CC BY
15
Оригинальная статья УДК 81. 0.72
Doi: 10.29025/2079-6021-2020-1-40-50
Особенности репрезентации категории согласия/несогласия в дискурсе научной монографии
А.И. Геляева
кабардино-балкарский государственный университет им. Х.м. Бербекова, г. нальчик, российская Федерация ORcID ID: 0000-0001-5714-9242, e-mail: [email protected]
Т.Т. Макитова
кабардино-балкарский государственный университет им. Х.м. бербекова, г. нальчик, российская Федерация ORCID ID: 0000-0001-6985-0001, e-mail: [email protected]
Получена: 23.01.2020 /Принята: 11.02.2020 /опубликована онлайн: 25.03.2020
Резюме: В статье представлены результаты анализа научной монографии с точки зрения специфики объективации в ней категории согласия/несогласия. Особое внимание уделяется анализу не эталонных средств репрезентации данной категории, а актуальных для научной монографии способов и средств, которые как репрезентанты функционально-семантического поля согласия/несогласия выявляются на основе целостного структурно-семантического анализа текста. обосновывается новизна исследования, которая заключается в выявлении и описании представленных в жанре научной монографии способов непрямого выражения категории согласия/несогласия, к числу которых относятся как отдельные лексические, так и текстовые единицы с различными типами имплицитных смыслов, прямо или косвенно связанные с инвариантом данной категории и по-разному распределённые в пространстве дискурса.
Установлено, что объективация согласия/несогласия в дискурсе научной монографии отличается асимметричным дуализмом, поскольку содержание данной категории не всегда получает однозначное выражение в поверхностной структуре высказывания. выявлено, что функционально-семантическое поле согласия/несогласия в дискурсе научной монографии доминантно реализуется языковыми единицами с оценочным значением, в которых оценочная семантика пересекается с различными типами модальных значений. Определено, что вариативность и многогранность манифестации данной категории в дискурсе научной монографии обусловлены содержательными и формальными особенностями представляемого в ней научного знания, его новизны, полемичности, характера объективации материала. установлено, что различные композиционные части научной монографии отличаются различными возможностями экспликации данной категории. Выявлено, что высокой степенью насыщенности имплицитными маркерами категории согласия/несогласия отличается введение монографии, что обусловлено наличием в нем характерных признаков полемического дискурса.
Ключевые слова: категория согласия/несогласия, дискурс, научный жанр, научная монография, репрезентация, имплицитность, асимметричный дуализм.
Для цитирования: Геляева A.M., Макитова Т.Т. Особенности репрезентации категории согласия/ несогласия в дискурсе научной монографии// Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2020; 1: 40-50. DOI: 10.29025/2079-6021-2020-1-40-50.
original Paper
Doi: 10.29025/2079-6021-2020-1-40-50
Representation features of the category agreement/ disagree in the discourse
of scientific monography
Ariuka i. Gelyaeva
Kabardino-Balkarian State university named after H.M. Berbekov, Nalchik, Russian Federation ORcID ID: 0000-0001-5714-9242, e-mail: [email protected]
Tanzilya T. Makitova
Kabardino-balkarian State university named after H.M. berbekov, Nalchik, Russian Federation ORCID ID: 0000-0001-6985-0001, e-mail: [email protected]
Received: 23.01.2020 /Accepted: 11.02.2020 /Publishedonline: 25.03.2020
Abstract: In this article presents the results of the analysis of a scientific monograph from the point of view of the specificity of objectification of the category of agreement/disagreement in it. Particular attention is paid to the analysis neither standard means of representing this category, but to the methods and means that are relevant and specific to a scientific monograph, which, as representatives of the functional-semantic field of agreement/disagreement, are identified on the basis of a holistic structural and semantic analysis of the text. The novelty of the study is substantiated, which consists in identifying and describing the methods of indirect expression of the agreement/disagreement category presented in the scientific monograph genre, which include both individual lexical and textual units with various types of implicit meanings, directly or indirectly associated with an invariant of this category and differently distributed in the space of discourse.
It has been established that the objectification of agreement/disagreement in the discourse of a scientific monograph is characterized by asymmetric dualism, since the content of this category does not always receive an unambiguous expression in the surface structure of the utterance. It is revealed that the functional-semantic field of agreement/disagreement in the discourse of a scientific monograph is dominantly implemented by language units with an estimated value, in which the estimated semantics intersect with different types of modal values. It is determined that the variability and versatility of the manifestation of this category in the discourse of a scientific monograph is due to the substantial and formal features of the scientific knowledge presented in it, its novelty, polemic, the nature of the objectification of the material. It has been established that the various compositional parts of a scientific monograph differ in various explication possibilities of this category. It was revealed that the introduction of a monograph differs in a high degree of saturation with implicit markers of the agreement/ disagreement category, which is due to the presence of characteristic signs of polemic discourse in it.
Keywords: agreement/disagreement category, discourse, scientific genre, scientific monograph, representation, implicit, asymmetric dualism
For citation: Gelyaeva A.I., Makitova T.T. Representation features of the category agreement/ disagree in the discourse of scientific monography. 2020; 1: 40-50. DOI: 10.29025/2079-6021-2020-1-40-50 (In Russ.).
