CC BY
51М 2 (27), 2008
' 'Кул ътурная жизн ь Юга России " ^
N. I. LUBASHOVA. CINEMATOGRAPHY AS AN ARTISTIC-FIGURATIVE PHENOMENON OF CULTURE
The article is devoted to the issues of formation of artistic - figurative system in modern cinematography. The author considers that an important cultural cinema phenomenon becomes the fact that the intensive work of aesthetic consciousness and process of thinking involves a person into the process of coding and interpretations, correlations of perceptive units and creation of universal space of a screen text.
Key words: cinematography, cultural values, cinema phenomenon, sociacultural product, aesthetic consciousness.
В. И. ЧУРСИНА
ОСОБЕННОСТИ СЕМЕЙНОГО ФОЛЬКЛОРА СЛАВЯН КУБАНИ
В статье дана характеристика восточнославянского фольклора в его исторической динамике. Анализ процессов трансформации аутентичного семейного фольклора позволил выявить основные фазы формирования культурного пространства на территории Кубанской области в XIX - начале XX века.
Ключевые слова: фольклор, обряд, традиция, генезис.
Семейные обычаи и обряды являются важным компонентом традиционной культуры славян Кубани. Разнообразные элементы этого комплекса отражают социально-этническую специфику рационального опыта и религиозных воззрений наших предков.
Культурное наследие кубанцев в сфере родиль-но-крестильной обрядности содержится в опубликованных и архивных материалах, отражающих различные аспекты традиционного родовспоможения и связанные с ним духовные воззрения (1).
Формирование качеств, необходимых для продолжения рода, осуществлялось уже в первые годы жизни детей. Играя в куклы, девочки под руководством старших сестер или подруг изображали сцены рождения младенцев. Практический опыт обращения с младшими братьями и сестрами они получали в семье, а с чужими детьми, работая по найму.
Формы игрового общения с поцелуями у взрослой молодежи на уличных гуляньях и предсвадебных вечерках не только влияли на брачный выбор, но и развивали навыки репродуктивного поведения (2). К числу действий, влияющих на репродукцию, следует отнести приемы оградительной магии (например, заколотые с изнанки одежды иголки, способные уберечь молодоженов от влияния недоброжелателей). Запрет на употребление скоромной пищи в посты, и особенно по пятницам, мотивировался тем, что у нарушительниц родятся дети калеки, разбойники, душегубы и пьяницы (3).
Период беременности был связан с рядом примет, запретов и рекомендаций. Так, беременной женщине запрещалось наносить вред домашним животным: бить, толкать ногой, перешагивать, чтобы у ребенка не было звериных признаков (к примеру, щетины на теле). Табуировалось шитье и выметание мусора в праздничные и поминальные дни. Брать что-либо без спросу также запрещалось. В таком случае, как уверяли знающие люди, на теле новорожденного будут родимые пятна.
Подготовка к родам сопровождалась рядом вербально-акциональных обрядовых действий: повитуха произносила молитвы и заговорные формулы, обводила женщину девять раз вокруг стола, а в особых случаях просила мужа переступить через ноги роженицы трижды. К родовспомогательным действиям следует отнести открывание «царских врат» в местном храме, развязывание узлов, расплетание кос.
Дальнейшие процедуры с матерью и ребенком - отрезание пуповины, выход и захоронение плаценты, обмывание характеризовались набором символических и реалистических элементов. Послеродовой период включал обряд «размывание рук», купание младенца повитухой, карантин, продолжающийся до сорока дней, обычай празднования христианского крещения. Церковный обряд крещения новорожденного был обязательным в православных семьях. Продуктом народного осмысления являлись поверья, связанные с выбором крестных родителей, а также определение будущей судьбы ребенка во время погружения его в купель и посредством раскладывания различных предметов, отражающих традиционные стереотипы половозрастного разделения труда. Повсеместно бытовал обычай устраивать «бабьи каши» на крестинах, а затем «складки» в доме повитух на второй день Рождества Христова и в Рождество Богородицы. Важными считались обряды, сопровождавшие выпадение первого молочного зуба, первые шаги ребенка, первое пострижение волос в годовщину, отлучение от материнской груди, «посад» на коня у казаков.
