CC BY
61
УАК 159.922
ОСОБЕННОСТИ ЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТАЦИИ ПОДРОСТКОВ, ПРОЖИВАЮЩИХ В ДЕТСКИХ ДОМАХ РАЗЛИЧНОГО ТИПА
© К. А. Фоминова
Фоминова
Ксения Александровна психолог
Центр социальной помощи семье и детям г. Москва
e-mail: [email protected]
В статье рассмотрены особенности развития полростков, оставшихся без попечения ролителей, включая иерархию ценностных ориентаиий полростков-сирот. Исслелования провелены в лвух социально-культурных срелах, тле воспитываются полростки: православный приют и центр солействия семейното воспитания. Результаты исслелования мотут быть использованы при психолото-пелато-тической работе с полростками, а так же специалистами, работающими с семьями, тотовяшимися стать приемными ролителями.
Ключевые слова: подростковый период, дети-сироты, ценностные ориентации, иерархия ценностей, депривация.
Многочисленные социологические, психологические исследования показывают, что под влиянием социально-экономических изменений в стране, из-за перехода мирового сообщества к префигуративному типу культуры, в котором происходит передача культурного опыта от младшего поколения к старшему, размываются границы между странами и культурами, начинается процесс обесценивания созданных исторически духовно-нравственных ценностей.
В этой связи остро встают вопросы воспитания будущего поколения, поскольку основой социального и экономического развития общества является духовно-нравственное богатство личности, которое основывается на воспринятых ценностях.
Целью нашего исследования было изучение и сравнение ценностных ориентаций у подрост-
The Bulletin of the Samara Humanitarian Academy. A series Psychology. 2018. No 1 (23)
ков, оставшихся без попечения родителей, воспитывающихся в социальных учреждениях разного типа.
Анализируя опыт отечественной психологической школы в изучении подросткового возраста, мы в своей работе будем опираться на культурно-историческую теорию развития психики Л. С. Выготского и его последователей, которые рассматривали этот период комплексно, говоря о том, что подростковый возраст характеризуется изменением всех сторон личности, затрагивает не только физическое, но и социальное, психическое, умственное развитие.
Л. С. Выготский вводит в психологию развития такое понятие, как социальная ситуация развития — «совершенно своеобразное, специфическое для данного возраста, исключительное, единственное и неповторимое отношение между ребенком и окружающей его действительностью, прежде всего социальной» [3, с. 25].
Физиологические изменения подросткового периода оказывают непосредственное влияние на социальную ситуацию развития: подростки болезненно воспринимают все происходящие с ними изменения, страдают от непонимания, необоснованных обвинений и насмешек. Это может негативно отразится на образе формирующегося физического «Я», которое имеет непосредственное влияние на самооценку подростка.
Социальная ситуация развития подростка складывается под влиянием изменения внутренней позиции, внутреннего отношения к себе и к окружающей среде и влечет за собой появление новообразований, которые характерны для данного возрастного этапа. Л. С. Выготский возрастными новообразования определял как «новый тип строения личности и ее деятельности, те психические изменения, которые впервые возникают на данной возрастной ступени и которые в самом главном и основном определяют сознание ребенка... весь ход его развития в данный период» [3, с. 10—11].
Л. С. Выготский, уделял особое внимание развитию мышления. По мнению Л. С. Выготского размышление о себе, о происходящих изменениях, наполняют мышление новым содержанием — возникает абстрактное и логическое мышление. Переход мышления на новый уровень ведет к развитию рефлексии и самосознания, которые он считал основными новообразованиям этого возраста. Эти новые знания позволяют подростку регулировать свое поведение, они включаются в такие процессы, как память, внимание, мышление, предоставляют подростку «определять образ жизни и поведения, изменять действия, высвобождать их из-под власти конкретной ситуации» [4, с. 252].
Ж. Пиаже в своей теории познания - генетической эпистемологии говорит о, том, что в подростковый период с 11-12 лет развитие мышления достигает конечной стадии и соответствует уровню взрослого, называется он стадия формальных операций. Подростку становится не обязательно видеть или осязать объект рассуждения, они могут образно рассуждать, предполагать, анализировать и делать выводы и строить перспективы относительно вещей, явлений воображаемых. Таким образом, основным новообразованием интеллектуального развития подростка становится переход к логически-абстрактному типу мышления. Однако, по мнению Ж. Пиаже, этой стадии достигают не все [11].
