CC BY
331УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ; УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРАВО
Criminal law, criminology, penal law
УДК 343.268
А. В. Васеловская
ОСОБЕННОСТИ ПРИНУДИТЕЛЬНЫХ МЕР МЕДИЦИНСКОГО ХАРАКТЕРА, СОЕДИНЕННЫХ С ИСПОЛНЕНИЕМ НАКАЗАНИЯ
Принудительные меры медицинского характера могут быть назначены лицу не только в качестве самостоятельной меры уголовно-правового характера, но и наряду с наказанием. Соединение принудительного лечения с отбыванием наказания имеет свои особенности, ставшие предметом рассмотрения в настоящей статье.
Основной задачей автора в рамках заявленного предмета было проведение критического анализа положений уголовного закона, регулирующих применение принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания. Использованы как общенаучные (анализ, синтез, аналогия), так и частно-научные методы исследования (формально-юридический, логико-языковой, метод сравнительного правоведения).
Исследование показало, что на сегодняшний день применение принудительных мер медицинского характера наряду с наказанием обнаруживает ряд проблем практического характера. К их числу могут быть отнесены невозможность изменения вида принудительного лечения, соединенного с исполнением наказания, одновременное применение к одному и тому же лицу нескольких видов принудительного лечения, определение срока, на который назначается данный вид принудительных мер. Автор критически относится к существующей позиции об ограниченности срока применения принудительного лечения временем отбывания наказания. В основу определения срока лечения должны быть заложены медицинские критерии, отражающие динамику состояния здоровья лица, к которому применяются рассматриваемые меры. В статье обосновывается позиция, согласно которой принудительные меры медицинского характера, соединенные с исполнением наказания, представляют собой некарательную форму реализации уголовной ответственности.
Ключевые слова: механизм правового регулирования; принудительные меры медицинского характера, соединенные с исполнением наказания; специализированная психиатрическая помощь.
A. V. Vaselovskaya
FEATURES OF COMPULSORY MEDICAL MEASURES CONNECTED WITH THE EXECUTION OF PUNISHMENT
Compulsory medical measures can be assigned to a person not only as an independent law measure, but also along with punishment. The combination of compulsory treatment with punishment has features that have become the subject of this article.
© Васеловская А. В., 2019 © Vaselovskaya A. V., 2019
The main task of the author in writing the article in the framework of the claimed subject was to conduct a critical analysis of the provisions of the Criminal Code governing the use of compulsory medical measures connected with the execution of punishment.
In the process of work on the article there were used both general scientific methods (analysis, synthesis, analogy) and private scientific methods (formal-legal, logical-language, the method of comparative law).
The study showed that today, the use of compulsory medical measures, connected with the execution of punishment, reveals practical problems. These include the impossibility of changing the type of compulsory treatment, combined with the execution of punishment, the simultaneous application to the same person of several types of compulsory treatment, the definition of the period for which this type of compulsory measures is assigned. The author criticizes the position that the period of compulsory treatment should be limited by the time of serving the sentence. According to the author, the basis for determining the period of treatment should be based on medical criteria that reflect the dynamics of the state of health of the person to whom the measures are applied. The article substantiates the position according to which compulsory medical measures, combined with the execution of punishment, constitute a non-punitive form of criminal responsibility.
Keywords: mechanism of legal regulation; compulsory medical measures; combined with the execution of punishment; specialized psychiatric care.
Анализ гл. 15 УК РФ, регулирующей вопросы применения принудительных мер медицинского характера, позволяет сделать вывод о том, что принудительные меры медицинского характера могут быть разделены на две категории:
1) применяемые в качестве основной и единственной (самостоятельной) меры уголовно-правового характера;
2) применяемые в качестве дополнительной меры наряду с наказанием к лицам, совершившим преступления в состоянии вменяемости, но нуждающимся в лечение психических расстройств, не исключающих вменяемости.