Введение
известно, что основной целью научного дискурса является поиск нового знания и представление его результатов научной общественности. Процесс поиска так или иначе предполагает обращение к предшествующему знанию и выражение своего позитивного или негативного отношения к накопленному в данной области опыту, используя в этих целях различные способы и средства выражения согласия/
несогласия. Однако необходимость определения своей позиции в научном дискурсе вступает в противоречие с одним из принципов научной коммуникации, обусловливающей представление результатов деятельности в безличной форме изложения. Представляется, что определённый парадокс, вызванный этой особенностью научного дискурса - не выходя за рамки стандартов научного стиля, выразить собственную позицию - определяет своеобразие объективации в нём согласия/несогласия как одной из оценочных категорий, выявлению специфики способов и средств выражения которой посвящена данная статья.
Междисциплинарная категория согласия/несогласия в лингвистическом аспекте, на наш взгляд, имеет несколько актуальных, недостаточно разработанных векторов исследования. К их числу относятся, например, определение особенностей экспликации согласия/несогласия не только в различных типах, но и жанрах научного дискурса, как оценочных, так и собственно научных; установление степени объективации данной категории в различных композиционных частях рассматриваемого типа дискурса.
Цель статьи
Целью настоящей статьи является выявление и описание различных эксплицитных и имплицитных средств и способов выражения категории согласия/несогласия, распределённых в текстовом пространстве такого жанра научного дискурса, как лингвистическая монография. В ней рассматриваются не ядерные средства экспликации данной категории в языке - речевые акты утверждения и отрицания, а обусловленные типом и жанром научного дискурса разнообразные языковые и текстовые единицы.
Гипотезу исследования составляет признание того, что дистрибуция средств и способов выражения согласия/несогласия в текстовом пространстве научной монографии отличается спецификой, которая проявляется в том, что данная категория в различных структурных её частях представлена в разной степени и репрезентирована речевыми актами непрямого выражения с многообразием типов имплицитных смыслов как в семантике отдельных лексических единиц, так и в семантике текста. Под импли-цитностью мы понимаем асимметрию плана содержания и плана выражения, то есть их неоднозначное соответствие, которая в применении к проблеме нашей статьи проявляется как репрезентация одной категории (плана содержания) различными средствами плана выражения.
Обзор литературы
Трансдисциплинарная категория согласия/несогласия является доминантным объектом исследования многих общественных и гуманитарных наук, таких, как политология, социология, психология, культурология, литературоведение, языкознание, в рамках которых данная категория как средство социального и межличностного взаимодействия играет важную роль. в лингвистике она получила разно-аспектную разработку. Сопоставительный анализ данной категории проводится на материале генетически и типологически разных языков [2; 10; 11; 12 и др.]. Исследованию различных способов и средств выражения категории согласия/несогласия посвящены работы [6; 4; 12; 15 и др.]. Анализ речевых актов согласия/несогласия проводится в рамках изучения разговорной речи [4], русского речевого этикета [19], диалога [11; 12; 14; 18 и др.]. Семантика согласия/несогласия в разных аспектах описывается в работах [3; 10; 12; 21 и др.]. Комплексный анализ системных и функциональных свойств категории согласия/несогласия проводится в докторской диссертации Т.М. Свиридовой [15]. Автор рассматривает согласие/несогласие как функционально-семантическое поле разноуровневых языковых единиц, объединённых на основе общности их семантики.
Критический анализ существующих источников по исследуемой проблеме позволяет заключить, что малоизученным аспектом категории согласия/несогласия в лингвистике остаётся проблема специфики экспликации данной категории в текстовом пространстве научного дискурса. До настоящего времени в лингвистике нет работ, посвящённых выявлению степени дистрибуции средств и способов выражения согласия/несогласия в разных композиционных частях научного дискурса.
Недостаточно разработанной является также репрезентация данной категории в различных жанрах научного дискурса.
нам представляется, что комплексное описание категории согласия/несогласия невозможно без адекватного решения следующих проблем: 1) без определения особенностей корреляции категорий согласия/несогласия и оценочности; 2) без установления места, роли и специфики экспликации согласия/ несогласия в пространстве различных типов дискурса, в том числе и научного, а также в различных его жанрах; 3) без выявления набора семантических, прагматических и функциональных признаков явной или скрытой манифестации смыслов, прямо или косвенно связанных с инвариантом данной категории.
Объектом анализа в настоящей статье является дискурс научной монографии, который отличается от других жанров научного дискурса, таких, как рецензия, аннотация, доклад, строгостью соблюдения характерных особенностей собственно научного стиля (академического подстиля) [1, с. 60]. Эта особенность научной монографии обусловливает специфику экспликации в ней категории согласия/ несогласия.
Методы исследования
Материалом для исследования послужили фрагменты текстов и отдельные языковые единицы в них, извлечённые методом сплошной выборки из различных монографий по лингвистике [31; 32; 33; 34; 35]. Для выявления семантической, прагматической и функциональной специфики языковых единиц, а также зависимости объективации того или иного их значения от контекста в работе используется контекстуальный анализ.
Основным методом исследования является дискурс-анализ, применяемый в рамках данной работы для определения как существенных, так и вариативных, ситуативно обусловленных способов и средств выражения различных аспектов категориальной семантики согласия/несогласия, получающих как эксплицитную, так и имплицитную объективацию [22; 23; 24; 25; 26; 27; 28; 29; 30]. Использование компонентного анализа обусловлено необходимостью выявления сем положительной или отрицательной оценки в языковых единицах, прямо или косвенно связанных с категорией согласия/несогласия.