Д. Б. Эльконин и Т. В. Драгунова считали стремление подростка быть как взрослые, вновь возникшее чувство взрослости центральным новообразованием подросткового возраста.
Т. В. Драгунова выделяет следующие типы взрослости:
— подражание внешним признакам взрослости (стремление говорить, одеваться, выглядеть, вести себя как взрослые);
— мальчики-подростки развивают в себе качества «настоящего мужчины» (атлетическое сложение, смелость, граничащая с риском);
— социальная зрелость (союзнические отношения со взрослыми — подработка, волонтерство, совместная деятельность);
— интеллектуальная взрослость (развитие собственного потенциала, как способ заявить о себе во взрослом мире) [5, с. 101—105].
Э. Эриксон связывает переход от детства к взрослости с обретением идентичности. Задача этого периода, по мнению Э. Эриксона, сконцентрировать в собственном «Я» все существующие социальные роли, весь опыт себя в мире и овладеть пониманием своего «Я», уметь выстраивать перспективу своего существования в будущем: «Молодой человек должен, как акробат на трапеции, одним мощным движением отпустить перекладину детства, перепрыгнуть и ухватиться за следующую перекладину зрелости. ... Он должен выделить осмысленное сходство того, что видит в себе, с тем, как его воспринимают другие и чего, как подсказывает ему его собственное сознание, от него ждут» [15, с. 33].
Исследуя идеи Э. Эриксона применительно к нашей работе, мы не можем не согласиться с утверждением автора о том, что обретение идентичности не всегда разрешается в положительную сторону и тогда возникает «Спутанная идентичность». Одной из причин этого является неблагополучное, трудное детство, отсутствие внимания и заботы родителей. «Симптомами» спутанной идентичности выступают невозможность найти свое место в обществе, отсутствие перспективы будущего, профессиональная неопределенность. «Последствия» заключаются в попытках молодых людей идентифицироваться за счет других: вступление в группы по принципу отождествлять себя хотя бы с кем-то, чем вообще не ощущать своего места в жизни. Как правило, такие объединения носят криминогенный характер, подростки вовлекаются в преступные сообщества, становятся наркоманами и алкоголиками.
Мы так же разделяем мнение Э. Эриксона о том, что для каждой стадии существует социальный институт, который на социогенетическом уровне влияет на ее прохождение. Для идентичности таким институтом выступает идеология. Идеология отражает то социально-экономическое и духовное состояние общества, транслируя молодым людям идеалы и ценности, значимые в данный период времени. Опираясь на них — будущие взрослые утверждают свою социальную идентичность. В некотором роде это положение Э. Эриксона пересекается с культурно-историческое теорией развития предложенной Л. С. Выготским.
С обретением своего «Я», открытием внутреннего мира, как с центральным новообразованием подростничества связывали этот период Э. Шпрангер, И. С. Кон, Д. Б. Эльконин и другие. Л. И. Божович так же говорила, о новом уровне самосознания, которое выражалось в познании своей индивидуальнос-
ти. В той или иной мере, под разными терминами мысль о новом отношении подростка к себе, самосознании, формировании образа «Я», «Я»-концепции отражается в отечественных и зарубежных теориях развития, относительно к подростковому периоду [1].
К. Левин уделил особое внимание развитию временной перспективы в подростковом возрасте, которая открывает подростку необходимость видеть себя в будущем, ставить цели. «По мере взросления на актуальное настроение и поступки человека начинают все больше и больше влиять его прошлое и будущее» [9, с. 241].
Л. С. Выготский в своих работах так же отмечал, что наличие жизненного плана у подростка характеризует овладение им своим внутренним миром [3].
А. Н. Леонтьев в своей теории деятельности говорил, что в подростковый период происходит рождение личности, из объекта воспитания ребенок превращается в субъект своего собственного дальнейшего развития и происходит это в трех направлениях — развитие внутренней жизни, изменение отношения подростка к времени своей жизни, прошлому и будущему и самостоятельное выстраивание подростком системы ценностных ориентаций, на основе которых он будет взаимодействовать с обществом [10].
