CC BY
67
УДК
Особенности структуры послания Андрея Курбского Марку Сарыхозину Аракчеева О.С. Орловский объедненный государственный литературный музей И.С. Тургенева, [email protected]
В настоящей статье рассматривается строение письма А.М. Курбского с точки зрения традиционной древнерусской эпистолографии. Характеризуются основные части эпистолы: внешний адрес, прескрипт, семантема, клаузула. Выявляются особенности структуры данного текста и их значение для создания образа автора письма.
Ключевые слова: древнерусское послание, Андрей Курбский, Марк Сарыхозин, структура
письма.
Письмо Андрея Курбского Марку Сарыхозину, датируемое концом 1575 года, отличается весьма точным соблюдением эпистолярного этикета. Известно, что князь Курбский ориентировался на западно-европейскую риторическую традицию, в частности на Эразма Роттердамского. Тем не менее и отечественные правила составления посланий, усвоенные русскими книжниками еще в XI-XIII вв., реализуются в сочинениях Андрея Курбского. Одним из примеров является послание к Марку Сарыхозину, анализ структуры которого представлен в данной статье.
Как известно византийское, а за ним и древнерусское послание, должно иметь внешний адрес или инскрипт, прескрипт, семантему и клаузулу. В послании А. Курбского к Марку Сарыхо-зину с внешним адресом соотноситься самоназвание: «Лист князя АндрЪя Курбскаго да Марка, ученика Артемия».[2; 518] Впрочем, самоназвание, вероятно, позднее и принадлежит не Курбскому, и редактору-переписчику. Тем не менее, можно отметить, что в инскрипте представлены все обязательные топосы этой эпистолярной части: именование автора, адресата и жанровое определение — в данном случае, «лист», что переводится как письмо и является одним из способов называния сочинений такого рода у князя А.М. Курбского наряду с терминами «эпистолия» и «послание».
Прескрипт в данном тексте следующий: «Юноше, свЪтлых обычаевъ навыкшему, брату и приятелю моему милому, господину Марку обышное поздравление» [2; 518]. Как правило, в пре-скрипте совмещаются две традиционные формулы: указание имен корреспондентов и так называемое «вступительное приветствие» [1; 14]. Именование адресата сопровождалось комплиментарными эпитетами, а именование автора - уничижительными. В данном случае отсутствует указание на адресанта, то есть князя Курбского, но указано имя адресата - «господин» Марк, что подчеркивает уважительное отношение Курбского к своему корреспонденту. Кроме того, здесь определяется возраст адресата - юноша, его добронравие - «свЪтлых обычаевъ навыкшему», а также качество взаимоотношений между корреспондентами - «брату и приятелю моему милому». Все это позволяет говорить о полноте представления Андреем Курбским своего адресата.
Наиболее распространенной формой приветствия древнерусского послания является пожелание радости, здоровья или благополучия. В письмах Курбского используются формулы «радо-ватися» и пожелание здоровья (см. первое послание Кузьме Мамоничу и письмо княгине Чарто-рыйской). В анализируемом тексте представлен вариант пожелания здоровья адресату: «обышное поздравление» [2; 518].
Семантема в посланиях является основной содержательной частью, состоит из устойчивых формул и собственно сообщения, причем, традиционные формулы преимущественно должны располагаться в начале и в конце семантемы [1; 17]. Кроме того, семантема, как правило, имеет логико-семантическое членение, которое позволяет автору наиболее ясно и последовательно реализовать свои цели. В данном случае основной задачей А. Курбского является изложение просьбы к Марку Сарыхозину о помощи в благородном деле перевода на русский язык ряда богословских книг.
Формально главной целью послания является именно просьба, высказываемая в собствен-
но сообщении, которое находится во второй половине семантемы, начиная со слов «А того ради прозбу и моление братцкое к вашей милости простираю: союза ради любовнаго Христа нашего, такоже и раба его, старца твоего, а моего отца, святаго преподобного Артемия, — яви любовь ко единоплемянной Росии, ко всему словенскому языку!» [2; 520]. Тем не менее, и первая часть связана в основной целью послания, так как представляет собой обоснование данной просьбы и, по словам самого автора, является вводной «краткою повестию». Семантема послания, таким образом, четко делится на две части: первая представляет собой сюжетно-повествовательную структуру, имеющую автобиографические черты, причем, повествовательный характер сообщается самим автором, что подчеркивается определением «краткою повестию»; вторая — содержит собственно сообщение, то есть просьбу и некоторые пояснения относительно нее.
