CC BY
46
Н. И. Белунова
ОСОБЕННОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ ЭМОЦИОНАЛЬНО-ОЦЕНОЧНОЙ ФУНКЦИИ В ТЕКСТЕ ДРУЖЕСКОГО ПИСЬМА
(НА МАТЕРИАЛЕ ПИСЕМ ТВОРЧЕСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ КОНЦА XIX — ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XX ВЕКА)
NINA I. BELUNOVA
THE PECULIARITIES OF REALIZATION OF EMOTIONAL EVALUATIVE FUNCTIONS IN THE FRIENDLY LETTER TEXT (ON THE MATERIAL OF CREATIVE INTELLIGENTSIA LETTERS OF THE END 19th — THE 1ST QUARTER OF THE 20th CENTURY)
Нина Иосифовна Белунова
Доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка и культуры речи Санкт-Петербургского государственного университета сервиса и экономики ► 192171, Санкт-Петербург, ул. Седова, д. 55, корп. 1. СПбГУСЭ, кафедра русского языка и культуры речи
В статье выявляются и рассматриваются специализированные лингвистические средства, реализующие эмоционально-оценочную функцию текста дружеского письма творческой интеллигенции: эмоционально-оценочные обращения; эмоционально-оценочные подписи; эмоционально-оценочные адресатные высказывания; эмоционально-оценочные высказывания с метаречевыми элементами.
Ключевые слова: дружеское письмо, функция, эмоциональность, оценочность, обращение, подпись, метаречевые элементы, предложение-высказывание.
In the article there are revealed and observed specialized linguistic means which realize emotional evaluative function of the friendly letter text of creative intelligentsia: emotional evaluative address, emotional evaluative signature, emotional evaluative utterances of the addressee, emotional evaluative utterances with metaspeesh elements.
Keywords: a friendly letter, a function, an emotionality, an evaluativeness, the address to, signature, metaspeech elements, a sentence-utterance.
Функциональный подход к изучению языка в современной лингвистике является одним из ведущих, однако, как справедливо отмечает Е. С. Кубрякова, многозначность терминов «функция», «функциональный» затрудняет выделение общего знаменателя [1]. Вопрос о характере и количестве функций языка неоднократно являлся предметом рассмотрения в лингвистической литературе [2, 3 и др.]. Весьма убедительным нам представляется следующее замечание В. Е. Гольдина: «Критерием объективности результатов анализа и показателем самостоятельности выделенных функций является... возможность обнаружить в составе коммуникативных единиц специализированные средства, служащие реализации той или иной функции» [4:18].
Функция понимается нами как «...роль (употребление, назначение) языка в человеческом обществе» [5: 564]. С нашей точки зрения, функции языка в тексте во многом определяются принадлежностью текста к определенному функциональному стилю, определенному жанру. При классификации функциональных стилей одним из факторов выделения стилей лингвистами признается функция языка (хотя этот фактор и не является определяющим) [6, 7 и др.].
Дружеское письмо рассматривается в данном случае в качестве разновидности частного неофициального письма. В словаре русского языка значение снова «дружба» определяется как «отношения между кем-л., основанные на взаимной привязанности, духовной близости, общности интересов» [8: 449]. При этом социально-культурный статус автора и адресата, важность которого подчеркивал Ш. Балли [9], рассматривается нами в качестве одного из ведущих факторов, определяющих экстралингвистические и собственно языковые особенности текста дружеского письма.
Дружеские письма творческой интеллигенции конца XIX — первой четверти XX века — выдающихся поэтов и писателей, ученых, театральных деятелей, музыкантов, являющихся носителями высокой, элитарной речевой культуры, — в стилистическом отношении представляют собой синтез элементов различных функциональных стилей, то есть занимают промежуточное положение в системе функциональных стилей, и характеризуются политематичностью и полифункциональностью [см. об этом подробнее: 10].