Подростковый возраст ставит перед человеком новые задачи развития. Стремительно меняющийся облик тела, гормональная перестройка организма, половое созревание подталкивают подростка к размышлениям о себе, о формировании образа своего внутреннего «Я», о поиске своего места и своей роли. Невозможность сразу быть признанным и принятым в качестве взрослого в социальном окружении заставляет подростка искать поддержки среди ровесников, определяет ход отношений подростка с взрослыми.
Однако намечается и другая тенденция — вследствие стремительного развития технологий и научно-технического прогресса взрослые перестают быть носителями актуальных знаний, необходимых для развития в современном мире и теряют ценность и авторитетность мнения в глазах подростков. Зачастую подростки помогают взрослым интериоризировать новые знания, наравне с взрослыми осваивают новые виды деятельности, ориентируются на собственное мнение и выстраивают свою систему ценностей и приоритетов, без опоры на мнение старших. Без сомнения, такие преобразования изменяют психологические аспекты взросления и приводят к трансформации подросткового этапа онтогенеза.
Подростковый период для воспитанников детских домов характеризуется специфической ситуацией социального и психического развития. Дж. Бо-улби назвал подростков, находящихся в условиях депривации «субъектом без эмоциональной связи» [2].
Е. Г. Уманская отмечает, что у детей-сирот не происходит интериоризации социального опыта родителей по причине невозможности непосредственного копирования поведения или же отрицательном характере такого опыта [14].
Искажение претерпевает и такой важный феномен, который возникает в подростковый период — ощущение себя в прошлом, настоящем и будущем. «В условиях депривации чаще всего формируется человек без ответственного отношения к собственному времени жизни, без сформированного психологи-
ческого времени. Эмоциональное неблагополучие, тревога, связанная с прошлым, настоящим и будущим у детей, лишенных родительского попечения, имеют типичную представленность в их сознании (воспоминания носят в основном негативный, мозаичный характер, будущее синкретично)» [14, с. 66].
Депривация оказывает на развитие ребенка не только крайне негативные, но и порой необратимые последствия. И. В. Ярославцева отмечает, что депри-вированные подростки испытывают трудности социальной адаптации, которые проявляются в школьной, межличностной, производственной, семейной и общественной дезадаптации. Таким образом все сферы жизни воспитанника детского дома оказываются под угрозой [16].
A. М. Прихожан и H. Н. Толстых говорят о проявлениях грубости и враждебности во взаимоотношениях подростков к взрослым, но при этом наблюдается постоянная потребность в теплых эмоциональных контактах со взрослыми [13].
Как отмечает Е. Г. Уманская, в основе агрессии подростков-сирот лежит неудовлетворенное в раннем детстве желание быть защищенным, отсутствие доверия к миру и невозможность найти опору среди взрослых, а так же агрессивное поведение является искаженным способом самоутверждения [14].
B. С. Мухина связывает несформированность навыков общения с принятием негативной позиции по отношению к окружающим людям. «Ребенок в детском доме не осваивает навыков продуктивного общения. Он демонстрирует амбивалентное поведение, одновременно требуя внимания и отвергая его, переходя на агрессию и пассивное отчуждение» [12, с. 32].
По мнению А. Г. Рузской и И. В. Дубровиной деформация развития «Я»-концепции у подростков из детских домов приводит к потребительскому отношению к сверстникам и взрослым. Отсутствие глубокой эмоциональной привязанности, поверхностность и изменчивость характеризуют интимно-личностную сторону общения подростков сирот [6].
Слабость саморефлексии, отсутствие значимых близких отношений со сверстниками ведет к формированию спутанной идентичности, о которой говорилось выше, в рамках психосоциальной концепции развития Э. Эриксона.
Таким образом, отставание в различных областях психического развития ребенка сироты в первую очередь связано с дефицитарными отношениями с взрослыми, которые выстраиваются по дисциплинарному принципу, и не развиваются в доверительном и эмоционально значимом ключе. Характер таких взаимоотношений влияет на развитие самосознание ребенка. Зависимость от оценки действий ребенка создает у него искаженное представление о своей личности, в основном негативное, не формирует самостоятельность и инициативность. В эмоциональной сфере проявляется тревожность, неуравновешенность, быстрая смена настроения, однообразие и поверхностность эмоциональных реакций на события, неумение оценить состояние другого человека. Эти феномены развития ведут к неумению выстраивать социально-ролевые взаимоотношения со сверстниками и окружающими. Что значительно затрудняет условия социальной адаптации в обществе [8].
