CC BY
179
Функции глаголов качественного состояния
23. Перетяткович Г. Поволжье в XV и XVI веках (очерки из истории края и его колонизации). М., 1877.
И. А. Нагина — аспирант, Волгоградский государственный университет, granum-salis@yandex.ru.
ОСОБЕННОСТИ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ МОДАЛЬНЫХ ЗНАЧЕНИЙ В ИНФИНИТИВНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЯХ
Рассматриваются особенности модальной семантики инфu-нитивных конструкций; выделяются типичные конструктивные модели предложений с незавитмым инфинитивом и анализируется специфика их функционирования в текстах русской народной обрядовой поэзии.
The paper examines specific feature of modal semantics of infinitive structures. Typical constructive models of independent infinitive sentence structures are presented, and the mechanism of their functioning in Russian folk ritual poetry is analyzed.
Синтаксис и синтаксические отношения в значительной степени определяют когнитивные рамки языка, поскольку синтаксические конструкции более устойчивы к воздействию экстралингвистических факторов. Синтаксические конструкции в целом встречаются в речи чаще, чем большинство лексических категорий, поэтому, по словам А. Вежбицкой, «грамматические значения в определенном смысле более важны» [2, с. 31].
В силу своей стилистической специфики подобными синтаксическими единицами изобилуют устнопоэтические тексты, в частности произведения обрядовой поэзии (лирические обрядовые песни, причитания, величальные и корильные песни и т. п.), которые традиционно изображают драматические сюжетные ситуации, сопряженные, с одной стороны, с ритуальным выполнением действующими лицами обязательных обрядовых действий, а с другой стороны, отражающие напряженное психоэмоциональное состояние лирического героя. Это обусловливает особую эмоциональную насыщенность народнопоэтических текстов: так, исследователи (например, В. Я. Пропп) давно уже обратили внимание на наличие в обрядах ритуального смеха или плача [5]. Но, по словам Ю. Г. Круглова, «вполне уместно было бы поставить вопрос и об обрядовой необходимости изображения других чувств в обрядах. Если иметь в виду лирические свадебные песни, то речь должна идти о чувствах, благодаря которым можно оценивать отноше-
Об авторе
УДК 81.161.1
Л. Ю. Подручная
33
Вестник РГУ им. И. Канта. 2008. Вып. 8. Филологические науки. С. 33 — 38.
34
ние участников свадьбы к происходящим на ней событиям» [4, с. 131]. Способы изображения внутреннего мира персонажа, их эмоциональной и ментальной включенности в обрядовое действо жанрово обусловлены, что подразумевает активное использование устоявшихся речевых моделей, «ритуальных формул» — особых синтаксических структур, находящихся на перекрестке фольклорно-поэтической и разговорной речи. К таким продуктивным синтаксическим моделям как раз и относятся безличные односоставные предложения с независимым инфинитивом, грамматическая специфика которых (форма глагола, не осложненная значениями лица, числа и рода) делает их очень удобными для выражения деятельности или состояния безотносительно к ли-цу-деятелю, а следовательно, ярким средством экспликации разнообразных модальных значений и их оттенков. Е. М. Галкина-Федорук отмечает: «Модальность присуща предложениям, не имеющим в сказуемом глагольных форм, потому что модальность устанавливает отношение сказанного к действительности как действительно существующему явлению, возможному и необходимому, с точки зрения достоверности и недостоверности» [3, с. 208]. Следовательно, сама грамматическая природа конструкций с независимым инфинитивом содержит значительный потенциал не только для экспликации модальных значений возможности, необходимости, желательности, но и для обогащения этих значений дополнительной модальной семантикой эмотивности и/или волюнтативности.
В рамках предлагаемой статьи предпринимается попытка выделить несколько типичных конструктивных моделей инфинитивных предложений, где многообразие модальных оттенков зависит как от лексико-семантических особенностей самого инфинитива, так и от его сюжетно-контекстуального окружения, что обусловливает весьма широкую модально-смысловую амплитуду таких синтаксических образований.