В дружеском письме, которое представляет собой персональное, личностно ориентированное средство общения и характеризуется содержательной свободой, неофициальностью общения, весьма существенное место занимают оценочные, эмоционально-оценочные, экспрессивные средства языка, являющиеся источником субъективности.
Таким образом, эмоционально-оценочная функция в ряду других функций, характерных для названного типа текста, занимает важное место.
В лингвистической литературе вопрос о коннотациях, о соотношении составляющих аффективной сферы является дискуссинонным и не имеет однозначного решения. Подчеркнем, что мы разделяем точку зрения исследователей, которые, во-первых, считают, что далеко не каждое высказывание обладает субъективно-модальным значением и что коннотации являются добавочным, дополнительным значением слова, которое накладывается на его основное значение [11, 12 и др.]; во-вторых, разграничивают такие типы коннота-
ций, как экспрессивность, эмоциональность, оце-ночность, образность [13, 14 и др.].
Так, убедительной представляется точка зрения В. К. Харченко, который пишет: «Под оце-ночностью понимается заложенная в слове положительная или отрицательная характеристика человека, предмета, явления» [13:66] и подчеркивает, что наличие плюса или минуса в значении слова — важнейший показатель оценки, что оце-ночность — категория функциональная, которая меньше всего является «созначением» и тем отличается от эмоции и экспрессии [13].
Эмоциональность, как отмечает В. К. Хар-ченко, в отличие от оценочности — категория психологическая, которая находит свое выражение в междометиях, аффиксах и главным образом в интонации [13].
Г. Н. Акимова указывает на необходимость разграничения экспрессивного и эмоционального: «...самым существенным в разграничении эмоционального и экспрессивного представляется, с одной стороны, произвольность, непосредственность эмоции, так как она связана с чувствами, и, с другой стороны, заданность экспрессии как средства воздействия, когда говорящий (пишущий) осознает преднамеренность использования определенных языковых средств (что предполагает наличие этих средств в готовом виде)» [14: 82-83].
В тексте дружеского письма довольно часто совмещаются такие типы коннотаций, как «оце-ночность» и «эмоциональность», что позволяет говорить об эмоционально-оценочных лингвистических средствах и эмоционально-оценочной функции.
В тексте дружеского письма творческой интеллигенции эмоционально-оценочная функция реализуется разноаспектными синтаксическими единицами (предложениями — высказываниями), содержащими эмоционально-оценочную лексику или являющимися в интонационном отношении эмоционально окрашенными. В качестве таких специализированных средств выступают: 1) эмоционально-оценочные обращения, 2) эмоционально-оценочные подписи, 3) эмоционально-оценочные адресатные высказывания, 4) эмоционально-оценочные высказывания с метаречевыми элементами.
Обращение и подпись являются «ритуальными» элементами эпистолярного жанра. Отметим, что мы разделяем точку зрения исследователей, рассматривающих обращение в качестве коммуникативной синтаксической единицы [15, 16], и считаем, что обращение является полифункциональной лингвистической единицей, играющей важную роль в организации общения [см. об этом подробнее: 10, 17]. Для дружеского письма творческой интеллигенции характерны обращения, выполняющие эмоционально-оценочную функцию. Такие обращения, как правило, являются «развернутыми», оригинальными, нестандартными, поскольку они создаются каждый раз заново с ориентацией на адресата.
Например: «Милая моя, Единственная, Ненаглядная, Святая, Несравненная, Любимая, Солнце мое, Свет мой, Сокровище мое, Жизнь моя — или лучше без имен» (А. Блок — Л. Д. Менделеевой. 4/17 н. ст./июня, 1903. Бад-Наугейм); «Наташа, душа моя, возлюбленная моя, сердце мое, люблю тебя навек» (А. Н. Толстой — Н. В. Крандиевской. 7 декабря, 1914. Москва); «Дорогой мой, мой славный Федор!» (А. М. Горький — Ф. И. Шаляшшу. Н. Новгород. Середина сентября, 1901); «Прелесть моя!» (С. С. Прокофьев — Н. Я. Мясковскому. 28 декабря, 1907. Петербург); «Дорогой и бесценный ангел — Маруся!» (К. С. Станиславский — М. П. Лилиной. 21 августа, 1909. Москва).