Применительно ко второй категории следует оговориться, что употребляемая законодателем конструкция «лицо с психическим расстройством, не исключающим вменяемости» (ст. 22, ч. 2 ст. 99 УК РФ) в науке уголовного права также определяется через категорию ограниченной вменяемости [1; 7; 8; 10].
Применение принудительных мер медицинского характера наряду с наказанием имеет свои особенности, ставшие предметом рассмотрения в настоящей статье.
Прежде всего следует отметить, что применение принудительных лечения в качестве дополнительной меры наряду с наказанием предопределяет особенности правовой природы данных мер и может быть раскрыто через следующие основные моменты:
1. принудительные меры медицинского характера, соединенные с исполнением наказания, применяются к лицу, признанному виновным в совершении преступления;
2. указанное лицо обладает всеми признаками субъекта преступления и является таковым по своей сути. Преступление совершается в состоянии вменяемости, однако у лица наличествует психическое расстройство, не исключающее вменяемости;
3. отрицательная оценка преступного деяния находит свое отражение в обвинительном приговоре суде;
4. принудительные меры медицинского характера, соединенные с исполнением наказания, назначаются в связи с совершением лицом преступления;
5. вид принудительного лечения наряду с видом и мерой наказания
определяется в обвинительном приговоре суда.
Являясь по своей сути (с точки зрения содержательного аспекта) видом медицинской помощи, реализуемым в принудительном порядке, по ряду моментов рассматриваемые меры имеют частичное сходство с наказанием (определяются в обвинительном приговоре суда, сопровождаются отрицательной оценкой со стороны государства преступного деяния и т. д.). Однако в отличие от наказания указанные меры не несут в себе его главного, сущностного признака — элемента кары [5, с. 12].
Сказанное выше заставляет задуматься о месте данного вида принудительного лечения, назначаемого наряду с наказанием, в системе мер уголовно-правового принуждения и его соотношении с уголовной ответственностью.
Понимая под уголовной ответственностью государственное осуждение преступления и виновного в нем лица, официально выраженное в судебном решении [9, с. 118], следует согласиться с позицией тех исследователей (И. С. Ретюн-ских, А. В. Шеслер), которые наряду с наказанием выделяют и иные формы реализации уголовной ответственности [6; 9].
Принудительные меры медицинского характера, применяемые к лицам, нуждающимся в лечении психических расстройств, не исключающих вменяемости, представляют собой некарательную форму уголовно-правового принуждения. Поскольку в данном случае присутствует наличие отрицательного осуждения со стороны государства как преступления, так и лица, его совершившего, указанные принудительные меры обоснованно могут быть отнесены к одной из форм реализации уголовной ответственности.
Данное определение места принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания, в общей системе мер уголовно-правового принуждения позволяет выделить и иные
особенности рассматриваемых мер. Остановимся на основных.
1. Наряду с наказанием может быть применено только принудительное наблюдение и лечение у врача-психиатра в амбулаторных условиях (ч. 2 ст. 99 УК РФ).
Законодатель целенаправленно ограничивает возможные виды принудительного лечения, применение которого соединено с исполнением наказания, только амбулаторным лечением. Логика законодателя при закреплении такого подхода усматривается в двух основных моментах. Во-первых, в данном случае в отношении лица, признанного виновным в совершении преступления, должно неукоснительно исполняться наказание, вид и мера которого определены в обвинительном приговоре суда. Во-вторых, реализация принудительного наблюдения и лечения у врача-психиатра в амбулаторных условиях возможна независимо от того, связано наказание с изоляцией от общества или нет. Последнее будет влиять лишь на место исполнения принудительного лечения: по месту отбывания наказания, связанного с изоляцией от общества, либо по месту жительства лица в медицинской организации государственной системы здравоохранения, оказывающей психиатрическую помощь в амбулаторных условиях.
2. Невозможность замены амбулаторного наблюдения на лечение в стационарных условиях.
Данная особенность напрямую вытекает из первой, однако в силу наличия определенных правоприменительных коллизий на ней следует остановиться отдельно.
