ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНОЙ РЕГУЛЯЦИИ в РОССИИ Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ

ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНОЙ РЕГУЛЯЦИИ В РОССИИ © 2005 г. А.П. Бандурин

Одной из особенностей социальной регуляции России является ее чрезмерная централизация и заорганизованность в условиях существования социокультурного разрыва между бедными и богатыми, правыми и левыми, отсутствия срединной культуры, противоречия между потребностями народа и правящей верхушки, преобладания организационных форм регулирования социальных процессов над самоорганизационными. В то же время Россия, обладающая 1/3 основных мировых запасов полезных ископаемых, живет бедно и не может удовлетворить насущную, жизненно важную потребность в достойной, безбедной жизни основной массы своего населения. Скорее всего, дело не только в наличии капитала и материальных условий производства, но и в наличии производительных способностей населения, главной из которых является умение организовать и регулировать процесс производства и потребления. Важную роль в этом играет, по мнению А.И. Пригожина, организационная культура и ее преобразование в ходе совершенствовании всей системы социальной регуляции России [1, с. 12].

Признавая необходимость совершенствования организационной культуры как процесса, определяющего перемещение российского общества на более высокий уровень организации и социальной регуляции, следует отметить, что изменение организационной культуры носит очень сложный характер и его нельзя менять по заказу, руководствуясь лишь сиюминутными конъюнктурными соображениями. Организационная культура, внедряясь в плоть и кровь каждого народа, рождается в недрах социокультурных условий его существования для того, чтобы воплотиться и проявиться в регулирующей деятельности институтов и людей, выполняющих в них свои социальные роли на основе самоорганизации и саморегуляции, которые осуществляемы под влиянием базовых норм и ценно -стей.

Управление может быть рассмотрено как основное звено социальной регуляции и организации, а нормы выступают в качестве важного элемента самоорганизации и саморегуляции, играющего дополнительную роль в функционировании всей системы социальной регуляции, т.е. «они могут существенно подкреплять управление, становясь его естественным резервом и основой» [1, с. 18]. Если же исходить из позиции Г.И. Рузавина о том, что социальная регуляция является продуктом длительной эволюции, начавшейся с самоорганизации [2, с. 63], то социальная организация и управление венчают и в конечном счете оформляют процессы самоорга-

низации, становясь ее итоговым, дополнительным продуктом. И в массе своей процессы самоорганизации превалируют в общем объеме действия социальной регуляции, а управление и организация занимают меньшую, но находящуюся на виду часть, которая существенна и значима по своей социальной роли и выполняемым функциям. Образно это соотношение можно представить в виде айсберга: невидимая подводная его часть соответствует самоорганизации и саморегуляции, а надводная часть - это олицетворение социальной организации и управления как центрального канала социальной регуляции.

При кибернетическом понимании механизма социальной регуляции вся ее система работает по принципу самодостаточности, направленному на поддержание системы в равновесном состоянии с помощью режима отрицательной обратной связи, которая сообщает центральному механизму социальной регуляции о недостатках и сбоях в системе, ведущих к нарушению равновесия. Срабатывает механизм восстановления равновесия, который направлен на подавление отрицательных тенденций, и система вновь работает в режиме равновесного состояния, находясь, таким образом, в постоянных флуктуациях, которые подавляются. Но существуют системы неравновесного состояния, развитие которых носит нелинейный характер, поэтому их рассмотрение и анализ осуществлены на основе си-нергетического подхода с его принципом положительной обратной связи, который дает возможность увидеть, как из хаоса рождается порядок, а из порядка хаос с помощью флуктуаций, которые не подавляются, приводя к возникновению новых структур.

