Особенности проявления оппортунизма в российских машиностроительных корпорациях Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

ОСОБЕННОСТИ ПРОЯВЛЕНИЯ ОППОРТУНИЗМА В РОССИЙСКИХ МАШИНОСТРОИТЕЛЬНЫХ КОРПОРАЦИЯХ В.И. Бархатов, д-р экон. наук, профессор,

Д.А. Плетнёв, канд. экон. наук, доцент

Челябинский государственный университет

В статье представлен критический обзор существующих подходов к определению оппортунизма в экономической науке, на основе чего авторами представлено собственное видение его сущности. Подробно рассмотрена такая форма оппортунизма, как извлечение субъектами корпорации инсайдерской ренты и предложен концептуальный подход к преодолению этой формы

Российское машиностроение, на протяжении большей части советской истории выступавшее флагманом всей промышленности, в настоящее время утратило большую часть своего потенциала: заводы закрыты и перепрофилированы в торговые центры, офисы и даже жилые массивы, оставшиеся производства влачат жалкое существование, российские товары безнадёжно проигрывают в конкурентной борьбе зарубежным аналогам. При анализе этой проблемы часто во главу угла ставится изначальное технологическое отставание российских компаний от западных, то есть по сути - проблемы внешние. Однако, на наш взгляд, одной из основных причин столь низкой эффективности российского машиностроения является существенная особенность организации производства на современном этапе - оппортунизм субъектов российских корпораций, и в первую очередь тех, кто занимается организацией производства - её управляющих и менеджеров среднего звена.

Оппортунизм как явление, как свойство субъектов российских корпораций является одним из основных факторов, определяющих их низкую эффективность, отставание по уровню инновационной активности от ведущих мировых корпораций. При этом «узкое» понимание оппортунизма как девиантного и тайного поведения безнадёжно устарело. Современный оппортунизм чист, прозрачен и зачастую абсолютно законен. Тем не менее, экономические потери от оппортунизма с выходом его из тени меньше не становятся. Преодоление оппортунизма возможно только на основе чёткого понимания его сути, его неразрывной связи с одной из главных движущих сил человеческого поведения - индивидуального интереса.

В научной литературе существует ряд подходов к определению оппортунизма. В русле первого, «поведенческого» подхода, находятся определения О. Уильямсона («своекорыстное поведение с использованием коварства и обмана» [1]), Е.В. Шаститко («способ действия экономического агента в соответствии с собственными интересами, не ограниченный соображениями морали и противоречащий интересам других агентов» [2]), Е.В. Попова и В.Л. Симоновой [3] («преднамеренное действие экономического агента, направленное на достижение личных интересов и нарушающее условие соглашения...»). Второй под-

ход, обозначаемый нами как «операциональный», представлен определением А.Н. Олейника («использование асимметричной информации для своей выгоды и в ущерб интересам контрагентов» [4]). Третий подход, который можно обозначить как «контрактный», делает акцент на нарушении условий контракта как ключевой характеристике оппортунизма. В русле этого подхода находятся работы А.Н. Нестеренко («любое отклонение от условий контракта или непи-санного соглашения») [7], В.Н. Белкина и Ю.В. Безобразовой (оппортунизм «...выражает отношения между работниками, работодателями и собственниками по поводу предотвращения и снижения ущерба, возникающего вследствие нарушения контрактных условий» [5]).

Данные таким образом определения вносят ещё большую терминологическую неопределённость: при кажущемся внешнем сходстве, каждое качественно отличается от прочих, делая акцент на различных аспектах действий субъекта. В действительности же сущность оппортунизма проста и едина - это стремление к индивидуальному интересу, к личной выгоде субъекта. Проявления же этого стремления могут быть различными. Также мы считаем необходимым отметить, что отношения оппортунизма не ограничиваются внутренними субъектами корпорации. Во взаимодействии корпорации со своими внешними субъектами возникает качественно сходный оппортунизм, также являющийся следствием следования личному интересу. Кроме того, часто оппортунизм рассматривается в рамках асимметричных принципал-агентских отношений исключительно как характеристика агента. Однако и принципал также может проявлять оппортунизм, который связан с неисполнением своих обязательств по контракту. Эта форма оппортунизма подробно рассмотрена в работе Д.А. Плетнева и Е.В. Козловой [9].