Результаты и дискуссия
Категория согласия/несогласия в русском языке представляет собой функционально-семантическое поле, которое характеризуется многообразием языковых репрезентаций, начиная от ядерных её кон-ституентов - лексем (согласие, несогласие) и кончая различными средствами, относящимися к разным уровням языка.
Выявляемая на основе лексикографических толкований семантическая парадигма категории согласия/несогласия представлена совокупностью различных смыслов, вариативно репрезентирующих инвариант данной категории [см., например: 13; 17]. Наиболее репрезентативные смыслы семантической парадигмы, связанные с согласием («утвердительный ответ на что-либо, позволение, разрешение» [17, с. 480]) и несогласием («отрицательный ответ на что-либо, отказ» [17, с. 178]), представляющие прототип данной категории, как показывает анализ монографий по лингвистике, практически не используются в дискурсе научной монографии.
В жанре научной монографии, как в любом типе научного дискурса, представленная в лексикографических источниках семантическая парадигма категории согласия/несогласия в целом реализуется такими вариативными смыслами, как «единомыслие», «общность точек зрения» и «отсутствие единомыслия», «разногласие» [17, с. 480; 178]. Эти вариативные смыслы детерминированы такой особенностью научного дискурса, как его диалогичность. М.М. Бахтин указывал, что текст создаётся на основе взаимодействия двух сознаний. То есть при изложении своей концепции автор научного дискурса вступает в диалог либо со своими предшественниками, либо с научным сообществом как предполагаемым адресатом. Он, сравнивая своё видение обсуждаемой проблемы с теоретическими установками других учёных, либо соглашается с существующими в данной проблемной области положениями, разделяет точку зрения других учёных, либо придерживается противоположной позиции. Иными словами, диа-логичность научного текста связана с манифестацией авторского положительного или отрицательного отношения к обсуждаемой проблеме, к научной концепции в целом или к конкретному её положению. то есть такие вариативные смыслы категории согласия/несогласия, как единомыслие и разногласие, обусловливаются отношением автора дискурса к определенной информации, к мнению предшественников, оппонентов и т.д.
Поскольку основная цель науки - это разработка нового научного знания научным сообществом или отдельным учёным на основе апробации, верификации, сравнения полученных результатов с предшествующим знанием, в ней постоянно идёт борьба за утверждение своих взглядов, идей и опровержение чужих. Признание автором дискурса концепций или отдельных положений других учёных служит основанием для их продолжения или использования в качестве теоретической базы своей теории, непризнание - для полемики, дискуссии, опровержения.
Таким образом, общность или различие точек зрения относительно обсуждаемой проблемы диктуют необходимость формирования определённой позиции, сходной или отличной от позиции оппонентов, что и составляет семантическую доминанту категории согласия/несогласия. Поэтому в любом
жанре научного дискурса в той или иной степени представлены, а также по-разному распределены в текстовом пространстве различные эксплицитные и имплицитные способы и средства реализации категории согласия/несогласия.
Дискурс лингвистической монографии, являющийся объектом нашего анализа, относится к области гуманитарного научного знания. Говоря о лингвистической монографии как об академическом жанре дискурса данной области научного знания, следует отметить, что в ней в большей степени проявляются отступления от общепризнанных стандартов научного стиля, таких, как точность, логичность, объективность, отвлеченность, строгость изложения, строго соблюдаемых в текстах естественно-научного характера. Для лингвистической монографии как дискурса гуманитарной области знания характерна большая насыщенность иностилевыми элементами, к числу которых относится оценочность, непосредственно связанная с категорией согласия/несогласия.
Поскольку согласие/несогласие представляет собой определенное отношение к содержанию информации, эта категория получает в дискурсе научной монографии многоаспектную реализацию. Результаты исследования монографий по лингвистике свидетельствуют о том, что функциональная парадигма категории согласия/несогласия в них в основном репрезентирована различными способами и средствами выражения оценочного отношения к передаваемой информации.
Так, авторы научных монографий для выражения своего позитивного или негативного отношения к мнению других учёных используют не речевые акты согласия/несогласия, а единицы с оценочным компонентом значения, например: справедливо; вполне целесообразно; оправдано; вполне логично; точно схвачено; по сути своей значимо; корректно; исчерпывающий ответ; исключительно важный; узкий подход; наиболее глубокие и влиятельные концепции и др. При этом согласие/несогласие выражается через оценку: а) содержания сообщаемого: ... элементы микропарадигмы активны, зримы; б) обоснованности выводов и положений: ...неудовлетворительна теория, не опирающаяся на значение...; в) точности, корректности излагаемого материала: считаем релевантной проблему; представляется правомерным и др.
Хотя в приведенных примерах отсутствуют языковые единицы прямого согласия и несогласия, подтверждение или отрицание точки зрения оппонента выражается различными типами оценочных слов и дескрипций, которые используются автором монографии для характеристики концепции либо отдельных положений работы конкретного учёного или целого направления с точки зрения их соответствия теоретическим установкам самого автора. на наш взгляд, оценочные слова в дискурсе монографии выступают как средства непрямого выражения категории согласия/несогласия: дескрипции и слова со значением положительной оценки - как косвенные репрезентанты согласия, отрицательной оценки -как репрезентанты несогласия.
