CC BY
8OA. ПЛОЦКАЯ
УДК 340.141
ОСОБЕННОСТИ РЕГУЛИРОВАНИЯ ОБЫЧНЫМ ПРАВОМ СТАТУСА МУЖЧИНЫ У ПЕРМСКИХ НАРОДОВ В XVIII-XIX ВЕКАХ
Плоцкая О.А., Сыктывкарский государственный университет им. Питирима Сорокина, г. Сыктывкар. Российская Федерация, olga.plockaya@mail.ru
В настоящей работе исследованы особенности регулирования обычным правом статуса мужчины у пермских народов на протяжении XVIII-XIX веков.
Методологическую основу исследования составляет социологическая феноменология, раскрывающая восприятие индивидом мира через спектр сложившихся в эмпирической сфере субъективных представлений и значений.
Особое внимание уделяется анализу текстов историко-правовых источников. Предприняты попытки выявления правовых обычаев, существовавших у пермских народов, отражавших обычно-правовой статус мужчины в XVIII-XIX веках.
Ключевые слова: правовой обычай, обычное право, пермские народы, обычно-правовой статус мужчины.
DOI: 10.21779/2224-0241-2017-22-2-19-24 UDC 340.141
PECULIARITIES OF REGULATION OF THE CUSTOMARY LAW STATUS OF THE MAN AT THE PERMIAN PEOPLES IN THE XVIII-XIX CENTURIES
Plotskaya O.A., Syktyvkar State University named by Pitirim Sorokin, Syktyvkar, Russian Federation,
olga.plockaya@mail.ru
In this paper, we study the peculiarities of regulating the status of men in Permian peoples by the ordinary law during the XVIII-XIX centuries.
The methodological basis of the study is sociological phenomenology, revealing the individual's perception of the world through the spectrum of subjective representations and meanings that have developed in the empirical realm.
Particular attention is paid to the analysis of texts of historical and legal sources. Attempts were made to identify the legal customs that existed among the Perm peoples, reflecting the usually legal status of a man in the XVIII-XIX centuries.
Key words: Legal custom, customary law, Perm peoples, usually the legal status of men.
DOI: 10.21779/2224-0241-2017-22-2-19-24
Обычно-правовой статус мужчины в пермском традиционном обществе регулировался обычно-правовыми нормами и реализовывался благодаря системе общинно-семейных отношений.
В настоящей работе рассматриваются особенности регулирования обычным правом статуса мужчины у пермских народов, в состав которых входит несколько этнотипов (коми-зыряне, коми-пермяки, удмурты). Все эти близкородственные народы имеют этнолингвистическое название -пермские народы.
Проблематика правового статуса мужчины у пермских народов в ХУШ-Х1Х вв., регулируемого обычным правом, в современных условиях представляет научный интерес. В отечественной науке существует множество исторических, этнографических исследований, раскрывающих определенные
стороны обычно-правового быта пермских народов, в том числе, касающиеся некоторых аспектов настоящей проблемы [1, 5, 6, 9, 20, 27]. Однако детального историко-правового анализа обычно-правового статуса мужчины у пермских народов не проводилось, в отличие от других этносов, населяющих просторы нашей страны [10, 11, 24, 25, 26, 18, 19], в отношении которых существуют глубокие историко-правовые исследования обозначенной проблемы.
Основу обычно-правового статуса мужчины составляли наиболее значимые начала, определявшие его положение в обществе, а также те правовые принципы, которые способствовали взаимодействию этносоциума и личности. В соответствии с общими принципами обычно-правового статуса личности реализовывались и защищались ее права
и свободы. Для статуса мужчины были характерны следующие обычно-правовые принципы: принцип неотъемлемости прав и свобод; принцип их гарантированное™, так как они закреплялись нормами обычного права; принцип равноправия мужчин-домохозяев, который проявлялся в их равенстве как перед действием норм обычного права, перед общинным (мирским) судом, так и их прав, свобод и обязанностей.
