CC BY
130
УДК 93:343.264(571.56) Е С. САЛЬНИКОВА
Иркутский технический университет
ОСОБЕННОСТИ ССЫЛКИ В ЯКУТСКУЮ ОБЛАСТЬ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
В статье идет речь о ссылке в Якутскую область в конце XIX века Ссылка в Сибирь была тяжелым наказанием, а в этот край особенно По существующим в то время законам, жители края должны были нести расходы на содержание ссыльных в районах поселения Только в Якутию ссылались члены религиозных сект лица еврейской национальности и государственные преступники. Их проживание здесь имело специфические особенности.
Ключевые слова ссылка Якутия уголовные ссыльные поселение евреи.
Известный сибирский публицист и общественный деятель Н. М. Ядринцев в 70-х годах XIX века сформулировал и поставил перед общественностью России основные проблемы развития Сибири: «Ныне выступают многочисленные общественные вопросы и нужды, требующие настоятельного удовлетворения. К таким принадлежат: отмена уголовной ссылки, мешающая безопасности и гражданской жизни, устройство быта инородцев» [1, с. 223]. Если в целом для Сибири ссылка являлась глубочайшим злом и имела негативные последствия, то для Якутской области, вследствие особенностей местных условий, она являлась удвоенным злом.
До 1880 года ссылка в Якутию ограничивалась одними рецидивистами из уголовных преступников Восточной и Западной Сибири. Их отправляли сюда административным порядком за совершенные преступления. Коренных сибиряков ссылали в Якутию по приговорам суда, но ссылка в этот край не была особенно заметна, однако с 1880 года приток ссыльных стал увеличиваться. С 1882 года в отдаленный край стали посылать преступников из России, осужденных за бродяжничество. Так, уже в 1888 году на 248,4 тыс. населения Якутской области ссыльных насчитывалось 6 тыс. человек (137 государственных преступников, 23 чел. — политических преступников, остальные осужденные за бродяжничество), это составляло 2,4 % населения края [2].
Согласно закону о ссыльных, направленные в эти места поселенцы должны были «распределяться по разным хозяйственным заведениям для работ на фабриках, в ремесленных и рабочих домах, отдаваться в услужение. Дряхлые и увечные поселенцы помещаются в богоугодные заведения» [3]. В Якутской области это было невыполнимо из-за отсутствия подобных заведений. Кроме олекминских и витимских золотых приисков, никаких других работ для поселенцев здесь не существовало, а в конце 80-х годов и эти прииски перестали нуждаться даже в местной рабочей силе, поэтому ссыльным приходилось оставаться на местах своего поселения, и содержание ссыльных всей своей тяжестью ложилось на коренных жителей.
Жители края пытались решить этот вопрос, когда один из старост был послан депутатом от якутского народа на коронование императора Александра III, он подал в Министерство внутренних дел записку о необходимости отмены ссылки в их край. В ней
говорилось: «Каждый поселенец, вновь присылаемый, не имеет одежду, ни рабочий инструмент и никаких средств на пропитания и поэтому общество снабжает и одеждой и кормит, назначая их на постой по очереди. Если бы натуральная повинность была переведена на деньги, то она бы составила 7 и даже 10 рублей в месяц» [4]. Всякого причисленного к наслегу (якутский поселок, часть улуса. — Прим. автора) местные жители вынуждены были кормить и одевать. Многие из уголовных ссыльных по десять и более лет проживали по наслегам, куда они были причислены и жили, ничем не занимаясь, на полном обеспечении его жителей. Такая система кормления избавляла поселенца от необходимости искать работу, а якуты считали своей обязанностью их кормить, в силу их крайней гостеприимности и по закону
о ссыльных.
Содержание ссыльных доходило до 100 рублей на каждого в год. Для сравнения, годовой бюджет жителя г. Иркутска в 80-х гг. XIX составлял 173 рубля. Ссыльные находились на полном иждивении «инородцев», и якуты так этим тяготились, что собирали между собой деньги тем, кто желал уехать от них. Этим злоупотребляли ссыльные, прожив и промотав деньги, они в скором времени вновь появлялись в якутских селениях.