Согласно ч. 2 ст. 104 УК РФ при изменении психического состояния осужденного, требующем лечения в стационарных условиях, помещение осужденного в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, или иную медицинскую организацию производится в по-
рядке и по основаниям, которые предусмотрены законодательством в сфере охраны здоровья.
Таким образом, помещение лица в психиатрический стационар осуществляется не через изменение вида принудительной меры медицинского характера, а через госпитализацию лица по правилам, предусмотренным законодательством в сфере охраны здоровья.
Сказанное выше означает, что помещение лица в стационарное учреждение по общему правилу может быть осуществлено только с его согласия. При отсутствии согласия лица на помещение его в психиатрический стационар по требованиям Закона РФ от 02.07.1992 № 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» должен быть соблюден судебный порядок недобровольной госпитализации.
В случае недобровольной госпитализации осужденного, находящегося на амбулаторном принудительном лечении, в отношении данного лица одновременно будут действовать два судебных акта, оба из которых обязывают гражданина пройти лечение: 1) в виде амбулаторной принудительной меры медицинского характера, назначенной судом наряду с наказанием в связи с совершением преступления в состоянии ограниченной вменяемости; 2) стационарное лечение в порядке недобровольной госпитализации, назначенное в рамках административного искового производства.
Подобная множественность судебных актов, вынесенных в отношении одного и того же лица и раскрывающих через нормы разных отраслей права один и тот же содержательный аспект (в данном случае под содержательным аспектом понимается сам процесс лечения), негативно сказывается на практике, создавая сложности в одновременном исполнении двух судебных актов, предусматривающих разные виды лечения (амбулаторное, стационарное).
Фактически амбулаторное лечение на период, когда гражданин находится в стационаре, объективно не требуется, поскольку лицо и так находится под постоянным наблюдением врачей-психиатров в условиях стационарного отделения, наблюдение участкового врача-психиатра в этом случае нецелесообразно.
Однако временная неприменимость (нецелесообразность) амбулаторного лечения в связи с помещением лица в стационар не должна влечь за собой «вынужденное» досрочное прекращение данной уголовно-правовой меры. Подобные ситуации не могут быть признаны обоснованными с позиции действующего уголовного закона по следующим основаниям. Во-первых, в таких случаях прекращение принудительных мер медицинского характера не связано с достижением целей применения данных мер, указанных в ст. 98 УК РФ. Во-вторых, отсутствует фактическое основание для подобного прекращения принудительной меры. В соответствии с ч. 3 ст. 102 УК РФ основанием прекращения применения принудительной меры медицинского характера является такое изменение психического состояния лица, при котором отпадает необходимость в применении ранее назначенной меры. В данном же случае объективная необходимость применения принудительного лечения, в том числе в амбулаторном порядке, может сохраняться (например, после выписки лица из стационара).
Формальное продолжение исполнения принудительной меры по месту жительства пациента в период его фактического выбытия из своего места жительства (на период нахождения в стационаре) может повлечь за собой нарушение закона (например, составление акта психиатрического освидетельствования без реального осмотра пациента), поскольку в период стационарного лечения участковый врач-психиатр диспансерного отделения (кабинета) не может непосредственно следить за динамикой состояния
здоровья лица, подвергнутого принудительному лечению.
Представляется, что вопрос об исполнении принудительного наблюдения и лечения у врача-психиатра в амбулаторных условиях, назначенного наряду с наказанием, во время нахождения осужденного в стационаре мог бы быть решен путем установления следующего порядка: на период госпитализации лица, которому принудительные меры медицинского характера назначены наряду с наказанием, исполнение указанных мер должно осуществляться по месту прохождения лицом стационарного лечения. В последующем (после выписки из стационара) принудительное лечение продолжает исполняться по месту отбывания наказания, связанного с изоляцией от общества, либо по месту жительства лица при отбывании наказания, не связанного с изоляцией от общества.
Введение в практику подобного порядка позволит избежать случаи вынужденного досрочного прекращения принудительного амбулаторного лечения только лишь на основании того, что лицо временно выпадает из поля зрения участкового врача-психиатра в связи с помещением его на стационарное лечение.
