CC BY
29
МАТЕРИАЛЫ IV МЕЖРЕГИОНАЛЬНОГО МОЛОДЕЖНОГО НАУЧНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ФОРУМА «РЕ:ПОСТ: ПАТРИОТИЗМ, ОБРАЗОВАНИЕ, СТУДЕНЧЕСТВО»
МАТЕШАЬЗ OF THE FOURTH (IV) INTERREGIONAL YOUTH SCIENCE AND EDUCATION FORUM "RE:POST: PATRIOTISM, EDUCATION, STUDENTSHIP"
УДК/UDC 316.34 (571.17) Г. М. Авилов
Введение. В статье автор обозначает проблему идентичности молодежи, заостряя внимание на региональной идентичности этой социальной группы. Региональная идентичность определяется автором как комплексный результат (когнитивного, ценностного, эмоционального процессов) осознания принадлежности индивида к своему региональному сообществу, соотнесения себя с территорией, проявляющийся в действенном отношении к региону, формировании его имиджа. Выделяются компоненты региональной идентичности: когнитивный, ценностный, чувственно-эмоциональный и регулятивный. Цель статьи — дать качественное и количественное описание исследуемого феномена.
Методология. Оценка региональной идентичности молодежи связана с соотнесением этой социальной группы с территорией, осознанием принадлежности к региональному сообществу, действенным отношением к региону. На материалах пяти проведенных фокус-групп с объемом выборки 53 человека были выявлены представления молодежи о характеристиках Кузбасса и жителях области.
Результаты. В статье приведены особенности региональной идентичности молодежи Кузбасса. Указанная идентичность рассматривается как четырехкомпонентная структура. В наполнении когнитивного компонента как символ Кузбасса лидирует уголь, важное значение имеет красота природы и культурно-историческое наполнение. В наполнении ценностного компонента на первом месте — красота родной природы и культурно-историческое наследие, а уголь, хоть и остается важным, но уже не в такой степени. К особенностям чувственно-эмоционального компонента в соотношении положительных и отрицательных чувств, вызываемых местом проживания, можно отнести 53,57 % позитивных против 46,43 % негативных переживаний. Регулятивный компонент связан с представлениями о том, какими являются кузбассовцы, устройство жизни в Кузбассе характеризуется трудолюбием и терпеливостью жителей, плавностью и неторопливостью течения жизни.
G. Avilov
ОСОБЕННОСТИ РЕГИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ МОЛОДЕЖИ КУЗБАССА
FEATURES OF THE REGIONAL IDENTITY OF YOUNG PEOPLE OF KUZBASS
Заключение. Автором на основании проведенных со студентами фокус-групп предлагается описание содержательных характеристик региональной идентичности молодежи и их количественный анализ.
Introduction. In the article, the author identifies the problem of youth identity, focusing on the regional identity of this social group. The regional identity is defined by the authors as a complex result (of cognitive, value, emotional processes) of awareness of an individual's belonging to his regional community, correlation of himself with the territory, manifested in an effective attitude to the region, the formation of its image. The components of regional identity are distinguished: cognitive, value, sensory-emotional and regulatory. The purpose of the article is to give a qualitative and quantitative description of the phenomenon under study.
Methodology. Assessment of the regional identity of youth is related to the correlation of this social group with the territory, the awareness of belonging to the regional community, and an effective attitude to the region. Based on the materials of five conducted focus groups with a sample size of 53 people, youth perceptions about the characteristics of the Kuzbass and residents of the region were identified.
Results. The article presents the features of the regional identity of the youth of Kuzbass. Regional identity is seen as a four-component structure. Coal is a leader in the filling of the cognitive component as a symbol of Kuzbass, the beauty of nature and cultural and historical filling are important. In the filling of the value component in the first place is the beauty of native nature and the cultural and historical heritage, and coal, although it remains important, is no longer to such an extent. A feature of the sensory-emotional component in the ratio of positive and negative feelings caused by the place of residence is 53.57 % positive versus 46.43 % negative. The regulatory component is associated with the idea of what kind of Kuzbass residents, the structure of life in Kuzbass is characterized by the industriousness and patience of the inhabitants, the smoothness and leisureliness of the course of life.
Conclusion. The author, on the basis of focus groups conducted with students, provides a description of the substantial characteristics of the regional identity of youth and their quantitative analysis.
Ключевые слова: идентичность, региональная идентичность, молодежь, социологические исследования.
Keywords: identity, regional identity, youth, sociological research.
Введение
«Постоянны лишь перемены» — сегодня это выражение стремится к своему пределу: скорость изменений нарастает, что приводит к увеличению объемов информации, субъективному сжатию мира, глобализации. Жизнь бросает нам все новые и новые вызовы, человечество меняется. Считается, что мы живем в информационном обществе, и вправду — все больше среда обитания человека дигитализируется, оцифровывается. Однако это не снижает, а, наоборот, повышает ценность человеческого потенциала и значение молодежи для будущего этого мира.
В этом отношении стратегическое понимание роли молодежи для общества обретает новый смысл: уверенность региона в будущем практически исключительно зависит от человеческого ресурса. Кузбасс, будучи регионом с солидной историей (вскоре будет отмечаться его трехсотлетие), стремится быть динамичным и развивающимся регионом. Потенциал региона во многом характеризуется его социальной структурой: интеллект, образование, уровень квалификации приобретают все большее значение.