Можно с уверенностью утверждать, что в прошлом родильно-крестильный комплекс славян Кубани отражал и элементы христианского мировоззрения, и традиционных верований.
Ритуальное поведение, выражающееся в выполнении многочисленных запретов, с в идете л ьст в\ ст о том, что, по народным представлениям, младенцы имеют статус лиминальных существ. Ряд ученых относят и свадьбу к обрядам перехода (4).
"Культурная жизнь Юга России " № 2 (27), 2008
28 ^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^
Согласно традиции, после сватовства невеста должна была содержаться в изоляции и контактировать только с родственниками и подругами. Этот обычай распространялся и на первоначальный этап свадьбы, когда жених прибывал во главе свадебного поезда в дом своей избранницы. Двор представляли как неприступную крепость с охраной у ворот. Изоляция невесты, сокрытие лица и тела покровом должны была уберечь ее от враждебных сил. Лиминальная обезличенность молодой просматривается в ритуальных играх с подменой невесты, когда жениху предлагается разыскать ее среди одинаково покрытых подруг. Как считает В. И. Еремина, «"обезличивание", одинаковость связывались с представлением о "нездешнем", потустороннем их временном пребывании» (5). Подмена молодой на свадьбе, нередко с элементами травестии, трактуется как ритуал, выполняемый с целью ее защиты от нечистой силы. На Кубани жениха и невесту в последний день свадьбы изображают гости, переодетые в рваную одежду, отдаленно напоминающую свадебную.
Семантика невидимости выражается в запрете оглядываться при движении к венцу и на обратном пути домой. Это относится как к невесте, так и к жениху.
Переход невесты в новое состояние выражался в смене внешнего облика и в первую очередь - прически. Расплетение косы, по мнению А. А. Потебни, есть не что иное, как доступ к контакту с потусторонним миром и приобретение магической силы, свойственной потусторонним существам. «Покрывая волосы, девица, кроме красы и воли, лишается еще и некоторой свойственной ей до того таинственной силы. Ведьма чарует всегда простоволосая» (6).
Молодая пара предстает в народном сознании в фитоморфном виде, что отражено в свадебных атрибутах: венках, «квитках», «гильце», веточках и ягодах калины, вышивке на рушниках, растениях, высаживаемых гостями в первую брачную ночь. Зооморфное происхождение молодых подтверждается поэтикой свадебных песен и приговоров, в которых они уподобляются голубю и голубке, селезню и уточке, бычку и телочке, лебедю и лебедушке и т. п. Процесс приобретения женихом и невестой статуса супругов не заканчивается венцом, а распространяется и на последующий период. В частности, для того чтобы молодые не превратились в волков при возвращении домой, свадебный поезд трижды объезжал местную церковь. На лиминальной стадии молодых обсыпали зерном и хмелем, которые должны были принести им достаток, здоровье и плодовитость.
При переходе молодой в новый социальный статус ее подвергали ритуальному унижению. Так, в первую ночь муж должен был ударить супругу нагайкой, а жена покорно снять с него сапоги. Метафорой смирения являлись низкие поклоны родителям мужа и умывание их утром следующего дня. Унижению подвергались и гости как со стороны невесты, так и жениха.
Некоторые контагиозно-магические ритуалы свидетельствуют об особой позитивной энергии,
передаваемой незамужним подругам через одежду и предметы, имеющие отношение к невесте. К примеру, после выпечки свадебного каравая и шишек невеста раздавала девушкам узелки с печной золой. На предсвадебной вечеринке, срывая со стола скатерть, она просила подруг схватиться за край: та, которой удавалось сделать это первой, раньше других выйдет замуж.