Выявлено, что в дискурсе проанализированных нами монографий преобладают языковые единицы со значением рациональной оценки, обусловленные конститутивными особенностями науки как области человеческой деятельности, связанной с разумным, основанным на научных данных выдвижением, обсуждением и построением теорий. В данных монографиях встречаются и языковые единицы со значением эмоциональной оценки, например: ... представляют собой камень преткновения; ... это явное пренебрежение; не нуждается в комментарии; отрадно; нежелательно; нет ни следа гиперболы и др.
Таким образом, оценочная трактовка в дискурсе данных монографий, выступая в качестве манифестации мнения, позиции автора, является одним из основных способов выражения категории согласия/ несогласия.
В плане экспликации категории согласия/несогласия дискурс научной монографии, выступая как пространство вывода нового знания на основе сравнения со старым, отличается асимметричным дуализмом, поскольку утверждение и отрицание, составляющие содержание данной категории, не всегда получают однозначное соответствие в поверхностной структуре языковых единиц. Иными словами, специфичными для дискурса научной монографии являются способы вариативного непрямого выражения категории согласия/несогласия.
Максима согласия требует в дискурсе научной монографии такой организации коммуникации, при которой выражение согласия/несогласия было гибким, не навязчивым и предоставляло оппоненту право выбора, создавало условия для сближения позиций. В этих целях используются языковые единицы со значением мягкого отрицания (позиция ... представляется более гибкой; неверным было бы утверждение; было бы заблуждением; не совсем правомерно; более плодотворной является теория...).
В научных монографиях категория согласия/несогласия косвенно выражается также средствами ирреальной модальности со значением предположительности, уверенности, возможности, вопроса (вряд ли, безусловно, разумеется, не подлежит сомнению, очевидно, однако, ведь).
Приведённые примеры показывают, что в анализируемых научных монографиях отмечается «широкое использование разнообразных средств текстовой модальности» [7, с. 152] как имплицитных средств выражения согласия или несогласия.
В дискурсе монографий согласие/несогласие чаще выступает не как прямое утверждение или отрицание, а объективируется в зависимости от коммуникативной ситуации различными способами и средствами, составляющими периферию данной функционально-семантической категории. так, например, В.Г. Борботько [31], анализируя мнения различных авторов о соотношении планов выражения и содержания языковых знаков, в своей монографии выражает субъективное отношение к данной проблеме следующим образом: «... Однако задача лингвиста состоит всё-таки не в последовательном разделении планов выражения и содержания, а в их синтезе». Скрытый смысл данного высказывания заключается в том, что автор не согласен с противопоставлением планов выражения и содержания, проводимым в работе З.Я. Тураевой, а поддерживает их синтез. Прямо не выраженное значение несогласия выводится из содержания всего высказывания посредством когнитивных операций, анализа, логического мышления. В этой связи уместно привести слова В.А. Звегинцева:
«Мы извлекаем из отдельного высказывания значительно больше информации, чем содержится в нем как в языковом образовании» [8, с. 206].
Выше было отмечено, что многоаспектность экспликации данной категории в научном дискурсе детерминирована спецификой научной коммуникации и жанром научной монографии. Кроме того, формальные и содержательные особенности представляемого в ней знания, его новизна, полемичность, описательный, повествовательный характер или объективация в виде рассуждения, доказательства также определяют особенности эксплицитно-имплицитных средств выражения категории согласия/несогласия. Так, представление научного знания в виде рассуждения предопределяет сравнение позиций автора дискурса и его предшественников, критический анализ существующих мнений и теорий и на этой основе формулирование авторской концепции (когда существует множественность точек зрения ..., выход видится в применении тезаурусного подхода...). Проблемный характер излагаемого материала обусловливает научную полемику, в процессе которой автор оценивает подходы, методы, положения, концепции других. Так, например, автор монографии [32], вступая в полемику с предшественниками, в том или ином аспекте занимающимися смежными проблемами, использует различные языковые средства выражения своего отношения: эксплицитные средства выражения согласия/несогласия - глаголы утверждения/отрицания (Мы считаем, что ...; ... ещё не означает); и имплицитные - модальные слова, оценочные дескрипции (Возможно, это утверждение и дискуссионно...).
особенности экспликации согласия/несогласия в пространстве научного дискурса определяются также различными прагматическими и психолингвистическими факторами, к числу которых относятся статусные и индивидуально-личностные характеристики автора дискурса, его коммуникативные стратегии. Так, например, дискурс одних авторов [31; 32; 34] отличается более гибкой стратегией смягчения категоричности утверждения или отрицания. данная дискурсивная стратегия реализуется использованием таких языковых единиц, как глаголы допущения, полагания, мнения (представляется, кажется, думается, полагаю, можно предположить) и модальные слова со значением предположения (по-видимому, вряд ли, едва ли, вероятно, может быть, возможно).
Для дискурса других авторов [33; 35] характерна более жесткая дискурсивная стратегия выражения своего отношения (.это, конечно, глубоко несправедливо...; к каузальному подходу возникают претензии; ... у него было глубокое методологическое отвращение к значению).
значительным своеобразием отличается и дистрибуция способов непрямого выражения данных категорий в текстовом пространстве научной монографии. Выявлено, что место категории согласия/ несогласия в каждой структурной части научной монографии различно.
Так, в такой композиционной части, как введение, категория согласия/несогласия детерминирована данной структурной областью научной монографии, поскольку в ней автор [33, с. 8] определяется с теоретико-методологическими основами своего исследования, проводит критический анализ источников, для аргументации собственных положений ссылается на мнение предшественников, соглашается с ними или приводит контраргументы (Я согласна с ...; такой взгляд является, несомненно, слишком уз-
ким; следует согласиться с критиками Хомского). Здесь автором использованы эксплицитные средства выражения согласия и оценочные дескрипции, используемые с целью имплицитной экспликации несогласия.