Подростковый период ставит перед человеком задачу обретения системы ценностей и этических принципов, которыми можно будет руководствоваться
в дальнейшей жизни. Эта задача включает в себя принятие и применение осмысленной системы ценностей, моральных норм, идеалов.
У детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, формирование ценностей происходит вне института биологической семьи и они в должной мере не могут усвоить и перенять ценностные нормы и установки. Неадаптивное поведение выпускников детских домов проявляется в низком общественном статусе, что в свою очередь негативно влияет на уровень и качество их жизни.
Поэтому изучение ценностных ориентаций детей, оставшихся без попечения родителей в подростковом возрасте является значимым условием для формирования практических подходов для улучшения жизни детей-сирот их социализации и адаптации в обществе.
Гипотеза нашего исследования состоит в предположении о том, что иерархия ценностных ориентаций у подростков, воспитывающихся в православных приютах, отличается от иерархии ценностных ориентаций подростков, воспитывающихся в детских домах.
Методика исследования
Для доказательства гипотезы было проведено исследование среди 30 подростков в возрасте 14-15 лет, 12 подростков — воспитанники православного приюта и 18 подростков из государственного центра содействия семейному воспитанию (ЦССВ).
В качестве методов исследования ценностной сферы подростков использовалась методика исследования ценностных ориентаций (МИЦО) М. Рокича и Тест аксиологической направленности школьников АНЛ4.4.2 А. В. Капцова [7].
Возможная неоднозначность критериев ранжирования при использовании МИЦО не всегда позволяет выявить актуальность ценностной иерархии для респондентов, поскольку, ранжируя список — одни выявляют актуальные ценности, а другие идеально представленные в сознании. Чтобы в какой-то степени преодолеть эту погрешность в исследовании, необходимо учитывать не только значимость, но и одновременно представленность ценностей. С этой целью нами был введен в эмпирическую часть исследования Тест АНЛ 4.4.2, который выявляет представленность, устойчивость и значимость ценностей в ценностной сфере личности.
Результаты исследования
По результатам исследования, с помощью теста АНЛ 4.4.2, выявлены статистически значимые различия, в представленности ценности Досуга и Индивидуальности среди мальчиков и ценности Жизнедеятельности среди девочек у двух групп респондентов.
Так средний показатель по шкале ценности Досуга у мальчиков из православного приюта 6,7 балла, а у мальчиков из ЦССВ — 4,3 балла, что говорит о наличии значимых личностных интересов среди подростков из православного приюта и низкой значимости этой сферы для подростков из ЦССВ.
Несформированность ценности досуга приводит к пагубному влиянию компаний, деструктивных лидеров и т. п. Ведь в этом возрасте досуговая деятельность и интимно личностное общение являются очень важной сферой
жизнедеятельности подростка, позволяют ему развить саморефлексию, как одно из основных новообразований подросткового возраста.
Ценность индивидуальности, у подростков из ЦССВ на низком уровне выраженности, и выявляет стремление к конформности, неумении взять ответственность за себя, тогда как мальчики из православного приюта показывают стремление к индивидуальности. Такие различия можно отнести к описанному В. С. Мухиной синдрому «Чувство детдомовского «Мы»» [10], когда стираются индивидуальные личностные черты, поскольку для детей отсутствовали примеры взрослых, у которых можно было перенять систему ценностей. Подростки превращаются в коллектив, где нельзя выделяться, иметь отличное от других мнение. С одной стороны — так группа детей защищается и обретает силу не за счет индивидуального опыта социализации, а за счет групповой поддержки существующих и сформированных похожими условиями неблагополучия общих убеждений, анти ценностей и ложных смысложизненных установок. А с другой стороны, процесс формирования и поддержания чувства детдомовского мы не дает развиваться индивидуальности каждого ребенка, что мешает правильной социализации в будущем, поскольку не дает возможности реализоваться в обществе, найти себя и подростки и после выпуска из сиротских учреждений продолжают поддерживать друг друга или ищут группы, как правило, неформальные объединения антисоциальной направленности для поддержания и защиты искаженного образа «Я».
