбросили рубахи, наконец из колоды пошел жиденький дымок» (Ю. Никитин); «Пинский: Ну, нет так нет, я же не настаиваю. Я только хотел бы подчеркнуть, что чистенький, подлинненький паспортишко, где-нибудь в хорошеньком загашнике, - это вещь архипо-лезная, государи мои!..» (А. и Б. Стругацкие). Такое соседство отмечала И.Б. Голуб: «Рядом с такими существительными часто используются оценочные прилагательные: одно слово как бы «заражает» (по выражению А.А. По-тебни) другое» [3].
Использование в речи слов с оценочными аффиксами традиционно характеризует женскую речь, и в речи героев-мужчин встречается намного реже. Н.В. Менькова связывает появление диминутивов в женской речи и их дальнейшую гендерную закреплённость с «потребностью матери выразить ребёнку свои нежные чувства и установить с ним словесно-эмоциональный контакт» [4, с. 26]. При этом разговорный оттенок слов с оценочными суффиксами обусловливает то, что чаще они встречаются в репликах героев, в диалоге, особенно если стилизуется речь женщин и детей: «Кисонька! - позвала я свою нежданную подругу. - Иди, позавтракаем» (Н. Первухина); «Ой, тятенька! - слышался голосок. - Ой, не буду!.. » (Ю. Никитин). Или при обращении к женщине: «Сергей: О! Мамуля! А мы тут тебя ждем. Закусочки бы, а? Немудрящей какой-нибудь; Базарин: Позвольте, Зоечка Сергеевна...» (А. и Б. Стругацкие).
В диалогах при обращениях уменьшительно-ласкательные суффиксы добавляются к именам людей, чаще женским (пример выше) или детским: «Что, Егорка, не для тебя закорка?! Молод ты еще такими колечками пробавляться!» (Н. Первухина). При описании общения в семье такие уменьшительные имена демонстрируют особенную интимность, близость людей друг другу, сочетая при этом ласковость с грубоватостью: «Если уж на то пошло, то скорее уж Сережка не пропадет - он в этом мире как рыба в воде» (А. и Б. Стругацкие). Известна неуместность («слащавость») употребления подобных слов вне тесных пределов интимной речи, однако в анализируемых нами примерах их использование по отношению к членам семьи вполне уместно, даже в тех случаях, когда их используется очень много в одной фразе: «Это Санька. У него какой-то не телефонный разговор. Посреди ночи. (Замечает, что в дверях стоит Зоя Сергеевна.) Это Санька звонил, лапонька» (А. и Б. Стругацкие).
Вообще оценочные существительные прочно связаны с созданием образов детей,
описанием ребёнка, обращением к нему. Поэтому при воспоминании героя о детстве в его речи непроизвольно начинают мелькать уменьшительно-ласкательные суффиксы: «Громобой был мальчишкой, запомнил могучего охотника, что в грозу попал под упавшее дерево» (Ю. Никитин).
В речи мужчин отмечается использование лексики с суффиксами субъективной оценки в ироническом значении, как элемент стилизации речи женщины: «Интересно, Зоя Сергеевна, как там ваша шубка в передней поживает? Я у вас там, помнится, шубку видел...» (А. и Б. Стругацкие).
С преобладанием оценочных существительных в женской речи связано, видимо, и зависимость количества в тексте литературных произведений оценочных существительных от того, кто автор - мужчина или женщина. Женское авторство (О. Громыко, Н. Первухина) обусловливает большее количество оценочных слов разных частей речи, что делает повествование мягче, а тон - более разговорным, особенно при повествовании от первого лица: «Меня разместили в маленьком уютном домике неподалеку от фонтана; Вдоль дороги потянулись домики... За домиками - все те же поля, аккуратные сараюшки, сады - яблоневые и вишневые, маленькие разноцветные клочки огородов» (О. Громыко).
Пределами интимной интеллигентской речи ограничены слова с суффиксами -ус-я, -ул-я. Это особенно чётко просматривается в произведении А. и Б. Стругацких «Жиды города Питера», повествующем о событии, произошедшем в интеллигентской среде и наполненном семейными диалогами интеллигентов: «Сергей: Пардон, пардон и еще раз пардон! Пап, мамуля сказала, что у тебя свечки лишние найдутся. Дай парочку, не пожалей для любимого сына!».
В этом же романе встречаем пример нарочитой стилизации одним из героев речи еврея с использованием характерных уменьшительно-ласкательных суффиксов: «Пинский (с нарочитым еврейским акцентом): Таки себе хорошенький пейзажик, наверное, открывается с этой вашей горы!».
Достаточно часто оценочные существительные употребляются авторами при описании внешности, особенно если герой появляется в произведении впервые: «В дверях появляется Егорыч, местный сантехник, неопределенных лет мужчина, кургузый, в кургузом пиджачке и изжеванных брюках. В руке у него мотается зажженная свечечка, на ногах он держится нетвердо» (А. и Б. Стругацкие). Добавление оценочных аффиксов здесь позволяет создать образ героя ярко,
контрастно, как-то выпукло и, конечно, иронично.