категория согласия/несогласия в данной части научной монографии кроме того имплицитно выражена отношением автора дискурса к работам предшественников как к теоретической основе своего исследования. Имплицитный смысл, связанный с фактом принятия за основу исследования положений и выводов других учёных, - это единомыслие, общность точек зрения, представляющие семантическую парадигму согласия (Вслед за многими учёными ... мы считаем релевантной проблему...). Эта содержательно-концептуальная информация об общности точек зрения, неявно содержащаяся в тексте в виде смысла-импликатуры, выводится умозрительно. Под смыслом-импликатурой в данном случае мы вслед за многими учёными понимаем «невыраженную в высказывании информацию, имплицитную пропозицию, извлекаемую на основе его общего смысла в результате смыслового вывода (импликации) по схеме «если ..., значит ...» с привлечением дополнительных когнитивных допущений из когнитивной среды» [9, с. 30]. Если автор дискурса считает релевантными для своего исследования положения и выводы других учёных, значит, он соглашается с ними. В данном случае мы имеем дело с текстовой импликацией, которая выводится из содержания текста путём аналитического мышления. Манифестация категории согласия/несогласия в дискурсивном пространстве таким смыслом-импликатурой позволяет расширить объём её функциональной парадигмы и подтвердить многогранность её концептуальной реализации.
Таким образом, такая композиционная часть в структуре научной монографии, как введение, отличается высокой степенью проявления эксплицитно-имплицитных маркеров категории согласия/несогласия, обусловленных наличием в ней характерных признаков полемического дискурса, суть которого заключается в поиске оптимального решения обсуждаемой проблемы и аргументированного утверждения своей позиции.
Что же касается такой структурной части монографии, как заключение, то экспликация категории согласия/несогласия в нем также имеет свои особенности. Поскольку заключение представляет собой выводное знание, то в нём не предполагаются специфические языковые средства выражения согласия/ несогласия и полемические приёмы, характерные для полемического дискурса. Согласие/несогласие манифестируется здесь речевыми актами утверждения (Важным ... мы считаем результаты интер-претативного сопоставительного анализа).
категория согласия/несогласия в дискурсе научной монографии реализуется также такими текстовыми единицами, как система ссылок, которую автор использует либо для подтверждения своих теоретических положений, тем самым выражая своё согласие с ними, либо для полемики с авторами данных цитат.
категория согласия/несогласия как во введении и заключении монографии, так и в главах, представляющих основное её содержание, находит эксплицитно-имплицитное выражение, и степень её объективации зависит от разных факторов, как объективных, так и субъективных. Выявлено, что в данной композиционной части монографии категория согласия/несогласия чаще выражается имплицитно в лексических единицах, используемых в таких речевых актах, как рассуждение, доказательство, обоснование, описание, оценка (Важность установления прагматических параметров . дискурса несомненна; Бесспорно, что проблема функции имён ...). Степень объективации категории согласия/ несогласия обусловливается содержательными и формальными особенностями представляемого в данной структурной части монографии научного знания.
Анализ монографий подтверждает широкие возможности языковой и текстовой реализации категории согласия/несогласия, вариативность и многогранность манифестации её ядерной зоны и периферии посредством пересечения различных функционально-семантических полей: модальных, квалитативных.
Заключение
Согласие/несогласие представляет собой функционально-семантическую категорию, которая в различных типах дискурса характеризуется многообразием языковых репрезентаций. В дискурсе научной монографии использование языковых единиц, объективирующих согласие или несогласие, детерминируется необходимостью сформировать своё отношение к обсуждаемой проблеме. Этим обстоятельством определяется доминантное использование в научной монографии языковых единиц со значением оценочного отношения к передаваемой информации.
Дискурс научной монографии отличается асимметричным дуализмом с точки зрения манифестации категории согласия/несогласия, поскольку семантическая константа данной категории и средства её выражения не находят однозначного соответствия.
Специфичными для дискурса научной монографии являются вариативные способы непрямого выражения категории согласия/несогласия, которые характеризуются пересечением различных модальных и квалитативных полей с комплексом имплицитных смыслов, прямо или косвенно связанных с инвариантом данной категории.
Многогранность реализации категории согласия/несогласия в дискурсе научной монографии детерминирована в целом содержательными и формальными особенностями представляемого в ней научного знания. Распределение способов и средств выражения данной категории в пространстве научной монографии также отличается своеобразием, которое проявляется в том, что одни композиционные части (введение) отличаются высокой степенью насыщенности маркерами категории согласия/несогласия, в других - степень экспликации данной категории зависит от новизны, полемичности, характера объективации материала.
Для дискурса научной монографии свойственна также манифестация категории согласия/несогласия текстовой импликацией, которая выводится из содержания текста путём аналитического мышления и позволяет расширить объём её функциональной парадигмы.
Список литературы
1. Аликаев P.C. Язык науки в парадигме современной лингвистики. Нальчик: Издательский центр «Эль-Фа», 1999. 318 с.
2. Архипова Е.В. Имплицитные средства выражения речевого акта согласия/несогласия в английском языке/ Е.В. Архипова// Весн. Мазыр. дзярж. ун-та iмя I. П. Шамяшна. 2008. № 4 (21). С. 43 - 47.
