CC BY
255
Ю.М.Антонян* ОСОБЕННОСТИ СЕКСУАЛЬНОЙ ПРЕСТУПНОСТИ
Сексуальная преступность обычно не привлекает к себе особого внимания, за исключением тех из ряда вон выходящих случаев, когда обнаруживается серия жестоких убийств на сексуальной почве. Между тем борьба с сексуальными преступными посягательствами актуальна для каждой страны, их специфику и значимость можно свести к следующему: сексуальные преступления вызывают у жертв самые тяжкие переживания, действия которых могут сохраниться на всю жизнь, влияя на самовосприятие и мироощущение, на отношения с другими людьми, в том числе, что особенно важно, с представителями противоположного пола, на семейные отношения. Такие посягательства, вызывая глубокие душевные травмы, способны привести к самоубийствам, в других случаях — к опасным соматическим и психическим заболеваниям. Ущерб невероятно велик, если жертвами становятся дети и подростки.
По сексуальным мотивам совершается значительное число убийств, причинение вреда здоровью различной степени тяжести, побои, истязания и другие преступления против личности. Как показывает горькая российская действительность, жертвы сексуальных убийств иногда исчисляются десятками.
Сексуальные мотивы могут лежать в основе стимуляции и таких, казалось бы, весьма далеких от сексуальных поступков, как разбой, вымогательство, терроризм, когда нападения сопровождаются убийством женщин или нанесением им увечий, поскольку женщина выступает в качестве символической фигуры, отвергающей данного мужчину, чем наносит ему сильнейшую психологическую травму.
Конкретные исследования показывают также, что сексуальные переживания активно способствуют хищениям и взяточничеству: полученные таким способом дополнительные средства позволяют надеяться на достижение успеха в отношениях с лицами противоположного пола.
Сексуальная преступность отличается немалой латентностью, поскольку о соответствующих деяниях потерпевшие и их близкие не сообщают по той понятной причине, что они задевают честь и достоинство, очень многие люди вполне оправданно боятся огласки происшедшего с ними. Велика латентность сексуальной преступности в семье, которая обычно оберегает свое спокойствие и неприкосновенность, страшится разрушения и даже потери кормильца, поскольку педофильные действия чаще совершают отцы, отчимы и сожители.
Сексуальная преступность обладает еще одной чертой, которой нет ни у одного другого вида преступности: уровень и характер сексуальных преступлений относительно слабо связаны с внешними социальными условиями. Хотя последние, конечно, не могут не оказывать влияния на совершение и такого рода преступлений.
Специфика сексуальной преступности проявляется еще и в том, что из числа наиболее крупных видов преступности она является единственной, в которой наблюдается положительная динамика — неуклонное снижение числа преступлений. Так, в целом по России изнасилований в 1995 г. было совершено 13 332, покушений на изнасилование — 2159, а в 1999 г., соответственно, — 7314 и 1032, т.е. количество названных преступлений за пять лет уменьшилось вдвое. В 1995 г. развратных действий было зафиксировано 2643, в 1999 г. — всего 884. Разумеется, снижение числа зарегистрированных сексуальных преступлений не может продолжаться вечно и достигнуть нулевой отметки. Однако сам факт такой динамики нуждается в объяснении. Я полагаю, что мы наблюдаем не столько действительное снижение числа половых посягательств, сколько изменение практики реагирования на них и их регистрации. Правоохранительные органы попросту отмахиваются от регистрации многих подобных правонарушений, не желая уделять их рассмотрению и без того скудные силы и средства. Кроме того, за последнее десятилетие появились больше возможностей, чем раньше, влиять на потерпевших, запугивая или
* Антонян Юрий Миранович - заслуженный деятель науки России, доктор юридических наук, профессор.
подкупая их. В ближайшие годы нужно ожидать скорее всего постепенного роста сексуальных преступлений.
Весьма специфичны причины сексуального преступного поведения. Но прежде чем перейти к анализу этой сложнейшей проблемы, надо отметить следующее.
По принципу однородности объекта преступного посягательства уголовные законы относительно сексуальных преступлений сосредоточены в гл.18 Уголовного кодекса России "Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности". Здесь предусмотрены следующие преступления: изнасилование; насильственные действия сексуального характера; понуждение к действиям сексуального характера; половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим четырнадцатилетнего возраста; развратные действия. Первые три из названных преступлений являются насильственными, два других — ненасильственными. Следовательно, субъективные причины совершения всех пяти видов преступлений должны отличаться друг от друга. Наиболее распространенным преступлением является изнасилование.