Интересен тот факт, что многие авторы, давая определение оппортунизму, демонстрируют солидарное с нами его понимание как «генеральной» характеристики поведения индивидов, однако при уточнении этого определения они неизменно «скатываются» к оговоркам о том, что для оппортунизма обязательно «коварство», «отклонение от моральных устоев», «ущерб другим» и т.д. На наш взгляд, такое понима-

ние неоправданно сужает категорию оппортунизма, исключая из её поля действия органически присущие ей элементы. Так, О. Уильямсон [6, стр. 100], а следом за ним Е.В. Попов и В.Л. Симонова [3, стр. 49] , В.Н. Белкин и Ю.В. Безобразова [5, стр. 12] разделяют «простое следование личному интересу» и «оппортунистическое поведение» - видимо, как «непростое» следование личному интересу. Простота в этом контексте определяется как следование неким правилам, ненанесение прямого ущерба другим субъектам. Однако, если мы говорим об экономической категории, то такое деление по меньшей мере странно: так, установление управляющим себе вознаграждения, в сотни раз превышающего зарплату работника, если оно не противоречит законодательству, не будет считаться оппортунизмом. Или всё-таки будет, поскольку средства, потраченные на вознаграждение управляющего, могли быть потрачены на увеличение зарплаты работников, то есть имеет место ущемление их интересов? Экономическая категория не может и не должна ставить в зависимость свою дефиницию от правовых или морально-этических императивов. Именно поэтому мы не видим разницы между оппортунизмом как таковым и простым следованием личному интересу. Различие это может проявляться в формах оппор-тунизмах, в рутинах, формирующих институт оппортунизма в корпорации, о чём было сказано выше.

Тем более удивительным нам представляется тот факт, что произведённая теми же авторами классификация оппортунизма практически в неизменном виде может использоваться для анализа оппортунизма в нашем понимании. Е.В. Попов предлагает [8, стр. 120123] развёрнутую классификацию оппортунизма субъектов в корпорации, выделив перманентные и дискретные его формы. Перманентные формы поведенческого оппортунизма в корпорации: ложь, воровство, мошенничество и шпионаж являются общеизвестными и не нуждаются в уточнении. Проявление же дискретных форм, связанное с межсубъектными контрактами, требует уточнения. Дадим характеристику основных дискретных форм.

Под неблагоприятным отбором мы будем понимать форму предконтрактного поведенческого оппортунизма, при которой умолчание субъекта об известных ему характеристиках взаимодействия, позволяют после извлечь для себя выгоду. К характеристикам взаимодействия мы отнесём свойства субъекта и планы субъекта. Так возникают еще две субформы поведенческого оппортунизма: умолчание о свойствах и умолчание о планах. Умолчание о свойствах предполагает наличие у субъекта свойств, понижающих ценность субъекта при его взаимодействии с другими в случае их раскрытия (некачественное образование, негативные черты характера для работника, реальные условия труда и объём работы для управляющего, «глубина проблем» корпорации для владельца). Умол-

чание о планах - это форма предконтрактного поведенческого оппортунизма, предполагающая наличие скрытых планов, снижающих ценность субъекта в случае их объявления. Это могут быть планы в отношении корпорации у владельца, в отношении работы подразделения у управляющего, в отношении личной траектории (родить, пойти учиться на заочное отделение, вскоре уволиться и переехать) у работника.

Постконтрактные формы оппортунизма могут быть дифференцированы по типу «проявляющего» субъекта: к оппортунизму агента отнесём отлынивание, небрежность и «потребление на рабочем месте», а к оппортунизму принципала - занижение оценки и оплаты, завышение объёма работы и субъективизм оценки, оплаты и распределения работ. Все рассмотренные формы постконтрактного оппортунизма могут существовать, в том числе, и как «простое следование личному интересу», опровергая, тем самым, традиционную его трактовку.