Захватного (вольного) пользования землей у якутов не было, в отличие от других районов Сибири, вся земля принадлежала наслегу, добровольно они не хотели наделять землей поселенцев, «инородцы» охотнее соглашались их кормить и одевать, нежели выделить им землю.
Самым главным богатством был скот, от его количества зависело благосостояние рода, поэтому больше всего якуты дорожили своими покосными местами. Из огромного количества земли, которое занимала область, только 1/3 была пригодна для покосов и пастбищ.
Первые ссыльные еще наделялись удобной землей для хлебопашества, даже скотом и всем необходимым, но с увеличением ссыльных главы наслегов прекратили наделять их землей.
Вот как описывал безымянный корреспондент из Средне-Колымска жизнь ссыльного поселенца: «Если в некоторых округах поселенец мог найти работу, то в Колымском округе, при здешних условиях — трудно, уйти — некуда, поэтому поселенец, прибыв на место, поневоле начинает предъявлять требования
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (101) 2011 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (101) 2011
содержания его. И «инородцы» здесь еще «уважают» поселенца и стараются исполнить все его требования. При переезде он получает некоторую сумму на обзаведения, затем ежемесячно пудов по 6 рыбы, кирпич чаю и одежду. Это он уже получает постоянно. Есть здесь 2 — 3 поселенца, которые живут лучше всякого якута, и все-таки получают мзду с них.
В этом улусе проживает 21 человек ссыльных (всего 50 человек вместе с семьями). Они обходятся около 5 тысяч рублей в год (в денежном и натуральном переводе). Сумма же всех денежных и натуральных повинностей на улусе 18 тысяч, всего работников в улусе 693 человека (на 1 человека 27 рублей). Поэтому якуты считают, что ссылка является наказанием не для ссыльных, а для них, ни в чем не повинных инородцев» [5].
Газета «Восточное обозрение», выходившая в г. Иркутске, имела своих корреспондентов в Якутской области, которые регулярно сообщали о проблемах связанных с ссыльными поселенцами в крае. «Есть здесь ссыльный Литвяков, сначала был отправлен в Нижне-Колымск, оттуда в 1897 г. переведен в Средне-Колымск, прожил 3 месяца и самовольно ушел, его опять вернули в Нижний, стал требовать невод и 150 руб. в год, ему не дали, опять ушел, и так до бесконечности. От «Среднего» до «Нижнего»
1 000 верст и можно представить, во что обходится населению прогулки Литвякова» [6].
В следующей корреспонденции речь шла уже о другом ссыльнопоселенце. «Из Якутска привезен Глебов, весьма известный по всей Сибири за разбой, вымогательства, суд признал его душевнобольным и опасным окружающим и обратно отправил в Верхоянск, как будто там нет окружающих или он перестанет быть опасным, но он сам попросился в Средне-Колымск. Так как местные жители его боятся, ему дали 74 руб. на обзаведения хозяйства. Его причислили к улусу, он взял еще 125 руб., затем потребовал, чтобы якуты поправили ему юрту, навозили ему дров и т.д. Кроме этого, он ходил по всем лавкам с угрозами вымогал товары в долг, но его схватили и отправили в Якутск» [6].
Еще одной особенностью якутской ссылки являлось то, что сюда ссылались члены секты, называющие себя скопцами. Такой порядок установился с 60-х годов XIX века. К 1895 году их число достигло 1 331 человека [6, с. 239]. Основным занятием скопцов было земледелие, которым они занимались весьма успешно, несмотря на суровость климата в Якутском крае.
Скопцы, несмотря на небольшой численный состав (0,5 % всего населения области), выделялись на фоне местного населения, являясь едва ли не лучшими земледельцами и хозяевами в области. Так, в 1894 году 15 % всех посевов хлебов Якутской области принадлежали скопцам. Еще в 1888 году скопцы собирали 33 % урожая всей области.