Эти подходы дают возможность взглянуть на процессы изменений в системе социальной регуляции России по-новому, проанализировать важнейшую ее часть, связанную с управлением. С одной стороны, функционируя по принципу отрицательной обратной связи автоматического кибернетического устройства, система управления находится в постоянных колебательных движениях между двумя крайними точками своего состояния: абсолютно стабильным и нестабильным. Это связано со стремлением управляющей элиты сохранить и поддержать равновесие в обществе как социальной системе, что имеет важное значение для ее стабильности. Но, с другой стороны, в обществе действует не только кибернетический принцип отрицательной обратной связи самоорганизации, направленный на подавление колебательных, флуктуационных движений, но и синергетический принцип положительной обратной связи, способствующий усилению флуктуаций в неравновесных системах, одной из которых является общество, что способствует разрушению в нем старого порядка и его структуры. Следствием этого является возникновение нового, самопроизвольного порядка со своей динамической структурой.

Именно в сочетании упомянутых двух принципов существовала и изменялась система управления как важнейшая часть социальной регуляции России. Прежде всего колебания между внедрением абсолютно стабиль-

ного, застойного состояния до нестабильного, кризисного, аварийно-мобилизационного состояния управления [3, с. 384] происходили в связи с деятельностью того или иного реформатора, который стремился ослабить бюрократию, пытавшуюся оставить систему управления в стабильном, застойном состоянии, отчаянно сопротивляясь вовлечению ее в нестабильность и кризисность. И дело здесь не в прихоти какого-либо правителя или крупного начальника, а в вызовах времени и общественной необходимости назревших преобразований, которые требовали неординарных управленческих решений и соответствующих методов их выполнения, а также выдающихся людей, регулирующих социальные проблемы. На такие поступки в новой системе социальной регуляции были способны люди неординарные и нестандартно мыслящие, волевые, способные брать на себя ответственность и вести за собой массы. Поэтому в социальной регуляции ее основных институтах всегда существовала и существует борьба двух начал - элитного и массового, ведущего и ведомого, возвышенного и низменного, ответственного и безответственного, потребностно-регули-руемого с внутренней дисциплиной самоорганизации и императивно -регулируемого с внешне-принудительной дисциплиной организации. Элитная тенденция в социальной регуляции сменяется засильем массового, среднего уровня управленческого исполнителя, который заинтересован в сытой, спокойной жизни, поэтому лучшие управленцы в повседневной практике вытесняются человеком массы, который проникает во все сферы управления и социальной регуляции. Происходит это до тех пор, пока не придет очередной реформатор, пытающийся в очередной раз вздыбить Россию и вернуть систему социальной регуляции в нестабильное состояние. Это создает возможность борьбы с бюрократией, которая противопоставляет социальным изменениям свои защитные технологии, имеющие в чем-то здравый смысл, ограждая индивидов и социальные организации от волевой иррационализации верховного управленческого действия.

При кардинальном изменении системы социальной регуляции России в конце XX в., основным стержнем которого явилась отмена планирования и связанного с ним директивного управления, возникают проблемы, относящиеся к особенностям ее существования и развития на данном этапе. К числу их принадлежит проблема институциональных ловушек, сформулированная как общая схема формирования неэффективных, но стабильных норм, или институтов, играющих важную роль в регулировании экономической и социальной сферы [4, с. 3-40]. Ее теоретическое значение также в том, что она связана с выявлением соотношения между ожидаемыми результатами действий по достижению поставленных рациональных целей и их реальными последствиями, обусловленными иррациональностью и непредсказуемостью социального поведения людей под влиянием норм неэффективных социальных институтов, названными «институциональными ловушками». Они проявили свое действие в том,

что «отмена планирования привела не к увеличению производства, а к его глубокому спаду; уничтожение системы всеобъемлющего контроля над населением обусловило не становление свободного гражданского общества, а рост преступного и девиантного поведения; отказ от монополии на внешнюю торговлю обернулся стихийным вывозом капитала и природных ресурсов» [5, с. 79]. Поэтому необходимо рациональное объяснение социокультурных условий возникновения институциональных ловушек и результатов их действия, чтобы использовать эти процессы в системе социальной регуляции для избежания и минимизации потерь, связанных с их влиянием.