С практической точки зрения интерес к региональной идентичности молодежи Кузбасса продиктован необходимостью интеграции молодежи в социальные структуры региона, условием которой являются разработка и интенсификация механизмов региональной идентификации. Сегодня высока своеобразная конкуренция в сознании молодых людей между «корнями» и «прекрасным далеко», когда это «далеко» кажется таким прекрасным и доступным благодаря средствам массовой коммуникации и, прежде всего, сети Интернет. В итоге отток молодого населения из регионов в центральную часть России, из мелких городов в крупные приводит к сокращению численности населения территории, серьезным изменениям демографической структуры, снижению интеллектуального и трудового потенциала. Данные говорят о том, что молодежь стремится покинуть
регион. Утечка молодых, квалифицированных кадров приведет к снижению потенциала и качества жизни, что, в свою очередь, выразится в еще большем оттоке населения. Поэтому необходимо разорвать этот порочный круг. Поскольку человеческие ресурсы являются стратегическими и самыми дорогими, а управление региональной идентичностью одним из немногих способов удержать молодежь, то актуальность и значимость темы исследования не вызывает сомнений.
В интересах региона целенаправленно формировать региональную идентичность у молодежи Кузбасса, создавать условия и разрабатывать технологии, способствующие этому.
Методология
В современных научных работах выявлены некоторые особенности формирования идентичности современной молодежи, среди которых расщепление форм интеграционного поведения в континууме от полного до частичного принятия целей и средств (конформизм, инновация), а также от полного до частичного отвержения (ритуализм, ретритизм, бунт) [5; 12], указывают на сужение идентификационных оснований, локализацию в рамках отдельных молодежных сообществ [9], где, как отмечает Е. Л. Омельченко с соавторами, одним из ключевых моментов поддержания групповой идентичности, а значит и региональной, становится эстетическая, художественно-креативная сторона имиджа — внешний вид, язык, музыкальные пристрастия, а также всевозможные стилевые отличия [11].
С учетом этих посылок мы считаем, что для эффективного управления региональной идентичностью важно понимать ее особенности, что и обусловило цель нашей статьи — качественное и количественное описание особенностей региональной идентичности молодежи Кузбасса.
Определяя такие понятия, как идентичность и регион, отмечаем их сложность и многоаспект-ность. В научный обиход понятие «идентичность» ввел Э. Эриксон. Но еще Э. Дюркгейм описал структуру и процессы конструирования «социальной сущности» личности, что явилось прообразом современного понятия «социальная идентичность». Э. Эриксон выделял в структуре я-концепции персональную и социальную идентичность. Понятие «идентичность» изучается в рамках личностного подхода, антропологической традиции, социальной феноменологии, социальной философии и методологии общественных наук.
Выделяются три основных подхода в исследованиях социальной идентичности: эссенциалист-ский, инструменталистский и конструктивистский.
Эссенциалистский подход исходит из заданности, некоторой фиксированности и устойчивости традиционных идентичностей. Социальная идентичность видится как основанная на классовой принадлежности, этничности, гендере и др. Представителями этого подхода являются: Ю. В. Бромлей, А. Бандура, Дж. Шварц и др.
Инструменталистский подход трактует социальную идентичность как инструмент элит для управления массами и связан с именами Дж. Ротшильда, Э. Гидденса, К. Янга, С. А. Арутюнова и Н. Н. Чебоксарова, В. А. Тишкова и др.
Конструктивистский подход рассматривает социальную идентичность как множественную, ситуативную, произвольно выбираемую и подстраиваемую под ситуацию категорию. Идентичность формируется в процессе социального взаимодействия индивидов. Эти взгляды близки Л. С. Выготскому, П. Бергеру, Т. Лукману, Ж. Пиаже, Дж. Келли.
В культуре постмодерна идентичность видится, по сути, как некий композитный материал. Так, например, принадлежность к той или иной этнической или религиозной группе сегодня не считается достаточным основанием для детерминации места индивида в обществе, его идентичность формируется на основе множества идентификаций.
Сегодня идентичность является важнейшим конструктом как на личностном, так и социальном уровне для отдельного индивида и для социальных групп, вплоть до государств.
Регион понимается как социогеографический конструкт, задающий местоположенность идентичности. Дрейф понимания этого термина происходит от восприятия его как объективной данности к пониманию как социального конструкта. При этом регион задает местоположенность идентичности, появляется в сознании социальных общностей и в современной ситуации обеспечивает стабильность, уравновешивая глобализационные процессы.
Метафора местоположенности индивида и групп, которую предложил Р. Парк, оказалась плодотворной, к примеру, она позволяет описывать переход из потенциального состояния в реальное, исторически связанное с нахождением индивида на определенной территории, местно-
«I
сти, в регионе. Именно такой тип идентичности обычно называют «региональная идентичность». Индикатором, задающим формат региона как социокультурного феномена, становится региональная идентичность, а чувство региональной тождественности, общности помечает его границы. Осмысленное пространство региона существует только благодаря некоторой социальной группе, переживающей его особенности. По словам Г М. Казаковой, региональная идентичность служит инструментом воссоздания специфической коллективной социальности, задает норму антропологического воображения и является продуктом коллективной памяти [6]. Пространственная идентичность, по мнению В. Л. Каганского, вряд ли существует в случайном фрагменте пространства, в ее реализации необходима ощущаемая специфика определенных территории и группы. Идентичность есть «ощущение, переживание и даже рефлексия (чаще нерациональная) специфики «своей» территории на уровне группового и личного сознания». В ситуации вызовов современного мира, связанных с противостоянием глобализация — местечковость, как раз принадлежность к определенному месту создает ощущение стабильности. Кризис глобальной культуры, отсутствие национальной идеи на государственном уровне актуализируют региональную идентичность. Самоотождествление человека с территорией проживания становится противовесом сверхобобщенным и от того безличным глобальным кодам.
Таким образом, регион, появляясь в сознании социальных общностей, в условиях глобализации несущий, в том числе, и деструктивные последствия, выполняет функцию стабилизации, уравновешивает процессы жизнедеятельности социальных общностей.
Отметим общие предпосылки формирования региональной идентичности:
— на макроуровне: 1) географическое положение; 2) культурно-исторические предпосылки; 3) пространственные предпосылки;
— на микроуровне: 1) история семьи; 2) этническое происхождение; 3) история личной мобильности; 4) символический статус места проживания (дом или временное место).