Выраженность этих сфер только среди мальчиков, также может быть связана с тем, что для молодых людей характерной особенностью взросления является поиск идентичности через проявление своих личностных качеств (физическая сила, увлечения, самовыражение через хобби и др.). Мы не видим значимых различий в сфере досуга и индивидуальности у девочек, поскольку для них индивидуальность скорее ассоциируется с внешностью и с образованием. Это подтверждает различие выборки девочек, по представленности ценности жизнедеятельности, которая связывается как раз с активной вовлечённостью в процесс учебы, внешкольной жизни. У девочек из православного приюта ценность жизнедеятельности выше, чем у девочек из ЦССВ: 5 баллов, против 2,4 балла соответственно.
В православном приюте, социальная ситуация развития детей складывается иным образом. В приюте нет сменяющих друг друга посменно воспитателей, уборщиц, поваров. Учреждение является негосударственным, всё делается силами небольшого постоянного коллектива взрослых и дети непосредственно вовлечены в процесс жизни приюта. Старшие включены в заботу о младших, совместно убираются, дежурят и обслуживают себя, организуют поздравления с праздниками, придумывают варианты летнего отдыха, тем самым проявляя себя членами малого общества. Через совместную деятельность дети воспринимают ценности взрослых, которые их окружают, учатся отвечать за свои поступки, отстаивать свое мнение. Поэтому проявление таких ценностей как индивидуальность, жизнедеятельность, досуг — является естественным для ребят из православного приюта.
Таблица 1
Средние значения ценностей подростков из ЦССВ и православного приюта
(АНЛ 4.4.2, при р < 0,05)
Ценность Досуг (мальчики) Индивидуальность (мальчики) Жизнедеятельность (девочки)
ЦССВ 4,3 ±1,6 4,2±1,03 2,4±1,13
Православный приют 6,7±0,6 7,3±1,5 5±2,4
На основании диагностики МИЦО М. Рокича было определено, что иерархия ценностей подростков, воспитывающихся в православном приюте и иерархия ценностей подростков воспитывающихся в ЦССВ различаются только по термальным ценностям. Статистическая значимость различий проверялась с помощью применения критерия Манна Уитни.
Особенностью структуры терминальных ценностей подростков из православного приюта является выделение на первое место ценности «счастливой семейной жизни», тогда как подростки из ЦССВ присваивают первый ранг ценности «здоровье (физическое и психическое)», а «счастливой семейной жизни» отводят 11 место в списке.
«Свобода» как ценность ставится подростками из ЦССВ на 2 место, а подростками из православного приюта присваивают этой ценности место с 10 по 12, объединяя ценность свободы с ценностями «признания» и «интересной работы», тогда как у подростков из ЦССВ «свобода» группируется с ценностями «Любовь», «Активная деятельная жизнь».
Ценности «Удовольствие» подростки из ЦССВ присваивают 7-8 место, а подростки из православного детского дома отводят 17 место в иерархии ценностей.
По остальным шкалам терминальных ценностей взгляды подростков схожи. Самый нижний ранг у подростков обеих групп получают ценность «красота природы и искусства» (таблица 3).
Статистически значимые данные в сравнении терминальных ценностей выявлены по двум категориям ценностей «счастливая семейная жизнь», а также «удовольствие» (таблица 4).
Таблица 3
Средние показатели значимости терминальных ценностей подростков, воспитывающихся в православном приюте и государственном ЦССВ (МИЦО М. Рокича)
Подростки из православного Ранг Подростки из ЦССВ Ранг
приюта
Счастливая семейная 4,67 1 Здоровье 5,78 1
жизнь
Любовь 4,92 2 Свобода 7,44 2
Здоровье 6,5 3 Любовь 7,72 3
Активная деятельная 7,5 4 Активная деятельная 7,83 4
жизнь жизнь
Наличие хороших и 7,58 5 Наличие хороших и 7,94 5
верных друзей верных друзей
Развитие (работа над собой, физическое и 8 6 Уверенность в себе 8,17 6
духовное совершенствование)
Жизненная мудрость 8,83 7 Удовольствие 9,11 7,
(зрелость суждений...) 8
Познание (возможность расширения образования) 8,92 8 Жизненная мудрость (зрелость суждений...)
