CC BY
154
УДК 322
Вакулова Татьяна Владимировна
кандидат политических наук, доцент кафедры истории и социально-гуманитарных наук Севастопольского городского гуманитарного университета
Гарас Людмила Николаевна
кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры философских и социальных наук Севастопольского национального технического университета
Маковская Дарья Владимировна
кандидат политических наук, старший преподаватель кафедры правоведения Севастопол ьского экономико-гуманитарного института
Таврического национального университета им. В.И. Вернадского
ОСОБЕННОСТИ РЕЛИГИОЗНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ КРЫМЧАН В КОНТЕКСТЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ
Vakulova Tatiana Vladimirovna
PhD (Political Science), Assistant Professor, Subdepartment for History, Social Science and the Humanities, Sevastopol City University for the Humanities
Garas Lyudmila Nikolayevna
PhD (Philosophy), Assistant Professor, Philosophy and Social Sciences Subdepartment, Sevastopol National Technical University
Makovskaya Daria Vladimirovna
PhD (Political Science), Senior Lecturer, Law Department, Sevastopol Institute of Economics and Humanities, Taurida National University
FEATURES OF RELIGIOUS IDENTITY OF CRIMEA CITIZENS IN THE CONTEXT OF NATIONAL SECURITY OF RUSSIA
Аннотация:
В статье анализируются особенности религиозной идентичности в Крыму. Акцентируется внимание на том, что пограничное положение региона обусловливает наличие сложного конгломерата идентичностей. Подчеркивается корреляция этнических и религиозных процессов. Религиозная идентичность выступает в качестве одной из основных угроз национальной безопасности в полиэтническом и полирелигиозном обществе.
Ключевые слова:
религиозная идентичность, национальная безопасность, духовная безопасность, радикализм, диалог.
Summary:
The article deals with the features of religious identity in Crimea. It is emphasized, that the frontier position of the region leads to the complex conglomerate of identities. The authors consider the correlation of ethnic and religious processes. The religious identity serves as a major threat to the national security in a multi-ethnic and multi-religious society.
Keywords:
religious identity, national security, spiritual security, radicalism, dialogue.
Темпы и сложность прогнозирования современного развития, многоликость социально-политических процессов не только свидетельствуют о «конце знакомого мира», но и порождают новые сложности, требуя нахождения адекватных ответов глобальным вызовам эпохи. В данном контексте становятся особо актуальными вопросы существования суверенного государства, возможности реализации его национальных интересов и минимизации нарастающих рисков и угроз.
Трансформация системы международных отношений, смена парадигмы внешнеполитических приоритетов России, а также вхождение в ее юрисдикцию новых субъектов федерации (Республика Крым и город Севастополь) обострили вопросы «выживания государства как самостоятельной геополитической, экономической, культурной, цивилизационной единицы вообще» [1, с. 215], сделали особо важной задачу усовершенствования архитектуры национальной безопасности и выдвинули на первый план проблему идентичности.
При формировании современной системы безопасности государству необходимо опираться на научно-проработанную стратегию. Определяя свои национальные приоритеты, вероятностные доминирующие угрозы и способы противостояния им, государство не только разрабатывает концептуальные и программные документы для обеспечения национальной безопасности, но и стремится реализовать их в поле практической политики. Так, в России разработаны и вступили в действие такие документы, как Стратегия национальной безопасности Российской
Федерации на период до 2020 г., Военная доктрина, Концепция внешней политики, Доктрина информационной безопасности, Стратегия противодействия экстремизму в РФ до 2025 г. и ряд других. Однако успешность реализации стратегии общественной безопасности и государственного развития напрямую связаны с ситуацией в региональных сообществах, с тем, насколько в них возможно «достижение социальной и политической стабильности, сохранение гражданского мира» [2], консолидация полиэтничного и поликонфессионального населения.
Важнейшей составной частью национальной безопасности, способной поддержать национальный суверенитет, обеспечить культурную и ценностную идентичность и укрепить духовное единство России, выступает духовная безопасность. В данном контексте, благодаря социокультурным институтам, формируются ценностные основы общества, обеспечивающие духовную стабильность и его [общества] целостность, а также духовный иммунитет.