Газета «Восточное обозрение» много писала об уникальном явлении в истории ссылки. На страницах газеты описывалось, например, Мархинское ско-пическое селение: «При 150 дворах (558 человек) насчитывалось: 180 коров, посеяно 10,2 пудов хлеба, снято 655 пудов (сам 6,4). Хорошо поставлены ремесла: 24 конные мельницы, одна паровая, одна водяная, 6 торговых лавок, 1 кожевенный завод, красильная мастерская, 7 кузнецов, 7 столяров и т.д. Приблизительный доход на каждое хозяйство составлял 622 рублей. У богатых же скопцов ежегодная прибыль составляла примерно 3 тыс. рублей» [7].
Но этот пример был редким исключением и то вызванный специфическим характером секты,
к которой они принадлежали. Это исключение лишь подтверждало пагубность ссылки для сибирского населения.
Также отличительной особенностью была ссылка лиц еврейской национальности. В «Уложении о наказании» существовало две градации наказания: ссылка в отдаленнейшие места Сибири и места не столь отдаленные. Для евреев это различие было «уничтожено», и все они, вне зависимости от приговора суда, ссылались не ближе Иркутской губернии, и в основном это была Якутская область.
Всем ссыльным, если они не хотели заниматься хозяйством, разрешалось брать выкуп у якутов, за полагающий им надел, или выдавали паспорта, и они отправлялись на поиски работы, но ссыльным евреям, паспорта были не положены, и они оставались жить в якутских улусах.
Намного хуже было административным ссыльным, которые поселялись в якутских наслегах. Местные жители со временем стали различать категории ссыльных (административные ссыльные по закону не получали помощь местных жителей) и не признавали их ссыльнопоселенцами, которые находились на содержании якутского населения.
Этот край всегда пугал суровыми климатическими условиями. Были случаи, когда евреи, попадая в эту область на небольшой срок, нарочно совершали побег, чтобы быть пойманными властями, скрыть свою религию и попасть на положение лишенного всех прав поселенца в любую другую волость, чтобы только избавиться от ссылки в Якутскую область [8].
Одной из главных проблем для евреев было найти занятия в местах поселения. К земледелию они, по большей части, были неспособны, заниматься торговлей — для этого у большинства не было средств, даже пользоваться продуктами, которые давала тайга, не позволяли религиозные законы. «И клеймо пасынков своего отечества» нигде не переставало тяготеть над «сынами избранного народа» [9].
Ко всем лишениям ссыльных евреев присоединялись еще лишения на религиозной почве. Ортодоксальный еврей употреблял мясо исключительно «кошерное», но ввиду невозможности иметь резака (человек, который специально разделывает мясо. — Прим. автора), во всех местах поселения огромной Якутской области набожные евреи были лишены этого главного продукта питания. В связи с этим положение этой категории ссыльных было наиболее тяжелым.
В 1878 года был принят закон о политической ссылке в Якутию. Всего за первое десятилетие этого закона было сослано 274 человека [10]. Кроме этого, с 1882, в Якутию стали ссылать государственных преступников после отбытия каторжных работ в Забайкальском крае. Их отправляли в глухие улусы Вилюйского округа. Эту категорию ссыльных наделяли землей, чтобы они могли иметь пропитание, так как пособие от государства им не полагалось. Власть действовала по принципу: «Дальше едешь, тише будешь».
Опасными преступниками одно время правительство считало евреев-революционеров, именно поэтому в 70 — 80-х гг. в Колымск и Верхоянск посылали их в основном с юга России.
После многочисленных обращений властей края, общественности, сибирских газет в 1900 году вышел закон о частичной отмене ссылки в Сибирь. Бродяги теперь заключались в тюрьму, а затем поселялись на остров Сахалин. С этого времени в Якутскую область стали ссылать только государственных пре-
ступников, которые составляли около 1 % всех ссыльных Сибири.
Якутская область, в отличие от других губерний и областей Западной и Восточной Сибири, занимала особое положение как место ссылки по судебным приговорам на поселение (как непосредственно, так и после отбывания сроков каторжных работ). Сюда ссылали государственных преступников и членов различных религиозных сект, проживание которых имело свои специфические особенности.