Уменьшительно-ласкательные слова часто употребляются в произведениях, близких к устному народному творчеству. Например, в романе Н. Первухиной «Выйти замуж за дурака», где повествование ведётся в двух планах - современном и историческом, оценочных существительных больше в историческом повествовании, с оттенком сказочной стилизации: «Туман по мере продвижения ладьи рассеивался, и в момент, когда от Махлы ответвился рукав славной речки Калинки, засияло солнышко и борта грозного и прекрасного корабля засверкали, поскольку были обвешаны большими бронзовыми щитами».
Достаточно часто наблюдается также иронический оттенок в значении оценочного существительного, и данное средство здесь выступает с целью создания насмешки героя над ситуацией, другим героем или самим собой: «...Пришла с будущим мужем подавать заявление, отражающее наше горячее и обоюдное стремление как можно скорее создать еще одну ячейку общества. Да уж, создали мы ячеечку...» (Н. Первухина); «Там были зубные формулы, схемы укусов и гравюры с изображением непотребных монстров, алчно присосавшихся к лебяжьим шейкам бедненьких девиц, разметавшихся по простыням» (О. Громыко). И.Б. Голуб пишет: «В современной литературе и публицистике экспрессивное словообразование выступает прежде всего как средство создания иронической, сатирической окраски речи. Такие стилистические возможности аффиксации оценил ещё В. Маяковский: в его политической сатире формы субъективной оценки придают речи резкое памфлетное звучание» [3]. Иногда насмешка над героем, создаваемая с помощью оценочного существительного, выглядит довольно зло: «Рекомендация твоего Учителя,
- прорычал Питрим, снова являя мне упитанный задок. - Отправляйся немедленно!» (О. Громыко).
Так же с целью создания иронии, передачи насмешки над ситуацией существительное с уменьшительным суффиксом, призванное показать небольшой размер предмета, может быть использовано с ан-тифрастическим значением: «Это он про ведро, что ли? Да, было одно ведерко, довольно объемистое. Стояло себе на балке, над дверью моей комнаты. Эдакий самодельный капкан на соседей по Школьному общежитию...» (О. Громыко) или участвовать в антитетическом противопоставлении: «. Самовольно вскрыла при помощи магии, не тронув увесистой печати на веревочке» (О. Громыко).
В языке существует отдельная группа «уничижительных» суффиксов, характеризующих стиль юмора, сатиры для обличения, разоблачения, выражения презрения, представления изображаемого в отрицательном виде. Таковы суффиксы -ишк-; -онк-,-ёнк-; -ашк-. Их использование мы также наблюдаем в анализируемых примерах: «Я долго хихикала, когда читала эту рекламу. Только за всяким смехом прячется подлая и тоскливая мыслишка о том, что и в самом деле неплохо бы примерить на себя чужую одежку» (Н. Первухина); «Беспомощные дряхлые старикашки, ведь это мы итоги с вами подбиваем! Срамная жизнь, срамное подыхание!» (А. и Б. Стругацкие). Однако для создания юмористических и сатирических моментов чаще используются уменьшительно-ласкательные суффиксы, как это видно в примерах, приведённых выше: -к-, -ок- и т. п.
Кроме того, с помощью оценочных существительных автор передаёт эмоциональное состояние героя. При этом эмоции, выражаемые с помощью оценочных слов, очень разнообразны, гораздо шире, чем собственно значения аффиксов; это волнение: «У меня вырвался нервный смешок...» (О. Громыко); сочувствие: «Что ж ты, деточка, во дворе стоишь?Заходи, милая, отдохни с дороги» (О. Громыко); душевный трепет: «...В этом лесу дети, не отходя от берега и не теряя из виду приметные деревья, рылись в ворохе прошлогодних листьев, находили плоские стебельки лука, молодые листочки папоротника, крапивы, рвали и тут же старательно жевали, чувствуя как живительные капли вливаются в ослабевшие тельца, поддерживают уже было затухшие искорки жизни» (Ю. Никитин); издёвка, язвительность: «Так что, голубчик мой, можешь собирать свои вещички и отправляться в свой крематорий» (А. и Б. Стругацкие); даже переживания, связанные с чувством голода: «И к берегиням охота, и не меньше в охотку кус жареной печёночки, что бросают в угол домовому» (Ю. Никитин).
Увеличительные суффиксы употребляются в рассматриваемых нами примерах реже, например, у А. и Б. Стругацких в рассуждениях героя о России: «Ну какая же все-таки подлая страна! Ведь силища же огромная, ни с чем не сравнимая, из любого человека может сделать мокрое пятно!.. Но почему же обязательно не просто, не прямо, а с каким-нибудь подлым вывертом?..» Существительное с увеличительным суффиксом -ищ- здесь служит не только для увеличения, но также для противопоставления внешней характеристики объекта (страны) и его внутренних качеств, то есть с помощью данного существительного, по сути, достигается обратный
результат: не преувеличение, а уничижение данного объекта.