В большинстве крупных стран особое внимание привлекают сексуальные убийства, сопряженные с изнасилованиями или покушениями на изнасилование. Сексуальные убийцы в большинстве случаев совершают не одно, а несколько (серию) убийств. Эти злодеяния поражают своей необычностью, неимоверной жестокостью и цинизмом убийц, количеством жертв, среди которых немало детей и подростков.
Чтобы нагляднее представить характер и масштабы "серийных" сексуальных убийств, приведем данные, полученные в результате изучения 108 человек, повинных в совершении названных преступлений. Ими было совершено 359 убийств, 96 покушений на убийство, 361 изнасилование, 84 покушения на изнасилование, 36 актов мужеловства. Их жертвами стали 463 человека, т.е. на одного преступника приходится более четырех потерпевших.
Сексуальные "серийные" убийства имеют характерные для них общие черты: они всегда связаны с интимной жизнью виновного, его психотравмирующими сексуальными переживаниями, ощущениями своей сексуальной недостаточности, ущербности, что и позволяет называть подобные убийства сексуальными. В жизни каждого такого убийцы были серьезные провалы в половой жизни, а у подавляющего большинства — подлинные катастрофы, т.е. они не состоялись как мужчины. Так, Чикатило был импотентом, Головкин (убивший
12 мальчиков и подростков) и Ершов (зарубивший топором четырех женщин) — девственниками, убийца — людоед Джумагалиев испытывал отвращение к половому акту и т.д. Одним словом, почти все, серийные, сексуальные убийцы были сексуальными неудачниками либо полностью ощущали себя таковыми.
Подобные преступники обладают весьма схожими психологическими особенностями, для них типичны определенные мотивы преступного поведения, в их жизни, как правило, имеют место одинаковые события, оказавшие огромное влияние на их поведение.
Не ставя здесь перед собой задачи обстоятельного анализа мотивов анализируемых преступлений, хотел бы высказать некоторые общие соображения по поводу субъективных стимулов "серийных" сексуальных убийств, которые определяют их особенности.
Во-первых, сексуальные посягательства на женщин, сопровождаемые проявлениями особой жестокости, определяются не столько половыми потребностями преступников, сколько необходимостью решения своих личностных проблем, в основе которых лежит бессознательное ощущение зависимости от женщин. При этом, как и в других сходных случаях, имеется в виду не конкретное лицо, а женщина вообще, женщина как символ.
Во-вторых, социальное или биологическое отвергание женщиной, которого, кстати, на самом деле может и не быть, порождает страх утратить свою социальную и биологическую определенность, соответствующий статус, место в жизни, т.е. фактически быть уничтоженным. Преступник не может примириться с тем, что он отвергнут женщиной. Насилуя и убивая потерпевшую, т.е. полностью господствуя над ней, он утверждается в собственных глазах. Мотив самоутверждения обладает огромной стимулирующей силой.
В-третьих, нападения на подростков и особенно на детей детерминируются бессознательными мотивами снятия или подавления тяжких психотравмирующих
переживаний собственного детства, связанных с унижениями, перенесенными в основном от родителей. Избрание сексуального способа преступного посягательства определяется тем, что у данного человека сексуальные отношения вызывают наибольшие затруднения. Эти затруднения, переплетаясь с нежелательными образами детства, стимулируют указанные тяжкие посягательства. В названных случаях ребенок или подросток также выступает в качестве символа.
В-четвертых, сексуальные убийцы, особенно те, кто получает половое удовлетворение от самого убийства, кто как бы мстит женщинам за нанесенные обиды, относятся к некрофильским личностям. Это те, кого страстно влечет к смерти и разрушению, кто видит в убийстве единственный выход из своей жизненной ситуации.
Исследуя причины сексуальных преступлений, необходимо отметить, что в подавляющем большинстве случаев они есть разновидность отношений между мужчиной и женщиной. Поэтому причины названных действий следует искать в контексте объяснения, почему контакт или связь с женщиной либо признание с ее стороны настолько значимы для мужчины, что он применяет насилие, в том числе для овладения ею, а нередко затем и убивает ее, иногда с особой жестокостью, причиняя неимоверные страдания и мучения. Другая не менее сложная тайна: почему жертвами сексуального, как правило, мужского, насилия становятся дети — девочки и мальчики, пожилые, даже очень старые женщины, почему женщины, особенно молодые, принимают активное участие в совершении изнасилований представительниц того же пола? Причем, совершая такие действия, человек обычно теряет свое человеческое обличье, с облегчением сбрасывая непрочные покровы цивилизации, рвет ее узы, с упоением или яростью отдаваясь инстинктам и влечениям, преступая все мыслимые запреты.