Также представляет интерес точка зрения А.М. Макарова [12] на причины существования оппортунизма в корпорации. Во-первых, это разделение труда и отделение собственности от управления, в результате чего ответственность за конечный результат деперсонифицируется, и корпорация теряет позитивную цель своей деятельности, существуя только ради самой себя, что приводит к росту оппортунизма. Во-вторых, это информационная асимметрия в корпорации, которая увеличивает потенциал оппортунизма. В-третьих, это наличие специфических инвестиций, или специфических активов. Эта причина также является вполне «стандартной» и происходит из возрастания потенциала оппортунизма в корпорации, в которой субъекты обладают активами, ценность которых внутри корпорации много больше, чем вне её (а иногда активы имеют ненулевую ценность только в корпорации). Также А.М. Макаров выделяет в качестве причины оппортунизма отсутствие эффективных правовых институтов, защищающих интересы субъектов. Здесь следует отметить, что эффективного правового института не может существовать, если этот институт противоречит природе взаимодействия субъектов. То есть, какой бы замечательный правовой институт не обеспечивал соблюдение контрактов и кооперацию субъектов, если в обществе «принято» следовать своим индивидуальным интересам, то «лазейки» или в самих законах, или в правоприменительной практике всегда найдутся. Поэтому мы не считаем возможным называть эту причину в ряду других, она, на наш взгляд, является следствием совместного действия других, перечисленных выше причин.

Обобщая вышеизложенное, под оппортунизмом субъектов в корпорации предлагается понимать хозяйственные отношения между субъектами по поводу реализации индивидуального (своекорыстного) мотива деятельности. Ключевыми характеристиками этих

отношений являются: (1) мотивация хозяйственных действий субъекта индивидуальным интересом; (2) наличие и активное использование субъектами информационной асимметрии, восприятие информации как средства достижения своих целей, как предмет сбережения, а не объект распространения; (3) наличие в межсубъектном взаимодействии контракта (классического, неоклассического или отношенческого), выполняющего роль своеобразной «точки отсчёта» для проявлений оппортунизма.

Институт оппортунизма корпорации является одновременно и наиболее изученным, с лёгкой руки

О. Уильямсона, и наиболее «загадочным» институтом в предлагаемой триаде. Высказанное нами предположение о его «всеобщем» характере, несводимому к коварному присвоению выгод, превращает институт оппортунизма из «изгоя», формы «нетипичного», девиантного поведения, в один из центральных предметов для изучения в корпорации. Институт оппортунизма является результатом действия такого мотива деятельности человека при реализации хозяйственных отношений в корпорации, как индивидуальный интерес. Он отражает рыночный способ координации действий субъектов, соответствует поведенческому типу субъекта в корпорации «предприниматель», использует основной тип управленческой энергии «возможности», и наибольшее распространение получает в рыночной экономической системе. Ещё раз вернёмся к тому, что институт оппортунизма мы предлагаем рассматривать как ограниченную в пространстве и времени совокупность хозяйственных отношений, структурирующих реализацию индивидуального (своекорыстного) мотива социального действия. Иными словами, институт оппортунизма легитимизирует (как на формальном, так и неформальном уровне) в хозяйстве стремление индивида следовать своим личным интересам. Этот институт образуется

различными рутинами оппортунизма - укоренёнными в корпорации нормами взаимодействия субъектов корпорации по поводу реализации своекорыстного мотива действий, которая проявляется в повторяющихся командных умениях и навыках. В действительности, определённые таким, вполне очевидным образом, рутины оппортунизма охватывают очень широкую сферу взаимодействий: во-первых, это весь спектр контрактных отношений, реализующихся на основе трудовых контрактов, контрактов поставок, кредитных договоров, договоров лизинга и прочих формальных оснований возмездного взаимодействия субъектов в корпорации. Во-вторых, к рутинам оппортунизма следует отнести укоренённые формы проявления поведенческого оппортунизма в «классическом» понимании неоинституционалистов: отлынивание, небрежность, моральный риск и т.п. В-третьих, рутины оппортунизма проявляются в форме извлечения инсайдерской ренты управляющими и работниками и прочими формами явного перераспределения выгод в свою пользу или издержек -в пользу других субъектов.

Следуя описанным выше примерам рутин оппортунизма, выделим, в зависимости от степени легитимизации своекорыстных стремлений индивида в корпорации, три типа рутин оппортунизма: (1) рутины рационализации (routines of rationalization), основанные на укоренении возмездных контрактных отношений в корпорации; (2) рутины умолчания (routines of concealment), основанные на укоренении информационной асимметрии и неформальном одобрении её использования в корпорации для получения личных выгод; (3) рутины обмана (routines of fraud), основанные на легитимизации прямых, явных форм следования своему интересу в ущерб интересам других субъектов.