Основу духовной безопасности составляет помимо общекультурной религиозная компонента. Несмотря на то что по Конституции Россия является светским государством, а религиозные объединения отделены от государства, все же полностью исключить влияние религии на жизнь людей невозможно (77 % россиян относят себя к верующим [3]).
Проблема религиозной и этнической идентичности, как показал украинский кризис 2013-2014 гг., по-прежнему актуальна и способна побудить общество (на примере Крыма и восточных регионов Украины) к реальным действиям. Цель статьи - выявление особенностей влияния религиозной идентичности крымчан на социально-политические процессы полуострова, а также анализ латентных потенциальных угроз и рисков безопасности.
Нарастающий интерес к проблеме исследования активизирует ее научную рефлексию. Анализу сущности, причин и социально-политического содержания безопасности, а также выявлению угроз, рисков и основных способов их минимизации посвящены работы А.И. Буркина, А.В. Воз-женикова [4], Л.И. Гончаренко, С.А. Комарова, С.В. Кортунова [5], В.Н. Кузнецова, Е.С. Куценко, С.Е. Метелева, Г.В. Осипова, Н.В. Синеок, В.Г. Шевченко и других. Различные аспекты обеспечения духовной безопасности исследуются в работах П.Н. Беспаленко [6], Ю.Г Волкова, А.С. Запе-соцкого, А.Г. Здравомыслова, М.С. Кагана, В.Н. Меньковской, А.В. Тонконогова [7] и других.
Вопросами связи религиозной идентичности и безопасности Юга России, в том числе и Крыма, проблемами угрозы распространения радикализма и экстремизма занимаются А.В. Баранов [8], И.П. Добаев, Э.С. Муратова, М.П. Мчедлов, Р.Ф. Патеев [9] и ряд других исследователей.
Крым в данный момент выступает одним из значительных элементов в системе обеспечения национальной безопасности России, что обусловливается не только его геополитическим положением, уникальным историческим, культурным наследием и полиэтническим составом населения, а также тем, что этнические процессы здесь коррелируют с религиозной проблематикой. За многовековую историю на полуострове существовали и сменяли друг друга, укрепляли свои позиции различные религиозные системы. Современный Крым многоконфессионален, а религиозная жизнь представляет собой достаточно сложную систему отношений, развивающихся под влиянием социально-экономических и политических процессов, происходящих как в Крыму, так и за его пределами. Современный Крым выступает точкой преломления геополитических интересов России, Украины, Турции, США, ЕС и государств Черноморско-Каспийского бассейна.
Пограничное положение региона обусловливает не только его своеобразие, но и наличие сложного конгломерата этнических и религиозных идентичностей. Согласно украинской переписи населения 2001 г., в Крыму проживает 125 этносов, из них 58,3 % русских, 24,3 % украинцев, 12 % крымских татар [10], то есть наблюдается доминирование славянской (82,6 %) (русские, украинцы) и крымско-татарской этногрупп.
Большинство жителей полуострова считают себя верующими - 65,4 % респондентов [11, с. 16], но только 31 % из них идентифицирует себя с определенной конфессией, а остальные не относят себя ни к одной. Просматривается корреляция этнической идентичности с религиозной и конфессиональной: 76,5 % верующих россиян и 76,6 % украинцев засвидетельствовали свою принадлежность к православию, тогда как 86,6 % аналогичной группы крымских татар причислили себя к последователям ислама [12, с. 6].
Самой многочисленной конфессией в Крыму считается православие, которое представлено в основном Симферопольской и Крымской епархией УПЦ МП и Крымской епархией УПЦ КП. Раскол православия в Украине и межправославные конфликты спроецировались с некоторым своеобразием и на Крымский регион. Наиболее влиятельной остается УПЦ МП, традиционно выступающая оплотом РПЦ. Киевский патриархат немногочислен, с подчеркнуто проукраинской позицией, поддерживает хорошие отношения с ДУМК и лидерами меджлиса. Например, в связи с событиями последних месяцев в регионе крымские татары предложили священникам УПЦ КП отправлять свои богослужения в мечетях.