3. Срок применения принудительного лечения не ограничен сроком исполнения наказания.
Основываясь на положениях уголовного закона, большинство ученых исходят из того, что принудительные меры медицинского характера, назначенные в качестве основной и единственной меры, не могут быть ограничены заранее определенными сроками, поскольку зависят от состояния здоровья и динамики заболевания лица, к которому применены данные меры [3, с. 105].
Срок принудительного лечения, соединенного с исполнением наказания, Уголовным кодексом Российской Федерации также не регламентирован. Однако в силу дополнительного характера данных мер, назначаемых наряду с наказани-
ем, в литературе можно встретить вывод о том, что срок такого принудительного лечения ограничен сроком исполнения наказания [3, с. 105].
Следует отметить, что подобная позиция не согласуется с законом и не отвечает сущностному содержанию принудительного лечения [4, с. 152-153]. Длительность принудительного лечения, независимо от того, применяется ли оно в качестве основной или дополнительной меры, не может быть заранее ограничена определенным сроком. В основу определения срока лечения должны быть заложены медицинские критерии, отражающие состояние здоровья лица и динамику его заболевания. Из указанного следует, что принудительные меры медицинского характера, назначаемые наряду с уголовным наказанием, существенно отличаясь от последнего, не могут быть заранее ограничены определенным сроком их применения, в том числе и сроком исполнения наказания.
4. Особенности прекращения принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания.
В соответствии с ч. 4 ст. 104 УК РФ прекращение применения принудительной меры медицинского характера, соединенной с исполнением наказания, производится судом по представлению органа, исполняющего наказание, на основании заключения комиссии врачей-психиатров.
Правило, закрепленное в данной норме, идеально укладывается в конструкцию прекращения принудительных мер медицинского характера в период отбывания лицом назначенного ему наказания.
Иная ситуация складывается в тех случаях, когда лицо уже отбыло наказание, а принудительное лечение в отношении него еще не прекращено.
В этом случае принудительные меры медицинского характера на основании ч. 1 ст. 104 УК РФ исполняются в медицинских организациях государственной
системы здравоохранения, оказывающих психиатрическую помощь в амбулаторных условиях, по месту жительства лица, к которому они применены. Следовательно, именно медицинская организация отслеживает динамику состояния здоровья лица, находящегося на принудительном лечении. И именно медицинская организация в этой связи способна своевременно инициировать решение вопроса об исчезновении потребности в продолжении принудительного лечения.
С учетом изложенного представляется целесообразным закрепление напрямую за медицинскими организациями права обращения в суд с ходатайством о прекращении применения принудительного лечения, соединенного с исполнением наказания, в отношении лиц, отбывших наказание.
5. Зачет времени пребывания в медицинской организации в срок отбывания наказания.
В случае если лицо в период отбывания наказания проходит стационарное лечение, время его пребывания в медицинской организации подлежит зачету в срок отбывания наказания. Данное правило установлено ч. 3 ст. 104 УК РФ. Однако данная норма не указывает, из какого расчета должен осуществляться такой зачет.
Правило о зачете установлены также ст. 103 УК РФ. Однако в ней речь идет о зачете времени применения принудительных мер медицинского характера в случае излечения лица при назначении ему наказания либо возобновлении его исполнения. В данном случае не проис-
ходит одновременного применения и наказания, и принудительного лечения. Зачет осуществляется из расчета один день пребывания в психиатрическом стационаре за один день лишения свободы.
Поскольку применение уголовного закона по аналогии не допустимо, то правила о зачете, установленное ст. 103 УК РФ (1 день принудительного лечения = 1 день лишения свободы), не может быть применено к отношениям, регулируемым ст. 104 УК РФ.
При таких обстоятельствах целесообразна конкретизация в ст. 104 УК РФ правил осуществления зачета из расчета 1 день пребывания в медицинской организации за 1 день лишения свободы.