Неравенство в правовом статусе мальчиков и девочек проявлялось в полной мере уже с самого рождения: в сознании промыслового народа присутствовала идея превосходства кормильца-мужчины, который в старости накормит: «Мальчиков ценят вообще гораздо больше; рождение девочки не составляет праздника для семьи, и она не является здесь желательной гостьей... уже с самых ранних лет она должна начинать отрабатывать тот кусок, который ей достается после братьев, а когда она подрастет, ее ценят исключительно, как рабочую силу...»[16, с. 59].
В подростковом возрасте обычно-правовой статус юноши коренным образом не менялся: из него готовили, прежде всего, добытчика-промысловика, землепашца, то есть кормильца: «По врожденной, можно сказать, склонности к охоте, дети не требуют у отцов ни кафтанов праздничных, ни рубах красных, ни шапок городских, а со слезами просят купить им «громкую игрушку», то есть винтовку, получив которую и начинают бродить в летнее время по окрестным лесам» [17, с. 23].
В соответствии с нормами обычного права у пермских народов считалось обязательным создание семьи и пребывание взрослого дееспособного мужчины в браке. Такой императив распространялся не только на мужчин, но и на женщин.
Молодому человеку заключение брака и создание семьи прибавляли определенной «весомости и статусность» в обществе, а также укрепляли его обычно-правовое положение. Находясь в семье своего отца, он получал статус младшего главы семьи, т.е. потенциального главы в будущем. В большой патриархальной семье, численность которой достигала от 30 до 50 членов [14, с. 18], главой являлся старик-отец. Все члены такой семьи, в том числе и дети, должны были ему подчиняться. После того как он становился слабым, старым, заболевал, то руководство всей хозяйственной и общественной жизнью в семье принимал, чаще всего, старший сын, имевший хозяйственно-управленческие способности [3, с. 46]. Он управлял всем отцовским имуществом как будущим наследством и должен был обладать следующими качествами: быть грамотным, бережливым, развитым и хорошим хозяйственником. В его функции входила забота о том, чтобы отцовское имущество было сохранено (в том числе не растрачено никем из наследников), а также, чтобы при разделе семьи и
выделении приданого для дочерей каждый получил причитавшуюся ему долю [4, с. 35].
Таким образом, обычно-правовые нормы предоставляли мужчине особый статус - именно он выполнял в семье важную роль - ее главы. «Хозяин дома признается обыкновенно старший в семействе мужчина. В случае смерти или дряхлости его, старшинство переходит от деда к отцу, от отца к сыну. Редко правит домом женщина, также старшая в семействе. Это случается, когда или вовсе нет в доме мужчины, или он еще молод, или слабоумен» [23, с. 77].
Мужчина являлся и главой большой неразделенной семьи, где власть его была полной. В больших неразделенных отцовских семьях руководящая роль отводилась отцу семейства («юр» (глава) - у коми; «кузе» (хозяин, большак) - у удмуртов) [3, с. 46-47]. Все наиболее важные сделки в отношении семейного имущества он должен был согласовывать с ее членами [3, с. 46-47].
Однако «во второй половине XIX века наблюдается уменьшение численности большой семьи, так как начинается процесс интенсивных семейных разделов. Об этом можно судить по подворным переписям 1872 года» [14, с. 18].
Поэтому исторические исследования доказывают, что, уже начиная с последней четверти XIX века быстро распространявшейся и ставшей господствующей формой семьи у пермских народов, являлась малая семья, в которой муж и отец семейства был его главой.