Современная русская свадьба - сложное социокультурное явление, представляющее синтез двух культур: фольклорной и профессионально-личностной, индивидуально-креативной (7). Эти черты во многом присущи и кубанской свадьбе.
В настоящее время предсвадебный период частично утратил элементы традиционной обрядности, хотя некоторые продолжают существовать. Так, обряд сватовства проходит с участием свадебных чинов. Перед тем как отправиться в дом к невесте, мать благословляет сына, стоящего коленями на шубе. Перевязав сватов рушниками, дает им в руки сумку с хлебом-солью и бутылкой водки. Чтобы избежать пересудов и «сглаза», сваты и жених никуда не заходят и о своих намерениях никому не говорят. Войдя в дом, разговор заводят намеками, иносказательно. Принесенный с собой хлеб сваты подают на рушнике. Невеста должна разрезать его ровно и гладко, тогда жизнь у молодых будет ладной. Сватовство скрепляется, как и раньше, рукобитьем.
После сватовства следуют встречи роднящихся семей. Их называют по-разному: сговор, «роз-глядыны», помолвка. В них присутствуют черты праздничного застолья с застольными развлечениями, анекдотами, песнями и танцами. Общение жениха и невесты, а также посещение ими мест молодежных увеселений не ограничено. Повсеместно сохранился обычай готовить подарки родственникам обеих сторон, а вот покупка свадебного платья невесте и свадебной рубахи жениху - дело исключительно индивидуальное. Сохранилось поверье, что показываться жениху в свадебном платье до свадьбы нельзя, запрещено примерять его кому бы то ни было.
Из современной свадьбы исчез такой эпизод, как «пропой» с поочередным величанием отца и матери невесты, других родственников, молодых с их подругами и друзьями.
Выпали из живого бытования обрядовые песни, которыми величали молодых, родителей, подруг невесты и друзей жениха. Забыты песни и приговоры, сопровождавшие перевоз приданого. Накануне свадьбы молодые подписывают пригласительные открытки и разносят тем, кого хотят видеть на торжестве. Близких родственников и стариков приглашают шишками.
В современной городской и сельской свадьбе сохраняется традиция проводить накануне дня заключения брака прощальный вечер у невесты, так называемый девичник, на котором присутствуют ее близкие подруги. У жениха также накануне вечером собираются его друзья на мальчишник. Не носит обязательного и повсеместного характера обряд благословения родителями молодых с использованием традиционного атрибута - иконы.
№ 2 (27), 2008
"Культурная жизнь Юга России " ^д
Невесту перед приездом свадебного поезда сажают за стол, рядом с ней - подруги и маленькие дети. Как и в прежние времена, совершается обряд выкупа невесты. Он сопровождается разнообразными конкурсами, которые проводят девушки. Игровое действие во время выкупа носит смеховой характер. К испытаниям приурочивается подмена настоящей невесты ложной, в роли которой может выступать как подруга, так и парень. В современной свадьбе это действо совершается и в первый, и во второй день. Испытания гостей не имеют ритуального значения, а скорее, служат развлечением.
Важную роль в последние десятилетия стали играть шуточные плакаты и поздравления, «наказы» молодым, дипломы об окончании «школ молодой хозяйки» и пр. Их сочиняют сами участники торжества или заимствуют из методических сборников и пособий по организации свадеб. Приобретает популярность бросание невестой букета подругам. Поймавшая его девушка, если верить примете, первой должна выйти замуж.
Важным ритуальным действием в современной свадьбе является посещение после официальной регистрации памятных мест - Вечного огня, обелисков на местах захоронений погибших воинов.
После регистрации брака в доме жениха проводится торжественная встреча новобрачных. Укореняется в последние годы и венчание в церкви. Сохранился обычай прыгать через костер, расположенный у ворот. В этом просматриваются архаичные верования в очистительную силу огня. Входит в традицию класть на пути следования молодых тарелку. Кто первый раздавит ее, тому и верховодить. По количеству осколков судят о том, сколько детей будет в новой семье.