Преодоление институциональных ловушек зависит во многом и от макроэкономической политики, проводимой государством как главным институтом центрального механизма социальной регуляции. Опыт реформируемой России свидетельствует, что социальный эффект макроэкономической политики напрямую зависит от зрелости экономических институтов, поэтому она должна быть направлена на рациональное регулирование процесса их становления. Например, многие благие начинания в России, успешно осуществленные на Западе, заканчивались «как всегда» материальными потерями, откатами назад, социальными конфликтами и духовными потрясениями. Рациональное применение стандартной политики, апробированной во многих странах, приводило в условиях России 90-х гг. ХХ в. к прямо противоположным результатам иррационального свойства. Связано это было прежде всего с тем, что многие хорошие идеи ложились на неподготовленную почву. Так, возникновение неплатежей и вытеснение денежного обмена бартерным было обусловлено рациональным стремлением подавить инфляцию с помощью сдерживания роста денежной массы, которое проводилось в условиях неразвитой системы безналичных расчетов. Уходу в теневой сектор экономики способствовало стремление побыстрее скопировать западную налоговую систему при еще несформированной системе налоговых органов. Подобных примеров рационально-иррациональной экономической политики множество. Их отрицательно-регулирующее влияние нельзя относить только к действиям центральных органов и институтов социальной регуляции.

Важно также учитывать психологию и действия масс, на которые направлено регулирующее воздействие, а также то, какие действия они предпринимают по выходу из институциональных ловушек, созданных не по их замыслу и воле. Известно, что банковский сектор экономики не раз становился ареной действия рационально-иррациональной экономической политики, когда рациональные замыслы одних становятся причиной иррациональных действий других, загоняемых в институциональные ловушки. Такая ловушка для вкладчиков коммерческих банков России 2004 г. создана действиями Центробанка, который стремился рациональным путем уменьшить число коммерческих банков, навести порядок в банковской системе страны с целью ее оздоровления и улучшения функ-

ционирования. Но своими заявлениями чиновники Центробанка способствовали распространению слухов, подогреваемых средствами массовой информации, о закрытии банков, находящихся в некоем пресловутом «черном списке», что не замедлило отразиться на действиях вкладчиков по отзыву своих вкладов из коммерческого сектора банковской системы, которой грозил обвал в условиях всеобщей паники и кризиса доверия. Определенные силы были заинтересованы в таком процессе дерегуляции и использовали для осуществления своих рациональных замыслов иррациональное поведение и панику вкладчиков коммерческих банков. Это нанесло удар по банковской системе в целом, усилило отток капитала из банков, подорвало доверие населения к банковским институтам, способствовало формированию новой институциональной ловушки и соответствующего поведения, нормой которого стало всеобщее недоверие ко всякой рациональной деятельности в банковской сфере экономики, и усилило стремление людей хранить деньги у себя дома.

Существуют государство и рынок как два основных института социальной регуляции, которые своими действиями способствуют выходу из институциональных ловушек или, наоборот, создают опасности их возникновения. Очень многое зависит от рациональной координирующей деятельности государства, способствующей росту гражданской культуры людей, рациональному их поведению и развитости гражданского общества в целом. Роль государственного регулирования в современных условиях состоит в предусмотрительных действиях, направленных на предотвращение институциональных ловушек, а также в облегчении выхода из них путем формирования соответствующей макроэкономической политики, рационально применяя государственное администрирование и используя возможности финансового влияния. Именно такое регулирование позволило избежать массового кризиса банковской системы России в 2004 г., когда вмешательство правительства привело к преодолению кризиса доверия между самими банками, а также между банками и вкладчиками, кризиса, спровоцировавшего приостановление деятельности одного из крупнейших коммерческих банков страны «Гута-банка». По инициативе правительства России пакет акций этого банка был приобретен государственным Внешэкономбанком, а Государственная Дума и Совет Федерации приняли закон, направленный на стабилизацию банковской деятельности и компенсацию вкладов населения при их утрате в результате закрытия банков.

Социальная регуляция в условиях советского периода России определялась рационально установленными целями и задачами идеологического характера, нередко граничившими с утопиями, а часто и являвшимися ими. Это одна из главных сущностных черт классовой, монологической рациональности, которая часто приобретает характер иррациональной бессмыслицы в созданной ею социальной регуляции по отношению к общечеловеческим ценностям, выступающими основными регуляторами

повседневной практической жизнедеятельности миллионов людей. Однако правящей советской элите это давало возможность вершить судьбы этих миллионов, круто регулировать и вмешиваться в их личную жизнь.