Выделяя структуру и компоненты региональной идентичности, отмечаем многообразие подходов к решению этой задачи. Анализируя результаты этносоциологических исследований сибирской идентичности, Е. В. Голованева выделяет основные ее индикаторы: территориальный признак (место рождения или проживания), социокультурный фон (повседневная среда), биографический след (создание семьи и становление карьеры) и политический аспект (средство мобилизации активной части населения). Кроме того, ученая отмечает, что региональная идентичность выступает форматирующим признаком региона как социокультурного феномена, а чувство региональной тождественности, общности маркирует его границы [3].
Структура региональной идентичности, по мнению исследователя, состоит из четырех компонентов: когнитивного, ценностного, чувственно-эмоционального и регулятивного. Они имеют соответствующее наполнение:
— когнитивный компонент — географические образы, то есть устойчивые пространственные представления о регионе, формирующиеся на обыденном и профессиональном уровне, в том числе то, что называется ментальными картами региона;
— ценностный компонент — переживаемые и осознаваемые смыслы и ценности той или иной региональной общности, сопровождающиеся оценкой качества собственной региональной инако-вости на индивидуальном и коллективном уровне;
— чувственно-эмоциональный компонент — проявления эмоциональности (часто приписываемые), устойчивые состояния-переживания регионального субъекта, эксплицируемые в зарубежных исследованиях с помощью термина «чувство места»;
— регулятивный компонент — система регулятивов, обеспечивающих предрасположенность к определенным действиям, способам поведения и ориентирования в региональном пространстве [3].
Модель четырехчастной структуры с выделением когнитивного, ценностного, чувственно-эмоционального и регулятивного компонентов кажется продуктивной для описания этого сложного конструкта.
Результаты исследования региональной идентичности жителей отдельных регионов указывают на существенные отличия в структуре идентичности, важность представления о себе как об уникальной личности последовательно снижается от центра к глубинке, что достаточно четко отражает особенности менталитета жителей мегаполиса и провинции. В то же время жители Сибири отличаются наибольшей значимостью компонента идентичности, соответствующего высшему уровню самокатегоризации — образа себя как представителя Homo sapiens [13].
Обобщая подходы отечественных исследователей [1; 2; 4; 8], отметим, что региональная идентичность является комплексным результатом (когнитивного, ценностного, эмоционального процессов) самоотнесения индивида (группы) к территории проживания, осознания принадлежности к региональному сообществу, действенного отношения к региону, формирования его имиджа.
Нужно отметить, что региональная идентичность «кузбассовца» или «жителя Кемеровской области» достаточно неоднородное явление. Исторически сложилось так, что в области постоянно соперничают два центра: столичный — город Кемерово и крупный промышленный центр — город Новокузнецк. Это соперничество затрудняет выработку единого конструкта в связи с выраженными тенденциями противопоставления. Этот феномен может быть предметом дальнейших исследований.
Наиболее распространенное определение молодежи дано И. С. Коном: «Молодежь — социально-демографическая группа, выделяемая на основе совокупности возрастных характеристик, особенностей социального положения и обусловленных теми и другими социально-психологическими свойствами». Именно это определение впоследствии стало основным в отечественной социологии молодежи. «Молодость как определенная фаза, этап жизненного цикла биологически универсальна, но ее конкретные возрастные рамки, связанный с ней социальный статус и социально-психологические особенности имеют социально-историческую природу и зависят от общественного строя, культуры и свойственных данному обществу закономерностей социализации» [7].
На данном этапе восприятие самой молодежи соотносится с общей культурной парадигмой постмодернизма. Уже сама попытка определения поколения оказывается дискурсом, ввиду ее большой разнородности. Согласно обзору тематической группы ООН [10] на эту тему, современное поколение, по мнению общественности, одновременно является как золотым, так и потерянным. Этот парадокс отражается и в общественном мышлении, и мышлении властей, и, соответственно, молодежной политике. Сложности подталкивают молодежь к миграции в более развитые регионы. Мы полагаем, что проблема оттока молодежи из регионов должна решаться с учетом данных исследования по региональной идентичности молодежи Кузбасса, проведенного нами для определения ее особенностей. Эмпирическая база исследования представлена фокус-группами, в которые вошли студенты Кемеровского государственного университета. Этот факт, с одной стороны, ограничивает выводы, которые мы можем сделать по результатам исследования, так как их можно распространить не на всю молодежь, а только на студенческую. С другой — студенты — это наиболее активная часть молодежи, и результаты анализа данных могут продемонстрировать основные тренды в развитии региональной идентичности молодежи Кемеровской области.
Первичные данные, полученные в ходе исследования, подвергались частотному и контент-анализу. Контент-анализ использовался для выявления особенностей содержательной стороны компонентов региональной идентичности молодежи.
Результаты
С опорой на представленные выше компоненты региональной идентичности нами был составлен путеводитель для проведения фокус-группы [1]. Для того чтобы раскрыть когнитивный компонент, предлагались вопросы «Что можно назвать символами Кемеровской области? Почему?» и «Какие географические или топографические ассоциации у вас вызывает упоминание Кемеровской области?»
Для исследования ценностного компонента респондентам предлагалось ответить на вопрос «Говорят, что Кузбасс уникален. Согласны ли вы с этим? Почему?». Вопрос «Если бы вы готовили буклет для туристов, что обязательно в него включили?» задумывался как уточняющий для этого компонента. Для того чтобы раскрыть чувственно-эмоциональный компонент, предлагался следующий вопрос: «Какие эмоции у вас вызывает место вашего проживания? Почему?». Вопросы «В чем особенность жителей Кемеровской области?» и «Как вам кажется, как устроена жизнь в Кузбассе?» направлены на исследование регулятивного компонента. Для определения субъективного приоритета компонентов предлагался вопрос «Прислушайтесь к себе и скажите, что для вас в первую очередь означает быть жителем Кемеровской области, Кузбасса?»