Функции главы семьи были достаточно обширны. Так, главы семей принимали участие в общественной жизни общины, обладая правом голоса на сходах. Именно домохозяевам предоставлялось право голоса на общинных сходах. Причем на таких сходах один домохозяин имел один голос. В соответствии с обычно-правовыми нормами как в органы управления мирским обществом, так и в органы государственной власти при необходимости обращался глава семьи. «Приговор сельского схода крестьян. Выльгортской волости Устьсысольско-го уезда созыва 23 декабря 1892 года. На него явилось: сельский староста, «58» Домохозяев имеющих голоса.» [22, с. 132]. Среди архивных документов чаще всего встречаются прошения от главы семейства или нескольких домохозяев: «1830 года февраля. дня Мы нижеподписавшиеся -Устьсысольского округа ведомства Устькуломско-го волостного правления. государственные черносошные крестьяне будучи в общем Собрании в мирской Схожей избе учинили сей мирской приговор.» [22, с. 132]. Глава семьи «не являлся единоличным распорядителем общесемейного имущества, в своих действиях глава семьи был связан контролем со стороны других членов семейства» [5, с. 20-21]. Он также не распоряжался не только имуществом своей супруги (к примеру, ее приданым или приобретенным ею имуществом на собственные деньги от продажи товаров произведенных
O.A. ПЛОЦКАЯ
ею), но и имуществом, приобретенным «любым членом семьи в свободное от полевых работ время» [15, с. 44].
Глава семьи являлся не только носителем власти, но и образцом морального поведения. Он не был деспотом. В семье культивировался дух уважения предков, в том числе и отца: «Отношение детей к родителям носит несколько патриархальный характер. Во всяком случае, отец до самой смерти сохраняет главенствующее положение в семье, и дети во всем почти подчиняются ему...» [8, с. 21-22]. Даже замужнюю женщину у зырян часто называли не ее собственным именем, а по имени мужа, выделяя особый статус ее супруга. Например: «Федя гбтыр, Костя гбтыр, то есть жена Феди, жена Кости. Нередко у коми прибавляли и второе мужское имя, например Тимиха Петровна, то есть жена Тимофея Петровича, или Климиха Вань, то есть жена Климентия Ивановича. Иногда, говоря о той или иной женщине, называли имена мужчин нескольких поколений, например, Гриш-Микол-Вась гбтыр» [14, с. 51].
Отцы играли значительную роль в воспитании, обучении промысловому ремеслу сыновей. Кроме того, они проявляли интерес к знаниям, получаемым их детьми в светской школе: «Замечено, что отцы зырянских мальчиков стали иногда заглядывать в школу - послушать, как учатся их дети, только, говорят, "жаль, что сечь перестали"» [12, с. 117].
Однако положение мужчины не было одинаковым во всех семьях.
Мужчина не всегда играл роль главы семьи. Это было связано с тем, что мужчина не всегда мог осуществлять роль главы семьи (например, примак). Если семья принимала в свой дом мужа-примака, который считался усыновленным, он мог стать полноправным хозяином только после смерти тестя, но если у последнего были несовершеннолетние дети, то примак должен был не только вырастить их и обеспечить всем необходимым, но и женить (выдать замуж). Даже в случае преждевременной кончины супруги примак оставался в том же статусе, и ему позволялось вторично вступать в брачные отношения [29, с. 283].
Важно отметить, что примак не мог распоряжаться родовой землей своей супруги. Земля не часто переходила в распоряжение женщины -только в том случае, когда не являлась общинной, была, к примеру, ранее куплена, либо в случае наличия в семье примака [21, с. 26].
Принятие в дом примака было редко и происходило в основном из-за отсутствия наследников-сыновей либо в случае преклонного возраста родителей невесты, другими словами, при отсутствии работоспособного мужчины, который мог бы вести хозяйство.
В соответствии с обычно-правовой практикой примак мог стать полноправным хозяином только после смерти тестя в случае отсутствия иных наследников. Говоря о правовом положении примака, отметим, что, с одной стороны, «в семье жены он не имел решающего голоса и был на положении работника» [2, с. 292], с другой - терял правовую связь со своим родом. Ограниченность примака в правах не раз подчеркивалась исследователями: «Муж, взятый в дом, имеет на жену еще меньше влияния; тут он полный раб жены и ея родни, ломовая лошадь, которая делает, что ей укажут. В подобных случаях он даже прозвища своего не удерживает, а принимает родовое прозвище жены» [7, с. 567].