Но такое положение не могло сохраняться достаточно долго в изменившихся социокультурных условиях конца XX в. Это связано было прежде всего с изменениями социальной роли государства как главного элемента центрального механизма социальной регуляции в развитых странах капиталистического Запада, где государство под влиянием внутренних и внешних условий стало социальным, активно вмешиваясь в процесс регуляции производства и потребления. Этому способствовали такие процессы, как рост производства на основе научно-технического прогресса, развитие различных форм собственности, активное участие гражданских структур в управлении государственными делами.

Поэтому необходимы были социальные изменения в самой системе социальной регуляции, затрагивавшие структуру институтов власти, положение различных слоев общества, что должно было отразиться в господствующей культуре, идеологии, сознании людей, вызывая болезненное состояние в силу их травматологического характера [6]. Социально-экономические реформы, начавшиеся в России в конце XX в., вселили надежду на лучшую жизнь и привели к пересмотру прежних ценностей, ломке старых социальных институтов и замене их новыми, что обернулось кардинальными изменениями в социальном и экономическом положении различных групп населения. Однако травмирующий кризис не только захватил социальную, экономическую сферы общества, но и ударил прежде всего по сознанию россиян, идеологии и культуре. Все это не замедлило сказаться на процессах организации и самоорганизации, системе социальной регуляции, где многое стало меняться местами, обнажать свою истинную сущность и терять прежнее смысловое значение, превращаясь в свою противоположность. Многое было воспринято из западных систем социальной регуляции в утопической надежде на то, что эти нововведения помогут быстро решить возникшие проблемы, но, как показала практика, во многом это лишь привело к усугублению создавшегося положения. Так, первые шаги по переходу к рыночным отношениям обернулись криминалом и откровенным ограблением широких масс, усугублением положения на рынке труда, ростом безработицы, потерей квалифицированной рабочей силы. Снижение регулирующей роли государства в различных сферах общества привело прежде всего к росту социальной несправедливости, преступности, падению нравов, правовой незащищенности масс.

Главная задача государства - обеспечить в условиях рыночной экономики с помощью государственного регулирования тенденцию к формированию в обществе социальной справедливости, так как «рыночная экономика является довольно жесткой в социальном плане, она не допускает уравниловки и сдерживания, исключает возможность равного распреде-

ления доходов и богатства общества, и поэтому характеризуется хронической социальной нестабильностью» [7, с. 40]. Сегодня как никогда оказалась востребованной регулирующая роль государства, призванного с помощью мер государственного регулирования, реализуемых государственными учреждениями, добиться справедливого распределения и перераспределения доходов. Эти меры могут быть административными, экономическими, социальными. Государственное регулирование связано с функционированием центрального механизма социальной регуляции, понимаемой в широком смысле, поэтому оно осуществляется в рамках всей системы социальной регуляции посредством административного, экономического, социального воздействия.

В реальной жизни многие социальные процессы, связанные с рынком, не могут быть им регулируемы в полной мере. Сюда прежде всего относятся проблемы справедливого распределения доходов и заработной платы, защищенности человека в изменчивых социальных условиях, ухудшения экологических условий, безопасности общества и личности, роста потребления природных и человеческих ресурсов. Все эти социально-экономические процессы требуют вмешательства государства как основного элемента центрального механизма социальной регуляции.