Исследование методом фокус-групп проводилось нами в городе Кемерово в феврале — мае 2019 г. Всего в исследовании приняли участие 53 респондента: 9,4 % — мужского пола и 90,6 % — женского. Возраст респондентов составил от 18 до 26 лет, средний возраст — 21,1 года. Всего было проведено 5 фокус-групп.
«I
Итак, рассмотрим содержательное наполнение компонентов региональной идентичности и начнем с когнитивного. На первом месте самый первый и стойкий ответ на вопрос о символах Кузбасса — уголь. Этот ответ ожидаем, очевиден и понятен. Поэтому не случайно, что он встречается у 53 % респондентов, или 26,4 % ответов. Кузнецкий угольный бассейн, Кузбасс — даже название региона нацеливает на это: «Символом, наверное, будет уголь, потому что большое количество шахт. И профессия шахтер, в принципе, уважаема в нашем городе». Если сложить с тематически близкими символами («шахты», «шахтеры», «угольная промышленность. Шахтная промышленность. СОИ», «Кокс», «загрязнение экологии открытой добычей угля»), то доля ответов еще больше — 45,2 %, или 90,6 % респондентов. Это связано с внутренним и внешним позиционированием региона как шахтерского края: «С детства было заложено, что уголь ассоциируется у нас с Кузбассом».
Следующим по значимости символом предстает красота природы нашей области. Даже объединенные ответы «лес, тайга, густой лес», «Шерегеш», «кедровая шишка, орехи», «мед», «медведь», «река Томь, реки», «Кузнецкий Алатау», «Томская писаница», «Шорский национальный парк» не набирают столько, сколько уголь как символ области, но тем не менее это устойчивая тема ответов респондентов (24,5 % ответов, или 49 % респондентов, то есть почти половина всех отвечавших). Эти данные подтверждают важность для жителей Сибири переживания близости к природе: «Шорский народ (смущенный смешок), а что? В других регионах такого не бывает. Наша природа, горы, Поднебесные Зубья», «Шерегеш можно добавить как самый популярный горнолыжный курорт в России».
Третье место занимают упоминания культурно-исторических символов и экзотика коренных жителей: «АИК, голландская и французская колония» и «статуя М. Волкова», «шорский народ», «Шорский национальный парк».
Затем символы промышленной мощи области. Этот факт также отражает объективную ситуацию: Кузбасс урбанизированный, промышленный регион. «Химическая промышленность, колба на гербе как символ химпроизводства», «металлургическая промышленность», «железная дорога». Эти символы в сумме набирают 7,6 % ответов респондентов, или 15,1 % участников групп: «...Ну, наверное, заводы. Причем не какие-то конкретные заводы, а в большом понимании этого слова».
Имена известных земляков, видимо, как символы успеха — Александр Бессмертный, Александр Чуменко, Евгений Гришковец — и другие ответы вместе набирают 4,72 % высказываний.
Отдельно выделяются несколько ответов о человеческих качествах: суровость, сибирское здоровье, мужская сила (2,83 % отзывов). Остальные ответы не удалось сгруппировать, они вошли в рубрику «Прочее».
Еще одним вопросом, направленным на раскрытие содержания когнитивного компонента, является «Какие географические или топографические ассоциации у вас вызывает упоминание Кемеровской области?» В ответах на этот вопрос можно выделить несколько крупных тем: кемеровские места, красота природы, родной дом, культурно-исторические места, места рекреации и дороги. Высказывания приведены здесь по частоте упоминаний.
Больше всего мест, ассоциирующихся с Кемеровской областью, связано со столичным городом Кемерово, что может объясняться местом актуального проживания респондентов и смысловой концентрацией символов в столице области. Суммарная частота упоминаний — 43 %. Сюда включены такие ответы, как: город Кемерово, центр Кемеровоа, Главпочтамт, надпись «КУЗБАСС», обзорная площадка у надписи «КУЗБАСС», набережная в центре, памятник шахтерам, фонтан у драмтеатра», драмтеатр, площадь Советов, Весенняя (Кемерово), колесо обозрения, КемТИПП, «Зимняя Вишня».
Места, относящиеся к «красоте природы» (17,2 % упоминаний), знакомы многим респондентам: когда кто-то называл, скажем, Шерегеш, почти вся группа согласно кивала. Данная группа ответов включает такие высказывания, как: Шерегеш, Поднебесные Зубья, Танай, Большой Берчикуль; лес, тайга; Горная Шория, Кузнецкий Алатау, Мрассу, река Томь; горы и лыжи — Зеленогорск; сосновый бор, поля.
Категория «родной дом» включает в себя упоминания конкретных мест, ассоциирующихся у респондентов с их домом. Здесь представлена география области, так как многие студенты приехали в Кемерово на обучение из областных муниципалитетов и поселков: Мыски, Прокопьевск, Яшкино, крупные города области; Ленинск-Кузнецк при въезде в город; Ижморский, Зеленогорский, деревня Митрофаново, Киселевск, Мариинск, Ленинск-Кузнецкий — ул. Водопьянова, село Бехтино, Белово, общежитие КемГУ, Ленинский район, Журавли. Общий вес этой темы — 19,2 % ответов респондентов.
К «культурно-историческим местам» мы отнесли ответы: «Красная Горка»,«Томская писаница», карьер с самосвалами; Ленинск-Кузнецкий, угольный разрез; «Кузнецкая Крепость», Шестаково (раскопки динозавров), «ЗимняяВишня». Доля упоминаний от числа ответов на этот вопрос — 11,1 %. При выделении этой группы мы столкнулись с некоторыми трудностями по отнесению ответов к той или иной группе: такие ответы, как драмтеатр, площадь Советов, Главпочтамт, можно отнести и к культурно-историческим местам, однако по контексту высказываний они упоминались скорее как места обитания, а потому были отнесены нами к категории «кемеровские места».