Но существовали и исключения из правил. Так, примак (приемыш, «зять-влазень» [28, с. 100]) мог при жизни тестя договориться с последним об иных условиях своего положения в новой семье: «... заключает предварительно с тестем условие, которым они определяют свои взаимныя отношения не только в имущественном, но и в нравственном смысле. Такие условия свидетельствуются всегда в волостном правлении и признаются обязательными не только для самих договаривающихся, но и для всех родственников тестя, за которыми признаются права на его наследство» [28, с. 100].
Примак мог выступать в принимаемой семье и в качестве наследника, что фиксировалось в договорных письмах, записях, изредка в жилых. К примеру, по договору Каракулинской волости крестьянин свое имущество завещал принятому зятю-примаку: «... до смерти и посмерти моей владеть ему. двор схороми. образ Николая чудотворца. шесть лошадей. три кобылы три жеребенка шесть коров три теленка семь овец.» [13].
Таким образом, обычно-правовой статус мужчины у пермских народов зависел от того, к какой семье он принадлежал (большой или малой) и какое место в семейной иерархической структуре он занимал. Данный факт напрямую связан с тем, что мужчина не всегда мог осуществлять функции главы семьи, ярким примером которого, являлся примак, имевший определенные ограничения в обычно-правовом статусе.
Литература
1. АлександровЮ.В. Обычное право удмуртов (XIX - начало XX вв.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Ижевск, 1998. 26 с.
2. Белицер В.Н. Очерки по этнографии народов коми: XIX - начало XX в. М., 1958. 393 с.
3. Богаевский П.М. Очерк быта сарапульских вотяков // Сборник материалов по этнографии, издаваемый при Дашковском этнографическом музее. М., 1888. Вып. III. С. 13-64.
4. Верещагин Г.Е. Вотяки Сарапульского уезда Вятской губернии. СПб.: Типография И. Н. Ско-роходова, 1889. 197 с.
5. Вишнякова Д.В. Брачно-семейные отношения коми крестьянства и их обычно-правовое регулирование во второй половине XIX - начале XX вв. // Социально-культурные процессы на территории Коми края: история и современность: сб. статей. Сыктывкар, 2014. С. 17-24.
6. Вишнякова Д.В., Семенов В.А. Брачность населения Европейского Северо-Востока России во второй половине XIX - начале XX в. // Известия Коми НЦ УрО РАН. 2010. № 4. С. 87-93.
7. Добротворский Н. Пермяки. Бытовой этнографический очерк // Вестник Европы. 1883. Т. 2. Кн. 4. С. 544-580.
8. Добрянский В. Н. Женщина коми (зырянка). М., Красная Пресня 3-я Мосполиграф, 1928. 32 с.
9. Ильина И. В., Уляшев О. И. Мужчина и женщина в традиционной культуре коми. Сыктывкар. Институт языка, литературы и истории Коми НЦ УрО РАН, 2009. 224 с.
10. Исмаилов М.А., Багомедова Л.С. Институты обычного права Дагестана: историко-правовой экскурс // Юридический вестник ДГУ. 2015. № 3. С. 27-34.
11. Исмаилов М.А., Багомедова Л.С. Институты обычного права народов Дагестана: кровная месть - механизм действия и принцип реализации // Северо-Кавказский юридический вестник. 2012. № 4. С. 41-50.
12. Кичин В. Е. Нечто об Усть-Сысольске // Зыряне и зырянский край в литературных документах XIX века / общ. ред. В. А. Лимеровой. Сыктывкар, 2010. С. 116-119.
13. Книга записная 1753 г. // РГАДА. Ф. 615. Оп. 1. Ч. II. Д. 12488. Л. 6 об.
14. Краева И.Ю. Традиционная коми семья: особенности воспитания. Сыктывкар: Изд-во Сыкт-ГУ, 2010. 112 с.
15. Майер В.Е. Важный источник по истории соседской общины Удмуртии // Вопросы социально-экономического и культурного развития Удмуртии в XVII - первой половине XIX вв. Ижевск, 1981. С.36-60.
16. Мартынов C.B. Печорский край: очерки природы и быта. Население, культура, промышленность. СПб.: Тип. M. М. Стасюлевеча, 1905. 276 с.