Как и прежде, новобрачных обсыпают хмелем, конфетами и мелкими монетами - на счастье, благополучие и веселье в доме. Обязательно подносят молодым хлеб-соль. В организуемых свадьбах принято вручать жениху каравай с семью свечами, что означает домашний очаг, который никогда не должен погаснуть. Каравай молодые несут к свадебному столу вместе. Центральное место на столе занимают «гильце» (ветка) и «быки» - две бутылки шампанского или водки, перевязанные красной лентой. Одну из них берегут до годовщины свадьбы, а другую выпивают на крестинах первенца.
Вручение подарков молодым сохранило ритуальную основу. Это проявляется в регламентации процесса дарения (сначала родители, потом близкие родственники, далее остальные гости). Во время вручения подарков гостям подносят рюмку и шишку.
Гулянье продолжается и ночью. Участники свадьбы высаживают возле дома «сад-огород»: кустарники, деревца, овощи, что, по народным понятиям, должно усилить репродуктивную энергию молодой супружеской пары.
По представлениям простого народа, смех, шутки, озорство и ненормативная лексика способствуют человеческому плодородию.
Кульминационный момент импровизированного карнавала, который в современной свадьбе проводится на второй или третий день, - это купание родителей. Если свадьбу играют в теплое время года, то местом купания служит речка, канал или просто лужа. В холодное время воду подогревают горящими тюками камыша. Особый колорит действа состоит в том, чтобы «с гиком и свистом примчаться к месту купания», перевернуть тачку с сидящими на ней родителями. После водных процедур на них надевают белье большого размера. В обнове родители должны станцевать (8). Ряженые «жених» и «невеста» получают в дар ржавые корыта, дырявые кастрюли, поношенную одежду и обувь. Обязательный элемент карнавала - эротические игры, которые якобы стимулируют плодовитость новобрачных.
Свадебный пир сегодня приобрел новый характер. Народную традицию во многом потеснила профессиональная культура. Начиная с 70-х годов XX века органы культуры проводили целенаправленную политику по формированию и внедрению в народный быт новых празднично-обрядовых форм. В большинстве случаев свадебное застолье организует тамада. Многие из них работают по специально написанным сценариям. Сегодня на свадьбу собирается много народа (бывает, что не одна сотня гостей). Тесен становится двор. Натягивают полог, ставятся столы, приглашают музыкантов, певцов. На наш взгляд, во всем этом «свадебном шоу» нет того веселья, которое сопровождало самобытную казачью свадьбу.
Итак, попытки сохранить свадебные обряды в сценическом варианте предпринимают профессиональные и самодеятельные коллективы Кубани. Однако при перенесении фольклора на сцену утрачиваются его сущностные признаки, такие как целостность обрядового комплекса и импровизация участников действа. Зато в концертных выступлениях много зрелищности. Искусственное воссоздание фольклорных традиций, на наш взгляд, ведет к псевдонародности культуры.
Литература
1. Близнюков П. Станица Бесленеевская Кубанской области Майкопского уезда // Сб. материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 6. Тифлис, 1888. С. 133-152; Богатырь Н. В. Очистительные обряды в родильном цикле некоторых станиц Закубанья // Дикаревские чтения (5); Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Кубани за 1998 год: материалы регион, науч.-практ. конф. Краснодар, 1999. С. 76-84; Живило К. Народные приемы ухода за роженицами и новорожденными в некоторых станицах Кубанской области // Сб. материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 16. Тифлис, 1893. С. 16-38; Стефанов Т. Обычаи и обряды, соблюдаемые жителями города Ейска Кубанской области при рождении человека, бракосочетании и погребении умерших // Сб. материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 6. Тифлис, 1888. С.157-176 и др.
"Культурная жизнь Юга России "
M 2 (27), 2008
2. Чурсина В. И. Фольклор славян Кубани: исто-рико-культурологический анализ. Краснодар, 2003. С. 210-212.
3 Чурсина В. И. Народная культура славян Кубани (конец XVIII - XX в.). Краснодар, 2005. С. 52.