Переходим к результатам исследования содержательного наполнения ценностного компонента региональной идентичности молодежи Кемеровской области. С этой целью респондентам предлагался вопрос «Говорят, что Кузбасс уникален. Согласны ли вы с этим? Почему?». Содержательный анализ ответов позволяет выделить несколько основных тем: «красота природы», «культурно-историческая уникальность», «уголь», «социально-экономическая уникальность», «географическая уникальность», «особенности людей». Несколько высказываний остались вне этого поля, и мы не смогли найти для них объединяющего принципа, они были обозначены как «прочие». Некоторая доля респондентов утверждает, что нет уникальности (16,7 %), что можно рассматривать как косвенное проявление негативной реакции.
Интересно, что с точки зрения уникальности респонденты чаще называют красоту природы и культурно-исторические достопримечательности, чем уголь и все, что с ним связано. Отношение к этой теме имеет некоторую амбивалентность: уголь не только наше богатство — «... самые большие залежи угля», но и «загрязнение экологии открытой добычей угля», и «воздух, которым невозможно дышать», «..уникальность, но губит людей и природу уголь, угледобыча».
Некоторые респонденты связывают уникальность с социально-экономическими аспектами (8,9 %), и порой эта уникальность также не однозначна: с одной стороны, «железные дороги», «наука», «технологии», «строительство», «туристическая отрасль», «есть много социальных льгот», а с другой — «высокая смертность», «болячки» «нет перспектив на будущее».
Географические аспекты уникальности респонденты видят в том, что Кемеровская область «богата природными ресурсами», «стабильное геологическое место», «есть полноценные четыре сезона». Эта тема имеет долю 7,8 % ответов.
Упоминают как уникальность и особенность людей: «широта души сибирских людей», «люди — выносливые и терпеливые шахтеры и химики» «открытые, гостеприимные, отзывчивые люди», в общем, как сказала одна респондентка — «все свои» (5,6 %).
Вопрос «Если бы вы готовили буклет для туристов, что бы вы обязательно в него включили?» предлагает выбрать самое интересное и привлекательное в регионе. Мы считаем, что это связано с переживаемой ценностью, следовательно, раскрывает ценностный компонент региональной идентичности.
Первое — на этот вопрос самое большое количество ответов. Второе — в этом списке почти ничего нет про уголь, лишь однажды упоминается Бачатский разрез (отнесено к «организации»). Приведенные данные показывают, как любят и гордятся респонденты красотой природы родного края. Обращает внимание доля респондентов, предложивших включить в буклет что-то относящееся к этой категории — 139,62 %. Это значит, каждый третий называл два пункта из этого списка. Кроме очевидных ответов (Шерегеш; «Томская писаница», особенно во время проведения обряда Масленицы; Танай, Поднебесные Зубья и Кузнецкий Алатау), респонденты стали вспоминать Большой Берчикуль, сосновый и кедровый боры, Беловское водохранилище; тайгу в районе Старочервово; водопады, Горную Салангу, Горную Шорию, реку Казыр, озеро Апрелька, цветные озера, Шестаково. Часто респонденты говорили об этом с большим воодушевлением: «...Поселок Перехляй Крапивинского района. У нас очень много животных, это полевые собачки, цапли, утки. Ты идешь в лес, и барсуки идут рядом с тобой (правда, я не знала, что они кусаются), цапли, много всякой рыбы <...> Сусликов ты можешь на расстоянии вытянутой руки посмотреть»; или «...У нас там, на Поднебесных Зубьях, есть река Казыр, горная, прям очень-очень бурлящая! У нас раньше, когда-то давным-давно, когда еще деда ходил, сплавлялся, проходили всероссийские и вообще мировые гонки на байдарках. Правда, сейчас это, конечно, забросили, но тем не менее всем было бы интересно посмотреть и сплавиться по этой реке. Да и мне самой».
Широко представлены и ответы, отнесенные нами к культурно-историческому разделу. Если соотнести количество таких ответов с числом респондентов (105,6 %), то видно, что практически каждый внес свою лепту в этот список. В него вошли памятные места Кемерова: Кузнецкая кре-
пость, парад 9 Мая в Кемерове, надпись «КУЗБАСС», деревня староверов и немецкая национальная деревня, районы города Кировский и Лесная Поляна, Шорский национальный парк, «Красная Горка», Музей шахтерской славы, памятник шахтерам, площади Пушкина и Советов, смотровые площадки и т. д.
Среди развлекательных мест, о которых говорил каждый второй респондент (52,8 % опрошенных), в основном названы заведения питания.
Отметим еще рубрику «Не помещать в буклет». Эти ответы говорят о том, что респонденты стыдятся своего родного населенного пункта: «В Топки не повезла бы», «не посещать Кировский», «Экстремально опасно вечером гулять в Ленинске-Кузнецком, Полысаево, Юрге».
Чувственно-эмоциональный компонент мы пытались раскрыть через вопрос «Какие эмоции вызывает у вас место вашего проживания? Почему?» Главное здесь, что баланс положительных и отрицательных чувств, вызываемых местом проживания, лишь незначительно смещен в сторону положительного полюса — 53,57 % против 46,43 %. Это не может не настораживать.
Среди энергичных положительных проявлений эмоций преобладают ответы: радость, гордость; удовлетворение и счастье: есть свобода выбора и рядом люди, которые делают меня счастливой. Среди энергичных отрицательных: раздражение; страх и тревога за будущее; тупиковый город, надо ехать.
К мягким отрицательным отнесены чувства: грусть от экологии, грусть от неустроенности, небезопасно, разочарование, скука, дискомфорт.