17. Михайлов М.И. Промыслы зырян Устьсысольского и Яренского уездов Вологодской губернии // Зыряне и зырянский край в литературных документах XIX века / общ. ред. В.А. Лимеровой. Сыктывкар, 2010. С. 21-23.
18. Наумкина В.В. Брачные соглашения у сибирских народов в XIX веке // Современное право. 2009. № 9. С. 140-142.
19. Наумкина В.В. Условия брачного договора в обычном праве сибирских кочевников (первая половина XIX века) // Правой образование. 2014. № 11. С. 148-152.
20. Никитина Г.А. Нормативные ценности удмуртского крестьянства в контексте мирской юрисдикции // История государства и права. 2011. № 8. С. 7-10.
21. Обухова Г.И. Семейно-имущественные отношения по обычному праву у крестьянства Удмуртии в XVIII в. (по актам крепостных контор) // Семейный и общественный быт удмуртов в XVIII-XX вв.: сб. статей / отв. ред. В. Е. Майер. Устинов, 1985. С. 18-34.
22. Приговор Сельскаго схода крестьян Шешкинского общества Вильгортской волости Устьсы-сольскаго уезда созыва 23 декабря 1892 года // НА PK. Ф. 6. Оп. 1. Д. 54. Л. 132.
23. Рогов H.A. Материалы для описания быта пермяков // Журнал Министерства внутренних дел. 1858. Т. 29. № 4. Отд. 3. С. 45-126.
24. Сайдумов Д.Х. Обычное право как регулятор общественных отношений у чеченцев // Право народов Северного Кавказа (теоретический аспект): сб. тезисов науч.-практ. конф. 2005. С. 76-91.
25. Сайдумов Д.Х. О вопросах разработки централизованной системы предупреждения преступлений в Северо-Кавказском регионе // Основные направления совершенствования системы предупреждения преступлений в Северо-Кавказском регионе: материалы межведомственной научно-практической конференции. М., 2009. С. 231-233.
26. Сайдумов Д.Х., Нинциева Т.М., Алихаджиева A.C. Семейно-правовые отношения в чеченском обществе // Северокавказский юридический вестник. 2015. № 4. С. 45-52.
27. Семенов В.А. Традиционная семейная обрядность народов Европейского Севера: к реконструкции мифопоэтических представлений коми (зырян). СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1992. 152 с.
28. Тихонов В.П. Материалы для изучения обычного права среди крестьян Сарапульского уезда Вятской губернии // Сборник сведений для изучения быта крестьянского населения России. Ч. I. Вып. 3. М., 1891. С. 75-136.
29.Харузин М.Н. Очерки юридического быта народностей Сарапульского уезда Вятской губернии // Юридический вестник. 1883. № 2. С. 257-291.
OA. n^OU,KAfl
References
1. Aleksandrov Yu. V. Obychnoe pravo udmurtov (XIX - nachalo XX vv.) [The customary law of the Udmurts (XIX - the beginning of the XX centuries)]: avtoref. dis. ... kand. ist. nauk. Izhevsk, 1998. 26 s.
2. Belitser V. N. Ocherki po etnografii narodov komi: XIX - nachalo XX v. [Essays on the ethnography of the Komi peoples: XIX - early XX century]. M., 1958. 393 s.
3. Bogaevskii P. M. Ocherk byta sarapul'skikh votyakov [Essay on the life of the Sarapulian Votyaks] // Sbornik materialov po etnografii, izdavaemyi pri Dashkovskom etnograficheskom muzee. M., 1888. Vyp. III. S. 13-64.
4. Vereshchagin G. E. Votyaki Sarapul'skogo uezda Vyatskoi gubernii [Votyaki Sarapulsky Uyezd of the Vyatka province]. SPb.: Tipografiya I. N. Skorokhodova, 1889. 197 c.
5. Vishnyakova D. V. Brachno-semeinye otnosheniya komi krest'yanstva i ikh obychno-pravovoe reguli-rovanie vo vtoroi polovine XIX - nachale XX vv. [Marriage and family relations of the Komi peasantry and their customary regulation in the second half of the XIX - early XX centuries] // Sotsial'no-kul'turnye protsessy na terri-torii Komi kraya: istoriya i sovremennost': sb. statei. Syktyvkar, 2014. S. 17-24.