Так, приведенные обращения включают слова, выражающие чувства (любимая, возлюбленная), т. е. эмоциональную лексику, и одновременно — слова, имеющие оценочное значение (солнце, сокровище, святая, сердце мое, душа моя и др.). Или обращения являются эмоционально окрашенными в интонационном отношении и одновременно содержат оценочную лексику (прелесть, славный, бесценный ангел и др.). Отметим, что в данном случае оценочное значение слова часто приобретают в контексте в результате употребления их в значении — в метафорическом.
Эмоционально-оценочное значение обращения получают также за счет включения в них слов с эмоционально-оценочными суффиксами.
Например: «Милейший Сергушонок,
я опять в Капитонове» (Н. Я. Мясковский — С. С. Прокофьеву. 24 октября, 1914. Капитолово); «Миленький Нямочка, я проехал Стокгольм, Готский канал, Трольхетенский водопад и прибыл в Христианию» (С. С. Прокофьев — Н. Я. Мясковскому. 6/19 июня, 1914. Христиания); «Наташечка, сегодня выяснилось — моя должность будет состоять в следующем» (А. Н. Толстой — Н. В. Крандиевской. 17 декабря, 1916. Минск).
Высказывания, представляющие собой подпись, рассматриваются нами в качестве одного из адресатных синтаксических средств, поскольку они представляют собой самоименование адресанта. Для дружеского письма творческой интеллигенции характерны распространенные подписи, включающие не только имя собственное, но и оценочные, эмоционально-оценочные слова. Например: «Твой, очарованный, овеянный Твоими Великими Снами» (А. Блок — Л. Д. Менделеевой. 17 ноября, 1902. Петербург); «Тоскующий и любящий Костя» (К. С. Станиславский — М. П. Лилиной. 30 июля, 1915. Пальна); «Уважающий, любящий и преданный Вам К. Алексеев» (К. С. Станиславский —
A. П. Чехову. Декабрь, 1900. Москва).
Эмоционально-оценочное значение подписи, как и обращения, довольно часто приобретают благодаря эмоционально-оценочным суффиксам. Например: «Ваша Аннушка» (А. А. Ахматова — С. В. фон Штейну. 1906); «Весь Ваш Витюша» (В. В. Виноградов — Н. М. Малышевой. 14 января, 1926. Ленинград); «Твой Кокося» (К. С. Станиславский — Н. К. Шлезингеру. 22 июля, 1891. Москва).
Приведем примеры некоторых подписей, рассчитанных на абсолютно индивидуальное общение: «Твоя сестра Аккума» (А. А. Ахматова —
B. К. Шилейко. 1924. Ленинград); «Твоя лисица навек» (А. Н. Толстой — Н. В. Крандиевской. Декабрь, 1915. Петроград); «Твой Горный Орел» (А. Н. Толстой — Н. В. Крандиевской. Август, 1928. Кисловодск).
К адресатным высказываниям, реализующим эмоционально-оценочную функцию, мы от-
носим высказывания, выражающие отношение (следовательно, оценку) и чувства автора к адресату. Хотя данные высказывания выражают прежде всего чувства и отношение пишущего, но в то же время это отношение к адресату и чувства, направленные на адресата, что позволяет рассматривать их, как нам представляется, в качестве адресатных. Приведем примеры эмоционально-оценочных адресатных высказываний:
«То, что я сумел узнать в Вас, мне — родное: и Ваша наивная фантастичность, и мягкая растерянность (быть может, слегка истерического характера), и мечтательность — такая нежная, женственная, и Ваш юмор — тонкий при резкой иногда внешней оболочке — мне понятны и радостны» (В. В. Виноградов — Н. М. Малышевой. 21 августа, 1925. Москва);
«...Ваше сообщение о нищей — чудная вещь! Вот алмаз, который следует отшлифовать... Эта вещь и извозчик — прелесть! Вам удивляюсь! Талантливый Вы человечище — да, но и сердце у Вас — зеркало! Как Вы ловко хватаете из жизни ее улыбки, грустные и добрые улыбки ее сурового лица! (А. М. Горький — К. С. Станиславскому. № 131, с. 147);
«Прекрасней Тебя — нет. Желанней Тебя — нет. Обольстительней Тебя — нет. Ты — вся женственность, не оставившая женщины, и женщина не возмущающая женственности. Верь мне, что этого таинственного и редкого в мире сочетания почти никогда нельзя встретить» (А. Блок — Л. Д. Менделеевой. 18 ноября, 1902. Петербург).