Уверенность в себе 9,67 9 Развитие (работа над собой, физическое и духовное совершенствование) 9,72 9
Интересная работа 10,17 10 Интересная работа 10,06 10
Общественное признание 11 Счастливая семейная жизнь 10,11 11
Свобода 12 Познание (возможность расширения образования) 10,44 12
Счастье других 11 13 Материально обеспеченная жизнь 10,56 13
Продуктивная жизнь 11,92 14 Счастье других 10,67 14
Материально 12,17 15 Общественное 10,83 15
обеспеченная жизнь признание
Творчество 12,25 16 Продуктивная жизнь 11 16
Удовольствие 13,25 17 Творчество 11,56 17
Красота природы и 13,5 18 Красота природы и 12,78 18
искусства искусства
Таблица 4
Результаты сравнительного анализа терминальных ценностей подростков, воспитывающихся в православном приюте и государственном ЦССВ (р<0,05)
Терминальные ценности Подростки из православного приюта (средний показатель) Подростки из ЦССВ (средний показатель) и-критерий Манна-Уитни (Икр.=61)
Счастливая семейная жизнь 4,67 10,11 и=41.5
Удовольствие 13,25 9,11 и=52
По нашему мнению такие различия связаны с особенностью православного воспитания и интериоризацией христианских ценностей подростками из православного приюта.
Иерархия инструментальных ценностей характеризуется большей однородностью: первые четыре места, в обеих группах, но в разном порядке занимают ценности: «Ответственность», «воспитанность», «образованность» и «аккуратность». Однако следует выделить ранжирование ценностей «эффективность в делах» «честность» и «рационализм» — группа подростков из православного приюта ставит им ранг на порядок выше, чем группа подростков из ЦССВ. Однако статистически значимых различий в групповых иерархиях инструментальных ценностей не выявлено.
Выводы
Проверка гипотезы позволяет сделать вывод о том, что в результате исследования установлено, что иерархии ценностных ориентаций подростков из православного приюта и ЦССВ отличаются по следующим критериям:
— статистическая значимость различий получена по термальным ценностям. Счастливая семейная жизнь для подростков из православного приюта находится в групповой иерархии ценностей выше, чем у подростков из ЦССВ, а ценность удовольствия более значима в групповой иерархии ценностей подростков из ЦССВ;
— значимых различий в инструментальных ценностях не установлено;
— выявлены особенности ценностных предпочтений мальчиков и девочек: ценности досуга и индивидуальности более выражены в системе ценностей мальчиков из православного приюта, по сравнению с подростками из ЦССВ, а ценность жизнедеятельности у девочек из православного приюта по сравнению с девочками из ЦССВ.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Болотова А. К., Молчанова О. Н. Психология развития и возрастная психология. Москва : ВШЭ, 2012. 526 с.
2. Боулби Д. Привязанность. Москва : Гардарики, 2003. 480 с.
3. Выготский Л. С. Психология развития ребенка. Москва : Смысл : Эксмо, 2003. 512 с.
4. Выготский Л. С. Собрание сочинений. Т. 5: Основы дефектологии / под ред. Т. А Власовой. Москва : Педагогика. 1986. 368 с.
5. Драгунова Т. В. Психологические особенности подростка // Возрастная и педагогическая психология / под ред. А. В. Петровского. Москва : Просвещение 1979. С. 101—105.
6. Дубровина И. В., Рузская А. Г. Психическое развитие воспитанников детского дома. Москва, 1990. 264 с.
7. Капцов А. В. Психологическая аксиометрия личности и группы: методическое пособие. Самара : СамЛюксПринт, 2015. 129 с.
8. Лебединский В. В., Бардышевская М. К. Психология аномального развития ребенка // Хрестоматия в 2 т. Т. I / под ред. В. В. Лебединского и М. К. Бардышевской. Москва : ЧеРо : Высш. шк. : Изд-во МГУ, 2002. C. 588—681.
9. Левин К. Теория поля в социальных науках. Санкт-Петербург : Сенсор, 2000.
368 с.
10. Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. Москва : Политиздат, 1975.
304 с.
11. Мухина В. С. Возрастная психология. Феноменология развития. Москва : Издательский центр Академия, 2015. 656 с.
12. Мухина В. С. Психологическая помощь детям, воспитывающимся в учреждениях интернатного типа // Вопросы психологии. 1989. № 1. С. 32—39.
13. Прихожан А. М, Толстых Н. Н. Психология сиротства. Санкт-Петербург, 2005.
400 с.
14. Уманская Е. Г. Развитие личности в условиях депривации : монография. Москва : Прометей, 2013. 148 с.
15. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. Москва : Флинта, 2006. 352 с.
16. Ярославцева И. В. Специфика развития депривированного подростка // Сибирский психологический журнал. 2005. № 21. С. 138—141.
REFERENCES
1. Bolotova A. K. Molchanova O. N. Psihologiya razvitiya i vozrastnaya psihologiya [Psikhologiya of development and age psychology]. Moskva: VSHEH, 2012. 526 p. (in Russian).
2. Boulbi D. Privyazannost' [Boulb]. Moskva: Gardariki, 2003. 480 p. (in Russian).
3. Vygotskij L. S. Psihologiya razvitiya rebenka [Psychology of development of the child]. Moskva: Smysl; EHksmo, 2003. 512 p. (in Russian).
4. Vygotskij L. S. Sobranie sochinenij. T.5 Osnovy defektologii / pod red. T.A Vlasovojm [Collected works. T.5 Fundamentals of defectology / under the editorship of T.A Vlasovoym]. Moskva: Pedagogika. 1986. 368 p. (in Russian).
5. Dragunova T. V. Vozrastnaya i pedagogicheskaya psihologiya /pod red. A.V. Petrovskogo [Age and pedagogical psychology / under the editorship of. A.V. Petrovsky]. Moskva: Prosveshchenie. 1979. Pp. 101-105 (in Russian).
6. Dubrovina I. V., Ruzskaya A. G. Psihicheskoe razvitie vospitannikov detskogo doma [Mental development of pupils of orphanage]. Moskva, 1990. 264 p. (in Russian).
7. Kapcov A. V. Psihologicheskaya aksiometriya lichnosti i gruppy: metodicheskoe posobie [Psychological aksiometriya of the personality and group: methodical grant]. Samara: SamLyuksPrint, 2015. 129 p. (in Russian).
8. Lebedinskij V. V., Bardyshevskaya M. K. Hrestomatiya v 2 t. T. I / pod red. V. V. Lebedinskogo i M. K. Bardyshevskoj [The anthology in 2 t. T. I / under the editorship of V.V. Lebedinsky and M.K. Bardyshevskaya]. Moskva: CHeRo: Vyssh. shk.: Izd vo MGU, 2002. Pp 588-681 (in Russian).
9. Levin K. Teoriyapolya v social'nyh naukah [The theory of the field in social sciences]. Sankt-Peterburg: Sensor, 2000. 368 p. (in Russian).
10. Leont'ev A. N. Deyatel'nost'. Soznanie. Lichnost' [Activity. Consciousness. Personality]. Moskva: Politizdat, 1975. 304 p. (in Russian).
11. Muhina V. S. Vozrastnaya psihologiya. Fenomenologiya razvitiya [Age psychology. Development phenomenology]. Moskva Izdatel'skij centr Akademiya, 2015. 656 p. (in Russian).
12. Muhina V. S. Voprosypsihologii [Psychology Questions]. 1989. No 1. Pp. 32-39 (in Russian).
13. Prihozhan A. M., Tolstyh N. N. Psihologiya sirotstva [Psikhologiya of orphanhood]. Sankt-Peterburg, 2005. 400 p. (in Russian).
14. Umanskaya E. G. Razvitie lichnosti v usloviyah deprivacii. Monografiya [Personal development in the conditions of a deprivation. Monograph] Moskva: Izdatel'stvo «Prometej», 2013. 148 p. (in Russian).
15. EHrikson EH. Identichnost': yunost' i krizis [Identity: youth and crisis]. Moskva: Flinta, 2006. 352 p. (in Russian).
16. YAroslavceva I. V. Sibirskijpsihologicheskijzhurnal [Siberian psychological magazine]. 2005. No 21. Pp. 138-141 (in Russian).
FEATURES OF VALUABLE ORIENTATIONS OF THE TEENAGERS LIVING IN ORPHANAGES OF VARIOUS TYPE
K. Fominova
In article features of development of teenagers, without parental support, including hierarchy of valuable orientations of orphan teenagers are considered. Researches are conducted in two welfare environments where teenagers are brought up: orthodox shelter and center of assistance of family education. Results of a research can be used during the psychology and pedagogical work with teenagers, and also the experts working with the families which are going to become adoptive parents.
Key words: teenage period, orphan children, valuable orientations, hierarchy of values, deprivation.