3. Булыгина Т.В. Возражение под видом согласия/ Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев// Облик слова: сб. статей памяти Д.Н. Шмелева. М., 1997. С. 44 - 73.
4. Викторова Е.Ю. Формулы выражения согласия/несогласия в английской разговорной речи и в художественном диалоге. Текст/ Е.Ю. Викторова, Н.Г. Петрова// Романо-германская филология. Вып. 2. Саратов, 2002. С. 32 - 49.
5. Воробьёва О.В., Граббе Н.Ю. Средства выражения несогласия и его семантико-синтаксическая значимость// Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета. Краснодар, 2016. №116 (02).
6. Галактионова И.В. Средства выражения согласия/несогласия в русском языке: автореф. дисс. ... канд. филол. наук: 10.02.01/ И.В. Галактионова; МГУ им. М.В. Ломоносова. М., 1995. 24 с.
7. Геляева А.И., Хучинаева Д.Д. Метатекстовые единицы репрезентации языковой личности учёного в карачаево-балкарском лингвистическом дискурсе// Известия Кабардино-Балкарского научного центра РАН. Нальчик, 2012. № 6 (50). С. 148 - 154.
8. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи/ В.А. Звегинцев. М.: Изд-во МГУ, 1976. С. 206.
9. КашичкинА.В. Имплицитность в контексте перевода: автореф. дисс. ... канд. филол. наук: 10.02.20/ Моск. гос. лингвист. ун-т. Москва, 2003. 28 с.
10. Латощенко Ю.В. Системные свойства да-высказываний в функции подтверждения (на материале русского и немецкого языков): автореф. дисс. ...канд. филол. наук/ Ю.В. Латощенко. Тверь, 2003. 25 с.
11. Морозова О.Н. Функционально-семантические свойства реплик со значением согласия-несогласия в диалогическом общении: автореф. дисс. ... канд. филол. наук/ О.Н. Морозова. Тверь, 2000. 23 с.
12. Нейленко Л.Л. Средства выражения и семантика высказываний со значением согласия-несогласия в английском диалоге/ Л.Л. Нейленко// Вопросы романо-германской и русской филологии. Пятигорск, 2002. С. 21 - 36.
13. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1978. 846 с.
14. Реброва П.В. Способы выражения согласия/несогласия в русском языке на примере коммуникативного акта просьбы// Молодой ученый. 2012. №3. С. 262 - 265. URL https://moluch.ru/archive/38/4425/ (дата обращения: 18.02.2020).
15. Свиридова Т.М. Способы и средства выражения категории согласия-несогласия в русском языке: монография/ Т.М. Свиридова. М., 2006. 189 с.
16. Силкина О.М. Аннотация как жанр научного дискурса// Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Лингвистика. Челябинск: Издательство Южно-Уральского государственного университета (национальный исследовательский университет). 2018. Т. 15, №3. С. 70 - 76. DOI: 10.14529/ling180312.
17. Словарь русского языка: в 4 т./ Под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Русский язык, 1983. Т. 2. 698 с.; 1984. Т. 4. 794 с.
18. Сотникова А.Л. Согласие/несогласие как вид оценочной деятельности участников диалога/ А.Л. Сотникова// Вопросы функциональной прагматики немецкого языка: межвуз. сб. науч. трудов. Л., 1986. С. 57 - 61.
19. Формановская Н.И. Употребление русского речевого этикета/ Н.И. Формановская. М., 1982. 193 с.
20. Хайруллина Д.Д. Ключевые проблемы изучения дискурса в современной лингвистике// Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Волгоград: Изд-во Волгоградского государственного социально-педагогического университета. 2018. № 10 (133). С. 85 - 89.
21. Хорошавина А.Г. Сложные фразеологизированные конструкции с семантикой аргументированного несогласия в современном русском языке: дисс. ... канд. филол. наук/ А.Г. Хорошавина. Казань, 1995. 168 с.
22. Angermuller J., Bunzmann K., NonhoffM. (Hrsg.): Diskursanalyse: Theorien, Metoden, Anvendungen. Hamburg, 2001. DOI: https: // doi.org /10.17192/ep2002.3.2185.
23. Angermuller J. Poststructuralist Discourse Analysis: Subjectivity in Enunciative Pragmatics: Johannes Angermuller, Palgrave Macmillan, Houndmills, 2014. 176 p., ISBN: 9781137500380.
24. Bredikhin S.N., Alikaev R.S. Connectionist theories and the cognitive discursive approach: formalism vs.phenoenologism// SCTCMG 2018. International Scientific Conference «Social and Cultural Transformations in the Contaxt of Modern Clobalism»// The European Proceedings of Socia& Behavioural Sciences EpSBS. Pp. 279 - 285. ISSN: 2357-1330 https://dx.doi.org/10.15405/epsbs.2019.03.02.33.
25. Brinker K. Linguistische Textanalyse: eine Einfuhrung in Grundbegriffe und Methoden. Berlin, 1997.
26. Ducrot O. Presupposes et sous-entendus/ O. Ducrot// Langue franfaise. 1969. № 4. Pp. 30 - 43.
27. Kopperschmidt J. An Analysis of Argumentation Text. / J. Kopperschmidt// Handbook of Discourse Analysis. Vol. 2. London etc, 1985. Pp. 100 - 159.