В исследованных нами образцах обрядовой поэзии почти не зафиксированы утвердительные инфинитивные предложения, эксплицирующие значение возможности в его чистом, не осложненном другими модальными оттенками вице. В семантике таких высказываний выявляется фактор неизбежности, непреложности осуществления того процесса, который заявлен в инфинитиве. Такая предопределенность мыслится как влияние объективных сил, создающих причины и условия для осуществления действия. При этом говорящий выражает категоричную уверенность в будущей реализации того явления, которое описывается инфинитивом, что придает всем инфинитивным предложениям не только ощущение отчетливой футуральной перспективы, но и оттенок необходимости.
В текстах обрядовой поэзии можно обнаружить несколько типов утвердительных инфинитивных предложений, реализующих значение возможности; при этом нюансы модальной семантики различаются в зависимости от того, с какими причинами и условиями говоря-
щий связывает возможность осуществления действия, названного инфинитивом.
1. Возможность осуществления действия объясняется объективно сложившимися обстоятельствами, которые говорящий оценивает как неизбежные и не зависящие от воли человека, что создает предпосылки для совмещения в таких высказываниях значений объективной возможности и необходимости. Ср.: «Расти яблоньке зеленой весь век без верха, Весь век без верха! Жить маменьке родимой весь век без меня, Весь век без меня!» [IV, № 283]1. «Бежать речке по крутым бережкам, По круглым камешкам, Да через ельничек, да березничек, Да ко синю морюшку» [III, № 624].
Особенно энергичны в выражении уверенности в неизбежности события или явления такие высказывания, где в роли предиката или его связочной части используется глагол «быть». Ср.: «У нас думушка крепко вздумана, Слово тайное перемолвлено; У нас на слово положено, По рукам у нас ударено, Быть свиданью быть девичнику, Быть разлучному вечеру!» [I, № 329]. «Едучи, Иван-то князь похваляется: Быть, быть шатру да разломанному! Быть, быть камке да разодранной! Быть, быть Ан-не-душе во полон взятой! Быть, быть Михайловне во полон взятой!» [I, №478]. Непреложная вера в осуществление предполагаемой ситуации поддерживается в таких фразах не только грамматически и лексически, но и интонационно: как правило, это предложения восклицательного типа с особым понижением тона над инфинитивом «быть».
2. Возможность осуществления действия объясняется принятыми в крестьянской общине нравственными нормами, этическими законами. Ср.: «Еще взглядом-то девушку не возьмешь, Еще взять-то, взять-то спо-любови, Что с батюшкиного благословения, Что с матушкиного дозволения» [IV, № 137]. Поскольку соблюдение таких законов мыслится как обязательное для всех членов социума, модальность данного высказывания совмещает значения возможности и необходимости.
3. Возможность осуществления действия объясняется наличием у косвенного субъекта — возможного производителя этого действия — необходимых способностей для реализации описываемой ситуации. Ср.: «Только нашей свашеньке При городе жити, При городе жити; Только нашей умнице Торгом торговати, Кумач продавати» [II, № 665]. Так как наличие у логического субъекта определенных свойств и качеств осознается говорящим как объективная реальность, то в данном случае значение возможности также окрашивается дополнительным оттенком необходимости.
Модальное значение тех утвердительных предложений с независимым инфинитивом, где представлена высокая степень облигаторности, можно отнести к модально-семантическому полю необходимости. Необходимость инфинитивного действия детерминируется различными каузаторами, обусловливающими различные смысловые оттенки высказывания. Исходя из характера детерминации, представляется воз-
1 Здесь и далее в скобках римской цифрой указан номер источника в списке, арабской — номер, под которым данный текст опубликован в источнике.
36
можным выделить несколько подтипов ситуаций, в которых высказывание приобретает значение необходимости.