Важно подчеркнуть, что уменьшительные и увеличительные суффиксы в контексте могут выражать различные оценочные значения. Так, увеличительные суффиксы могут передавать и значение большого размера: «Была мазанка, печку кизяком топили... Но холодина была зимой ужасная... А вместо сортира - ведро в сенях» (А. и Б. Стругацкие), и отрицательное, уничижительное значение (пример выше со словом силища). Появление различных стилистических оттенков у слов с «размерными» суффиксами отмечается как характерная черта развития русского языка.
В современном русском языке происходит процесс стилистического опрощения уменьшительно-ласкательных слов. В живой речи они часто употребляются без всякого стилистического задания, как своеобразная «форма разговорности». Встречаются такие примеры и в отобранном нами языковом материале: «Просто я... я не понимаю эту девчонку!» (А. Белянин).
Слова с аффиксами, которые обычно считаются формами отрицательной экспрессии, в обиходной речи также не воспринимаются как средство выражения негативного отношения: «Меня вот забирают, Шурку забирают, и остается мой оболтус, хочешь ты этого или не хочешь, у тебя на шее» (А. и Б. Стругацкие). Нейтрализация этой лексики связана с её частотностью в разговорном стиле. Обилие экспрессивных вариантов с уменьшительными, уничижительными и ласкательными суффиксами является характерной чертой современных бытовых диалогов. Введение такой оценочной лексики в разговор сообщает ему фамильярную, интимную окраску, иногда выражает сочувствие, иронию и во всех случаях придает речи характер живой, непринужденной беседы.
Итак, оценочные существительные встречаются в современном русском языке очень часто и используются авторами современных фантастических произведений весьма активно. Чаще всего наблюдаются существительные с уменьшительно-ласкательными суффиксами, реже - с увеличительными, пренебрежительными, уничижительными. В современных произведениях художественной литературы оценочные существительные используются с разнообразными стилистическими целями: для описания природы и животных; для создания образов женщин и детей, для точного и яркого описания внешности героев, с различными юмористическими и сатирическими целями и т. п. Основная
Перспективы Науки и Образования, 2013, №5
сфера использования оценочных существи- мания, непосредственного живого контакта.
тельных - бытовой диалог - обусловливает С помощью оценочных существительных
употребление их авторами при описании ин- авторами передаётся богатая гамма эмоций:
тимного общения между членами семьи, для ласка, волнение, сочувствие, издёвка, язви-
создания атмосферы близости, взаимопони- тельность и т. п.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алефиренко, Н.Ф. Проблемы вербализации концепта: Теоретическое исследование / Н.Ф. Алефиренко. - Волгоград: Перемена, 2003. - 96 с.
2. Вострякова, Н.А. Коннотативная семантика и прагматика номинативных единиц русского языка: Дис. ... канд филол. наук. - Волгоград, 1998.
3. Голуб, И.Б. Стилистика русского языка: Учебное пособие [Электронный ресурс] // Институт открытого образования [Сайт]. Режим доступа: URL: http://www.hi-edu.ru/e-books/xbook028/01/. - 07.08.2013.
4. Менькова, Н.В. Гендерный аспект функционирования диминутивов / Н.В. Менькова // Вестник Центра международного образования Московского государственного университета. Филология. Культурология. Педагогика. Методика. - 2012. - № 2. - С. 26-31.
5. Телия, В.Н. Механизмы экспрессивной окраски языковых единиц / В.Н. Телия // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. - М.: Наука, 1991. - С. 3-11.
REFERENCES
1. Alefirenko N.F. Problemy verbalizatsii kontsepta: Teoreticheskoe issledovanie [Problem of verbalization of the concept: The theoretical study]. Volgograd, Peremena, 2003. 96 p.
2. Vostriakova N.A. Konnotativnaia semantika i pragmatika nominativnykh edinits russkogo iazyka: Diss. ... kand filol. nauk. [Konnotative semantics and pragmatics nomynative units of Russian language: Diss. Cand. ... Fylol. Science]. Volgograd, 1998.
3. Golub I.B. Stilistika russkogo iazyka: Uchebnoeposobie [Stylistics of the Russian language: textbook]. Available at: http://www.hi-edu.ru/e-books/xbook028/01/. (accessed 7 July 2013).
4. Men'kova N.V. Gender aspect of functioning dymynutyvov. Vestnik Tsentra mezhdunarodnogo obrazovaniia Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologiia. Kul'turologiia. Pedagogika. Metodika. - Bulletin of the Center for international education of Moscow state University. Philology. Culturology. Pedagogy. Methodology, 2012, no.2. pp.26-31 (in Russian).
5. Teliia V.N. Mechanisms expressive painting of language units / The human factor in the language: the mechanisms of Language expressiveness. Moscow, Nauka, 1991. pp.3-11.
Информация об авторе Крылова Мария Николаевна (Россия, г. Зеленоград) - Кандидат филологических наук, доцент кафедры профессиональной педагогики и иностранных языков. Азово-Черноморская государственная агроинженерная академия. E-mail: krylovamn@inbox.ru
Information about the author Krylova Mariia Nikolaevna (Russian Federation, Zelenograd) - PhD in philology, associate professor of the department of vocational pedagogy and foreign languages. Azov-Black Sea State AgroEngineering Academy. E-mail: krylovamn@inbox.ru