Отметим, что в последнем приведенном примере наблюдается совмещение не только таких типов коннотаций, как «оценочность» («прекрасней», «обольстительней», «женственность», «редкого в мире сочетания»), «эмоциональность» («желанней»), но и «экспрессивность», поскольку начальные предложения — высказывания («Прекрасней Тебя — нет. Желанней Тебя — нет. Обольстительней Тебя — нет»), построенные по принципу синтаксического параллелизма и имеющие эпифорический лексико-синтаксический повтор, несомненно, относятся к экспрессивным средствам синтаксиса.
Эмоционально-оценочные адресатные высказывания в дружеском письме творческой интеллигенции могут выражать: 1) оценку личностных, внутренних качеств адресата; 2) оценку творчества адресата; 3) обобщенную оценку адресата; 4) признание в дружбе, любви.
Приведем примеры высказываний, которые представляют собой признание адресату: «Нужно ли говорить тебе, как я тебя люблю и уважаю, — получи же мой горячий поцелуй, и да хранят тебя боги от тоски и скуки.» (Ф. И. Шаляпин — А. М. Горькому. Нью-Йорк. 15 ноября, 1907); «Право, я Тебя люблю. Иногда совсем нежно и сиротливо. Тебя никто не знает, но, как Ты думаешь, знаю ли я Тебя? По крайней мере, я всегда этого хочу» (А. Блок — А. Белому. 2 октября, 1905. Петербург); «Старчик, Вы мне дороги так, что я готов видеть в Вас часть самого себя» (В. В. Виноградов — Н. М. Малышевой. 11 марта, 1927. Ленинград); «Ни там, ни здесь я не могу без тебя. Не могу, потому что люблю тебя больше себя, должно быть, или потому, что любить тебя — радость и вне нашей любви — смертельный холод, тоска. Мне очень грустно» (А. Н. Толстой — Н. В. Крандиевской. 24 декабря, 1916. Москва).
Эмоционально-оценочную функцию в дружеском письме выполняют также высказывания с метаречевыми элементами.
В дружеских письмах творческой интеллигенции высказывания с метаречевыми элементами, реализующие эмоционально-оценочную функцию, различаются характером адресованности. С одной стороны, выделяются адресатные метаречевые высказывания, представляющие собой оценку речи адресата адресантом. Например: «Но в Вас (это не комплимент и не лесть) я вижу незаурядную личность. Некоторые из Ваших писем — доказательство несомненное этому. Они — художественны с формально-эстетической точки зрения. И я нахожу радость в беседах с Вами и письмах Ваших как эстет» (В. В. Виноградов — Н. М. Малышевой. 15 или 19 ноября, 1925. Ленинград). «Твои письма неизведанно прекрасны. Они мне праздник и свет» (А. Блок — Л. Д. Менделеевой. 15 ноя-
бря, 1902. Петербург). Как правило, адресатные высказывания с метаречевыми элементами являются комплиментарными. С другой стороны, выделяются адресантные метаречевые высказывания, представляющие собой оценку автором письма своей речи.
Например: «Написал вчера длинное письмо ко дню свадьбы, но сегодня решил не посылать его. Вышло не то, что чувствую, какая-то философия, притом с грустью, и это не подходит ко дню» (К. С. Станиславский — М. П. Лилиной. 3 июля, 1915. Евпатория); «Перечитав письмо, вижу, что написано оно изумляюще скверно, запутано, шероховато и вообще — пакостно! Нет, видимо, философия не моя специальность» (А. М. Горький — К. П. Пятницкому. Между 2 и 11 января, 1902. Олеиз).