1. Необходимость выполнить действие вызвана обычаями, традициями, особенностями жизни социума. Ср.: «Ей дарить, дарить Свекра со свекровию, Ой, ладо, ладо, Свекра со свекровию, деверьев дарить Да все с золовками» [IV, № 722].
2. Необходимость выполнить действие вызвана социальным статусом, служебными обязанностями персонажа-деятеля. Ср.: «Ночь темна настанет — на часах стоять, А белый день придет — во поход идти» [II, № 756]. «А тебе, воевода, спозоранок вставать, Спозоранок вставать, Рать собирать, рать собирать, Во поход вести» [III, № 681].
3. Необходимость совершить действие вызвана запланированно-стью определенных бытовых событий, намерением персонажа осуществить задуманные житейские дела. Ср.: «Скоро ехать мне жениться, ах, ну! С красной девушкой венчаться, ах, ну!» [I, № 340]. «В той ли горенке завтре пир пировати, Пир пировати — свадьбу играти. Свадьбу игра-ти — сыновей женити, Сыновей женити — дочек отдавати» [II, № 621]. В данных случаях действие представлено как предполагаемое в скором будущем и оттенок футуральности ощущается особенно отчетливо.
4. Необходимость совершить действие вызвана внутренним состоянием, душевной потребностью субъекта, который в таких случаях сам является персонажем-рассказчиком, описывающим свою психическую и физическую реакцию на какое-либо событие, как правило, негативного характера. Ср.: «Обратиться мне, красной девице, Ко своим родным родителям: Буду убиваться, красна девица, Как ластушка вокруг гнездышка!» [II, № 754]. «Моя воля обневолена, Нунь головка озабочена... Отвернуться красной девушке Во почетный во большой угол, Там на стенку лицовую, на икону золоцовую» [I, №553]. «Уж мне сести, мо-лодешеньке, На брусчатую лавочку, Мне запеть, молодешеньке, Невеселую песенку» [IV, № 226]. Как видно из приведенных примеров, сюжетная ситуация оценивается персонажем как нежелательная, внутренне непринимаемая, но вместе с тем неотвратимая и потому вызывающая чувство обреченности и безнадежности. Очевидно, в таких высказываниях, в силу их особого психологизма, можно увидеть оттенок желательности, что подтверждается возможностью трансформации приведенных фраз в условные инфинитивные предложения с частицей «бы», например: «Отвернуться бы красной девушке ...», «Уж мне сесть бы. мне запеть бы.» и т. д.
5. Необходимость совершения действия связана с проявлением воли участника обрядового действия, продуцирующего высказывание; его волеизъявление направлено на лицо, обозначенное существительным или местоимением в дательном падеже. Ср.: «Да Ивану Зину любити, Да почаще в гости возити Во лете-то во карете, Во зиму-то в саночках» [I, № 502]. «Дай им бог совет да любовь! Во совете во любви хорошо им пожить! Во совете во любви хорошо им пожить!» (I, №489). «Мы тебе поем, По имени называем, по отчеству величаем! Тебе в господах ходить, Слугам приказывать, Богатую казну пересчитывать!» [III, № 671].
Эти обрядовые сюжеты — пожелания, напутствия, заклинания, предсказания — особенно характерны для жанров календарной поэзии (колядок), гаданий и заговоров и реже встречаются в свадебной и погребальной поэзии.
Безличные предложения с независимым инфинитивом могут быть смешанного характера: в первой части реализуется категорическо-от-рицательное значение, а во второй — противоположное ему положительно-утвердительное. Ср.: «А в лозе калина ветками — Не гулять Марине с девками, А в лозе калина лапами — А гулять Марине с бабами!» [III, 519].