В первой части Андрей Курбский рассказывает о том, как он пришел к идее перевода божественных писаний с латинского языка, как общался со старцем Артемием по этому поводу, а также о том, что им уже сделано в этом направлении за время, проведенное в Польше и в Италии, и что он собирается делать сейчас. Сюжетно-повествовательный характер этой части придает воспроизведение ситуации беседы Курбского со старцем Артемием, где приводится прямая речь (диалог) участников общения. Беседа Артемия и Андрея Курбского оказывается отправной точкой для последующих действий автора, которые он и описывает далее: «Азъ же, сие слышахъ ото устъ преподобнаго, не токмо о таковых людехъ попечение учиних, набываючи их к такому дЪлу, но и самъ немало лЪт изнурих по силЪ моей, уже в сединах, со многими труды, приучахся языку римъскому» [2; 520]. Он рассказывает, что привлекает к переводу других людей, сам совершенствуется в искусстве перевода в Кракове и в Италии, изучая латинский язык, покупает книги и стремится организовать их переводы. Данная преамбула к основной части семантемы, то есть к высказыванию просьбы, очевидно, в связи со своим сюжетно-повествовательным характером, лишена устойчивых эпистолярных формул.
По существу, эпистолярные топосы и формулы появляются только во второй половине семантемы. Одной из наиболее устойчивых и ключевых эпистолярных формул является модифицированная филофронетическая формула, то есть выражение братской любви и обращение к адресату «любви во Христе». В данном случае автор адресует Марку Сарыхозину братскую просьбу: «моление братцкое к вашей милости простираю: союза ради любовнаго Христа нашего» [2; 522]. Причем Курбский хотел бы, чтобы Марк Сарыхозин осуществил некие деяния, приехал к нему и проделал бы определенную переводческую работу. Однако на первое место ставится не эта конкретика, а некое глобальное богоугодное дело: «яви любовь ко единоплемянной Росии, ко всему словенскому языку». Из этой глобальной просьбы вытекает все остальное - и переводческая деятельность, и совет отказаться от денежного содержания у князя Слуцкого, а заработанные средства раздать нищим: «аще бы еси имЪлъ и покинул сот копъ от его милости княжати Слуцкаго юркгелту, мнимаю, честнейший и похвальнЪйший пред Богом братцким прозбом в духовных вещах уступити, нежели текущаго и влекомого держатися. А данное ти сребро от Господа торжни-ком дати, талант умножати, ктому еще во единоколенных просвещение» [2; 522].
Дополнительным мотивом собственно сообщения оказывается объяснение Курбского о том, что он Марка Сарыхозина зовет не на службу себе, как пологают некоторые люди, а для благоугодного дела.
Завершает семантему комплиментарное по отношению к адресату утверждение, что без его помощи Андрей Курбский не сможет справиться с задачей перевода божественных книг: «О том, милость ваша, ведай, естьли ея коснет той превод: ни за чем, токмо того ради, иже бЪз помощи не можемъ, а не смЪемъ дерзнути» [2; 522]. Формально это может расцениваться как реализация одного из эпистолярных топосов, а именно мотивировки письма и высказанной в нем просьбы.
Клаузула в данном послание весьма краткая, она представлена только словом «аминь» и, как видим, лишена традиционных пожеланий мира, любви или здоровья. Впрочем, это ни коим образом не отражается на формальных взаимоотношениях автора и адресата, которые соответствуют традиционной топике: автор с глубоким уважением относиться к адресату, о чем говорят и последние слова семантемы: о невозможности приступить к переводам без участия Марка Сарых-озина и о том, что последнее слово в решении данного вопроса остается за адресатом: «А всяко пущаю производению воли твоей». [2; 522].
Таким образом, письмо к Марку Сарыхозину имеет весьма любопытное строение. Оно довольно четко структурировано с точки зрения эпистолярного канона. В прескрипте имеются ярко выраженные эпистолярные формулы. По характеру семантемы данное письмо представляет собой просительное послание (моление), в нем достаточно точно воспроизводится топика эпистолярных
образов автора и адресата, и реализуется мотив «любви во Христе». В тоже время, к специфике семантемы можно отнести отсутствие большого числа эпистолярных формул: из 14 шаблонных формул, предложенных В.А. Сметаниным, мы обнаружили только три (восхищение адресатом и его восхваление, модифицированная филофронетическая формула, мотивировка собственного письма). Кроме того, семантема осложнена сюжетно-повествовательным биографическим эпизодом, предваряющим собственно сообщение.
In this article the structure of the message of A.M.Kurbsky is considered from the point of view of traditional old Russian epistolografii. The basic parts of an epistle are characterized as the external address, prescript, semanthema, clausula. Features of structure of the given text and their value for creation of the author’s image are exposed in the article.
Key words: the old Russian message, Andrey Kurbsky, Mark Saryhozin, structure of the message.
Список литературы
1. Антонова М.В. Древнерусское послание XI-XIII веков: поэтика жанра. - Брянск, 2011.
2. Послание Андрея Курбскогог Марку Сарыхозину // Библиотека литературы Древней Руси. Т.11: XVI век. - СПб., 2001. С.518-523.
Thefeatures of structure of the message by Andrey Kurbsky to Mark Sarykhozin O.S. Arakcheeva
Orel United State Literature Museum of I.S. Turgenev