Все эти проблемы имеют бытийный характер, отражают какие-то наиболее актуальные потребности людей, их глубинные и интимные основы жизни, причем в таком качестве названные проблемы обычно не осознаются.
Понять сексуальных преступников и их поступки можно только в том случае, если проникнуть во внутренний мир этих людей, в то его измерение, что составляет основу их бытия и мироощущения. Необходимо отдавать себе отчет в том, что, реализуя такое поведение, преступник всегда выигрывает в психологическом плане, что особенно заметно при анализе половых преступлений, поскольку при их совершении имеет место попытка компенсации индивидуальных психологических дефектов личности. Именно эти дефекты, определяя особенности сексуальной преступности, детерминируют применение насилия, а не иного способа разрешения субъективно воспринимаемой и оцениваемой собственной жизненной ситуации.
Поэтому можно сказать, что внутренние причины преступных сексуальных посягательств связаны с особенностями представления преступника о самом себе, с "Я"-концепцией, самоприятием, а также с потребностью получения максимума удовлетворения и тем самым подтверждения (и утверждения) своей личности. Дело в том, что сексуальное насилие и совращение детей наряду с умышленным убийством и умышленным нанесением вреда здоровью составляют группу таких поступков, которые посягают на сами основы человеческого существования и сосуществования. Поэтому названные посягательства вызывают наибольшее осуждение общества, и для их оправдания и самооправдания труднее всего, а в некоторых случаях и невозможно, найти аргументы. Вот почему достаточно обоснованно можно предположить, что виновному во что бы то ни стало нужно было их совершать и только в этом случае он получал тот психологический выигрыш, о котором я упомянул выше. А выигрыш должен быть огромен, иметь поистине бытийное значение, чтобы человек мог решиться на соответствующее действие. Естественно, что выбор происходит бессознательно.
Сама острая нужда в сексуальном посягательстве, как ни парадоксально, тоже может не осознаваться. Более того, эта потребность принципиально неосознаваема личностью. Нужно особенно подчеркнуть, что нужда, потребность, тем более острая, всегда отражает существенную зависимость от чего-то, что имеет жизненно важное значение, и чем жестче эта зависимость, тем выше вероятность, неотвратимость совершения определенных действий, в нашем случае преступных. Но осознавать подобную зависимость, тем более лежащую в плоскости глубоко интимных переживаний, сексуальных влечений почти всегда очень травматично для субъекта и в этом он редко признается даже самому себе. По этой причине она вытесняется в подсознаие.
Человек совершает сексуальные преступления в том случае, если не может смириться с тем, каким он себе представляется. Неприятие прежде всего проявляется в определенном, негативном эмоциональном отношении к самому себе, к собственному поведению, своему биологическому и социальному статусу. Но иногда (это характерно для совершивших изнасилования) человек, как ему кажется, примет себя при некоторых специфических условиях, являющихся порождением его "Я "-концепции. Например, самоприятие может быть достигнуто, если повышен или сохранен его статус в неформальной группе, преодолено, прежде всего, в психологическом аспекте, доминирование противоположного пола, либо осуществилось самоутверждение в мужской роли, которое, естественно, трактуется крайне субъективно. Утверждение и самоутверждение в мужской роли как раз и имеет бытийное значение для личности. Если она не сможет это сделать, будут подвергнуты сомнению основы ее существования, ее самоприятие.
В иных случаях в основе преступного сексуального поведения лежат не стремление к изменению собственного представления о себе и тем самым повышение самоприятия, а чисто защитные задачи. Изнасилование в этом случае является формой защиты имеющегося представления о себе и самоприятия от угрозы, связанной с определенным субъективно унижающим преступника поведением женщины, которое наносит удар по его самоприятию и оценке в мужской роли. При этом важно отметить, что поведение женщины объективно внешне может и не быть таковым. Более того, она может и не подозревать об этом. Представление насильственного преступника о себе строится на том, каким, как ему кажется, он предстает в глазах женщины.