Такие речевые периоды, где в пределах одного смыслового отрывка фиксируются значения отрицательной и положительной возможности или необходимости, чрезвычайно показательны для жанров свадебной обрядовой поэзии, так как в них отражается самая суть ритуального действа — фиксация перехода участника обряда в новое состояние через символическое умирание. Исследователи-фольклористы обращают внимание на важность этого момента, восходящего к наиболее архаичным слоям ритуала, связанным с обрядом инициации, первичным во всех мировых культурах. Так, Т. А. Бернштам отмечает: «Девушка, достигшая половой зрелости, впоследствии в свадебном обряде — невеста, переходила в новую социальную категорию. По древним представлениям, такой переход был возможен только через прекращение добрачного существования, то есть через умирание. Таким образом, совершенно очевидна функциональная близость положения невесты в свадебном обряде и посвящаемого в обряде инициации» [1, с. 63].
Можно предположить, что лиминальное состояние персонажа в языковом оформлении находит свое выражение именно в параллельных отрицательно-утвердительных инфинитивных предложениях. Утрата персонажем черт прежнего существования отражена в отрицательной части предложения, а приобретение новых качеств и нового статуса после символического возрождения показано в его утвердительной части. См.: «Да ище Аннушке у батюшка не жити, Да во высоком терему да не сидети, Да ее буйной головы да не чесати, Да ее ру-сой-от косы да не плетати, Да красно-золотой повязки не носити, Да ище быти ведь Анны за Иваном, Да быти батюшковой рабою, Да слыти матушкиной снохою» [II, № 519]. Состояния перехода из одного мира в другой воспринимается действующим лицом как болезненное и вынужденное, поэтому в свадебных причитаниях, где повествование ведется от первого лица, лексическое окружение инфинитивного ядра может носить резко негативную эмоциональную окрашенность. Ср.: «Уж как мне, кручинной да головушке, не видать боле свету белого, не слыхать боле слова ласкова! Уж как мне, горегорькоей, век слезами обливатися, У чужих людей вековатися!» [IV, № 621].
Как видно из предпринятого анализа, инфинитивные конструкции обладают огромным потенциалом для выражения модальных значений. Синтаксическая модальная семантика всегда имплицитна и при этом богата смысловыми нюансами, что позволяет рассматривать кор-
пус инфинитивных предложений как яркое художественно-изобразительное стилистическое средство. Знакомство с различными типами синтаксических конструкций и с их семантическими моделями, несомненно, расширяет представление о выразительных возможностях, заложенных в синтаксической структуре русской языковой системы.
Ключевые слова: инфинитив, модальность, фольклор, обрядовая поэзия.
38
Список литературы
1. Бернштам Т. А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX — начала XX века: Половозрастной аспект традиционной культуры. Л., 1988.
2. Вежбицкая А. Семантика грамматики (Актуальные проблемы прикладного языкознания). М., 1992.
3. Галкина-Федорук Е. М. Безличные предложения в современном русском языке. М., 1958.
4. Круглов Ю. Г. Русские обрядовые песни. М., 1982.
5. Пропп В. Я. Ритуальный смех в фольклоре // Русский фольклор. Л., 1977.
Т. 1.
Список источников
I. Русская народная поэзия. Обрядовая поэзия / Сост. и подг. текста К. Чистова и Б. Чистовой. М., 1984.
II. Обрядовая поэзия / Сост., предисл., подг. текстов В. И. Жекулиной и А. Н. Розова. М., 1989.
III. Обрядовая поэзия: Кн. 2: Семейно-бытовой фольклор / Сост., подг. текстов Ю. Г. Круглова. М., 1997.
IV. Жили-были: Русская обрядовая поэзия / Сост. Г. Г. Шаповалова и
Л. С. Лаврентьева. СПб., 1998.
Об авторе
Л. Ю. Подручная — ст. преп., Калининградский государственный технический университет, dralg@klgtu.ru.
УДК 811.162.1
Л. В. Колобкова
ОЦЕНОЧНЫЕ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫЕ КАК СРЕДСТВО СОЗДАНИЯ ОБРАЗА ВЛАСТИ В СОВРЕМЕННОЙ ПОЛЬСКОЙ ПРЕССЕ
Представлены некоторые результаты наблюдения за функционированием в польских печатных СМИ прилагательных, служащих средством оценки власти и в то же время создания ее образа.