Покажем различие трёх типов рутин оппортунизма в таблице (табл. 1):

Таблица 1

Типы рутин оппортунизма и причины их актуализации в корпорации_______________________

№ п/п Тип рутины оппортунизма Причина актуализации в корпорации Степень легитимизации (институциональной поддержки) Наиболее яркие ро-явления рутины в корпорации

1 Рутина рационализации Упорядочивание возмездного взаимодействия между субъектами корпорации посредством контрактов различного рода На формальном и неформальном уровне Получение монопольной сверхприбыли, выплата сверхдоходов управляющим

2 Рутина умолчания Использование информационной асимметрии субъектами в свою пользу без явного вреда другим конкретным субъектам На неформальном уровне Отлынивание, небрежность, умолчание о планах

3 Рутина обмана Тайное извлечение в корпорации выгод одними «избранными» субъектами в ущерб других: перераспределение дохода или издержек На неформальном уровне Извлечение инсайдерской ренты

* - составлено авторами самостоятельно

Именно в разрезе этих трёх рутин, образующих институт оппортунизма, мы предлагаем проводить дальнейшее его исследование. Особого внимания заслуживают рутины обмана как наиболее яркая форма проявления института оппортунизма в корпорации. Если же говорить о конкретных проявлениях этой рутины на практике, то в первую очередь следует отметить разнообразные механизмы извлечения инсайдерской ренты, столь популярные в современных российских корпорациях.

Речь идёт об извлечении управляющими инсайдерской ренты - части дохода корпорации, незаконно и тайно присваиваемой управляющими посредством создания избыточных расходов и трансфертного це-

нообразования в пользу подконтрольных им фирм. Формы извлечения инсайдерской ренты разнообразны, они подробно рассмотрены Р.С. Дзарасовым и Д.В. Новожёновым в [10]. Они выделяют пять основных форм изъятия инсайдерской ренты, представляющие собой формы актуализации рутин обмана: изъятие положительного денежного потока, обращение к корпорации обоснованных претензий, наращение безнадёжной дебиторской задолженности, собственно трансфертное ценообразование и использование номинальных посредников. В табл. 2 представлена сравнительная характеристика рутин обмана, связанных с этими формами инсайдерской ренты:

Таблица 2

Сравнительная характеристика рутин обмана управляющих, основанных на изъятии инсайдерской ренты

№ п/п Тип рутины обмана Ключевая характеристика Особенности применения Примечание

1 Изъятие положительного денежного потока Имитация возмездной для корпорации деятельности подконтрольными инсайдеру фирмами Основная форма для среднего звена управляющих корпорацией, но актуальна и для высшего уровня управления Эта форма настолько укоренена в корпорации, что получила своё жаргонное наименование - «обналичка»

2 Обращение к корпорации обоснованных претензий Намеренное заключение от лица корпорации договоров с подконтрольными инсайдеру фирмами, которые содержат штрафы, пеню, неустойки, с последующим неисполнением этих договоров корпорацией и санкциями в отношении её «Тонкая» форма извлечения инсайдерской ренты, почти недоказуемая и как следствие, ненаказуемая

3 Наращение безнадёжной дебиторской задолженности Осуществление предоплаты за заведомо непоставляе-мую продукцию или выдача ссуд фиктивным юридическим лицам без шансов на возврат Как правило, используется для масштабного извлечения инсайдерской ренты с последующим банкротством корпорации Успешно применяется как промышленными корпорациями, так и банками, однако в последнее время стало «подконтрольным» надзорным органам действием

4 Трансфертное ценообразование Продажа продукции подконтрольным инсайдерам фирмам по заниженным ценам, приобретение ресурсов у подконтрольных фирм по завышенным ценам Является самой массовой и широко распространённой формой извлечения инсайдерской ренты Эта форма рутины обмана с успехом применяется и на уровне среднего управленческого персонала (снабжение), и на уровне топ-менеджеров

5 Использование номинальных посредников Оказание подконтрольными инсайдеру фирмами «услуг» по налаживанию контакта с корпорацией Является «чистой», некриминальной формой изъятия инсайдерской ренты корпорации Часто используется на крупных, градо- и регионообразующих корпорациях как следствие их монопольного положения