6. Vishnyakova D. V., Semenov V. A. Brachnost' naseleniya Evropeiskogo Severo-Vostoka Rossii vo vtoroi polovine XIX - nachale XX v. [Marriage of the population of the European North-East of Russia in the second half of the XIX - beginning of the XX century] // Izvestiya Komi NTs UrO RAN. 2010. № 4. S. 87-93.
7. Dobrotvorskii N. Permyaki. Bytovoi etnograficheskii ocherk [Permyaki. Household ethnographic essay] // Vestnik Evropy. 1883. T. 2. Kn. 4. S. 544-580.
8. Dobryanskii V. N. Zhenshchina komi (zyryanka) [Woman Komi (zyryanka)]. M., Krasnaya Presnya 3-ya Mospoligraf, 1928. 32 s.
9. Il'ina I. V., Ulyashev O. I. Muzhchina i zhenshchina v traditsionnoi kul'ture komi [Man and woman in traditional Komi culture]. Syktyvkar Institut yazyka, literatury i istorii Komi NTs UrO RAN, 2009. 224 s.
10. Ismailov M.A., Bagomedova L.S. Instituty obychnogo prava Dagestana: istoriko-pravovoi ekskurs [Institutes of customary law in Dagestan: a historical and legal digression] // Yuridicheskii vestnik DGU. 2015. № 3. S. 27-34.
11. Ismailov M.A., Bagomedova L.S. Instituty obychnogo prava narodov Dagestana: krovnaya mest' -mekhanizm deistviya i printsip realizatsii [Institutes of customary law of the peoples of Dagestan: blood vengeance - the mechanism of action and the principle of realization] // Severo-Kavkazskii yuridicheskii vestnik. 2012. № 4. S. 41-50.
12. Kichin V. E. Nechto ob Ust'-Sysol'ske [Something about Ust-Sysolsk] // Zyryane i zyryanskii krai v literaturnykh dokumentakh XIX veka / obshch. red. V. A. Limerovoi. Syktyvkar, 2010. S. 116-119.
13. Kniga zapisnaya 1753 g. [Book of Note 1753] // RGADA. F. 615. Op. 1. Ch. II. D. 12488. L. 6 ob.
14. Kraeva I.Yu. Traditsionnaya komi sem'ya: osobennosti vospitaniya [Traditional Komi family: features of upbringing]. Syktyvkar: Izd-vo SyktGU, 2010. 112 s.
15. Maier V.E. Vazhnyi istochnik po istorii sosedskoi obshchiny Udmurtii [An important source on the history of the neighbor community of Udmurtia] // Voprosy sotsial'no-ekonomicheskogo i kul'turnogo razvitiya Udmurtii v XVII - pervoi polovine XIX vv. Izhevsk, 1981. S. 36-60.
16. Martynov S.V. Pechorskii krai: ocherki prirody i byta. Naselenie, kul'tura, promyshlennost' [The Pechora region: essays of nature and life. Population, culture, industry]. SPb.: Tip. M. M. Stasyulevecha, 1905. 276 s.
17. Mikhailov M.I. Promysly zyryan Ust'sysol'skogo i Yarenskogo uezdov Vologodskoi gubernii [Provinces of the Zyryans of Ustysysol and Yarensky districts of the Vologda province, Zyryans and Zyryansky Krai in Literature Documents of the XIX Century] // Zyryane i zyryanskii krai v literaturnykh dokumentakh XIX veka / obshch. red. V.A. Limerovoi. Syktyvkar, 2010. S. 21-23.
18. Naumkina V.V. Brachnye soglasheniya u sibirskikh narodov v XIX veke [Marriage agreements among the Siberian peoples in the XIX century] // Sovremennoe pravo. 2009. № 9. S. 140-142.