К мягким положительным: тут я дома; все свое тут; теплая ностальгия; приятное чувство внутри; комфортно; стабильность; умиление; благодарность.
Напомним, что регулятивный компонент понимается как система регулятивов, обеспечивающих предрасположенность к определенным действиям, способам поведения и ориентирования в региональном пространстве. В фокус-группах он раскрывался через вопросы «В чем особенность жителей Кемеровской области?» и «Как вам кажется, как устроена жизнь в Кузбассе?». Особенности жителей были распределены по полюсам континуума некоторого качества, обозначенного нами «так или иначе». Как видно из приведенных примеров, наиболее упоминаемое качество «терпеливость» с заметным перевесом в сторону положительного полюса. Скорее открытые, чем закрытые, изрядный перевес в сторону пассивности, больше оригинальны, чем «копируют с Москвы», больше трудолюбивы, чем безответственны. Содержательное наполнение выделенных качеств представлено в таблице 1.
Таблица 1
Характеристика выделенных качеств по ответам респондентов на вопрос «В чем особенность жителей Кемеровской области?»
(февраль — май 2019, Кемерово, п=53:48 девушек, 5 юношей)
Положительный полюс Качество Отрицательный полюс
Стальной характер, терпеливые, выносливые, безропотные, неприхотливые, нетребовательные; не такое переживем; терпим и думаем, что будет лучше, но это не так; терпим то, что не стоило бы терпеть; сибиряки — терпилы (+) Терпеливость (-) Терпимость низкая; молодежь мечтает уехать из Кемеровской области; все хотят уехать
Открытые, отзывчивые, душа нараспашку, общительность, (+) Открытость (-) Менее открытые, замкнутые, угрюмые, невоспитанные внимательные; бдительные: всегда тебя осмотрят, рассмотрят...
Пассивны; не реализуют потенциал; поникшие; у нас все плохо; не жили богато, нечего и начинать; русский менталитет — ничего не меняется; страх предъявлять свое мнение (+) Пассивность (-) Деятельные; сохраняют оптимизм; оптимизм; наша молодежь активнее и позитивнее всех по сравнению с другими регионами России
Окончание таблицы 1
Положительный полюс Качество Отрицательный полюс
Закаленные; морозостойкие; адаптированность к погоде; устойчивые к разным условиям; закалка (+) Здоровье (-) Много хилых, часто болеют
Самые лучшие; добрые; воспитанность; сдержанность (+) Отношения (-) межличностные Злые; агрессивные; будто с цепи сорвались
Обычные, незатейливые, простые (+) Устройство (-) Модные
Говорят по-другому; более правильная и быстрая речь (+) Рассудительность (-) Много ненормальных; Кола-мэн; сумасшедшие
Шорцы; многонациональность (+) Оригинальность (-) Все копируем с Москвы
Трудолюбивые; будут работать, пока не вынесут (+) Ответственность к делу (-) Безответственность
Хмурые, но придут на помощь; неулыбчивые; неравнодушные; сплоченность в экстренной ситуации; взаимопомощь и взаимовыручка (+) Правило поведения (-) Бесформенность как отсутствие правил и предсказуемости
Источник: составлено автором по собственному исследованию
Анализ ответов на второй вопрос, направленный на исследование регуляторов отношений «Как вам кажется, как устроена жизнь в Кузбассе?», показывает, что главная особенность устройства жизни в Кузбассе, по мнению респондентов — работа, а именно: дом — работа — дом — работа, много работают и т. д.
На втором месте особенности социальной жизни кузбассовцев, причем как и во многих других аспектах, можно наблюдать двойственность позиции: с одной стороны — не хватает информированности и вовлеченности людей в события; высокий уровень преступности; плохо с сервисом; не улыбаются; жизнь серая, нетолерантная; а с другой — город развивается, улучшается, можно гулять в каждом районе; если ты хочешь или не хочешь кого-нибудь встретить, то не надо ходить по Весенней». И как один из итогов — кто хочет перемен уезжает, остаются те, кто терпеливы.
Третья позиция подтверждает другие исследования: как и другие сибиряки, кузбассовцы видят свою жизнь размеренной и неторопливой: «вечерние прогулки по центру, размеренные, спокойные», «плавность жизни».
Ответы, связанные темой здоровья, на самом деле противоречивы. Миф о сибирском здоровье сталкивается с реалиями: много больных, хилых; высокий уровень ВИЧ-инфицированных.
Кажется важным процитировать одного из респондентов: «Если про шахтеров говорить, мне кажется, что особенность жизни — рискованная профессия и всегда, наверное, жизнь в напряжении у них, их жен и матерей. Это в Кузбассе касается каждой семьи так или иначе». Эта важная тема не очень обсуждается респондентами, но является бэкграундом многих других высказываний.
Анализ ответов на вопрос «Прислушайтесь к себе и скажите, что для вас в первую очередь быть жителем Кемеровской области, Кузбасса?» приведен на рисунке 1.
Рассмотрим наполнение компонентов региональной идентичности и сравним глубину выделенных компонентов. Под глубиной мы будем понимать соотнесение количества вариантов ответов с числом респондентов.