4. Еремина В. И. Ритуал и фольклор. Л., 1991;. Карский Е, Ф. Белорусы. Т. 3: Очерки словесности белорусского племени. Народная поэзия. М., 1916; Шаповалова Г. Г. ^Лаврентьева Л. С. Традиционные
обряды и обрядовый фольклор русских Поволжья. Л., 1985 и др.
5. Еремина В. И. Ритуал и фольклор... С. 89.
6. Потебня А. А. Слово и миф. М, 1989. С. 438. Прим. 55.
7. КаганМ. С. Философия культуры. СПб., 1996. С.359-361.
8. Лемгии Н. Вернется ли старинная казачья свадьба? //Каневчане. 1996. № 1. С. 35.
V. I. CHYRSINA. THE PECULIARITIES OF FAMILY FOLKLORE OF KUBAN SLAVS
In the article the description of the Eastern Slavic folklore in historical dynamics is given. The analysis of processes of transformations of authentic family folklore revealed the main stages of formation of cultural space on the territory of the Kuban region in the 19th and at the beginning of the 20th centuries.
Keywords: folklore, ceremony, tradition, genesis.
Г. И. ФАЗЫЛЗЯН0ВА
СПЕЦИФИКА КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА
Автор статьи утверждает, что культурологический подход позволяет максимально реализовать ресурсы художественного текста как средства самопознания.
Ключевые слова: культура, интерпретация, художественный текст.
Если рассматривать культуру как совокупность идей, ценностей, норм и видов деятельности в различных сферах общественного сознания и практики, как духовную целостность и особое «мировидснис». то с таких позиций эмпирическая неоформленность русской культуры становится уже не отрицательным фактором и доказательством «бескультурности» нации, а специфической чертой, отличающей российскую культуру от других национальных культур.
Более того, национально-культурное самосознание в России всегда играло самостоятельную и в чем-то даже первичную по отношению к бытию роль, определяя интенсивность и перспектив}' культурных процессов. Русская мысль как бы выводила наружу не осознающую себя национально-культурную природу, делая ее фактом национального сознания и бытия, стремилась «слиться» с бытием. Это особенно характерно для русской национальной идеи, которая во многом выполняла роль идеологического мифа, заполняя смысловые разрывы русской культуры и разрешая противоречия национальной психологии. Рожденные в сфере самосознания модели настоящего, прошлого и будущего России «конституировались» в общественную жизнь и во многом определяли «материальный», эмпирический мир культуры.
Важность понимания духовных оснований культуры путем изучения самосознания определяется также особыми функциями последнего в формировании единого культурного пространства России. Размытость процессов национальной консолидации этническим многообразием, массовые
миграции и переселенческое движение обусловили маргнналъностъ русской нации и одновременно усилили значимость надэтнических факторов консолидации - государства, религии, общинного устройства социальной жизни, которые в совокупности и определили специфику и доминирующие ценности национально-культурной ментальнос-ти. В этой связи последнюю можно рассматривать как исторически сложившееся в процессе совместной жизнедеятельности социально-культурное пространство, компенсирующее этническое многообразие российской географии.
В силу такого исторического обстоятельства национально-культурное самосознание всегда выступало и способом отражения своеобразия русской культуры, и фактором, компенсирующим «рыхлость» этнообразования, создающим связующее нацию ценностное духовное пространство. И сегодня не политика и экономика, а культура является источником национального самоопределения, точкой отсчета и способом понимания своего прошлого, настоящего и будущего.
Следует отметить, что изучение национально-культурной специфики путем анализа самосознания (опредмеченного в текстах) рождает и определенные сложности. Не оформившись в самостоятельную систему познания мира и человека, растворяясь в философии, искусстве, литературе, самосознание несет в себе характерные черты этих систем - субъективность, интуитивность, противоречивость. Мысль, отражая различные грани культурной реальности, вместе с объективной информацией всегда несет в себе иллюзии, дает противо-