Характер отношений между Московским и Киевским патриархатом определяется высокой степенью проблематичности и политизации. Наблюдается усиление внутриконфессиональных проблем. Например, остро стал вопрос определения административного статуса Крымской митрополии, который должен быть решен на Всеправославном соборе, намеченном на 2016 г.
Однако наивысшим градусом конфликтности и конфронтации обладают отношения между УПЦ МП и ДУМК: «крестоповалы», противоречия вокруг Успенского монастыря, установление поклонных крестов и многое другое. По заявлениям ДУМК, Московский патриархат проводит целенаправленную работу по «христианизации» подрастающего поколения, особенно посредством системы образования: преподавание в школах Крыма «Основ православной культуры» через навязывание ритуалов - «окропление» учащихся разных возрастов. Например, 19 января 2012 г. в Старом Крыму в детском саду № 8 был проведен обряд освящения помещения и окропления детей, 17 из 28 детей, прошедших обряд, - крымские татары, родители которых исповедуют ислам [13]. Хотя на данный момент эти конфликты улажены, однако гарантии, что в будущем они не обострятся, отсутствуют.
Мусульманская община на полуострове появилась сравнительно недавно и связана с репатриацией крымских татар, для большинства которых исламская идентичность стала фактором этносоциальной консолидации. Однако мусульмане в Крыму представлены двумя духовными управлениями: Духовным управлением мусульман Крыма (ДУМК, 1991 г.) и Духовным центром мусульман Крыма (ДЦМК, 2010 г.).
Наиболее активным и влиятельным исламским объединением на полуострове является ДУМК, которое тесно связано с неофициальной организацией, замыкающейся на «внешние центры силы» и определяющей стратегию развития крымско-татарского национального движения -меджлис [14, с. 9]. В качестве одной из основных целей эта организация указывает «реализацию крымскими татарами права на свободное национально-государственное самоопределение на своей национальной территории» [15]. В новых политических условиях меджлис занял открыто прозападную и проукраинскую позицию, а его лидерам М. Джемилеву и Р. Чубарову запретили въезжать на полуостров до 2019 г.
Стремясь контролировать крымско-татарскую общину, меджлис фактически и назначает кандидатуру главы ДУМК. Так, в 2013 г. на курултае мусульман Крыма в четвертый раз был переизбран муфтий ДУМК, член меджлиса хаджи Эмирали Аблаев. Стоит отметить, что подобные отношения между меджлисом и ДУМК не только снижают авторитет последнего, но и сильно политизируют его.
Наряду с Крымским муфтиятом, на основе ДЦМК в августе 2014 г. учрежден Таврический муфтият (Центральное духовное управление мусульман Крыма), муфтием которого избран Руслан Саитвалиев. По мнению директора правозащитного центра Всемирного русского народного собора Романа Силантьева, в этот муфтият вошли мусульмане, настроенные на тесную интеграцию с Россией [16].
Необходимо также упомянуть о существовании в Крыму автономных (независимых) общин, не входящих ни в один официальный центр (на 1 января 2014 г. таких общин в Украине насчитывалось 111 [17], при этом половина из них приходилась на Крым). Помимо этого, в Крыму существует около 600 незарегистрированных мусульманских религиозных общин [18], с учетом которых ислам мог бы занять доминирующее положение в Крыму по количеству религиозных общин. Это интересное явление, особенно если учесть, что до начала 1990-х гг. на полуострове не было ни одной мусульманской общины и действующей мечети.
Происходит формирование нового территориального явления - «исламский полумесяц», включающий административные районы, где количество зарегистрированных мусульманских общин находится в паритете с православными и наблюдается тенденция их дальнейшего количественного роста. И хотя сегодня полуостров остается преимущественно православным регионом, все же в «исламском полумесяце» существует угроза смены доминирующей религиозной идентичности [19, с. 7], что может привести к эскалации конфликта между этногруппами.