* - составлено авторами самостоятельно 18 ОРГАНИЗАТОР ПРОИЗВОДСТВА. 2013. № 2

Также Р.С. Дзарасов и Д.В. Новожёнов говорят о том, то инсайдерская рента (иными словами, рутины обмана управляющих) а своей абсолютной форме существует всегда, и её величина и норма определяются характеристиками институциональной среды. По оценке М.М. Мусина [11, стр. 52], объем изъятой в экономике России за 2000-05 годы инсайдерской ренты составил 13,3 трлн. руб. или 23,34% от ВВП. Изъято из оборота крупнейших корпораций топливноэнергетического комплекса оказалось 23,9% выручки [11, стр. 152]. Кроме того, большая часть изъятой инсайдерской ренты приходится на ничтожно малую долю участвующих в этом процессе юридических лиц, что свидетельствует о доминировании крупных инсайдеров крупнейших корпораций в процессе реализации рутин обмана в российских корпорациях.

Близкой точки зрения на поведение управляющих и его институциональные основания придерживается и А.В. Бузгалин1. Он утверждает, что и российская, и современная западная корпорация являются, по сути, источниками инсайдерской ренты. В частности, российская корпорация наследует некоторые рутины оппортунизма управляющих ещё с советских времён, когда было принято финансировать из «общих» средств частные расходы высоких чиновников. Сегодня к ним добавились капиталисты. И провести грань в этих расходах: где будет рутина умолчания в форме потребления на рабочем месте, а где - рутина обмана в форме извлечения инсайдерской ренты, очень сложно.

Западные корпорации, являются косвенными участниками процесса изъятия инсайдерской ренты в российских корпорациях, они способствуют легализации изъятых доходов в оффшорных банках, их непроизводительным тратам в Европе и Америке, приобретению неликвидных производственных активов, инвестированию в фондовые ценности. Однако это участие - не безвозмездное, оно также опосредовано особыми рутинами обмана, укоренёнными в западных корпорациях. Как отмечает И. Шамир2, западные корпорации охотно принимают стремление к сотрудничеству российских олигархов, чиновников и прочих инсайдеров, а затем, когда те размещают свои капиталы, к примеру, в фондовых ценностях, следует очередной кризис, и эти капиталы переходят к инсайдерам западных корпораций.

И. Шамир3 приводит образный пример, иллюстрирующий глобальное действие рутин обмана в мировой экономике. «Периферийные», в том числе российские инсайдеры, извлекают из своих национальных корпораций ренту, как пчёлы, собирающие на цветах пыльцу. А затем приходят западные инсайдеры, представители мирового финансового капитала, и собирают определённую «дань», как пасечник -мёд, оставляя «пчёлам» лишь малую часть собранно-го4. Сценарии определены, роли расписаны, и рутины обмана работают на всех уровнях инсайдеров.

Таким образом, проблема извлечения инсайдерской ренты субъектами российских корпораций является прежде всего проблемой диспропорции в мотивации человеческого поведения, абсолютизации частного интереса в ущерб организации целеустремлённой деятельности. По этой причине любая деятельность, направленная на ограничение собственно возможностей для извлечения инсайдерской ренты или искоренение её конкретных форм изначальна обречена на неудачу: оппортунизм как основа извлечения инсайдерской ренты попросту трансформируется в новую форму, что в конечном итоге также приведёт к росту новых форм той же инсайдерской ренты. Однако дело «борьбы с инсайдерской рентой» отнюдь не безнадёжно - в нём необходимо стремиться к развитию, институционализации альтернативных к своекорыстию мотивов поведения. И в первую речь идёт о присущем всем людям стремлении к общности, благодаря которой возможна совместная деятельность, реципрокный обмен субъектов корпорации и другие феномены, свидетельствующие о преодолении оппортунизма. А до тех пор, пока финансовый капитал будет в обществе цениться выше, чем капитал социальный, оппортунизм будет главенствовать в хозяйственных отношениях.