Еще одно важное замечание, относящееся к большинству насильственных сексуальных преступлений и имеющее значение для понимания их специфики:
межполовые отношения лишь в силу определенных личностных дефектов, особенно связанных с прожитой жизнью и приобретенным опытом, становятся субъективно наиболее значимыми, т.е. приобретают бытийный характер. Поэтому такие отношения переживаются наиболее остро, что и определяет фиксацию на сексуальной сфере и повышенную сензитивность, восприимчивость к любым элементам в сфере контактов между мужчиной и женщиной. Предпринимая сексуальное насилие, виновный решает главную для себя задачу, поскольку подтверждает право на свое существование, в собственных глазах в первую очередь, ибо его бытие зиждется на роли и поведении в сексуальной сфере, на признании себя в этой сфере.
Представляется, именно в этом можно найти объяснение, хотя бы и частичное, причин "серии" тяжких сексуальных преступлений, многие из которых заканчиваются убийствами потерпевших, а также многоэпизодных развратных действий в отношении несовершеннолетних. Первое, что обращает на себя внимание при анализе подобных действий, это то, что их совершение чаще всего или почти всегда носит компульсивный характер, т.е. характер вынужденного влечения. Преступника непреодолимо влечет к названным поступкам, его что-то "тащит" за собой и в общем-то он мало управляет своим поведением. Причем все это делается в условиях очень большого риска, более чем вероятной кары, и, как показали многочисленные беседы с такими лицами, они вполне понимают исключительно безнравственный характер своего поведения, даже осуждают его и не ищут ему оправдания в поступках потерпевших, но ничего не могут с собой поделать. Как можно заметить, их действия очень сильно напоминают действия алкоголиков и наркоманов. Но сходство здесь отнюдь не только внешнее, поскольку и те, и другие неудержимо влекомы и не могут обойтись без того, что вызывает осуждение у всех других. Напрашивается вывод, что и причины у них должны быть схожи, особенно если иметь в виду психологический уровень.
Думается, что неудержимость при совершении многих сексуальных преступлений, помимо физиологических механизмов, роль которых не следует преувеличивать, определяется тем, что человеку чрезвычайно важно утвердить то, что составляет основу его существования, а поэтому вновь и вновь он совершает подобные действия. Их повторяемость тем выше, чем меньше его уверенность в себе, чем сильнее у него неосознаваемое стремление стать таким, каким ему хотелось бы себя видеть, но каким он по своему внутреннему ощущению не является, чем, наконец, больше такой человек нуждается в компенсации своих личностных дефектов и чем болезненнее для него собственные жизненные провалы и катастрофы. Воздержание от сексуальных посягательств может означать утрату своей индивидуальной определенности — как и при алкоголизме и наркомании.
Сексуальных преступников отличает целый ряд специфических представлений и ориентаций. Так, для лиц, совершающих изнасилования, ценность женщины обычно очень велика, но в то же время чрезвычайно низка ее половая неприкосновенность. Более того, последняя им вообще не воспринимается как какая-то ценность, и вообще к женщинам у таких людей амбивалентное, двойственное отношение — тяготения и отвержения одновременно. Чем глубже и травматичнее у них переживания в сексуальной сфере и межполовых отношениях, чем меньше они осознаются, чем стабильнее установки на отрицание половой неприкосновенности женщины, чем острее воспринимается она в качестве источника глубокой психотравмы, тем выше вероятность совершения тяжких сексуальных преступлений с нанесением опасных телесных повреждений, повторения таких преступлений.
Эту принципиальную мысль, важную для понимания любых преступлений, можно выразить так: чем жестче психологическая зависимость человека от внешних ситуаций и травматичнее вызываемые ими переживания, тем выше степень его несвободы и, следовательно, вероятность совершения им преступления. Таким образом, несвобода и есть главная глубинная психологическая причина преступного поведения.
Весьма важно отметить, что основные черты нравственно-психологической характеристики личности сексуального преступника возникают не сразу. Напротив, они формируются, развиваются и закрепляются в личности с первых дней жизни индивида и, собственно, составляют ее важнейшие части. Вот почему справедливо утверждение, что сексуальное преступление, как и любое другое, подготовлено всем ходом жизни, является ее итогом и вне этого контекста не может быть адекватно объяснено. Вот почему
генетический анализ преступных половых посягательств крайне важен для дальнейших сексолого-криминологических поисков, его можно считать самостоятельным направлением исследований.
Приведенные соображения о детерминации сексуальных преступлений носят общий, но принципиальный характер.
На совершение половых преступлений большое влияние оказывают психические аномалии, которые в первую очередь и характерны для сексуальных и насильственных преступлений.