Стоит заострить внимание на проблеме неоднородности мусульманских общин. Данный факт порождает в исламской среде внутреннюю конкуренцию за духовное пространство. Нерешенные проблемы социально-экономического характера, желание национальных элит и внешних центров усилить свое влияние на умму, а также либеральное украинское законодательство (которое зачастую просто дистанцировалось от вопросов регулирования религиозной политики) создали благоприятные условия для проникновения в регион различных учений радикальной и экстремистской направленности.
Консолидируясь в рамках мусульманских общин, крымские татары развивали отношения с зарубежными мусульманскими центрами. Первоначально была налажена тесная связь с турец-
кими единоверцами. Однако постепенно позиции «турецкого ислама» в Крыму начали ослабевать, стала усиливаться «арабская линия» ислама. Это обусловило переориентацию части верующих с традиционного для крымских татар мазхаба (сунниты ханафитского мазхаба) на нетрадиционный мазхаб, наблюдается также распространение нетрадиционных течений ислама в регионе (ваххабизм (салафиты), «Таблиги Джамаат», «Ихван аль-Муслимун» и другие). Например, с целью публичного знакомства со своей деятельностью организация «Хизб-ут-Тахрир» 7 октября 2013 г. в Симферополе пыталась провести международный форум, на котором ожидались делегаты из стран СНГ, Ближнего Востока и Европы (собралось, по разным данным, от 300 до 1000 человек) [20]. И хотя сегодня некоторые организации официально запрещены, их последователи продолжают свою деятельность. В данной ситуации для того, чтобы религиозная идентичность выступила стабилизатором социально-политического процесса и фактором безопасности, власти необходимо избегать политических манипуляций или не допускать безграмотных политических действий, так как чрезмерная актуализация религиозной идентичности может дать обратный эффект, усилить радикальные тенденции.
Сложившаяся политическая ситуация вынуждает религиозные организации адаптироваться к действующему российскому законодательству, определить свое место в религиозном пространстве и начать поиск новых принципов государственно-конфессиональных отношений, наладить диалог со всеми конфессиями и действовать в рамках правового поля.
Безопасность в регионе в большинстве своем будет зависеть от процессов, происходящих в православной и мусульманской среде, отношений между мусульманами и православными УПЦ МП, интегрирования мусульман Крыма в исламское сообщество России и от роли СМИ в освещении религиозных отношений.
Наибольшую остроту проблема безопасности приобретает в полиэтнических и полирели-гиозных обществах, в которых обостряется восприятие «другого» и «чужого», пробуждается религиозная нетерпимость. Таковым регионом является Крым, вхождение которого в состав РФ и распространение российского законодательного поля инициировали изменение социальных процессов и обусловили новый этап развития, спровоцировав появление новых угроз и актуализировав проблематику религиозной идентичности. Придавая дополнительный импульс этнической мобилизации, религиозная идентичность способна усилить конфликтные отношения в регионе между доминирующими этногруппами.
Для превенции или минимизации конфликтов государству необходимо проводить грамотную и взвешенную политику, опираясь на гражданское общество, осуществлять поиск мирных форм сосуществования различных этносов, конфессий и религий.
Уровень национальной безопасности России в Черноморском регионе будет зависеть от того, насколько будут успешными экономические и социально-политические реформы в Крыму, и во многом от налаживания межрелигиозного и межэтнического диалога.
Сегодня Россия должна ответить на «вызов» (прибегая к терминологии А.Дж. Тойнби) и решить вопрос поиска основы для интеграции общества. Таким компонентом обеспечения безопасности может стать гражданская идентичность, структурирующим стержнем обеспечения которой будет служить самоидентификация с российским полирелигиозным и полиэтничным обществом, а также детально разработанная имиджевая стратегия репрезентации государства.
Ссылки:
1. Жаде З.А. Векторы геополитической идентичности. Ростов н/Д., 2007. 335 с.
2. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года [Электронный ресурс] // Совет безопасности Российской Федерации. 11Р1_: http://www.scrf.gov.ru/documents/99.html (дата обращения: 16.03.2014).
3. Левада-центр посчитал верующих [Электронный ресурс] // СОВА : информ.-аналит. центр. 2013. 25 дек. 11Р1_: http://www.sova-center.ru/religion/discussions/how-many/20l3/12/d28704/] (дата обращения: 10.06.2014).