Особую роль, которую извлечение инсайдерской ренты играет в экономике, подчёркивает А.А. Соколов [13]. Он указывает на взаимосвязь государственного контроля и «потенциала извлечения инсайдерской ренты», а также особо отмечает тотальный характер процедур извлечения инсайдерской ренты в современных машиностроительных корпорациях, в настоящее время собираемых «под крылом» ГК «Ростехнологии». Одновременно он отмечает недостаточность предпринимаемых в государственной корпорации мер по борьбе с оппортунизмом инсайдеров

1 Интервью А.В. Бузгалина для The Real News Network (режим доступа: http://inotv.rt.com/2012-05-15/Rossij skij -kapitalizm-vobral-v-sebya, дата обращения 05.12.2012)

2 На основе доклада И. Шамира на Родосском Форуме в 2011 году (режим доступа

http://www.israelshamir.net/ru/ruart201 .htm, дата обращения 5.12.2012)

3 Из доклада И. Шамира на Родосском Форуме в 2011 году (режим доступа

http://www.israelshamir.net/ru/ruart201 .htm, дата обращения 5.12.2012)

4 Получается как в известной поговорке: «вор у вора дубинку украл», только в качестве дубинки - изъятая инсайдерская рента.

и продолжающемся во многих случаях процессах изъятия инсайдерской ренты.

Таким образом, основой для разработки корпоративной политики преодоления оппортунизма субъектов может стать предлагаемое нами видение корпорации как институциональной системы, в структуру института оппортунизма которой входят различные рутины, в том числе - рутины обмана. При том, что запретительные меры борьбы с такими рутинами неэффективны, выход есть: необходимо замещать эти рутины другими, относящимися к «альтернативным» институтам корпорации - институту принуждения (в первую очередь речь идёт об идеологическом принуждении к следованию нормам «не красть» и т.п.) и институту содействия (на его основе возможно развитие мотивации работников к сотрудничеству). На наш взгляд, преодоление оппортунизма должно происходить на основе формирования соразмерной институциональной структуры корпорации, а не пустого декларирования и регламентации работы.

Литература

1. Уильямсон О.И. Поведенческие предпосылки современного экономического анализа / О.И. Уильямсон // THESIS. — 1993. Вып. 3. — С. 39-49.

2. Шаститко А.Е. Новая теория фирмы / А.Е. Шаститко; МГУ им. М.В. Ломоносова. Экон. фак. М.: ТЕИС, 1996. 134 с.

3. Попов Е.В. Оппортунизм экономических агентов / Е.В. Попов, В.Л. Симонова. Екатеринбург: ИЭ УрО РАН, 2007. - 186 с.

4. Олейник А.Н. Институциональная экономика / А.Н. Олейник. М.: Инфра-М, 2002. — 416 с.

5. Белкин В.Н. Социально-экономические основы оппортунизма работников российских предприятий / В.Н. Белкин, Ю.В. Безобразова.- Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2011. - 160 с.

6. Уильямсон О. Экономические институты капитализма. Фирмы, рынки и отношенческая контрактация / О. Уильямсон. - СПб.: Лениздат, 1996.

7. Нестеренко А.Н. Экономика и институциональная теория / А.Н. Нестеренко. М.: Едиториал УРСС, 2002 г. 416 с.

8. Попов Е.В. Эволюция институтов миниэкономики / Е.В. Попов; [отв. ред. А.Д. Некипелов]; Институт экономики УрО РАН. - М.: Наука, 2007. - 542 с.

9. Плетнёв Д.А. Особенности проявления оппортунизма в российских корпорациях / Д.А. Плетнёв, Е.В. Козлова // Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 27 (208). Экономика. Вып. 29. С. 74-80.

10. Дзарасов Р.С. Крупный бизнес и накопление капитала в современной России / Р.С. Дзарасов, Д.В. Новоженов. М.: Едиториал УРСС, 2005.- 512 с.

11. Мусин М.М. Бизнес в стиле распил. Куда уходят богатства Родины. Хищения, легализация, однодневки, обналичка / М.М. Мусин. - М.: Книжный мир, 2012.-288 с.

12. Макаров А.М. Причины возникновения и управленческие методы преодоления оппортунизма в современном предпринимательстве / А.М. Макаров // Российское предпринимательство. 2005. № 1 (61). -Январь. С. 81-86.

13. Соколов А.А. Инсайдерский контроль в государственных корпорациях России / А.А. Соколов // Теория и практика общественного развития. 2012. № 12.

® 8-932-303-1235

E-mail: pletnev@csu.ru

Ключевые слова: оппортунизм, инсайдерская рента, корпорация, институт оппортунизма, рутины обмана.