Отметим, что метаречевые оценочные адре-сантные высказывания особенно характерны для писем В. В. Виноградова, что обусловлено глубоким вниманием выдающегося лингвиста к языку и его функционированию. При этом ме-таречевые адресантные высказывания в письмах В. В. Виноградова наряду с основной функцией оценки своей речи (1) представляют собой, с нашей точки зрения, интересные замечания В. В. Виноградова об употреблении, функционировании языка (2), демонстрируют самый высокий уровень владения языком (3).
Например: 1. «Не сердитесь за метафорический стиль. Это — признак романтизма» (В. В. Виноградов — Н. М. Малышевой. 2 февраля, 1926. Ленинград).
2. «Здравствуйте, миленькие малютки, мои крошки! Как странно (больше того: убийственно), что нет слов свободных: литература прикрепила даже те слова, с которыми я обратился к Вам... Так говорил Чичиков, обещая привезти гостинец Алкиду и Фемистоклюсу, детям Манилова (только вместо „здравствуйте" — он сказал: „прощайте"» (В. В. Виноградов — Н. М. Малышевой. 2 марта, 1927. Ленинград).
3. «Не соединить ли мне хоть в одном письме эпистолярный стиль со сказовыми формами, дорогая Надюша?» (В. В. Виноградов — Н. М. Малышевой. 30 марта, 1826. Ленинград).
Таким образом, эмоционально-оценочная функция является весьма характерной для текста дружеского письма творческой интеллигенции и реализуется главным образом следующими лингвистическими средствами: эмоционально-оценочными обращениями; эмоционально-оценочными подписями; эмоционально-оценочными адресатными высказываниями; эмоционально-оценочными высказываниями с метаречевыми элементами.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кубрякова Е. С. Эволюции лингвистических идей во второй половине XX века // Язык и наука конца XX века. М., 1995. С. 144-238.
2. Слюсарева А. Н. Функциональная грамматика в Великобритании и Нидерландах // Современные зарубежные грамматические теории. Сб. аналитич. обзоров. М., 1985. С. 172-212.
3. Торсуева Г. И. Интонация и смысл высказывания. М., 1979.
4. Гольдин В. Е. Обращение: Теоретические проблемы. Саратов, 1987.
5. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.
6. Кожина М. Н. Стилистика русского языка. М., 1998.
7. Валгина Н. С. Функциональные стили русского языка. М., 1994.
8. Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А. П. Евгень-евой. Т. 1. М., 1985.
9. Балли Ш. Французская стилистика. М., 1961.
10. Белунова Н. И. Дружеские письма творческой интеллигенции конца XIX — начала XX века. Жанр и текст писем. СПб., 2000.
11. Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 1976.
12. Гальперин И. Р. Модальность текста // Сб. науч. тр. МГПИИЯ им. М. Тореза. М., 1980. Вып. 158. С. 119-133.
13. Харченко В. К. Разграничение оценочности, образности, экспрессивности и эмоциональности в семантике слова // Русский язык в школе. 1976. № 3. С. 66-71.
14. Акимова Г. Н. Новое в синтаксисе современного русского языка. М., 1990.
15. Проничев В. П. Синтаксис обращения. Л., 1971.
16. Формановская Н. И. Обращение // Русский язык в школе. 1994. № 3. С. 84-88.
17. Черняева А. Б. Функционирование обращения в дружеском письме творческой интеллигенции конца XIX — первой четверти XX века: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. СПб., 2008.
ИСТОЧНИКИ
Ахматова А. А. Соч.: В 2 т. Т. 2. Стихотворения разных лет. Проза. Письма. М., 1990.
Блок А. Соч.: В 6 т. Т. 6. Письма. Л., 1983. Александр Блок. Литературное наследство. Письма к жене. Т. 89. М., 1978.