28. Shiryaeva T.A., Gelyaeva A.I., Alikaev R.S., Huchinaeva D.D., Toguzaeva M.R. A theory-driven framework for the study of language in business// XLinguae. European Scientific Linguage Journal. Volume 11, issue 1, январь, 2018 (Братислава, Словакия). ISSN 1337-8384, eISSN 2453-711X.DOI: 10.18355/ XL.2018.11.01.08. Pp. 82 - 90.
29. Van Dijk T.A. Introduction: discourse analysis in (mass) communication research// Discourse and communication. Berlin, Germany: de Gruyter, 1998. Pp. 1 - 9.
30. Jager S. Kritische Diskursanalyse. Eine Einfhurung. 5. Auflage, Unrast. Munster, 2009, ISBN: 3-89771732-8/
Список источников языкового материала
31. Борботько В.Г. Принципы формирования дискурса: От психолингвистики к лингвосинергетике. Изд. 3-е, испр. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. 288 с.
32. Васильева Н.В. Собственное имя в мире текста. Изд. 2-е, испр. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. 224 с.
33. ВежбицкаяА. Язык. Культура. Познание/ А. Вежбицкая. М.: Русские словари, 1997. 416 с.
34. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах: монография. М.: Гнозис, 2008. 374 с.
35. Щерба Л.В. Очередные проблемы языковедения. Известия АН СССР. Отд. литературы и языка. М., 1945. Т. IV, вып. 5. С. 173 - 186.
References
1. Alikayev, R.S. (1999). The language of science in the paradigm of modern linguistics, Nal'chik: El'-Fa, 318 p. (In Russ.).
2.Arkhipova, Y.V. (2008). Implicit means of expressing a speech act of consent/ disagreement in English/ Y.V. Arkhipova: Bulletin of the Mozyr State University n.a. I.P. Shamyakin, no 4 (21), pp. 43 - 47 (In Russ.).
3. Bulygina, T. V. (1997). Objection disguised as consent/ T.V. Bulygina, A.D. Shmelev: Image of the word: collection of articles in memory of D.N. Shmelev, Moscow, pp. 44 - 73 (In Russ.).
4. Viktorova, Ye. Yu. (2002). Formulas for expressing consent / disagreement in English colloquial speech and in art dialogue/ Ye. YU. Viktorova, N.G. Petrova: Romano-Germanic Philology, release 2, Saratov, pp. 32 - 49 (In Russ.).
5. Vorob'yova, O. V., Grabbe, N. Yu. (2016). Means of expressing dissent and its semantic and syntactic significance: Polythematic network electronic scientific journal of the Kuban state agrarian University, Krasnodar, no 116 (02) (In Russ.).
6. Galaktionova, I.V (1995). Means of expression of consent/disagreement in the Russian language: avtoref. diss. ... cand. filol. sciences: 10.02.01 / I.V Galaktionova; MGU n.a. M.V. Lomonosov, Moscow, 24 p. (In Russ.).
7. Gelyayeva, A.I., Khuchinayeva, D.D. (2012). Metatext units of representation of a scientist's linguistic personality in the Karachay-Balkarian linguistic discourse: Bulletin of the Kabardino-Balkarian Scientific Center of the Russian Academy of Sciences, Nal'chik, no 6 (50), pp. 148 - 154 (In Russ.).
8. Zvegintsev, V.A. (1976). Sentence and its relation to language and speech/ V.A. Zvegintsev, Moscow: Publishing house of Moscow state University, p. 206 (In Russ.).
9. Kashichkin, A. V. (2003). Implicability in the context of translation: avtoref. diss. ... cand. filol. sciences: 10.02.20/ Moscow state linguistic University, Moscow, 28 p. (In Russ.).
10. Latoshchenko, YU. V. (2003). System properties of yes-statements in the confirmation function (based on the material of Russian and German languages: avtoref. diss. ...cand. filol. sciences/ YU. V. Latoshchenko, Tver', 25 p. (In Russ.).
11. Morozova, O.N. (2000). Functional and semantic properties of replicas with the meaning of consent-disagreement in dialogical communication: avtoref. diss. ... cand. filol. sciences/ O.N. Morozova, Tver', 23 p. (In Russ.).
12. Neylenko, L.L. (2002). Means of expression and semantics of statements with the meaning of consent-disagreement in the English dialogue/ L.L. Neylenko: Questions of Romano-Germanic and Russian philology, Pyatigorsk, pp. 21 - 36 (In Russ.).
13. Ozhegov, S.I. (1978). Dictionary of the Russian language, Moscow: Russkiy yazyk, 846 p. (In Russ.).
14. Rebrova P. V. (2012). Ways to Express consent/disagreement in Russian on the example of a communicative act of request: Young scientist, no 3, pp. 262 - 265. URL https://moluch.ru/archive/38/4425/ (date of access: 18.02.2020) (In Russ.).
15. Sviridova, T.M. (2006). Methods and means of expressing the category of consent-disagreement in Russian Text: monograph/ T.M. Sviridova, Moscow, 189 p. (In Russ.).
16. Silkina, O.M. (2018). Annotation as a genre of scientific discourse: Bulletin of the South Ural state University. Series: Linguistics. Chelyabinsk: Publishing house of the South Ural state University (national research University), vol. 15, no 3, pp. 70 - 76. DOI: 10.14529/ling180312 (In Russ.).
17. (1983, 1984). Dictionary of Russian language: in 4 volumes/ Under the editorship of A.P. Evgenieva, Moscow: Russian language, vol. 2, 698 p.; vol. 4, 794 p. (In Russ.).