19. Naumkina V.V. Usloviya brachnogo dogovora v obychnom prave sibirskikh kochevnikov (pervaya polovina XIX veka) [Terms of the marriage contract in the customary law of the Siberian nomads (first half of the XIX century)] // Pravo i obrazovanie. 2014. № 11. S. 148-152.
20. Nikitina G.A. Normativnye tsennosti udmurtskogo krest'yanstva v kontekste mirskoi yurisdiktsii [Normative Values of the Udmurt Peasantry in the Context of Worldly Jurisdiction] // Istoriya gosudarstva i prava. 2011. № 8. S. 7-10.
21. Obukhova G. I. Semeino-imushchestvennye otnosheniya po obychnomu pravu u krest'yanstva Udmurtii v XVIII v. (po aktam krepostnykh kontor) [Family-property relations according to customary law among the peasantry of Udmurtia in the XVIII century. (According to acts of serf offices)] // Semeinyi i obshchestvennyi byt udmurtov v XVIII-XX vv.: sb. statei / otv. red. V. E. Maier. Ustinov, 1985. S. 18-34.
22. Prigovor Sel'skago skhoda krest'yan Sheshkinskogo obshchestva Vil'gortskoi volosti Ust'sysol'skago uezda sozyva 23 dekabrya 1892 goda [The verdict of the Village Assembly of the Peasants of the Sheshkin Soci-
ety of the Vilgortes Volost of the Ustysylsky Uyezd of the Convocation on December 23, 1892] // NA RK. F. 6. Op. 1. D. 54. L. 132.
23. Rogov N.A. Materialy dlya opisaniya byta permyakov [Materials for the description of the life of Perm inhabitants] // Zhurnal Ministerstva vnutrennikh del. 1858. T. 29. № 4. Otd. 3. S. 45-126.
24. Saidumov D.Kh. Obychnoe pravo kak regulyator obshchestvennykh otnoshenii u chechentsev [Usual law as a regulator of public relations among Chechens] // Pravo narodov Severnogo Kavkaza (teoreticheskii aspekt): sb. tezisov nauch.-prakt. konf. 2005. S. 76-91.
25. Saidumov D.Kh. O voprosakh razrabotki tsentralizovannoi sistemy preduprezhdeniya prestuplenii v Severo-Kavkazskom regione [About questions of development of the centralized system of the prevention of crimes in the North Caucasian region] // Osnovnye napravleniya sovershenstvovaniya sistemy preduprezhdeniya prestuplenii v Severo-Kavkazskom regione: materialy mezhvedomstvennoi nauchno-prakticheskoi konferentsii. M., 2009. S. 231-233.
26. Saidumov D.Kh., Nintsieva T.M., Alikhadzhieva A.S. Semeino-pravovye otnosheniya v chechenskom obshchestve [Family-legal relations in Chechen society] // Severokavkazskii yuridicheskii vestnik. 2015. № 4. S. 45-52.
27. Semenov V.A. Traditsionnaya semeinaya obryadnost' narodov Evropeiskogo Severa: k rekonstruktsii mifopoeticheskikh predstavlenii komi (zyryan) [Traditional family ritual of the peoples of the European North: the reconstruction of the mythopoetic ideas of the Komi (Zyryans)]. SPb., Izd-vo S.-Peterburgskogo un-ta, 1992. 152 s.
28. Tikhonov V.P. Materialy dlya izucheniya obychnogo prava sredi krest'yan Sarapul'skogo uezda Vyat-skoi gubernii [Materials for the Study of Customary Law among the Peasants of the Sarapul Uyezd of the Vyatka Province] // Sbornik svedenii dlya izucheniya byta krest'yanskogo naseleniya Rossii. Ch. I. Vyp. 3. M., 1891. S. 75-136.
29. Kharuzin M.N. Ocherki yuridicheskogo byta narodnostei Sarapul'skogo uezda Vyatskoi gubernii [Essays on the legal life of the peoples of Sarapul Uyezd in Vyatka province] // Yuridicheskii vestnik. 1883. № 2. S. 257-291.
Поступила в редакцию 15 мая 2017 г.
Received 15 May, 2017