Виноградов В. В. «Сумею преодолеть все препятствия»: Письма // Новый мир. 1995. № 1. С. 173-213.
Горький М. Собр. соч.: В 30 т. Т. 29. Письма. Телеграммы. Надписи. М., 1954.
Переписка А. Толстого: В 2 т. Т. 2. М., 1989. Прокофьев С. С. и Мясковский Н. Я. Переписка. М., 1977. Станиславский К. С. Собр. соч.: В 8 т. Т. 7. Письма / Гл. ред. М. Н. Кедров. М., 1960. С. 194.
Шаляпин Ф. И. Литературное наследство. Письма. Т. 1. М., 1976.
[хроника]
II МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «ЯЗЫК, ЛИТЕРАТУРА, МЕНТАЛЬНОСТЬ: РАЗНООБРАЗИЕ КУЛЬТУРНЫХ ПРАКТИК»
(г. Курск, 14-16 мая 2009 года)
Конференция проходила по плану Министерства образования и науки РФ под эгидой Российского общества преподавателей русского языка (РОПРЯЛ) и Российской академии естественных наук (РАЕН), при поддержке Правительства Курской области и Комитета образования и науки Курской области в Курском государственном техническом университете.
Инициаторами конференции выступили факультет лингвистики и межкультурной коммуникации (декан проф. Р. К. Боженкова) и кафедра теоретической, прикладной и коммуникативной лингвистики КурскГТУ (зав. кафедрой проф. Н. А. Боженкова).
В форуме 2009 года приняли участие более 200 ученых из ведущих высших учебных заведений России, ближнего и дальнего зарубежья: Болонского университета (Италия), Университета Льюиса (г. Иллинойс, США), Американской ассоциации русского языка (г. Гейтерсбург, США), Университета Шахид Бехешти (Иран), Шаньдунского института Бизнеса и Технологий (КНР), лицея им. Ламина Гея (Сенегал), Тбилисского государственного университета (Грузия), Таразского государственного педагогического института, Кокшетауского гоу-дарственного университета им. Ш. Уалиханова, Актюбинского гуманитарного колледжа и Актю-бинского университета «Дуние» (Казахстан), Кыргызско-Турецкого Университета Манас (Киргизия), Академии управления при Президенте Республики Беларусь (Республика Беларусь), Таджикского государственного национального университета (Таджикистан), Университета Витаутаса Великого (Литва), Ленкоранского государственного университета (Азербайджан), Узбекского научно-
исследовательского института педагогических наук им. Т. Н. Кары Ниязова (Узбекистан).
В конференции участвовали представители более 100 высших учебных заведений России (свыше 40 регионов): Курска, Москвы, Санкт-Петербурга, Белгорода, Воронежа, Орла, Магнитогорска, Челябинска, Гродного, Омска, Армавира, Читы, Якутска, Новочекасска, Брянска, Краснодара, Иваново, Ярославля, Иваново, Астрахани и др.
Подводя итоги работы, участники конференции отметили широту представительства и подлинность статуса конференции, безупречность организации и проведения, высочайший научный уровень. Кроме того, был отмечен положительный опыт объединения в рамках одного форума ученых-теоретиков (филологов, философов, культурологов, юристов), преподавателей русского и иностранных языков, переводчиков, позволившего выявить точки соприкосновения интересов, сферы взаимодействия и наметить новые направления исследований.
Участники конференции посетили музей нашего университета, побывали на экскурсии в Коренной пустыни, в Спасском-Лутовиново, в Марьино.
Нетрадиционной для конференций формой работы стали показ компьютерной презентации «Наш адрес — Россия... Курск... КурскГТУ...», подготовленная преподавателями и студентами факультета лингвистики и межкультурной коммуникации; организация итальянской фотовыставки; проведение вечера итальянского кино.
Н. П. Шульгина, канд. пед. наук, доц. кафедры теоретической, прикладной и коммуникативной
лингвистики КурскГТУ