Подводя итог, следует отметить, что принудительные меры медицинского характера, назначаемые лицу наряду с наказанием, по своей правовой природе отличны от принудительного лечения, применяемого в качестве единственной (основной) меры. Преступленное деяние лица получает негативную оценку со стороны государства, официально выраженную в обвинительном приговоре суда. Однако данные меры не тождественны наказанию, поскольку не несут в себе его сущностного признака — элемента кары.
Сказанное выше позволяет сделать вывод о том, что принудительные меры медицинского характера, назначаемые лицу наряду с наказанием, по своей правовой природе представляют собой некарательную форму реализации уголовной ответственности.
Литература
1. Аргунова, Ю. Н. Применение нормы об ограниченной вменяемости // Российская юстиция. — 1999. — № 7.
2. Михеев, Р. И. Проблемы вменяемости и невменяемости в советском уголовном праве. — Владивосток, 1983.
3. Назаренко, Г. В. Принудительные меры медицинского характера. — М., 2008.
4. Пунигов, А. С. Иные меры уголовно-правового характера (понятие, виды, общая характеристика). — Владимир, 2007.
5. Ременсон, А. Л. Избранные труды. — Томск, 2003.
6. Ретюнских, И. С. Уголовная ответственность и ее реализация. — Воронеж, 1983.
7. Сирожидинов, Д. В. Ограниченная вменяемость: проблемы теории и практики : ав-тореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 1998.
8. Шеслер, А. В. Состав преступления. — Новокузнецк, 2016.
9. Шеслер, А. В. Уголовная ответственность: понятие и формы реализации // Вестник Владимирского юридического института. — 2018. — № 3.
10. Цымбал, Е. Ограниченная вменяемость: дискуссионные вопросы теории и правоприменительной практики // Уголовное право. — 2002. — № 1.
References
1. Argunova, Yu. N. Primenenie normy ob ogranichennoi vmenyaemosti [The application of the rules about limited sanity] // Rossiiskaya yusticia [Russian justice], 1999, no. 7.
2. Miheev, R. I. Problemy vmenyaemosti i nevmenyaemosti v sovetskom ugolovnom prave [Problems of sanity and insanity in the Soviet criminal law]. Vladivostok, 1983.
3. Nazarenko G. V. Prinuditelnye mery medicinskogo haraktera [Compulsory medical measures]. Moscow, 2008.
4. Punigov A.S. Inye mery ugolovno-pravovogo haraktera (ponyatie, vidy, obshchaya harakteristika) [Other criminal law measures (concept, types, general characteristics)], Vladimir, 2007.
5. Remenson, A. L. Izbrannye trudi [Selected works]. Tomsk, 2003.
6. Retunskih, I. S. Ugolovnaya otvetstvennost' i eye realizaciya [Criminal responsibility and its realization]. Voronezh, 1983.
7. Sirozhidinov, D. V. Ogranichennaya vmenyaemost': problem teorii i praktiki: avtoreferat na soiskanie uchenoi stepeni kandidata yuridicheskih nauk [Limited sanity: problems of theory and practice: abstract for the degree of candidate of legal sciences]. Yekaterinburg, 1998.
8. Shesler, A. V. Sostav prestupleniya [Corpus delicti]. Novokuznetsk, 2016.
9. Shesler, A. V. Ugolovnaya otvetstvennost': ponyatie i formi realizacii [Criminal responsibility: the concept and forms of implementation] // Vestnik Vladimirskogo yuridicheskogo instituta [Bulletin of the Vladimir Law Institute], 2018, no. 3.
10. Cimbal, E. Ogranichennaya vmenyaemost': diskussionnie voprosy teorii i pravoprimeni-tel'noi practiki [Limited sanity: controversial questions of the theory and practice] // Ugolovnoe pravo [Criminal Law], 2002, no. 1.
Сведение об авторе
Васеловская Александра Викторовна: Национальный исследовательский Томский государственный университет (г. Томск, Российская Федерация), аспирант. E-mail: [email protected]
Information about the author
Vaselovskaya Alexandra Viktorovna: Tomsk State University (Tomsk, Russia), postgraduate student. E-mail: [email protected]