На рисунке 2 показана глубина компонентов региональной идентичности молодежи Кузбасса. Здесь видно, насколько разные ответы дают респонденты на соответствующие вопросы. Наиболее глубоким является когнитивный компонент — 35 %. И он самый «тяжелый» на этой диаграмме. Это значит, что разнообразие точек привязки к географическому пространству является важной составляющей региональной идентичности. Хотя нужно отметить, что эта диаграмма ближе к равномерному распределению, и регулятивный компонент имеет почти идеальный вес — 27 %, причем выделяются разные правила и особенности жизни. Самый «легкий» здесь ценностный компонент (18 %). Этот факт можно трактовать как наличие большого согласия респондентов относительно ценностных аспектов региональной идентичности, и их немногочисленности, так как они являются некими ориентирами. Анализ чувственно-эмоционального компонента говорит, что каждое тре-
Рис. 1. Распределение ответов респондентов на вопрос «Прислушайтесь к себе и скажите, что для вас в первую очередь означает быть жителем Кемеровской области, Кузбасса?» по соответствующим компонентам (%) (фокус-группы, февраль — май 2019, Кемерово, п = 53:48 девушек и 5 юношей)
Рис. 2. Соотношение компонентов региональной идентичности молодежи Кузбасса по глубине (количество вариантов ответов на одного участника) (%) (фокус-группы, февраль — май 2019, Кемерово, п = 53:48 девушек и 5 юношей)
тье эмоциональное переживание, приписываемое территории и людям, ее населяющим, находит отклик в других людях.
Анализ негативных ответов в компонентах региональной идентичности молодежи показывает, что в регулятивном и ценностно-эмоциональном компонентах доля негативных ответов составляет более 45 %. Вероятно, это говорит о большой значимости для поддержания позитивной региональной идентичности этих компонентов и одновременно их подверженности изменениям.
Заключение
По результатам анализа содержательной стороны полученных данных можно отметить несколько особенностей. В наполнении когнитивного компонента с большим отрывом лидирует уголь как символ Кузбасса, большое значение имеют красота природы и культурно-историческое наполнение. Часто территориально культурно-исторические места связаны с городом Кемерово. В содержательном наполнении ценностного компонента выделяются ответы, относящиеся к красоте родной природы и культурно-историческому наследию, а уголь, хоть и остается важным символом, но уже не в такой степени. Анализ содержательной стороны чувственно-эмоционального компонента показал, что баланс положительных и отрицательных чувств, вызываемых местом проживания, лишь незначительно смещен в сторону положительного полюса (53,57 % против 46,43 %).
Регулятивный компонент наполнен представлениями о том, какие кузбассовцы. Эти представления амбивалентны: рассуждая об устройстве жизни в Кемеровской области, респонденты обнаруживают отличия, прежде всего, в трудолюбии и терпеливости, особенностях, вызывающих недовольство, и принуждающих «терпеть», хотя замечают и позитивные сдвиги. К особенностям жизни относят также плавность и неторопливость течения жизни.
Таким образом, в работе представлено описание качественного наполнения компонентов региональной идентичности молодежи Кузбасса, что может быть полезно при планировании усилий по управлению данным феноменом.
Литература
1. Авилов Г. М. Региональная идентичность молодежи: управленческий аспект : дис. ... магистр. социол. наук. Кемерово, 2019. 107 с.
2. Воробьев В. П., Голубовская О. Л., Еремина Е. В. Роль региональных брендов в формировании региональной идентичности и имиджа территории // Власть. 2014. № 11. С. 122-127.
3. Головнева Е. В. Конструирование региональной идентичности в современной культуре (на материале Сибирского региона) : дис. ... д-ра филос. наук. Екатеринбург, 2018. 339 с.
4. Еремина Е. В. Региональная идентичность в контексте социологического анализа // Регионология. 2010. № 3. С. 216-222.
5. Зубок Ю. А. Социальная интеграция молодежи в условиях нестабильного общества. М., 1998. 142 с.
6. Казакова Г. М. Российская региональная идентичность: современный культурологический дискурс [Электронный ресурс] // Вестник МГУКИ. 2008. № 6. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rossiyskaya-regionalnaya-identichnost-sovremennyy-kulturologicheskiy-diskurs (дата обращения: 29.10.2019).
7. Кон И. С. Социология молодежи // Краткий словарь по социологии. М., 1988.
8. Кранзеева Е. А., Богомаз С. А. Гендерные различия оценки возможностей реализации личностного потенциала вузовской молодежью в условиях городской среды // Вестник Кемеровского государственного университета. 2016. № 1(65). С. 106-110.
9. Латышева Т. В. Феномен молодежной субкультуры: сущность, типы // Социологические исследования. 2010 № 6. С. 93-101.
10. Молодежь в России [Электронный ресурс] : обзор литературы. URL: http://www.unrussia.ru/sites/default/files/doc/ youth_in_Russia_Executive_Summary_rus.pdf (дата обращения: 09.06.2019).
11. Омельченко Е. Л. Солидарности и культурные практики российской молодежи начала XXI века: теоретический контекст // Социологические исследования. 2013. № 10. С. 52-61.
12. Россия реформирующаяся : ежегодник : Вып. 15 / отв. ред. М.К. Горшков. М., 2017. 568 с.
13. Идентичность как динамическая иерархическая система: социальный и культурный контекст формирования / М. С. Яниц-кий, А. В. Серый, О. А. Браун и др. // Вестник Кемеровского государственного университета. 2018. № 2. С. 131-140.
14. Berger P. L., Luckmann T. The Social Construction of Reality // A Treatise on sociology of Knowl-edge. 1966.
15. Brubaker R., Cooper F. Beyond «Identity» // Theory and Society, 2000, no. 1. P. 11.
16. Castells M. The power of identity. Oxford : Blackwell Publ., 1997. 571 p.
References
1. Avilov G. M. Regional'naya identichnost' molodozhi: upravlencheskiy aspect [Regional Youth Identity: A Managerial Aspect]. Dissertation ... graduate student in sociological sciences. Kemerovo, 2019, 107 p. (In Russian).
2. Vorobyov V. P., Golubovskaya O. L., Eremina E. V. Rol' regional'nykh brendov v formirovanii regional'noy identichnosti i imidzha territorii [The role of regional brands in formation of regional identity and image of territory]. Power, 2014, no. 11, pp. 122-127. (In Russian).