Они, начиная с первых лет жизни человека, могут препятствовать возникновению и развитию адекватных полоролевых установок, осознанию себя в качестве равноправного и равноценного участника сексуальных отношений. Так, психопатии и последствия черепно-мозговых травм способны сформировать ощущение своей сексуальной неполноценности, ущемленности, недостаточности. Более того, в раннем возрасте, например, у мужчины могут быть заложены основы субъективно-искаженного восприятия женщины, как угрожающей, разрушительной силы. В силу этого он в отношениях почти с любыми представительницами противоположного пола начинает занимать оборонительную позицию, а лучший способ защиты — нападение. Отсюда то обстоятельство, что многие изнасилования, совершаемые "аномальными" преступниками, сопровождаются жестокими избиениями и издевательствами над потерпевшими.
Пограничные психические расстройства мешают установлению нормальных, социально-одобряемых отношений с представителями противоположного пола. Особенно негативную роль играет дебильность. Ей свойственны дефекты мышления и речи, задержки в умственном развитии, низкий запас знаний и слов, неправильное произнесение слов, отсутствие многих необходимых в жизни умений. Движение олигофренов в степени дебильности замедленны, угловаты, однотипны, неловки, мимика и пантомимика отличаются однообразием, бедностью, невыразительностью. Для них характерно "тупое", маскообразное выражение лица, иногда нарушение строения черепа, что в сочетании с внешней неряшливостью и неопрятностью вследствие несоблюдения элементарных санитарно-гигиениче-ских норм существенно препятствует завязыванию и поддержанию принятых отношений с девушками и женщинами. Более того, не исключены насмешки и издевательства со стороны последних. Олигофрены, лишенные возможности удовлетворить свои половые запросы обычным путем, чаще, чем здоровые, прибегают к насилию.
Нарушения психики, которые ослабляют волевые механизмы, способствуют тому, что возникающие у лиц с такими нарушениями половые потребности чаще приводят к преступному сексуальному, в том числе насильственному, поведению. Удовлетворение такой потребности у них не опосредуется социальными нормами, запретами или ограничениями, а потому путь от ее появления до действий по ее реализации короче. Сами же действия достаточно примитивны, иногда внезапны; они подчас и непродуманны, очень редко включая в себя предварительное планирование и тщательную подготовку, сокрытие следов преступления и т.д. Поэтому успешно предупреждать половые преступления лиц с психическими аномалиями во многих случаях сложно.
Существенное влияние на сексуальные преступления лиц с психическими аномалиями оказывает их внушаемость. Весьма наглядно это проявляется в групповых изнасилованиях, в совершение которых таких лиц, например олигофренов, втянуть легко, особенно учитывая, что многие из них иным путем не могут удовлетворить свои сексуальные потребности.
Очень важно отметить, что психические аномалии существенно затрудняют усвоение социальных норм, регулирующих отношения между полами. Но это обстоятельство следует рассматривать не изолированно, а в контексте всех связей и отношений лиц с такими аномалиями. Дело в том, что в социально-психологическом плане они отличаются отчужденностью от социально-одобряемых ценностей и малых социальных групп, большей, чем здоровые люди, выключенностью из нормального общения, дезадаптацией в микросоциальной среде, ослаблением связей с окружающими. Происходит это и потому, что они обладают субъективно слабыми адаптивными возможностями, и потому, что сама среда их часто выталкивает. Поэтому предупредительное влияние на них других людей в значительной своей части неэффективно. В целом чем хуже человек адаптирован, тем труднее удержать его от антиобщественных действий.
Разумеется, никакой фатальности в совершении сексуальных преступлений, как и любых других, лицами с психическими аномалиями не существует, хотя среди преступников их больше, чем среди законопослушных людей. Криминогенное действие таких расстройств неизбежно лишь на массовом уровне, т.е. на уровне преступности или вида преступности, но отнюдь не отдельного человека. Даже олигофрены при надлежащем воспитании не будут нарушать сексуальные запреты.
Влияние психических аномалий на совершение изнасилований, как и других преступлений, таким образом, неоднозначно. Поэтому никогда не следует, узнав о совершении необычного сексуального правонарушения, уверенно говорить: "Это произошло потому, что преступник психически неполноценен". Психические аномалии вписаны в общую психологию личности, в ее структуру. Только адекватная оценка этой структуры и места в ней расстройств психической деятельности даст возможность понять истинную природу и причины сексуального преступного поведения.