4. Возжеников А.В. Национальная безопасность России: методология комплексного исследования и политика обеспечения. М., 2005. 425 с.
5. Кортунов С.В. Становление национальной идентичности. Какая Россия нужна миру. М., 2009. 376 с.
6. Беспаленко П.Н. Духовная безопасность в политическом пространстве России: основные стратегии развития. Ростов н/Д., 2009. 270 с.
7. Тонконогов А.В. Философия духовной безопасности современной России. М., 2013. 211 с.
8. Баранов А.В. Политизация ислама в современном Крыму: конфликтологический аспект // Власть. М., 2013. № 4. С. 196-200.
9. Патеев Р.Ф. Возрождение ислама в Крыму и в Черноморско-Каспийском регионе в целом (совместно с А.З. Адиевым и В.А. Колесовым) // Россия и мусульманский мир. М., 2010. № 8 (218). С. 54-58.
10. Всеукраинская перепись населения 2001 г. [Электронный ресурс] // Государственный комитет статистики Украины. ІІРІ_: Іійр://2001 .ukrcensus.gov.ua/rus/results/general/nationality/ (дата обращения: 20.08.2014).
11. Релігійність українців: рівень, характер, ставлення до окремих аспектів церковно-релігійної ситуації і державно-конфесійних відносин [Электронный ресурс] // Національна безпека і оборона. Киев, 2013. № 1. С. 15-40. ІІРІ_: http://razumkov.org.ua/ukr/journal.php?y=2o1з&cat=183 (дата обращения: 10.06.2014).
12. Особливостісоціально-культурної і громадянської ідентичності домінуючих в АР Крим національно-етнічнихгруп
[Электронный ресурс] // Національна безпека і оборона. Киев, 2008. № 10. С. 3-22. URL:
http://razumkov.org.ua/ukr/journal.php?y=2008&cat=142 (дата обращения: 10.06.2014).
13. Завідуюча дитсадка і православний священник спровокували міжрелігійний конфлікт [Электронный ресурс]. URL: http://risu.org.ua/ua/index/all_news/community/scandals/46628/ (дата обращения: 10.06.2014).
14. Рябцев О.В. Сетевой принцип деятельности организаций закрытого типа в контексте угроз национальной и региональной безопасности России: на примере крымско-татарского национального движения : дис. ... канд. полит. наук. Ростов н/Д., 2008. 182 с.
15. Общая информация о меджлисе крымско-татарского народа [Электронный ресурс]. URL: http://qtmm.org/общая-информация-о-меджлисе-крымскотатарского-народа (дата обращения: 11.07.2014).
16. Новый Таврический муфтият - инструмент интеграции с РФ - эксперт [Электронный ресурс] // РИА Новости. 2014.
22 авг. URL: http://ria.ru/religion/20140822/1021033752.html#14087329493103&message=resize&relto=register&ac-
tion=addClass&value=registration#ixzz3BI2MCIU5 (дата обращения: 22.08.2014).
17. Релігійні організації в Україні (станом на 1 січня 2014 р.) [Электронный ресурс] // Релігійно-інформаційна служба України. 2014. URL: http://risu.org.ua/ua/index/resourses/statistics/ukr2014/55893/ (дата обращения: 20.08.2014).
18. Булатов А. Ислам в Крыму: от трагического прошлого к проблемам современности [Электронный ресурс] // Ислам в Содружестве Независимых Государств. 2011. № 4 (б). URL: http://www.idmedina.ru/books/islamic/?4166 (дата обращения: 20.08.2014).
19. Швец А.Б. Проблема изучения религиозной идентичности [Электронный ресурс] // Modern problems and ways of their solution in science, transport, production and education. 2012. URL: www.sworld.com.ua/konfer29/720.pdf (дата обращения: 20.08.2014).
20. У Криму зірвали форум ісламістів в останню хвилину перед початком [Электронный ресурс] // Релігійно-інформаційна служба України. 2013. URL: http://risu.org.ua/ua/index/all_news/community/religion_and_policy/53919/ (дата обращения: 20.0S.2014).