Поэтому наряду с мерами административного и экономического характера в системе государственного регулирования предусмотрено социальное регулирование, понимаемое как социальная регуляция в узком смысле этого слова. Она включает в себя в первую очередь государственное регулирование доходов и заработной платы. Ее содержание определяют прежде всего Федеральный парламент, Правительство РФ, Центральный Банк России. В ходе своей регулирующей деятельности в качестве высших органов центрального механизма социальной регуляции они принимают, утверждают бюджет, осуществляют политику взимания налогов и регулируют денежно-кредитные отношения, а также контролируют установление минимальных стандартов потребления, необходимых для процесса перераспределения доходов в соответствии с общенациональными идеями, традициями и потребностями. Основная регулирующая тенденция здесь реализуется через перераспределение доходов внутреннего валового продукта в пользу малообеспеченных слоев, что повышает доход малоимущих. Однако все же следует констатировать, что подавляющее число граждан России являются по меркам развитых стран людьми бедными. Единственная же возможность сделать их богатыми - это создать социальные условия для свободной, самостоятельной деятельно -сти в различных сферах по удовлетворению своих потребностей, не мешая им работать и не создавая им препятствий зарабатывать самостоятельно. Именно в этом и заключается сущностное значение социальной регуляции в России. Оно состоит прежде всего в создании оптимальных условий и правил социально-экономической деятельности граждан на

основе их эффективной самоорганизации и саморегуляции, дополняемых организующей и регулирующей ролью государства и его органов.

Но важнейшей частью социальной регуляции является то ее направление, которое определяется заботой государства о социально неполноценных и связано с социальной политикой регулирования доходов и заработной платы. Эта часть социальной регуляции выступает как специфическая, узко-направленная, социально-благотворительная деятельность, понимаемая как социальная регуляция в узком смысле слова, определяемая социально-экономическими методами регулирования.

В процессе реализации своей узко-регулирующей социальной функции в сфере доходов и заработной платы государство связывает себя решением задач по построению рыночных отношений с минимальными рисками для населения, а также предоставления социальных гарантий для экономически активной его части, обеспечения защиты малообеспеченных слоев и осуществления поддержки образования, науки, культуры, здравоохранения. «Показателем и своеобразным индикатором действенности государственной социальной политики регулирования доходов и заработной платы и показателем ее эффективности является уровень жизни населения и отсутствие в общественных отношениях социальных конфликтов. Состояние конфронтации в обществе, обстановка нарастающего дискомфорта, антагонизма характеризует нерациональность проводимой политики доходов и заработной платы и, наоборот, отсутствие конфликтных ситуаций, общественное благополучие является признаком государственной социальной политики» [7, с. 25].

Таким образом, главной особенностью системы социальной регуляции, выступающей составной частью трансформирующегося российского общества и влияющей на процессы социальных перемен, является то, что в России «роль государства остается решающей во всех социальных и экономических преобразованиях ... Именно властные структуры - будь то государство, экономические и политические элиты и даже криминальные авторитеты - обеспечивают стабильность системы либо дестабилизируют общество» [8, с. 12-13]. Из этого выявляется тот факт, что важную роль в трансформационных изменениях российского социума играют не массовые гражданские структуры и простые люди, самоорганизация и саморегуляция которых создает поле социальной регуляции процессами трансформации «снизу», а ее элитные субъекты, регулирующие «сверху» ход социальных изменений. Отсюда и рассогласованность социальной регуляции, рассогласованность социальных действий, поскольку российское общество остается «расколотым обществом» [9].

Расколотость российского общества, снижающая эффективность социальной регуляции и во многом сводящая ее к нулевым результатам, проявляется в противопоставлении норм и ценностных ориентаций, а также расколотости сознания различных социальных групп, противоборстве западников и традиционалистов, коммунистов и демократов, привержен-

цев коллективизма и индивидуализма, социальной справедливости, понимаемой как возможность всеобщей уравнительности и как право получать самостоятельно доход в любой законной сфере деятельности. Российское социокультурное поле социальной регуляции представлено, с одной стороны, интересами, потребностями, нормами и ценностями элиты, ориентированной на самодеятельность, самоорганизацию и саморегуляцию, а также обладающей активностью и притязаниями на лидирующее положение во всей системе социальной регуляции. С другой, материалистские ценности уравнительства мощного слоя населения, чей безликий индивидуализм, презрение и зависть к тем, кто лучше живет и зарабатывает, выражается в дезинтегрирующей позиции о том, что мы люди маленькие и от нас мало что зависит. Такая апатичная позиция свидетельствует о «разломах» в социокультурной идентичности людей и дезинтегрированности российского общества. Исследователи, указывая на характер сложившихся взаимоотношений в системе «человек - общество», отмечают тот факт, что «российские граждане при большей коллективности менее вовлечены в общественные проблемы, прежде всего политические, их гражданская позиция более пассивна» [10, с. 597].