3. Golovneva E. V. Konstruirovaniye regional'noy identichnosti v sovremennoy kul'ture (na materiale sibirskogo regiona) [The construction of regional identity in modern culture (based on the material of the Siberian region)]. Doctor's degree dissertation. Yekaterinburg, 2018, 339 p. (In Russian).
4. Eremina E.V. Regional'naya identichnost' v kontekste sotsiologicheskogo analiza [Regional identity in the context of sociological analysis]. Regionology, 2010, no. 3, pp. 216-222. (In Russian).
5. Zubok Yu.A. Sotsial'naya integratsiya molodezhi v usloviyakh nestabil'nogo obshchestva [Social integration of youth in an unstable society]. Moscow, 1998, 142 p. (In Russian).
6. Kazakova G. M. Rossiyskaya regional'naya identichnost': sovremennyy kul'turologicheskiy diskurs [Russian regional identity: modern cultural discourse]. The Bulletin of Moscow State University of culture and arts, 2008, no. 6. Available at: https:// cyberleninka.ru/article/n/rossiyskaya-regionalnaya-identichnost-sovremennyy-kulturologicheskiy-diskurs (accessed: 29.10.2019). (In Russian).
7. Kon I. S. Sotsiologiya molodozhi [Sociology of Youth]. Brief Dictionary of Sociology, Moscow, 2010.
8. Kranzeeva E. A., Bogomaz S. A. Gendernyye razlichiya otsenki vozmozhnostey realizatsii lichnostnogo potentsiala vuzovskoy molodezh'yu v usloviyakh gorodskoy sredy [Gender differences in the assessment of opportunities for realization of the university youth's personal potential in the urban environment]. Bulletin of Kemerovo State University, 2016, no. 1 (65), pp. 106-110. (In Russian).
9. Latysheva T. V. Fenomen molodezhnoy subkul'tury: sushchnost', tipy [The phenomenon of youth subculture: essence, types]. Sociological Studies, 2010, no. 6, pp. 93-101. (In Russian).
10. Molodezh' v Rossii [Youth in Russia] : literature review. Available at: http://www.unrussia.ru/sites/default/files/doc/ youth_in_Russia_Executive_Summary_rus.pdf (accessed: 09.06.2019). (In Russian).
11. Omelchenko E. L. Solidamosti i kul'turnyye praktiki rossiyskoy molodezhi nachala XXI veka: teoreticheskiy kontekst [Solidarity and Cultural Practices of Russian Youth at the Beginning of the 21st Century: Theoretical Context]. Sociological Studies, 2013, no. 10, pp. 52-61. (In Russian).
12. Rossiya reformiruyushchayasya [Russia is reforming]. Yearbook, iss. 15. Ed. M. K. Gorshkov. Moscow, 2017, 568 p. (In Russian).
13. Yanitskiy M. S., Seryy A. V., Braun O. A., Pelekh Yu. V., Maslova O. V., Sokolskaya M. V., Sanzhaeva R. D., Monsonova A. R., Dagbaeva S. B., Neyaskina Yu. Yu., Kadyrov R. V., Kapustina T. V. Identichnost kak dinamicheskaya ierarkhicheskaya sistema: sotsialnyy I kulturnyy kontekst formirovaniya [Identity as a dynamic hierarchical system: the social and cultural context of formation]. Bulletin of Kemerovo State University, 2018, no. 2, pp. 131-140. (In Russian).
14. Berger P. L., Luckmann T. The Social Construction of Reality. A Treatise on sociology of Knowl-edge. 1966.
15. Brubaker R., Cooper F. Beyond «Identity». Theory and Society, 2000, no. 1, pp. 11.
16. Castells M. The power of identity. Oxford, Blackwell Publ., 1997, 571 p.
УДК/UDC 316.477 К. А. Ащеулова, Н. В. Нятина
K. Ascheulova, N. Nyatina
СПЕЦИФИКА ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ САМОРЕАЛИЗАЦИИ СОВРЕМЕННОГО СТУДЕНТА
SPECIFICITY OF PROFESSIONAL SELF-REALIZATION OF THE MODERN STUDENT
Введение. В статье представлено исследование по теме «Специфика профессиональной самореализации современного студента». Целью статьи является изучение особенностей профессиональной самореализации студента в процессе вузовского обучения. Проводится анализ таких понятий, как «профессиональная самореализация», «профориентация» и «профессиональное самоопределение».
Методология. Исследование проводится посредством сравнительного и системного анализа. Данные методы позволяют наиболее полно собрать и обобщить информацию для комплексного изучения проблемы, составляющей предмет данного исследования, и верно сформулировать общие требования к пониманию профессиональной самореализации личности.
Результаты заключаются в сопоставлении различных подходов к понятию «профессиональная самореализация»; определении специфики «профессионального самоопределения» и «профориентации» личности, особенностей профессионального самоопределения студента в современном обществе; а также в определении социальных условий-оснований, которые соответствующим образом влияют на процесс профессиональной самореализации студента.
Заключение. Авторами отмечается, что на развитие профессиональной самореализации оказывают влияние различные факторы, а управление профессиональной самореализацией студента должно быть ориентировано на новые социальные условия. В статье представлен обзор результатов социологических исследований, направленных на определение престижа профессий и выявление социальных проблем их выбора у студенческой молодежи.
Introduction. The article presents a study on the topic: "Specifics of professional self-realization of a modern student." The purpose of the article is to study the peculiarities of a student 's professional self-realization in the course of university studies. Concepts such as "professional self-realization", vocational guidance and professional self-determination are analyzed.
Methodology. The study is carried out through comparative and systemic analysis. These methods allow the most complete collection and synthesis of information for comprehensive consideration of the problem that constitutes the subject of this study and correctly formulate general requirements for understanding the professional self-realization of the individual.
Results. The results consist in comparing different approaches to the concept of "professional self-realization", to define the specifics of "professional self-determination" and "career guidance" of