Библиографический список
1. Ядринцев, Н. М.Сибирь как колония. К юбилею трехсотлетия. Современное положение Сибири [Текст] / Н. М. Ядринцев. — СПб. : Тип. Стасюлевича, 1881. — 472 с.
2. Восточное обозрение [Текст] : литературная и политическая / Ред. И. И. Попов. — 1890, август. — № 1.
3. Устав о ссыльных (т. XIV. Св. зак. по изд. 1890 г.) [Текст]. — Иркутск : Тип. Марколле, 1909. — 137 с.
4. Восточное обозрение [Текст] : литературная и политическая / Ред. Н. М. Ядринцев. — 1886, ноябрь. — № 1.
5. Восточное обозрение [Текст]: литературная и политическая / Ред. И. И. Попов. — 1890, апрель. — № 1.
6. Восточное обозрение [Текст]: литературная и политическая / Ред. И. И. Попов. — 1900, 27 апреля. — № 1.
7. Ссылка в Сибирь: Очерк ее истории и современного положения [Текст] / Ред. А. П. Саломон. — СПб. : Тип. С.-П. тюрьмы, 1900. — 339 с.
8. Сибирь [Текст]: социально-политическая / Ред. М. В. Загоскин. — 1888, апрель. — № 1.
9. Восточное обозрение [Текст] : литературная и политическая / ред. И. И .Попов. — 1899, январь. — №1.
10. Из истории политической ссылки в Якутскую областью : сборник материалов и воспоминаний [Текст] / Ред. М. Брагинский. — М. : Главлит, 1927. — 202 с.
САЛЬНИКОВА Елена Сергеевна, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории.
Адрес для переписки: e-mail: E.S.185б@mail.ru
Статья поступила в редакцию 26.04.2010 г.
© Е. С. Сальникова
уДК эзо о. В ЧУДАКОВ
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
СОСТАВЛЕНИЕ
РАСХОДНОЙ ЧАСТИ БЮДЖЕТА ОРГАНАМИ ГОРОДСКОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ В СИБИРИ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
(1914-ФЕВРАЛЬ 1917 гг.)__________________
Рассматриваются основные направления в формировании расходной части бюджетов органов городского самоуправления в Сибири в годы Первой мировой войны! (1914 — февраль 1917 гг.).
Ключевые слова Первая мировая война городское самоуправление бюджетная политика расходы.
В условиях военного времени органы городского самоуправления вынуждены были внести определенные коррективы в свою финансово-бюджетную политику. Начавшаяся Первая мировая война потребовала привлечения в городские бюджеты дополнительных финансовых средств. Несмотря на то, что доходные статьи бюджетов сибирских городов за период с 1913 г. по 1917 г. значительно выросли (в Омске — в 2 раза, в Кургане — в 2,5 раза, в Тобольске — в 1,8 раза, в Новониколаевске — в 2,2 раза, в Барнауле — в 2,2 раза, в Бийске — в 1,6 раза, в Илимске — в 1,6 раза, в Нижнеудинске — в 2,2 раза, в Бодайбо — в 1,8 раза), а в среднем доходная часть городских бюджетов Сибири увеличилась за этот период приблизительно в 2 раза [1], городские общественные управления стали чаще прибегать к разного рода налоговым мероприятиям, одним из которых являлось повышение процента обложения городской недвижимости.
Например, Тобольская городская дума по докладу Особой комиссии о результате произведенной переоценке недвижимых имуществ приняла за норму обложения при исчислении городского оценочного сбора с недвижимых имуществ 7 %, оцененных по чисто приносимой доходности, и 1 % обложения для имуществ, оцененных по стоимости [2].
Бюджетная комиссия Тюменской городской управы высказалась за то, чтобы к 1916 г. была произведена общая переоценка недвижимых имуществ, что должно было послужить увеличению поступлений оценочного сбора, а также устранению тех неравномерностей обложения, которые наблюдались по отношению к некоторым имуществам [3]. В этой связи 30 декабря 1915 г. Тюменская городская дума постановила увеличить существующий размер городского оценочного сбора с недвижимых имуществ на 50 %, освободив от него имущества, стоимостью
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (101) 2011 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