18. Sotnikova, A.L. (1986). Consent/ disagreement as a type of evaluation activity of the participants in the dialogue/ A.L. Sotnikova: Issues of functional pragmatics of the German language: Intercollegiate collection of scientific papers, Leningrad, pp. 57 - 61 (In Russ.).
19. Formanovskaya, N.I. (1982). The use of Russian speech etiquette Text/ N.I. Formanovskaya, Moscow, 193 p. (In Russ.).
20. Khairullina, D.D. (2018). Key problems of studying discourse in modern linguistics: News of the Volgograd state pedagogical University, Volgograd: Publishing house of the Volgograd state social and pedagogical University, no 10 (133), pp. 85 - 89 (In Russ.).
21. Khoroshavina, A.G. (1995). Complicated phraseological constructions with the semantics of reasoned disagreement in modern Russian Text: diss. ... cand. filol. sciences/ A.G. Khoroshavina, Kazan', 168 p. (In Russ.).
22. Angermuller, J., Bunzmann, K., Nonhoff, M. (Hrsg.) (2001).: Diskursanalyse: Theorien, Metoden, An-vendungen, Hamburg. DOI: https: // doi.org /10.17192/ep2002.3.2185 (In Germ.).
23. Angermuller, J. (2014). Poststructuralist Discourse Analysis: Subjectivity in Enunciative Pragmatics: Johannes Angermuller, Palgrave Macmillan, Houndmills, 176 p., ISBN: 9781137500380 (In Germ.).
24. Bredikhin, S.N., Alikaev, R.S. (2018). Connectionist theories and the cognitive discursive approach: formalism vs.phenoenologism// SCTCMG 2018. International Scientific Conference «Social and Cultural Transformations in the Contaxt of Modern Clobalism»: The European Proceedings of Socia& Behavioural Sciences EpSBS. pp. 279 - 285. ISSN: 2357-1330 https://dx.doi.org/10.15405/epsbs.2019.03.02.33. (In Eng.).
25. Brinker, K. (1997). Linguistische Textanalyse: eine Einfuhrung in Grundbegriffe und Methoden, Berlin (In Germ.).
26. Ducrot, O. (1969). Presupposes et sous-entendus/ Ducrot, O.: Langue franfaise, no 4, pp. 30 - 43 (In Fran.).
27. Kopperschmidt, J. (1985). An Analysis of Argumentation Text./ J. Kopperschmidt: Handbook of Discourse Analysis, vol. 2, London etc, pp. 100 - 159 (In Eng).
28. Shiryaeva, TA., Gelyaeva, A.I., Alikaev, R.S., Huchinaeva, D.D., Toguzaeva, M.R. (2018). A theory-driven framework for the study of language in business: XLinguae. European Scientific Linguage Journal, volume 11, issue 1, Январь, Братислава, Словакия. ISSN 1337-8384, eISSN 2453-711X.DOI: 10.18355/ XL.2018.11.01.08, pp. 82 - 90 (In Eng.).
29. Van Dijk T.A. (1998). Introduction: discourse analysis in (mass) communication research: Discourse and communication, Berlin, Germany: de Gruyter, pp. 1 - 9 (In Eng.).
30. Jager, S. (2009). Kritische Diskursanalyse. Eine Einfhurung. 5. Auflage, Unrast, Munster. ISBN: 3-89771-732-8/ (In Germ.).
used materials
31. Borbot'ko, V.G. (2009). The principles of discourse formation: From psycholinguistics to linguosyner-getics, edition 3, revised, Moscow: LIBROKOM, 288 p. (In Russ.).
32. Vasil'yeva, N.V. (2009). Proper name in the world of text, edition 2, revised, Moscow: LIBROKOM, 224 p. (In Russ.).
33. Vezhbitskaya, A. (1997). Language. The culture. Cognition Text/ A. Vezhbitskaya, Moscow: Russian dictionary, 416 p. (In Russ.).
34. Krasavskiy, N.A. (2008). Emotional concepts in German and Russian linguistic cultures: monograph, Moscow: Gnozis, 374 p. (In Russ.).
35. Shcherba, L. V. (1945). The next problems of linguistics. Proceedings of the USSR Academy of Sciences: Dep. of literature and language, Moscow, vol. IV, release 5, pp. 173 - 186 (In Russ.).
Геляева Ариука Ибрагимовна, профессор кафедры русского языка и общего языкознания, Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова, доктор филологических наук, профессор; 360004, ул. Чернышевского, 173, Нальчик, Российская Федерация; e-mail: [email protected]
Ariuka I. Gelyaeva, Doctor of Philology, Professor of the Department of General Linguistics and Russian language, Federal State Budgetary Educational Establishment of Higher Education «Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekov», The Department of General Linguistics and Russian language; 360004, 173 Chernyshevsky Str., Nalchik, Russian Federation; e-mail: [email protected]
Макитова Танзиля Тахировна, старший преподаватель кафедры русского языка и общего языкознания, Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова; 360004, ул. Чернышевского, 173, Нальчик, Российская Федерация; e-mail: [email protected]
Tanzilya Т. Makitova, Senior Lecturer, Department of General Linguistics and Russian language, Federal State Budgetary Educational Establishment of Higher Education «Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekov», The Department of General Linguistics and Russian language; 360004, 173 Chernyshevsky Str., Nalchik, Russian Federation; e-mail: [email protected]