В этой связи можно сделать вывод о том, что «российские трансформации будут успешны и эффективны при условии высокого авторитета государственных структур» [8, с. 16]. Государство является основным, решающим генератором социальной регуляции в России и фактором ее стабилизации и укрепления. Поэтому от его укрепления и действия властных структур зависит процесс формирования гражданского общества, появления доверия масс к правящей элите, изменения массового сознания при росте доверия людей к власти и друг к другу. На этой основе возможен рост рационально построенного взаимодействия индивидов, социальных групп, общественных образований и государства в организации эффективно функционирующей системы социальной регуляции, определяемой не функциями принуждения к определенным правилам и практикам социального взаимодействия, построенным на социальном иррационализме, беспределе чиновников и алчности криминала, а общегосударственными интересами и приоритетами, ценностями общества и личности. Только в этом случае возможно вытеснение из сферы социальной регуляции «институциональных ловушек», связанных с псевдоинститутами [11], «фоновых практик» нелигитимированного характера [12]. Основой свободной, саморегулируемой деятельности общества, построенной на выполнении императивно-интегративной воли государства как его рационально понятых интересов гражданами и реализации их потребно-нормативных требований, выступает богатство подавляющего числа людей общества. И, наоборот, разделение его пропастью нищеты масс и богатства элиты создает огромный разрыв и напряжение в системе социальной регуляции, неверие в честность и порядочность власти, презрение и

нигилизм к богатой элите и тем, кто управляет обществом, что выливается в нежелание осуществлять те или иные приказы, проекты, распоряжения.

Проблема бесперебойного функционирования системы социальной регуляции в России также связана с неравномерностью распределения бедности и богатства по ее регионам, что определяется экономическим ростом и занятостью. Сокращение разрыва в доходах регионов и людей - это ресурс укрепления социальной регуляции путем снижения социальной напряженности и усиления интеграции общества. Важным элементом укрепления социальной регуляции является поиск и выработка новой укрепляющей идеологии, обеспечивающей общество солидарной практической идеей, свободной от мечтательности и приукрашивания действительности, лишенной утопизма как феномена сознания. Такая идеология должна стать основой практического целеполагания в реализации рациональной концепции справедливого общества.

Литература

1. Пригожин А.И. Организационная культура и ее преобразование // Общественные науки и современность. 2003. № 5.

2. Рузавин Г.И. Самоорганизация и организация в развитии общества // Вопросы философии. 1995. № 8.

3. ПрохоровА.П. Русская модель управления. М., 2002.

4. Полтерович В.М. Институциональные ловушки и экономические реформы // Экономика и математические методы. 1999. Т. 35. Вып. 2.

5. Олейник А. «Институциональные ловушки» постприватизационного периода в России // Вопросы экономики. 2004. № 6.

6. Штомпка П. Социальное изменение как травма // Социологические исследования. 2001. № 1; Штомпка П. Культурная травма в посткоммунистическом обществе // Социологические исследования. 2001. № 2.

7. Левашов В.И. Социальная политика доходов и заработной платы. М., 2000.

8. Ядов В.А. А все же умом Россию понять можно // Россия: трансформирующееся общество / Под редакцией В.А. Ядова. М., 2001.

9. Ахиезер А.С. Россия - расколотое общество: некоторые проблемы социокультурной динамики // Мир России. 1995. № 1.

10. Данилова Е.Н. Кто мы, россияне? // Россия: трансформирующееся общество / Под редакцией В.А. Ядова. М., 2001.

11. Радаев В.В. Теневая экономика в России: изменения конструктов // Pro et Contra. 1999. Зима.

12. Волков В.В. О концепции практик в социальных науках // Социологические чтения / Под ред. Е. Даниловой. М., 1997. Вып. 2.

Южно-Российский государственный технический университет 11 марта 2005 г.